ГЛАВА 10

В честь открытия и презентации двери ресторана «Мармеладоff» снаружи огибали гирлянды воздушных шаров и наполняло море живых цветов внутри. Взволнованный хозяин нервно ходил по залу и вносил в обстановку последние штрихи – расставлял по столикам свечи, поправлял бабочки официантов, но вдруг оставил свои занятия и замер – как и все, кто был рядом. В дверях ресторана стояла эффектная деловая дама в отлично сшитом деловом костюме, современных, едва заметных очках без оправы, со стильной кожаной сумочкой через плечо. Посетительница неловко улыбнулась и развела руками:

– Как здесь сегодня здорово! Так романтично... Извините, что отлыниваю...

Михаил восхищенно улыбнулся – он наконец узнал в посетительнице... Пушкареву!

– Екатерина... – только и смог потрясение выдохнуть он.

Девушка сменила очки, поправила макияж и просто преобразилась! Он с надеждой подумал о том, что причина Катиного преображения – их набиравшее силу чувство...

Катя деловито продолжала, совсем не замечая всеобщего восхищения:

– Этот критик ресторанный – Корсаков, настоящая звезда! В половине ресторанов Москвы его кормят бесплатно, в другой половине – мечтают отравить. Меня вчера он просто выставил и даже Юлиану слушать не стал... Может быть, сегодня будет в хорошем настроении – у него презентация книги... Постараюсь его прямо там поймать и сюда привезти, – обнадежила Катя Михаила и остальных добровольных помощников и просительно уточнила: – Справитесь часок-другой без меня?

Катя вошла в книжный магазин и, избегая соблазна заняться изучением полиграфических сокровищ, выжидательно расположившихся на высоких полках, стала проталкиваться сквозь плотную толпу. Девушки и женщины, нехотя уступавшие Катерине дорогу, бережно прижимали к груди толстые, богато иллюстрированные тома поваренной книги «Муки голода» в надежде заполучить автограф автора.

– Екатерина Валерьевна, – запыхавшаяся от толкотни Катя поправила очки.

Корсаков придирчиво оглядел ее и полюбопытствовал:

– Я что-нибудь могу для вас сделать, милая барышня?

– Можете! – Катя закрыла глаза, словно прыгала с вышки в холодную воду.– Вы можете пойти со мной в ресторан... Прямо сегодня. Сейчас! Я приглашаю вас на открытие ресторана «Мармеладоff». Только ехать надо прямо сейчас.

– Меня постоянно приглашают в рестораны, но девушки – не часто. Если вы настаиваете... – Корсаков был заинтригован и впечатлен эффектной девицей.– Разве я могу отказать такой очаровательной даме?

– Но вчера отказали, – запальчиво напомнила Пушкарева.– А сегодня вы идете со мной только потому, что я выгляжу по-другому. Соответствую стандартам... Вчера вас приглашала серая мышка без каблуков и косметики. Но я-то осталась прежней! И ресторан тот же. И шеф-повар со вчерашнего дня не изменился! Неужели вам важно не качество кухни, а только то, как выглядит девушка, которая вас приглашает?

Корсаков с удивлением слушал Пушкареву и чувствовал себя уязвленным.

– Вы усомнились в моих профессиональных качествах. Это настоящий вызов! И я этот вызов принимаю! Завтра все вы сможете прочитать самый беспристрастный отзыв о новом ресторане!

Уже через четверть часа они входили в ресторан «Мармеладоff» и сразу же налетели плечами на мужчину, транспортирующего к буфету блюдо с аппетитно украшенными тарталетками. Корсаков едва успел удержать и мужчину и поднос от падения, но одна из кулинарных диковинок в результате столкновения все же соскользнула вниз и шлепнулась на пол. Разумеется, модный ботинок критика не замедлил на нее наступить.

– Черт знает что, – пробурчал именитый знаток ресторанного дела, инспектируя состояние подошвы, – если здесь непрофессионалы, то мне тут. делать нечего!

