Колтрейны (№5) - Любовь и роскошь

Тревис сжал зубы и кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не ринуться вперед и обрушить свой гнев на Драгомира.

– И где же вы «просто уснули», молодая леди? – хрипло поинтересовался он. – В ресторане, в который, как вы сказали, вам нужно было торопиться, потому что у вас был заказан столик?

Губы Дани задрожали, она не могла вымолвить ни слова и ненавидела себя за то, что приходится лгать, но сказать правду ни в коем случае было нельзя.

– Продолжай! – зарычал Тревис, чувствуя, как теряет контроль над собой. – Соври еще что-нибудь.

Вперед выступила Китти, опасаясь последующего шага Тревиса.

– Пожалуйста… – нервно прошептала она.

Дрейк понял, что больше молчать нельзя.

– Господин Колтрейн, мы были в моих апартаментах, – бесстрастно заявил он. – Сожалею, что Дани обманула вас, но она боялась, что, если скажет правду, вам это не понравится. Мы хотели провести вместе скромный, тихий ужин, только вдвоем. Мы не предполагали, что все так получится.

– Значит, ей не следовало отправляться туда, – злился Тревис. – А если она солгала, значит, знала, что поступает неправильно. А теперь посмотрите, что произошло! Вы погубили ее репутацию, обрушили позор на наш дом!

– У тебя нет права делать подобные обвинения, папа, – возмутилась Дани, – только потому, что я провела ночь вне дома. Никакого позора здесь нет. Можете думать все что вам заблагорассудится насчет прошлой ночи. Можете также поведать о случившемся всему городу. Мне все равно!

Отец в ярости смотрел на дочь.

– Кажется, стоит снова напомнить тебе, что, пока ты ешь за моим столом, тебе придется делать так, как говорю я. Я не собираюсь терпеть твое распутное поведение, позорящее доброе имя нашей семьи.

– Сэр, прошу вас! – посмел перебить его Дрейк, не зная в точности, что сказать, но чувствуя, что необходимо что-то сделать. Он счел единственно правильным солгать. – Ничего не произошло. Поверьте мне. Все случилось совершенно так, как сказала Дани. Я согласен, это никуда не годится, но ведь никому не обязательно знать об этом.

– Убирайтесь! Убирайтесь из моего дома! – вскричал Тревис.

Дрейк, такой же высокий и широкий в плечах, как и Тревис, не привык отступать ни перед кем, отстаивая свою, пусть даже ошибочную, точку зрения и отвечая за последствия.

– Сэр, я бы хотел, чтобы вы прислушались к голосу разума.

– Я сказал, Драгомир, убирайтесь отсюда, пока я не убил вас! Голыми руками!

Взгляд Дрейка встретился с горящими глазами Тревиса.

– Хорошо, сэр. Как вам будет угодно. Но знайте: я испытываю величайшее уважение к вашей дочери и глубоко сожалею о случившемся. Ни Дани, ни я не собирались расстраивать вас и госпожу Колтрейн.

Китти вступила в беседу, воскликнув:

– Прошу вас, уходите, Драгомир! Пожалуйста! Дрейк попятился к двери, взглянув на Дани с болью и страстью.

– Я свяжусь… – пробормотал он.

– Подлец! – крикнул Тревис и бросился к Дрейку, а Китти и Дани пытались удержать его. – Если вы попытаетесь снова увидеться с моей дочерью, я заставлю вас бежать из Парижа по железной дороге впереди поезда… – грозно потрясал кулаками Тревис.

Как только дверь закрылась, Дани бросилась по лестнице к себе в комнату. Отец закричал ей вслед, требуя, чтобы она немедленно вернулась.

Она с болью посмотрела на него. По ее щекам струились слезы.

– Нет, папа, я не вернусь… нам нечего обсуждать. Я люблю вас больше всех на свете, и мне очень жаль, что я причинила вам боль. Но пора вам осознать, что я должна жить своей собственной жизнью, не обращая внимания на мнения и суждения других. Я сожалею, что солгала вам, но вы не оставили мне выбора.

