ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
      ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВЫЙ ЯЩИК
      Потом он часто вспоминал эти допросы... Допрос вел Сергей Николаевич, он же - Вася Снежный Человек. - Ваше имя? - Евгений Павлович Гринев. - Год рождения? - 1937-й. - Место рождения? - Франция, Париж. - Национальность? - Американец. - Адрес? - Соединенные Штаты Америки, Нью-Йорк, 17, Ист 13-я улица. - Профессия? - Я врач. - Каким образом оказались в Советском Союзе? ...Перед глазами Джина Грина, как на световом табло: Статья 1 Кодекса поведения вооруженных сил США: Я американский воин. Я служу в вооруженных силах, которые защищают мою страну и наш образ жизни. Я готов отдать жизнь во имя защиты родины... - Мои документы перед вами. - Отвечайте на вопросы. - Я сотрудник американской выставки медицинского оборудования. - Ваша постоянная работа? - Ординатор в нью-йоркской больнице Маунт-Синай. - Образование? - Я закончил учебу в Тринити-колледже в Оксфорде в 1958-м... - Простите, может быть, в 1957-м? - Что? Да. Но... - Продолжайте. - После этого я окончил медицинский факультет Колумбийского университета. - Ваше отношение к военной службе? - Офицер резерва, врач. Окончил курс Р.О.Т.К. - Поясните. - Резерв офисерз трейнинг кор, то есть учебный корпус офицеров резерва. - Ваши ближайшие родственники? - Мать Мария Григорьевна Гринева и сестра Наталия. - Семейное положение? - Холост. - Имеете ли родственников в Советском Союзе? ...Статья 2. Я никогда не сдамся в плен добровольно... - Нет. - Ваша выставка следовала в Киев. Однако вы собирались сойти с экспресса "Днепр" в Харькове, о чем заранее сообщили сотрудникам выставки - вашим сослуживцам. - Я не собирался сходить в Харькове. - Но ваши сослуживцы, опрошенные по приезде в Киев, заявили, что вас нет с ними и что вы собирались сойти в Харькове, чтобы посетить бывшее имение ваших предков в Разумовском ботаническом заповеднике близ села Грайворон Полтавской области. Вы получили разрешение? - Какое разрешение? - Permit, по-вашему. - Я не знал, что нужно разрешение. - Значит, вы действительно намеревались посетить Грайворон? - Я не принял никакого твердого решения. Так или примерно так шел допрос.. - Разве вас не ознакомили с правилами паспортного режима для иностранных граждан в СССР?
      - Почему вы молчите? - Видите ли, мне даже трудно вам это объяснить, это, должно быть, какое-то странное магнетическое влияние наследственных ассоциаций... Дело в том, что на территории заповедника прежде было имение, где прожило не одно поколение моих предков. Это имение когда-то было пожаловано моему прапрапрадеду, я даже уже не знаю, сколько "пра", графу Разумовскому императрицей Екатериной Великой за крымский поход Потемкина. Я родился в Париже, жил в Штатах .. но с детства... разговоры в семье... рассказы батюшки и maman, воспоминания... альбом фотографий... поверьте, мне даже во сне снились аллеи этого парка, цепной мост, скульптуры... - Не волнуйтесь. Выпейте боржоми. - Благодарю вас. Видите ли, я почувствовал близость родной земли... я не мог проехать мимо... не поклониться родным могилам... Видите ли... я вам должен кое-что еще объяснить... Когда мне исполнилось семнадцать, отец посвятил меня в тайну. Дело в том, что в смутное время семнадцатого года в некрополе был оборудован тайник и отец перед отъездом в Крым спрятал там наши фамильные ценности. - Почему же он не взял их с собой? - Пробираться с ценностями в Крым в то время было опасно, а он надеялся вернуться в свой дом. - Известно ли вам, что по советскому законодательству все клады па территории Советского Союза принадлежат государству? - Этого я не знал. - Вы курите? - Да, но у меня почему-то отобрали сигареты. - Сегодня вечером вы их получите обратно. Пока что курите мои. - Спасибо. - Гражданин