Волшебные камни Курага

      Паром отчалил от дальнего берега, находившегося в трехстах шагах от них. Он представлял собой широкий плот, в центре которого стояли люди и скот, а по бокам - рабы, приводившие плот в движение.
      Прибытия парома дожидались не только Конан и его спутницы. Рядом с ними стояли селяне, изнывавшие под тяжестью многочисленных корзин, лоточник со своим старым мулом и юным слугой, а также шестеро солдат под началом бравого сержанта. Глядя на селян, становилось понятно, что расплатиться за переправу они не смогут. Судя по всему, все надежды их были связаны с содержимым корзин.
      Паром подошел к берегу, и Конан тут же запрыгнул на причал.
      - Попрошу не отставать - обратился он к своим спутницам. - Иначе нам придется плыть последними..
      Раина помогла своей госпоже спешиться и по широким доскам сходней завела на плот пятерку жеребцов, из которых три были под седлами. Конан стоял возле сходней, следя за тем, чтобы северянке никто не помешал.
      Илльяна села под навес, Конан же и Раина так и остались стоять посреди плота. Солдаты и лоточник поглядывали на северянку с явным интересом.
      Конан и его спутницы выдавали себя за вдову недавно умершего купца, ее младшую сестру и капитана, командовавшего охраной каравана. Легенда эта выглядела достаточно нелепо, и потому какие-то дорожные знакомства в любую минуту могли обернуться для них крупными неприятностями. Киммериец надеялся на то, что люди, стоявшие на причале, будут ждать следующей поездки. Однако надеждам его не суждено было сбыться: вначале на плот взошли нагруженные корзинами селяне, за ними последовали лоточник и его слуга, и, наконец, к сходням направились солдаты, ведшие под уздцы своих коней. Хозяин парома побледнел и громко запротестовал:
      - Нет, нет! Вам придется немного потерпеть! Плот такой тяжести не выдержит!
      - Мои ребята отступать не привыкли, - проревел сержант в ответ и, повернувшись к солдатам, скомандовал: - На плот, мальчики!
      Конан встал на сходни и испытующе посмотрел на сержанта, стоявшего на краю доски. Тот был немного пониже киммерийца, однако шириною своих плеч нисколько не уступал ему.
      - Сержант, паромщик дело говорит.
      - Вот и прекрасно. Ты можешь сойти и прогуляться по бережку. Дамочек своих можешь оставить с нами - мы за ними присмотрим. Правда, ребята?
      Солдаты ответили ему дружным ревом. Конан вздохнул и развел руками.
      - Слушай, сержант, ты умеешь плавать?
      - Что-что?
      - Я хочу научить тебя плавать. Ты ведь и сам понимаешь - на реке всякое может случиться...
      Побагровевший от гнева вояка грозно засопел, и в ту же минуту Конан изо всех сил ударил ногой по сходням, так, что сержант закачался и, не удержавшись на скользкой доске, полетел головой вниз в воду. Конан схватил сержанта за лодыжки и, извлекши его из воды, стал ждать, когда тот откашляется. Стоило кашлю смениться проклятьями, как Конан вновь сунул голову сержанта под воду.
      - Тебя надо еще учить и учить, сержант. Иначе ты так ничего и не поймешь. Жаль, что ты так груб, иначе я препоручил бы тебя младшей сестре моей госпожи.
      Сержант вновь разразился проклятьями, на этот раз поминая и "младшую сестру госпожи". Конан нахмурился.
      - Сержант, если дурь твоя не смывается водой, я попытаюсь отскоблить ее саблей. Теперь скажи, когда же ты намерен плыть - сейчас или немного позже?
      С этими словами он выпустил ноги сержанта из рук, и тот скрылся под водой. Через мгновенье голова его вновь появилась над поверхностью. Громко сопя и пофыркивая, он выбрался на причал и присел на его краю.
      - Паромщик, - сказал Конан, - я думаю, пора трогать.
      Паромщик, ставший еще бледнее, согласно кивнул головой и подал знак барабанщику, сидевшему на корме. Тот замахал своей колотушкой, отбивая ритм для гребцов, тут же налегших на весла.
