Последний странник

Бун вышел из номера. Дверь с мягким щелчком затворилась. «Безумие какое-то, – подумал доктор Ричардсон. – Со мной обращаются как с преступником». Несколько минут он расхаживал взад-вперед по комнате, и гнев стал понемногу утихать. Может, он действительно сделал что-нибудь не так? Та конференция на Ямайке? Что еще? Несколько раз обедал и останавливался в гостиницах на выделенные для исследований деньги. Как они, интересно, узнали? Кто мог проболтаться? Доктор подумал о коллегах по университету и решил, что некоторые из них определенно завидовали его успеху.

Дверь распахнулась, и в номер вошел молодой человек с азиатскими чертами лица. В руках он держал толстую зеленую папку. Белоснежная рубашка и узкий черный галстук придавали ему строгий и почтительный вид. Ричардсон сразу успокоился.

– Добрый вечер, доктор. Меня зовут Лоуренс Такава, я работаю на фонд «Вечнозеленые» в должности руководителя спецпроектов. Прежде чем мы приступим к делу, хочу сказать, что я в восторге от ваших книг. Особенно мне понравилась «Машина в черепной коробке». У вас есть очень интересные теории относительно мозга.

– Мне бы хотелось узнать, зачем я здесь.

– Нам необходимо с вами поговорить. Статья договора восемнадцать «в» дает нам такую возможность.

– Неужели встреча необходима именно сегодня ночью? Конечно, я подписал договор, но все это так необычно. Вы могли просто созвониться с моим секретарем и назначить встречу заранее.

– У нас возникла непредвиденная ситуация.

– Что вам нужно? Отчет о ходе исследований за текущий год? Предварительный отчет я уже отправил. Разве вы его не получали?

– Вы здесь не для того, чтобы отчитываться, доктор Ричардсон. Напротив, это мы хотим дать вам важную информацию.

Лоуренс указал гостю на один из стульев, и двое мужчин сели друг напротив друга.

– За последние шесть лет вы провели целый ряд различных экспериментов, и все ваши исследования подтвердили одну-единственную мысль: во вселенной не существует никакой духовной реальности, а сознание человека – просто биохимические процессы, протекающие в его мозгу.

– Вы даете очень упрощенное объяснение, мистер Такава, но в целом оно верно.

– Результаты ваших исследований подтверждают основные принципы, которых придерживается фонд «Вечнозеленые». Люди, которые создали наш фонд, считают человека автономной биологической единицей. Его мозг можно назвать органическим компьютером, чья производительность определяется наследственностью. В течение жизни наш мозг усваивает массу знаний, а на основе разнообразного опыта формируются условные рефлексы. После нашей смерти мозг гибнет вместе со всеми данными и операционной программой.

Доктор Ричардсон кивнул:

– Совершенно верно.

– Замечательная теория, – сказал Лоуренс. – только, доктор, что она абсолютно ошибочна. Мы обнаружили, что во всяком живом создании обитает некая энергия, не зависимая ни от его мозга, ни от тела. Эта энергия проникает в каждое растение и животное с момента его появления на свет, а после смерти куда-то уходит. Ричардсон выдавил улыбку.

– Вы говорите о человеческой душе?

– Мы называем ее «Светом». Законам квантовой теории наше открытие не противоречит.

– Называйте это, как вам будет угодно, мистер Такава. Мне, если честно, все равно. Я согласен представить на минуту, что у человека действительно есть душа. Она обитает в теле, пока то живет, и покидает его после смерти. Даже приняв за факт, что душа у человека есть, никакой значимой роли в нашей жизни она не играет. Мы не в состоянии ничего с ней сделать – ни измерить, ни проконтролировать, ни вынуть и поместить в колбу.

– Некоторые люди – мы называем их Странниками – способны управлять своим Светом, высвобождая его из собственного тела.

– Не верю я в подобный спиритический бред. Экспериментально вашу теорию не доказать.

– Прочтите вот это, а после поговорим, – сказал Лоуренс и положил на стол зеленую папку. – Я вернусь немного позднее.

Мистер Такава вышел, и Ричардсон снова остался один. Разговор получился такой странный и неожиданный, что доктор не знал, как реагировать. Странники какие-то. Свет. Зачем работнику научно-исследовательской организации использовать мистическую терминологию? Доктор Ричардсон осторожно прикоснулся к зеленой обложке кончиками пальцев, словно опасаясь, что содержимое папки его обожжет. Затем, глубоко вздохнув, открыл ее и начал читать первую страницу.