Гринев, отчего же ваши фамильные ценности оказались в стандартном сейфе вермахта образца 1941 года, изготовленном на заводе "Штальверке" в Дуйсбурге? - Этого я не знаю. - Вы когда-нибудь видели такие сейфы? - Нет, не приходилось. - Однако чехол, который был у вас обнаружен, оказался точно подогнанным к размерам этого сейфа. Как это понять? - Я купил его в какой-то лавке. - Где? - Не помню. Где-то в центре Москвы. Может быть, в ГУМе. - Такие вещи не изготавливаются у нас. Чехол был сделан по специальному заказу именно для этого стандартного походного сейфа вермахта. Правда, сделан он из наших материалов... Короче говоря, чехол "стерилен"... Вы понимаете это? - Нет, не понимаю. На нем, по-моему, биллион микробов. - Вы не теряете чувства юмора, гражданин Гринев. Вам известно содержание этого сейфа? - В тайнике должны были быть наши фамильные драгоценности. - Отец вам говорил, какие именно вещи он оставил в тайнике? - Я всего не помню, но там было бриллиантовое колье французской работы конца семнадцатого века, подаренное императрицей Анной одной нашей прародительнице, фрейлине двора, перстень с известным бриллиантом "Пти-Кохинур", два жемчужных ожерелья, ну и что-то еще... - Что-нибудь кроме драгоценностей? - Нет, не думаю. - Выходит, гражданин Гринев, вы просто кладоискатель? - Нет, я не считаю себя кладоискателем. Представьте себе, эти вещи представляли для меня чисто сентиментальный интерес. - Ну хорошо. Старший лейтенант, введите задержанных.
      - Вы знаете этих двоих? - Нет. - Этого? - Нет. - А этого с бородой? Посмотрите внимательно. - Нет... Странное дело: Джин видел этого человека в некрополе, сражался с ним; но ведь это было во сне!.. - А теперь вы двое. Вы! Вы знаете этого человека? - Йес, сэр. Я видел его во Вьетнаме. Это капитан Джин Грин, командир команды А-234. Я должен был по приказу Костецкого следовать за ним в Грайворон и в случае отказа с его стороны силой отобрать у него сейф с документами.
      Второй допрос состоялся в тот же день, что и первый, под вечер. Джина ввели в прежний кабинет. Три окна с приспущенными драпированными шторами; письменный стол, за которым сидел Сергей Николаевич. Над столом висел портрет человека с прищуренными глазами, с худым лицом, удлинявшимся узкой бородкой, - Джин еще утром понял, что это Феликс Дзержинский, первый председатель ВЧК. Сбоку от стола был маленький столик с пишущей машинкой, за которой сидел молодой человек, одетый весьма элегантно. - Итак, вы капитан Джин Грин, командир команды А-234 спецвойск армии США, - весело и даже с некоторой приветливостью сказал Сергей Николаевич. - Я отказываюсь отвечать на этот вопрос и прошу немедленно связать меня с нашим посольством, - проговорил Джин заранее приготовленную фразу. Сергей Николаевич с готовностью кивнул. - Мы постараемся сделать это после уточнения некоторых обстоятельств, - он откинулся в кресле. - Дело в том, что мы обладаем некоторой информацией о вас. Мы знаем, что вы окончили медицинский колледж Колумбийского университета и работали практикантом в больнице Маунт-Синай, что стоит в Манхэттене на углу Пятой авеню и Сто первой улицы... - Сотой улицы... - Благодарю вас, да, да, Сотой улицы, напротив Сентрал-парка. Мы знаем, что вы вступили в армию и прошли подготовку в учебном центре Форт-Брагге, что в стрельбах во время учебы вы добились высокого показателя - девяносто шесть из ста, что вы участвовали со специальным заданием в маневрах "Великий медведь", что вы.. Лихорадочные мысли пронеслись в голове Джина. "Это бородатое мурло, которое выдало меня",, кажется, он был в команде Чака Битюка, но он не мог знать о моих показателях в стрельбе, о..." - ...что вы обладаете довольно странной особой приметой - родинкой между большим и указательным пальцами правой руки. Родинка эта то появляется, то исчезает...