Она побежала вверх по ступенькам и исчезла, а разрывающие сердце рыдания эхом откликнулись в тишине дома.

Дани быстро заперла дверь своей комнаты и бросилась на кровать. Зарывшись лицом в подушку, она попыталась успокоиться и взять себя в руки. Нельзя вести себя как ребенок, ведь она уже взрослая. Она не будет считаться с болтунами и сплетницами. Они с Дрейком не сделали ничего дурного, никто не может заклеймить ее. Они испытывали страстное влечение друг к другу и насладились им. Это было упоительно, и никого не касается.

Она села на кровати. Оставалось только одно: уехать из дома. Над ее магазином расположена маленькая двухкомнатная квартира, которая освободилась всего несколько дней назад. Бедный молодой художник, живший там прежде, отправился в путешествие на юг Франции. Дани не волновало, что он уехал, оставив беспорядок и задолжав плату. Она сама без труда приберется в квартире и потом обставит ее по собственному вкусу. Отцу это наверняка не понравится. Почему, с горечью подумала Дани, он относится к ней как к ребенку? Наверное, подсознательно хочет вернуться в прошлое, к тем светлым годам, когда она была маленькой девочкой, а его не было рядом с ней… Печально, но сейчас уже слишком поздно стараться что-либо изменить, остается только сожалеть о потерянном. Никто не в силах повернуть время вспять, надо жить, не оглядываясь назад.

Она поднялась и стала ходить по комнате, решив, что не возьмет с собой ничего, кроме одежды. Она сама найдет мебель для своей новой маленькой квартиры.

Проходя мимо окна, она выглянула наружу и с неудовольствием заметила, как Лили бежит по тротуару за Дрейком.

Дрейк протянул руку, чтобы открыть ворота, и как раз в этот момент Лили поравнялась с ним. Погрузившись в собственные мысли, он не слышал, как она кричала ему, и теперь смотрел на нее с раздражением.

– Что вам надо? – нетерпеливо потребовал он, не испытывая никакого желания разговаривать с кем бы то ни было.

– Я слышала, как кричал господин Колтрейн, – произнесла Лили полным сострадания голосом. – Я сожалею, Драгомир, и думаю, что с вами поступили несправедливо. Неприятная ситуация…

Он поднял бровь и коротко ответил:

– Это вас не касается, мисс Денев.

Он сделал шаг, чтобы открыть ворота, но она ловко схватила его за руку:

– Подождите, пожалуйста….

– Спасибо за сочувствие, но я полагаю, будет лучше, если я продолжу свой путь и удалюсь, как и собирался. Вы же слышали господина Колтрейна – он приказал мне именно так поступить.

– Он сноб. Так же, как и его жена. Они думают, что никто не может составить пару их драгоценным сыну и дочери.

– В самом деле? – удивился Дрейк. – Почему вы так считаете? Я полагаю, их злость на меня не имеет ничего общего со снобизмом.

Лили оглянулась назад, окидывая особняк подозрительным взглядом, словно боялась, что их могут увидеть вместе. Затем одарила Дрейка теплым взглядом и прошептала:

– Мы могли бы сходить куда-нибудь, выпить по чашечке чая и потолковать об этой ужасной семейке.

Дрейк едва не засмеялся. Итак, все оказалось даже проще, чем он предполагал, однако в данный момент его занимали другие мысли.

– С удовольствием, мисс Денев, но, боюсь, сейчас у меня есть дела. Я непременно свяжусь с вами, обещаю. – Он дотронулся до кончиков ее пальцев – жест, истинное значение которого она совершенно отчетливо поняла.

Лили отступила назад, победно улыбаясь.

– Конечно, я буду ждать.

