Джин Грин - неприкасаемый (карьера агента ЦРУ N 14)

- Наши подсчеты, - заявил мистер Збарский, - не расходятся с вашими. Разумеется, мы предусмотрела такие меры, как введение в стране военного положения, приостановление действия конституции и билля о правах, отмены или отсрочки выборов. - Прекрасно! - резюмировал Мерчэнт, зажигая потухшую сигарету. Ожидается, что черным мятежникам и их белым подручным удастся захватить власть в ряде городов. Однако белые силы с их неизмеримо более мощной технической оснащенностью, вооружением и более совершенной организацией смогут взять обратно эти города в течение суток. Эту вторую гражданскую войну в истории Соединенных Штатов Америки, господа, мы обязаны предвидеть во всех деталях и уже сегодня решительно действовать во имя белой Америки Для вас не секрет, что еще во время корейской войны мы охотнее подставляли под пули черных, нежели белых американцев. Теперь же нам нужна не стихийная, а продуманная, планомерная политика выхолащивания цвета черного мужского населения, чтобы избежать второго Вьетнама у себя дома, в Америке. Для этого необходимо всемерно расширить призыв черных в действующую здесь армию, посылать их на самые опасные участки под огонь вьетконговцев, одновременно спасая жизнь наших белых парней, которые еще понадобятся нам дома. - Потери черных, - заметил Карвер, - уже вдвое превышают потери белых солдат во Вьетнаме, но этого мало. - Да, мало! - откликнулся Мерчэнт. - И нельзя забывать, что, несмотря на это благоприятное для нас соотношение убитых, постоянно растет число обученных боевых сил черных, весьма опасных для нас дома. Получается, господа, порочный круг: посылая черных солдат в пекло, мы убиваем одних, но готовим других к войне против нас. Как разрешить этот парадокс тайной демографической войны большинства против меньшинства - вот что мы обязаны с вами выяснить6. Лот слушал и думал: "Этот Мерчэнт и остальные говорят дельные вещи. Только непонятно, почему они судили нас в Нюрнберге как расистов!.."
      - Я тебя спас, дурачок, - говорил вечером Лот Джину. - Тран Ле Чин была разведчицей Вьетконга репортером его бамбукового телеграфа. Я прикончил ее для того, чтобы дело не дошло до расследования, чтобы не выяснилось, что из-за тебя сорвалась важнейшая операция. - Почему она сама оказалась на поле боя? - проговорил Джин. Он сидел, опустив голову, сжимая кулаками виски. - Должно быть, она все-таки любила меня и хотела спасти, - пробормотал Джин. - Патриотизм, выходит, сильнее любви, - ухмыльнулся Лот. - Выше голову, малыш. Завьем горе веревочкой. Джин с трудом встал. - Я не могу тебя видеть, Лот.. - проговорил он. - Сегодня не могу. - Понимаю, - сказал Лот. - Пока. Джин вышел из бара. В холле его остановил портье и передал пакет от прибывшего днем из Манилы конгрессмена Клиффорда Рейли. В пакете была записка конгрессмена и маленький конверт. "Лейтенант Грин, - писал конгрессмен. - Миссис Ширли М. Грант, с которой я встретился в Маниле, попросила меня передать вам это письмо. С уважением..." Джин смял записку и конверт, бросил бумаги в мусорную урну и зашагал к лифту. Он не видел, как к урне тенью скользнул Тео Костецкий-Брудерак... Лот подъехал на юрком "рено" к американскому посольству, уплатил, выйдя из машины, таксисту и мельком взглянул на неотступно следовавшего за ним от самого отеля до посольства вьетнамца на мотороллере марки "Хондо". Вьетнамец - лицо его было скрыто каской с огромными очками - проехал мимо. Кто он? Агент армии? Военно-морского флота? Посольства? Информационной службы США? Военной полиции? Сайгонских марионеток? Или Вьетконга? Все они имеют свою разведку и соперничают друг с другом. Лот поднялся на второй этаж посольства, где помещается штаб ЦРУ в Сайгоне, руководящий тремя группами своих работников - администраторов, полевых наблюдателей и "инфильтраторов" Последние - секретные сотрудники, информаторы и оперативники - скрыт но действовали во всех американских и правительственных органах в Южном Вьетнаме. В ведении ЦРУ находится и "Группа совместных исследований", которая руководит деятельностью зеленоберетчиков. Одним из офицеров связи этой группы и был недавно назначен майор Лот.
      ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
      ПРИЗРАКИ И ВИКИНГИ
      - Срочно передай эту радиограмму в штаб Баткэт! - сказал командир команды "Акбэт-234" первый лейтенант Джин Грин, вырывая исписанный лист из блокнота. - Кажется, плохи наши дела, Мэт: разведка установила, что три батальона Вьетконга - целый полк - собирается напасть на наш пост завтра утром. Нет, уже не завтра, - он мельком глянул на ручные часы, - а сегодня!. Мэт, сидя перед походной рацией ПРЦ-10 и большой настенной картой Вьетнама, немедленно начал зашифровывать радиограмму: "Баткэт-11" от "Акбэт-234". Ожидаю завтра утром нападение на пост силами трех батальонов Виктор-Чарли7. Агентурные сведения из источников А-18. Я окружен и отрезан. Мои силы - кроме полной команды "зеленых беретов", команда "красных беретов" ЛЛДБ без боевого опыта, полуразвалившийся батальон АРВН и рота СИДГ. По данным разведки, Ви-Си еще не подбросили тяжелое оружие. Прошу выслать по меньшей мере два батальона. АРВН из Фань-Чау с задачей ударить в тыл Ви-Си. Остерегайтесь засад. Также прошу обеспечить с рассвета максимальную воздушную поддержку - непрерывную бомбежку джунглей по всему периметру моей белой зоны..." Мэт - отличный радист, при армейской норме передачи десяти пятизначных групп в минуту он передает втрое больше. Он пользовался особым шифром, чтобы его радиограммы не прочитали армейская и военно-морская разведки США. Джин еще раз взглянул на часы. До рассвета - три часа. А вдруг вьетконговцы начнут штурм ночью, в темноте? Тогда надо будет немедленно вызвать самолеты, чтобы они осветили ракетами все джунгли и вырубку белой зоны вокруг поста. Вспыхнут осветительные бомбы, загорится напалм, и тропическая ночь станет днем. Он вышел из радиорубки, вдохнул душный, влажный воздух, густой от испарений джунглей, поглядел в плотную, беспросветную темень. Было тихо, только стучал дизельный движок, рыдали ящерицы гекко да за черной стеной джунглей тараторили разбуженные вьетконговцами гиббоны. Джин поежился и, сильно прихрамывая, зашагал к офицерскому бараку, в котором он располагался со своим Экс-Оу - начальником штаба первым лейтенантом Фрэнком Хартом. Фрэнк не спал. Он лежал под москитной сеткой, заложив руки за голову, и смотрел в бетонный потолок. Мало ли о чем думает человек перед боем! На цементном полу валялась непрочитанная книжка в яркой бумажной обложке: "Сокровищница непристойностей. Самые сочные места из эротических произведений всех времен и народов". Ясно было, что, по крайне мере, в эти минуты мысли этого прыщеватого козла Фрэнки были безмерно далеки от лупанаров Сайгона, где он планомерно прочесывал бордель за борделем. Над кроватью Фрэнки висели фотокарточки голых красоток, "любивших" Фрэнки в домах терпимости Сайгона, Бангкока, Гонконга, Токио и Сингапура. Над койкой Джина - слоновый бивень с искусно вырезанным вьетнамским пейзажем, образцы живописи по лаку и шелку и другие сувениры Вьетнама. Джин снял со стены пистолетный ремень и сбрую с подсумками, набитыми четырьмястами патронами к Ар-15 - своему автоматическому карабину. Фрэнки взглянул на него вопросительно, но тут же по лицу командира понял, что ничего нового нет. - Как твоя рана, Джин? - спросил Фрэнки, поднимая с пола открытую бутылку французского пива "Ля-Рю". Две недели назад, когда Джин и его команда сменили другую, обалдевшую от радости команду "зеленых беретов" в этой богом проклятой дыре, Джина ранил бамбуковой стрелой вьетконговец-невидимка во время первой же рекогносцировки в джунглях. Рана оказалась легкой, стрела прошла сквозь мягкие ткани и оказалась неотравленной, и Джин наотрез отказался оставить команду и уехать в сайгонский госпиталь или специальный госпиталь для "зеленых беретов" в приморском курортном городе Ня-Транге. - Да ничего! - ответил