Хаген смерил его долгим взглядом. Затем покосился на подскочившего Гелена.
— Извини, Хаген, парень выпил вина, разгорячился. — Гелен попытался увести Рика.
Рикерт с силой оттолкнул дядю.
— Хаген! Я разрываю наше соглашение! Я больше не служу тебе! А сейчас… — Он выхватил меч. — Отпусти ее, или я убью тебя!
В харчевне загрохотали отодвигаемые стулья и лавки, посыпались на пол глиняные кружки и миски. Зазвенели клинки, покидая ножны. Налитые кровью взгляды воинов Хагена скрестились на Рикерте. Вперед вышел Росбах.
— Сопляк! Я спущу с тебя шкуру!
— Всем стоять! — рявкнул Хаген.
Он взмахнул рукой, и воины попятились. Попятился даже Росбах, остановить которого порой не могла и дюжина человек. Но взгляд Хагена останавливал и его.
— Здесь я принимаю решения, — ледяным тоном сказал Хаген. — Я решаю, когда и кому пришло время умереть.
Он повернулся к Рикерту.
— Не хочешь служить — твое право, — медленно сказал он. — Хочешь драться — я к твоим услугам. Но если ты больше не служишь мне — не жди пощады.
— Хаген! — встревоженно заговорил Гелен. — Позволь, я…
Хаген жестом оборвал его.
— Он воин. И он сделал свой выбор.
— Хаген! Дай мне разделаться с этим наглым юнцом! — проревел Росбах. — Он мне никогда не нравился! Он всегда смотрел на нас сверху вниз! Дай мне…
— Заткнись! — бросил ему Хаген.
Он толкнул девочку к Гелену и медленно вытянул из ножен меч. В наступившей тишине одинокий звук вынимаемого клинка прозвучал зловеще. Рик облизнул сухие губы, покосился на девушку. Та стояла, уткнувшись лицом в грудь Гелену, и, похоже, была на грани обморока.
— Да, я готов!
Рик перевел взгляд на Хагена, и это все решило. Он только уловил краем глаза резкое движение, обернулся, но успел увидеть лишь злые глаза дяди и его кулак. Тяжелый удар бросил его на пол, в глазах полыхнули молнии, и сознание погасло.
Очнулся Рик далеко за полночь. Он лежал на лавке, заботливо прикрытый плащом. В харчевне было довольно темно — очаг да несколько светильников на стенах с трудом разгоняли ночной сумрак, и было тихо. Из дальнего угла доносился только медвежий рык Росбаха и едкий голосок Юлиха, известных любителей перекинуться в картишки или кости.
И еще в харчевне оставался Гелен. Он сидел, привалившись к стене, и мирно посапывал, уронив голову на грудь.
— Зачем ты это сделал? — почти с ненавистью выдохнул Рикерт.
Гелен проснулся сразу же. Потянулся, хрустнув суставами, наконец покосился на племянника.
— Живой?
— Зачем ты вмешался? — Рикерт едва не кричал.
— Хаген убил бы тебя, не моргнув и глазом, — спокойно ответил Гелен.
— И что?
— Ничего. Когда твой отец лежал на смертном одре, я обещал ему присматривать за тобой. Я сделал все, что мог.
— Где она?
Рикерт вскочил на ноги, нащупал свои ножны — меч был на месте. Наткнулся на внимательный взгляд дяди.
— Остановись, Рик, — посоветовал Гелен. — Иначе это не кончится для тебя добром. И даже я не смогу тебе помочь.
— Где она? — с нажимом повторил Рикерт.
— Глупец. Я надеялся, что ты повзрослеешь, а ты…
— Где она? — вскричал Рик и схватил дядю за грудки.
Яростно ругавшиеся в углу Юлих и Росбах замолчали.
— Наш герой-то очухался, — пророкотал Росбах. — Гелен, ты прочистишь ему мозги, или помочь?
— Рик, уймись, — шепотом сказал Гелен. — Я здесь не всемогущ.
— Где она? — прорычал Рикерт.
Гелен отвернулся.
— Она на втором этаже. Только тебе лучше туда не ходить.
