Охота на оборотней

Александр Хинштейн

Охота на оборотней

Светлой памяти Владимира Цхая и всех честных сыщиков, которых нет больше с нами…

Ведьма тот же оборотень. Оборотнем медведь, волк пастухом, а свинья огородником не бывают. Бродяги и записные воры зовут оборотнем воротившегося из Сибири ссыльного.

Толковый словарь русского языка В. И. Даля

ОБОРОТЕНЬ. В сказках, народных поверьях: существо, способное менять человеческий облик и превращаться в животное, предмет.

Толковый словарь С.И. Ожегова

ОТ АВТОРА

…Хорошо помню свое первое знакомство с МУРом. Было это в самом начале 90-х.

Не без волнения входил я в знаменитое здание на Петровке, сотни раз виденное в фильмах про отважных сыщиков.

Мой начальник, прекрасный журналист Володя Кравченко, создатель первой в СССР криминальной хроники, отправил меня на поиски якобы задержанного накануне киллера по кличке «Людоед».

В кабинете на третьем этаже Петровки меня встретил хмурый лысоватый человек.

— Что вы хотите? — мрачно спросил он.

Я путано объяснил цель визита. Человек немигающе смотрел на меня тяжелым взглядом и многозначительно молчал.

— Странно, — сказал он наконец, — Мы сейчас звонили в вашу редакцию, выясняли. Нам сказали, такого корреспондента у них нет.

Разом пересохло в горле. Почему-то я очень явственно представил, как поведут меня сейчас в камеру, отберут ремень, выдернут из ботинок шнурки… Негнущимися пальцами я достал из кармана новенькое — только что полученное — удостоверение, предмет моей исключительной гордости, и (помню отчетливо, просто-таки фотографически), ласточкой перегнувшись через стол, положил его перед собеседником.

Хмурый человек долго рассматривал корреспондентский билет, крутил его и так и этак. Наконец с явным, как показалось мне, сожалением протянул обратно.

— Ладно. Что вас интересует?

— Людоед… Киллер Людоед.

— Людоеда мы знаем. Брали его несколько раз. Но где он теперь — сказать не можем. Позвоните позже.

Я выходил из ГУВД, впечатленный серьезностью работающих здесь людей.

— Суровый у вас начальник, — сказал я провожатому — молодому оперу.

— Зверь, — любовно ответил тот. — Его все боятся, особенно бандюки. Не человек, а кремень.

Имя этого «кремня» знает теперь вся Россия. Владимир Борисович Рушайло. Бывший министр внутренних дел, бывший секретарь Совета безопасности, ныне — исполнительный секретарь Исполкома СНГ. А тогда — всего-навсего подполковник, начальник отдела по борьбе с групповой и организованной преступностью МУРа.

Вряд ли Рушайло запомнил нашу короткую встречу. И уж тем более и предположить он тогда не мог, что пройдет каких-нибудь восемь-девять лет — и этот начинающий корреспондент, ласточкой перегибавшийся через стол, станет его кровным врагом, которого он будет всячески травить, сажать в тюрьму, отправлять в сумасшедший дом, ибо назойливый, настырный комар своим писком способен свести с ума даже огромного медведя.

Но в моей памяти этот мимолетный эпизод отложился надолго. Сегодня, с высоты прожитых лет, я вижу в нем особый, потаенный смысл. Ведь именно Владимиру Рушайло — первому виденному мной сотруднику МУРа — суждено будет развалить потом всю систему МВД. В том числе и родной его МУР, где начинал он когда-то рядовым опером (говорят, опер был талантливый, от Бога; преступников «раскалывал», как орешки щелкал, и не при помощи кулаков, а опираясь исключительно на психологию. За живость ума, а также за внешнее сходство с киногероем называли его меж собой «майором Шлоссером»)…

…Недавно по телевизору показывали бестселлер 50-х «Дело „пестрых“: фильм, ставший для своего времени эпохальным, первым пробивший брешь в официальном искусстве, ибо еще с 30-х годов приказано было считать, что преступного мира в СССР не существует, а последние урки проходят перековку на славном Беломорско-Балтийском канале.

