Сабрина нахмурилась, но без всякой враждебности. Он нравился ей; единственное, что она имела против него, это то, что он забрал меня отсюда.
      Ланс взял ее на руки, причем она немного посопротивлялась для виду. Он выставил малышку за двери и закрыл за ней. Я услышала, как Сабрина засмеялась и побежала по коридору.
      - Вот кто будет жить так, как захочет, - сказал он. - Она своего добьется, вот увидишь.
      - Это славное существо.
      - Мне кажется, все ее немного балуют, за исключением достойной Нэнни Керлью.
      Он прижал меня к себе; я знала, что он вспомнил о первой ночи, которую мы провели в этой комнате.
      Это было счастливое Рождество. Надо было навестить родственников, и все праздники по традиции проходили в основном в Эверсли-корте. Были украшения из остролиста и плюща; церемония внесения рождественского полена; рождественские гимны; всенощная в канун Рождества; поцелуи под белою омелой; сладкие пироги в форме гробов, которые изображали вифлеемские ясли. Сабрина любила раздавать "рождественские коробочки" на другой день после Рождества, когда всякий, кто оказал услугу семье, получал "коробочку", то есть денежный подарок. Прадедушка Карлтон ворчал о том, что он и так оказал торговцам услугу, купив их товар, и ему непонятно, почему он должен награждать своих слуг. Это они должны дать ему "рождественскую коробку".
      - Чепуха, - сказала прабабушка Арабелла. - Ты же знаешь, что никогда не отменишь "рождественских коробок".
      - Бедный прадедушка, - вставила Сабрина. - Никто не дает ему "рождественской коробочки".
      И тут она подошла и сунула ему в руки блестящий новый пенни, и старик, по сути очень сентиментальный, сказал, что это лучший рождественский подарок, который он когда-либо получал, и что он будет носить его с собой до конца своих дней и его положат ему в гроб.
      Это очень заинтриговало Сабрину и испортило ее щедрый жест, ибо было ясно, что она теперь станет жить в предвкушении этого зрелища.
      - Не ворчи, Карлтон, - сказала Арабелла. - Если тебе позволить, ты у всех отобьешь охоту веселиться.
      Казалось, ничто не изменилось в Эверсли. Одно Рождество было похоже на другое. Но, конечно, каждый раз были какие-то изменения. Сабрине теперь было пять лет, а прадедушка Карлтон сильнее задыхался, когда гулял в саду; у Арабеллы появилось больше седины; седина стала появляться и у Присциллы. Я уже несколько месяцев была замужней женщиной. Да, время не стояло на месте.
      Когда мы вернулись в Лондон, Ланс вдруг заразился энтузиазмом, охватившим весь город. Однажды он пришел домой, лихорадочно возбужденный.
      Помню, был уже вечер, холодный январский вечер. Дул северный ветер, пошел снег. В гостиной горел камин, и я сидела возле него, когда Ланс ворвался в комнату.
      Он сбросил с себя тяжелое пальто и подошел к огню, поднял меня и крепко прижал к себе, смеясь.
      - Мы будем богаты.., богаче, чем ты мечтала, - сказал он. - Боже, это величайший шанс из всех, достававшихся кому-либо.
      Меня охватила легкая дрожь. Я всегда очень беспокоилась, когда Ланс играл; он это знал и старался, чтобы мне было поменьше известно о его деятельности. Иногда он сообщал мне о каком-нибудь фантастическом выигрыше, но всякий раз при этом я думала, какие же огромные проигрыши ему предшествовали.
      - Поставь меня, Ланс, - сказала я, - и если это еще одна игра...
      - Это величайшая из всех игр.
      - О нет, Ланс!
      Он поставил меня на пол, и я отодвинулась от него, глядя ему прямо в глаза.
      - О да, Кларисса, - сказал он, смеясь и сверкая глазами от предвкушения. Подожди, сначала послушай, а потом осуждай, - продолжал он. - Нет, это не лошади и не карты... Можно сказать, это правительственное предприятие.