Его последних слов Рикерт не услышал. Он уже спешил наверх. Девушку он нашел в одной из комнат. Она лежала в постели без чувств. Луна, заглянувшая в окно, высветила на ее обнаженном теле следы пальцев, многочисленные царапины и укусы, некоторые раны кровоточили.
— Ублюдки!
Рикерт бросился в комнату к хозяину, но тот только развел руками — никаких лекарств и снадобий у него не было. Разозлившийся Рик обернул ее в простыню и спустился вниз. Его появление Росбах, Юлих и еще пара засидевшихся воинов встретили восторженным криком и свистом.
— Надеюсь, ты не тратил времени даром? — усмехнулся Росбах.
— Заткнись! — прорычал Рик.
— А то что? Опять попросишь дядюшку Гелена дать тебе в рожу? — Он хохотнул.
Рикерт опустил девушку на стол и молча выхватил меч.
— Наконец-то, — обрадовался Росбах. — Доставь мне удовольствие, парнишка.
— Это ведь твои укусы на ее теле! — процедил Рикерт, подходя ближе. — Я знаю, я слышал о твоих извращенных пристрастиях!
— Ты так и будешь болтать всю ночь, мальчик?
Рик бросился в атаку. Его покойный отец не смог дать ему богатое наследство: ни земли, ни боевого коня, ни хороших доспехов. Но Рикерт искренне полагал, что отец дал ему главное — воинские навыки. И этим он всегда выгодно отличался от людей Хагена, состоявших в основном из крестьян и мастеровых. И пусть отряд Хагена провел в непрерывных боях и сражениях уже несколько лет, пусть Рику не хватало боевого опыта, но за его плечами были десять лет изнуряющей муштры с оружием. А еще — юношеская ловкость и гибкость.
Рикерт атаковал стремительно и грамотно. Росбах, надеявшийся сломить парня одним ударом, вдруг обнаружил, что у него нет даже шанса нанести удар. Ему приходилось все время защищаться. Конечно, будь на нем латы, бой пошел бы совсем по-другому, но сейчас оказалось, что все преимущества на стороне Рика.
Тяжелый и неповоротливый Росбах едва успевал уворачиваться от легкого и быстрого юноши. Юлих, поначалу следивший за боем с усмешкой, стал постепенно мрачнеть.
Когда же по одежде Росбаха стали расплываться кровавые пятна, Юлих выругался и выхватил клинок. Но не успел он сделать и двух шагов, как на его пути вырос Гелен. Несколько секунд Юлих сверлил неприязненным взглядом его бесстрастное лицо.
— Он уже не наш! — рявкнул Юлих.
— Он мой племянник.
Гелен даже не прихватил с собой оружия. Он знал, что трусоватый Юлих не нападет. Вот будь на его месте горячий Росбах, дело другое, но Юлих…
— Может, ты тоже намерен предать Хагена?
Гелен лишь презрительно скривил губы в ответ.
— Ты еще пожалеешь! — пригрозил Юлих и побежал на второй этаж, похоже, за Хагеном.
Нахмурившись, Гелен вернулся на место. Если Юлих приведет Хагена, Рикерту не поздоровится. Несмотря на его великолепную подготовку, несмотря на его скорость и ловкость. Хаген разделается с ним, как он разделывался с другими рыцарями. Гелен тяжело вздохнул. Что ж, наверное, Хаген прав — Рик сделал выбор. Его племянник давно уже не ребенок. Он рыцарь. И должен нести ответственность за свои решения.
Хаген подоспел вовремя. На глазах изумленных воинов здоровяк Росбах, обливаясь кровью и потом, тяжело дыша и сдавленно ругаясь, был загнан в угол, из которого выход у него был только на тот свет. А наглый юнец выглядел свежим и бодрым.
Хаген перепрыгнул через перила и с грохотом приземлился на стол. Рикерт обернулся и отступил в сторону, стараясь уследить сразу за обоими — Хагеном и Росбахом. От последнего, впрочем, неожиданностей можно было не ждать. Получив передышку, он присел на лавку и принялся со всхлипом втягивать воздух.
— А ты шустрый, — уронил Хаген, подходя ближе.
— К оружию! — Рикерт вскинул клинок.