– Спасибо, мужик. Если б все упало – вот оскандалились бы! И дочку опозорил, – Валерий Сергеевич Пушкарев, добровольно вызвавшийся помочь на открытии ресторана, протянул свободную от подноса руку «спасителю». Тот тряхнул ее с таким энтузиазмом, что тарталетки снова едва не оказались на полу, и с армейской выправкой доложил:

– Гвардии майор Пушкарев! Сержант Корсаков в ваше распоряжение прибыл!

– Корсаков, ты, что ли? – Валерий Сергеевич наконец нашел свободную поверхность, избавился от подноса и тепло обнялся с армейским сослуживцем.

– А вы, гляжу, ресторанным бизнесом занялись, товарищ майор? – удивился Корсаков, устраиваясь за столиком рядом с Валерием Сергеевичем. К ним уже спешил официант с закусками.

– Да ну, какой бизнес? Ты что, и вправду подумал, что я в официанты переквалифицировался? Дочке помочь решил...

– А еда у них и правда вкусная... – констатировал профессионал, опустошая тарелку за тарелкой и отправляя в рот еще одну злополучною тарталетку, – выйдет отличная статья о вкусной и здоровой пище!

Михаил провожал последних засидевшихся гостей и умиленно наблюдал за сценой встречи боевых товарищей. Довольные посетители разъезжались, оставляя чаевые, визитки и комплименты. Такое начало сулило заведению скорый успех! Михаил со счастливой улыбкой направился к Кате.

Пушкарева тоже чувствовала себя очень усталой и очень счастливой – им все же удалось преодолеть все препоны и открыть ресторан. И они сделали это, потому что были вместе! Вместе с Мишей. Катя благодарно пожала Мишины пальцы и залюбовалась пламенем свечи:

– Это был удивительный вечер... И гости... и критик... и папа. Все так хорошо сложилось!

– Рядом с тобой все становится хорошим! – Михаил смотрел на Катю восторженным взглядом влюбленного.– Этот вечер был таким удивительным только потому, что ты была рядом... Катя... Мне очень хочется, чтобы ты осталась... Потому что... Катюша, я тебя люблю. Очень люблю! – Михаил наклонился к Кате, поднял на руки, закружил, бережно поставил на пол.

Катя продолжала обнимать его все также крепко и стала отвечать на его поцелуи. Настойчиво трезвонивший в сумке Пушкаревой телефон был плохим музыкальным сопровождением к романтической, сцене... Катя высвободила руку, пробормотала извинения и все же ответила.

Зорькин бодро рапортовал о новостях:

– Я был в «Zmatetto», видел Жданова... Он спросил, как у Кати дела, я сказал, что у тебя новый бой-френд!

– Спасибо, Коля, ты настоящий друг, – Катя почувствовала, как при упоминании Жданова все волшебство сегодняшнего вечера стало исчезать, а вместе с ним ускользало и ее чувство... к Михаилу. Перед глазами с ясностью голограммы снова возник неизбежный образ Андрея...

– Ты звонишь мне только о Жданове сказать? – весело спросила она, пытаясь уберечь остатки романтического настроения.

– Да нет – я проверил... По-моему, не хватает крупной суммы... Какая-то путаница в отчетах «Zimaletto». Вопрос в том, умышленно ее пропустили или случайно?

– Ты ему звонил?

– Звонил, – кивнул на другом конце телефонной линии добросовестный Зорькин.– Он вроде как искренне удивился, пообещал еще раз все проверить и исправить, если найдет ошибку...

– Кто знает, можно ли ему доверять... Ты созвонишься с ним и получишь новый отчет!

– По-моему, это была так называемая проверка на вшивость, – перешел на конспиративный шепот Зорькин.– Заметят ли эти олухи ошибку, подумал себе Ярослав Борисович. Если нет, то можно приворовывать. А мы заметили! Трюк с фиктивным отчетом не прошел! Это наша победа, Пушкарева!

Катя спрятала телефон и загрустила.

– Не может быть, чтобы финансовый директор нечаянно допустил ошибку на такую сумму... это очень странно... если не сказать, подозрительно.

– И что ты будешь делать? – Михаил присел рядом и обнял Катю за плечи.

– Мне нужно поехать в «Zimaletto» и на месте во всем разобраться... – решительно вскочила Катя.