Она увидела, как он сел в свой экипаж и поехал по улице. Лили повернулась к дому и нахмурилась. Противные снобы. Как они посмели так гнусно обращаться с ней вчера вечером, когда Колт поднял после ужина бокал с шампанским и спросил, не выпьют ли они за его помолвку! Они недоуменно смотрели друг на друга, словно им в лицо брызнули водой. Потом Китти издала тихий, сдавленный звук, а Колт выглядел как пристыженный маленький мальчик. Господин Колтрейн, высокомерный тип, сказал, что это для них настоящее потрясение и им необходимо время, чтобы все обдумать.

Лили остановилась посреди дорожки и в раздражении топнула ногой. Колт не произнес ни слова, не посмел перечить отцу. Нет, он просто покорно кивнул и сказал, что понял. Что, спрашивается, понял? Какое они имели право так грубо себя вести? Кем, черт побери, они себя возомнили?

Она обернулась и задумчиво посмотрела в сторону улицы, куда уехал Драгомир. Как жаль, что она не встретила его раньше Колта! Она знала, что нравится ему. Правда, он слыл ловеласом, однако что с того? Ведь она-то знала, как заставить его жениться. Так паучиха заманивает нового паука в свою паутину.

Она задумчиво прикусила губку. В конце концов еще не поздно. Ей несказанно повезло, что она оказалась в курсе развернувшихся этим утром событий. Лили с утра бродила по дому, надеясь выяснить, что Колтрейны планировали сделать для того, чтобы предотвратить их брак. Вместо того она узнала, что Дани не ночевала дома. Она все слышала и знала, что Драгомиру навсегда отказали от дома.

Итак, план Лили находился под угрозой срыва. Колт подчинился воле родителей и заявил ей, что родители чрезвычайно удивлены столь неожиданным объявлением, и предложил перенести женитьбу на более поздний срок. Позже, когда Лили все же удалось остаться с ним наедине и сказать, что ее унизили, он предпочел встать на защиту родителей. Похоже, он просто маменькин сынок. Лили боялась, что, если Китти Колтрейн постарается, ей удастся отговорить сына от женитьбы.

Одно дело заставить Колта пообещать жениться на ней после того, как он обнаружил ее в своей постели, и совсем другое ожидать, что чувство вины приведет его к свадьбе…

Все особенно осложнилось, с горечью осознала она потому как Дани, хотя и провела ночь с мужчиной, не считала, что должна непременно выйти за него замуж для того, чтобы сохранить свою честь. Теперь Колт, пожалуй, пересмотрит ситуацию, в которую так нелепо угодил.

Значит, пришла к заключению Лили, ей необходимо иметь в запасе еще один план действий на случай провала с Колтом… и решение может быть совсем рядом – Драгомир.

Интересно, Драгомир богаче, чем Колт?

«А что, если он такой же отличный любовник?» – с вожделением подумала она.

Лили в скором времени намеревалась получить ответы на оба вопроса.

Глава 20

Дани в последний раз окинула взглядом свою комнату. Она взяла с собой только некоторые личные вещи и большую часть одежды. Места в ее новом доме не очень много. Два больших чемодана уже стояли возле двери. Дани надеялась, что в квартире хватит места хотя бы для того, чтобы разместить упакованные вещи. Она глубоко вздохнула, стараясь подбодрить себя. Ведь у нее будет свой дом, пусть маленький и тесный. Ощущение приближающейся свободы радовало, она с нетерпением ждала, когда же наступит наконец тот момент, когда она сможет жить так, как хочет сама.

В полдень Люрлин принесла чай и суп, доложив, что происходило в остальной части особняка. Она поведала Дани о том, что месье Колтрейн только что отправился в посольство, проведя большую часть утра за запертыми дверями кабинета вместе с госпожой Колтрейн. Люрлин не знала, о чем они разговаривали, но с обычной для нее непосредственностью сказала, что это непременно было связано либо с тем, что Дани провела ночь вне дома, либо с объявлением Колта о своей женитьбе на мадемуазель Лили. В любом случае, сказала Люрлин, напряженность распространилась по всему дому и накрыла его как гигантский зонт. Она сама будет чрезвычайно рада, когда все закончится. Колт, сообщила она, покинул дом еще до первых лучей солнца, как сказал ей один из кучеров, и только недавно вернулся. Ее глаза возбужденно сверкали, когда она рассказывала о том, как он прошел мимо мадемуазель Лили, даже не остановившись.

