- Не беспокойтесь об этом, - ответила она. - Даже дикая лошадь не оттащит меня от вас.
      Я ждала новостей из Эверсли. Присцилла время от времени писала, но ее письма в основном касались Карлтона и Арабеллы. Я сделала вывод, что она почти постоянно живет в Эверсли-корте и подумывает о приглашении туда своего брата Карла. Она писала, что мельком видела беднягу Джереми. "Он так грустен, добавляла она, - и я не думаю, что он хочет кого-нибудь видеть".
      Таким образом мое беспокойство о Сабрине не проходило. И я уже сказала себе, что снова должна ехать в Эндерби, когда вдруг получила письмо от Присциллы. Оно оказалось для меня потрясением.
      "Моя дорогая Кларисса!
      Здесь произошла ужасная трагедия..."
      Слова прыгали перед моими глазами, и в течение нескольких секунд я не могла читать, так как боялась узнать, какая беда случилась с Сабриной. Но письмо было не о Сабрине, хотя происшедшее событие должно было сильно повлиять на ее судьбу.
      "Мы думаем, что произошел несчастный случай. На берегу нашли его одежду. До этого он говорил Смиту, что собирается поплавать. Его лошадь была привязана рядом. Он приехал на ней к морю, и не было найдено никаких его следов. Кажется, эта трагедия никогда не кончится. Бедный Джереми, жизнь стала пустой для него без Дамарис. Я никогда не знала кого-нибудь более преданного другому человеку, Мы боимся, что он утонул. Это единственное объяснение.
      Если ты теперь приедешь к нам, это будет очень кстати. В Эверсли за многим надо присмотреть, и кое с чем, как мне кажется, будет трудновато справиться. Я хочу обо всем поговорить с тобой, Кларисса".
      Несколько минут я в оцепенении сидела с письмом в руке. Мне живо представилось то, что случилось. Бедный, безутешный Джереми не мог вынести своей утраты, прискакал к морскому берегу и поплыл в море, не собираясь возвращаться обратно.
      Так ли это было или произошел несчастный случай? Кто мог бы с уверенностью ответить? Быть может, Джереми не хотел, чтобы мы знали это точно. Может, это был секрет, который он хотел унести с собой в могилу.
      Когда я прочла Лансу письмо, он тоже был озабочен, но даже и тогда я не могла не спросить себя: а не думает ли он при этом о вчерашней игре?
      Я сказала:
      - Я хочу уехать, Ланс, и отправлюсь сразу же. Ведь это письмо - крик о помощи. Они нуждаются во мне.
      - Конечно, ты должна ехать, дорогая. Я поеду с тобой.
      Разумеется, он не хотел ехать. Как он ненавидел этот дом скорби, совсем не подходящий к его характеру! Однако в обязанность хорошего мужа входило сопровождение жены в подобных случаях, и поэтому Ланс делал хорошую мину при плохой игре.
      Но я не желала, чтобы он приносил такую жертву, и вообще не хотела, чтобы он ехал со мной. Настояв на том, что поеду одна, я ощутила его облегчение, хотя он и выказывал беспокойство о моей безопасности.
      Эмма обещала присмотреть за домашними делами в мое отсутствие.
      - Уж она-то присмотрит! - заметила Жанна. - Ей бы очень понравилось быть хозяйкой этого дома, помяните мои слова.
      Итак, я поехала в Эндерби, взяв с собой мою славную верную Жанну.
      Дом и в самом деле имел хмурый вид. Смит приветствовал меня, грустно покачивая головой.
      - Времена изменились, мисс Кларисса, - сказал он - Извините меня, мне, конечно, следовало сказать "миледи".
      - "Мисс Кларисса" звучит очень хорошо, Смит, - ответила я, - так же, как в прежние дни.
      - Его принесли сюда, мисс, после того как его вынесло наверх течение. Один из рыбаков нашел тело вчера рано утром.
      - Я рада, что его принесли домой, - сказала я.
      - Похороны состоятся в конце недели.
      - Вторые похороны за такой короткий период. А как Сабрина?
      - Трудно сказать, - ответил он. - Сами увидите.
