Агент Рат, — заговорил Хеллер, — нужно очистить поле боя. Выстрелы могли привлечь сюда ненужных гостей.
      Он поднял труп Стэбба и выволок его наружу. Через шлюз я наблюдал, как они вдвоем стаскивали мертвые тела в кучу, и меня передернуло. Я был уверен, что они не замедлят прикончить и меня.
      Хеллер вернулся. В отражении на экране я видел, как он прошел в отсек, где размещался экипаж, и скоро снова появился, таща за собой прибор для дезинтеграции. Он подтащил его к груде тел, и по трупам побежали маленькие голубоватые искры от сопротивляющихся распаду пуговиц и металлических предметов.
      На дороге, ведущей к забегаловке, возник неровный, дрожащий луч, с приближением становящийся все четче. Автомобиль! Сюда едут представители шерифа!
      О, благодарю тебя, Господи, я спасен! Они увидят наш корабль и подъедут. Я крикну им, что я федеральный агент, и прикажу арестовать Хеллера и Рата. У меня было при себе удостоверение на имя Инксвитча. В конце концов, я не намерен допустить, чтобы здесь совершилось еще одно убийство. У меня есть доказательства, что Хеллер нарушил Кодекс.
      Фары автомобиля уткнулись прямо в корпус корабля. Потом машина развернулась, окинув лучом одинокое здание.
      Распахнув дверцы, наружу выпрыгнули полицейские. Это оказались те самые двое местных полицейских, нанятых в свое время Хеллером на службу республике Мейсабонго.
      Хеллер направился к ним.
      Один из них, кого звали Ральф, сказал:
      — У вас проблемы, белый инженер?
      Они даже не смотрели в сторону корабля. И тогда я понял, в чем дело, и затрепетал от ужаса и отчаяния: во всем виноват этот (…) поглощающий покров, не отражающий даже света фар. Вопреки всем моим надеждам и чаяниям, корабль был абсолютно невидим!
      Хеллер подошел к полицейским совсем близко.
      — Мы слышали выстрелы и крики, — сказал другой, Джордж.
      — Дикий кот, — ответил Хеллер.
      — Откуда взялся этот (…)? — спросил Ральф.
      — Наверное, проник сюда из Канады, — мудро заметил Джордж.
      — Мы упустили его, — пояснил Хеллер. — Он побежал к болоту, вон туда, — и он махнул рукой.
      Полицейские бросились к болоту, на бегу доставая из кобуры пистолеты. Машина с включенными фарами осталась прямо рядом с кораблем. Я застонал в отчаянии. Что ж, может быть, вернувшись, они заметят что-нибудь подозрительное и придут мне на помощь.
      Хеллер собирал на крыльце бриллианты в затасканного вида мешок. Потом затянул мешок веревкой и забросил его на заднее сиденье джипа. После чего вместе с Ратом вошел в дом, и вдвоем они начали быстро таскать оттуда ящики и складывать их внутри корабля у самого воздушного шлюза.
      Скоро Хеллер сам забрался в корабль и заговорил, почему-то обращаясь к панелям-плитам, покрывавшим пол в боковом коридоре.
      Жутко было слышать эту беседу непонятно с чем.
      Плиты пола довольно странным образом отреагировали на звуки его голоса.
      — Открыть люк, — приказал он, и плитки с щелчком поднялись вверх.
      Хеллер спустился в узкий трюм корабля и, насколько я мог видеть, почти сразу же вынырнул оттуда.
      — А это что такое? — проговорил он. В руках у него был только что найденный в трюме мешок. Открыв его, Хеллер с удивлением рассматривал его содержимое. — Фальшивые камни? — В мешке лежали поддельные стекляшки, купленные мною в Швейцарии для капитана Стэбба.
      Хеллер подошел к шлюзу и бросил мешок с моими «драгоценностями» Рату.
      Потом снова спустился в трюм и через секунду высунулся.
      — Какого дьявола? — В руках у него было что-то очень тяжелое. Он направился к выходу. — Из всего этого, — сказал он Рату, — выйдет золотых слитков, пожалуй, фунтов на семьсот пятьдесят.