– Ее в самую пору связать: топает ногами и ругается, как уличный хулиган. Весь день она бушевала и ругала слуг, ведь месье Колта не было, а сейчас он явно избегает ее общества.

Выслушав Люрлин, Дани почувствовала еще большее желание уехать из дома. Она взглянула на каминные часы и решила, что пора уезжать, если она хочет обосноваться в новом доме до наступления ночи.

Она попросила Люрлин, чтобы кучер подал экипаж к переднему крыльцу и послал кого-нибудь наверх забрать ее чемоданы.

Люрлин кивнула, но не сдвинулась с места, сокрушаясь по поводу того, что Дани покидает особняк.

– Я буду беспокоиться о вас, мадемуазель, вы ведь собираетесь жить одна и прекрасно знаете, что это ни чуточки не понравится вашему отцу.

Дани снова заверила ее в том, что с ней все будет в порядке; да, она знала, что отец не одобряет ее решения – поэтому и торопится покинуть родительский дом до его возвращения и избежать очередной неприятной сцены.

– Прошу тебя, поспеши и, будь добра, сделай все именно так, как я сказала, хорошо, Люрлин? Я хочу поскорее уехать.

Люрлин повиновалась, обеспокоенно качая головой.

Дани подошла к стулу, чтобы взять свою накидку, но услышала голос Колта, зовущего ее через закрытую дверь, и чуть не застонала от досады.

– Дани, открой. Я знаю, что ты там, нам нужно поговорить, – говорил он скорее нетерпеливо, чем рассерженно.

Дани открыла дверь и, не приглашая его войти, коротко сообщила:

– Не хочу спорить с тобой, Колт. Мне хватает своих собственных неприятностей.

– Я тоже не хочу спорить, Дани. Хочу поговорить с тобой всего одну минуту. – Он растерянно провел рукой по волосам, словно стараясь привести свои мысли и слова в порядок. Затем он увидел чемоданы и воскликнул: – Что это? Куда ты отправляешься?

Она сказала ему, и в ответ он громко рассмеялся:

– Ты же знаешь, отец не допустит этого. Дани не собиралась тратить время попусту, оправдываясь.

– Он ничего не сможет сделать! А теперь, пожалуйста, – нетерпеливо промолвила она, – скажи, чего ты хочешь. Я хочу уехать до того, как он вернется домой. Я устала от разногласий.

Он молча смотрел на нее несколько секунд, затем пожал плечами:

– Не знаю. Все вдруг перевернулось с ног на голову. Я полагаю, ты уже слышала о том, что когда я объявил родителям о том, что мы с Лили собираемся пожениться, они отнюдь не захлопали в ладоши от радости.

– Я и не ожидала от них подобной реакции. Ты едва знаешь ее. Кроме того, – добавила она, – они, вероятно, чувствуют то же самое, что и я, – ты не будешь счастлив с Лили, ты совершаешь ошибку.

– Думаю, это мое дело. – Он злобно прищурился. Дани прекрасно видела, что они напрасно теряют время.

– Я согласна с тобой, – уступила она, – и не намерена вмешиваться. Если ты пришел в поисках моего одобрения, ты не получишь его, Колт. Я не вижу никакого смысла продолжать наш разговор.

Она попыталась закрыть дверь, но Колт успел выставить вперед руку:

– Зато я вижу. Лили сказала, что вчера она говорила с тобой, просила прощения и помощи в подготовке свадьбы, а ты в ответ взорвалась, наорала на нее и даже плеснула водой в лицо. Мне бы хотелось выслушать твою версию этой истории.

– Зачем? Ты же не поверишь ни единому моему слову.

– Ты никогда не испытывала к ней симпатии, верно?

– Я пыталась, – честно ответила Дани. – Но, Колт, Лили одна из самых неприятных особ, с которой мне когда-либо доводилось встречаться.

