16

В парадную дверь «Запчастей „Возрождение“ Майя входить не стала. Пройдя через автостоянку, она обогнула здание и увидела запасную дверь с ромбом Арлекинов, накарябанным на ржавой металлической обшивке. Майя толкнула дверь и вошла в здание. Здесь пахло машинным маслом и растворителем. Где-то в отдалении звучали голоса. Помещение, в котором оказалась Майя, занимали стеллажи со старыми карбюраторами и выхлопными трубами. Все запчасти были рассортированы и разложены отдельно – по моделям и сериям. Вытащив из тубуса меч, Майя двинулась на свет. Дверь была приоткрыта на несколько дюймов. Заглянув в щель, Майя увидела, что возле небольшого столика стоит Шеперд с двумя незнакомцами.

Она открыла дверь и вошла. Трое мужчин обернулись. Шеперд потянулся за пазуху, чтобы достать оружие, потом узнал Майю и ухмыльнулся:

– Вот и она! Совсем взрослая и чертовски привлекательная. Та самая Майя, о которой я вам рассказывал.

Последний раз она видела Шеперда шесть лет назад, когда тот приезжал в Лондон встретиться с Торном. Американец собирался заработать миллионы долларов на незаконной продаже голливудских фильмов и предлагал Торну стать компаньоном, однако тот отказался. Несмотря на то что Шеперду было под пятьдесят, выглядел он гораздо моложе: светлые волосы подстрижены коротким ежиком, под сшитым на заказ спортивным пиджаком – серая шелковая рубаха. На плече у Шеперда, как и у Майи, висел футляр с мечом.

Двое других парней выглядели как братья. Обоим, судя по всему, было лет по двадцать с небольшим. У обоих – гнилые зубы и обесцвеченные волосы. На руках у старшего Майя заметила мутные тюремные татуировки. Таких низкопробных наемников Арлекины называли «пятнами», и Майя решила не обращать на них внимания.

– Что случилось? – спросила она. – Кто за тобой следит?

– Об этом поговорим позднее, – ответил Шеперд. – Познакомься с Бобби-Джеем и Тейтом. Деньги и документы я тебе достал. Оружие принес Бобби.

Тейт, младший из братьев, пристально разглядывал Майю. Одет он был в тренировочные штаны и просторную футболку, под которой, вероятно, прятал пистолет.

– У нее меч, как у тебя, – сказал он Шеперду.

Арлекин снисходительно улыбнулся.

– Бесполезная штуковина. Носим как дань традиции. Что-то вроде клубного значка.

– Сколько твой меч стоит? – спросил Бобби-Джей у Майи. – Продать не хочешь?

Майя раздраженно повернулась к Шеперду.

– Где ты такие экземпляры откопал?

– Расслабься. Бобби-Джей покупает и продает оружие всех видов. Он у нас всегда в поисках сделки. Выбирай оружие. Я расплачусь, и они уйдут.

На столике стоял металлический чемодан. Шеперд открыл его и показал пять пистолетов на пенопластовой подушке. Майя подошла поближе и заметила, что один из пистолетов сделан из черного пластика и имеет на конце ствола насадку.

Шеперд взял пластиковый пистолет в руки.

– Видела такой когда-нибудь? Это «тейзер», бьет электрическим током. Конечно, обычного оружия он не заменит, зато дает возможность не убивать.

– Не интересуюсь.

– Я серьезно. Честное слово. Я сам с таким хожу. Когда убиваешь человека, в дело сразу влезает полиция, а тут у тебя есть выбор.

– Единственный выбор – нападать или не нападать.

– Ладно-ладно. Дело твое.

Шеперд ухмыльнулся и нажал на спусковой крючок. Не успела Майя среагировать, как из ствола вылетели два присоединенных к проводу дротика и ударили ее в грудь. Сильный удар тока опрокинул Майю на спину. Она попробовала встать, но получила еще один разряд, потом еще один и погрузилась в темноту.

17

В субботу утром генерал Нэш позвонил Лоуренсу и сообщил, что в четыре часа дня у Натана Буна состоится телеконференция с исполнительным комитетом Братства. Лоуренс немедленно выехал из дома в научно-исследовательский центр фонда и вручил охраннику у главных ворот список участников. Заскочил в свой офис, чтобы проверить электронный почтовый ящик, и поднялся на третий этаж подготовить все необходимое для совещания.

