БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ ДАНЬ

Не одному только полковнику Максимову, начальнику МУРа, «оборотни» были обязаны своим феерическим взлетом. Без генерала Купцова их триумфа просто не могло быть, потому что именно с подачи Купцова, ставшего в начале 2000-го во главе всей криминальной милиции столицы, и оседлал МУР Евгений Максимов.

Между собой «оборотни» звали его «Купцом». (Удивительно емкое определение: тот редкий случай, когда фамилия полностью отражает суть своего владельца.) Добра они не забывали. Когда в 2001-м генерал Танеев предложил им расставить своих людей на ключевые должности в милиции (у Танеева появились неплохие позиции в МВД, о чем позже), бригада единодушно рекомендовала «Купца» в кресло начальника ГУВД Москвы. К счастью, этого не случилось.

Новым начальником столичной милиции стал тогда Владимир Пронин. По стечению обстоятельств прежде он руководил УВД Юго-Восточного округа Москвы — того самого округа, где «оборотни» как раз предпочитали ловить несчастных бомжей и забулдыг.

Пришедший на смену Максимову полковник Виктор Трутнев тоже был выходцем с Юго-Востока. И это многое объясняет.

Потом, после разгрома банды, и Пронин, и Трутнев будут клясться, что не знали ничего об истинном лице «оборотней». («В МУРе работает 790 человек, — убеждал меня Трутнев. — Контролировать каждого я не в состоянии».)

Враки! Прекрасно всё они знали. А если не знали — то должны, просто обязаны были догадываться.

Нет, никогда не поверю я в слепоту милицейских начальников. Неужели не видели они, чем занимаются их подчиненные, на какую зарплату покупают квартиры и иномарки, ездят отдыхать за кордон?

Да достаточно было одного только конвейера бомжей, которых с патронами и тротилом каждую неделю хватали «оборотни», чтобы выгнать таких сотрудников поганой метлой. И здесь как раз незнанием не отделаешься: каждую такую сводку начальник МУРа подписывал лично и ни разу — ни разу! — не поразился странному постоянству своих подчиненных.

Дело не в незнании. Просто руководству было очень удобно иметь таких людей под рукой: любое, даже самое беспредельное приказание ловили они на лету. Опять же «палки», планы…

А ведь поначалу, когда Виктор Трутнев только-только возглавил МУР, он собрался было избавиться и от Самол-кина, и от Лысакова. Об этом объявили уже на Петровке, и вдруг ситуация резко поменялась и «оборотни» стали пользоваться неприкрытой поддержкой начальства.

Их регулярно представляли к наградам, закрывали глаза на их постоянное отсутствие в МУРе. Даже позволили взять под контроль другой, куда как более экономически выгодный отдел — 7-й, по борьбе с автоугонами. Весной 2003-го, накануне арестов, к его руководству пришли члены бригады: сотрудник 5-го отдела Николай Сазонов стал начальником отдела, уже известный вам Игорь Островский (ныне арестованный) — его заместителем.

Даже в стенах самой Петровки 7-й отдел обладал скандальной славой. Говорили, что под его «крышей» действуют все группировки автоворов.

(Один только пример: в апреле 2003 года сыщики из УВД Восточного округа Москвы задержали четыре похищенные иномарки, но после вмешательства МУРа все они ушли обратно, в подмосковные «отстойники».)

Неужто было тайной, что сотрудники отдела сами же ездят на ворованных машинах (задержаний таких было немало)? Что налажена здесь система поборов, когда дорогие иномарки возвращаются владельцам лишь после выплаты круглой суммы «премиальных»?

Словом, здесь было за что бороться. Весной 2003-го 7-й отдел в полном составе был выведен за штат. Начальника Александра Скоморина и его заместителя Андрея Долженкова сняли с должности. Но вовсе не затем, чтобы навести, наконец, здесь порядок. Просто нужно было освободить места для ставленников «оборотней»…

Предполагаемая прибыль могла покрыть даже «наркотические» деньги. Самолкин и Лысаков придавали этим планам большое значение, даже приказали подчиненным помогать 7-му отделу, дабы поднимать авторитет их ставленников.