      Череп мой трещал по швам. Стэбб! Так вот кто стащил мою первую партию золота! Он запрятал свою добычу в трюм, позже наверняка надеясь, если получится, разделаться со мной и украсть корабль.
      — Но это же очень много золота по меркам этой планеты! — сказал Рат.
      — Конечно, — отозвался Хеллер. — На сумму около семи миллионов долларов по текущим расценкам. Мы вытащим все это из ящиков и сложим на полу машины. Перенесите это в мой «порше», к старухе. Она все равно не увидит, что здесь находится.
      Я снова застонал: Рат не прикончил даже старуху. Что за агент Аппарата! Он заслуживает расстрела!
      — Я очень беспокоюсь, — сказал Рат. — Такая огромная сумма.
      — Передайте это моему советнику по финансовым делам, Изе Эпштейну. Он знает, что с этим делать, — проговорил Хеллер. — А сейчас подайте мне руку и пойдем заниматься погрузкой.
      Ящик за ящиком, они подняли из трюма все золото. Рат подогнал джип к выходу, развернув его таким образом, чтобы свет фар падал на фасад забегаловки, и их добыча быстро перекочевала на пол в задней части автомобиля.
      Уполномоченные шерифа возвращались, и я молил Бога, чтобы они все-таки заметили черный корпус корабля и подошли поближе.
      Хеллер направился им навстречу; его фигура ясно вырисовывалась в ярком свете фар джипа и полицейской машины.
      — Мы не нашли его, — отчитался Ральф.
      — Хотя обнаружили его (…) следы, — добавил Джордж. — Он такой большущий. Не возражаете, если мы приедем за ним поохотиться завтра?
      — Валяйте, — разрешил Хеллер. — Как морские пехотинцы Мейсабонго вы можете охотиться в этих краях, сколько пожелаете. Только не забудьте нацепить свои звездочки.
      Представители шерифа направились к своему автомобилю, забрались внутрь, завели двигатель. Разворачиваясь, они почти ослепили меня светом фар, отразившимся от обзорных экранов, но, так и не заметив корабля, уехали прочь. Скоро яркие пятна фар растаяли в темноте ночи.
      Итак, я упустил этот шанс. Но все еще продолжал надеяться. Внезапно я вспомнил, что приборы управления корабля вышли из строя. Значит, корабль будет стоять здесь до рассвета, а когда станет светло, он будет видим. Вокруг, несомненно, быстро соберется толпа любопытных, и я смогу крикнуть им, что внутри похищенный агент федеральных служб.
      Хеллер и Рат запирали дверь забегаловки.
      Вернувшись, они начали складывать ящики в трюм. Хеллер взял последний ящик, перевернул его и открыл с обратной стороны.
      Второе дно! Так вот откуда у него бластер и другое оружие, с помощью которого он уничтожил антиманковцев! Все ящики с грузом имели второе дно. Мы проморгали его на таможне Волтара.
      Достав несколько бластеров и сложив их у выхода, Хеллер перетащил в трюм все остальные ящики. Я услышал, как он, спустившись вниз, возился с ящиками — наверное, расставлял их более компактно.
      Вернувшись в отсек, Хеллер взял приспособление, которое достал из ящика, и протянул его Рату:
      — Отдадите Изе. Это видеотелефон. Он работает на таких волнах, какие никому и не снились на этой планете. Я уже стер именные надписи, поэтому можете передать ему, что это мое собственное изобретение, и Кодекс никоим образом не будет нарушен. Я был бы вам очень благодарен, если эта вещь попадет к адресату сегодня же. Он сможет связаться со мной с помощью вот этой кнопки. Я не мог сказать ему всего с борта самолета, потому что нас могли подслушать. Пусть свяжется со мной как можно скорее. Понятно?
      — Да, сэр, — сказал Рат. — А разве он не поймет, что вы находитесь в космическом корабле?