      ...Статья 3. Если меня возьмут в плен, я все равно буду продолжать сопротивление всеми возможными средствами. Я сделаю все возможное, чтобы убежать... Я не буду слушать врага и не буду принимать от него никаких льгот... - Я не знаю, о чем вы говорите, - сказал Джин и вытер пот со лба. - Мы знаем некоторые другие вещи и поэтому хотели бы уточнить ряд вопросов. В частности, вы бывали во Вьетнаме?
      Невозмутимый деловитый старший лейтенант Васюков прошел через кабинет, открыл дверь и негромко сказал: - Зайдите, пожалуйста. В кабинет, приглаживая волосы, шагнул Марк Рубинчик. Увидев сидящего посередине Джина, он вздрогнул, тихо присвистнул, с многозначительной миной покивал старшему следователю. Джин на мгновение прикрыл глаза. Чувство, не очень-то свойственное профессиональному разведчику, пронизало его при виде Рубинчика, и это чувство было не страх, а стыд. - Садитесь, пожалуйста, - Васюков подвинул Рубинчику стул. - Вы знаете этого человека? - спросил Сергей Николаевич, показав Рубинчику глазами на Джина. - Еще бы, - сказал Рубинчик. - У меня зрительная память железная. Я по его милости чуть концы не отдал в... - Одну минуту. Я вас прошу отвечать на вопросы. Как его имя? - Евгений Чердынцев. Так, во всяком случае, этот фраер... - Подождите, - снова прервал его Сергей Николаевич и повернулся к Джину. А вы знаете этого человека? Джин посмотрел Рубинчику прямо в глаза Они обменялись долгим взглядом необъяснимого свойства, словно их связывала целая жизнь. Рубинчик резко отвел глаза. - Да, я знаю Марка Рубинчика, - печально сказал Джин. - Где вы встретили Чердынцева? - спросил следователь Рубинчика. - В Хайфоне, в интерклубе моряков. - Расскажите теперь все, что вы знаете о нем. Последовал сбивчивый, но очень подробный рассказ Рубинчика о старой хайфонской истории. Следователь несколько раз перебивал его, сдерживая эмоции и уточняя разные детали. Дважды он попросил подтвердить, что на руке у Джина была родинка. "Использовал бы я яд в этот момент, на грани полного раскрытия, сделал бы то, чего хотел от меня Лот?" Он не мог себе ответить на этот вопрос. Рубинчик закончил свой рассказ. - Вы рассказали все так, как было? - спросил следователь. - Без преувеличений? Ничего не забыли? - Я же вам говорю, память у меня как капкан, - сказал Рубинчик. Следователь обратился к Джину: - Вы подтверждаете рассказ Марка Рубинчика? - Да, - сказал Джин. - Товарищ Рубинчик, вы свободны. Благодарим вас, - сказал следователь. Рубинчик встал, сдержанно поклонился и пошел к дверям. Он не оглянулся на Джина, и тот, посмотрев ему вслед, увидел только широкую спину, обтянутую полосатым свитером из тонкой шерсти. - Вы доложили начальству, что ликвидировали Рубинчика, - медленно сказал следователь, глядя в упор на Джина. - Почему вы на самом деле этого не сделали. - Потому что это... - Джин попытался проглотить комок, застрявший в горле, - потому что это был первый русский оттуда, которого я встретил в жизни. Кроме того, парень мне просто понравился. - Почему же вы ввели в заблуждение начальство? - Это посоветовал мне сделать мой тогдашний наставник. - Подполковник Лот, - ровным голосом, как бы заканчивая фразу Джина, сказал следователь. - Впрочем, тогда этот господин был майором... Вы хотите что-нибудь сказать? - Нет. - Как вы проникли на территорию Демократической Республики Вьетнам? - С моря. - Методом ХАЛО-СКУБА?