Замыслам их помешал арест…

Отчасти причины такой начальственной слепоты становятся понятны, если познакомиться с одним из найденных у бригады документов. Это выписка из «черной» кассы оборотней: реестр «благотворительных» расходов из «общака». И хотя все фамилии здесь зашифрованы, догадаться, о ком идет речь, совсем несложно.

Володя Пр. — 4 тыс. (Владимир Пронь, зам. начальника МУРа, едва ли не главный покровитель бригады, чудом вышедший сухим из воды?)

Леша Баз. — 2 тыс. (Алексей Базанов, зам. начальника МУРа, непосредственный руководитель «оборотней»?)

Паша Шир. — 0, 5 тыс. (зам. начальника МУРа Павел Широких?)

Виктор Ив. Гос. — 1 тыс. (Виктор Иванович Государев, зам. начальника Главного управления угрозыска МВД, бывший начальник отдела МУРа; теперь он прикомандирован от МВД к Минюсту?)

Женя Макс. — 1 тыс. (Евгений Максимов, начальник МУРа в 2000-2001 годах?)

Володя Зина — 1 тыс. (Владимир Зинченко, зам. начальника Главного управления по борьбе с экономическими преступлениями МВД?)

Ежемесячно, следуя ихже собственным записям, «оборотни» раздавали «благотворительной» мзды почти на 100 тысяч долларов. Раздавали не за какую-то конкретную помощь, а в счет будущих услуг, на прокорм души или, как сказано в статье 290 Уголовного кодекса («взятка), „за общее покровительство“.

В процитированном выше списке нет, впрочем, ряда других фамилий. Слишком много их было: тех, кто прикрывал оборотней, помогал им и за чьими широкими плечами чувствовали они себя уверенно и надежно. Нет здесь главной «крыши» бригады — начальника Управления безопасности МЧС генерала Танеева (о нем разговор отдельный). Начальника Главного управления по борьбе с оргпреступ-ностью МВД Александра Овчинникова. Главного гаишника страны Владимира Федорова. Министров внутреннихдел Калмыкии Тимофея Сасыкова и Карачаево-Черкесии Александра Лапина. Начальника Управления оперативно-технических мероприятий МВД Евгения Митрофанова.

Десятки руководителей самого разного уровня, сотрудники ФСБ, прокуратуры, министерств и ведомств стояли за спиной бригады. Каждая сторона искала в дружбе этой свою выгоду. Покровители бригады знали, что любой их приказ будет выполнен (шутка ли! целая ОРЧ МУРа в кармане!), ибо нет никакой разницы, кому подсовывать в карман пистолет и патроны: бомжу или коммерсанту-конкуренту. Но зато и «оборотни» могли рассчитывать на встречную помощь.

Они прекрасно усвоили главный коррупционный закон всех времен и народов: скупой платит дважды. Живи, но давай жить и другим. Делись. И тогда никто не задастся таким, казалось бы, простым и очевидным вопросом: на какие средства скромные сыщики покупают себе «хам-меры» и квартиры в «Золотых ключах» (в этом, одном из самых престижных и дорогих, жилом комплексе столицы, расположенном на Западе Москвы, владели квартирами Владимир Лысаков и Александр Евстегнеев).

Никто не заметит их постоянного отсутствия на службе. Не удивится странному конвейеру бомжей. Однотипности всех их практически дел и разработок, где вершиной доказательства неизменно служили пистолет, доза наркотиков и пригоршня патронов…

О веренице таких дел я уже поведал. Пришел черед новых…

«СТВОЛ» ИЗ ПОМОЙНОГО БАКА

В октябре смеркается рано. Когда бандит вышел из подъезда, город был окутан уже мглой, но даже в темноте, каким-то шестым, чисто оперативным чувством, сыщики видели, как искривляется в усмешке его хищное лицо с крючковатым носом. Он шел, насвистывая какой-то восточный мотив, точно насмехаясь над всеми: смотрите, нет на меня управы, закон бессилен перед грязными, кровавыми деньгами.

Но нет! Есть такая управа, просто не до всех дошли пока руки, слишком мало честных оперов осталось на земле, но вот сегодня-то как раз и настал твой черед, бандит и убийца чеченской наружности!

Он и пикнуть не успел, как скрутили его дюжие оперативники, подвели к машине, и Шарип Джабраилов по-птичьи растопырил над крышей руки.