      - Где она?
      Смит пожал плечами.
      - Она ушла. С тех пор, как это случилось, она пропадает целыми днями. Сводит с ума несчастную Нэнни Керлью.
      - Знает ли она о моем приезде?
      - Да, ей сказали.
      - Она обрадовалась?
      - Она не сказала, мисс Кларисса.
      Я все поняла. Сабрина догадалась, что я сегодня приеду, и решила держаться вдали, чтобы показать мне, что мой приезд не является для нее важным событием.
      Я почувствовала подавленность и огорчение.
      Стоя в холле, я глядела на галерею менестрелей. Этот посещаемый духами холл, где когда-то произошла трагедия! Дом не смог от нее оправиться, и события, происшедшие здесь, это доказали. Возможно, теперь, когда и Джереми и Дамарис мертвы, дом продадут.
      В этот момент я краем глаза заметила на галерее какое-то движение. Что-то подсказывало мне, что Сабрина там, наверху, и наблюдает за мной.
      Я сказала:
      - Я пойду в мою комнату.
      - Все для вас приготовлено, - ответил Смит.
      Не глядя по сторонам, я прошла по галерее к моей комнате. Мне предстояло поломать голову относительно вороха проблем. На этот раз я должна добиться своего и увезти Сабрину с собой.
      Дверь моей комнаты тихо открылась.
      - Входи, Сабрина, - сказала я, не оглядываясь.
      Она вошла.
      - Как ты узнала? - спросила она.
      - Нагадала на кофейной гуще. Ты хотела увидеть меня, как только я приехала. Тебе нужно было спуститься вниз. Там ты лучше видела бы меня, чем с галереи.
      - Откуда ты знаешь, что я была там?
      - Мои глаза почувствовали это.
      - Но я ведь спряталась.
      - Ты шевельнулась.
      Она вдруг рассмеялась, и это была прежняя шаловливая Сабрина.
      Я повернулась и протянула к ней руки. Она чуть поколебалась и затем бросилась ко мне.
      - О, Сабрина.., милая Сабрина... Я так рада видеть тебя!
      - Но все же он нравится тебе больше.
      - Кто?
      - Дядя Ланс, конечно.
      - Он - мой муж. Жены должны жить со своими мужьями, ты же знаешь. Я хотела взять тебя с собой, но твой отец не разрешил это.
      - Он мертв, - сказала она, - и я рада.
      - Замолчи, Сабрина!
      - Зачем молчать? Разве люди не должны говорить правду?
      - Да, но ты не должна ненавидеть кого-либо. Но я ненавижу, и зачем лгать? Он лежит в гробу в тон комнате, в которой лежала мама. Я вошла туда и показала ему язык.
      - О, Сабрина!
      - Что ты так смотришь на меня? Мне нравится быть сиротой. Это лучше, чем было прежде.
      Она была агрессивна и, по всему видно, очень несчастна.
      - Теперь я здесь, и все изменится, Сабрина.
      - Почему?
      - Потому что нас двое.
      - А я так не думаю.
      Я видела, какой ей нанесен ущерб, и мечтала о возвращении прежнего беззаботного и даже своенравного ребенка, который был так мил до рокового происшествия на пруду. И я чувствовала, что только я могу оказать ей необходимую помощь.
      Смит сказал мне, что похороны будут очень скромными. Большинство людей считали, что смерть Джереми не случайна, но все же нельзя было исключить того, что ему не хватило сил доплыть до берега. Я старалась поверить в этом, так как Джереми хотелось, чтобы люди так думали.
      В соответствии с его желанием его похоронили рядом с Дамарис. Сабрина стояла рядом со мной во время заупокойной службы и у могилы. Она позволяла мне держать ее за руку, и я думаю, что ей это было приятно. Временами мне казалось, что она почти готова разрыдаться и прильнуть ко мне.
      Бедный ребенок, она была глубоко надломлена, но теперь появилась возможность вытащить ее из этого несчастного существования, и я собиралась сделать это.