      Плот еле полз. С тоскою во взоре паромщик смотрел на удалявшийся берег, на солдат, оставшихся на нем... Теперь он уже был бледен как смерть. И тут на корме закричали.
      Конан резко обернулся и увидел, как одно из весел, выскользнув из уключины, упало в воду. Гребец хотел было броситься за ним, но паромщик окриком остановил его.
      - Вендийский тик ничуть не легче железа, - объяснил паромщик пассажирам. - Ох, ну и денек сегодня выдался! Такого и врагу не пожелаешь! Мне остается надеяться, что вы особенно не спешите.
      Слова эти звучали естественно, однако Конан почему-то насторожился.
      - Как ты думаешь, когда мы окажемся на том берегу? - спросила у него Илльяна.
      - Это ведомо одним лишь богам. Богам и паромщику, - ответил ей киммериец.
      - Вот и спроси у него об этом!
      - Как вы того пожелаете, моя госпожа.
      Конан вновь обернулся к корме, на которой стояли хозяин плота и незадачливый гребец, но тут же почувствовал, как ему на плечо легла рука Раины. Северянка зашептала ему на ухо:
      - Будь осторожен, Конан. Я бы помогла тебе, но мне придется защищать мою госпожу.
      - Защищать? - изумился Конан. - Хотелось бы знать, от кого именно.
      - Пока не знаю. Но мне очень не понравился тон паромщика. Мне кажется, что подобные сцены он разыгрывает достаточно часто.
      - Каждую третью переправу, - ухмыльнулся Конан. - Кто знает, может бы, ты и права.
      - Что значит "может быть"? - возмущенно зашипела Раина. - Если я тебе что-то говорю, значит, так оно и есть!
      - Не надо так кипятиться, девонька! Если этот тип действительно что-то замышляет, я ему не завидую.
      - Как прикажешь тебя понимать?
      - Ты одна стоишь двух мужчин, - улыбнулся Конан. - О себе я уж и не говорю.
      - Поживем - увидим, - рассмеялась Раина и, сняв руку с его плеча, направилась к своей госпоже.
      Конан задумался. Похоже, Раина действительно права, непонятно лишь то, на кого же рассчитывает паромщик. Не на давешних же солдат, в самом деле? Положив руку на рукоять меча, Конан направился к паромщику.
      Двое гребцов спускали на воду ялик. Паромщик молча следил за ними, сжимая рукоять висевшего у него на поясе кинжала. Конан обратил внимание и на то, что соседи их странным образом преобразились: былое тупое безразличие сменилось напряженным ожиданием, с каким кот может взирать на беспечно щебечущих пташек.
      Конан встревожился не на шутку. На плоту и в самом деле происходило что-то неладное.
      Ялик с плеском опустился на воду. Один из гребцов тут же забрался в него, второй же стал привязывать к корме лодки линь.
      - Ребята выведут плот на течение, и тогда река сама вынесет нас к берегу, - сказал паромщик, обращаясь к киммерийцу.
      Причал остался далеко позади. Берега становились все выше, все круче. Дальше по течению, если Конану не изменяла память, должны были начаться пороги, пройти которые в это время года невозможно было не только на плоту, но даже и на лодке.
      В ялик забрался и второй гребец. Паромщик на минуту зашел под навес и вернулся оттуда с тугим кошелем в руках. Женщин лицо которой было скрыто под капюшоном, шагнула вперед и вытянула руки в молящем жесте.
      В тот же миг Конан извлек свой меч из ножен и поднял его рукоятью вверх. По этому сигналу Раина должна была приготовиться к бою.
      Прижимая к груди кошель, паромщик понесся к корме и, добежав до края плота, прыгнул в лодку; одновременно обладательница черной накидки бросилась на Конана. Капюшон упал ей на спину, и киммериец увидел, что, помимо прочего, у нее есть и борода. Он отскочил назад, даже не пытаясь отражать удар вражеского кинжала, и перебросил меч так, что рукоять его оказалась у него в ладони.