Сколько раз смотрел я этот по-советски наивный фильм о подвигах муровцев, но таких чувств не испытывал еще никогда. Даже знаменитая фраза бандита Ложкина в исполнении Михаила Пуговкина «МУР есть МУР» — звучит сегодня точно издевка.

Не было в советской (да и в российской, пожалуй) милиции второй такой службы. Легендарный, прославленный МУР: Московский уголовный розыск.

Попасть туда на работу считалось особой честью. Отбор был сравним с отсевом в отряд космонавтов. В основной своей массе это были люди «штучные», фанатично преданные делу. Жулики и бандиты боялись их и одновременно уважали, как уважают сильного, бескомпромиссного противника.

Десятилетиями о МУРе снимались фильмы и сериалы, писались бесчисленные книги. Из литературных и киношных героев, служивших в МУРе, без труда можно сформировать целую милицейскую роту.

Верилось, здесь работают самые лучшие, самые смелые, самые честные: бесстрашные рыцари вроде капитана Жеглова или Знатоков.

Даже в нынешнее безвременье, когда вся милиция прогнила насквозь, даже после бегства генерала Орлова, ареста калмыцкого министра Сасыкова и чистки рушайловского наследства, эта иллюзия продолжала жить. Везде воруют, но МУР есть МУР…

Знаменитый киноартист Евгений Жариков, сыгравший в многосерийной саге «Рожденная революцией» сыщика Кондратьева, за что получил Госпремию СССР и повальную милицейскую любовь, с сожалением вспоминает, как пришел за помощью в современный МУР.

Жариков собирался проводить на Волге кинофестиваль «Созвездие». Его новоявленный партнер — нижегородский бизнесмен по фамилии Айсберг — сулил золотые горы, без слов подписывал горы платежек. А потом выяснилось, что платежки фальшивые, банк такого клиента не знает вовсе, и Жариков отправился на Петровку.

— Вы его хотите посадить или вернуть деньги? — уважительно спросил артиста человек в штатском костюме.

— Конечно, вернуть, — обрадовался Жариков. — Но это ж, наверное, дело не быстрое?

— Да что вы, — улыбнулся штатский. — Видите того парня в углу? — Он указал на громадного роста бугая. — Вывезет сейчас вашего Айсберга куда-нибудь на берег, вставит в жопу паяльник, и вся любовь…

Айсберга взяли через два часа. Поздно ночью Жарикова пригласили на опознание. А утром выяснилось, что Айсберга уже выпустили. Денег артисту он так и не вернул…

— Наверное, им он дал больше, чем должен нам, — грустно предположил по этому поводу Жариков.

…Мы живем под властью стереотипов. Многолетние догмы оказываются сильнее любой логики, точно по Козьме Пруткову: «Не верь глазам своим».

Летом 2003-го очередная Великая Ностальгическая Иллюзия умерла, не приходя в сознание. Это случилось в душный июньский день, когда на руках лучших сыщиков

МУРа — тех, кто уже навсегда войдет в историю под именем «оборотней в погонах», — защелкнулись наручники. А вместе с их арестом рухнула и последняя вера людей в честную милицию…

Если бы точно такая же преступная группа была разоблачена не в МУРе, а в каком-нибудь другом подразделении — в УБЭПе, УБНОНе, на худой конец в питерском розыске, — вряд ли дело это получило бы такой резонанс. Об «оборотнях» не слагали бы анекдоты. Да и само это слово широко не шагнуло бы в народ, не стало бы своеобразным символом эпохи.

Но… МУР есть МУР.

А чему, собственно, здесь удивляться? Выведенный самородком Ломоносовым закон сохранения энергии никто не отменял: если где-то что-то прибывает, значит, где-то что-то убывает.