      После похорон я сказала Ли и Присцилле, что хочу забрать Сабрину с собой. Они обрадовались. Никто из них не хотел сейчас брать на себя заботу о ребенке.., по крайней мере о таком, как Сабрина. Присцилла была измучена горем из-за смерти Дамарис. К тому же ее родители были нездоровы, и не составляло секрета, что они недолго протянут.
      - Я хотела бы на время увезти Присциллу, - сказал Ли, - но она не оставит своих родителей. Быть может, потом...
      Позднее Присцилла сказала мне:
      - Ты уверена, что сможешь надлежащим образом позаботиться о Сабрине, Кларисса? Это ведь немалая ответственность и нелегкое дело.
      - Я знаю, что будет нелегко. Но мне кажется, что я ее понимаю и могу за ней присмотреть. Я хочу отогнать от нее грустные мысли.
      Ли кивнул.
      - Со временем у нее будет достаточно денег, - сказал он. - Джереми все оставил Дамарис за исключением годовых выплат Смиту, - и все это перейдет к Сабрине. Я думаю, что следует продать Эндерби.
      - Да, конечно, - решительно поддержала я.
      - Ты считаешь, что Ланс согласится, чтобы Сабрина жила с вами?
      - Уверена, что согласится.
      - Он - хороший муж. Я счастлив за тебя, Кларисса. Дамарис всегда говорила, как она рада твоему счастливому браку. У тебя ведь была в юности любовная история с тем бедным мальчиком, которого выслали.
      - О да, - быстро сказала я, - но это было очень давно.
      Я не хотела думать о Диконе. Он все чаще вторгался в мои мысли, и я пыталась представить, какую жизнь он ведет в Вирджинии.
      Когда я сказала Сабрине, что ей предстоит жить со мной, она довольно бесцеремонно спросила:
      - Неужели?
      - Конечно, ты не обязана, если не хочешь.
      - Я подумаю об этом, - сказала она. Я была удивлена и немного задета, так как думала, что на с радостью согласится, поскольку это совпадало с ее желанием. Но она была сильно травмирована, и единственное средство, исцеляющее ее раны, заключалось в том, чтобы мучить других - даже тех, кого она в душе любила.
      - Решай быстрее, - сказала я. - Мне нужно поскорее вернуться, а еще надо сделать необходимые приготовления.
      Сабрина пожала плечами.
      - Ну ладно, - сказала я. - Здесь ты остаться не можем. Пожалуй, ты могла бы поехать жить к бабушке.
      - Я поеду с тобой, - сказал она хмуро. Я поговорила со Смитом. Он был очень несчастен, ведь и его жизнь так долго была связана с Джереми, но он сохранял мужество и спокойствие. Он сказал:
      - Сэр Джереми никогда не женился бы на другой. Она круто повернула его жизнь. Я вспоминаю ее первый приезд.., сразу после этого он начал меняться. Он не смог бы жить без нее. И все случившееся - к лучшему. К лучшему и для сиротки. Если вы возьмете ее к себе, она снова станет прежней. Я знаю, что вы сможете это сделать, мисс Кларисса.
      Сам Смит собирался жить в маленьком коттедже у моря вместе с Демоном.
      - Пес сможет резвиться на берегу, а я буду слушать шум моря.., мне это нравится.
      Итак, покидая Эверсли, я увезла Сабрину с собой.
      ТАИНСТВЕННОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
      Следующий год выдался странным и нелегким. Моя жизнь была целиком посвящена Сабрине. Временами мне было трудно с ней; казалось, она была настроена не забывать про свои глубокие раны. Я знала это, так как у нее часто бывали кошмары и она кричала во сне. Я поместила ее в комнате, соседней с нашей, и уподобилась матерям, которые прислушиваются к малейшему плачу ребенка.
      Услышав нечто настораживающее, я, бывало, выбиралась из постели и шла к ней. Обычно ее мучили одни и те же видения: то ей чудилось, что она катается на коньках по пруду; а то ее затаскивали в могилу, потому что она отдала свое сердце одному из покойников, поднявшихся из гроба. Все наваждения были связаны с пережитым. Тогда я крепко прижимала ее к себе и шептала ласковые слова, и когда она льнула ко мне, я чувствовала, что она доверяет мне и что я должна увести ее от мучительных призраков; во время этих ночных бдений мне казалось, что только я и могу это сделать.