– И поэтому ты плеснула ей водой в лицо? Поступить так не очень-то красиво с твоей стороны, Дани. Ведь она наша гостья и вскоре станет членом нашей семьи.

– Я сделала так потому, что она стояла там, где ты сейчас, и кричала на весь дом. Я хотела, чтобы она ушла от моей двери, – объяснила она и холодно спросила: – Неужели мне придется воспользоваться тем же самым способом, чтобы избавиться от тебя?

Колт задохнулся, еле сдерживая охватившую его ярость, готовую вырваться наружу.

– Не надо так со мной, Дани, – сказал он и с презрительной усмешкой добавил: – Ты нисколько не изменилась. Такая же избалованная девчонка, которой наплевать на всех, кроме самой себя.

Дани знала, что он вымещает на ней свое раздражение, но терпению ее приходил конец.

– Для тебя самым лучшим сейчас было бы уйти, Колт. Ты очень меня раздражаешь.

– А что же сделаешь? – Он указал на маленький шрам в уголке его глаза. – Расцарапаешь мне лицо? Пора повзрослеть, Дани, и перестать вести себя как маленькая дрянь!

Дани подняла руку, чтобы дать ему пощечину, ибо злость охватила ее, но рука замерла в воздухе, когда она увидела отчаяние в его глазах. Он был ее братом, и она любила его, и, если он хоть немного смягчит свою собственную боль, выместив раздражение на ней, пусть будет так. Она не могла простить себе того, что однажды в детстве ударила его. Дани не собиралась повторять своей ошибки, раня его в самое сердце.

– Пожалуйста, – прошептала она, сглатывая слезы, – позволь мне пройти, Колт. Мы оба будем сожалеть о том, что наговорили друг другу.

Он смотрел на нее, и его глаза наполнялись влагой.

Колт отступил в сторону, низко опустив голову. Он винил себя. Зачем он пришел сюда? Впрочем, он знал ответ: Лили заставила. Сказала, что он не сумел настоять на своем решении перед родителями, – и это отвратительно. И теперь, чтобы загладить вину, он должен разобраться со своей сестрой, которая посмела напасть на нее. Он пообещал поговорить с Дани и выяснить, можно ли помириться, поскольку ему самому надоели бесконечные разногласия в семье.

– Дани! Колт! Что здесь происходит?

Они мгновенно очнулись от оцепенения. В комнату ворвалась Китти, фиалковые глаза ее сверкали, а щеки пылали яростным огнем.

– Вы кричите друг на друга на весь дом!

Ее взгляд упал на чемоданы, стоящие у двери, и она медленно подняла глаза и посмотрела на Дани:

– Что это значит? Куда, позволь спросить, ты направляешься ?

Дани мечтала только, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

– Я переезжаю, Китти. В квартиру над магазином. Я думаю, вы согласитесь – я никогда не смогу жить своей собственной жизнью до тех пор, пока остаюсь под этой крышей.

– Как ты можешь так расстраивать отца после того, что сделала прошлой ночью? – возмутилась Китти. – Ты не думаешь ни о ком, кроме себя!

Дани смело встретила ее ледяной, полный обвинения взгляд:

– Я никого не хочу расстраивать.

– Но ты сделала это прошлой ночью, – повторила Китти.

– Хорошо, – уступила Дани. – Но я не хотела. Это произошло случайно, как я и пыталась объяснить.

– Ты расстроишь его еще больше, если уйдешь, – предупредила Китти.

– Подождите! – неожиданно вмешался Колт, переводя в замешательстве взгляд с одной женщины на другую. – Что это значит? О чем вы говорите?

Дани и Китти переглянулись, и ни одна из них не знала, что сказать.

– Итак? – нетерпеливо настаивал Колт.

Дани решила, что скрывать бессмысленно: рано или поздно Колт все равно узнает. Она начала говорить, затем увидела, как вошел слуга, чтобы забрать чемоданы, подождала, пока он удалился – Китти с осуждением наблюдала за разворачивающейся вокруг нее сценой, и повторила свою версию случившегося.