Когда весь организм поражен гангреной, невозможно найти на теле отдельно взятый здоровый участок, этакий островок благополучия и благоденствия. И если вся милицейская система срослась сегодня с организованной преступностью, превратилась в гигантскую бандитскую структуру, целиком пронизанную коррупцией и поборами, глупо было бы надеяться, что в одном-единственном управлении, где служит семь с лишним сотен человек, происходит что-то другое.

Дело «оборотней» — вполне закономерный, логичный итог «реформ», и особенно «реформ» Владимира Рушайло. Годы его министерства были временем абсолютного торжества безвластия, безграничного владычества телефонно-рыночного права. В одночасье в МВД стало продаваться и покупаться всё: уголовные дела, звания, должности.

Пачками вылетали на улицу профессионалы: за одно только неосторожное слово, за отказ выполнять «заказы».

Их места занимали другие: послушные, беспринципные, управляемые.

Должность начальника московского отделения стоила от 50 тысяч долларов. Начальника главка (не московского, понятно: на территории) — несколько миллионов.

Конечно, коррупция была в милиции всегда. Были и поборы, и взятки, и хищения. Но по нынешним меркам «злодеяния» советской эпохи кажутся просто чепухой на постном масле.

Первого замминистра внутренних дел, всемогущего брежневского зятя генерал-полковника Чурбанова осудили в 87-м за получение взятки в виде расшитого золотом халата (обвинений поначалу было много, но ничего другого доказать не смогли). Начальника ХОЗУ МВД СССР генерала Калинина посадили за спекуляцию товарами из спецмагазина. Вспоминать об этом сегодня — смешно и грустно одновременно, а ведь сколько шума было тогда!..

Да и до прихода Рушайло в МВД коррупция не носила здесь характера системного. Все его предшественники — как бы к ним ни относиться, — и Ерин, и Степашин, и Куликов, не воспринимали свою должность как место за ломберным столом.

Именно Рушайло систематизировал все то, что носило до него хаотичный, разрозненный характер. Он выстроил единую преступную вертикаль, где все ниточки и денежные ручейки сходились в одном-единственном месте — штаб-квартире министерства на Житной, житнице его богатства.

И хотя давно нет в МВД Рушайло и большинства его опричников; и хотя правая рука и кошелек министра генерал Орлов пятый год прячется за рубежом — этот процесс развала принял уже характер необратимый. Сломать — всегда легче, чем построить, ибо на смену профессионалам старой советской закалки пришло новое поколение: жадное, хваткое, беспринципное.

В 30-е годы был такой термин: «двадцатипятитысячники». Так называли рабочих, отправившихся по зову партии поднимать село.

Нынче в ходу термин иной: «пятитысячники». Это те, кто поступал в милицейские вузы за взятку в пять тысяч долларов (впрочем, такса эта давно уже поднялась) и пришел теперь на службу — отбивать затраты.

«Пятитысячники» трудятся сегодня по всей стране. Есть они и в МУРе. Ведь разоблаченная летом 2003-го милицейская банда — лишь одна из многих. Такие же в точности банды — может быть, еще даже кровавей и опасней — можно найти в любом без исключения милицейском подразделении, ибо на зарплату в МВД живут нынче разве что розыскные собаки…

Кровавый передел и кадровые чистки министр Рушайло начал именно с родной ему столичной милиции. Никаких сантиментов: Рушайло был человеком прагматичным и цельным. Он отлично понимал, что главный плацдарм — это Москва и, лишь закрепившись здесь, можно начинать всероссийскую экспансию.

После серии беспрецедентных по степени цинизма проверок, провокаций и принародной травли с должности был снят начальник ГУВД Николай Куликов: креатура Лужкова. Вслед за Куликовым с Петровки начали изгонять всех, кто имел хотя бы подобие собственного мнения. Из заместителей начальника ГУВД усидел только один (о нем рассказ особый). Из руководителей ключевых служб и управлений — никто.