      - Я всегда подозрительно отношусь к попыткам накопить денег игрой.
      - Это совсем другое. Вот послушай. Я тщательно все обдумал и точно знаю, что и как. Когда я тебе объясню, ты увидишь, что это совсем безопасно. Большая торговая компания под названием "Компания южных морей" внесла в палату общин предложение скупить невыкупаемые ренты, которые были пожалованы в годы правления Вильгельма, Марии и Анны, и объединить все общественные фонды в один фонд, который станет единственным общественным кредитором. Понимаешь?
      - Нет, - сказала я.
      - Все равно. Потом поймешь. Английский банк вступил в эту сделку, и они уже начали борьбу между собой. А теперь принято предложение со стороны "Компании южных морей" дать сумму в семь с половиной миллионов, чтобы скупить ренты. Правительственные рантье бросились обменивать деньги на акции "Компании". Уже две трети их обменяли. Очевидно, будут огромные дивиденды. Это способ разбогатеть в кратчайшее время. Мы должны быстрее вступить в это дело, Кларисса.
      - Разве сотни людей не говорят то же самое?
      - Конечно. Это же очевидно. Будет масса желающих быстро разбогатеть. Мы должны спешить. Акции в пятьдесят фунтов уже стоят сотню.
      - Мне это кажется непостижимым. Как они могут так дорого стоить?
      - В связи с видами на будущее, моя дорогая. Говорят, дивиденды будут пятьдесят процентов. Все дело в том, чтобы купить дешевле, а продать дороже.
      - Наверняка каждому придет в голову эта идея.
      - Но главное - угадать нужный момент, когда купить и когда продать.
      - А разве можно быть уверенным в этом? Ланс обнял меня и крепко стиснул.
      - Дорогая моя, осторожная Кларисса, ты можешь довериться твоему старому Ланселоту.
      Я помолчала, как всегда, встревоженная его игровыми подвигами.
      - Ну, а если не получится так, как ты надеешься?
      - Любимая, неужели ты думаешь, что я не угадаю правильного момента, чтобы продать?
      - Я бы не стала связываться с подобными авантюрами.
      - Что? И продолжать жить так всю жизнь!
      - Это очень спокойный образ жизни.
      - И видеть, как все вокруг нас делают состояния!
      - Если кто-то их делает, можешь быть уверен, что кто-то их теряет.
      - Предоставь это решать мне, любимая.
      - Ланс.., много ли денег ты собираешься вложить в эту "Компанию южных морей"?
      - Если немного, то вообще не имеет смысла этим заниматься. К тому же, Кларисса, я думал, что ты захочешь принять долевое участие.
      - Я?
      - А почему бы и нет? Ты состоятельная женщина.
      - Я не игрок. Мне нравится существующее положение дел. Кроме того, я не могу трогать мое наследство, которым управляет Ли.
      - Может быть. Но есть еще деньги, которые оставил тебе твой отец.
      - О нет. Я не хотела бы их трогать. Он пожал плечами и засмеялся, но больше не стал об этом говорить. Вскоре он опять куда-то ушел, и весь остаток дня я его не видела. В тот вечер мы ужинали одни, и он казался рассеянным.
      - Наверно, ты все еще мечтаешь о состоянии, которое намерен нажить на этом деле.
      - Оно ошеломит тебя, Кларисса.
      - Надеюсь, ты не слишком много вложил.
      - Достаточно, чтобы сделаться богатым, очень богатым.
      Я пожала плечами.
      - У нас всего достаточно. Мы можем иметь то, что захотим, конечно, в разумных пределах. Я не понимаю, зачем нам так страстно желать больше.
      - Подожди, Кларисса, тебя тоже охватит трепет, когда ты увидишь, какое состояние у нас будет.
      Когда мы легли спать, я почувствовала его беспокойство. Он не мог уснуть; я тоже.
      Вдруг он схватил меня за руку - Ты не спишь, Кларисса?
      - Нет. Я знаю, что и ты не спишь О, Ланс, не нравится мне все это. У меня плохое предчувствие...