Джин, застегивая ремень с тяжелым "кольтом" в кобуре. - Как-нибудь прошкандыбаю... - Нет, приятель, - твердо сказал Фрэнк, - Я тебе предлагаю вот что: не я, а ты полезешь на эн-пе я будешь не только корректировать стрельбу, но и командовать всем боем. А я займу твое место в боевых порядках. Идет? Джин молча раздумывал. Предложение толковое. Кроме того, оно дает ему возможность не убивать лично... Годдэм! Когда же он наконец решит для себя этот проклятый вопрос?! Если у него не поднимается , рука на этих ни в чем не виноватых людей, то как же он может командовать "зелеными беретами"? Где выход? Отказаться от участия в этой войне и очутиться за решеткой в военной тюрьме Форт-Ливенуорта? Дезертировать? Совершить членовредительство, самострел? Искать выход в самоубийстве? Фрэнки - опытный "зеленый берет". Офицером он стал на курс позже Джина, зато до курсов два года действовал с "зелеными беретами" в Корее, Лаосе, Камбодже и Вьетнаме, награжден "Серебряной звездой" - Хорошо, Фрэнки! - сказал он устало - На одной ноге действительно далеко не упрыгаешь! - Выпей пивка! - сказал Фрэнк, с ловкостью бейсболиста бросая ему открытую бутылку. - Вот И отлично! Мы сложим завтра целую гору трупов! Убивать этих желтых, спать с их девками - эта война по мне! Соснуть не хочешь? - Да разве уснешь? - ответил Джин, садясь на свою пружинную койку с бутылкой холодного пива в руке. - Да, брат, не спится. В такие часы вспоминаешь Штаты, школу, отца с матерью, первую девушку... За полчаса до рассвета Джин построил весь свой гарнизон, запретив свистеть в командирские свистки и вообще шуметь при построении. Коротко изложив обстановку и объяснив задачу ("обороняться до последнего патрона, ибо вьетконговцы никого не пощадят!"), он приказал офицерам-вьетнамцам перевести его слова на вьетнамский язык, так как солдаты вьетнамцы понимали только американскую ругань. Сам он пошел вдоль строя, разглядывая в сером предрассветном свете лица солдат в строю. "Зеленые береты" старались придать себе вид бравый, молодецкий, но Джин слишком хорошо знал этих ребят, чтобы не увидеть в их глазах тревогу и волнение. "Красные береты", одетые, как и "зеленые береты", в легкую форму "джангл-фетигз", с тигриными полосами, были похожи на мальчишек, играющих в войну, - низкорослые, щуплые, слишком маленькие, как казалось, для своего американского оружия. Как покажут себя эти вояки, прошедшие почти такую же подготовку, как и "зеленые береты", но совсем еще не обстрелянные, никогда не нюхавшие пороху? Все они добровольцы, и все попали в "красные береты" благодаря Лоту. Это он вспомнил, что среди немцев на Восточном фронте гремела мрачная слава особой карательной бригады СС какого-то бригаденфюрера Дирлевангера, сформированная из завербованных в тюрьмах Германии грабителей, бандитов, убийц, браконьеров. Вот он и решил создать несколько команд "красных беретов" из самых лихих и буйных бандитов, грабителей и контрабандистов, томившихся в ужасной тюрьме Ши-Хоа в Сайгоне и в других тюрьмах Шолона, Дананга, Далата, Турана, Гуэ. Нажал на все педали: его поддержала "фирма", он добился разрешения на вербовку у президента Дьема через знакомого шефа полиции, продемонстрировал чудеса "пулла", и вскоре в армии Республики Южный Вьетнам, появилась ударная часть, чьи воины гордо носили красные береты. Он же постарался чтобы эти отборные кадры попали не к кому-нибудь а к его другу Джину. - Если дезертируете, - предупредил Лот, - на дне моря сыщу и в два счета расстреляю. А оправдаете мои надежды - амнистирую и щедро награжу! Что ж, сегодня эти молодчики покажут себя. Но как? Вид у этих уголовников не очень воинственный. И совсем не воинственный вид был у батальона из двадцать пятой пехотной армии Бао Дая, воевавших плечом к плечу с французами. Вьетнамцы, таи, кхмеры, шамы, мыонги. Нищие