– Кать, думаешь, тебе действительно стоит туда возвращаться? – пытался удержать девушку Михаил.– Мне кажется, в какой-то момент нужно прекратить думать об этом и жить дальше своей жизнью!

– Конечно, конечно, ты прав, как всегда... – стала торопливо собираться Катя.– Это простое недоразумение... Просто... Мне нужно понять – случайна ли эта ошибка. И войдет ли это в систему у нового руководства?

Михаил помог Катерине набросить плащ: он понял, что удерживать ее бесполезно.

ГЛАВА 11

Александр нервно выстукивал карандашом дробь по ореховой столешнице и слушал причитания перепуганного финансового директора.

– У нас неприятности! Пушкарева заметила недостачу в отчете. Все возможные формы махинаций ей известны. И контролировать она нас взялась хуже любой налоговой, – бледный, взъерошенный Ярослав допивал уже третий стакан воды.– Я выдал недостачу за случайную ошибку...

– Так придумай что-то еще, – Воропаев в бессильной злобе переломил карандаш.– Мне позарез деньги...

Он замолчал на полуслове.

Прямо перед ним, посреди кабинета, стоял незнакомый мужчина. Оставалось только гадать, как этот щуплый субъект в дешевом мятом костюме и старомодных очках в роговой оправе просочился в кабинет мимо охранника и секретаря да еще и во время конфиденциального разговора. Впрочем, происходящее в кабинете мало занимало загадочного посетителя – в непропорционально больших ладонях тип с впечатляющей скоростью вертел кубик Рубика.

– Вы кто такой? – гневно заорал Воропаев.

– Курьер. Денежки ношу туда-сюда. Чаще «туда», чем «сюда», – мужчина без приглашения сел на диван и сквозь толстые стекла очков уставился на Александра немигающим взглядом профессионального гробовщика.– У нас с вами дельце. Надеюсь, не забыли какое?

– Нет, не забыл, – Воропаев откинулся на стул, ощущая себя воздушным шариком, из которого выпусти весь воздух.

От щуплой, несуразной личности на диване веяло настоящей смертельной угрозой. Он на минуту замялся и заискивающе начал:

– Знаете, возникла небольшая проблема... В банке допустили ошибку и не перевели мне деньги... Но завтра деньги будут у вас... Обещаю со стопроцентной гарантией. Это не моя оплошность!

– Да, это проблемочка...

Тип наконец перестал буравить Александра взглядом и сосредоточился на головоломке. Уходить он не собирался.

Воропаев подождал некоторое время и деликатно кашлянул, напоминая «курьеру» о своем существовании. Очки сразу же сверкнули в его направлении, руки остановились, и субъект снова заговорил, налегая, на уменьшительно-ласкательные словоформы:

– Дорогой Александр Юрьевич, вы же знаете, что выплата долгов, а тем более карточных – это святое дело. Это вопросик вашей, а главное – моей репутации. Вот так-то... елочки-палочки!

Субъект нехорошо улыбнулся, загоняя на место последний цветной фрагмент, и церемонно откланялся:

– Значит, до завтра, дорогой Александр Юрьевич... – Повернувшись в дверях, добавил: – Я прямо утречком подскочу...

– Мне начали угрожать, ты представляешь? – Александр пытался сохранять хладнокровие, но старательно прятал под столом мелко подрагивающие руки.

– Неужели они хотят вас... убить? О Боже! – непритворно ужаснулся Ярослав.

Встреча с мрачным «специальным курьером» произвела сильно удручающее впечатление и на него.

– Никто никого убивать не собирается. Просто завтра и послезавтра, и послепослезавтра, и через неделю – каждый день – ко мне будет приходить говорящий «кубик-рубика» с глазами садиста, и тогда я сам буду умолять, чтобы меня убили! – он зашипел на Ярослава.– Ты понял? Нужны деньги! Сейчас!

– Честное слово, даже не знаю, как вам помочь... – лепетал Ярослав.

– Тогда брысь отсюда! – заорал Воропаев, указывая на двери. – Я буду... думать... Я сам найду выход!

Едва за финансистом затворились двери, Воропаев схватил визитницу, лихорадочно в ней порылся и без колебаний набрал номер Хмелина. Деловито, без сантиментов, сказал:

– Я согласен!