      С кормы послышался треск дерева и истошные крики. Дно лодки проломилось не выдержав тяжести грузного паромщика.
      - Никак и ты искупаться решил? - прокричал Конан и тут же прикусил язык. Трое "селян", стоявших перед ним, судя по всему, были отменными воинами, привыкшими сражаться вместе. В том, что ему удастся одолеть их, киммериец нисколько не сомневался, проблема заключалась в другом - в том, что за время, потребное ему для этого, разбойники могли расправиться с его спутницами.
      Нельзя было медлить ни минуты.
      "Сначала этого. Потом тех двоих."
      Конан вновь отпрыгнул назад, взмахнув перед собой мечом, дабы исключить возможность мгновенной атаки. Прием его сработал - вся троица застыла. Затем один из противников, взяв в руки два кинжала, медленно пошел на него. Конан, не раздумывая, опустил меч ему на голову, понимая, что удара воин отразить уже не сможет. Тот подставил под удар кинжал и попытался уйти в сторону, что позволило сберечь голову, но привело к тому, что меч отсек ему руку по плечо. Кровь хлынула из раны рекой. Воин зашатался и повалился навзничь. Соратники его тут же оказались за спиной киммерийца. Он прыгнул вперед недобрым словом помянув того, кто научил их ратному делу, и, побежав по краю плота, выбил из рук перепуганных рабов еще два весла. Раина, воспользовавшаяся минутным замешательством его противников, убила одного из них ударом кинжала в спину и стала теснить второго к корме.
      - Я справлюсь с ним сама! - прокричала она Конану. - Помоги Илльяне!
      На другом конце плота творилось что-то невообразимое: Илльяна вопила, кони ржали и били копытами, мул протяжно ревел, пытаясь перегрызть веревку, которой он был привязан к столбу. Волшебница стояла, прижавшись спиной к одному из столбов, в руке она держала длинный тонкий кинжал. Трое ее противников никак не решались обойти кусающегося и лягающегося мула, защищавшего Илльяну почище любого стража.
      Конан бросился вперед и сильнейшим ударом снес одному из неприятелей голову. Второй, ловкий и гибкий, словно змея, не только умудрился уйти от клинка киммерийца, но своим коварным ударом едва не лишил его жизни.
      Третий разбойник изловчился проскользнуть мимо мула. Меча у него не было, но Илльяна явно не могла защитить себя и от его кинжалов. Разбойник не спешил лишать ее жизни, играя с ней так же, как кошка играет с мышью.
      Конан выбранился и позвал Раину. В такой ситуации сам он помочь Илльяне не мог.
      - Заколдуй его! - закричал он волшебнице. - Неужели ты не можешь и этого?
      - Ты меня недооцениваешь, киммериец! - прокричала в ответ Илльяна и, отразив очередной удар кинжала, схватила разбойника за руку.
      Конан понимал, что сил ее надолго не хватит. Если он не успеет расправиться со своим противником...
      - Так чего же ты ждешь?
      - Зачем... спешить... я... - Договорить Илльяна не смогла. Разбойник высвободил свою руку и, схватив ее за волосы, приставил кинжал к горлу.
      В тот же миг Конану удалось уложить своего противника. Он хотел было броситься на помощь Илльяне, но, увидев, в каком положении та оказалась, застыл на месте. Жить волшебнице оставалось считанные секунды.
      Вокруг ноги разбойника неожиданно обвилась железная цепь. Он скосил глаза вниз и попытался отбросить ее в сторону, но в ту же минуту почувствовал, как невидимая рука потянула цепь к себе. Разбойник раскинул руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие, и тут, наконец, его настиг клинок киммерийца.
      Илльяна стояла, опираясь рукой о столб. Другой рукой она ощупывала свою шею, на которой виднелась еле заметная царапина. Кинжал лежал у ее ног. Конан поднял его и, подав Илльяне, сказал:
      - Оружие требует к себе иного отношения.