В числе первых пал и начальник МУРа Виктор Голованов — человек, преданный своему делу и МУРу фанатично. Его должность попросту сократили, и другого места классному сыщику не нашлось. (О своем отстранении он узнал в ходе совещания в ГУВД.)

Тогдашнему властителю Петровки Виктору Швидки-ну (за два года правления Швидкин так и не сумел избавиться от позорной приставки и. о.: Мосгордума упорно не утверждала его в должности) такие, как Голованов, — принципиальные, упертые — были не нужны. А уж после того как Голованов приехал на похороны матери опального Николая Куликова, чаша начальственного терпения переполнилась.

Впрочем, был в биографии Голованова и еще один эпизод. Когда весной 99-го по сфальсифицированному обвинению Рушайло бросил меня за решетку, Голованова вызвал один из руководителей Главного управления угрозыска МВД (не хочу называть его имени, ибо человек этот впоследствии передо мной повинился).

— Вам надо подсадить в камеру к Хинштейну своего агента, — приказал генерал.

Голованов ответил коротко:

— Я воюю с уголовниками, а не с журналистами. Этого ему тоже не простили…

А на место Голованова пришел человек совсем другого склада: Евгений Максимов. И МУР начал меняться прямо на глазах.

Именно с легкой руки полковника Максимова и расцвела пышным цветом банда «оборотней». Максимов открыто покровительствовал ее главарям — Владимиру Лы-сакову и Юрию Самолкину С его благословения они стали некоронованными хозяевами МУРа и своего благодетеля, надо думать, не забывали.

В изъятой у «оборотней» «черной» кассе — записях о движении их заработков — следствие нашло очень интересную строчку: «Женя Макс.» — было написано там. И цифра ежемесячной «отстежки» из бандитского «об-щака», во много раз превышающая зарплату начальника МУРа…

Впрочем, я не буду забегать вперед, да и предисловие мое изрядно затянулось. Поэтому буду закругляться.

Книга, которую предстоит вам прочитать, писалась несколько лет. В ее основу легли результаты журналистского расследования, которое я вел параллельно с Генеральной прокуратурой.

Я начал это расследование сразу после ареста «оборотней» летом 2003 года, хотя часть материалов хранилась в моем архиве и раньше. Первые же его результаты убедили меня окончательно и бесповоротно в преступной сущности этих людей.

За те два года, что прошли с разгрома банды, мне доводилось слышать и читать об этой операции всякое. Самое расхожее мнение: дело «оборотней» — предвыборный «пиар» Грызлова и «Единой России». Другая, не менее популярная версия: «оборотни» встали на пути у кого-то очень влиятельного и могущественного, нарушили бизнес-интересы генералов ФСБ.

То и дело знакомые и полузнакомые люди сообщали мне, что «оборотней» уже отпустили; дело прекращено; инцидент исчерпан. Однако время шло, а число томов в уголовном деле только росло. И вот наконец оно поступило в суд.

Когда я пишу эти строки, Московский окружной военный суд только приступил к слушанию дела. На скамье подсудимых шесть офицеров МУРа и генерал МЧС Владимир Танеев. Еще трое муровцев — в бегах.

Я не знаю, чем закончится оно — самое громкое милицейское дело новейшей истории. Конечно же, «оборотни» и их покровители сделают все, чтобы развалить обвинение, вырваться на волю, благо с деньгами проблем у них нет. По самым минимальным прикидкам, за несколько лет существования банды «скромные» сыщики с Петровки сумели заработать десятки миллионов долларов: по миллиону — в месяц.

И все же мне хочется верить, что суд вынесет единственно правильный и справедливый приговор. В противном случае о борьбе с коррупцией в милицейских рядах можно просто забыть.

«Наказания без вины не бывает», — говорил самый известный муровец эпохи Глеб Жеглов.