солдаты нищей армии, они мало чем отличались от жалкого сброда из СИДГ - группы гражданской нерегулярной самообороны. Эти откровенно зевали во весь рот, ничуть не смущаясь присутствием командира-американца, поскольку этот же самый командир распорядился о пятидесятипроцентной боевой готовности в лагере, а это означало, что ровно половина всех солдат и командиров поочередно дежурила ночью на боевых постах. Фрэнки, шагая за командиром, негромко сказал: - Меня предчувствия никогда не обманывают. Ставлю сто долларов против пятидесяти, что никакого боя сегодня не будет! - Идет! - вяло ответил Джин. Как всегда в тропиках, восход солнца, катившего из-за Южно-Китайского моря, был похож на бесшумный ярчайший взрыв. Вот вспыхнуло солнце над гребнем джунглей, и засиял тропический день! И Джин, оглянувшись на восток, зашевелил губами, припоминая строки с детства любимого Киплинга: И заря как гром приходит Через море из Китая... И в эту минуту послышался нарастающий шум. Такой, словно из джунглей вылетела стая птиц. - Ложись! - во весь голос крикнул Джин. Серия мин взорвалась почти в центре укрепленного поста, взметнув комья красной глины. - Даблью-пи! - крикнул Фрэнк, видя, как вспыхнула крыша одного из бараков. Да, это были они - "даблью-пи", или "уилли-нитер", или зажигательные мины, начиненные белым фосфором Фрэнк протянул Джину зажатую в кулаке стодолларовую бумажку. - Может, это улучшит твое настроение! - крикнул он, пытаясь улыбнуться. Джин машинально сунул деньги в карман, вскочил свистнул: - По местам! Все ринулись к дотам и стенам. - Смотри! - гаркнул Фрэнк. - Какой-то сумасшедший летит сюда на "чоппере"!. Из-за джунглей и в самом деле вынырнул вертолет. Он шел на бреющем полете. Его пулеметчики непрерывно секли трассерами густую листву. Снизу, из джунглей, неслись ответные очереди пулеметов и автоматов. В частой трескотне послышался басовитый стук крупнокалиберного пулемета ХМГ. - Собьют! Собьют! - азартно выкрикивал Фрэнк. - Триста долларов против ста, что они собьют этого сумасшедшего! Но вертолет уже летел над белой зоной, над стеной. над бараками. ХМТ захлебнулся. Его, наверное тащили на опушку. Джин швырнул на опустевший плац дымовую гранату: желтый дым показывал пилоту, где приземляться. Это был Ю-21Б, турбореактивный вертолет, известный среди американских войск по прозвищу "хьюи". Взвихривая жаркий воздух и красную пыль, он спешил сесть на утрамбованную землю плаца. Полсотни футов, сорок футов, тридцать футов... На опушке вновь застучал крупнокалиберный ХМГ. Зажигательные пули пятидесятого калибра с воем летели над бараками. Двадцать футов, пятнадцать... Еще немного ниже, и вертолет спрячется за бетонными стенами барака. - Горит! Горит! - неистово заорал Фрэнки. Да, зажигательная пуля прошила насквозь две тонкие стенки вертолета. А стаккатный, отрывистый рев на опушке не умолкал ни на секунду. - Минометчики! - крикнул во всю мощь своих легких Джин. - Накройте этот пулемет на опушке! Поздно! Слишком поздно! Еще несколько пуль продырявили дюралевые стенки. Эти вьетконговские пулеметчики - меткие стрелки: ведут прицельную стрельбу на расстоянии в шестьсот ярдов. Вертолет вдруг накренился, но не упал камнем, а довольно мягко повалился на правый бок. Лопасть винта взрыла землю и обломалась. Вторая лопасть врезалась в землю и застряла. Турбореактивный двигатель взвыл и, дымя, умолк. Из левого бортового и верхнего люков посыпались люди. Их было девять человек. Два летчика в шлемофонах и пуленепробиваемых жилетах. Шесть высоких блондинов в зеленых беретах и желто-зеленых маскировочных костюмах, с меченными шрамами лицами. И Лот. Лот в тяжелых темно-зеленых солнечных очках и безукоризненно отглаженной полевой форме. Чуть благоухающий кельнской водой № 47119. Складки на брюках что лезвия бритвы.