— Что ты делаешь в Москве? — Голос полковника Са-молкина, зам. начальника 5-го отдела МУРа звучит устало и глухо: четвертые сутки полковнику не удается уже выспаться.

— А какая разница! — Бандит нагло юлит. — Я в гости приехал! Я лечиться, в проктологии! На операцию.

Милицейская видеокамера дотошно фиксирует каждое слово. Потом, конечно, все лишнее из нее вырежут, и в выпусках криминальной хроники покажут только цензурные, доступные к широкому употреблению фрагменты. Но у нас есть уникальная возможность — без купюр понять, как именно борются с уголовным злом сыщики МУРа.

Самолкин: Не надо в Москве нам лечиться. Лечись в Казахстане!

Джабраилов: У меня лазерную, специальную…

Самолкин: Сейчас мы тебе такую сделаем, бл..дь, е.. твою мать… На тюрьме там сделают операцию, жопу тебе…

Джабраилов: Что это?! Это ваш песок! {Очевидно, речь идет о найденном у него в кармане пальто кокаине, от которого мерзкий кавказец нагло пытается отпереться, хотя любому ясно: без пакетика с кокаином ни один преступник на улицу не выходит. — Авт.)

Лысаков: И пиджак с него снимите! Все это заверните.

Джабраилов: Да все уже… Сейчас будет ствол… Ваш ствол… Какой, интересно, импортный или какой?

Неизвестный голос: «Борз» (автомат чеченского производства; в переводе с вайнахского «борз» значит волк. — Авт.).

Джабраилов: Я в Чечне не жил и не живу. В жизни в глаза не видел «борз»…

Слышны голоса: Поверните… Где там… Спиной! А-а, сопротивление!

Джабраилов: Не оказываю! Нет!!! Я не хочу в руки ствол брать!!! Мои руки оставьте!!! А-а-а!!!

Лысаков: Не ори, еб..й в рот, бл..дь!

Джабраилов: Руку сломаете!!! Уберите руку!!!

Неизвестный голос: Неси ствол…

Лысаков: Держать, держать, держать!!! Что вы, одного чеха не можете… Х..ня, еб..й в рот! Считай, что ты на войне! Что зона, что война…

Голоса: Так видно… Можно доставать… Лежать!!!

Джабраилов: А-а-а!!! Я задыхаюсь!!! Отпустите!!!

Самолкин: К тюрьме готовиться тебе!

Джабраилов: Я в тюрьме не сидел. Я с уголовниками не вожусь.

Самолкин: Запомни: что у тебя нет судимости, это не твоя заслуга, а наша недоработка. Мы ее исправляем…

И они действительно очень быстро эту недоработку исправили. Уже через четыре месяца, в феврале 2002 года, 28-летний Шарип Джабраилов был осужден за незаконное хранение огнестрельного оружия и наркотиков.

На суде он клялся, что и кокаин, и пистолет, и патроны ему подкинули при задержании оперативники МУРа, но словам его, ясное дело, никто не поверил.

А еще через год к этой судимости прибавилась новая. Мосгорсуд признал его соучастником покушения на заместителя главного санитарного врача Москвы Александра Мельникова. Джабраилов получил одиннадцать лет. Его подельник — Бадруди Ямадаев — двенадцать.

Главной уликой, фигурировавшей на суде, был пистолет, из которого стреляли в Мельникова. Но вот что удивительно: пистолет этот «оборотни» изъяли не у обвиняемых. Они нашли его в помойном баке. Через полтора года после преступления.

И эта странность в деле Джабраилова — Ямадаева далеко не единственная…

МОЛЧАНИЕ ПУМАНЭ

До какой же все-таки степени «оборотни» были уверены в собственной неуязвимости! Кассету с записью задержания Джабраилова, расшифровку которой только что процитировал я, муровцы держали на Петровке, хотя запись эта свидетельствует против них наглядней любых показаний.

Перечитайте эту расшифровку еще раз. Все понятно в ней без комментариев. Налицо типичная, классическая «загрузка».

Ход событий того вечера Генпрокуратура восстановила теперь детально, поминутно.

Вечером 31 октября 2001 года бригада практически в полном составе собралась в «подкрышном» ресторане «44». Операция предстояла сложная. Требовалось хорошенько подкрепиться.