А в чем заключается вина этих, да и не только этих людей, вы без труда поймете сами. Для этого надо всего ничего: перелистнуть страницу.

Описывая «подвиги» банды «оборотней», я старательно пытался избегать субъективных оценок и основывался, как правило, на неоспоримых фактах, документах и свидетельских показаниях.

Пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех, кто помогал мне в работе над этой книгой, — в первую очередь людей, носящих милицейскую форму…

Май 2005 г.

ВМЕСТО ПРОЛОГА

Из наградного представления:

За оперативное мастерство, самоотверженность и мужество, проявленные при задержании опасных преступников, высокие достижения в работе, заслуги в поддержании законности и правопорядка подполковник милиции Лысаков Владимир Николаевич представляется к награждению государственной наградой: медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени.

Из Указа Президента России от 17 июня 2000 г.: Замужество, отвагу и самоотверженность, проявленные при исполнении служебного долга, наградить подполковника милиции Самолкина Юрия Владимировича медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени.

Москва, 23 июня 2003 г. 15.13.

ИА «Росбизнесконсалтинг»

Сегодня в центре Москвы по подозрению в совершении тяжких преступлений задержаны два сотрудника Московского уголовного розыска. Как сообщили РБК в ГУВД Москвы, милиционеры были задержаны в квартире жилого дома, расположенного по адресу: Средний Каретный переулок, 4.

В настоящее время следователи Генпрокуратуры, сотрудники МВД и ФСБ проверяют оперативную информацию о причастности задержанных сотрудников Московского ГУВД к ряду заказных убийств, грабежей и разбоев. По оперативной информации, задержанные входили в преступную группировку.

Напомним, что сегодня утром министр внутренних дел Борис Грызлов сообщил, что сотрудниками МВД, ФСБ и Генпрокуратуры была пресечена деятельность преступной группы, состоящей из сотрудников Московского ГУВД.

Используя свои должностные полномочия, эти люди фальсифицировали документы для возбуждения уголовных дел, подбрасывали потерпевшим оружие и наркотики, а затем вымогали деньги за прекращение уголовного дела. Сегодня в Москве по данному делу было проведено 40 обысков, еще 4 человека задержаны.

ГЛАВА 1. ДВОЙНОЙ ОБГОН

Встреча в пути. — «На колени, сука!» — Угон, которого не было. — Совесть начальника МУРа. — Делай, как я!

Расставаться с иллюзиями прошлого всегда нелегко. А если иллюзии эти формировались десятилетиями, это тяжело вдвойне, ибо вместе с иллюзиями ты лишаешься и частицы себя самого…

Не знаю, как для кого, но для меня крушение мифа о МУРе произошло задолго до разгрома банды «оборотней». Было это в самом начале 2000 года.

Только-только к руководству МУРом пришел полковник Максимов — человек, всей своей карьерой обязанный прежнему начальнику генералу Голованову и предавший его одномоментно, едва только замаячили перед ним генеральские погоны.

Генералом, правда, стать он так и не сумел. После серии моих публикаций в «МК» уже подготовленный президентский указ был остановлен. Только победа эта далась слишком дорогой ценой: ценой человеческой жизни…

Конечно, я не знал тогда, что вновь столкнусь с Евгением Максимовым совсем уже при других обстоятельствах. Что в то самое время, пока происходила раскопанная мной скандальная история, в недрах МУРа поднимает голову банда «оборотней», порожденная на свет с благословения полковника Максимова.

Если бы не Максимов, банды «оборотней» попросту не было бы: это я знаю теперь доподлинно…

А если бы в тот далекий уже воскресный летний день — 25 июня 2000 года — не накрыла Подмосковье душная жара, не случилась бы и эта, стоившая жизни ее герою, история…

ВСТРЕЧА В ПУТИ

Двадцать пятого июня 2000 года с дачи в Москву возвращалась самая обычная семья — папа, бывший балалаечник из оркестра Центрального телевидения, а ныне простой водитель, мама, сын мамы от первого брака и собака породы мастино. Поскольку семья была обычная, дача у них стояла не на Рублево-Успенском шоссе, а черт знает где — под Волоколамском, возле деревни Кутьино, где нет ночных клубов и казино, но зато есть разбитые проселочные дороги с рытвинами и ухабами. А тут еще, как на грех, жара.