      - Ты думаешь, это игра. Нет. Это нечто вполне определенное - Не вижу в этом смысла. Почему то, что куплено сегодня, будет завтра стоить намного дороже? Ведь оно не поменяло своей ценности?
      - Ценность изменилась, потому что очень много людей хотят иметь это.
      - Хотят, потому что верят, что это вмиг сделает их богаче.
      - И сделает.
      - Но не могут же все стать такими богатыми?
      - О, акции со временем установятся. Вот почему разумно покупать их сейчас. Дивиденды, которые принесут наши деньги, - вот что делает замечательным это предприятие. Пятьдесят процентов! Только вообрази!
      - Я не верю и не понимаю этого.
      - Ах ты, неверующая!
      Он прижал меня к себе и стал ласкать. Он говорил, как сильно меня любит, как я изменила всю его жизнь; как он восхищался мной с самого нашего путешествия в Йорк; как он ревновал к бедному Дикону и как счастлив, потому что собирается провести со мной всю оставшуюся жизнь.
      Лансу всегда удавалось вызвать во мне ответное чувство. Он был нежен, внимателен и страстен в одно и то же время. Я сказала ему, что счастлива и хочу радовать его до конца моих дней.
      Как всегда в такие моменты, я шепотом попросила прощения у Дикона. Моя встреча с ним все еще сохранялась в моей памяти как что-то прекрасное, но со временем она стала больше походить на сон и приобретать оттенок нереальности.
      Наконец Ланс прошептал мне:
      - Кларисса, дорогая, я не могу оставить тебя в стороне. Ты должна принять участие. Я хотел, чтобы ты разделила...
      Сердце мое забилось быстрее:
      - Ты о чем?
      - Я купил для тебя акции. Ты должна принять участие. Все, кто может, должны участвовать.
      - Что ты говоришь?
      - Я устроил так, чтобы пять тысяч фунтов из твоего наследства от Хессенфилда вложить в "Компанию".
      - Что ты устроил?
      Я отпрянула от него, но он притянул меня к себе и стал целовать лицо, шею.
      - Я говорил об этом с Грендаллом, - сказал он. Грендалл был адвокат, который вел мои дела по наследству Хессенфилда. - Он хотел получить твое согласие, но так как я твой муж, он довольствовался моим. Я должен был это сделать для тебя, Кларисса.
      - Пять тысяч фунтов, - пробормотала я. - О, Ланс.., как ты мог!
      - Разве я могу стоять в стороне и смотреть, как все делают себе состояние, а моя маленькая Кларисса не участвует в этом?
      Несколько мгновений я не могла выговорить ни слова. Это составляло половину суммы, которую мне оставил отец. Мной овладел бешеный гнев во-первых, потому, что я ненавидела эту игру, которая возбуждала его больше, чем я, и он мог забыть про меня, когда им овладевал азарт; во-вторых, потому, что он посмел действовать, не посоветовавшись со мной.
      Ланс попытался успокоить меня, прижимая к себе мое дрожащее тело. Я оттолкнула его и села на кровати.
      - Как ты посмел! - закричала я. - Ты не способен противиться этому зуду. Если хочешь и дальше рисковать деньгами, ограничивайся, пожалуйста, тем, что имеешь сам.
      - Кларисса, дорогая, ты действительно сердишься на меня? Подожди и увидишь, что это принесет тебе.
      - Я не намерена расстрачивать свое состояние, а ты не имеешь права обращаться со мной и с моим имуществом как со своей собственностью.
      - Я люблю тебя. Я только хотел сделать для тебя как лучше.
      Я спрыгнула с кровати. Мне хотелось убежать от него, чтобы он не начал успокаивать меня и ласкать до тех пор, пока не добьется, что я прощу его и забуду обо всем. Было важно, чтобы он понял, что я чувствую и насколько возмущена его поступком.
      Ланс лежал, опершись на локоть и глядел на меня со снисходительным видом, таким знакомым мне. Он отказывался допустить, что я серьезно осуждаю его, и пытался отбросить все это как не стоящее внимание. Но для меня это было очень важно.