Генерал Нэш уже успел включить Лоуренса в список тех, кому позволено входить в конференц-зал. Когда Лоуренс приблизился к дверям, датчики считали информацию с его идентификационного чипа, и замок со щелчком открылся. В конференц-зале стоял стол из красного дерева, коричневые кожаные кресла и гигантский телевизионный экран. Две видеокамеры снимали комнату из разных углов, чтобы члены Братства, живущие за океаном, могли наблюдать за дискуссией.

На совещаниях комитета алкоголь никогда не употребляли, поэтому на стол Лоуренс поставил только бутылки с водой и стаканы. Основной его задачей было убедиться, что замкнутая телевизионная система работает без сбоев. При помощи пульта управления в одном из углов зала Лоуренс подключился к видеокамере, установленной в арендуемом лос-анджелесском офисе. На экране появился стол и пустое кресло. Когда конференция начнется, в кресле будет сидеть Натан Бун, давая отчет о братьях Корриган.

В течение двадцати минут внизу телеэкрана появились четыре клеточки, а пульт управления показывал, что члены Братства из Лондона, Токио, Москвы и Дубая намерены присоединиться к дискуссии.

Лоуренс старательно изображал на лице почтение и усердие, хотя и радовался тому, что кроме него в зале никого нет.

Он был напуган, и обычная маска плохо скрывала его чувства. Неделю назад Линден прислал ему по почте крохотную видеокамеру на батарейках, которую называли «паук». Спрятанный в кармане, «паук» напоминал Лоуренсу часовую бомбу, которая может взорваться в любую секунду.

Он еще раз проверил стаканы, убедился, что они чистые, а потом направился к дверям. «Я не смогу, – думал он. – Это чересчур опасно». Однако его ноги будто сами отказывались уходить из конференц-зала. «Помоги мне, отец. Я не такой храбрый, как ты».

Собственная трусость так разозлила Лоуренса, что его гнев пересилил инстинкт выживания. Сначала он выключил камеру, которая использовалась во время телеконференций. Потом нагнулся и снял туфли. Торопливо встал на одно из кресел, а с него взобрался на стол. Вынув «паука» из кармана, Лоуренс пристроил его в потолочный вентилятор, убедился, что крепящие магниты встали на металл, и спрыгнул на пол. Прошло пять секунд. Восемь секунд. Десять секунд. Лоуренс включил камеру и принялся расставлять кресла.

В детстве Лоуренс даже не подозревал, что его отец – японский Арлекин по имени Спарроу. Мама рассказывала, что забеременела еще студенткой в Токийском университете. Жениться на ней богатый любовник отказался, а делать аборт она не захотела. Чтобы не воспитывать незаконнорожденного ребенка в Японии, она эмигрировала в Америку и вырастила сына в городе Цинциннати, штат Огайо. Лоуренс верил в рассказанную матерью историю целиком и полностью. Мать научила его читать и говорить по-японски, однако Лоуренсу никогда не хотелось слетать в Токио и разыскать там какого-то эгоистичного бизнесмена, который много лет назад бросил беременную студентку.

Лоуренс учился на третьем курсе университета, когда его мать умерла от рака. В одном из шкафов он случайно отыскал старую наволочку с письмами маминых родственников из Японии. Написанные с нежностью и любовью, письма очень удивили Лоуренса. Мама рассказывала, что, узнав о беременности, семья выгнала ее из дома. Он написал родственникам письмо, после чего в Америку прилетела его тетя Маюми.

После похорон Маюми осталась, чтобы помочь племяннику прибрать в доме и все упаковать. Именно тогда они и нашли вещи, которые мать Лоуренса привезла с собой из Японии, – старинное кимоно, несколько учебников и фотоальбом.

– Это твоя бабушка, – сказала Маюми и показала на немолодую женщину, улыбавшуюся в камеру.

Лоуренс перевернул страницу.

– А это двоюродная сестра твоей матери со школьными друзьями. Какие же они были хорошенькие.

Лоуренс снова перевернул страницу, и из альбома выпали две фотографии. На одной из них мать Лоуренса, еще совсем молодая, сидела рядом со Спарроу. На другом снимке Спарроу был один с двумя мечами.

– Кто это такой?

Мужчина на фотографии выглядел невозмутимо и очень серьезно.