— К оружию? — Хаген изогнул брови. — У меня его нет.
Он развел руками и повернулся на месте, демонстрируя, что пришел безоружным. На нем были одни штаны и рубаха, не было даже куда и кинжал приткнуть.
— Возьми оружие, Хаген!
— Хочешь убить меня? Давай, у тебя есть шанс.
Рикерт заиграл желваками. Несмотря на всю свою ярость, он не мог убить безоружного.
— Возьми оружие, Хаген! Или мне придется тебя убить!
В его голосе послышались визгливые нотки, и он услышал это так же хорошо, как и Хаген, на лице которого появилась неприятная улыбка.
— Жаль, парень. Я дал тебе шанс.
Хаген шагнул вперед, и Рикерт попятился.
— Ты слишком много думаешь, Рик, — сказал Хаген, продолжая теснить юношу. — Слишком много и слишком часто. Хороший воин не должен думать. Хороший воин должен убивать. И выполнять приказы. Поэтому ты — плохой воин. Как бы хорошо ты ни умел размахивать мечом, ты — плохой воин.
Рикерт отступал, волнуясь больше, чем во время боя с Росбахом. Он не знал, как поступить. Он не знал, как заставить себя ударить Хагена.
И тут сзади кинулся Росбах. Кинулся почти открыто, уверенный, что внимание Рикерта приковано к Хагену. Но Рик не забыл о нем. Мгновенно развернулся, легко отбил выпад и ударил сам.
Росбаха спас Хаген. Рискуя собственной жизнью, он вовремя прыгнул и сбил юношу с ног. Клинок Рика увело в сторону, но Росбаха все-таки зацепило. Не смертельно, но весьма болезненно. Зажав ладонями кровоточащий обрубок носа, Росбах взревел диким зверем.
На Рикерта немедленно навалились, обезоружили, хорошенько избили, а затем поставили перед Хагеном. С трудом открыв глаза — лицо уже распухало — Рикерт увидел, что на этот раз Хаген стоит с мечом.
— Я оставляю тебе жизнь только из уважения к твоему дяде, — сказал Хаген. — Но никто не смеет безнаказанно калечить моих людей.
Блеснула сталь, острая боль рассекла лицо Рикерта, и он рухнул, потеряв сознание.
В себя он пришел к вечеру следующего дня. Все тело болело и ныло, но обошлось без опасных ран. Голову покрывала повязка, похоже, шрам на лице обещал остаться на всю жизнь, но это волновало Рикерта меньше всего.
Хагена и его людей в трактире уже не было. Раненую девушку, как сообщил трактирщик, бросили недалеко отсюда, в овраге. Когда воины ушли, хозяин спустился туда, надеясь, что она еще жива, он не обнаружил ничего, кроме следов крови. «В округе, — сказал трактирщик, — видели стаю волков».
Обшарил овраг и сам Рикерт, но результат был тот же. Спустя несколько дней он отбыл в Итанию.
Воспоминания схлынули так же внезапно, как и пришли. Остался лишь образ. Яркий и невероятно знакомый. Рикерт застыл на месте и Марвин обеспокоенно заглянул ему в лицо.
— Э-э, что с тобой?
— Айрис… — пробормотал он. — Я вспомнил…
— Что ты вспомнил?
Рикерт выглядел растерянным. Только сейчас он вдруг понял — лицо Айрис, в тот момент, когда она упала от удара Логана, и лицо той, имени которой он так и не узнал, были не просто похожи. Это было одно лицо. Другие волосы, другой возраст, но это был один и тот же человек.
— Боже мой, что я за тупица, — прошептал он.
Сердце в груди заколотилось, как бешеное.
— Что с тобой, Рик?
— Это была она, Марвин! Понимаешь? Я провел рядом с ней две недели, но так и не понял! Какой же я слепец!
Рик с рычанием ударил кулаком ближайший валун. А потом еще и еще. С костяшек закапала кровь, но Рик упрямо молотил по камню, пока Марвин не оттолкнул его в сторону.
— Уймись! Камень-то тут при чем?