      - Какова была цель инфильтрации? Джин поднял голову. - Цель чисто тренировочная. Командование хотело проверить, смогу ли я работать в русской среде. - На следующий день после вашей встречи с Рубинчиком в Хайфоне произошел взрыв дамбы, который привел к затоплению жилого поселка. Почти одновременно было взорвано полотно железной дороги Ханой - Куньминь. Вам что-нибудь известно об этом? - Нет. - Каким путем вы эксфильтровались из ДРВ? - Морским путем. - Вы уверены в этом? - Да. - Ваши показания наивны, Грин. Джин пожал плечами. В этот момент тихо задребезжал телефон. Следователь снял трубку, некоторое время слушал молча, потом сказал: - Хорошо. Спасибо. - И повесил трубку. - Здесь, в Москве, Грин, вы жили двойной жизнью. С одной стороны, вы были Евгением Гриневым, сотрудником Американской выставки медоборудования, с другой стороны, в доме академика Николаева вас знали как советского врача Марка Рубинчика... - Это произошло случайно! - воскликнул Джин. - Я боялся, что русских людей, с которыми я хотел познакомиться, отпугнет мое американское происхождение, и назвался Рубинчиком. - У вас был морской паспорт Рубинчика? - Нет, я сдал его в Ня-Транге по назначению. - Да, да, - несколько рассеянно заметил следователь, - конечно, трудно предположить, что вы со жгли его в номере гостиницы... - Он глубоко затянулся сигаретой, задумчиво посмотрел в потолок, выпустил дым. - А вы не знали, что академик Николаев ваш брат?
      Ту ночь Джин Грин не смог бы назвать самой спокойной ночью в своей жизни. Он лежал на койке лицом в потолок, а мысль его в это время мучительно и безнадежно металась в лабиринте со стальными холодными стенами. "Последняя фраза следователя... Николаев - мой брат? Дичь, безумие! Тот самый брат, потерянный при отступлении из Крыма? Знал ли об этом Лот? Неужели все это время за Лотом следили? Как вести себя дальше? Молчать, идиотничать, требовать связи с посольством? Но я уже многое рассказал... они знают многое, они, кажется, знают больше, чем... Может быть, они знают больше, чем я, обо всем этом деле. Что будет со мной?" Утром он спросил у надзирателя, не может ли он побриться. Потом принесли завтрак: котлеты, хлеб с маслом, стакан жидкого кофе. Еще через некоторое время на пороге камеры вырос старший лейтенант Васюков. - Гринев, на допрос. Джин встал с койки и твердыми шагами вышел в коридор. - Разрешите мне задать вам вопрос, гражданин следователь? - Пожалуйста. - Вчера вы сказали, что академик Николаев мой брат. Клянусь вам, я не знал этого. Я знал, что сын отца от первого брака был потерян во время эвакуации, но... - Это, несомненно, ваш брат, и ваш отец Павел Николаевич даже имел с ним встречу во время пребывания в Москве в 1961 году. А теперь, с вашего позволения, я начну вас спрашивать. Какое задание вы получили относительно Николаева? - У меня было задание войти к нему в доверие, и только ( - Вам объяснили цель этого задания? - Да. Мне сказали, что Николаев - один из крупнейших в мире ученых-математиков, давно уже испытывает тягу к свободному миру, что в Советском Союзе ограничивают его творческую деятельность, что необходимо помочь ему перебраться на Запад. - Значит, у ЦРУ были чисто филантропические цели? - Насколько я знаю, говорили также о том, что Николаев работает над схемой дешифровального устройства, так что здесь сочетались... Следователь неожиданно удовлетворенно хмыкнул. - Значит, здесь сочетались... та-ак... Гражданин Гринев, нам известно, что несколько дней назад вы провели у Николаева приятный вечер. Кроме вас, в гостях был еще один человек. Как его имя? - Рунке. - Вы должны были ввести его в дом Николаева? - Да. - Как его настоящее имя?
