ГЛАВА 1

Люди. Шум. Атмосфера надежды и отчаяния то взрывается криками, то тонет в гробовой тишине. Торжествующие возгласы и стоны разочарования. Большая комната, отрывистые команды игроков, толпящихся вокруг столов.

— Последняя карта.

— Делайте ваши ставки, господа.

— Квин хай.

— Фул хаус.

— Пара валетов.

Жужжание шарика на вращающемся колесе рулетки разбивает в прах надежды и мечты будущих миллионеров. Щелканье костей в стаканчике, треск карточных колод, пляшущих в руках банкометов. На зеленом сукне столов грудами навалены фишки.

И едкий, дерущий до слез дым сигар, висящий в воздухе, смешанный с запахами дорогой и дешевой парфюмерии, ликеров. И все это перебивает рыбное зловоние мутной Миссисипи, по которой «Игрок» медленно проделывает свой путь на север от Нового Орлеана к Цинциннати.

Аманде Сайтс все это было хорошо знакомо. Покачивание яхты, игра, карты, атмосфера азарта. Безрассудные ставки, выигрыши и проигрыши.

Председательствуя за столом для игры в блэкджек, Аманда скользила взглядом по комнате и одновременно сдавала карты. Ее движения были до того отточены годами практики, что она могла проделывать это автоматически. Несмотря на жару и удушливые запахи, большинство мужчин были в вечерних костюмах: черные фраки, крахмальные белые рубашки с жесткими воротничками. Повсюду бриллианты и золото, мерцающие в свете тусклых ламп. Шуршание шелка всех цветов и оттенков. Мужчины и женщины, как павлины, гордо демонстрировали свои бриллиантовые перья.

Аманда с трудом удержалась от кривой усмешки. К концу путешествия много драгоценных ожерелий сменит своих хозяев, много долларов перетечет из одних карманов в другие, но основная масса, разумеется, пополнит казну хозяев «Игрока» — благодаря Аманде и ее коллегам.

Вернувшись к игре, Аманда быстро посчитала сданные карты. Заметив пару шестерок у пожилой дамы, она спросила вежливо:

— Не желаете ли вы разменять их, миссис Уиттакер? Обычно предложения такого рода, исходящие от крупье, не одобрялись руководством, но во время каждой игры находились один или два игрока, которым Аманда симпатизировала. На этот раз миссис Уиттакер была взята под крыло. Было что-то притягивающее в этой даме с румяными щеками-яблоками. Она была похожа на старую бабушку, рассеянную, забывчивую, детски наивную в игре.

— О, дорогая, — вздохнула женщина. Ее слегка раскосые глаза широко открылись. — Мне кажется, это хорошая идея.

Джентльмен возле нее вздохнул и покачал головой. У стола его удерживала лишь возможность наблюдать за Амандой. Она была из тех профессиональных крупье, работа которых радует глаз, даже если это отвлекает от игры.

— Мне хватит, — сказал он раздраженно, получив от Аманды десятку, которая сделала ему перебор.

— В следующий раз, мистер Арнольд, — произнесла Аманда сочувственно.

Он кивнул, удивляясь тому, как она могла помнить его имя среди бесчисленных игроков. Она была просто самой прекрасной женщиной, которую он встречал когда-либо: Аманда обладала потрясающим для женщины-крупье талантом держать в голове бесчисленные имена и цифры. Еще раз он взглянул на глубокий разрез ее юбки. Многое он повидал за свою жизнь, но готов был отдать целое состояние за то, чтобы коснуться губами этих ослепительно белых ног. Они слегка подрагивали, когда она сдавала карты, и он почувствовал, что у него вот-вот брызнет слюна. Жадно сглотнув, он, запинаясь, сказал:

— Вы будете заняты своим делом всю ночь, не так ли, мисс Сайтс?

Она кивнула, и шелковые черные пряди ее волос, зачесанные на одну сторону головы, качнулись.

— Да. А почему вы спрашиваете?