Уткнувшись лицом в ладони, Рикерт медленно вдохнул и выдохнул. Когда в груди немного отпустило, он убрал руки и повернулся к Марвину:
— Теперь я понимаю, куда она могла направиться. Я должен спешить. Я не могу потерять ее второй раз. Это мой долг.
Глава 20
И чем больше времени проходит с тех времен, тем более благородный облик приобретают Охотники в народных легендах. А о самом популярном Охотнике Логане по прозвищу Адская Гончая, была даже сложена песня. Она так и называется «Песнь о Логане». Если я не перепутал, что-то вроде «В деревне парень был рожден, но день, когда родился он, в календари не занесен, кому был нужен Логан», и далее в том же духе…
Из книги чародея Марвина «Хроники Черной Цитадели»
Логан подхватил кувшин с вином и тоненькой струйкой стал наполнять кубок. Вино все журчало и журчало, кубок все наполнялся и наполнялся… Было близко к полуночи, и в тишине трактира бесконечно долгое журчание показалось Айрис изощренным издевательством.
— Может, хватит? — раздраженно бросила она. — Неужели не можешь плеснуть разом? Да и вообще, к чему эти человеческие замашки?
— Главное тут — не вино. — Логан продолжал невозмутимо наливать кубок, стараясь, чтобы рубиновая струйка была предельно тонкой. — Тебе этого не понять. Ты слишком молода.
— Тоже мне — старик!
Айрис фыркнула и легла на свою кровать. Наполнив кубок, Логан втянул запах вина и блаженно закрыл глаза.
— Что за представление ты опять устраиваешь? — буркнула Айрис.- Ни за что не поверю, что в этом придорожном кабаке подают хорошее вино.
— Напрасно. Во владениях графа Хагена много виноградников. Граф освобождает от налогов умелых виноградарей, так что хорошее вино в графстве скорее правило, нежели исключение. Конечно, до некоторых сортов вин Тургалии и Южной Лютении им еще трудиться и трудиться, но и то, что уже есть — достойно похвалы. Граф — мудрый правитель.
— Хватит об этом ублюдке! — взорвалась она. — Мне наплевать, какой он хороший правитель. Мне наплевать на то, как хорошо при нем живется. Я все равно убью его!
— Может и так, — согласился Логан. — Не помню, я уже сказал тебе, что Хаген послал меня за твоей головой?
Она смерила его взглядом:
— Что же ты до сих пор не отнес ему мою голову?
— Может, я не хочу тащить лишний хлам. — Он усмехнулся. — Сама дойдешь, а там уж…
— Ты когда-нибудь скажешь, что ты хочешь от меня? Мы идем уже вторые сутки, а ты все несешь какую-то чушь!
— Вижу, ты осмелела. Думаешь, нет рядом твоего ненаглядного человечишки, так можно и на хозяина порычать?
— Я поумнела, Логан. — Она спокойно выдержала его взгляд. — Я вижу, что моя жизнь куда важнее для тебя, чем моя смерть… Так чего мне бояться?
— Это хорошо, что поумнела, — согласился Логан. — И хорошо, что осмелела. Потому что очень скоро мне понадобится не слуга, а надежный напарник.
— Что я слышу? Думаешь, я забыла, как ты заставил меня лизать твои грязные сапоги?
— Во-первых, они не грязные, просто немного в пыли. Во-вторых, ты и впрямь забудешь о моих сапогах. Потому что у нас с тобой теперь общие интересы. И общая цель.
Айрис вгляделась в его самодовольное лицо, и ее осенило:
— Будь я проклята! Неужели наш мудрый правитель и покровитель виноградарей, его сиятельство граф Хаген фон Амберг?
Вместо ответа Логан широко улыбнулся.
— Ого! — Айрис задумалась. — Получается, мы теперь союзники? Почему же ты не убил его сразу, когда он только нанимал тебя?
— Долго объяснять, Айрис. Скажу одно, граф — не обычная тупая зверюга из числа тех, что я убивал десятками. Он — действительно опасная тварь. Даже для меня.
— Угу, понятно, хочешь пустить меня как приманку? Или как прикрытие?
— Еще не решил. Тут нужно все тщательно продумать. Вместе с тобой.
— Даже так? Вижу, мы прямо-таки друзьями стали.