      ...Статья 5. Если меня, как военнопленного, будут допрашивать, я обязуюсь отвечать только на следующие вопросы: имя, воинское звание, армейский номер и дата рождения. На все другие вопросы я отвечать не стану, чего бы это мне ни стоило... - Этого я не знаю. Джин напряженно глядел на следователя. Сейчас должно было проясниться самое главное - опознан ли Лот? Однако следователь как бы не придал значения его ответу, встал со своего места, подошел к широкому окну, заглянул за штору в яркое, солнечное утро, словно отрешаясь, потер ладонью лоб, улыбнулся, потом повернулся к Джину и присел на край стола. - Я должен вам сказать, Гринев, что сегодня мы получили данные научной экспертизы. Во-первых, эксперты установили, что ваша знаменитая родинка содержит в себе смертельный заряд цианистого калия. Вы не первый "спук", у которого мы обнаружили родинку. Благодарите меня, что я содрал ее с вашей руки еще на берегу, а то еще, чего доброго, вы как ревностный служака... Во-вторых, установлено, что сейф вы не вскрывали, что его никто не вскрывал с 1944 года. Мы изучили содержимое сейфа... Что, кроме драгоценностей, вы предполагали найти в сейфе? Говорите, Грин, теперь уже вам трудно вериться. - Мне сказали, что там, - хрипло заговорил Джин, - что там, кроме наших фамильных ценностей, находятся важнейшие русские исторические документы, интересующие "фирму". - Кто вам это сказал? - Следователь напряженно пригнулся. - Ну, говорите: кто? Джин опустил голову и сжал зубы. Молчание продолжалось не меньше трех минут. Наконец, следователь прервал его. - Там не было никаких русских исторических документов, Грин! Там были документы из архива полтавского гестапо! Джин вздрогнул словно под током, поднял голову и, побледнев как бумага, тихо сказал: - Я не знал этого, верьте мне. - Идите сюда, - следователь жестом пригласил его к длинному столу. Взгляните на эти фотографии. Джин на неверных ногах подошел к столу, склонился над снимками и чуть не упал ничком. Перед ним была длинная деревянная виселица, двенадцать людей со связанными руками стояли под ней, в углу на первом плане в группе офицеров скалился в белозубой улыбке юный Лот. - Казнь грайворонских подпольщиков, - жестко сказал следователь. Перед ним был ров, заполненный голыми трупами. На краю рва стояли солдаты с засученными рукавами, а чуть поодаль, расставив ноги и направив вниз пистолет, красовался могучий Лот. - Ликвидация пятисот харьковских евреев. Перед ним была стена, стена украинской белой мазанки вся в темных пятнах, а на фоне стены скорчившиеся, с мучительными гримасами умирания фигуры в американской летной форме, "US. Air Force" - отчетливые буквы были видны на груди у одного летчика, а перед ними с автоматами, изрыгающими огонь, стояли всего двое, и ближним был оскалившийся Лот. - Расстрел экипажа сбитой "летающей крепости", - сказал следователь. Затем он щелкнул ногтем три раза по лицу Лота. - Это один и тот же человек, не так ли? Отвечайте, Гринев. - Да, это один и тот же, - прохрипел Джин, не отрывая взгляда от снимков. - Вы его знаете? Голова Джина шла кругом. "Вот оно, вот оно... вот оно..." Он скрипнул зубами и выпрямился. - Разрешите мне сесть. - Садитесь. Вы его знаете? Джин обессиленно покрутил головой. - Все еще не верите? Вот фотокопия личного дела эсэсовца Лотецкого. Взгляните!
      - Вы знаете этого человека? - услышал Джин, поднял голову и увидел дядю Тео. "Контейнер" стоял, глядя на него исподлобья бычьими глазками. Руки его были за спиной. - Это Тео Костецкий, адвокат из Нью-Йорка, - сказал Джин. - Я видел его на квартире Лешакова-Краузе на Сорок четвертой улице. - А вы знаете этого человека? - Так точно, - пискнул Тео. - Джин Грин, гражданин следователь, тот самый. О нем я уже давал показания. Вы знаете все. - Теперь подойдите сюда, - приказал следователь дяде Тео и показал ему снимки. - Какой ужас! - воскликнул дядя Тео. - Вы узнаете этого человека? - Да, так точно. Это Лотар фон Шмеллинг унд Лотецки. Сейчас он именуется подполковником Лотом. Он видный сотрудник ЦРУ и активный деятель крайней правой организации "Паутина". - Достаточно, - сказал следователь. - Уведите. "...Что с Лотом? Если я убил его, то почему мне не предъявляют обвинения в убийстве? Если он жив, то где он, что с ним?.." Прошло три дня. За это время Джина ни разу не вызвали на допрос. Он мерил шагами камеру по диагонали, по прямой, зигзагами, но мысль его в это время совершала гораздо более сложные, почти хаотические движения. "Боже, - думал он, - пусть меня сошлют куда-нибудь подальше. Мне ничего не надо, я закончился, я старик... Если бы мне дали возможность видеть небо, видеть зарю, и полдень, и закат, пусть самая тяжкая жизнь, мне больше ничего не надо... Все сплелось в страшный узел: гестапо и СС, Лот, ЦРУ, "Паутина"... Что это за паутина? Я влип, я - муха? Мой идеал - Лот славный рыцарь Ланселот - Джеймс Бонд, искатель приключений, - ты, оказывается, просто убийца-эсэсовец, ты так подло обманывал меня?.. Куда я попал? Что меня ждет? И здесь, совсем недалеко, Тоня... Знает ли она обо мне? "We alwayz kill the one we love...", мне нужно умереть, но как это сделать?" Через три дня в дверях появился Васюков, и Джин обрадовался: хоть что-то выяснится.