Содержимое папки делилось на пять отдельно пронумерованных частей. В первой описывался опыт различных людей, которые полагали, что их души время от времени покидают тела и, преодолев четыре барьера, переходят в иные измерения. Эти «странники» верили, что каждый человек несет в себе некую энергию, запертую в теле как тигр в клетке. Если дверь клетки распахнуть, Свет вырывается на свободу.

Часть вторая описывала жизни нескольких Странников, появившихся за последнюю тысячу лет. Некоторые из них стали отшельниками и удалились жить в пустыню, но основная часть вела постоянную борьбу, бросая вызов правительствам своих стран. Имея способность выходить за границы нашего мира, Странники смотрели на вещи иначе, под другим углом. Автор предполагал, что и Франциск Ассизский, и Жанна д'Арк, и Исаак Ньютон были Странниками. Знаменитый «Темный дневник» Ньютона, хранившийся в Кембридже, в подвалах университетской библиотеки, доказывал, что английский математик в снах пересекал некие барьеры из воды, земли, воздуха и огня.

В тридцатых годах двадцатого века Иосиф Сталин решил, что Странники представляют опасность для его диктатуры. В третьей части отчета повествовалось о том, как секретные советские спецслужбы арестовали свыше ста мистиков и духовных лидеров. Странников содержали в специальной тюрьме за пределами Москвы, где их обследовал медик по имени Борис Орлов. Когда пленники переходили в иную реальность, их сердца бились всего один раз в тридцать секунд, а дыхание прерывалось совсем. «Они становятся похожими на трупы, – писал Орлов. – Энергия жизни оставляет их тела».

Генрих Гиммлер, глава СС, прочитав отчет Орлова, решил, что Странники могут послужить ключом к созданию нового секретного оружия, которое помогло бы Германии выиграть войну. Четвертая часть отчета рассказывала о том, как Странников, захваченных в плен на оккупированных территориях, отправляли в исследовательские лаборатории концлагерей, под надзор печально известного «доктора Смерть» Курта Блаунера. Узникам делали операции на головном мозге, подвергали их электрошоку и опускали в ледяные ванны. Никаких плодов эксперименты не принесли. Генрих Гиммлер объявил Странников «дегенеративными космополитическими элементами» и натравил на них бригады смерти СС.

Никакого доверия к грубым экспериментам, проводившимся много лет назад, Ричардсон не почувствовал. Если человек уверен, что способен перемещаться в параллельные миры, значит, он просто-напросто страдает анормальной активностью в определенных участках головного мозга. Тереза Авильская, Жанна д'Арк и прочие провидицы и провидцы скорее всего страдали височной эпилепсией. Нацисты, разумеется, ошибались. Эти люди не святые и не враги общества. Они просто нуждаются в современных транквилизаторах и терапии, которая помогла бы им справиться с болезнью.

Приступив к чтению пятой части, Ричардсон с удовольствием отметил, что приведенные здесь данные получены с помощью современного оборудования – компьютерных и магнитно-резонансных томографов. Доктора интересовали имена ученых, но все они оказались тщательно закрашены черными чернилами. Первые два отчета описывали самих Странников. Когда они впадали в транс, их тела переходили в неактивное состояние. Компьютерные томограммы показывали практически нулевую активность, не считая рефлекса сердцебиения, которое контролируется стволом мозга.

В третьем отчете говорилось об эксперименте в медицинском центре Пекина, где китайские ученые изобрели прибор под названием «датчик нервной энергии». Этот датчик измерял биохимическую энергию, которую вырабатывает организм человека. В отчете утверждалось, будто Странники способны генерировать короткие вспышки того, что Лоуренс Такава назвал Светом. Сила этих вспышек была невероятной, превышая силу нервного импульса больше чем в три сотни раз. Безымянные исследователи предполагали, что эта энергия как-то связана с умением Странников путешествовать в параллельные миры.