— Что тебя удивляет? У нас много общего.
— Ага, конечно. Единоутробные близнецы! — Она скривила губы. — Сначала мордой в грязь тычет, потом в друзья набивается!
— Успокойся, — поморщился Логан. — Ты была не в себе, и мне пришлось немного встряхнуть тебя, вот и все. А сейчас ты вроде в порядке, так что оставь иронию.
Айрис не ответила, только в глазах ее сверкнул огонь.
— Вот и хорошо, — кивнул Логан. — А насчет похожести я не шутил. Скажи, как ты стала такой? Кого ты…
— Не твое дело! — резко огрызнулась она. — Это тебя не касается! Это никого не касается! У меня нет прошлого! Я больше не человек!.. То, что было в прошлом — было не со мной. Это было с той, другой, слабой и беспомощной дурой! Я же теперь другая!
— Не хочешь говорить, дело твое. — Логан пожал плечами. — Мне только непонятно. Судя по тебе, ты обратилась месяца три-четыре тому… Но, насколько я знаю, уже несколько лет Хаген живет безвылазно в замке. И ведет почти что жизнь праведника. А все его грешки остались далеко в прошлом.
Айрис ответила не сразу.
— Я пришла в Цитадель десять лет назад, — тихо сказала она. — А вышла — три месяца назад. Все это время я провела в коконе. Я не знаю, почему так случилось.
Логан присвистнул. Пожалуй, теперь он мог и сам догадаться, кого именно она принесла в жертву. Да и кого еще могла пожертвовать юная девчушка пятнадцати лет, если не свою семью — родителей, братьев, сестер?..
— Да ты просто феномен, девочка, — заметил он. — Обычно хватает несколько часов, ну в крайнем случае суток, слышал я и про месяцы, но чтобы годы… — Он покачал головой. — То-то я ломал голову, пытаясь понять, когда же Хаген успел наследить, ведь по всему выходило, что ты молодой де…
— Заткнись! — вдруг рявкнула Айрис.- Не произноси этого слова!
— Почему? — удивился Логан.
— Просто не произноси его и все! — хмуро сказала она и отрывисто добавила: — Я прошу. И не вздумай смеяться!
— Тут нет ничего смешного. — Логан понимающе кивнул. — Я тоже поначалу считал себя скорее человеком. Возможно, поэтому я все еще способен контролировать себя. Возможно, поэтому я все еще не… трогаю людей. Хотя еще несколько лет назад я бы мог похвастаться, что не убил ни одного человека. Но не теперь.
— Поэтому ты стал Охотником?
— Как и ты, я пришел в Цитадель десять лет назад. Это сейчас вокруг нее кишмя кишат безумцы, окончательно потерявшие не только облик, но и разум. А тогда их было гораздо меньше. Иногда они сбивались в стаи и нападали на деревни и города. Во время одного из таких нападений мы с отцом бежали из города. Мне было пятнадцать. Я не знал, куда ведет меня отец. А он привел в Цитадель.
Потрясенный поступком Алана, Логан долго не расспрашивал отца о том, куда они направляются. Только утром следующего дня, после ночлега в лесу, он решился спросить, почему они не ушли в замок.
— Твой друг Алан привез неприятные вести, — сказал отец. — Ты очень много времени посвящал книгам и оружию, но никогда не интересовался моими делами. А я не считал нужным тебя в них посвящать. Ты многого не знаешь, сынок. А сейчас уже поздно вдаваться в подробности. Скажу одно. Король отдал приказ о моем аресте. Меня обвиняют в измене. Король считает, что я намеревался присягнуть правителю Лютении. А ты ведь знаешь, у нас обширные владения, почти четверть Армании, — он усмехнулся, — лакомый куш для любого монарха.
— Это правда? Ты действительно…
— Это уже не имеет значения, — отмахнулся Брион. — Да и не будет никто разбираться. Мы вряд ли дожили бы до суда. Король давно уже зарился на мои деньги и мои земли. Куда бы мы ни пошли, нас ждет или смерть, или нищета. Нам остается только один путь. На юг. В Пограничье. Там есть одно место, где мы сможем получить помощь и поддержку.
— Но что это за место?
— Скоро узнаешь.