      - Присаживайтесь, Грин, - легко и небрежно показал ему на стул Сергей Николаевич. Он держал возле уха телефонную трубку. Поблагодарив кого-то, он повесил трубку, что-то черкнул в блокноте, улыбнулся и спросил, как он себя чувствует, на отличном английском: - How are you getting on, Gene? Это обращение по имени поразило Джина. Он натянуто улыбнулся и сказал по-английски: - Чувствую себя как кошка, которая проходит по процессу тигра. - Сядьте поближе к столу, мистер Грин. Я должен вам сказать, что следствие по вашему делу окончилось. Все струны в Джине были натянуты до предела, но он нашел в себе силы спросить: - К чему же вы пришли? Офицеры перебросились взглядами, затем старший, чуть перегнувшись через стол, сказал Джину: - Слушайте очень внимательно, Джин. Надеюсь, теперь вы понимаете, что мы располагаем достаточно серьезными источниками информации? Мы и раньше знали много, а теперь все пробелы заполнил мистер Костецкий и еще кое-кто. Готовы слушать, Грин? - Да, - прошептал Джин. Вслед за этим перед ним развернулась картина трех-четырех последних лет его жизни, точная до мельчайших деталей и полная такого страшного смысла, о котором он не догадывался даже в самые тяжелые дни. - Ваш отец был убит в своей квартире не таинственными "красными", Лефти Лешаков сделал это по личному приказу Чарли Чинка, правой руки главаря гангстерской клики Красная Маска. Люди Красной Маски и убрали Лефти задолго до того, как вы стали метаться по Нью-Йорку с желанием осуществить акт личной мести. Кто же эта загадочная Красная Маска, которую никто, даже люди Красавчика Пирелли никогда не видели в глаза? Это ваш друг, спортсмен и денди "старина Лот", с которым вы так весело проводили время в различных местах Нового и Старого Света, военный преступник Лотар фон Шмеллинг унд Лотецки. - Как это ужасно! Значит, Костецкий был прав. Да и сам Лот признался... - Лот - работник ЦРУ - естественно, камуфлировался. О том, кто такой Красная Маска, знал только Чарли Чинк, правая рука Лота. Тео Костецкий из "Паутины" навел вас на дом Лешакова-Краузе и хотел спровоцировать на убийство, чтобы прибрать вас к рукам. Но он опоздал. Люди Лота уже убрали Лефти и направили официальное следствие в сторону китайской банды Тонг. Таким образом, Лот, надо отдать ему справедливость, блестяще запутал все дело. Да, мистер Лот умеет выходить сухим из воды. Фиаско в Советском Союзе - его первый провал. "Стало быть, Лот арестован?" - мелькнуло в голове Джина. - Теперь нам придется совершить небольшой исторический экскурс. В семнадцатом году ваш отец действительно оборудовал тайник для драгоценностей в родовом склепе. Знали об этом только он и управляющий имением, некто Петр Рогаль. После революции Рогаль вел преступный образ жизни, и к моменту нападения Гитлера на Союз он находился в харьковской пересыльной тюрьме. При захвате немцами Харькова ему удалось бежать из тюрьмы. Все эти годы Гриневские сокровища не давали ему спокойно спать, и, оказавшись на свободе, он пробрался в имение, не зная, что там расположился штаб гестапо. Здесь он был схвачен. Допрашивал Рогаля оберштурмфюрер фон Шмеллинг унд Лотецки. Должно быть, он хорошо это умел делать, ибо Рогаль быстро выдал ему тайну клада. Лотецки сделал Рогаля бургомистром Грайворона. У Лотецкого был блестящий послужной список в гестапо, он руководил казнями и лично принимал в них участие, у него были далеко идущие планы, теперь в его руках были и большие ценности. Он не хотел передавать свои козыри непосредственному начальству. Лот уже тогда начал вести двойную