Когда Дани закончила, Колт коротко спросил:

– И что будет теперь?

– Не знаю, что ты имеешь в виду, – удивилась сводная сестра. – Я сожалею, что все так расстроились, но что сделано, то сделано.

Колт начал увещевать ее, как ребенка:

– Сестричка, ты провела ночь с мужчиной. Теперь, я полагаю, он должен поступить честно и достойно и жениться на тебе, чтобы спасти твое доброе имя. Ведь, если все станет известно, ни один порядочный человек не захочет взять тебя в жены.

Дани не удержалась от смеха – какие глупости говорит брат!

– О Колт! Никогда не думала, что услышу такую чушь из твоих уст. Неужели ты думаешь, что я выйду замуж только затем, чтобы меня меньше презирали? – Она энергично покачала головой. – Нет, братец, я не собираюсь отказываться от своих планов на будущее только для того, чтобы доставить удовольствие пуританам!

Китти помахала рукой, требуя тишины:

– Хватит спорить! Слуги и так уже слышали довольно, чтобы судачить полгода.

Колт ничего не сказал, задумчиво глядя на Дани. Неожиданно Дани обняла брата и тихо сказала:

– Не думай обо мне плохо, Колт. Я просто делаю то, что считаю лучшим для себя.

Он кивнул, отвернулся и ушел. Мозг его лихорадочно работал, ему было крайне необходимо получить ответы на тревожные вопросы о его собственном будущем, которые невольно подняла своей маленькой, но категоричной речью Дани.

Дани и Китти смотрели ему вслед, и когда он отошел достаточно далеко, чтобы не слышать их, Китти тихо призналась:

– Вчера вечером он сказал, что хочет жениться на Лили.

– Я знаю.

Китти с любопытством посмотрела на нее.

Дани рассказала мачехе о визите Колта в магазин и произошедшую позже сцену с Лили… но снова промолчала о том, что поведала ей Люрлин.

Китти печально вздохнула:

– Он никогда не будет счастлив с этой девушкой.

– Боюсь, что нет, – согласилась Дани, – но, как он мне сказал, это его дело. – Она вернулась в комнату и взяла свою сумочку. – Теперь мне действительно нужно идти. Экипаж ждет.

Она поспешила к дверям, но Китти закричала:

– Подожди!

Она повернулась, думая, удастся ли ей вообще когда-нибудь уйти.

Глаза Китти затуманились болью.

– Помни, Дани, это твой дом и мы тебе рады всегда.

Дани закусила губу и бросилась в объятия Китти.

Они крепко обнялись.

– Поверь мне, – прошептала Дани, – я не хотела никому причинять боль.

Китти кивнула и попыталась улыбнуться дрожащими губами.

– Знаю, что ты не хотела, Дани, и верь: я понимаю тебя, чувствую, каково тебе сейчас. Я в твои годы тоже хотела быть независимой, самостоятельной, иногда мои поступки не вписывались в рамки устоявшихся норм поведения для воспитанной молодой леди.

Тогда скажи, Китти, – осмелилась спросить Дани, – ты думаешь, я поступаю ужасно, потому что не хочу, чтобы Дрейк женился на мне только из-за того, что случилось прошлой ночью? Китти улыбнулась:

– Я согласна с тобой, ты должна поступать только так, как подсказывает тебе сердце.

Волна любви и благодарности захлестнула Дани.

– Ты попробуешь убедить в этом отца?

Китти кивнула и слегка подтолкнула ее:

– Лучше поспешить. Он скоро вернется, а я больше не выдержу семейной сцены.

Лили чувствовала, как тело ее затекло и начинало ныть, оттого что она слишком долго находилась в одном положении – стояла на коленях в своем излюбленном месте позади пышной растительности в темной нише. Едва Колт прошел в свою комнату, заперев за собой дверь, она тут же поспешила сюда, подозревая, что, как только он соберется с мыслями, сразу же отправится к Дани.