      Волшебница облизнула свои полные губы, что-то прошептала и, неожиданно зарыдав, припала к широкой груди киммерийца. Он осторожно высвободил руку с мечом и нежно, словно котенка, прижал ее к себе. Волшебница оказалась удивительно похожей на очных людей - она была так же слаба и так же беззащитна. Впервые за все это время Конан почувствовал к ней симпатию.
      - Успокойся! - сказал он наконец. - Мы еще не со всеми врагами покончили. - Он отстранил ее от себя и попытался заглянуть вниз, туда, где сидели гребцы.
      Раб, метнувший цепь в разбойника, поднялся на ноги.
      - Друг мой, - обратился к нему Конан, - и какой же ты ждешь награды?
      Раб поднял на него глаза и совершенно бесстрастным голосом ответил:
      - Мне все равно. Спроси об этом у своей женщины.
      - Я вовсе не его женщина! - воскликнула Илльяна и неожиданно громко рассмеялась. Улыбка еще не успела сойти с ее лица, как у столба появилась Раина, вытиравшая свой клинок о полу плаща.
      - Конан, я уложила обоих. Один из них еще жив; если хочешь, можешь задать ему парочку вопросов. Что до паромщика, то он, похоже, в последний момент струхнул - иначе неприятностей у нас было бы побольше.
      - Но куда же он подевался?
      - Он так и болтается на лине, - сказала Раина с усмешкой. - Матросы выбросили его за борт и поспешили к берегу. Впрочем, им тоже не повезло лодка вскоре затонула, выплыть же удалось только одному из них. Я видела, как он взбирается на кручу.
      Конан бросил взгляд на корму и увидел за бортом раскрасневшегося паромщика, из последних сил державшегося за линь.
      - Ради всего святого, пожалейте меня! - взмолился тот. - Я не умею плавать!
      - Боги не любят предателей, - буркнул в ответ Конан. - Не любит их и господин Мишрак.
      Паромщик от изумления едва не выпустил веревку из рук.
      - Так, значит, вы служите Мишраку?
      - Да. И ты, похоже, заинтересуешь его. Запомни, паромщик, теперь твоя судьба будет зависеть только от тебя самого.
      - Пощадите меня! Неужели вы отдадите на растерзание Мишраку и меня, и мою семью? Молю вас, не делайте этого!
      - Я бы утопил тебя, не раздумывая, - грозно прорычал киммериец. Домашних же твоих мне действительно жаль. Теперь послушай, что я тебе скажу. Если ты поведаешь мне все, что ты знаешь об этих людях, я, быть может, сохраню тебе жизнь. Ты понял меня?
      Долго упрашивать паромщика не пришлось. Он тут же выложил все то, что было известно ему, и выразил готовность ответить на любые интересующие господина вопросы.
      Как и предполагал Конан, разбойники оказались людьми Хаумы. О Мастере Эремиусе и Камнях Курага паромщик слышал впервые.
      Больше говорить с ним было не о чем. Конан выбрал линь и, схватив паромщика за загривок, втащил его на плот. Когда он стал связывать ему руки, тот внезапно запротестовал:
      - Но ведь вы клялись...
      - Я ни в чем не клялся, приятель. Руки тебе сейчас не понадобятся. Если же ты будешь болтать лишнее, я живо укорочу твой язык. Река-то совсем рядом, приятель. Верно?
      Паромщик вновь стал бледным как смерть. Продолжать разговор ему тут же расхотелось.
      Плыть им пришлось долго. Паромщик молча сидел на корме. Лоточник же и его мальчик занялись своим драгоценным мулом.
      - Разрази вас гром! - не выдержал Конан. - Может быть, вы все-таки поможете грести, или вы так и будете возиться с этим поганым ослом?
      - Как только Лотосу станет лучше, мы тут же придем вам на помощь, спокойно ответил лоточник. - И пожалуйста, не кричите так громко. Животное и так запугано.
      - Госпожа, прошу вас, - заговорил мальчик, - помогите своим волшебством бедному Лотосу. Смотрите, как он зашиб ножку. Мы вам за это заплатим.
      Конан хотел было сбросить за борт к успевшего осточертеть ему мула, и дерзкого мальчишку, но тут он увидел, что Илльяна заулыбалась.