– Кто он такой? Пожалуйста, скажи мне.

Лоуренс пристально посмотрел на тетю, а она вдруг расплакалась.

– Это твой отец. Я видела его всего один раз, в токийском ресторане с твоей матерью. Он был очень сильным человеком.

Тетя Маюми знала о мужчине с фотографии совсем немного. Он называл себя Спарроу, но иногда использовал имя Фурукава и был замешан в чем-то опасном. Не исключено, что отец Лоуренса занимался шпионажем. Много лет назад, во время перестрелки с гангстерами якудза в отеле «Осака», его убили.

В конце концов тетя Маюми улетела обратное Японию, а Лоуренс стал проводить все свободное время, разыскивая в интернете сведения об отце. Разузнать об инциденте в отеле «Осака» оказалось несложно. Статьи о той бойне появлялись не только во всех японских газетах, но и в зарубежной прессе. Тогда погибли восемнадцать якудза. Гангстер по имени Хироши Фурукава числился среди погибших, и в газетах напечатали его посмертную фотографию. Лоуренсу показалось странным, что ни одна из статей не давала происшедшему никакого внятного объяснения. Журналисты называли инцидент «бандитской разборкой» или «дележом сфер влияния». Двое раненых гангстеров выжили, однако отвечать на вопросы полиции отказались.

В университете Лоуренс научился писать компьютерные программы, которые обрабатывали огромное количество статистических данных. Окончив учебу, он выполнял работу для игрового веб-сайта, которым владели американские вооруженные силы. Они изучали поведение подростков, собиравшихся в команды, чтобы сражаться друг с другом в виртуальных городах. Лоуренс помог создать программу, которая генерировала психологический портрет каждого игрока. Составленные компьютером портреты помогали армейским вербовщикам в оценке новобранцев. Программа определяла, кто из них в будущем станет сержантом, кому можно доверить радиосвязь, а кто вызовется добровольцем для опасной операции.

После работы на военных последовала служба в Белом доме на генерала Нэша. Генерал разглядел в Лоуренсе хорошего администратора и сказал, что тому не следует тратить свои таланты на установку компьютерных программ. Нэш имел связи в ЦРУ и Службе национальной безопасности. Лоуренс понял, что, работая с генералом, получит доступ к секретной информации и сможет побольше разузнать об отце. Внимательно изучив фотографию Спарроу с двумя мечами, он не увидел на коже отца тех татуировок, что обычно делают якудза.

Однажды генерал Нэш пригласил Лоуренса в свою команду и дал ему то, что Братство называло Знанием. Лоуренсу рассказали только самое основное – в мире существует группа террористов, которые называют себя Арлекинами и охраняют еретиков, которых называют Странниками. Во имя общественной безопасности Арлекинов требовалось уничтожить, а Странников взять под контроль. Получив от Братства первые коды доступа, Лоуренс вернулся на рабочее место, ввел имя отца в информационную базу данных и получил долгожданный ответ. «Спарроу, известен под именем Хироши Фурукава. Прославленный японский Арлекин. Вооружение: меч, нож, огнестрельное оружие. Ресурсы: уровень второй. Эффективность: уровень первый. Место ликвидации: отель „Осака“.

Со временем Лоуренс узнавал все больше. Получив новые коды доступа, он выяснил, что большую часть Арлекинов наемники Братства уже истребили. Лоуренс работал на организацию, которая убила его отца, однако, подобно актеру театра Но, все время носил на лице маску.

Когда генерал Нэш оставил службу в Белом доме, Лоуренс вместе с ним перешел на работу в фонд «Вечнозеленые». Ему позволили прочесть Зеленую, Красную и Синюю книги, в которых описывались Странники, Арлекины и кратко давалась история самого Братства. В новом веке Братство отказалось от грубого тоталитарного контроля Сталина или Гитлера, взяв на вооружение более утонченную модель паноптикума, разработанную английским философом Джереми Бентамом.

– Вам не надо следить за всеми, если каждый думает, что за ним следят, – объяснял генерал Нэш. – Наказанию не обязательно быть неотвратимым. Главное, чтобы в его неотвратимость все верили.

Джереми Бентам полагал, что никакой души не существует, а материальный мир считал единственной реальностью. В завещании он написал, что оставит все свое состояние Лондонскому университету, если после смерти его тело не будут хоронить, а оденут в лучшие одежды и поместят под стекло. Члены Братства считали тело философа собственной святыней и непременно навещали его во время каждого визита в Лондон.