      - Не думай, что несколькими нежными словами тебе удастся успокоить меня.
      - Ляг в кровать, и поговорим разумно. Ты простудишься, стоя там.
      - Не лягу. Мне нужно подумать, что мне делать. Я хочу побыть одна.
      Я направилась в туалетную комнату, в которой стояла кушетка.
      - Не собираешься же ты спать там?
      - Я сказала тебе, что хочу побыть одной.
      - На этой кушетке очень холодно и жутко неудобно.
      Я не обратила на него внимания и пошла в туалетную комнату. Я вся дрожала, но не от холода.
      В ту же минуту Ланс оказался рядом и обнял меня.
      - Если ты настаиваешь на том, чтобы спать отдельно, есть только один выход.., вернее, два. Или я должен предложить тебе кровать, а сам лечь на кушетку, или я должен воспользоваться правами мужа и снести тебя на кровать. Что ты выбираешь, Кларисса? Пожалуйста, выбери второй вариант, ведь мне будет очень неудобно на этой кушетке.
      Он засмеялся, и, несмотря ни на что, я вдруг тоже засмеялась. Это было на него похоже - внести смешную ноту в серьезную ситуацию.
      Ланс подхватил меня на руки и отнес на кровать. Я сразу же вспомнила нашу первую ночь, когда он так же нес меня на кровать. Тогда я дрожала от предвкушения, сейчас - от гнева.
      Мы лежали рядом. Он обвил меня рукой. Я знала, что он пытается вызвать во мне желание; акт любви должен был помирить нас. Ланс думал, что так будет всегда. Так бывало, когда он возвращался домой после ночной игры. Но на этот раз я не собиралась быстро сдаваться.
      - Не пытайся меня уговорить, Ланс.
      - Хорошо. Обещаю не уговаривать. Скажи мне только, что больше не сердишься на меня.
      - Но я сердита, очень сердита. Я хочу подумать. Я отодвинулась от него на край кровати и твердо сказала:
      - Спокойной ночи. Он вздохнул.
      - Спокойной ночи, дорогая. Завтра все будет казаться другим.
      Я не ответила. Он с уважением относился к моему желанию быть одной, и так мы лежали каждый на своем краю кровати.
      Я пыталась найти какое-то решение. Меня приводило в ярость то, что он посмел тронуть мои деньги; ему не удалось бы проделывать такие трюки с деньгами, которые оставила мне мать, потому что сначала ему пришлось бы говорить с Ли, а я была уверена, что Ли никогда не допустил бы этого.
      Мне было известно, что многие мужья непрочь завладеть состоянием своих жен. Ланс всегда вел себя так, словно мои деньги не представляли для него никакого значения. Он никогда не проявлял к ним интереса - так, по крайней мере, мне казалось. И все же он посмел пойти к Грендаллу и использовал мои деньги, чтобы купить акции этой компании на мое имя.
      Притворясь спящей, я думала, что мне теперь делать. Впервые я так рассердилась на Ланса. Правда, меня всегда обижало, когда он исчезал на долгие часы, покидая меня, как говорило мое уязвленное самолюбие, ради игры; но я всегда забывала обиду, когда он возвращался и успокаивал меня. Ланс хорошо умел это делать. Но на этот раз все было по-другому.
      Я уже стала думать, а не женился ли он на мне из-за моих денег? Возможно, он любил Эльвиру Верной; но он не собирался жениться на ней. Почему? Наверно, у нее не было состояния. Впрочем, было несправедливо так думать, ведь Ланс объяснил мне про Эльвиру, да и я теперь уже не была той простушкой, которая увидела их утреннюю сцену. Я знала, что у мужчин до женитьбы бывают любовницы, и до сих пор у меня не было причин сомневаться в верности Ланса...
      Наконец я уснула и проспала так долго, что, проснувшись, его уже рядом не было.
      Я приняла решение. Мне надо было показать ему, что я личность и не намерена позволять кому бы то ни было совать нос в мои дела - даже самому очаровательному из мужей.