Но она уже знала, почему. Это повторялось не раз, ночь за ночью, плавание за плаванием. Мужчины, жаждущие ее компании, пытались заманить ее в свою каюту, а затем — в постель, полагая, что за разумную цену она согласится провести с ними ночь. Это было одной из трудностей ее профессии. Она знала, что виною этому является необходимый для работы, но слишком откровенный стиль ее одежды.

Хозяева яхты платили за ее «спецодежду» и тщательно следили за стилем. Одурманивающее очарование — вот все, что необходимо было для их «карточных леди». Кричащие платья, украшенные блестками и облегающие фигуру, словно вторая кожа. Несмотря на все возражения Аманды, ее костюмы были верхом соблазна, имели лишь подобие лифа и длинные разрезы, открывающие ее гладкие, в сетчатых чулках ноги. Аманда надеялась, что этой весной 1876 года она, наконец, расстанется с этими ужасными нарядами, так как мода не стояла на месте. Было достаточно того, что туфли на высоком каблуке настолько сдавливали пальцы, что те просто отваливались к концу каждого вечера.

— Я надеялся провести приятный вечер в вашей компании после окончания работы, — сказал Арнольд, подтверждая ее подозрения.

— Мне очень жаль, но я уже занята на сегодняшний вечер, — ответила она ровным голосом, используя эту фразу как всегда для отклонения подобных предложений.

— Я просто подумал, что мы действительно могли бы хорошо отдохнуть вместе, — произнес он, стараясь, чтобы его слова звучали как можно безразличнее.

— О да! Мисс Аманда пользуется большой популярностью среди посетителей салона, — вставила мисс Уиттакер приветливо. — Особенно, когда дело доходит до покера с высокими ставками. Она даже пригласила меня посмотреть на сегодняшнюю игру, хотя я очень боюсь за свои нервы! Не мило ли это с ее стороны?

Арнольд пришел в замешательство, когда Аманда положила перед ним знакомую карту.

— Покер? — спросил он.

Она кивнула и, сосчитав карты на столе, ответила:

— Минимальная ставка — сто долларов. Я бы пригласила вас принять участие, но все занято. По крайней мере, до того, как один из шести игроков не выйдет из игры.

— Спасибо, но эта ставка слишком высока для меня. — И он задал откровенный вопрос: — Каким образом вы можете позволить себе сидеть за такой большой игрой? Или вы играете за дом?

Аманда холодно улыбнулась ему:

— Это частная игра, мистер Арнольд. Никто не вправе поставить, кроме меня самой и госпожи Удачи.

— О, моя дорогая! Вы так благородны! — расчувствовалась миссис Уиттакер. — Ваша репутация карточного крупье почти легендарна на реке. Я еще не была на борту, когда услышала о вас и о ваших удивительных способностях. И то, что я уже видела, полностью подтверждает это. Вы, несомненно, благословлены Богом на это занятие.

Богом или чертом, Аманда сама не знала точно. Так или иначе, это давало ей пищу и крышу над головой. И это было единственной жизнью, которую она знала. Ее мама умерла родами. Вместо того чтобы отправить ее к дальним родственникам или в какой-нибудь детский приют, ее отец, и надо ему отдать должное за это, сам решил поставить дочь на ноги, хотя это и создавало ему массу проблем. Дэн Сайтс был игроком на реке. Он имел кое-какую репутацию, и это был единственный знакомый ему способ зарабатывать на хлеб. И вот, с новорожденным чадом в одной руке и с сумкой, полной пеленок, в другой, он таскал Аманду за собой вверх и вниз по реке. Когда началась война между штатами, он со своей четырехлетней дочерью осел в Новом Орлеане на время военных действий. Дэн устроился на службу в местную милицию, но потом тихо ушел оттуда, чтобы снова играть, когда через год объединенные войска пришли в город.