      Нэнни Керлью приехала вместе с нами. Она умела обращаться с Сабриной, была внимательна и настойчива и приехала сюда с радостью, потому что смотрела на Сабрину как на предмет своего особого попечения; а кроме того, здесь она соединилась со своей кузиной, Нэнни Госуэлл. Жан-Луи был большой радостью для Нэнни Госуэлл, он подрос и стал очень милым мальчиком - веселым, добродушным и смышленым. Нэнни Госуэлл звала его "мой мужичок".
      Эти две няньки обычно сидели вместе, одна - с вязанием, другая, плетя бесконечное кружево, и болтали о мисс Сабрине и "мужичке"; а я думала о том, как хорошо, когда в доме есть дети.
      Я и без намеков Жанны замечала некоторую фамильярность между Лансом и Эммой. Они оба очень интересовались игрой, и моя неприязнь к этому занятию означала, что я не разделяю важнейшего увлечения мужа. Иногда я спрашивала себя, не следует ли и мне проявить интерес к игре, но затем понимала, насколько это было бы глупо. Я не знала состояния дел Ланса, он никогда не обсуждал их со мной, а если я начинала расспрашивать, он вежливо уклонялся от этого. Но мне трудно было поверить, что ему удается избежать финансовых затруднений, и даже если это было так, рано или поздно они могли обрушиться на него. Я была бы готова спасти его тогда, но не намеревалась при этом пускать на ветер свое состояние.
      Я обнаружила, что все чаще и больше думаю о Диконе, и по прошествии стольких лет его образ, созданный мной, был, конечно, идеализированным. Мне нравилось представлять, что случилось бы, если бы его не поймали и не выслали. Очевидно, мы поженились бы? Я жадно вглядывалась в эту воображаемую жизнь, полную блаженства.
      Но я вышла замуж за Ланса. Конечно, я его любила. Он обладал обаянием и чрезвычайно привлекательной внешностью, занимал значительное положение в обществе. Однако я часто чувствовала, что мне не все в нем ясно. Знала ли я Ланса по-настоящему?
      Да, это были лишь глупые мечты. Вокруг меня было слишком много реального, чтобы растрачивать себя на зыбкие грезы, рисующие нечто несуществующее.
      Мой прадедушка мирно умер в своей постели той же осенью, и приблизительно двумя месяцами позже Арабелла последовала за ним. Я ездила на похороны с Лансом и Сабриной.
      - Последнее время в этой семье было так много похорон, - грустно сказала Присцилла.
      Она была спокойна и замкнута, и разговорить ее было нелегко. Ли сказал, что готовится увезти ее на время. Они осуществят большое путешествие по Европе, которое поможет навести мосты между прошлым и настоящим. По возвращении они собираются жить в Эверсли-корте, как и надеялась Арабелла перед смертью; Эндерби будет продан.
      - Это завершит цепь перемен, - сказал Ли. Сабрина и я пошли навестить Смита в его коттедже. Он устроился очень хорошо, вел холостяцкое хозяйство и держал Демона для компании.
      - Бедный старина Демон, - сказал Смит. - Он стареет, как и я.
      У Смита появилась и другая собака - чуть больше щенка.
      - Он будет стоять на посту, когда старина Демон умрет, - продолжал Смит. Трудно прожить без собаки.
      Сабрина с удовольствием играла со щенком. Теперь она больше напоминала того ребенка, каким была прежде.
      - Вы славно поработали с этой колючкой, - сказал Смит. - Отец не правильно обращался с ней, и я говорил ему об этом. Он обычно выслушивал все, но это не меняло его поведения. Он был таким несчастным.., как собака, покалеченная капканом. Совершенно замкнул в себе. О, я хорошо знал его. Вы - единственная, кто может присматривать за мисс Сабриной. И вы будете это делать. В ней много хорошего.., если поискать.
      Я чувствовала умиротворение, беседуя с этим мудрым стариком.