      - Мое волшебство вряд ли поможет вам, - ответила она. - Но вы можете обратиться к моей сестре. Она выросла среди коней и знает о них куда больше моего.
      Конан выругался и вернулся к гребцам, боровшимся с течением своенравного Шаймака. Теперь ими командовал Масуф - тот самый раб, который спас жизнь Илльяне. В кошельке паромщика кроме золотых монет Конан нашел и ключи от цепей, которыми рабы были прикованы к плоту. Он тут же освободил Масуфа, оказавшегося не только искусным воином, но и умелым капитаном. Под его началом рабам удалось подвести плот к берегу и сравнительно легко причалить.
      - Мы опять в долгу у тебя, - сказала Илльяна, выбравшись на берег. Свободу мы тебе уже даровали. Теперь ты можешь просить у нас денег.
      - Говорите потише, моя госпожа, - отозвался Масуф. - Уши могут быть даже у камней. Что до денег, то я вряд ли стану отказываться от них. Мне самому они не нужны, но если вы сможете выкупить рабыню Дессу у Кимона, что живет в Гале, я согласен стать вашим рабом по гроб жизни.
      - Кто она тебе? - изумилась Раина.
      - Мы были помолвлены с ней, но тут волею судеб мы обратились в рабов. Нас продавали порознь, при этом я отвечал за нее, а она - за меня. Если бы не это, мы или сбежали бы, или покончили бы с собой.
      Конану, прошедшему рабство, настроения эти были знакомы.
      - Почему же ты решил пойти против своего хозяина? Если Десса рабыня и поныне...
      - Это ничего не меняет, - перебил его Масуф. - Десса - рабыня, и это значит, что Кимон может сделать с ней все, что угодно: захочет - убит, захочет - помилует. Разве ты сам не понимаешь этого?
      - Мишрак послал нас в поход вовсе не для того, чтобы мы вызволяли рабов, - проворчал Конан.
      - Но он не предполагал и того, что жизнью своей вы будете обязаны рабу, - ухмыльнулся Масуф. - Ты должен считать это знаком судьбы.
      Конан показал Масуфу кулак и спросил:
      - А как ты отнесешься к этому? Или, по-твоему, это тоже знак? Мы заедем в Галу и освободим твою Дессу, заплатив за нее золотом твоего бывшего хозяина. Только не подумай, что больше нам делать нечего. Дел у нас - хоть отбавляй. Ты и сам это скоро поймешь.
      7
      Они подъехали к Гале, когда небо на западе уже начинало алеть. Таверна "Три Монеты", в которой работала Десса, была заколочена. Запустение царило и в саду, поросшем высокими травами. Вторая гостиница, носившая название "Рогатый Волк", находилась на другом краю деревни. Путникам не оставалось ничего иного, как только проследовать в нее. Илльяна, завидев издали это уродливое строение, поморщилась.
      - Неужели мы не сможем найти ничего лучшего?
      - Лучшее - враг хорошего, - ответствовал ей киммериец. Известие о битве на перевозе уже могло дойти и до Галы, и потому следовало вести себя так, как предписывали принятые ими в этом маскараде роли.
      - Что ты хочешь этим сказать?
      - Лучше уж спать на гнилом матрасе, чем не спать совсем.
      - Как вы смеете? В моей гостинице гнилых матрасов нет!
      Из ближайшего окна показалась голова дородной седовласой женщины. Она погрозила Конану кулаком и приготовилась к отражению новых выпадов дерзкого чужеземца.
      - Госпожа, - процедил Конан сквозь зубы, - мы ведь можем найти и другое место для ночлега.
      Хозяйка гостиницы в одно мгновение переменилась в лице.
      - Что вы, что вы! Я и не думала обижать вас! Поверьте, лучшего места вы не сыщете во всей округе!
      - И сколько же вы запросите за ночлег? - поинтересовалась Раина.
      Конан не стал участвовать в торгах, вместо этого он решил получше осмотреться. Подошедшему к нему Масуфу он сказал:
      - Вел бы ты себя поспокойнее, парень Если ты не перестанешь дергаться, мы покинем эту деревню сию же минуту. То-то твоя невеста будет рада!