Больше Логан вопросов не задавал. Спустя несколько дней они вышли на гигантскую поляну, над которой парила темная громада Цитадели. Изрядно уставший Логан покосился на отца.
— Папа, что мы здесь делаем? — спросил он. — Я слышал об этом замке. Отсюда приходят демоны. Ты хочешь сразиться с их королем? Но ведь мы едва стоим на ногах.
— Идем. Скоро ты все узнаешь.
Стоило переступить границу огромной тени Цитадели, как неведомая сила переместила их внутрь замка. Его мрачные проходы и галереи тянулись, казалось, в бесконечность. Логан с отцом все шли и шли, теряя ощущение пространства и времени, а коридоры по-прежнему никуда не выводили. Но Брион упрямо и уверенно продвигался вперед, точно знал дорогу или будто бы его вело наитие.
Коридор оборвался внезапно. Вот только что тянулся невесть куда, и вдруг Логан и Брион очутились в просторном зале, освещенном несколькими большими люстрами под высоким потолком. Зал выглядел обыденно: сложенные из крупных камней стены, опорные колонны, стрельчатые окна, гобелены и оружие на стенах, на полу ковер, в общем, ничего примечательного или отличного от десятков других замков. А в его дальнем конце стоял не менее обычный трон на невысоком помосте. Он ничем не отличался от тронов, виденных в обычных дворцах и замках. Немного резьбы, немного драгоценных камней. Пожалуй, у короля Армании трон был гораздо роскошней.
— Ты так и не сказал, папа, зачем мы здесь? Я так устал…
Вымотавшись за день, Логан не чувствовал страха. Ему было уже все равно. Он ждал одного — развязки.
— Да, сынок, ты прав, — тихо ответил отец. — Мы устали и едва стоим на ногах. И так было всегда. Это обычный удел человека. Поэтому мы здесь. Я больше не хочу бояться за себя, за тебя, за кого-либо еще. Я не хочу бояться короля и его фаворитов, я не хочу бояться соседской зависти, не хочу бояться болезни и смерти, не хочу бояться этих чертовых демонов. В этом мире выживает только сильный. Только сильный ничего не боится. Поэтому мы здесь. Я хочу дать тебе такую силу, сынок.
Из воздуха вдруг к ним шагнул человек. Высокий мужчина в черном плаще с капюшоном. Безбородый, безусый и лысый. Даже, пожалуй, безбровый. В руках его тихонько пощелкивали четки.
— Мудрые слова, человек, — сказал он.
— Приветствую тебя, Владыка Цитадели. — Брион поклонился и заставил поклониться Логана, открывшего рот от изумления.
— Ты много знаешь, человек, значит, мне не придется тратить впустую слова. Ты знаешь цену.
— Да, я знаю цену. То есть я слышал о цене. Нужна жертва.
— Да. Нужна жертва, — кивнул Владыка.
— Мой сын должен получить силу, Владыка. Жертвой буду я.
— Это говоришь ты. Но что скажет твой сын?
— Сын еще слишком молод. Разве я не могу выбрать за него?
— Нет. Выбрать может только он сам.
Брион выхватил из-за голенища сапога нож и протянул его сыну. Тот машинально взял клинок, недоуменно повертел его в руках.
— Я не понимаю тебя, отец. Что происходит? Кто этот человек? Какая жертва?
Брион шагнул к сыну, зажал в своей руке его кулак с ножом и приставил лезвие к своей груди.
— Сделай это, Логан. И ты навсегда забудешь слово «страх».
— Отец, я не хочу… — прошептал Логан, широко распахнутыми глазами вглядываясь в лицо Бриона.
— Логан, у нас нет выбора. Есть только один способ сохранить тебе жизнь. Превратить из жертвы в охотника. И тебе не придется больше бояться. Никого и никогда. Бояться будут тебя.
— Отец… Но я… Все это…
— Я знаю. Это тяжело. Но подумай о том, что тебя ждет. Ты станешь сильным и быстрым, ты станешь почти неуязвимым и бессмертным. Ты сможешь стать королем, если захочешь. А захочешь — просто его убьешь.