игру. Он спрятал в сейф с драгоценностями документы расстрелов и списки агентуры. Эти документы должны были помочь в стремительном взлете на высокую ступень в нацистской иерархии. После разгрома на Курской дуге вермахт покатился на запад. Образовался Грайворонский "котел". Кольцо быстро сжималось, и Лотецкий вместе с Рогалем панической ночью перед взрывом здания гестапо спрятали сейф с драгоценностями и документами в ваш тайник. Здесь же, на месте, Лотецки пристрелил Рогаля. На ваше горе, Грин, ему удалось прорваться из "котла". В сорок четвертом году вблизи Полтавы советское командование оборудовало несколько аэродромов, на которых стали базироваться американские "летающие крепости", совершавшие "челночные рейсы" из Англии и Италии. Лот подал начальству докладную, в которой излагался дерзкий проект уничтожения одного из этих аэродромов с "летающими крепостями". На самом деле он, разумеется, хотел пробраться к своему заветному тайнику... Прочтите этот документ, Грин! Следователь протянул Джину лист бумаги. Из показаний гражданина США Теодора Костецкого: ...Отдел контрразведки "Паутины" особенно интересовался полтавским периодом жизни мистера Лота. Из бандеровских источников мы узнали о связи Лота с бывшим управляющим имением Гриневых, о существовании тайника и о списках бандеровской агентуры гестапо и оуновской службы "безпеки". Лот сумел оставить на территории Полтавщины глубоко законспирированную разведывательную сеть, но ключ от нее остался на освобожденной русскими территории. Мы надеялись, что сможем вырвать у Лота этот ключ и найти дорогу к тем людям, которые к этому времени, возможно, проникли в разные сферы советского общества. Мы хотели, чтобы Лот сам выдал нам тайник, но он решил иначе. Он хотел, чтобы "Паутина" служила ему. За ним всегда стояло ЦРУ. Нашим людям удалось установить по находящимся в Пентагоне трофейным архивам СД, что Лот получил из рук Гитлера Рыцарский крест за смелую диверсионную операцию по наведению немецкой авиации на американский аэродром "челночных" полетов под Полтавой, а также по совокупности за расстрел экипажа американского бомбардировщика, совершившего в степи вынужденную посадку. Сам факт расстрела Лотом американцев нас в "Паутине" не смущал: Лот выполнял свой долг, но мы понимали, что сможем держать его в строгом ошейнике на коротком поводке, если получим документальное подтверждение его полтавского подвига. Кое-кому в Сенате США такие "подвиги" могли бы не понравиться... Джин отложил бумагу и схватился за стакан с водой. Следователь тем временем продолжал: - Итак, во главе "химмельсфарскоманды" Лот был заброшен в советский тыл, в район Полтавы. Через несколько дней здесь произошел драматический эпизод. Подбитая над линией фронта "крепость", не дотянув до аэродрома, упала в лес. Одиннадцать членов экипажа были схвачены "волками" Лота. Лишь один бортмеханик Бенджамен Хайли спасся чудом. Кажется, он до сих пор служит в вашей авиации. Лотецки вместе со своим другом Францем Рунке лично расстреляли летчиков. Расстрел был очень детально документирован и даже, как вы видели, сфотографирован. Отмечены в протоколе были даже серийные номера летчиков. Посмотрите, Грин. Видите, вот серийные номера ваших ребят. Лот хотел и этот рас-стел присоединить к своему активу. Затея с взрывом аэродрома ему, разумеется, не удалась, но он составил для начальства доклад, в котором писал, что "крепость" села на посадочные огни ложного аэродрома, устроенные его командой. В ночь перед эвакуацией в тыл команда Лота пробралась в Разумовский парк. Лот