По команде зам. начальника ОРЧ-2 Евгения Тарато-рина вереница машин отправилась к дому, где квартировал Джабраилов: на 2-й Стрелецкий проезд. Людей было так много — более двадцати, — что ехать пришлось даже на своих машинах.

В подъезд не входили: ждали, пока птичка сама выпорхнет из клетки. Волноваться причин у них не было: Тараторин прослушивал квартиру Джабраилова. Выйти незамеченным чеченец при всем желании не мог.

Примерно в 21.50 Тараторин звонит Лысакову и сообщает, что Джабраилов собирается к выходу. Бригада приготовилась к захвату.

Едва только Джабраилов вышел из подъезда, его остановили. Бить начали практически сразу. Дать сдачи чеченец не мог: его крепко держали за руки.

Муровцы засунули за пояс жертве расточенный пистолет «Иж», бросили в карман пальто пакетик кокаина — ровно 1, 66 грамма. Под сиденье его машины положили семь девятимиллиметровых патронов: чтоб наверняка.

Операцией на месте руководили Лысаков с Самолки-ным. Джабраилов пытался сопротивляться, кричал, звал на помощь, но точечными ударами вновь и вновь был повержен.

И когда все «вещдоки» были уже на месте, а в руку Джабраилова «оборотень» Владимиров успел вложить пистолет, дабы получить искомые отпечатки пальцев, Лысаков достал мобильный телефон:

— Женя, мы все подложили, можно идти.

Женя — Евгений Тараторин — появился незамедлительно. Именно он был мотором всего спектакля, его автором и режиссером, и кому как не ему надо было сейчас нанести последние мазки на полотно.

— Я требую прокурора! — кричал, извиваясь в «объятиях» «оборотней» Джабраилов.

— Ну, я прокурор. — Тараторин учтиво поклонился задержанному (все-таки у оперов своеобразное чувство юмора). — Есть какие-нибудь жалобы, нарекания?

— Есть! Есть!! — что есть мочи завопил Джабраилов.

— Ну вот и славно. — Тараторин широко улыбнулся. — В отделении разберемся.

И разобрались. Одним из доказательств на будущем суде стало оперативное дело «Казах».

Это очень интересное дело (а когда, впрочем, дела у «оборотней» были скучными, рутинными?). Завели его на основании якобы полученных агентурных данных, что в Москве на Кронштадтской улице прячется родственник полевых командиров Ахмадовых по имени Сулейман. Вместе с Сулейманом в квартире живет его знакомый Шарип. Вместе они лечат раненых боевиков, устраивают их в больницы, перевозят оружие и взрывчатку.

Нетрудно догадаться, что Шарип — это не кто иной, как искомый Шарип Джабраилов. Личность Сулеймана установить не удалось, но я уверен, что человека такого в природе просто не существовало: это был лишь выдуманный повод привязаться к Джабраилову

«Оборотни» так торопились упрятать его за рештеку, что впопыхах допустили одну очень существенную оплошность, которая станет впоследствии фатальной. Адрес в агентурном сообщение был почти таким же, как реальный адрес Джабраилова. Почти, но не совсем.

В деле указано: Кронштадтская, 54 — 39. Но в действительности Джабраилов прописан был в доме 45. В 93-й квартире. Цифры перепутаны с точностью до наоборот.

Но и это еще не все. Джабраилова схватили, как мы помним, 31 октября. А дело «оборотни» завели только 1 ноября. Хотя задача оперативной разработки и заключается как раз в том, чтобы найти доказательства и арестовать подозреваемого. Этакий опрокинутый мир, с ног на голову: перевернутый адрес, перевернутая разработка…

К слову, агентурного сообщения, которое было положено в оперативное дело, найти потом не удалось: оно исчезло, так и не появившись, подобно таинственному ваххабиту Сулейману.

А Джабраилов остался. Уже сидя в тюрьме, он был обвинен в новом преступлении: покушении на убийство зам. санитарного врача Москвы.

Немаловажная, очень показательная деталь: штабом по раскрытию этого преступления руководил человек, чья фотография есть сегодня у каждого милицейского патруля. Если верить заявлениям Джабраилова, который писал их еще тогда, в 2002 — 2003-м, этот сыщик пытал его, выбивая показания на других чеченцев.