      Я взяла портшез до конторы Грендалла в Корнхилле; меня немедленно проводили в его кабинет. Он тепло приветствовал меня, и я рассказала ему о цели моего визита.
      Мой муж не правильно предположил, что я собираюсь вложить деньги в "Компанию южных морей". Это не так, и я хочу ликвидировать его распоряжение.
      Мистер Грендалл растерялся.
      - Но, леди Клаверинг, акции уже куплены. В таких случаях всегда необходимо действовать очень быстро. Их купили два дня назад.
      Два дня назад! Значит, Ланс не сразу сказал мне. Я почувствовала, как гнев подымается во мне с новой силой.
      - Тогда я хочу, чтобы их немедленно продали. Вы удивлены? Разве это невозможно?
      - Что вы! Люди требуют эти акции. Но, леди Клаверинг, выгода очень большая.
      - Я слышала, и к тому же ожидаются громадные дивиденды. Мне это неинтересно. Я хочу, чтобы акции были проданы немедленно.
      - По любой биржевой цене?
      - По любой биржевой цене, - повторила я.
      - Ваше приказание будет исполнено. Я дам вам знать, какую цену мы получили, как только операции будут закончены.
      - Благодарю вас, мистер Грендалл. Я буду рада, если в будущем вы станете придерживаться моих распоряжений относительно подобных операций. Этого желаем сэр Ланс и я.
      - Понимаю, леди Клаверинг.
      Меня проводили к портшезу.
      Когда я вернулась, Ланс был дома и ждал меня.
      - Кларисса, я беспокоился о тебе. Где ты была?
      - Я ездила к мистеру Грендаллу.
      - А-а, - улыбнулся Ланс.
      - Я сказала ему, чтобы акции, купленные на мои деньги, были проданы.
      - Проданы! Но биржевой курс повышается!
      - Я распорядилась, чтобы он их продал и чтобы в будущем подобные операции проходили через меня, и только через меня. Думаю, любой другой мужчина впал бы в ярость. Но не Ланс. Он посмотрел на меня с удивлением и рассмеялся. Без сомнения, в его глазах сквозило восхищение.
      - Кларисса, моя великолепная Кларисса, значит, я прощен?
      Я не могла больше сопротивляться и сказала, что прощаю его.
      - С моей стороны это было самонадеянно. Я поступил не правильно, даже глупо. Но, поверь мне, я думал только об удовольствии поставить тебя перед фактом, что ты стала еще богаче.
      - Я вполне удовлетворена тем, что имею.
      - Феноменальное явление! Довольная женщина!
      - О, Ланс, - взмолилась я, - откажись от всего этого риска. Зачем это? У нас достаточно всего. Зачем рисковать в надежде получить больше?
      - Дело не в деньгах, - серьезно ответил он. - От этого получаешь удовольствие.., приятное волнение. Ты никогда не поймешь. Однако, моя милая Кларисса, ты преподнесла мне урок. Я обещаю, что больше не натворю таких глупостей. Но сейчас мои грехи отпущены, так?
      - Конечно, ведь я знаю, что ты пытался сделать то, что считал лучшим для меня.
      И мы помирились.
      На следующий день от мистера Грендалла пришло известие о том, что он продал мои акции. Они были куплены по сто фунтов за штуку, а проданы по тысяче. Таким образом, мои пять тысяч стали пятьюдесятью тысячами.
      Я быстро стала очень богатой женщиной.
      ***
      Никогда не забуду последующих месяцев. Весь Лондон лихорадило, когда цены на акции "Компании" поднимались. Ланс ни разу не сказал мне: "Я говорил тебе!", но как-то не утерпел и заметил, что я была бы гораздо богаче, если бы не продала свои акции.
      Сам он вложил все деньги, которые смог собрать, в эту "Компанию"; несколько раз он собирался продать свои акции, но не мог решиться, потому что чувствовал, что на следующий день цены опять повысятся.