Год назад, летом, Лоуренс летал в Амстердам, чтобы встретиться с одной из команд Братства по наблюдению за интернетом, и на один день заехал в Лондон. Добравшись на такси до Лондонского университета, он прошел по Гауэр-стрит и свернул к главному входу. Погода стояла теплая. На мраморных ступенях корпуса Уилкинса сидели студенты в шортах и футболках, и Лоуренс вдруг позавидовал их свободе и беззаботности.

На входе в южную галерею, в витрине из дерева и стекла сидел Джереми Бентам. Со скелета английского философа отделили всю плоть и, набив ватой и соломой, нарядили в костюм. Когда-то в сосуде у ног Бентама хранилась его голова, но студенты однажды стащили ее, чтобы поиграть в футбол на внутреннем дворе. Теперь голова лежала в университетском хранилище. Вместо нее поставили восковую маску – бледную, похожую на лик привидения.

В двадцати футах от философа, рядом с такой же витриной из дерева и стекла, обычно сидел университетский охранник. Члены Братства, отдавая дань вежливости изобретателю паноптикума, часто шутили, что отличить, кто мертвее – Бентам или послушный трутень, его охраняющий, – практически невозможно. Однако именно в тот день охранника почему-то не было, и Лоуренс оказался в галерее совсем один. Он медленно подошел к стеклянной витрине и вгляделся в восковое лицо. Французский скульптор, создавший голову философа, постарался на славу. Уголки восковых губ Бентама слегка приподнимались вверх, словно тот выражал полное удовлетворение тем, как идут дела в новом тысячелетии.

Несколько секунд Лоуренс разглядывал тело, а затем отступил в сторону, посмотреть небольшую выставку, посвященную жизни Бентама. Опустив глаза вниз, он заметил, что на тусклой медной отделке по низу витрины жирным красным карандашом нарисован знак – овал и три прямые линии. К тому времени Лоуренс уже знал, что это лютня Арлекинов.

Что обозначал тот рисунок? Жест презрения? Дерзкий вызов противнику? Нагнувшись, Лоуренс изучил знак внимательнее и заметил, что одна из прямых линий похожа на стрелу и указывает на набивной скелет Бентама. Значит, это был не просто знак, а послание. Лоуренс посмотрел в конец галереи на виднеющийся вдали гобелен. Где-то в здании хлопнула дверь, но никто не появился.

«Действуй, – сказал себе Лоуренс. – Это твой единственный шанс». Створки витрины были закрыты на медный навесной замочек. Лоуренс дернул посильнее, и дужка замка сорвалась. Открыв скрипучую дверцу, он просунулся вовнутрь и обшарил карманы Бентама. Ничего. Лоуренс расстегнул на скелете черный сюртук, потрогал набивку и заметил внутренний карман. В нем что-то лежало. Открытка? Да, почтовая открытка. Лоуренс сунул находку в портфель, закрыл стеклянную дверцу и быстро покинул галерею.

Час спустя он сидел в пабе недалеко от Британского музея и изучал открытку с изображением кафе «Ля палетт» на улице Рю-де-Сьен в Париже. Зеленый навес. На открытой террасе кафе стоят несколько столиков и стульев. Один из столиков на снимке был помечен крестом, но что он обозначает, Лоуренс понять не мог. На оборотной стороне открытки кто-то написал по-французски: «Когда пал храм».

Вернувшись в Америку, Лоуренс снова взялся изучать открытку и провел долгие часы, разыскивая информацию в интернете. Оставил ли какой-то Арлекин эту карточку, как ключ? Или как билет в определенное место? Какой разрушенный храм имелся в виду? Единственное, что приходило Лоуренсу в голову, это храм Соломона в Иерусалиме. Хранилище свитков Торы. Ковчег Завета. Святая святых.

Как-то вечером Лоуренс выпил целую бутылку вина и вспомнил вдруг, что в прежние времена с Арлекинами сотрудничал старинный орден храмовников или тамплиеров. Их последнего верховного магистра схватили по приказу короля Франции и, обвинив в ереси, сожгли на костре. Когда же это случилось? Лоуренс вышел в интернет с портативного компьютера и тут же отыскал ответ. Октябрь 1307 года. Пятница, тринадцатое.