      — Я поставлю камеру таким образом, что он будет видеть только мое лицо и несколько трубопроводов над моей головой. Изя уже привык к тому, что я всегда нахожусь в каком-нибудь странном месте. Он уже получил волтарианский временной визор в закрытом ящике и таким образом оказался связанным клятвой. Скажите ему, что это прилагается к тому самому ящику. Нам еще нужно сделать кучу дел, и он будет ужасно огорчен, если не получит от меня никакой весточки.
      — Понятно, сэр, — отсалютовал Рат.
      Меня чуть не стошнило от подобного обращения: меня этот предатель ни разу не назвал "сэром".
      Подойдя ко мне, Хеллер снял кота с моей груди и посадил его на полку с инструментами. Потом обратился ко мне:
      — Агент Рат доложил мне, что, кроме всего прочего, вы платили ему гроши и урезали карманные расходы. Верно?
      — Верно то, — прорычал я, — что Рат — последний идиот! Сейчас он переметнулся на вашу сторону, но будьте уверены: он продаст и вас тоже!
      — Только не надо говорить о предательстве, — проговорил Рат, стоящий у выхода. — Нет такого закона, который бы вы не нарушили! Вся моя вина заключается в том, что я передал вас в руки правосудия!
      Не обращая внимания на его слова, Хеллер спокойно шарил по моим карманам, несмотря на то что я отчаянно извивался в пилотском кресле. В моем бумажнике он обнаружил несколько клочков бумаги. Я внутренне похолодел: там лежала использованная кредитная карточка графини Крэк, отобранная мною, на обратной стороне которой был написан адрес Хеллера в Эмпайр Стейт Билдинг. Если он увидит эту карточку, то догадается, что я имею прямое отношение к гибели его подружки. Он убьет меня!
      Просматривая бумаги, Хеллер нашел учетный бланк и заполнил его, восстановив тем самым мою задолженность Рату по зарплате и по оплате его карманных расходов. Потом взял мое удостоверение личности, поставил на нем штамп и передал Рату, приказав вернуть его в нью-йоркский офис базы.
      — Как я понимаю, — сказал Хеллер, обращаясь к Рату — он обещал вам за это дело десять тысяч долларов.
      Рат замотал головой:
      — Нет, сэр, мне не нужно от него денег.
      — Ну ладно, все равно. — С этими словами Хеллер открыл мой бумажник — я молил Бога, чтобы он не заметил кредитную карточку, — и, вытащив десять чеков по одной тысяче долларов, протянул их Рату: — Купите венок на могилу Терба и приличную одежду для себя.
      Все это вывело меня из терпения.
      — Мне смешно вас слушать, — сказал я. — Вам не выбраться отсюда. Приборы управления корабля вышли из строя. Вы застряли здесь!
      — О, спасибо, что напомнили, — отозвался Хеллер. Спрыгнул на землю и, покопавшись какое-то время в грязи, вернулся обратно с каким-то цилиндром, издающим легкое жужжание. Выключив цилиндр, он бросил его в шкаф. — Я заманил вас сюда только потому, что мне был нужен корабль. Вы приземлились на вспомогательных двигателях, которые еще работали, когда вы открыли люк. Ваша глупость не имеет границ: вы открыли шлюзовой люк, еще не приземлившись. От крушения вас спасло только воздушное течение. Тупые антиманко.
      — У меня их удостоверения личности, — вмешался Рат. — Они вам нужны?
      — Бросьте их в ящик, — ответил Хеллер. — Они все равно наверняка фальшивые. Если я правильно рассуждаю, они были бывшими младшими командирами Флота, потом, по всей вероятности, их приговорили к смерти за какие-нибудь прегрешения, и их заграбастал к себе Аппарат.
      — Вы один справитесь с кораблем? — спросил Рат.
      Хеллер нагнулся и приподнял одну из плит, под которой оказалось множество разных кнопок и рычагов, о существовании которых я раньше и не подозревал. Манипулируя кнопками и рычагами, Хеллер заметил:
      — Наш капитан был большой всезнайка. Типичный испорченный сержантик. В тот день когда мы покидали Волтар, я пытался сказать ему, что полностью роботизировал свой буксир. Но, кажется, он не был склонен выслушивать мою болтовню. Я предвидел, что так все и обернется. Мне не нужна команда. Я справлюсь сам.