– Ваши условия? – так же деловито спросил Хмелин.

– Однако. Я думал, вы будете торговаться, – опешил Воропаев.

– Я деловой человек, Александр Юрьевич, – сухим колким смешком рассмеялся Хмелин.– Привык все просчитывать заранее. В данном случае мне выгоднее пожертвовать частью, чем целым. Потому что на продаже «Фонтаны» я заработаю гораздо больше! А казино ждать не будет!

– Пятьдесят процентов сейчас и пятьдесят после того, как я предоставлю вам подтверждение того, что «Zimaletto» приостановило выход коллекции!

– Договорились, с вами приятно иметь дело!

– Я хочу получить деньги как можно скорее...

Пушкарева отрешенно разглядывала сложный восточный орнамент на стенах ресторана «Мармелaдoff», скользила взглядом по многочисленным посетителям, собравшимся в обеденном зале к вечеру. Разговор не клеился, хотя Миша шутил и развлекал своих гостей. Но Катя все равно односложно отвечала на вопросы – она мало заботилась о том впечатлении, которое производит, хотя это было ее первое знакомство с родителями Михаила.

Мысли постоянно бежали по кругу, замыкающемуся ошибкой в отчетах «Zimaletto». Катя каждый раз пыталась понять, что же на самом деле там произошло. И словно в ответ на ее мысли в зал вошли Воропаев и Хмелин!

Хмелин, как всегда солидный и уверенный, довольно улыбался, а Воропаев только пытался казаться веселым и нервозно суетился, перекладывая из руки в руку кожаную папку. Он был слишком озабочен, чтобы заметить и узнать Катю.

Что заставило двух непримиримых конкурентов вот так дружески отобедать в преддверии начала нового сезона, удивилась девушка. Визитеры заняли столик в углу, запретили официанту включать лампу и не торопились сделать заказ. Вместо меню Хмелин открыл папку, которую принес Воропаев, кивнул и положил на стол увесистый сверток. Александр торопливо ощупал его, взял под мышку, пожал Хмелину руку и поспешил откланяться. Хмелин тоже не задержался недолго – вышел, едва пригубив заказанный коктейль.

Пушкарева удивленно проводила его взглядом. Зачем такая спешка и таинственность? Ей просто необходимо как можно скорее связаться с Зорькиным и узнать новости! Катя стала нервно ерзать на стуле, и Михаил осторожно сжал под столом ее пальцы, шепнув на ушко:

– Давай отсюда вечером сбежим вдвоем? Туда, где нас никто не сможет найти... Что скажешь? Проведешь этот вечер со мной?

– Даже не знаю, в принципе, это такое предложение... от которого я не могу отказаться, – лукаво улыбнулась Катя. Ей стало так легко, безмятежно, едва она решилась провести вечер с Михаилом. Но еще оставалось одно «но» – Катя вытащила и отключила мобильник:

– Телефоны пусть тоже отдохнут...

Воропаев в сопровождении Ярослава инспектировал производственный этаж в поисках способа гарантированно замедлить выпуск коллекции. Самым эффективным способом представлялось вывести из строя дорогостоящий импортный станок, делавший вышивку. Кажется, Жданов – новоявленный изобретатель и рационализатор – жаловался ему, что единственный станок работает на пределе и для оптимизации работы срочно требуется новое оборудование! Абсурдная идея вывести из строя станок совершенно не нравилась осторожному финансисту.

– Это называется саботаж... – пробормотал он, стараясь успевать за широко шагавшим по производственным помещениям шефом.– Только не припомню – это еще уголовное право или уже измена Родине?

– Оборудование всегда ломается, никто ничего не заподозрит, – успокаивал его Воропаев.– Надо уговорить начальника цеха участвовать в этой затее. Мне кажется, он согласится – за деньги, конечно...

Предусмотрительный Ярослав скорбно вздохнул: предугадав ход руководящей мысли, он уже успел предварительно поговорить с упомянутым начальником цеха:

– Десять тысяч просит... – он потупился.

– Десять тысяч долларов? – поморщился как от назойливой зубной боли Воропаев.

– Увы... Требует в твердой валюте. В евро!