— Нет, отец, я не хочу превратиться в монстра! — Логан попытался вырваться, но отец удержал его. — Я не хочу убивать тебя!
— Ты должен! — вскричал Брион. — Будешь ты монстром или нет, зависит от тебя! Понимаешь? Владыка Цитадели даст силу, но только тебе решать, как ею распорядиться.
— Нет. — Логан замотал головой. — Нет-нет-нет!
— Да!
Брион толкнул руку с ножом себе в грудь и с силой обнял сына.
— Отец!
Крик Логана заметался меж каменных стен точно пойманная птица.
— Жертва принесена! — провозгласил Владыка.
Охнув, Брион повалился на сына, и тот помог ему опуститься на пол.
— Я надеюсь… на тебя… — прошептал он.
Стискивая побелевшими пальцами рукоять ножа, Логан смотрел на умирающего отца ничего не видящими глазами. Сознание отказывалось принимать происходящее. Да и как это можно было принять? Разве это был он, Логан? Разве это у его ног умирал отец? Разве с его рук капала кровь?
Нет конечно же нет! Это не может быть он. Это просто сон. Он спит и видит этот ужасный сон. Но ведь любой сон рано или поздно заканчивается. Он проснется, и его отец снова будет жить. И все будет как раньше.
— Это все сон, — прошептал он, прижавшись к отцу и закрыв глаза. — Это просто сон. Просто ужасный…
Тяжелый голос Владыки грянул, заглушив его шепот:
— Но можно ли принять эту жертву?
Мерно пощелкивая четками, Владыка медленно двигался вокруг Логана.
— Это была необычная жертва, — задумчиво сказал он. — Очень необычная. Но… Это была все-таки жертва.
Он взмахнул рукой, и в зале появились десятки демонов. Десятки оскаленных, истекающих слюной харь, рычащих и клацающих зубами. По каменному полу заскребли острые когти, затопали тяжелые лапы, в воздухе зазмеились многочисленные щупальцы. Повинуясь жесту Владыки, Логана оттеснили, придавили к стене и приподняли так, чтобы он мог видеть отца.
— Эта жертва — ваша, — торжественно уронил Владыка.
И тотчас демоны накинулись на Бриона. Он застонал, но его стон и отчаянный крик Логана утонули в реве и визге чудовищ. В считаные секунды еще трепещущее тело было разорвано на куски. Но желающих отведать человечины было слишком много. Бешено рыча, демоны вырывали ее друг у друга.
Логана отпустили, и он рухнул на колени, ощущая, как по лицу катятся обжигающие слезы. А затем из рычащей и галдящей толпы к нему выкатилась истерзанная голова отца. И тогда Логан зашелся в оглушительном крике, быстро превратившемся в звериный рев.
А потом он кинулся в толпу чудовищ. Захрустели, затрещали под его когтями панцири и плоть демонов, во все стороны полетели ошметки, куски отрываемых конечностей.
Демоны огрызались, пытались защищаться, но все было тщетно. Логан уже не был человеком. Он был гораздо выше и шире в плечах, а его отросшие клыки и когти мелькали с такой скоростью, что демоны оказались в полной растерянности. Они были беззащитны перед ним так же, как минутой раньше был беззащитен перед ними человек-жертва.
Спустя несколько минут зал превратился в чавкающее под ногами болото из внутренностей и плоти демонов, над которым возвышался единственный оставшийся в живых демон — Логан. Впрочем, у трона стоял еще один. Логан свирепо зарычал и быстрым шагом двинулся в сторону Владыки.
— Любопытный результат, — заметил тот. — Очень любопытный. Тебе почти не понадобилось времени. Это надо обдумать.
Он вскинул руку, и движения Логана замедлились, будто он продирался сквозь кисель.
— Твой отец был бы доволен, — улыбнулся Владыка. — Из тебя вышел великолепный экземпляр.
— Я убью тебя! — прорычал Логан. — И уничтожу всех этих тварей!
Владыка расхохотался.
— Знал бы ты, парень, как это забавно звучит, — пробормотал он. — А теперь прощай. Займись делом. Хочешь убивать демонов — почему бы и нет?
Он щелкнул пальцами, и на глаза Логана опустилась тьма.