Предчувствие не обмануло Лили, и теперь она знала, что необходимо действовать быстро, или же ей никогда не удастся склонить Колта к женитьбе. Ведь он может сообразить, что его сестра оказалась в подобной ситуации, но отнюдь не чувствует, что должна выйти замуж, чтобы спасти свою честь. А ведь ее случай гораздо серьезнее, ибо все члены семьи, слуги, а скоро и вся элита парижского общества узнают о неблаговидном поступке Дани, в то время как о произошедшем с ней, Лили, не знал никто.

Она дождалась, пока Китти прошла мимо, затем вышла из своего укрытия и тихо постучала в дверь Колта.

– Уходите. Я ни с кем не хочу разговаривать, – раздраженно ответил он.

– Это я, – обиделась она, – пожалуйста, поговори со мной, никто во всем доме не хочет этого делать.

Она услышала вымученный вздох, звук шагов. Он открыл дверь и устало промолвил:

– Лили, честно говоря, я устал от твоего нытья…

Она хотела заговорить, но он покачал головой и сделал протестующий жест рукой:

– Молчи, пожалуйста. Прошу прощения, если члены моей семьи обидели тебя, но я не отвечаю за их поступки и не хочу больше об этом слышать. Пожалуйста, позволь мне немного отдохнуть перед ужином. Поговорим позже.

Боясь, что он закроет дверь, Лили быстро прошла мимо него и встала посреди комнаты. Сложив руки на груди, она объявила:

– Мы поговорим сейчас, Колт, и обсудим дату нашей свадьбы. Я не собираюсь сидеть и ждать, особенно после возмутительного скандала, который устроила твоя сестра.

Колта не удивило то, что она в курсе событий. Разве этого можно было избежать? Он закрыл дверь, сделал несколько неуверенных шагов и устало опустился в кожаное кресло, стоявшее у окна.

– Говори, – устало и обреченно произнес он.

Лили даже сейчас подумала, до чего же он красив в белой шелковой рубашке с расстегнутым воротом, обнажавшим вьющиеся темные волосы на его широкой, твердой как камень груди. Когда он улыбался, чего она не замечала в последнее время, его серые глаза сверкали голубыми кристаллами, уголки их чуть приподнимались – он становился похож на маленького мальчика.

Колт был ничуть не хуже Драгомира, и, хотя ей не пришлось заниматься любовью с привлекательным русским, она знала, что вряд ли он будет доставлять ей большее удовольствие, нежели Колт. Лили желала бы стать постоянной спутницей жизни и для одного, и для другого, но решила довольствоваться тем, что у нее уже есть.

– Я знаю, что Дани провела прошлую ночь с Драгомиром, чем погубила свое доброе имя, – робко начала она. – Я бы не хотела, чтобы подобное постигло меня, Колт.

Он нахмурился и резко заметил:

– Никто не знает о том, что ты провела ночь со мной, Лили.

Лили удалось сохранить самообладание, но внутри у нее все оборвалось – неужели ее план провалится?

– Верно, – признала она, – но что будет, если ты не женишься на мне? Мне придется притворяться, что я девственница… Неужели ты думаешь, что кто-то, поняв, что я солгала, все еще будет желать меня в жены?

Колт откинулся на спинку стула и закрыл глаза, словно не в силах выносить испытаний, выпавших на его долю.

– Я люблю тебя, Колт. Я думала, и ты любишь меня, – сурово сказала Лили.

– Я никогда не говорил, что люблю тебя. Ее нижняя губа задрожала.

– Мне казалось, я нравлюсь тебе.

– Ты мне нравилась и нравишься, но, черт побери, я никогда не давал тебе повода думать, что намерен связать себя узами семейной жизни. – Он помолчал, наблюдая за тем, как слезы полились из ее глаз, и снова коря себя за то, что не смог обуздать свою похоть. – Возможно, принимая подобное решение, мы совершаем чудовищную ошибку, Лили. Мы ведь даже толком не знаем друг друга, и я вряд ли готов остепениться… – робко промолвил он.