Тем временем Аманда проводила свое раннее детство в лучших борделях и казино Нового Орлеана, играя на коленях у генералов, первоклассных проституток, известных картежников и благородных дам. Из-за постоянных взлетов и падений отца она мало времени проводила в нормальных школах. Тем не менее, она научилась писать, читать, овладела азами арифметики и французского языка. Большую же часть времени, когда удача отворачивалась от них, она брала уроки темных сторон жизни. В возрасте шести лет она прекрасно ругалась на трех языках, не зная толком значений ругательств. Но лучше всего она была осведомлена об отношениях мужчин и женщин: ей было известно и об их анатомических различиях, и «шалостях» в спальной комнате — в общем, обо всем, о чем и не догадывались другие дети ее возраста. С недетской ловкостью она оперировала сразу четырьмя колодами карт, держа в памяти как сданные, так и оставшиеся в колоде карты. В то время как другие дети учились музыке, математике или другим наукам, Аманда становилась маленьким виртуозом азартных игр.

Она вернулась на реку, когда ей было восемь, и следующие одиннадцать лет всевозможные пароходы и яхты служили ей домом, а скрипучие койки в каютах — постелью. С помощью отца, врожденной любознательности и любви к книгам, которые тревожили ее до глубины души, она продолжала совершенствовать свое образование, несмотря на отсутствие классов и преподавателей.

Ей исполнилось шестнадцать, у нее была работа (она убирала каюты пассажиров на борту «Игрока»), когда ее отец был убит в очередном горячем споре, возникшем в игре. Аманда осталась одна. У нее была только сообразительность и великолепные способности к игре. Она была в отличной форме, когда хозяин яхты предложил ей должность крупье. Это была неплохая жизнь, несмотря на все ее минусы. Среди экипажа «Игрока» у нее было много друзей, заменявших ей семью и готовых спешить на помощь к своей «дочке» в те моменты, когда ситуация становилась безысходной. У нее была своя комната на яхте, одежда для работы, регулярные обеды и заработок. И конечно, все то, что она выигрывала в карты в свободное от работы время.

Так или иначе, Аманда научилась жить собственными силами в самый уязвимый период ее жизни: время становления ее как женщины. Без помощи отца ей пришлось многому учиться: без приступов малодушия и угрызений совести обманывать тех, кто пытался украсть ее невинность, отнять заработанные деньги; независимо размышлять и формировать собственные идеалы; принимать самостоятельные решения. В большинстве случаев она неплохо справлялась со всем этим. Но вместе с тем, ей приходилось мириться со многим. Она ненавидела свои рабочие платья (немногим лучше, чем у проституток) и мечтала о дне, когда сможет, наконец, облачиться в прекрасную, благородную одежду настоящей леди. У нее был порядочного размера тайник в полу под кроватью, где она хранила все свои сбережения. Но их было далеко не достаточно, чтобы мечтать о собственном доме на твердой земле с маленьким заборчиком и кустами роз.

Но самой большой и, наверное, самой призрачной мечтой Аманды была надежда однажды встретить мужчину, который разделил бы все ее радости и печали. Мечта о муже, который любил бы ее больше жизни, защищал и лелеял. Однако судьба распоряжалась так, что Аманде приходилось выслушивать только низкие предложения. И все-таки она не сомневалась, что ее благородный рыцарь обязательно прискачет за ней!

Был уже двенадцатый час, когда Аманда уступила стол для блэкджека своему напарнику. Менее часа оставалось у нее для отдыха перед вечерним покером. Она отправилась на камбуз в поисках ужина, который был просто необходим перед долгими, изнурительными часами игры. Затем зашла в свою каюту, где в течение минуты привела в порядок внешность и дала короткую передышку отекшим от ужасных туфель ногам.

Достав содержимое своего скромного тайника, она попыталась сосредоточиться на предстоящей схватке. Имея скудную для такой игры сумму в тысячу двести долларов, она по своему обычаю начала планировать военную «кампанию». Сколько она имеет права положить на игру? Сколько можно проиграть, чтобы не остаться при этом без ничего? Конечно, многое будет зависеть от того, как пойдет игра. Но Аманда, тем не менее, всегда устанавливала для себя предел. Изредка ставила она на карту все свои сбережения или позволяла себе рисковать в неверной ситуации. Очень уж часто приходилось ей наблюдать удручающие последствия таких действий. Даже ее отец, который научил ее почти всему, что она знала, не мог удержаться от риска ради призрачного выигрыша — слишком часто, к ее разочарованию.