«Все равно это ничего не доказывает, – подумал доктор Ричардсон. – Излишек энергии переполняет мозг, и люди искренне верят, что беседуют с ангелами». Перевернув страницу, доктор быстро пробежал глазами следующий отчет. Для этого эксперимента китайские ученые поместили каждого Странника в пластмассовый короб, похожий на фоб, со специальным оборудованием для наблюдения за энергетической активностью организма. Всякий раз, когда Странник впадал в транс, от его тела исходил интенсивный заряд энергии. Датчики фиксировали, как Свет проникал сквозь стенки короба наружу, а потом куда-то уходил. Ричардсон просмотрел сноски, пытаясь выяснить имена исследователей и их подопытных. Однако в конце каждого отчета стояло всего несколько слов, напоминавших бессмысленный комментарий в завершение долгого разговора. «Объект вернули под обеспечивающий арест. Объект прекратил сотрудничество. Объект скончался».

Доктор Ричардсон почувствовал, что начинает потеть. В комнате было душно, кондиционеров здесь, судя по всему, не имелось. «Открою окно, – подумал доктор. – Подышу немного холодным ночным воздухом». Он отдернул тяжелые портьеры и обнаружил за ними глухую стену. В помещении не было ни одного окна, а дверь оказалась запертой.

11

В южном конце Брик-лейн находился бенгальский салон для новобрачных. Миновав манекены в золотых сари и розовые гирлянды для церемонии, вы попадали в заднюю комнату, где могли выйти в интернет без опасности, что вас выследят. Отсюда Майя отправила кодированные сообщения Линдену и матушке Блэссинг. Затем, взяв у хозяина магазина кредитную карточку, отослала в «Ле Монд» и «Айриш тайме» краткие некрологи:

«В Праге, после непродолжительной болезни скончался X. Ли Куин, основатель компании „Торн секьюрити“. Его дочь Майя просит вместо цветов направлять пожертвования в фонд „Странник“».

В тот же день Майя получила ответ на доске объявлений для Арлекинов – кирпичной стене рядом со станцией «Холборн», где сообщения оставляли в виде граффити. Кусочком оранжевого мела кто-то нарисовал лютню Арлекинов, ряд цифр и слова:

«пять/шесть/Буш/Грин».

Расшифровать сообщение оказалось нетрудно. Цифры обозначали время и дату, а слова – место встречи: Шеперд-Буш-Грин, 56.

В карман непромокаемого плаща Майя положила пистолет, а на левое плечо повесила футляр со спрятанным внутри мечом. Дом пятьдесят шесть по Шеперд-Буш-Грин оказался дешевым кинотеатром в переулке, неподалеку от театра «Эмпайр». В тот день в кинотеатре демонстрировали китайский фильм о кун-фу и документальную ленту «Прованс. Земля очарования». Майя купила билет у молодой сонной кассирши. Возле входа в зал кто-то нацарапал еще один знак Арлекинов – три переплетенных ромба. Майя вошла вовнутрь. В третьем ряду на одном из кресел спал пьяный. Когда погас свет и фильм начался, голова пьянчужки откинулась назад, и он захрапел.

Начавшийся фильм никакого отношения к сельской Франции не имел. Под скрипучую запись американской джазовой певицы Жозефины Бейкер, которая пела «J'ai Deux Amours», на экране мелькали кадры из телевизионных выпусков новостей и фотоснимки исторических событий, взятые из интернета. Обычный гражданин, оказавшись в тот момент в зале кинотеатра, подумал бы, что здесь вместо фильма показывают какую-то видеосумятицу, мешанину из бессвязных картинок с изображением боли, насилия и террора. Однако Майя догадалась, что фильм вкратце показывает представления Арлекинов о мире. Общепринятая история, которую преподавали в школах, была иллюзией. Странники оставались единственной реальной силой, способной изменить мир. Арлекины охраняли Странников, а Табула делала все возможное, чтобы уничтожить и тех, и других.

На протяжении тысячелетий монархи и религиозные лидеры отправляли простых людей на смерть. Появляясь в традиционном обществе, Странник менял мировоззрение людей, что представляло угрозу для власть имущих. Поэтому Странника выслеживали и убивали. Постепенно властители перешли к стратегии царя Ирода. Если в какой-то народности или религиозной общине Странники появлялись особенно часто, властители стремились истребить всех людей той веры или национальности.

К концу эпохи Возрождения небольшая группа людей, которые называли себя Братством, стала устраивать такие нападения. Используя свое богатство и связи, они могли убить любого Арлекина или выследить сбежавшего за границу Странника. Братство служило королям и императорам, но мнило себя выше светской власти. Больше всего на свете они ценили покорность и постоянство: идеально управляемое общество, где каждый знает свое место. В восемнадцатом веке английский философ и юрист Иеремия Бентам разработал модель паноптикума4 – идеальной тюрьмы, где за сотнями заключенных, оставаясь невидимым, наблюдал всего один надзиратель. Братство взяло схему паноптикума за теоретическую основу собственных идей. Они полагали, что смогут управлять целым миром, как только будет истреблен последний Странник.