      Масуф попытался взять себя в руки, однако так и не смог унять дрожи в коленках. Раина и хозяйка гостиницы окончили торги. Судя по сияющему лицу последней, можно было сказать, что на сей раз Раина решила не утруждать себя излишними спорами. Впрочем, причиной ее щедрости могло быть и некое неведомое киммерийцу обстоятельство.
      Они отужинали своею собственною снедью, запивая ее гостиничным вином, больше походившим на уксус. Подали это вино две женщины, годившиеся Пиле в матери.
      Прошло немного времени, и занывший желудок вывел киммерийца из задумчивости.
      - Хозяюшка, - обратился он к содержательнице таверны. - В прошлый раз я останавливался в "Трех Монетах". Там у них была премилая плясунья по имени Десса. Я бы дорого заплатил, чтобы увидеть ее танец вновь.
      - Значит, вы были там одновременно с правителем Ахмаем. Он-то, конечно, никакой не правитель, но вот Крепость у него самая что ни на есть настоящая. Он тоже положил глаз на Дессу. Когда Кимон умер, родня его распродала все его имущество, включая и рабыню. Дессу купил Ахмай.
      Что было с ней потом, никто не знает.
      Конан, не обращая внимания на зубовный скрежет Масуфа, спокойно спросил:
      - Что это еще за "Крепость"? Никогда о такой не слышал.
      - Вы о ней и не могли слышать. Он отстроил ее совсем недавно. На месте древних развалин теперь стоит дворец. Ахмай, построив его, стал называть себя правителем наших мест. Он и ведет себя соответственно...
      Теперь уже заскрипел зубами и сам Конан. В этой части Туранского царства было множество заброшенных фортов, в которых прежде жили разбойники. С недавних пор они стали возвращаться в свои старые жилища, для чего им приходилось подкупать чиновников и наместников.
      С их возвращением к землям этим вернулась и их прежняя дурная слава.
      Ахмай рано или поздно должен был погореть на одном из своих темных делишек - Мугра-Хан со своим воинством расправился бы с ним в два счета. Впрочем, для Дессы это ничего не изменило бы - она погибла бы в любом случае.
      - А не отправиться ли нам в гости к правителю Ахмаю? - задумчиво пробормотал Конан. - После того как я доставлю мою госпожу и ее сестру к их родне, я буду свободен, как птица. Может быть, мне стоит наняться к этому достойному господину?
      - Я полагаю, от услуг твоих он не откажется, - сказала хозяйка гостиницы. - У него в услуженье одни старики, что годятся тебе в отцы, ты же вон какой молодой да статный.
      - Чего же вы стоите? - неожиданно громко сказал Масуф. - Ведь с Дессой в любую минуту может приключиться...
      Конан схватил недавнего раба за ворот и, подняв в воздух, тряхнул его так, что тот надолго лишился дара речи.
      - За мной! - проревел киммериец и скорым шагом вышел из гостиницы. Масуф и женщины поспешили за ним.
      Масуф рухнул на колени и застонал. Ноги отказывались повиноваться ему. Конан и его спутницы остановились.
      Илльяна посмотрела на темное беззвездное небо.
      - Не знаю, стоит ли нам обременять себя этим делом.
      Масуф тут же вскочил на ноги и воскликнул:
      - Госпожа, заклинаю вас именем богов...
      - Оставь богов в покое, - перебила его волшебница. - Единственное, что я сделала, так это выразила сомнение. В отличие от тебя, я прежде думаю и только потом говорю.
      - Мне не нравится то, что вы говорите, - понурив голову, сказал Масуф. - Можете превратить меня за это в жабу.
      - Именно так в следующий раз я и поступлю, - тут же отозвалась волшебница. - Ты похож на безумца, Масуф. Похоже, женщины лишили тебя и той толики разума, которая досталась тебе при рождении. Если бы ты думал о Дессе, ты бы не стал мешать нам, тем более что в одиночку освободить ее ты не сможешь - Посмотрев на Конана, она добавила: - Мне нужно взять одну вещицу. Подождите меня здесь.