      Все говорили о чуде "Компании южных морей". Сэр Роберт Уолпол с самого начала считал этот план обреченный и призывал людей не увлекаться избыточными вложениями. Оказалось однако, что он сам купил несколько акций, но, как и я, продал с большой выгодой.
      Принц Уэлльский также вложил деньги и затем выгодно продал акции. Вся страна была охвачена эйфорией, и все, кто смог наскрести несколько фунтов, требовали акций.
      - Подумай, сколько тебе нужно было бы сейчас заплатить за те акции, которые ты купила по сотне за : штуку, - напомнил мне Ланс.
      - Мне не нужно думать, потому что я не собираюсь больше покупать.
      - Ты отказываешься от состояния.
      - Наоборот, я сделала состояние.
      - Но, моя дорогая Кларисса, подумай, насколько богаче ты могла бы быть, если бы не продала акции.
      - На бумаге, - уточнила я, - Нет, я очень хорошо сделала.
      - Благодаря, как ты считаешь, моему дурному поступку.
      Я согласилась.
      - Но, - решительно сказала я, - мои деньги останутся на своем месте.
      - Это окончательно? - умоляюще спросил Ланс. У него самого не осталось ничего, на что он мог бы играть, поэтому у него чесались руки завладеть моими деньгами.
      - Окончательно, - многозначительно ответила я.
      Он водил меня в кофейни, где только и говорили о чуде "Компании"; там обсуждались планы, как потратить вновь приобретенное богатство. Даже продавцы имбирных пряников и водяного кресса говорили о тех чудесных временах, когда все будут богаты.
      Все лето эта лихорадка не спадала, но я наотрез отказывалась быть втянутой в нее.
      Потом мечты о процветании стали уходить так же внезапно, как и пришли.
      Я помню, стоял жаркий август. Мы должны были жить за городом, но Ланс не мог оторваться от лондонских треволнений. Каждый день он изучал цены и подсчитывал, насколько богаче сделали его акции "Компании".
      Однажды он вошел в гостиную, где я сидела с книгой, и лицо у него было очень напряженное.
      Я взглянула на него и спросила, что случилось. Ланс бросился в кресло и сообщил:
      - Акции понизились до восьмисот пятидесяти фунтов.
      - До восьмисот пятидесяти! - повторила я. Я мало интересовалась биржей и нарочно отказывалась слушать об этом, но я помнила, что продала свои акции за тысячу.
      - Не могу понять, в чем дело, - продолжал Ланс. - Все это произошло за один день. Это из-за подложных компаний, возникающих с целью запятнать репутацию нашей Компании. Было доказано, что это фальшивые компании, и люди паникуют. Это пройдет.
      Но это не прошло. На следующий день цены снизились до восьмисот двадцати, а еще через два дня - до семисот.
      Улицы Лондона изменились. В кофейнях лица у всех стали угрюмыми; уличные торговцы выглядели встревоженными и разговаривали приглушенными голосами.
      - Это пройдет, - говорил Ланс. - Это кратковременная паника. Потом акции подскочут еще выше. Люди начинают продавать. Когда акции поднимутся, придется платить дороже, чтобы вернуть их.
      К середине сентября акции оставались на отметке сто пятьдесят. Удивительно: то, что я продала за тысячу, не принесло бы сейчас даже ста пятидесяти. Я содрогалась при мысли о том, как быстро можно нажить состояние и потерять его.
      Даже Ланс теперь нервничал. В последний день сентября акции упали ниже сотни. Я очень хорошо помню тот день, потому что никогда прежде не видела Ланса таким удрученным.
      Когда он вошел, я в испуге подбежала к нему.
      - Ланс, что случилось? - воскликнула я. Он ответил:
      - Фрэнк Уэллинг покончил с собой. Я знала Фрэнка Уэллинга. Он был одним из первых друзей Ланса, с которым я познакомилась после свадьбы, - состоятельный человек, владевший загородными имениями и великолепным городским домом на Сент-Джеймс-стрит. Я знала, что он тоже любил играть и часто с Лансом ходил в клуб.