      Рат указал на меня, все еще томящегося в плену пилотского кресла.
      — А с ним что вы собираетесь делать? — По его глазам я видел: ему не дает покоя мысль о том, что было бы неплохо вывести меня наружу и тихонько пристрелить.
      — В правилах говорится, — сказал Хеллер, — что, если какой-нибудь офицер будет уличен в каком-либо преступлении, его нужно доставить на ближайшую базу для совершения над ним публичного офицерского суда. Я отвезу его на базу в Турцию вместе с вашими письменными свидетельскими показаниями, и там уже разберутся, как с ним поступить.
      Кровь застыла в моих жилах. Командир базы в Афьоне, Фахт-бей, только этого и ждал! Они в секунду признают меня виновным во всех смертных грехах и тут же казнят самым жестоким известным им способом.
      Я лихорадочно думал. Должен же найтись какой-нибудь выход!
      Уж конечно, я был на волосок от смерти!
      Хеллер! Проклятье, какую жестокую шутку он со мной сыграл! А сам остался на коне. Я не знал, что было у него на уме и каким образом он намеревался выполнить свою миссию, но прекрасно понимал, что, если это ему удастся, его мероприятие будет иметь катастрофические последствия для Роксентера, а следовательно, и для Ломбара. Ну, да черт с ними! Я должен подумать о себе!
      Подождите, подождите. Внезапно на горизонте замаячила надежда.
      На базе в Афьоне все были уверены, что Хеллеру дан приказ их убить. Значит, как только они увидят Хеллера, то немедленно его расстреляют. Уж об этом-то я позаботился.
      А Волтар? А что Волтар? Ломбар Хисст ненавидел Хеллера, а ведь сейчас Ломбар держал под контролем всю Волтарианскую Конфедерацию!
      Хеллеру нельзя было возвращаться домой!
      Именно он рисковал головой.
      Значит, если я ему подыграю, то останусь жив и в конечном итоге окажусь на высоте.
      Я притворюсь, что хочу сотрудничать с ним, прикинусь его другом и приведу его прямехонько к гибели.
      Ко мне начинала возвращаться уверенность в собственных силах. Я обязательно что-нибудь придумаю. Еще не все потеряно.
      Я чуть не рассмеялся во весь голос. С Хеллером и его карьерой королевского офицера будет покончено в один миг.
      Хеллер попрощался с Ратом.
      Тот скрестил руки, по-волтариански отдавая честь; лицо его светилось восхищением.
      Хеллер закрыл люк и снова усадил кота мне на грудь.
      Потом откуда-то из-под плитки, где находился новый центр управления, достал микрофон без провода.
      — Подняться в воздух и держать над Нью-Йорком высоту в триста миль, — скомандовал он кораблю.
      Буксир сразу же мягко оторвался от земли.
      Хеллер прошел на камбуз и налил себе кружку джолта, который не пробовал уже многие месяцы.
      Подойдя к креслу второго пилота, он присел на подлокотник и принялся смотреть, как медленно уходит вниз земля.

      Мы летели на высоте трехсот миль; внизу мерцали огни больших городов.
      Кот, удобно устроившись у меня на груди, то и дело окидывал меня злым взглядом — наверное, ему не терпелось впиться в мое лицо острыми когтями.
      Хеллер установил на полке для инструментов точно такой же видеотелефон, как тот, что был презентован Изе, и видеокамеру, направив объектив себе в лицо и немного выше. Сидя во вращающемся кресле второго пилота, он ждал звонка Изи и, время от времени сверяясь с приборами, изучал окружающее космическое пространство.
      — Очень странно, — проговорил он. — Приборы показывают, что в радиусе мили от нас находится какой-то космический корабль, но я не вижу его, хотя мигает лампочка электронного датчика.