      Конан кивнул головой и отошел к стене, откуда были видны и подступы к гостинице, и безрассудный Масуф, и стойло, в котором их ждали кони. Последние могли понадобиться им в любую минуту.
      Становилось все темнее. Деревня уже спала, единственными звуками, которые слышал Конан, были тихое ржание коней и редкий стук копыт.
      - Раина! - тихо прошептал киммериец.
      - Что случилось?
      - Тебе не кажется, что Илльяны нет уж слишком долго? Может быть, наша хозяйка не так проста, как это кажется?
      - И где же ее воинство, Конан? Кроме тех двух женщин, в гостинице никого нет.
      Дверь гостиницы распахнулась, и на пороге появилась девица, одетая в короткое шелковое платье, не прикрывавшее ей и колен. Она стала спускаться по лестнице легкой танцующей походкой, выдававшей в ней куртизанку.
      Масуф охнул и действительно стал очень похож на жабу. Он протянул навстречу незнакомке руки, но та, засмеявшись, отбежала в сторону.
      - Ох, Масуф, Масуф! Быстро же ты забыл свою Дессу!
      Масуф сглотнул:
      - Я не забыл ее, красавица. Просто теперь она живет в неприступной Крепости, ты понимаешь? Может быть, ты поможешь мне забыть о ней?
      - Масуф, друг мой, я поступлю иначе, - ответила незнакомка с улыбкой. - Я помогу твоей избраннице бежать от Ахмая.
      - Кром! - воскликнул Конан, внезапно узнавший в незнакомке Илльяну. Неужели это вы, госпожа?
      - Я смотрю, тебя действительно не проведешь, киммериец! Надеюсь, Ахмай и его люди будут не такими сметливыми, как ты.
      - В этом вы можете не сомневаться, - ответил Конан. - Я и сам смог узнать вас только по голосу. Но объясните мне, глупому, - что нам даст этот маскарад?
      - Конан, ни ты, ни я не знаем, что нас будет ждать в Крепости. Я очень сомневаюсь, что тебе удастся похитить Дессу.
      - Вы считаете, что сможете помочь мне? С большим удовольствием я бы взял в напарницы Раину. Она, во всяком случае...
      - Она тоже станет помогать тебе. Мы с тобой постараемся попасть в покои Ахмая. Я стану морочить ему и его слугам голову, ты же в это время должен будешь найти рабыню и вывести ее за пределы Крепости. Раина и Масуф будут ждать нас в условленном месте. В случае необходимости они прикроют нас.
      Раина открыла рот и хотела было возразить своей госпоже, но тут Масуф рухнул Илльяне в ноги.
      - Простите мне мое неверие, госпожа! Простите меня!
      - Я прощу тебя лишь тогда, когда ты станешь вести себя по-мужски. Встань же!
      Масуф медленно поднялся на ноги.
      - Ничего более глупого в жизни своей не слышал! - сказал Конан. Если ты действительно хочешь помочь мне, превратись в воина!
      - С этим я пока подожду. Мне не хочется прибегать к помощи Камня до времени.
      - Мне остается поверить тебе на слово, - развел руками Конан. - Вот уж в чем я не разбираюсь, так это в магии. Теперь слушайте меня все. Сейчас я отправлюсь на разведку и постараюсь разыскать ту самую Крепость; Вернусь я к утру. Если бы мы знали обо всем заранее...
      - Ты зря волнуешься, Конан, - улыбка Илльяны была исполнена такой чувственности, что ее нельзя было приписать одному только эффекту магии.
      - Что ты хочешь этим сказать? Ты что - прочла мысли нашей хозяйки?
      - Ты попал в точку, Конан. Когда я вернулась в наши комнаты, она тут же стала интересоваться тем, что мы собираемся делать. Я попросила ее выйти из комнаты и стала прислушиваться к ее мыслям. Услышала же я следующее: она собирается известить Ахмая о скором нашем появлении. Мне пришлось несколько подправить ее планы - она доложит ему только о тебе и обо мне. Что касается местонахождения Крепости, то оно уже известно мне.