Ее сердце бешено забилось от страха.

– А как же я? Что будет со мной? – истерически выкрикнула она. – Какой порядочный мужчина захочет меня?

Колт испугался ее реакции, но решил все же попробовать образумить ее:

– Мне кажется, что Дани такая ситуация не очень беспокоит. Времена меняются, Лили. Возможно, больше не имеет значения, что женщина, которую действительно любят, делала в прошлом. Я знаю, что, если бы я по-настоящему любил тебя, для меня не имело бы ни малейшего значения, девственница ты или нет.

В это мгновение Лили осознала, что заманить Колта к алтарю, призывая к его чувству долга, будет невероятно сложно, если вообще возможно. Лили пересекла комнату, приблизилась к Колту и, наклонившись, прошипела:

– Ну что ж, умник, я не позволю тебе разрушить мое будущее. Ты соблазнил меня, и ты женишься на мне!

Колт засмеялся и, мягко оттолкнув ее, встал с кресла.

– Ты прекрасно знаешь, это неправда. Ты хотела этого ничуть не меньше, чем я.

– Но поверят ли этому твои драгоценные папочка с мамочкой, когда я доберусь до них и все расскажу?

Он растерянно моргал, видя перед собой ее злое, полное презрения лицо.

– Что ты сказала? – хрипло спросил он.

Лили стояла, уперев руки в бока и испепеляя его надменным взглядом.

– Ты слышал. Я пойду к твоим родителям и расскажу им о том, как ты привел меня к себе и соблазнил прямо у них под носом. Как ты думаешь, им понравится услышать подобное об их маленьком мальчике?

– Нисколько, черт побери, – огрызнулся Колт.

– Ну что ж, может, они ничего и не узнают. Я думаю, они с большей радостью посетят нашу свадьбу, чем судебный процесс, который непременно ожидает их, если мой дядя узнает о случившемся.

Колту никогда еще так сильно не хотелось ударить человека – будь то мужчина или женщина.

– Это шантаж, Лили.

– Ну так что? – отрезала она с вызовом. – Ты не оставляешь мне выбора. Я не распутная маленькая дрянь, как твоя сестра. У меня есть гордость. Возможно, она уезжает отсюда, чтобы открыть свой собственный бордель, – добавила она с мерзким хихиканьем.

Колт сделал угрожающий шаг вперед:

– Не провоцируй меня, Лили. Я не потерплю, чтобы ты так говорила о моей сестре.

Она решила, что пора изменить подход. Подбежав к нему, она обвила его шею руками и крепко прижалась к нему.

– Пожалуйста, Колт, не сердись на меня, – чуть не рыдая, сказала она. – Я люблю тебя и хочу быть твоей женой. Мы будем счастливы, обещаю. Ты сам увидишь, что не ошибся… – Она протянула ему губы для поцелуя.

Колт грубо отнял ее руки и оттолкнул Лили от себя:

– Дани была права, когда сказала, что ты самая неприятная особа, с которой она когда-либо встречалась. О, как я жалею, что не раскусил тебя раньше.

Лили ссутулилась, опустилась в кресло и начала плакать настоящими слезами.

– Я пойду к твоим родителям. Клянусь, пойду.

– Нет, не пойдешь. – Колт изо всех сил сдерживался, чтобы не накричать на нее. – Я больше не буду расстраивать их. Я женюсь на тебе, черт побери, без фанфар, без торжеств. Затем мы уедем в Америку и будем жить на ранчо, где ты научишься быть хорошей женой.

Лили подавила торжествующий вопль и вместо этого произнесла жалобно и, как ей казалось, искренне:

– Колт, дорогой, сейчас ты злишься на меня, но верь, я буду тебе хорошей женой.

Колт глубоко вдохнул, чтобы не наброситься на нее с кулаками. Ведь было время, когда он сходил по ней с ума. Они наслаждались обществом друг друга, ему было хорошо с ней в постели…