Несмотря на всю власть и богатство Табулы, Арлекины сотни лет успешно охраняли Странников. Затем появились компьютеры, Система проникла в каждый уголок Земли, и все изменилось. Табула получила в конце концов все средства, чтобы выследить и уничтожить своих врагов. После Второй мировой войны в мире оставалось около двух десятков известных Арлекинам Странников. Теперь их не сохранилось вовсе, а из Арлекинов-воинов выжила какая-то горстка. Братство по-прежнему оставалось в тени, но чувствовало себя настолько уверенно, что создало общественную организацию под названием фонд «Вечнозеленые».

Любой журналист или историк, пытавшийся изучать легенды о Странниках и Арлекинах, получал предупреждение или увольнялся. Веб-сайты о Странниках поражались компьютерными вирусами и исчезали. Программисты Табулы, уничтожая подлинные сайты, создавали поддельные, в которых связывали предания о Странниках с кругами на полях, НЛО и Апокалипсисом. Рядовые граждане слышали о тайной битве, но не имели возможности узнать всю правду.

Жозефина Бейкер продолжала петь. В третьем ряду продолжал храпеть пьяный. Наверху, на киноэкране, продолжали убивать. Странники были уничтожены, потому что Арлекины оказались не в силах их защитить. Майя смотрела кадры из телевизионных выпусков новостей, где мелькали лица высших чинов из правительств разных стран – немолодых мужчин с мертвыми глазами и самодовольными улыбками. Все они управляли армиями солдат и полицейских, и все они или состояли в Братстве, или с ним сотрудничали. «С нами покончено, – подумала Майя. – Покончено навсегда».

Посреди фильма в зал вошли двое – мужчина и женщина. Они сели в переднем ряду, и Майя на всякий случай вынула из кармана оружие, сняв его с предохранителя. Она приготовилась обороняться, но, похоже, зря. Мужчина расстегнул молнию у себя на брюках, а девица перегнулась через подлокотник кресла и начала обслуживать клиента. Ни Жозефина Бейкер, ни кадры истребления Странников не могли разбудить пьяного, а тут он вдруг пробудился и заметил незваных гостей.

– Как вам не стыдно, – невнятно пробормотал он. – Такими вещами занимаются в других местах!

– Пошел на хрен! – ответила девица.

Последовала громкая перебранка, а затем парочка поднялась и направилась к выходу. Пьяный поплелся следом. Майя осталась в зале одна. Фильм остановился, застыв на кадре, где президент Франции пожимал руку американскому госсекретарю. Дверь в кинопроекционную будку скрипнула и открылась. Майя поднялась с места и, вскинув оружие, приготовилась стрелять. Из будки появился крупный мужчина с бритой наголо головой. Он спустился по короткой лестнице, и Майя увидела на его плече стальной тубус с мечом Арлекина.

– Не стреляй, – сказал Линден. – день пойдет насмарку.

Майя опустила оружие.

– Те трое на тебя работают?

– Нет. Просто какие-то трутни. Я уже думал, они никогда не уйдут. Ну и как тебе фильм, понравился? Я его в прошлом году смонтировал. В Мадриде.

Линден спустился по проходу и обнял Майю. У него были сильные руки и плечи, и в объятиях старого друга Майя почувствовала себя защищенной.

– Очень жаль, что так получилось с твоим отцом, – сказал Линден. – Великий был человек. Самый храбрый из всех, кого я встречал в жизни.

– Отец говорил, у вас появился информант из Табулы.

– Верно.

Они сели рядом, и Майя тронула Линдена за руку.

– Пожалуйста, выясни, кто убил отца.

– Я уже поговорил с тем человеком. Скорее всего убийцей был американец по имени Натан Бун.

– Как его найти?

– С местью придется пока повременить. За три дня до того, как ты приехала в Прагу, твой отец мне звонил. Он хотел, чтобы ты съездила в Штаты и помогла Шеперду.

– Он просил меня об этом. Я отказалась.

Линден кивнул.

– Теперь я опять тебя прошу. Я сам куплю тебе билет на самолет. Ты сможешь вылететь прямо сегодня.