Теперь же, вопреки своей обычной осторожности, она свернула пакет и положила его со всем содержимым в сумочку. Сегодня вечером ею овладело какое-то странное чувство: ей почудилось, что госпожа Удача осенила ее. «Мы еще посмотрим, как пойдет карта», — сказала она себе.

Она уже собиралась выходить, когда в тесную комнату вбежала Бэтси, ее соседка. Блондинка с тоненьким девичьим голоском, она заработала прозвище «Бэтси-болтушка» среди членов экипажа. После небольшой паузы она буквально рухнула на кровать, которую они с Амандой делили на двоих.

— О, Боже! Еще одна колода, и мои бедные пальцы отвалятся! Этой ночи никогда не будет конца. Клянусь, я думала, что она протянется до следующей недели.

Наконец она пришла в себя и взглянула на Аманду, которая все еще стояла у двери, скаля зубы в улыбке.

— Черт возьми, Мэнди. Неужели ты собираешься доконать себя этой игрой?

Аманда кивнула.

— Большая игра в компании мистера Мэйси сегодня ночью.

— Ах, этот красивый богач, который все время пытается загрести тебя в свои золотые лапы? Бедная Мэнди, — состроила жалостливую гримасу Бэтси и добавила: — И вообще, кто только не тоскует по тебе?! Если бы у тебя на подбородке выросла бородавка или еще что-нибудь в этом роде! Это дало бы им передышку, и они обратили бы внимание на остальных девочек.

— Ну, твоим светлым кудрям всегда уделяют внимание, — заметила Аманда с улыбкой.

— Что правда — то правда. Только среди их предложений нет ни одного серьезного или, лучше сказать, стоящего. Если бы я брала по доллару за каждый грязный намек, я бы давно была богачкой. И ты, о божественная леди-картежница, давно бы уже сидела в своем собственном дворце, а не в этом плавучем казино.

— Ах, эти бредовые мечты! — драматично вздохнула Аманда, вызвав у Бэтси припадок смеха, который, скорее, напоминал писк мыши в мышеловке. — Я думаю, мы должны быть благодарны судьбе. По крайней мере, здесь у нас есть право выбора: отклонять все эти низкие предложения или нет. Да к тому же добрый десяток настоящих мужиков из команды, которые в любую минуту могут прийти на выручку.

Бэтси продолжала болтать:

— Я думала, что умру, когда увидела, как Амос застал Грэндала с лапами у тебя на груди. Ты зажалась в темном углу под лестницей и визжала как резаная. А Грэндал пыхтел, словно паровая машина! Странно, что Амос не убил его прямо на месте, а только выбросил за борт, чтобы тот чуточку поостыл.

Она остановилась, и в ее больших карих глазах мелькнула искра надежды:

— Когда-нибудь, Мэнди, если мы сильно захотим, у нас будет все. Дома. Мужья. Отличная одежда. Положение в обществе. Разве не так? Разве мы слишком много просим от жизни?

Когда Аманда вошла в маленький салон, остальные шесть игроков уже заняли свои места за столом. Деньги были разменяны на фишки, несколько запечатанных колод покоились на столе. Возле каждого находились пепельницы и плевательницы. На тележке у стола стояло множество ликеров и целый батальон бокалов.

— А вот и наша Аманда! — Арт Мэйси, который был хозяином сегодняшней игры, встал, приветствуя ее широкой улыбкой. Вежливым жестом он отодвинул ее кресло и пригласил к столу: — Джентльмены, позвольте вам представить мисс Аманду Сайтс, последнего участника нашей сегодняшней игры и самую очаровательную леди, осмелюсь добавить.