      Но на протяжении последующих месяцев я порой приходила в отчаяние из-за Сабрины. Бывали времена, когда казалось, что она настроена причинять неприятности. Думаю, что мы все были с ней терпеливы. Нэнни Керлью привыкла к ней, но Нэнни Госуэлл была настроена критически, сравнивая ее со "славным мужичком", который даже в младенческом возрасте, по мнению Нэнни, более уважительно относился к другим людям, чем мисс Сабрина. Нэнни Керлью объясняла своей кузине, что Сабрина много выстрадала в связи с несчастным случаем и что ей требуется особая забота.
      Что же до Эммы, она заходила в детскую довольно редко и была совершенно счастлива тем, что ее сын остается на попечении Нэнни Госуэлл. На Сабрину она не обращала внимания до инцидента с картами.
      У Сабрины был альбом с вырезками, который она очень любила. Мне было приятно видеть ее заинтересованной каким-то делом, и мы часто вместе обсуждали, как лучше разместить картинки, которые она собирала. Мы прекрасно проводили время, сравнивая один цвет с другим и совмещая их. Она собирала все гравюры, которые мы могли найти, а также старые песни, баллады и вырезки из газет. Много счастливых часов было проведено с банкой клея над раскрытым альбомом. Если я говорила:
      - Давай-ка взглянем на альбом, - Сабрина всегда с радостью соглашалась.
      Мы устраивали званый обед, один из тех, которые не доставляли мне радости, так как после него, конечно, собирались играть, и я знала, что ставки будут высоки. Иногда я спрашивала себя, не собирается ли Ланс поставить на кон наш дом.
      В таких обстоятельствах Ланс обычно бывал чуть рассеян. Он, как всегда, был очарователен, но мысли его явно были заняты не мною.
      Пока мы одевались я сказала ему:
      - Меня немного беспокоит Эмма.
      - Показалось ли мне или он действительно встревожился?
      - Из-за чего? - быстро спросил он. - Кажется, она вполне счастлива.
      - Не играет ли она по-крупному? Ланс рассмеялся:
      - О, ты снова об игре, не так ли? Ну, я бы ответил, что умеренно.
      - И выигрывает?
      - Она по натуре удачлива. Некоторым людям везет, но не всегда, конечно.
      - Вернула ли она то, что одалживала у тебя.., для разгона?
      - О да, и довольно быстро. Я бы сказал, что ей везло гораздо больше обычного. Одно время она была настоящим любимцем фортуны.
      Да, подумала я и представила, как Эмма вытаскивает карту из кармана нижней юбки.
      - У нее есть намерение скопить достаточно денег на дом для себя и Жан-Луи, - засмеялся Ланс. - Я говорил ей, что ее дом здесь, пока она этого хочет. Я не мог сказать иначе твоей единокровной сестре.
      - Спасибо, Ланс, Ты очень добр ко мне.., и к Эмме.
      Он подошел и поцеловал меня. Я видела его отражение в зеркале: элегантный, изящный, он как будто исполнял свою роль на сцене. Ему всегда можно было доверять во всем, что касалось этикета и хороших манер.
      - Дорогая, это ты добра ко мне.
      - Мне кажется, Ланс, ты сделал бы многое, чтобы я была счастлива.
      - Был бы рад такой возможности.
      - За исключением одной вещи: ты никогда не откажешься ради меня от игры.
      - Леопарды не могут поменять свою окраску, дорогая, а игроки не могут отказаться от игры.
      - Я думала иначе, - сказала я.
      - Я знаю, что тебе никогда это не нравилось, но я не в состоянии отказаться от игры. Эти чары владеют мною с рожденья. Когда мне было восемь лет, я заключал пари с конюхами на пару жуков, ползущих по земле. Это врожденное свойство, и это непоправимо.
      Я бы сделал это для тебя, если б смог, но не могу. Я бы перестал тогда быть самим собой.
      - Понимаю, Ланс.
      - И ты простишь меня за это?
      Он взял меня за подбородок и улыбнулся мне.
      - Да, если ты простишь меня за мою докучливость и постоянное напоминание тебе об этом.