      Приемник у меня в голове! Это он вызвал реакцию датчика. Больц предупреждал меня. Хеллер не должен заподозрить, что во мне находится эта штуковина. Может быть, у него есть гипношлем.
      — Не знаете, не поднимался ли в воздух какой-нибудь корабль пилотов-убийц? — спросил Хеллер.
      Я был спасен от разоблачения. В эту минуту на меня снова снизошло озарение. Может быть, мне удастся как-нибудь устроить, чтобы Хеллера пристрелили, а потом — удрать. Да, наверное, я смог бы укрыться где-нибудь на корабле; он спустится вниз по лестнице, пилоты-убийцы увидят его и застрелят!
      — Вам лучше вернуться на Землю, — ответил я. — Оба корабля пилотов-убийц поднялись в воздух вслед за нами. Если мы полетим дальше, нас прихлопнут, будьте уверены.
      — У меня есть задание, — сказал Хеллер. — И я не вижу их кораблей. Должно быть, приборы ошиблись. — С этими словами он выключил мигающий датчик.
      — Вы убиваете меня, — проговорил я. — Эти летающие пушки не оставят от нашей беззащитной скорлупки и мокрого места.
      — Убиваю вас? — переспросил Хеллер, не обращая внимания на остальные мои слова. — Очень соблазнительная идея. Вы все еще живы только потому, что оказались слишком трусливы, чтобы выйти наружу и сражаться, как поступили остальные. Я так и сказал Рату, что вы не выйдете.
      — Вы оскорбляете меня! — с достоинством сказал я. Кот тут же оставил пару отметин на моей шее, и я взвизгнул от боли.
      — Потише, Грис, — проговорил Хеллер. — Подумать только, как человек смог так опуститься — от курсанта Академии до «алкаша». До вас я не встречал никого, кто пал бы так низко. Я ничего не знаю о том, что вы придумали, чтобы саботировать мою миссию, и о том, ради чего вы так стараетесь, но я не могу простить вам то, что вы обрекли на смерть графиню Крэк. Я до сих пор не вышвырнул вас из этого люка только потому, что не могу поступиться положениями устава и должен доставить вас на суд.
      У меня закружилась голова: я представил, как лечу вниз с высоты трехсот миль и сгораю при входе в атмосферу — если, конечно, доживаю до этого момента.
      — Для меня не новость, что вы дурак, — сказал Хеллер. — Я убедился в этом еще тогда, в тот день, в Замке Мрака, когда вы разыскали бластер, очевидно, для того, чтобы прикончить бедного Снелца. Вы стояли почти рядом, и я поменял вашу пушку на разряженный пистолет — ловкость рук, и никакого обмана. А потом вы отправились убивать Снелца.
      Вы хотели уничтожить меня с помощью примитивного шулерского устройства, но у вас не хватило ума сообразить, что стоит его только слегка потрясти, как оно нагреется и не сработает.
      Мы вертели вами, как хотели, и я подумал, что вы попросту умалишенный. Но я недооценил вас. Просто у вас в жизни настала черная полоса длиною в световой год, и мозги немного съехали набекрень, чего было бы вполне достаточно, чтобы упрятать вас в психушку на всю оставшуюся жизнь.
      Вы должны понять, что я никогда не работал под вашим началом. Если вы напряжете память, то вспомните, что военный инженер Королевского Флота имеет право действовать по собственному усмотрению. По поручению Великого Совета я с самого начала так и поступал.
      Мне показалось, я нащупал его слабое место.
      — А что, если Великий Совет отменит свой приказ?
      — Приказ имеет силу до тех пор, пока я не получу официальное уведомление о его отмене.
      — Ну конечно, влиятельная персона в Великом Совете! — презрительно сказал я. — Ваши (…) шифровки капитану Роуку!
      Хеллер взглянул на меня:
      — А, так это вы приказали обыскать мои вещи в "Ласковых пальмах"! Вам нужен был ключ к шифру! Рат мне об этом не сказал. Ну, так знайте, Грис: никакого ключа не существует. Шифр состоит из подробностей личной жизни, известных только мне и ему.