      - Хай, Джинни-бой! - весело крикнул Лот оторопевшему Джину. - А ты радировал, что эти ребята в лесу не успели подтащить тяжелое орудие. Чем же они сбили нас? Бамбуковыми стрелами? Он крепко стиснул руку Джина. - Ты всегда с неба сваливаешься, рыцарь Ланселот, - пробормотал Джин. Он не ждал Лота и не обрадовался ему. Между ними - наверное, навсегда пролегла тень Транни. Оглядываясь теперь на годы дружбы с Лотом, Джин видел его в новом и нелестном свете. "All is fair in love and war", любил говорить Лот: в любви и на войне все средства хороши... - Прилетаю из Гонконга, узнаю, что на тебя напали, - тараторил Лот, - еле уговорил этих штабных олухов в Баткэте дать мне вертолет. О воздушном прикрытии не хотели и слышать, гнусные перестраховщики! Вьетконговцы прекратили стрельбу, но все же Джин и Лот отошли за барак. - Но зачем ты прилетел сюда? - удивился Джин. - Тут будет жарко, не знаю, чем и кончится... - Потому я и здесь, Джин. Разве ты не рад старому другу? Нет, кроме шуток, у меня тут прорва дел, потому и уломал этих штабных крыс. Во-первых, я привез на испытание новое секретное оружие, о котором пока молчок. Во-вторых, мне не терпится увидеть, как поведут себя в настоящем бою мои протеже, мои трудновоспитуемые мальчики, бедные жертвы социальной несправедливости, сменившие арестантские шапки на красные береты. Как они себя ведут у тебя? Небось тащат все, что плохо лежит? - И меня тоже хочешь проверить в бою? - хмуро спросил Джин. - Что ты, дружище! Все твои проверки давно кончились. Но не исключено, что сегодня тебе понадобится помощь "семи самураев"! - Да, кто эти шестеро молодцов в зеленых беретах? - Разреши представить тебе их! - Лот тут же издал резкую, как удар хлыста, гортанную команду по-немецки, а когда шестерка подбежала рысцой, построилась и вытянулась перед ним, щелкнув шестью парами тяжелых башмаков на каучуке, продолжал: - Ребята на подбор! И, пожалуй, не самураи, а викинги. Слева направо: штаб-сержант Гельмут Кранц, бывший обершарфюрер дивизии СС "Нордланд", Гейнц Штейнер, бывший гауптшарфюрер дивизии СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер", Генрих Кучера, бывший штурман дивизии СС "Дас Рейх", Карл Зильбер, бывший шарфюрер дивизии СС "Мертвая голова", Гюнтер Хубе, бывший эсэсман дивизии СС "Великая Германия", и Гуннар барон Бликсен-Финеке, бывший унтер-штурмфюрер дивизии СС "Викинг". Все они в недавнем прошлом - унтер-офицеры французского иностранного легиона. Прошу любить и жаловать. Эти белокурые гиганты - последние из зигфридова племени, из славных рыцарей Тевтонского ордена! Остальные пируют в Вальгалле! На родине их проклинают в обеих Германиях за так называемые военные преступления - какой пародокс! Хотят судить за то, что они расстреляли чересчур много таких же коммунистов, за убийство которых их награждают здесь! Ребятам не повезло, Джин. Им оставалось всего две недели до отпуска в Штатах, потом - гарнизонная служба в Брагге, они провоевали здесь уже почти целый год, и вдруг - налет Вьетконга на их пост, половину команды перебили, пришлось драпать через джунгли. Узнали, что я лечу сюда с базы Баткэт, загорелись жаждой мести. Их хлебом не корми, а дай подраться. Будь уверен, они тебе пригодятся! В бою каждый из них стоит команды американских рэйнджеров! А вы, сыны Нибелунгов, - обратился Лот к "викингам" с ироническим пафосом, - помните! Сегодня ваш командир - мой друг первый лейтенант Джин Грин. Так что не ударьте лицом в грязь! Деритесь так, как вы дрались под Запорожьем и Харьковом, под Москвой и Ленинградом! Клянусь Тором, камераден, сегодня я горжусь тем, что у "зеленых беретов" и СС одна и та же эмблема - сдвоенные молнии! Не важна графика, важна идея! Восемьдесят восемь, ребята! Вольно! Лот снова повернулся к Джину. - Прежде чем я передам этих вояк в твое распоряжение, - сказал он, - они должны помочь мне с испытанием нового оружия. Скажи, где у тебя располагаются солдаты пулеметного взвода роты С батальона АРВН? - Первое отделение занимает шестой, или угловой, северо-западный дот, ответил Джин, не задумываясь. - Второе - девятый, или южный, дот. - Отлично! - сказал Лот. - Прикажи вывести их на плац для проверки