      - Я знаю, что ты заботишься о моем благе, и благославляю тебя, дорогая; я благодарен тебе.
      Он выглядел таким привлекательным и печальным, что я почувствовала стыд за мою смутную неудовлетворенность, и за мои подозрения, и за мои грезы о Диконе.
      Обед, как всегда, прошел весело, и сразу после него все удалились в другую комнату играть в карты. Я пошла с ними, чтобы перед сном по привычке проверить как они устроились. Карты лежали на столах, за которыми усаживались гости. Я наблюдала за Эммой. Я никогда не могла без удивления видеть ее за карточным столом. В ее глазах появилось алчное, возбужденное выражение, которое я так часто замечала у Ланса.
      Вдруг раздался крик изумления. Я обернулась.
      Ланс держал в руках колоду карт и пытался разъединить их. Кто-то вскрикнул за одним из столов:
      - Они склеены!
      Все остолбенели. Карты хранились в шкафу в этой комнате. Любому из домочадцев было это известно. Я сразу все поняла.
      - Вот дьявол.. - проговорил Ланс, пытаясь сдержать вспышку гнева. - Что это за шалость?
      - Все ли они склеены? - спросила я.
      - Кажется, да, - сказал один из гостей.
      - И эти тоже, - показал другой. Ланс закричал слуге голосом, которого я никогда не слышала у него раньше:
      - Принеси еще карт!
      К счастью, в доме было множество колод, их немедленно принесли, и игра началась.
      Выходя из комнаты, я увидела, как на лестнице мелькнуло что-то белое. Я поднялась к Сабрине. Она лежала в кровати, закрыв лицо простыней. Я подошла к ней и стащила простыню. Глаза у девочки были крепко закрыты, как будто она спала.
      - Бесполезно, Сабрина, - сказала я. - Я знаю, что ты не спишь. Я видела тебя на лестнице.
      Она открыла глаза и посмотрела на меня, пытаясь подавить смех.
      - На самом деле вовсе не смешно, - сказала я.
      - Нет, смешно, - возразила она.
      - Все очень сердились.
      - И он тоже?
      - Очень.
      Она выглядела удовлетворенной.
      - Сабрина.., зачем?
      Она молчала и улыбалась.
      - Ты не должна делать вещей, которые огорчают людей, - сказала я.
      - А я и не огорчала. Я сделала это потому, что ты не хочешь, чтобы они играли в карты. Они и не смогли бы, если бы все карты были склеены. Что он сделает?
      - Он может поговорить с тобой.
      Это заставило Сабрину снова рассмеяться.
      - Мне нет до него дела.
      - Но тебе следует с ним считаться.
      - Почему?
      - Потому что ты живешь в его доме, и он любит тебя.
      - Он не любит меня. Он не любит никого. Он любит карты.
      Я села на кровать и задумалась. Интересно, удастся ли мне когда-нибудь перевоспитать Сабрину? Вдруг она вскочила с постели и взобралась ко мне на колени.
      - Кларисса, ты не сердишься на меня? Скажи, что нет. Ведь я сделала это для тебя.
      - Сабрина, я не хочу, чтобы ты так поступала.
      - Он рассердился, - сказала она, прижавшись лицом к моим волосам. Возможно, он отошлет меня отсюда. Поедем со мной, Кларисса. Давай уедем далеко-далеко. Давай убежим.
      - Ланс, конечно, не захочет, чтобы ты уезжала. Он простит тебя.
      - А мне не нужно его прощение.
      - О, Сабрина, пожалуйста...
      - Расскажи мне сказку.
      Поколебавшись, я начала рассказывать сказку с поучительным содержанием.
      Я просидела с ней, пока она не заснула, и тогда бесшумно выскользнула из комнаты. Было уже поздно, когда Ланс вошел в спальню. По выражению его лица трудно было понять, повезло ли ему в игре, так как он никогда не предавался унынию при проигрышах, хотя мог прийти в восторг при значительном выигрыше.
      Невозмутимость при неудачах была для него основой хороших манер, и этому кодексу он следовал неуклонно.