      Я притих. Он был не в курсе, что капитан Таре Роук уже сослан на Калабар. Пусть помечтает. Если Хеллер вернется на Волтар — он покойник.
      Мне необходимо любым способом остаться в живых. Неожиданно я почувствовал боль в ногах и запаниковал:
      — Если вы хотите доставить своего пленника к месту назначения живьем, то вам придется достать для меня какого-нибудь врача. Мне кажется, что я умру или от гангрены, или от спазма челюстных мышц — одно из двух.
      — Это будет чудом, — отозвался Хеллер. — А в чем, собственно, дело?
      — Ноги. Началось заражение. И я усопну на ваших руках прежде, чем мы прибудем на базу.
      Хеллер вздохнул.
      Ага, тебе нельзя угробить пленника по дороге в суд? Нужно доставить преступника в целости и сохранности.
      Хеллер поднялся с кресла, и я было подумал, что он решил направить корабль в Турцию.
      Но Хеллер, сняв с моей груди кота, начал развязывать веревки, которыми я был примотан к креслу.
      Потом отступил на шаг и приказал:
      — Раздевайтесь.
      На мгновение меня посетила дерзкая идея: а не воспользоваться ли случаем… В его руке не было оружия. Если бы я рискнул…
      Но я вовремя понял, что мне расставили ловушку. Ему нужен был предлог, чтобы разделаться со мной.
      Дрожа всем телом, я начал снимать с себя одежду.
      — Фу, — пробормотал Хеллер. — Черт возьми, Грис, вы что, никогда не моетесь? Воздух только-только очистился после антиманковской шайки, а теперь опять завоняло.
      — По мне, так пахнет нормально. — огрызнулся я.
      — Ну конечно, в самый раз для "алкаша", — заметил Хеллер. — Только взгляните на это.
      Кот начал чихать!
      Хеллер презрительно смотрел на меня.
      — А теперь подберите свое барахло, все, до единой нитки, и опустите вон туда, в дезинтегратор. Нет, я же не сказал «бумажник», идиот.
      Дрожащей рукой я отдал ему бумажник. Он может обнаружить злополучную кредитную карточку и тогда узнает, что я сначала похитил, а потом и убил графиню Крэк. От этой мысли я совсем заболел.
      Я бросил в агрегат свой костюм, а за ним и всю остальную одежду, оставшись абсолютно голым, если не считать повязки на ноге.
      Хеллер даже не посчитал нужным наставить на меня пистолет. Он провел меня в душевую и заставил вымыться — целиком, с головы до ног.
      После этого я по его приказу, хромая, поплелся в маленькую перевязочную для экипажа и лег на стол. Хеллер прикрутил меня бинтами к столу, обмотав горло, бедра и колени.
      Когда у него в руках оказалась пара скальпелей, я до смерти перепугался, думая, что он собрался меня пытать. Но он просто начал срезать повязку с моей ноги.
      — Ничего хорошего, — заявил он. — Нагноение. Куда это вы влезли?
      — В козий навоз, — ответил я.
      Хеллер надел перчатки. Теперь мне стало совершенно ясно, начнется пытка.
      Он поднял одну ногу и осмотрел подошву. Потом сказал:
      — Присмотри за ним, кот, — и вышел. Я слышал, как он роется в коробке с инструментами. Наверное, ищет клещи — будет вырывать мне ногти, чтобы заставить меня говорить.
      Наконец он вернулся с парой карманных инструментов, на одном из которых — на том, у которого сбоку лампочка, — была надпись: «металлоанализатор». Включив прибор, Хеллер поднес его к гноящейся ране.
      — Наверное, это был необыкновенный козел, — взглянув на датчик, заявил он. — Хозяйка держала его на медной диете.
      — Что? — не понял я.
      — В вашей ране полно крошечных медных стружек. Очень мелких — почти порошок, — но все-таки стружек. А медь — смертельный яд.
      Я подскочил на столе:
      — Прахд! Это, наверное, он подсыпал мне в марлевую повязку в первый день!