Конечно, все окна в машине были открыты (на кондиционер семья, увы, не заработала), но это не помогало. У мамы все сильнее прихватывало сердце, папа с сыном пунцовели. Впрочем, труднее всех приходилось собаке. «Скорей бы в Москву», — думала семья, и собака, понятно, в первую очередь.

Но тут, поднимая клубы пыли, похожие на ядерный гриб, их машину обогнала роскошная иномарка — джип «субару форестер». Не просто обогнала — нагло подрезала. Разумеется, папа, сидевший за рулем, возмутился и начал сигналить, на что «субару» принялась выделывать кренделя, знакомые каждому автолюбителю. Джип то резко тормозил, то, наоборот, также резко набирал скорость, обволакивая узкую дорогу ядерным грибом.

Это продолжалось километра два, пока они не выехали на Ново-Рижскую трассу. Обе машины остановились.

Возмущенный папа — Сергей Дианов — выскочил на дорогу.

Из жалобы Сергея Дианова в прокуратуру: Мужчина тоже вышел из машины с агрессивным видом и с поднятыми руками. Испугавшись удара с его стороны, я схватился за его руки, которые были у меня над головой, и не давал ему ударить меня. Однако он вырвался и нанес мне удар кулаком в область правого глаза, причинив мне кровоподтек, и поцарапал щеку, при этом он наносил мне удары ногами по моей ноге.

Мой пасынок Антон, когда увидел, что меня бьют, вышел из машины.

Потом 18-летний пасынок Антон признается: выскочив на дорогу, он подбежал к мужчинам и ударил обидчика ногой по ноге. Да и как ему было не признаться — на допросах «с пристрастием» кто хочешь «расколется», тем более 18-летний мальчишка. Но удар этот оказался роковым.

«Вы хотели неприятностей? Вы их получите!» — крикнул водитель джипа и прыгнул в машину. Драться с двумя сразу он не стал — можно ведь было и получить сдачи…

Он не соврал. Неприятности начались уже очень скоро…

Из показаний инспектора 11-го спецбатальона УГИБДД ГУВД Московской области капитана милиции Сукманова:

…примерно в 18 часов я находился на рабочем месте на посту № 2 49-й км автодороги Москва — Рига, когда получил сообщение от дежурного по батальону о том, что при появлении а/м «фольксваген пассат» темного цвета г/н№…. остановить ее и сообщить в дежурную часть.

Через некоторое время инспектором ДПС Куриловым данная автомашина около поста была остановлена. Я сообщил дежурному, а также спросил, какие должны быть наши дальнейшие действия. Дежурный ответил, чтобы автомашину не отпускали до приезда оперативной группы с Москвы.

Водитель был в возбужденном состоянии, на лице в области левой щеки я заметил небольшую ссадину.

«НА КОЛЕНИ, СУКА!»

Опергруппа из Москвы появилась довольно быстро — где-то в полвосьмого. Двое в штатском и двое в черной форме с автоматами наперерез.

— Проедемте с нами.

— Куда? За что?

— Там разберемся.

Папа, мама и сын мамы от первого брака поняли, что начинается что-то страшное. Этого не понимала только глупая собака.

На часах было без чего-то девять, когда семья в сопровождении милицейского «доджа» подъехала к легендарному дому № 38 на Петровке. Дом этот раньше они видели только в фильмах про «Знатоков» и инспектора Лосева. Правда, в кино люди, работающие тут, боролись с преступниками, были добрыми, чуткими и вежливыми.