— Я пришел в себя в лесу, на севере Армании. И стал Охотником. Однажды я пробился сквозь сонмы обезумевших тварей и пришел к тому месту, где парит Цитадель. Я хотел убить Владыку. Но я так и не нашел способа подняться. Я научился летать в своем истинном обличье, но — не знаю почему — я не могу взлететь выше человека. Надеюсь, когда-нибудь я все-таки смогу добраться в это проклятое место.
— Значит, ты научился черпать силу не в людях, а в… них? Пожираешь их и забираешь силу?
— Да. Чем сильнее… противник, тем дольше мне не нужно думать о еде. Но… Я давно уже не встречаю равных мне по силе. Порой достаточно мысленного приказа, чтобы остановить большую часть из этих… И мне все сложнее насытиться. И все сложнее просто смотреть на людей. Все труднее видеть в них не пищу. Думаю, надолго меня не хватит. Может, год, может, меньше.
— Почему ты хочешь убить графа? Чтобы утолить наконец голод?
— Тот же вопрос я бы хотел задать и тебе. Тем более что ты и так уже знаешь обо мне больше, чем кто-либо.
— Я не собираюсь тебе ничего говорить, — упрямо поджала губы Айрис. — Это тебе захотелось пооткровенничать.
— Нам предстоит сложное дело. Я полагал, что нам будет небесполезно узнать друг о друге побольше. Тем более, мы так похожи.
— Да ни черта мы не похожи! Заладил тоже — похожи, похожи! Ты ведь сам сказал — тебе уже все равно, кого убивать и жрать. Я — другая. Мне не все равно. И я… — Она замолчала и отвернулась к стене.
— Договаривай, — оскалился Логан. — Ты хотела сказать, что ты влюблена? В того парня, как его, Рика? И думаешь, что ты все еще человек?
— Во всяком случае, во мне больше от человека!
— Так думаем все мы. Поначалу. Я же сказал тебе — ты молода. На самом деле — это иллюзия. Твоя любовь — это любовь к еде. К изысканной и чрезвычайно питательной. Я тоже прошел через это.
— Ты лжешь! Потому что завидуешь мне! Потому что сам превратился в холодного убийцу! В монстра! А я… Я все еще держусь!
— Думай что хочешь. Если тебе нравится тешить себя иллюзиями, пожалуйста. Мне это безразлично. Но я хочу дать тебе небольшое пророчество.
— Он еще и пророчествует, — скривилась она.
— Однажды, — спокойно продолжил он, — когда решишь переспать с ним, ты проснешься рядом с трупом. Или его обглоданными костями.
— Заткнись! Если мы решили убить кого-то вместе, это не значит, что я должна выслушивать всякую чушь!
— Выслушивать ты и впрямь не должна. Но я могу представить убедительные доказательства своих слов.
— Надо же! — фыркнула она. — Какие же это?
— Очень простые.
Логан встал из-за стола, в глазах его заиграли незнакомые ей прежде огоньки. Она напряглась, не зная, чего ожидать. Но он улыбнулся, и девушка мгновенно расслабилась, хотя так и не поняла, что же именно ее успокоило. Айрис неуверенно улыбнулась в ответ, все еще недоумевая.
Чарующие глаза Логана оказались вдруг совсем рядом. Айрис хотела отшатнуться, но не смогла шевельнуться. Все мышцы дрожали, внизу живота будто взорвалось маленькое солнце и тепло оттуда мягкими, приятными волнами растекалось по всему телу.
— Что… происходит?.. — медленно проговорила она неожиданно низким, чуть хрипловатым голосом.
Впрочем, она уже знала ответ. Дикая страсть захлестнула ее, и Айрис, не в силах больше сдерживаться, вцепилась в Логана изо всех сил. Из горла ее вырвался глухой рык, но Логан вовремя прикрыл ей рот ладонью.
Конечности Охотника, вдруг ставшие гибкими и длинными, нырнули под ее одежду. Сухие и горячие, они поползли по коже, и Айрис застонала от удовольствия.
Из Логана показались и заскользили по Айрис еще несколько щупалец. В считаные секунды они сплелись вокруг нее, образовав нечто вроде шевелящегося кокона.