В текущем году было две пятницы, выпадавшие на тринадцатое число, и одна из них наступала всего через пару недель. Лоуренс взял отпуск и полетел во Францию. Утром тринадцатого он вошел в парижское кафе «Ля палетт» в свитере с ромбовидным рисунком. Кафе располагалось неподалеку от бульвара Сан-Мишель, в переулке с множеством маленьких художественных галерей. Лоуренс устроился за одним из столиков и, заказав кофе со сливками, стал с волнением ждать. Прошел час, но ничего не случилось.

Еще раз взглянув на открытку, Лоуренс обратил внимание, что крестик на ней нарисован на определенном столике – с левой стороны площадки, в самом углу. Двое молодых французов дочитали газету и отправились по своим делам. Лоуренс тут же пересел за отмеченный на открытке столик и заказал ветчины с французским хлебом.

Около двенадцати часов дня к столику Лоуренса подошел немолодой официант в белой рубахе и черной жилетке. Сначала он заговорил по-французски, но Лоуренс покачал головой, показывая, что не понимает. Официант перешел на английский.

– Вы кого-нибудь ждете?

– Да.

– Кого именно?

– Не знаю, но когда он подойдет, я пойму.

Пожилой официант сунул руку под жилетку и, достав сотовый телефон, вручил его Лоуренсу. Телефон зазвонил почти сразу, и Лоуренс ответил на вызов. В трубке зазвучал чей-то низкий голос. Сначала человек заговорил по-французски, затем по-немецки и только потом перешел на английский:

– Как вы узнали об этом месте?

– По почтовой открытке из кармана мертвеца.

– Насколько я понимаю, вы случайно наткнулись на одну из точек доступа. У нас несколько таких точек по всему миру – собирать союзников и связываться с наемниками. Так что вы нашли только точку доступа. Это пока не значит, что вам позволят войти.

– Я понимаю.

– Итак, скажите мне, что сегодня за день?

– День, когда уничтожили Орден тамплиеров. Только уничтожили не всех.

– И кто выжил?

– Арлекины. Мой отец был одним из них. Его звали Спарроу.

Последовала тишина. Наконец собеседник Лоуренса тихо рассмеялся.

– Ваш отец получил бы от такой ситуации огромное удовольствие. Он обожал все неожиданное. Ну а вы кто?

– Лоуренс Такава. Работаю на фонд «Вечнозеленые».

Снова молчание.

– Ах да, – сказал наконец голос в телефонной трубке. – Общественный фасад Братства…

– Я хочу больше узнать об отце.

– С какой стати я должен вам верить?

– Решайте сами, – сказал Лоуренс. – Я посижу за столиком еще десять минут, а потом ухожу.

Он отключил телефон и подождал, не взорвется ли тот, однако с трубкой ничего необычного не случилось. Спустя пять минут к кафе подошел крупный бритоголовый человек. Он остановился перед столиком Лоуренса. С плеча незнакомца свисала черная металлическая трубка на ремне. Лоуренс понял, что в ней Арлекин носит меч.

– M'apportent s'il vous plait une eau-de-vie fine6, – сказал незнакомец официанту и сел на плетеный стул. Затем резко сунул руку в карман длинного пальто, будто собираясь выхватить оружие. Лоуренсу стало интересно, собирается ли Арлекин убить его прямо сейчас или сначала дождется своей выпивки. – Очень решительно вы телефон отключили, мистер Такава. Мне понравилось. Может, вы и правда сын Спарроу.

– У меня есть фотография, где родители сидят вместе. Могу показать, если хотите.

– Или я могу сразу убить вас.

– Тоже не исключено.

Француз впервые улыбнулся.

– Значит, вы готовы были рискнуть жизнью, чтобы со мной встретиться? Зачем?

– Хочу узнать, почему убили моего отца.

– Спарроу был последним из японских Арлекинов. Табула наняла гангстеров-якудза убить троих Странников, а твой отец почти восемь лет их охранял. Один из Странников, буддистский монах, жил в храме Койото. Главари якудзы несколько раз подсылали к нему наемных убийц, но все они один за другим пропадали. Разумеется, их отлавливал Спарроу. Отлавливал и укорачивал, как чересчур длинные ветки в саду. В отличие от большинства современных Арлекинов Спарроу использовал меч с огромным удовольствием.