Аманда была уже знакома с тремя из мужчин. Мэйди — богатый бизнесмен средних лет часто путешествовал на яхте между Новым Орлеаном и Сент-Луисом, развлекая себя игрой во время плавания. Фидлер — старый друг ее отца, ветеран игры на реке и на берегу, считался приемным дядей Аманды. Он встретил ее улыбкой и пиратски подмигнул. Бронсон — еще один речной игрок, часто посещал «Игрока», когда удача сопутствовала ему. Много раз они встречались с Амандой в схватке за столом. Он приветствовал ее коротким кивком.

Остальные трое были незнакомцами. В выражении их лиц при виде Аманды присутствовали и удивление, и скепсис. Во время знакомства мистер Ослоу, путешествующий торговец, нахмурился, а Бен Уидмарк и Тэд Гарднер, молодые люди двадцати лет, обменялись такими взглядами, будто заключили спор, кто же первым заманит эту смазливую Аманду к себе в постель.

Аманда поприветствовала всех вежливой улыбкой и слегка поклонилась.

Вскоре новички поняли то, что остальным уже было известно: Аманда явилась сюда не для флирта, а ради серьезного профессионального покера.

Фидлер предложил Аманде выпить, усмехнувшись про себя, когда та попросила теплого пива. Годы, проведенные в компании Фидлера и Дэна, наложили на нее отпечаток. Она начала пить пьянящее зелье, прежде чем ее отлучили от груди. Еще одной привычкой ее детства была страсть к жевательной резинке. Во время своей игры, не будучи скованной строгими рамками приличий, она непременно брала с собой целую пачку и, умиляя Фидлера и шокируя других игроков, надувала огромные шары. А если кто-нибудь осмеливался делать ей замечание, она тут же ставила этого выскочку на место, напоминая о вреде курения.

— Ну что, начнем, — предложил Мэйси и принялся оговаривать правила игры: — Покер, пара валетов и выше дают право открываться. Джокер бьет козырь. Меняем колоду каждый десятый раунд или по требованию любого. Белая фишка — сто долларов, красная — пятьсот и синяя — тысяча. И каждый, кто попытается мошенничать, полетит за борт без багажа и выигрыша.

Игра началась с осторожных ставок, но уже к десятому раунду страсти накалились. Появилась миссис Уиттакер, но через час ей стало скучно, и она покинула зал. Первым вышел из игры Ослоу. После трех часов и нескольких проигранных партий Бронсон сделал то же самое. К тому времени, как пятеро оставшихся игроков сделали перерыв, чтобы размять затекшие мышцы, Аманда учетверила содержимое своего кошелька и вызывающе сбросила туфли. Единственным способом для Фидлера прекратить утечку денег из своего кармана было решение пойти лечь спать, и он пожелал Аманде продолжать в том же духе. К половине пятого за столом оставались Аманда, Мэйси и Тэд Гарднер. Уидмарк, потянувшись, заявил, что поздний час и большое количество ликера затуманили его рассудок, и лучшее, что ему остается, так это стать наблюдателем.

Замерцал рассвет. Аманда выигрывала всю ночь, и теперь подле нее возвышалась солидная гора фишек. Мэйси все еще финансировал игру. Фишки Тэда были на исходе, и, похоже, он решил проиграть все до конца.

Дверь приоткрылась, и появилась голова Нэтти, корабельной поварихи. Задыхаясь от густого дыма сигар, она сердито попыталась выяснить, кто стащил у нее ночью кусок копченой ветчины. Аманда виновато улыбнулась и созналась в своем преступлении:

— Понимаешь, Нэтти, я не смогла устоять перед говяжьей ветчиной. Это твоя вина, что ты так хорошо готовишь.

Нэтти сердито хмыкнула, но Аманда почувствовала, что взгляд старой женщины смягчился. В свободное время Аманда часто бывала на камбузе и, засучив рукава, как заправская кухарка, рубила овощи или проделывала другую вспомогательную работу. Нэтти даже учила ее готовить.

— Вы уже заканчиваете, или мне принести еще по чашечке кофе? — проворчала она.

— Кофе, пожалуйста. Прежде чем уйти, я дам этим двум джентльменам шанс отыграться.