Звали этого человека Вячеславом Душенко. Тогда он был начальником отделения 4-го отдела ОРЧ-2 МУРа. Это тот самый Душенко, который через несколько лет, уже перейдя в столичный УБОП, в сентябре 2004-го забьет до смерти отставного моряка Александра Пуманэ.

Дело Пуманэ прогремело на всю страну. Все знают, что в ночь с 17 на 18 сентября 2004 года Александр Пуманэ был задержан в центре Москвы. В его машине милиционеры нашли два самодельных взрывных устройства, начиненных тротилом.

Пуманэ был доставлен для разбирательств в 83-е отделение милиции, куда съехалось мгновенно все окружное руководство, включая начальника ОФСБ и районного прокурора. Но примерно через час в кабинет дознавателя Петрова зашел неизвестный, представился руководителем антитеррористического подразделения и забрал Пуманэ с собой.

Через 40 минут отставного подводника в бессознательном состоянии увезли в больницу. В 8.37 утра он умер, не приходя в чувство. Диагноз, поставленный врачами: закрытая черепно-мозговая травма, ушиб мозга тяжелой степени, перелом свода и основания черепа…

Пуманэ увел из кабинета дознавателя именно майор Душенко. И именно после встречи с ним подводник умер. Больше Душенко никто не видел: он скрылся, не дожидаясь разбирательств. Постфактум прокуратура объявила его в розыск за убийство…

Если бы в свое время прокуратура и руководство ГУВД отреагировали на жалобы чеченца Джабраилова и присмотрелись бы к Душенко повнимательней, Пуманэ был бы сегодня жив. Но разбираться тогда никто не стал. Круговая милицейская порука стоила Пуманэ жизни.

Я столь подробно описываю это дело, потому что вижу в нем некий ключ к разгадке дела Джабраилова — Ямадае-ва. Слишком много общего в двух этих делах. Их объединяет не только грозная тень майора Душенко, но и схожий почерк.

Как и Джабраилов, как и все другие многочисленные жертвы «оборотней», Пуманэ был задержан при странных, весьма подозрительных обстоятельствах.

Из официального заключения служебной проверки, утвержденного начальником ГУВД Москвы генералом Прониным:

18.09.2004 г. примерно в 00 часов 20 мин., в ходе проведения ОРМпо предупреждению краж из автотранспорта на территории оперативного обслуживания, по адресу: Москва, Спиридоньевский пер., д. 2, сотрудниками ОУР ОМ ОВД Пресненского района ПАО был замечен неизвестный гражданин, находящийся за рулем автомашины ВАЗ-21053 зеленого цвета, госномер X 981 СХ 77, в поведении которого была заметна нервозность, он постоянно оглядывался по сторонам, что было заметно через лобовое стекло.

Последние строчки выделил я сам, ибо они разом вызывают рой вопросов. Как можно заметить «нервозность» через лобовое стекло? На улице темень, полпервого ночи?

Идем дальше. Документы у гражданина в порядке. Тем не менее сыщики почему-то решают досмотреть его машину. И — о, чудо! В спинке переднего правого сиденья неожиданно находят они «предмет, похожий на 200-граммовую тротиловую шашку».

Экая удивительная прыть! Опера будто заранее знают, где и что следует искать. А потом, уже после того как привозят Пуманэ в 83-ю «контору», в обшивке автомобильных дверей обнаруживаются два самодельных взрывных устройства. Знакомый до боли почерк!

В кабинете дознавателя Пуманэ излагает свою версию. В Москву он приехал прошлым утром, перегонял машину одной своей знакомой. В районе площади Победы к нему подошел неизвестный, предложил отогнать двое «жигулей» к Бородинской панораме. За это пообещал тысячу долларов.

Пуманэ А. Г. прибыл неуказанному адресу и отыскал данную автомашину. Открыв ее, он запустил двигатель и оставался в салоне до момента его обнаружения сотрудниками милиции.

Но разве не по такому же точно сценарию «оборотни» подсовывали бомжам сумки с оружием, чтобы позже захватить их с поличным? Они ведь тоже говорили потом, что обнаружили этих людей случайно, при проведении «комплекса ОРМ».