– Я должна найти человека, который убил моего отца. Я найду его, прикончу, а потом исчезну.

– Много лет назад твой отец нашел Странника по имени Мэтью Корриган. Тот жил в Соединенных Штатах с женой и двумя сыновьями. Когда стало ясно, что они в опасности, Торн дал Корригану целый чемодан денег и меч, который когда-то принадлежал Спарроу. Твой отец получил этот меч, когда помог невесте Спарроу бежать из Японии.

Майя удивилась щедрости такого подарка. Меч, которым владел столь прославленный Арлекин, как Спарроу, был настоящей драгоценностью. Однако отец поступил правильно. Только Странник мог использовать мощь талисмана в полную силу.

– Отец говорил, что Корриганы жили втайне ото всех.

– Да, но Табула все равно выследила их в Южной Дакоте. Мы слышали, будто наемники убили всю семью, а потом оказалось, что мать с детьми остались в живых. Долгое время о них никто ничего не знал, потом один из братьев, Майкл Корриган, выдал свое настоящее имя Системе.

– Сыновья знают, что способны переходить?

– Вряд ли. Табула планирует захватить их в плен и превратить в Странников.

– Этого не может быть, Линден. Табула никогда раньше ничего подобного не делала.

Француз поднялся с кресла, нависнув над Майей, как гора.

– Наши враги изобрели машину под названием «квантовый компьютер». С его помощью они сделали какое-то важное открытие, но какое именно – наш информант узнать не смог. Короче говоря, что бы они там ни открыли, Табула меняет всю свою стратегию. Вместо того чтобы убивать Странников, она хочет использовать их силу.

– Пускай Шеперд разберется.

– Шеперд никогда не был хорошим воином, Майя. Когда бы я с ним ни встречался, он только и говорил, что о какой-нибудь новой идее, как заработать денег. Я уже думал сам в Штаты лететь, но Табуле чересчур много обо мне известно. Где сейчас матушка Блэссинг, никто не знает. Она отрезала все каналы связи. У нас пока еще есть несколько надежных наемников, но с такой задачей им не справиться. Мы должны найти Корриганов, пока их не захватила Табула.

Майя встала и прошлась по проходу.

– В Праге я убила человека, но потом оказалось, что кошмар только начинается. Я вернулась в квартиру отца и нашла его в спальне. Он лежал на полу, и я кое-как его узнала – по старым шрамам на руках. Отца изуродовал какой-то зверь.

– У Табулы есть целая группа ученых, которые выводят генетически измененных животных. Ученые называют их «склейками». Чтобы создать такого зверя, сначала разрывают цепи разных ДНК, а потом сращивают их друг с другом. Возможно, одного из этих животных Табула и использовала. – Линден сжал огромные кулаки, будто готовясь к драке. – Они применяют такие способы, даже не задумываясь о последствиях. Единственная возможность для нас одержать победу – найти Майкла и Габриеля Корриган.

– Плевала я на Странников. Отец говорил, что большинство из них нас терпеть не могут. Странствуют себе по иным реальностям, а мы застряли тут навечно.

– Ты дочь Торна, Майя. Как ты можешь отказать ему в последней просьбе?

– Могу, – сказала Майя, – могу. Однако ее голос утверждал обратное.

12

Лоуренс Такава сидел у стола, наблюдая за доктором Ричардсоном на экране компьютерного монитора. В гостевых апартаментах было установлено четыре камеры видеонаблюдения. Они снимали Ричардсона последние двенадцать часов, за которые он успел прочесть отчеты о Странниках, выспаться и принять душ.

В комнату доктора вошел охранник центра и забрал поднос с пустыми тарелками. Лоуренс перевел курсор к верхнему краю экрана и нажал значок «увеличить». Вторая камера дала крупным планом лицо доктора Ричардсона.

– Когда я смогу встретиться с персоналом фонда? – спросил невролог.

Охранника – огромного эквадорца – звали Эммануил. Он был одет в темно-синий пиджак, серые брюки и красный галстук.

– Не знаю, сэр, – ответил он на вопрос доктора.

– По крайней мере сегодня утром?

– Мне никто ничего не говорил.

Держа поднос одной рукой, охранник открыл дверь и вышел в коридор.

– Не закрывайте меня, – попросил доктор. – В этом нет необходимости.

– Мы закрываем дверь не для того, чтобы не выпускать вас из номера, сэр, а для того, чтобы не впускать туда, куда у вас нет допуска.