Процитирую вновь заявление Сергея Дианова:

…двое штатских меня и Антона (пасынка. — Авт.) ввели в здание ГУВД через центральную проходную, подняли на лифте на третий этаж (на третьем этаже расположен МУР. — Авт.),после чего взяли у автоматчиков наручники, сковав ими нам руки сзади, поместили нас между двойными дверями (внутренняя дверь — глухая, наружная в виде решетки) в помещении рядом с комнатой дежурного. Помещение представляло собой камеру без стульев и стола.

Вообще-то, по закону, надевать наручники кому ни попадя запрещено. Это спец средство и применяют его только в двух случаях: когда задерживают опасных преступников или при сопротивлении.

Ни первый, ни второй вариант к нашей истории не относился. Впрочем, реальная жизнь так же отличается от прописанной в законе, как полковники МУРа образца 2000 года от полковников киношных.

«Из камеры, — рассказывал Сергей Дианов, — меня вывел какой-то мужчина в штатском. Пока мы шли по коридору, он со всей силой хлопал меня ладонями по ушам, бил кулаком по голове (удары по ушам — излюбленный милицейский метод. Очень болезненный и в то же время не оставляющий следов. — Авт). В коридоре нас уже ждал водитель „субару“.

«На колени, падла!» — заорал конвоир. Я не подчинился. Тогда они насильно поставили меня на колени, ударив кулаком в живот.

«Твое счастье, сука, ты попал на доброго человека! — продолжал кричать конвоир, — Благодари его. Если бы не он, мы бы тебя вообще убили». Водитель «субару» сказал, что вполне мог меня застрелить, но пожалел, хотя таких, как я, надо душить. Что теперь меня с сыном «закроют» в камере и «опустят» у параши. При этом они не прекращали наносить удары. Я не сопротивлялся и просил только об одном: не бейте сына…»

Из жалобы в прокуратуру 18-летнего Антона Точилина:

Меня вывели из камеры. В коридоре я увидел водителя «субару форестер». Он приказал мне встать на колени, другой сотрудник подсек меня под ноги сзади и поставил на колени.

Водитель «субару форестер» стал угрожать мне, что он посадит меня и моего отчима Дианова СВ. куда захочет и насколько он захочет. При этом, выражаясь нецензурной бранью, он нанес мне сильный удар кулаком по голове и приказал, чтобы я смотрел ему в глаза…

Из камеры Сергея Дианова выводили еще дважды. Сначала — втолкнули в кабинет, где во главе стола сидел обладатель роскошного джипа «субару».

Свидетельствует С. Дианов:

«В руках владелец „субару“ держал уголовный кодекс. „Выбирай, мразь, какую статью тебя припаять. Хочешь — на пять лет закроем. Хотя нет, — он сокрушающе покрутил головой, — пять маловато: лучше восемь… Или даже десять…“

Потом этот человек колотил меня руками и ногами. Требовал, чтобы я признался в том, что избил его на шоссе».

Вскоре с Дианова начали снимать показания. Правда, происходило это довольно специфически.

В комнату вошел плотный мужчина, похожий на кавказца, в штатской одежде. Он говорил, что в Волоколамском СИЗО меня «опустят» и заставят жить около «параши». Одновременно он наносил мне удары кулаками по голове и ладонями по ушам.

(Впоследствии эти «показания» будут оформлены, как якобы полученные в отделе милиции «Тверской».)

Только в два часа ночи — через шесть часов после задержания — Дианова привезли на освидетельствование в

59-ю больницу. Он хотел было пожаловаться врачу на боли в голове и ушах, но тот не стал даже слушать закованного в наручники «пациента»: с бандитами не о чем разговаривать.

Из больницы под конвоем отправились в отдел милиции «Тверской» — в тамошний обезьянник. Оттуда — обратно, в Волоколамск. За «особо опасными преступниками» из далекого подмосковного района специально прислали машину с дознавателем, которого начальник Волоколамской милиции среди ночи поднял с постели.