— Очень великодушно с вашей стороны, Аманда, — Мэйси скривил в улыбке губы, на кончиках которых повисла сигара. — Когда вы будете так же добры в других делах?

Ее руки дрогнули, когда она сдавала карты.

— В каких, например? — спросила она, легонько сдвинув брови.

— Ну, например, в том, чтобы составить мне компанию в постели, — ответил он дерзко. Она взглянула на него. С той стороны стола, где сидел Гарднер, послышалось испуганное покашливание. Даже наполовину спящий Уидмарк подскочил в кресле в ожидании ответа Аманды. Однако, ко всеобщему удивлению, та осталась совершенно спокойной и продолжала сдавать карты, быстро и без ошибок.

— Когда рак на горе свистнет, Арт. Мы уже говорили с вами на эту тему: я не лягу с вами в постель. И не буду вашей любовницей, сколько бы вы ни предложили мне за это.

— Но почему нет? — он поднял свои карты и принялся изучать их, украдкой взглянув на лицо Аманды. Однако, на нем была лишь усталость от долгих часов игры.

Мэйси сделал ход первым, поставив очередную пятисотку. Гарднер последовал его примеру, задумчиво нахмурив брови.

— Потому что я не пропащая женщина, как вы, очевидно, полагаете. И потому что вы женаты.

Взглянув на свои карты, она поставила сотню.

— Женат или нет, но я могу содержать вас в роскоши, если это все, что вас волнует. И буду постоянно иметь при себе жевательную резинку, которой всегда занят ваш прелестный ротик.

И он снова поставил сверху.

Тэд Гарднер замешкался с ходом и, наконец, решил, что ему лучше посмотреть.

— Спасибо, не стоит хлопот. И, пожалуйста, Арт, перестаньте клянчить. Или, я клянусь, вы больше не услышите от меня ни слова. — Отсчитав нужное количество фишек, она бросила их на середину стола. — Идите домой к своей жене и детям и потрудитесь больше не докучать мне. К вашему утешению, вы не первый и, наверняка, не последний, кому я отказываю. Я никогда не стану содержанкой, сэр, поскольку сама прекрасно умею заботиться о себе. Вы и сами это видите, — она обвела рукой кучу фишек, лежащих перед ней.

— Видит Бог, когда-нибудь трудные времена настанут для вас, Аманда, и вы сами придете ко мне, — сказал он, качая головой. Он отложил две карты в сторону и подал ей знак, требуя еще две.

— Да! Бог видит. Когда-нибудь я стану королевой, а вы — маленьким лысым монахом, — парировала она, наслаждаясь гримасой Мэйси.

Уидмарк поперхнулся при виде своего друга, угрюмо разглядывавшего свои карты и скудный запас фишек. Еще через полчаса Гарднер бросил на кон последнюю фишку. В следующей партии он поменял три карты, но не имел уже возможности поставить. А карты стоили того. Наконец-то подвалила удача, но в тот момент, когда проиграно было все, даже те деньги, которые дал ему брат. И меньше всего ему хотелось по возвращении домой иметь с ним дело. Гарднер вытер испарину со лба и заерзал на кресле, лихорадочно обдумывая, что предпринять. Но что он мог поделать? Обреченно он наблюдал, как Аманда подняла свою ставку еще на пятьсот долларов. Мэйси на мгновение задумался и затем ответил, несмотря на то, что фишек у него заметно поубавилось за последние две партии. Следующий ход был за Тэдом. Он свирепо посмотрел на своих противников, и во взгляде его промелькнула лихорадочная искорка:

— Могу я продолжать не за наличные?

После долгой паузы Мэйси заговорил первым:

— Вы будете пользоваться своим счетом в банке?

Тэд покачал головой:

— Нет. — Любые операции в банке закреплялись подписью его старшего брата. — Нет, это будет недвижимость, хозяином которой я являюсь в Кентукки. Лошадиная ферма. Бен может подтвердить ее цену.

Уидмарк с трудом овладел собой и выпалил:

— Господи, Тэд! Ты сумасшедший. Грэнт убьет тебя за это.