Когда замок, щелкнув, закрылся, доктор Ричардсон громко выругался. Он вскочил на ноги, словно намереваясь предпринять что-то решительное, и стал расхаживать взад-вперед по комнате. Выражение его лица выдавало, о чем он думает. Доктор разрывался между яростью и страхом.

Лоуренс Такава научился скрывать свои эмоции, когда учился на втором курсе университета. Родился он в Японии, но в возрасте шести месяцев мать привезла его в Америку. Лоуренс ненавидел суши и отказался учить японский язык. Затем к ним в университет приехала труппа театра Но, и после увиденного представления жизнь Лоуренса Такава изменилась навсегда.

Поначалу спектакли Но показались ему необычными и сложными для понимания. Лоуренса заворожили стилизованные движения актеров, и то, что женские роли играют мужчины, и зловещее звучание флейты-нокан и трех барабанов. Однако настоящим откровением стали для него резные деревянные маски Но. Их надевали главные персонажи и актеры, игравшие женщин и стариков. У призраков, демонов и безумцев маски были кричащими и выражали всего одну эмоцию. Все остальные маски казались намеренно бесстрастными. Даже актеры среднего возраста, которые играли без масок, старались, чтобы их лица ничего не выражали. На сцене любой жест, любое действие и реакция на него возникали осознанно и с точным расчетом.

Лоуренс в то время только-только вступил в студенческую организацию, проводившую целую систему изощренных испытаний и веселые пирушки. Всякий раз, глядя в зеркало, Лоуренс видел неуверенность и смущение. Видел лицо молодого человека, которому никогда не удастся преуспеть. Эту проблему и решила живая маска. Стоя в ванной перед зеркалом, Лоуренс упражнялся попеременно надевать маски счастья, восторга и воодушевления. На последнем курсе Лоуренса Такаву выбрали председателем студенческой организации, а профессора настоятельно рекомендовали ему поступать в аспирантуру.

Раздался мелодичный телефонный звонок, и Лоуренс отвернулся от экрана монитора.

– Что там с нашим гостем? – спросил Бун.

– Взволнован и, по-моему, слегка напуган.

– Это ничего, – сказал Бун. – Это нормально. Генерал Нэш только что прибыл. Сходите за Ричардсоном и отведите его в Зал истины.

Лоуренс Такава спустился на лифте до третьего этажа. У Лоуренса, как и у Натана Буна, под кожей был установлен радиочастотный чип, так называемая защитная цепь. Японец взмахнул рукой перед сенсором на двери. Замок открылся, и Лоуренс вошел в апартаменты. Доктор Ричардсон резко развернулся и направился к мистеру Такаве, выставив вперед указательный палец:

– Это возмутительно! Мистер Бун обещал, что я поговорю с представителями вашего фонда. Почему меня держат тут взаперти, как заключенного?!

– Приносим извинения за задержку, – сказал Лоуренс. – Генерал Нэш только что прибыл и ждет вас.

– Вы имеет в виду Кеннарда Нэша? Вашего исполнительного директора?

– Совершенно верно. Думаю, вы не раз видели его по телевидению.

– Последние несколько лет не видел. – Ричардсон понизил голос и немного успокоился. – Если не ошибаюсь, он был советником президента?

– Генерал всегда работал во благо общества. Ничего удивительного, что он присоединился к фонду «Вечнозеленые». – Лоуренс сунул руку в карман пиджака и вынул ручной металлоискатель вроде тех, что использовали службы безопасности в аэропортах. – Пожалуйста, в целях безопасности оставьте все металлические предметы здесь, в номере. Я имею в виде наручные часы, монеты и ремень. Для нашего центра это стандартная процедура.

Если бы Лоуренс отдал доктору прямой приказ, Ричардсон скорее всего отказался бы его выполнять. Однако следовало признать, что такие меры предосторожности перед встречей с высокопоставленным лицом являлись нормой. Ричардсон сложил часы, ремень и мелочь на стол, а Лоуренс проверил доктора детектором. Затем двое мужчин вышли из гостевых апартаментов и направились к лифту.

– Вы успели прочитать отчет?

– Да.

– Надеюсь, он показался вам небезынтересным.

– Там описаны невероятные факты. Почему результаты последних исследований нигде не публиковались? Мне пока не приходилось читать ни о Странниках, ни о датчиках нервной энергии.