— Вы задерживаетесь на 72 часа по подозрению в хулиганстве, совершенном группой лиц по предварительному сговору, — объявил Дианову и Точилину дознаватель. — Статья 213, пункт «а», часть 2. — И вздохнул: — Надо же было вам с таким человеком сцепиться!

— Да кто он? — не выдержали «хулиганы».

— Вы разве не знаете?! Начальник Московского уголовного розыска полковник Максимов.

УГОН, КОТОРОГО НЕ БЫЛО

Версия начальника МУРа выглядела совсем иначе: «25.06.2000 года примерно в 17 ч. 30 мин. от дежурного по МУРу я получил сообщение об убийстве неизвестной девушки в лесопарке в р-не Юго-Западного округа. Получив сообщение, я поехал на работу на Петровку, 38. Поехал на своей машине ВАЗ-2108, госномер 196.

Выезжая из деревни Кутьино, я совершил обгон автомашины марки «пассат». Не доезжая трассы, меня обогнала вышеуказанная автомашина. Обойдя мою автомашину, водитель автомашины «пассат» перегородил моей автомашине дорогу, вынудив меня остановиться.

Остановившись, двое мужчин подошли ко мне, т. е. к моей автомашине с левой стороны, открыли дверь, схватили меня за руки, вытащили из автомашины и, ругаясь нецензурной бранью, они оба стали бить меня.

Я пытался выяснить у мужчин, в чем дело, но мужчины, ругаясь, наносили мне удары по лицу и телу

Я на некоторое время потерял сознание и присел на землю, схватился руками за голову После этого мужчины говорили какие-то угрозы в мой адрес, после чего они сели в свою автомашину и поехали».

Такие показания дал на допросе «потерпевший» полковник Максимов. Он не скрывал, что действительно после «дорожной сцены» позвонил по мобильному на Петровку и приказал задержать обидчиков.

Есть и доказательства — справка из поликлиники № 8 об осмотре «избитого» начальника МУРа. Поставленный диагноз: гематома губы и ушиб левой руки. Если верить документу, Максимов обратился к врачам в тот же день — 25 июня. В 19 часов 20 минут.

Тут-то и начинается самое интересное. Следите внимательно:

В 19.20 Максимов обращается к врачам.

В 19.57 в книге учета отдела милиции «Тверской» регистрируется собственноручно написанное им заявление о нападении.

Разница во времени — 37 минут. Любой, кто хоть раз бывал на приеме у врача, знает, что такой осмотр за минуту не провести. А ведь нужно еще доехать от поликлиники до ОВД «Тверской», написать заявление, причем поликлиника находится на краю географии — в Олимпийской деревне, а отдел милиции — в самом центре, на Большой Дмитровке.

Даже этого нехитрого анализа достаточно, чтобы понять: документы в деле Максимова сфальсифицированы и оформлены задним числом. Я увидел это сразу. И тут же безоговорочно поверил словам Дианова, который говорил как раз, что в указанное время Максимов никуда не ездил, не писал заявлений, не проходил медосмотров. Он издевался над стоящими перед ним на коленях людьми.

И еще одну максимовскую фальсификацию выявил я без труда. По его версии, он мчался в Москву, точно комета, потому что спешил на «убийство неизвестной девушки».

В тот день, как следовало из поднятой мной сводки происшествий, в Москве был найден лишь один женский труп: на территории Юго-Западного округа, в районе Севастопольского проспекта. Только вот незадача — тело это обнаружили в 13 часов 11 минут. То есть к тому моменту, когда Максимов пулей сорвался с дачи, все уже было сделано и врачи вместе со следственно-оперативной группой давно покинули место происшествия. Никакого смысла ехать ему не было.

Да и не ездит никогда на такие преступления начальник МУРа самолично, не его это уровень, просто придуманная Максимовым отговорка позволяла ему объяснить свое лихачество долгом службы. Мол, мчался не просто так, а потому что «мы все время на посту»…