— Это мое наследство, — мрачно настаивал на своем Тэд.

— Прекрасно! Именно это и будет поводом для твоего брата задушить тебя.

Тэд отрицательно покачал головой.

— Он в любом случае попытается отделаться от меня. Если я даже отыграюсь сейчас, то он все равно не изменит своего решения.

— Но твоя земля, твои лошади, твой дом!

— Сколько стоит хозяйство? — вступил в спор Мэйси, взвешивая все стороны этого предложения.

— Я думаю, тысяч двадцать или больше.

— Это по самым низким подсчетам, — подтвердил его друг.

— О, Боже! — в испуге воскликнула Аманда, не веря своим ушам. — Вы действительно хотите сделать это?

Гарднер тяжело вздохнул:

— Сейчас у меня нет другого выбора.

— Но речь идет о вашем доме!

— Дом. Конюшни. Лошади, — уточнил Тэд с горькой ухмылкой. — Три поколения Гарднеров. Шесть лет потребовалось моему деду, чтобы соорудить этот дом.

— Подумайте хорошенько, прежде чем потерять все это, — посоветовала Аманда.

— Я уже решил, — твердо ответил Гарднер. Мэйси деловым тоном без всякой сентиментальности заключил:

— Я принимаю ваше предложение и ставлю наличными. — Он достал тугую пачку банкнот из кармана и отсчитал несколько тысяч. — Аманда?

Все взгляды обратились к ней. Она, безусловно, была хозяйкой игры: целая гора фишек лежала подле нее. Почти четырнадцать тысяч, не считая того, что находилось в сумочке. «Маленькое» везение. Больших выигрышей у нее не было в этой жизни. Абсолютно достаточно, чтобы купить дом, о котором она мечтала, гардероб, полный одежды, и вложить остаток в какое-нибудь дело. Рисковать теперь, когда она сможет встать из-за стола уже с обеспеченным будущим? Если соглашаться на эту партию, ей придется добавить еще несколько тысяч, которых у нее не доставало. Она вспомнила о своем бриллиантовом колье и серьгах — подарке отца, который тот преподнес ей в день своего самого крупного выигрыша. Когда-то она дала себе самой клятву не играть в такие игры. Отцовские драгоценности были для нее символом, благословением.

— Так да или нет? — Мэйси выдал свое нетерпение. Не было нужды второй раз заглядывать в карты. Они давали надежду. Движениями слепца, словно во сне, Аманда расстегнула колье. Отливая всеми цветами радуги, оно вместе с серьгами засверкало в центре стола. За украшениями последовали все до единой фишки и содержимое сумочки, еще недавно покоившееся на дне тайника.

— Да, — выдавила она, силясь проглотить растущий в горле комок.

Все затаили дыхание, пока Тэд, Мэйси и Аманда один за другим открывали карты. Мэйси выругался и ударил кулаком по столу: его фул был побит четырьмя тузами Гарднера. Тот был настолько ошеломлен, что даже не посмотрел на карты Аманды. Четыре прекрасных, волшебных туза практически гарантировали ему огромный куш в конце этой бешеной ночи. И он ошибся: перед Амандой лежала флешь рояль.

Неизвестно, сколько времени все сохраняли молчание. Наконец Тэд отшатнулся от стола, нагнулся, достал банковский документ и протянул его Аманде:

— Поздравляю вас, мисс Сайтс, — выдавил он с горечью. — Вы стали хозяйкой фермы.

Он остался еще на некоторое время, чтобы переписать бумаги на имя Аманды, что было должным образом засвидетельствовано Мэйси и Уидмарком и заверено сонным адвокатом, которого специально для этого вытащили из его теплой каюты.

— Думаю, теперь самое время мне бросить затею соблазнять вас, — проговорил все еще не опомнившийся Мэйси. — Отныне вы состоятельная женщина.

Аманда молчала. Она не произнесла ни слова с того момента, как закончилась последняя партия, и ее объявили владелицей обширных земель под Лексингтоном. Глаза ее были широко открыты, сердце дико колотилось. Она все еще не верила происходящему.