– Фонд предпочел, чтобы пока вся эта информация оставалась в тайне.

– Таким образом ученые не работают, мистер Такава. Самые важные открытия совершаются потому, что ученые по всему миру имеют доступ к одним и тем же данным.

Они спустились на лифте в подвальный этаж и прошли по коридору к белой двери без ручки. Лоуренс снова взмахнул рукой, а после того, как дверь плавно отворилась, сделал доктору знак входить. Ричардсон ступил в комнату без единого окна. Из мебели здесь стояли только стол и два деревянных стула.

– Это специальный зал для секретных переговоров, – сказал Лоуренс. – Все, о чем здесь говорят, должно оставаться в тайне.

– А где генерал Нэш?

– Не волнуйтесь. Он подойдет через пару минут.

Лоуренс снова провел рукой перед сенсором, и дверь закрылась, заперев Ричардсона внутри Зала истины. Последние шесть лет «Вечнозеленые» финансировали секретные исследования, чтобы найти надежный способ определить, говорит человек правду или обманывает. Анализатор голоса и детектор лжи, который записывал частоту дыхания и кровяное давление, ошибались довольно часто. Результаты таких тестов мог исказить страх, а хороший актер с легкостью подавлял косвенные признаки обмана.

Оставив в стороне внешние физические изменения, ученые фонда с помощью магниторезонансной томографии заглянули человеку прямо в мозг. Зал истины представлял собой огромный магниторезонансный томограф, где человек мог разговаривать, есть и двигаться. Мужчина или женщина, которым задавали вопросы, даже не подозревали о том, что происходит, и, как следствие, реагировали гораздо свободнее.

Наблюдая за мозгом человека в то время, когда он отвечает на вопросы, вы могли видеть, как меняются различные участки его серого вещества. Ученые фонда обнаружили, что для мозга говорить правду легче, чем лгать. Когда человек обманывал, префронтальная кора его головного мозга и поясная извилина вспыхивали красным цветом, как островки расплавленной лавы.

Мистер Такава прошел дальше по коридору, к еще одной непомеченной двери. Замок со щелчком открылся, и Лоуренс оказался в темной комнате. На длинном столе расположился целый ряд компьютеров и пульт управления, а на противоположной стене висели четыре монитора. За столом сидел полный бородатый человек и что-то печатал на клавиатуре. Звали его Грегори Винсент, и все это оборудование создал и установил именно он.

– Ты заставил его избавиться от всего металлического? – спросил Винсент.

– Да.

– А почему сам туда не зашел? Побоялся сказать что-нибудь, пока я наблюдаю?

Лоуренс подкатил кресло к пульту управления и сел.

– Я всего-навсего следую инструкции.

– Ага, как же. – Винсент почесал живот. – Никто не хочет входить в Зал истины.

Посмотрев вверх, на мониторы, Лоуренс увидел, что тело доктора Ричардсона превратилось в размытый силуэт из разноцветных пятен. Они меняли цвет и яркость по мере того, как доктор дышал, сглатывал слюну и раздумывал о предстоящем разговоре. Ричардсон превратился в цифрового человека, чувства и мысли которого могла измерить и проанализировать компьютерная программа.

– Вроде все неплохо, – сказал Винсент. – Особых проблем возникнуть не должно.

Он взглянул на маленький монитор видеонаблюдения под потолком. По коридору шел лысый мужчина.

– Генерал идет. Самое время.

Лоуренс немедленно надел соответствующую маску – старательности и решимости. Экран монитора показал, как генерал Нэш входит в Зал истины. У шестидесятилетнего генерала были прямой нос и военная выправка. Лоуренса восхищало умение генерала Нэша маскировать свою жесткость стилем удачливого спортивного тренера.

Ричардсон поднялся, и генерал протянул ему руку.

– Приятно познакомиться, доктор Ричардсон. Я – Кеннард Нэш, исполнительный директор фонда «Вечнозеленые».

– Знакомство с вами – большая честь, генерал. Я помню время, когда вы еще работали в правительстве.

– Да. Это было настоящее испытание, но рано или поздно приходит время двигаться дальше. Возглавлять фонд «Вечнозеленые» очень увлекательное занятие, знаете ли.

Оба собеседника уселись за стол. В соседней комнате Винсент вводил на клавиатуре различные команды, а на экране мониторов появлялись все новые изображения головного мозга – мозга доктора Ричардсона.