успел вложить документы расстрела в сейф, когда послышались выстрелы. "Химмельсфарскоманда" была окружена советской воинской частью и почти полностью уничтожена. Боясь попасться на месте с такими документами, Лот вновь спрятал ящик в тайник, и вновь ему удалось ускользнуть, на ваше, Грин, несчастье. Теперь вы понимаете, почему у "старины Лота" появился такой жгучий интерес к вашей семье, дружеские чувства к вам и любовь к вашей сестре? К началу вашей эпопеи Лот стал един в трех лицах. С одной стороны, он был прикрыт официальным статусом офицера ЦРУ, "неприкасаемого"; с другой - он был главарем могущественной бандитской шайки, которая содержала сеть тайных притонов и вела широкую торговлю наркотиками; с третьей стороны, он искал пути в "Паутину". Он искусно вел тройную игру, служил и обманывал, покупал и продавал. У него были очень далеко идущие планы, может быть, даже фантастически дальнобойные планы. Однако все эти годы ящик под Полтавой не давал ему покоя. Он узнал, что каким-то таинственным образом сведения об этом ящике просочились в "Паутину", что "Паутину" чрезвычайно интересует его содержимое. Какие-то смутные данные о тайнике были и в ЦРУ. В руках разведки Гелена после войны оказались пятьдесят ящиков с секретной агентурной документацией. Это был таинственный пятьдесят первый ящик... Лоту необходимо было заполучить ящик в свои руки. Во-первых, там были компрометирующие его документы. Вряд ли официальные лица в Вашингтоне смогли бы одобрить карьеру убийцы американских летчиков. А что случилось бы, если бы об этом хотя бы краешком уха узнала пресса? Во-вторых, там были агентурные списки. Это хороший товар. Что касается дорогих вашему сердцу камешков, к которым вы проявили такой сентиментальный интерес, то и они, Грин, вряд ли оказались бы в ваших руках. Тео Костецкий на следствии показал, что Лот уже в Москве намекнул ему на возможность вашей ликвидации в Лондоне. Вы после этого дела были абсолютно не нужны Лоту, как в свое время Лефти Лешаков. В ЦРУ было известно о встрече Павла Гринева с академиком Николаевым, вашим братом, летом шестьдесят первого года. Летом шестьдесят второго года Лот имел решительный разговор с вашим отцом, добиваясь его помощи в похищении Николая Николаевича. Гринев отверг все домогательства Лота и пригрозил отказать от дома, обнародовать его преступные замыслы через прогрессивную печать. Это стоило ему жизни. Далее Лоту потребовалось сплести стальные сети вокруг вас, чтобы с вашей помощью похитить Николая Николаевича и выкрасть полтавский сейф. Тут, кстати, вы сами очень помогли своими безрассудными действиями. Так или иначе вокруг вас создалась атмосфера преследования и безысходности. Помните, как вы отрывались от слежки по пути в Филадельфию. Тогда за вами шли люди Лота. Лот не брезговал ничем. Он инспирировал ваш проигрыш на ипподроме. Хотел углубить ваш финансовый кризис, а деньги положил в свой карман. И все это время он оставался для вас "стариной Лотом", гурманом, немного циничным остряком, искателем приключений. Он подвел вас к краю пропасти и сказал: "Вот единственный путь! Вперед, Джин! Наши флаги развеваются на мачтах!" И вы пошли по этому пути. Вас учили убивать, обманывать, отравлять, умирать. Лот хотел сделать из вас универсальное оружие. Он даже испытывал к вам некоторую симпатию, Любовался вами как делом рук своих. Форт-Брагг, Вьетнам, теперь Москва... финиш, мистер Джин Грин, агент ЦРУ. Следователь замолчал. Джин некоторое время сидел молча, опустив голову. Потрясение было слишком сильным, чтобы сразу прийти в себя.