      Мы не говорили с ним об инциденте с картами. Он только рассмеялся и сказал:
      - Мне кажется, что это - проделки шалуньи Сабрины.
      И на этом вопрос был исчерпан.
      Я нежно любила его за это. Он не был злопамятен, и гнев, который он почувствовал в момент происшествия, полностью прошел. Он заставил себя забыть про это дело.
      На следующее утро после завтрака Сабрина спустилась вниз, одетая для урока верховой езды. Она выглядела прелестно в коричневом костюме и в такой же шляпе, надетой набекрень. У нее был торжествующий и воинственный вид, и она явно ожидала наказания за свое поведение в предыдущую ночь.
      Когда она появилась, Ланс был в холле. Я увидела, что ее лицо изменилось. Она чуточку оробела, несмотря на напускную браваду.
      Ланс сказал:
      - Привет, Сабрина. Прямо на боевого коня?
      - Да, - быстро сказала она.
      - Не гони его слишком сильно.
      Сабрина была сбита с толку: Ланс ничего не сказал о карточном инциденте. Очевидно, он забыл о нем. Сабрина была слишком удивлена, чтобы скрыть свое разочарование. Я подумала тогда, что наилучший способ реагировать на ее выходки - это делать вид, что в них нет ничего особенного.
      Она была все еще задумчива при возвращении с занятий. Я последовала за ней в детскую. Там находились Эмма, решившая в кои веки раз навестить Жан-Луи. Нэнни Госуэлл расхваливала достоинства ее "мужичка"; Нэнни Керлью чинила платье Сабрины;
      Жанна раскладывала только что выстиранную одежду.
      Эмма неодобрительно взглянула на Сабрину и сказала:
      - А, вот и она. Я как раз говорила о тебе. Ты - негодная девчонка, и тебя следует высечь.
      Глаза Сабрины вспыхнули от гнева. Она ненавидела Эмму, и я чувствовала, что после спокойного восприятия ее поступка Лансом девочка готова пуститься в ссору.
      - Вы не смеете пороть меня, - сказала она.
      - Я не смею? Мне бы следовало сечь тебя до тех пор, пока ты не взмолишься о прощении. Ты плохая, злая девочка, которая всем приносит неприятности. Например, склеивает карты. Зачем ты это сделала? Чтобы досадить всем? Все решили, что ты - самая непослушная девочка, какую они когда-либо встречали.
      Я хотела вмешаться, но не сделала этого, ибо чувствовала, что Сабрине надо узнать, как воспринимаются ее поступки людьми.
      - Я хотела бы, чтобы ты получила то, что заслуживаешь, - продолжала Эмма. - Ты - неблагодарный звереныш. Тебе предоставили здесь кров...
      Я остановила ее. Мне не хотелось, чтобы Сабрина копила новые обиды. Я сказала:
      - Сабрина очень огорчена. Она больше не будет делать подобных вещей.
      - Нет, буду, - сказала Сабрина, сурово глядя на Эмму.
      Я сняла с нее шляпу и взъерошила ей волосы.
      - Нет, ты не должна этого делать, - сказала я. - Переоденься, дорогая. Нам пора за уроки.
      Я учила Сабрину сама. Мы решили, что гувернантку можно нанять позднее.
      Нэнни Керлью взяла Сабрину за руку и повела ее к спальне.
      - У тебя будут хлопоты с этим ребенком, Кларисса, - сказала Эмма.
      - Я справлюсь, - ответила я.
      - Она должна бы быть благодарной. Ведь ей предоставили кров.
      - Я не хочу, чтобы она так думала, - ответила я быстро. - Я хочу, чтобы она воспринимала этот дом как свой собственный, как родной.
      - Ты портишь ее. То, что она сделала прошлой ночью, было по-настоящему зловредно.
      - Это всего лишь озорство. Нэнни Госуэлл сказала:
      - Нэнни Керлью наказала Сабрину. Она не получит сегодня клубничного варенья.
      - Не получит варенья! - воскликнула Эмма. - Что это за наказание! Оно только вдохновит ее на новые шалости.
      Я не хотела спорить с Эммой и поэтому вышла.