      - Он застрелился, - сказал Ланс. - Он потерял все.
      - Как ужасно для его семьи!
      - Боюсь, будут и другие жертвы.
      Меня охватила ярость. Почему они не могли остановиться? Ведь известно же, какой это риск. Как можно быть такими безрассудными?
      Я подумала о жене Фрэнка Уэллинга и о его трех детях. Какая трагедия вторглась в их спокойную жизнь - и все из-за непреодолимого желания быстро разбогатеть, поставив все на карту.
      Случай с Фрэнком Уэллингом был один из многих. Возбужденные завсегдатаи кофеен обсуждали случившееся с нами трагедию. Все толковали о том, что теперь называлось "дутым предприятием южных морей".
      Очень немногие выгадали от этого предприятия - только те, кто предвидел катастрофу, как Роберт Уолпол и принц Уэльский, и те, кто не хотел рисковать, в том числе и я.
      Я волновалась за Ланса, зная, что он много потерял. К счастью, имение за городом было нетронуто. Я боялась, что он мог заложить его. Думаю, он считал это возможным вариантом, когда понял, как обстоят дела. У него оставался еще городской дом, но все остальное было превращено в осколки.
      Несколько дней Ланс действительно был подавлен, но потом настроение у него поднялось. Я думаю, он убедил себя, что скоро вернет потерянное. Через несколько дней он уже говорил, что все это было частью игры. На этот раз он потерял, но в следующий раз - выиграет.
      - Довольно крупная игра, и очень много потеряно, - напомнила я ему. Он согласился.
      - Ты, дорогая Кларисса, была умницей.
      - Если быть умницей означает понимать, что глупо рисковать тем, что имеешь, в надежде получить больше, тогда я действительно умная.
      - Какая строгая! - сказал он, целуя меня в кончик носа.
      - О, Ланс, - ответила я, - как бы я хотела, чтобы ты перестал играть. Я хотела бы...
      - Ты хочешь, чтобы я стал другим.
      - Только в этом отношении.
      Ланс с грустью посмотрел на меня и сказал:
      - Бесполезно пытаться переделать людей, Кларисса. Я давно это понял. Так что принимай меня таким, какой я есть.., и, пожалуйста, милая моя Кларисса, пусть мои безрассудные поступки не очень влияют на наши отношения.
      - Ну и у меня ведь тоже есть слабости.
      - Восхитительные, - сказал Ланс, потом притянул меня к себе и прошептал:
      - Но кто-то из нас очень удачно вышел из этой печальной истории - моя умница Кларисса.
      ТРАГЕДИЯ НА ЛЬДУ
      Весь год был омрачен печальными историями и волной самоубийств, прокатившихся по стране после того, как лопнула "Компания южных морей" Настроение у всех в городе было подавленным Появились полные цинизма карикатуры. Я помню, на одной из них глупость в виде возницы управляла судьбой-экипажем, который тащили лисы с лицами агентов "Компании", а в небе ухмылялся и пускал мыльные пузыри дьявол.
      Никто теперь не говорил о том, как быстро разбогатеть, ведь это было одновременно и самым быстрым способом лишиться всего.
      Когда Ланс подсчитал свои потери, они его ошеломили. Он решил, что для того, чтобы продолжать прежний образ жизни, нужно продать его земли за городом. Я бы могла предложить ему помощь, но не хотела этого делать. Думаю, что я поступала так из воспитательных соображений, потому что была полна решимости проучить его. Он должен был понять, насколько глупа эта нескончаемая игра.
      Мы уехали за город. Было истинным облегчением покинуть Лондон, но даже в селе ходили мрачные слухи о людях, которые оказались перед лицом полного краха. Никуда невозможно было уйти от разрушительного воздействия "Дутого предприятия южных морей".
      Мне кажется, Ланс немного раскаивался. Такое случалось иногда с тех пор, как он стал бывать в игровых заведениях Лондона. Когда мы уехали за город, пришел конец вечеринкам, на которых все стремились как можно скорее сесть за карты. У людей просто не было настроения - а у многих не было и средств.