оружия! Не спрашивай зачем - потом узнаешь. А сейчас - кровь из носа - нужно, чтобы они на пятнадцать минут вышли из дотов! Все было сделано так, как хотел Лот. Когда солдат указанных подразделений вывели на плац, шестерка, прихватив с собой какие-то ящики, выгруженные из подбитого вертолета, ненадолго заняла их место в опустевших дотах. Лот с сокрушенным видом осмотрел поврежденный вертолет - летчикам удалось погасить огонь, прежде чем взорвались бензобаки, но всем было ясно, что "хьюи" безнадежно выведен из строя, необходим капитальный ремонт. - Гром и молния! - воскликнул Лот. - И подумать только, что на эту машину армия янки потратила больше денег, чем, поди, тратит Вьетконг на всю свою армию в течение месяца! - Фрэнки! - сказал Джин своему Экс-Оу. - Дуй в доты! Я поднимусь на вышку. Штурм начнется с минуты на минуту. - Иисусе Христе! - с усмешкой простонал Фрэнк. - А я так мечтал о теплом местечке в управлении армейских публичных домов в Сайгоне!.. Лот поднялся вместе с Джином на вышку эн-пэ, построенную над офицерским бараком в центре поста. С вышки, укрепленной мешками с землей, открывался вид на белую зону вырубки и обступившие ее со всех сторон джунгли. Авиапост, обнесенный стенами из глины и бревен, был на диво похож на знакомые всем по школьным учебникам, кинофильмам и телевизионным "вестернам" форты на Диком Западе периода войн с индейцами Правда, вокруг этого наспех сооруженного форта вилась "концертина" - рулон скрюченной колючей проволоки, и еще дальше космы колючей проволоки скрывались в густых травах, а вдоль внутренней стороны стен четырехугольного форта тянулась цепочка обложенных мешками с землей дотов - четыре квадратных до та по углам, четыре в центре сторон четырехугольника. Внутри форта тут и там виднелись тоже защищенные мешками с землей минометные точки, а в середине белели бетонные стены офицерского барака и бункера с боеприпасами, где гарнизон должен был обороняться в случае прорыва до последнего патрона. Вся эта нехитрая оборона не внушала Джину никакой уверенности в неприступности форта. Ни предшествующая команда "зеленых беретов", ни его команда А-234 не успели построить настоящий форт: с железобетонными дотами. Более опытный Лот прямо сказал: - Твоя "линия Зигфрида", Джин, и твоя "союзная" армия не устоит и трех часов против двух боевых батальонов Вьетконга. Однако не робей, с тобой твой дядя Лот! Джин не успел ответить. В воздухе послышались шелест, хлопанье крыльев, вой и бряцанье. Вьетконг начал минометную подготовку. Джин вскинул бинокль, засек по вспышкам и дыму минометную батарею на опушке, поднял трубку полевого телефона: - Номер три! Шестьсот метров, азимут двести двадцать пять градусов! Шесть мин даблью-пи! Разрывы фосфорных мин калибра 81 миллиметр точно накрыли цель на опушке джунглей. Вьетконговская 60-миллиметровая батарея прекратила стрельбу Но тут же открыл стрельбу другой миномет. - Минометный расчет номер два! Шестьсот пятьдесят метров. Азимут сто девяносто! - Есть! Попали! - в азартном возбуждении, как тогда, на скачках в Фили, выкрикнул Лот, высовываясь из-за мешков с землей. Против воли, ненавидя себя, Джин тоже поддавался хмельной боевой горячке. - Молодцы! А теперь пять мин эйч-пи! И пять мин с усиленным фугасным зарядом одна за другой кучно разорвались на опушке джунглей. Одна из мин вьетконговцев зажгла еще один временный деревянный барак. На несколько секунд вышку затянуло дымом. Едко пахло кордитом, пороховыми газами. - Вот они! - крикнул Лот, указывая пальцем на цепи черных фигурок, отделившихся от опушки джунглей. - Около батальона! Джин поднял телефонную трубку: - Фрэнки! Доты пятый, шестой, седьмой! Ви-Си силой до батальона атакуют с запада. Подпустить, не открывая огня, на триста метров. Огонь открыть только по моей команде. Вьетконговцы бежали, согнувшись, почти до бедер скрытые густой травой, держа наперевес кто русский автомат, а кто трофейную французскую винтовку Лебеля, все в черной форме, которую американцы называли "пижамой", в камуфлированных касках со звездой. Джин заставил себя думать только о бое. Стиснув телефонную трубку в мокрой от пота руке, точно рассчитав дистанцию, он скомандовал: - Ready - Fire! Слитно загремел нескончаемый залп автоматов и легких пулеметов. В грохоте стрельбы выделялся рев базук и безоткатных орудий. Оглушительно стучали крупнокалиберные ХМГ. Лот с напряженным вниманием смотрел в сторону шестого - северо-западного и девятого - южного - дотов. - Смотри, Джин, - вдруг крикнул он, - куда стреляют эти желтые ублюдки в дотах шесть и девять! Джин присмотрелся, закрутил ручку телефона: - Шестой! Девятый! Высоко берете! Где ваши глаза?! Почему не смотрите на прицельную планку?! А в голове вспыхнуло: "Если я не могу заставить себя бездумно поднять руку на этот чужой мне народ, то каково вьетнамцам стрелять по вьетнамцам!" Он увидел, как из седьмого дота выбежал длинноногий Фрэнк. Словно спринтер, бежал он к шестому доту. Наверное, тоже увидел, что там стреляют поверх голов вьетконговцев. А "черные призраки", выплеснутые джунглями, уже подошли к "концертине". Теперь было видно, что все они в "хошиминовских" сандалиях. На некоторых развевались маскировочные накидки из парашютного шелка, окрашенного в зеленый цвет У многих лица и руки были вымазаны зеленой краской. - Мины Клеймора установлены? - спросил разгоряченный Лот, выпустив очередь из Ар-15 по атакующим вьетконговцам. Джин кивнул, указал телефонной трубкой на небольшой серо-зеленый пульт в углу эн-пэ. Лот кинулся к пульту, быстро сориентировался в рубильниках - Командуй! - крикнул Лот - Рубильники шесть и семь! - деревянным голосом проговорил Джин Лот резким движением переключил рубильники Электросигнал молниеносно пробежал по разноцветным проводам, которые вели от пульта по стенкам барака, а затем под землей к минам Клеймора, закопанным перед "концертиной". Громыхнул тяжкий, всколыхнувший землю взрыв. Перед седьмым дотом за "концертиной" вздыбились трава и красная земля, разметав иссеченные шрапнелью тела партизан в черной форме. Но второго взрыва перед шестым дотом не последовало. - Что случилось? - на мгновение растерялся Джин. - Только один взрыв!.. - Что случилось?! - свирепо рявкнул Лот, бешено теребя рубильник. - Просто кто-то перерезал провода! И я, кажется, знаю, кто это сделал. Фрэнки скрылся в шестом доте. Вьетконговцы, ведя непрерывный и сильный огонь, несмотря на тяжелые потери, рвались вперед. Их 57- и 75-миллиметровые безоткатные орудия и базуки, захваченные в качестве трофеев в прежних боях с американцами, пробили большие бреши в мотках колючей проволоки, и юркие черные люди хлынули в них, пробираясь все ближе к изрыгающим огонь стенам. Передние бросали на истерзанную проволоку деревенские циновки и маты, сплетенные в джунглях из бамбука и пальмовых листьев. За ними шли их товарищи с легкими самодельными лестницами. Минометы американцев били на предельно короткой дистанции. Размеры 40-миллиметровых гранат, запущенных гранатометом М-79, прозванным "слоновым ружьем", скашивали все живое в радиусе двадцати пяти ярдов. Черные фигурки падали и оставались лежать, но через тела убитых и раненых, неудержимые, как морской прибой, накатывались все новые и новые волны атакующих. И вдруг над вьетконговскими цепями взвилась красная сигнальная ракета. Она описала в дымовом воздухе крутую дугу и, падая, рассыпалась рубиновыми блестками над горящей травой, подожженной белым фосфором. Над боем пронзительно тонко запел горн... И сразу же солдаты шестого и девятого дотов повернули свои пулеметы и автоматы против защитников форта. - Что они делают?! - в ужасе закричал Джин. - Стреляют в своих?! - В своих?! - зло рассмеялся Лот. - Это предатели, агенты Вьетконга! - Тогда мы пропали! - проговорил Джин. - Остается одно: с боем пробиваться в джунгли и идти к ближайшей стратегической деревне. Может быть, кто-нибудь и дойдет... Я позвоню в радиорубку, потребую воздушное прикрытие для отхода... - Нет, Джин! - снова рассмеялся Лот, доставая из кармана небольшой транзисторный радиопередатчик оливкового цвета. Ты забыл о добром волшебнике дядюшке Лоте! С этими словами он вытянул трехфутовую антенну, включил радиопередатчик, настроил его на нужную ультракороткую волну, нажал на красную кнопку, и в тот же момент одновременно грянули два мощных взрыва, и доты шесть и девять взлетели на воздух.