      - Здорово!
      Подобной прыти Конан от волшебницы не ожидал. Что и говорить - она поработала на славу, пусть для этого ей и пришлось прибегнуть к магическим средствам. Но разве придет кому-нибудь в голову жаловаться на свой меч лишь потому, что отковал его распутный человек?
      - Спасибо тебе, Илльяна. Нам осталось договориться о месте встречи. Как только мы определимся и с ним, я отправлюсь в Крепость...
      - В этом нет необходимости, Конан. Хозяйка уже побывала там. Все, что знает она, знаю и я. Теперь я могу показать тебе и замок, и его обитателей.
      Конан вздрогнул, представив, как сознание его, подпавшее под магические чары, наполняется чужими мыслями и таинственными странными образами...
      - Это мои чары, Конан. Неужели ты до сих пор не доверяешь мне? Нет, нет, успокойся. Я не читала твоих мыслей, просто ты стал размышлять вслух. - Волшебница улыбнулась.
      - Капитан Конан, если позволите... - начал было Масуф, но Конан тут же резко оборвал его:
      - Не позволю!
      Масуф рассмеялся:
      - Вы зря отказываетесь капитан. Она покажет вам всех ваших врагов, и тогда вы сможете правильно рассчитать свои силы. Зачем спорить?
      - Тебе нужно стать советником царя Йалдиза, - проворчал Конан. - В твоих словах был бы смысл, умей она отличить крепость от конюшни!
      - Доверься Илльяне, Конан, - сказала Раина. - Ты увидишь Крепость так же ясно, как видела ее наша хозяйка. После этого ты сможешь спокойно заснуть.
      Конан понимал, что правы все трое, однако не спешил соглашаться с ними. Освобождение Дессы и так было достаточно безумным предприятием, осложнять его еще больше ему не хотелось.
      Улыбающаяся Раина встретилась с ним взглядом. Киммериец не умел читать мысли, но ее он понял и без этого. О его сне она заботилась не случайно.
      8
      Под копытами коней загремел гравий. Конан и Илльяна подъехали ко входу в Крепость Ахмая. Широкие брусья ворот еще не успели потемнеть, массивные железные петли были покрыты едва заметным налетом ржавчины. Воротам этим не было и года, стены же, судя по их виду, простояли по меньшей мере пару веков. Конан уже видел подобные твердыни главарей разбойничьих банд, но он и не представлял, что они могут быть такими огромными.
      Их окликнули с башни, стоявшей справа от ворот.
      - Кто вы?
      - Воины, ищущие встречи с владыкой Ахмаем.
      - С чего вы взяли, что он захочет встречаться с вами?
      - Разве не нужны ему новые люди?
      - Вы хотите наняться к нему на службу?
      - Если нас устроят его условия.
      Из-за стены свесились сразу две головы. В глазах Илльяны промелькнуло беспокойство. Волшебница была одета в мужской костюм, делавший ее похожей на стройного юношу.
      - Ты говоришь неразумно, - прошептала она. - Создается впечатление, что своей службой мы окажем Ахмаю честь.
      - Именно так и должен вести себя настоящий воин, - улыбнулся Конан. Говори я иначе, и они тут же заподозрили бы обман.
      Не успела Илльяна ответить киммерийцу, как сверху прозвучало:
      - Вы можете войти!
      Размеры внутреннего двора говорили о том, что они оказались в самой настоящей Крепости. То тут; то там виднелись полуразвалившиеся строения, которые хозяин, похоже, и не думал восстанавливать. В исправном состоянии содержались только главная башня Крепости и господский замок.
      К Конану и его спутнице подошло сразу шестеро воинов, одетых в изрядно изношенные, но чистые одежды.
      - Мы позаботимся о ваших лошадках, - сказал один из них, шемит с малой толикой ванирской крови.
      - Покажите нам, где находятся стойла, и мы отведем их туда сами, ответил Конан, которому ничуть не хотелось, чтобы незнакомцы обчистили его подсумки.