      Ланс лишился состояния, но при этом не потерял бодрости духа. Очень скоро он стал расценивать случившееся как везение игрока.
      - Все могло бы быть по-другому, - говорил он - Предположим, я продал бы все как раз перед началом падения акций. Подумай, что бы я сейчас имел!
      - Но ведь ты этого не сделал, - раздраженно заметила я.
      - Нет, но запросто мог это сделать Я поняла, что он не вынес ни малейшего урока из случившегося.
      В конце октября пришло письмо от Эммы. Это был поистине крик о помощи.
      "Дорогая сестра!
      Пишу тебе в надежде на то, что, учитывая наше родство, ты протянешь мне руку помощи. Я в отчаянной ситуации. Мой муж умер. Он перенес удар после краха "Компании". Мы делали большие вклады, и ты, можешь догадаться, каков результат. Мы потеряли почти все. Я вынуждена буду устроить распродажу и существовать на то, что останется. Кто бы мог поверить, что произойдет нечто столь ужасное! Никому это и в голову не приходило. Все были потрясены. Знаю, что не одна я оказалась в таком положении, но мне нужно решить, что делать. Может быть, вернусь во Францию. Вероятно, так мне и следует поступить. Но я испытываю сомнения.., особенно относительно... В общем, нет смысла скрывать факты и далее. Я беременна, Кларисса. Мы так хотели иметь ребенка. Бедный Ральф! Он думал о том, как это будет замечательно.., и вот он мертв. У него начался сердечный приступ, когда он узнал, что у нас почти ничего не осталось. Я в отчаянии, потому что меня уговорили рискнуть и вложить все, что осталось от моего отца, в эту злосчастную "Компанию южных морей".
      Не знаю, что мне делать. Можно найти работу, хотя не знаю, насколько это реально с ребенком, за которым нужен уход. Но, дорогая сестра, пока я не поправила свои дела, не будешь ли ты так любезна - и ты ведь однажды мне уже предлагала - позволить мне приехать к тебе? Обещаю, что буду помогать тебе по дому. Постараюсь не мешать тебе. Пойми, что я не просила бы тебя, если бы не оказалась в столь ужасном положении.
      Если ты согласна, я приеду к тебе, скажем, через три месяца. Этого времени мне хватит, чтобы устроить здесь дела и спасти то, что в моих силах. Если ты ответишь согласием, я буду счастлива, насколько это возможно в моем нынешнем положении.
      Думаю, что буду готова к поездке в январе, и до рождения ребенка останется еще три месяца, так что мне можно будет путешествовать. С нетерпением жду твоего ответа, но начну готовиться уже сейчас, потому что хорошо знаю тебя и уверена, что ты не откажешь мне в моей просьбе.
      Твоя любящая сестра Эмма".
      Я показала письмо Лансу, и он сразу же ответил:
      - Бедная девушка! Она, должно быть, волнуется. Напиши ей сразу же и пригласи к нам. Она составит тебе компанию.
      Я тут же отправила ответ и стала думать о том, какие изменения внесет в наше хозяйство появление Эммы.
      Рождество мы снова встречали в Эндерби. Дамарис сказала мне, что, как ей кажется, прабабушка и прадедушка слишком стары, чтобы председательствовать за праздничным столом, что и она и Присцилла считают Эндерби хорошим местом для праздников.
      Мы делали все, что полагается во время праздника, и дни пролетели быстро. В Лондон мы вернулись шестого января. Эмма, как и предполагалось, приехала в конце месяца.
      Она взяла экипаж от Йорка до Лондона; там мы встретили ее в придорожной гостинице и отвезли на Альбемарл-стрит. Мы планировали остаться в Лондоне до рождения ребенка.
      Меня очень волновало, что моя сестра будет жить с нами. Оглядываясь назад, я поняла, как мало знаю ее, ведь то, что открылось мне в Хессенфилде, померкло по сравнению с тем важным событием, которым стала для меня встреча с Диконом.