      Жанна пошла со мной.
      - А кто она такая, чтобы говорить Сабрине о предоставленном крове, а? Объясните мне это. Что это за госпожа Эмма, а? Славный видок бы она имела, если бы этот кров не был предложен ей самой.
      Я молчала и не спорила с ней. Она только сказала то, о чем я думала сама.
      Позже в тот же день я пошла погулять в лес с Сабриной. Мне хотелось объяснить ей, что она была бы гораздо счастливее, если бы не ссорилась с людьми. Я не ссылалась на случай с картами, так как чувствовала, что мы уже достаточно поговорили об этом. Но она должна была понять, что нужно стараться помогать людям, а не раздражать их.
      Сабрина веселилась, бегая и собирая колокольчики. Они казались нежной туманной синевой под деревьями. Приближалось лето.
      - Когда наступит теплая погода мы устроим в лесу пикник, - сказала я. Тебе это понравится, правда, Сабрина?
      - Правда.
      Потом мы затеяли игру: называли вещи, которые хотели бы положить в корзину для пикника, а затем проверяли память друг у друга, вспоминая их в том же порядке. Сабрина любила такие игры и вкладывала в них много энтузиазма, тем более что она неизменно выигрывала. Смеясь, она поправляла мои ошибки и в эти моменты была обычным счастливым ребенком.
      Мы пришли к долиновой дыре. Это была одна из искусственно вырытых в доисторическое время ям, которые были обнаружены в Кенте и в Эссексе. Она находилась примерно в трех четвертях миль от дома. Сабрину всегда притягивала это место, и я заставила девочку поклясться не подходить к ней слишком близко. Помня о несчастном случае на льду, она обещала, и я не сомневалась, что она не нарушит данного мне слова. Но ноги сами вели ее к яме, и она, бывало, стояла поодаль, рассматривая яму с благоговейным страхом.
      - Зачем ее сделали? - спросила она.
      - Мы не знаем. Прошло слишком много времени. Может быть, в ней прятались от врагов. В то время постоянно воевали. Или она служила для хранения продовольствия.
      - Но как туда спуститься?
      - Должно быть, существовали какие-то приспособления.
      - Как лестница у Джейкоба.
      - Возможно.
      - Насколько глубока яма?
      - Говорят, очень глубока. Я не думаю, чтобы кто-либо когда-либо спускался туда.
      Тогда Сабрина сделала то, что делала всегда: она подобрала камень, бросила в отверстие и застыла, прислушиваясь. При падении камня на дно не раздалось никакого звука, и это внушало доверие к рассказам о том, что у ямы нет дна.
      - Она идет прямо вниз и вниз, к центру земли, - сказала Сабрина.
      - Поэтому будь осторожна и обещай не подходить слишком близко.
      Она кивнула и попятилась.
      Неделя за неделей проходили спокойно, и я надеялась, что случай с картами оказал хорошее воздействие на Сабрину. Единственным, кто сердился на нее, была Эмма, но Сабрина не слишком обращала на нее внимание.
      Она проводила со мной много времени, и казалось, что ее предубеждение к Лансу проходит. По-моему, он начинал ей нравиться. Она считала, что Жан-Луи глупый ребенок и что Нэнни Госуэлл любит его до безрассудства. Она любила Нэнни Керлью, которая хладнокровно относилась к ее проделкам, и уважала свою няню за это.
      Несомненно, мы с Сабриной становились все ближе Она учила со мной уроки и была при этом сообразительной и прилежной. Ей не хотелось получить гувернантку, и она старалась доказать мне, что я могу учить ее гораздо лучше, чем кто-либо другой. Самое горячее ее желание заключалось в том, чтобы я проводила с ней как можно больше времени; тогда Сабрина была счастлива.
      Теперь ее прегрешения бывали очень нечасты - маленькие вспышки озорства, например, запирание Жан-Луи в кладовке, куда Сабрина заманила его обещанием угостить пирожками с голубятиной. Когда мы все старательно искали малыша, она повинилась в содеянном. Мы нашли Жан-Луи крепко спящим на полу после чрезмерного употребления пирожков.