      — Прахд Бителсфендер? — спросил Хеллер. — Наш юный целлолог с Волтара? Так это он засунул мне «жучки» в ухо и глаз?
      Я запаниковал. Нужно контролировать свою речь. Я крепко сжал зубы; во мне закипал гнев. Прахд, наверное, решил, что, нуждаясь в медицинской помощи, я снова вернусь к нему, и тогда он вынет ядовитые крупинки, разумеется, после того, как я заплачу отступное разъяренным женам.
      Хеллер в это время колдовал над моей ногой с другим инструментом, который он принес.
      — Проникновение неглубокое, еще не поздно, — проговорил он. — Видимо, яд только начал действовать.
      В голову мне пришла неожиданная идея. Может быть, это сработает.
      — Прахд на земной базе. Мы могли бы обратиться к нему, и он бы удалил у вас «жучки». Можно полететь туда прямо сейчас.
      Хеллер не ответил. Взгляд его был устремлен на датчики, под которыми значилось: «парамагнетический», "диамагнетический", "ферромагнетический".
      — Вы счастливчик, — наконец сказал он. — Это сплав меди с железом. Мне кажется, я смогу вам помочь.
      Он медленно повел прибор от пяток к щиколоткам, время от времени поглядывая на индикатор.
      Внутренняя поверхность прибора покрылась красновато-серой пылью. Наконец, вытерев прибор тряпкой, Хеллер отложил его в сторону.
      — Да, должно быть, это и впрямь дело рук Правда, — сказал он. — Но в этом нет ничего загадочного. Раз он и в самом деле мог сыграть со своим пациентом такую шутку, я бы доверился ему только в том случае, если бы верный мне человек все время держал его на мушке.
      Потом Хеллер прошелся с прибором по моим пяткам еще несколько раз. Когда все занозы были удалены, он достал из шкафа нейтрализующий раствор и кисточкой обмазал мои ноги. Затем достал кусок замазки и смешал ее с кремом, восстанавливающим органические клетки. Так что скоро на мои ноги было наложено подобие гипса.
      Вдруг меня посетила ужасная догадка. Мне показалось, что я понял истинную цель его забот обо мне: с ногами, тяжелыми, как камни, я буду быстрее падать, когда мой коварный «доктор» сбросит меня из люка на землю. Я оцепенел от страха.
      Хеллер в это время снова взял в руки первый прибор.
      — Ну-ка, теперь посмотрим, нет ли «подарков» в руках или в другом месте, — проговорил он.
      Включенный прибор пополз вверх по туловищу. Я не мог шевельнуться от ужаса. Если прибор работал на определенных волнах, Хеллер вполне мог обнаружить татуировку у меня на груди: «Шпиён». (Написание верное. См. «шпиён» в словарике-ключе. (Примеч. волтариан. пер.))
      Согласно инструкциям, пойманный с поличным шпион мог без суда и следствия быть казнен любым офицером. Если только Хеллер прочтет эту надпись, я уже не доживу до суда. Ведь он имел право, и даже был обязан, просто расстрелять меня!
      В страхе я следил за передвижением лампочки. Вот она замигала около моих пальцев на руках. Хеллер нашел еще несколько стружек и извлек их тем же способом.
      Расширенными от ужаса глазами я продолжал наблюдать за светящейся точкой. Теперь Хеллер обследовал кожу моего живота.
      Беззвучно шевеля губами, я начал шептать молитву. Перебрав почти всех известных мне богов, я дошел уже до Иисуса Христа. Я был на волосок от смерти.
      Огонек подбирался все ближе.
      Вот он уже на моей груди.
      Я крепко зажмурился. Сейчас, наверное, жизнь мою оборвет пуля, которая вопьется мне в мозг.
      О Боже! Хеллер что-то нашел?!
      Я приоткрыл один глаз. Хеллер что-то искал — должно быть, пистолет.
      Я посмотрел вниз.
      Сейчас индикатор находился как раз на месте татуировки, но реакции не было.
      Я вымолил у смерти отсрочку!
      Хотел бы я знать, какого из перечисленных мною богов следует благодарить за спасение.