Вдруг она начала хохотать:

— Какого черта, я же ни капли не смыслю в этих лошадях. Зачем они мне? Да что я вообще знаю кроме игры в этой жизни?!

— Вы научитесь, — уверил ее Мэйси. — По крайней мере, вы всегда можете продать эту ферму мне. Я-то уж найду ей применение.

— Нет. Теперь у меня есть дом. Первый настоящий дом в моей жизни. И к тому же собственное дело. Я и думать не хочу о продаже. — Вдруг она обратилась к нему с загадочной улыбкой: — Ну, Мэйси, сколько вы поставите на то, что я научусь скакать на лошадях?

ГЛАВА 2

Поезд уносил ее из Франкфорта в Лексингтон, извилистым путем пробираясь через равнины Блуграсса штата Кентукки. Аманда не могла оторваться от окна и с восхищением любовалась открывающимися новыми пейзажами. Краски весны непривычно радовали глаз: никогда еще она не видела столько зелени вокруг. На пастбище, обнесенном забором, мирно паслись лошади. Жеребята резвились вокруг своих матерей и тыкались в них носами в поисках молока. Тут же невдалеке на табачных плантациях из земли поднимались свежие ростки. Время от времени виднелись дома и конюшни, новые, блестящие от свежей краски, и ветхие, покосившиеся от старости. Аманда с любопытством думала о том, каким она увидит свой дом. Тэд Гарднер рассказал немного о ферме, которую местные жители прозвали Туманной Долиной. Угрюмый, он объяснил ей, как добраться до этого места, и вручил письмо для своего брата.

— Это объяснит все Грэнту и послужит вам доказательством, поскольку сам я не хочу возвращаться туда. — Он вздохнул рассеянно. — Я выгляжу трусом со стороны. У меня никогда не хватало мужества отвечать за свои поступки. Должно быть, именно это и сгубило меня.

Прошла целая неделя с той, решившей ее судьбу, игры, длинная неделя, в течение которой у Аманды тысячу раз менялось настроение. На «Игроке» она доплыла до Луисвилла, где были слезы и прощальные объятия друзей. Пересев на другой пароход, добралась до Франкфорта, и оттуда поездом отправилась на юго-восток.

Хотя Аманда буквально на коленях умоляла Бэтси доехать с ней, подруга отказалась.

— Сначала осядь там сама, дорогуша, — сказала ей Бэтси. — Осмотрись, выясни все, особенно о погоде и о том, стоит ли вообще тебе там оставаться. Потом дашь знать, и я прибуду в полном порядке.

Бэтси была не одинока со своими советами.

— Найми себе сразу адвоката, — инструктировал Мэйси. — Выясни точно, что находится во владении Гарднера, до последнего метра; удостоверься хорошенько, не было ли наложено штрафов на землю или закладов каких-либо участков. Ты едешь туда, как слепой котенок, Аманда, и ты должна защищать себя с самого начала. Нет, я не думаю, чтобы этот парень обманул тебя. Уж слишком огорчен он был своей потерей, чтобы вынашивать коварные планы. Так что бумаги о передаче тебе частной собственности абсолютно законны. Единственное, что он мог сделать, так это завысить стоимость фермы.

Все пожелали Аманде успеха в новом деле, даже те, кто завидовал ее везению. Капитан Дэнсон заверил ее, что если дела не будут складываться благополучно, то Аманда может вернуться в любое время.

— Мы теряем нашу домашнюю кошку, — подразнил он ее. — А хозяева затрясутся от ярости, когда узнают о твоем уходе. Немало денег принесла ты им за последние два года.

Теперь, когда поезд начал замедлять свой ход перед Лексингтоном, Аманда дрожала от возбуждения: она опасалась обмана, хотя втайне надеялась, что все будет отлично. «Господи, помоги мне, — молилась она, мысленно закрыв глаза. — Я не прошу ничего большого и роскошного, всего лишь местечко, которое я смогла бы назвать своим домом».