      Не успел рассеяться дым, как к развороченным дотам подбежали "викинги" по трое к каждому доту. Лот с торжествующей улыбкой спрятал транзистор в карман брюк. Джин, только что считавший бой проигранным из-за предательства, никак не мог прийти в себя от изумления. Партизаны разом отхлынули. - Но откуда ты... - Элементарно, мой дорогой Ватсон, как любил говаривать мистер Шерлок Холмс. Помнишь девиз агентства Пинкертона: "Мы никогда не спим!" Вчера мы взяли пленного командира Ви-Си. Пытали. Вот ты, я знаю, против пыток, а ведь без крепких аргументов он бы и слова не сказал, и в результате ты и твои солдаты стали бы трупами еще до захода солнца. Эту грязную войну не выиграешь чистыми руками. Я лично беседовал с пленным, применил третью степень допроса и узнал о готовившемся здесь предательстве. Вот я и прилетел, прихватив с собой секретное оружие, с которым ты только что познакомился... Замечательная штука, эти управляемые по радио мины, а? Хотя постой! Ведь ты испробовал одну такую мину в Хайфоне. Нажал кнопку и бах! - нет двух отделений предателей! И превосходная взрывчатка: Ку-5, ее недаром называют "гордостью Дюпона". Она в несколько раз мощнее тола. Кстати, я попросил своих "викингов" установить в, дотах предателей мины с направленным зарядом, чтобы при взрыве убило все расчеты, но не вывело бы из строя пулеметы. И, как видишь, пулеметы стреляют, и стреляют куда надо! - Ты сущий дьявол, Лот! - только и выговорил Джин, глядя вниз на все еще бушующий у стен бой. То слева, то справа мимо вышки пролетали с леденящим кровь воем ракеты, выпущенные трехсполовинойдюймовыми базуками вьетконговцев. Партизаны целились в вышку, стремясь вывести из строя командира и корректировщиков. Визжа и фырча, взлетел стальной град разорвавшихся мин. Атакующие сделали последний отчаянный рывок, преодолели частокол из заостренного бамбука, приставили бамбуковые лестницы к стене между шестым и седьмым дотами и посыпались через стены как горох. Трое из них, прикрываемые товарищами, побежали в направлении бункера с боеприпасами, но им тут же преградили путь "викинги". Началась рукопашная. Белокурые гиганты казались еще выше рядом с низенькими чернявыми вьетконговцами. В своем яростном бешенстве, опьяненные кровавым азартом боя, эти закаленные бойцы с засученными рукавами на мускулистых руках и голой волосатой грудью, по которой струился пот, были по-настоящему страшны Один из них, легко, как ребенка, подхватил на бегу худого вьетконговца с зеленым лицом и зелеными руками и швырнул его в партизан на стене. Другой орудовал пулеметом как дубинкой. Третий метнул карабин с примкнутым штыком с такой силой, что пригвоздил к земляной стене барака ротного командира Ви-Си. Джина не могло не оттолкнуть это упоение кровью и костным хрустом, его привел в ужас разгул слепой силы и безумной ненависти.