– А у него хороший аппетит. Я за такие бабки и сам бы... – Воропаев вздохнул и безнадежно махнул рукой.– Соглашайтесь!

Производственный этаж давно опустел, но Жданов упорно продолжал изучать технологическую документацию, отчеты за прошлые годы и на основании этих данных совершенствовал план оптимизации производства. Время от времени он обращался к Малиновскому, который откровенно скучал за рабочим столом, но из солидарности ждал, когда Андрей завершит работу.

Начальник производства проскользнул мимо двери отдела развития как можно тише – чтобы молодые трудоголики его не заметили. Пригнувшись, прокрался к станку, поднял крышку, аккуратно вынул плату, рассмотрел еще раз. Извлек из внутреннего кармана зажигалку и уже поднес белесый огонек к плате, но тут хлопнули двери отдела развития – в коридоре послышались голоса.

Жданов запирал двери и жаловался Малиновскому:

– Вот скажи, ну почему, как только я за что-то берусь, то обязательно все рушу?

– Да ладно, это ты еще меня в деле не видел, – пытался развеселить приятеля Роман.

– Нет, нужно принять, наконец, мужское решение!

– Не подсказывай. Я угадаю... Ты решил поднять восстание в «Zimaletto» и свергнуть Александра Великого и Ужасного? – хихикал Малиновский.

Жданов навалился плечом на неподдающуюся дверь, и древний проржавевший замок наконец защелкнулся. В сердцах сказал:

– Нет, я решил уйти из компании!

– Ну знаешь, если бы такое мужское решение принимал я, то прежде чем окончательно стать безработным, насладился бы баром и девочками! Поехали... – Роман увлек друга к лифту.

Лифт с характерным звуком захлопнулся, поехал вверх, шум в коридоре затих, и начальник цеха остался в пустом враждебном помещении совершенно один. Он выпрямился, огляделся и снова щелкнул зажигалкой, основательно прогрел плату на пламени, аккуратно установил на место, попытался включить станок и довольно хмыкнул – станок не работал!

Кира впервые попала в клуб-казино «Красное и черное» и с интересом осматривалась. В огромном зале с эффектно подсвеченным танцполом было шумно и весело, ритмичная музыка заглушала привычные мысли о работе и об Андрее. Этим вечером она была даже благодарна Виктории за то, что подружка уговорила ее принять приглашение Никиты Минаева и пойти поразвлечься!

Кира принялась сканировать публику взглядом в поисках знакомых. Вон знакомая моделька – когда-то работала в «Zimaletto», еще и роман крутила с Малиновским – сдержанно улыбнулась. Ага – а вот по соседству с этой остроносой девицей и сам Малиновский. Как всегда, сверх меры веселый и подвижный – машет кому-то на танцполе! Кира проследила за его движением – и все ее хорошее настроение растаяло, как лед в коктейле! Ромка подавал сигналы Жданову.

Андрей танцевал с тощей, но подвижной дылдой в коротенькой юбочке, зато на высоченных каблуках! А Кире казалось, что за последнее время Андрей сильно изменился, стал взрослее, серьезнее... Значит, она ошиблась!

Кира отставила коктейль и загадочно улыбнулась спутнику:

– Пригласи меня танцевать... – Минаев с радостью подал ей руку и быстро увлек в толпу разогретых тел.

А они с Никитой отлично смотрятся – оценила Кира произведенный эффект по реакции зала. Действительно – ее партнер такой обаятельный! Стоит выбрать местечко позаметнее – Кира поверх плеча Минаева посмотрела на Андрея и ухитрилась поймать его быстрый взгляд. Жданов сразу же отвернулся, притворился, что не замечает бывшую невесту, и нарочито громко сказал, целуя партнершу в шею:

– Танечка, ты очень красивая. Я готов танцевать с тобой всю жизнь...

Отлично – пусть, если не ревнует, то хотя бы знает, что Кира тоже не одна! Она прикрыла глаза, опустила голову на плечо Никиты и томно прошептала:

– Мне давно не было так хорошо.

– Мне тоже, – эхом откликнулся Минаев.

– Но будет еще лучше, если ты обнимешь меня покрепче.– Кира поправила руки партнера и исподтишка снова глянула на Жданова.

Их танцевальная дуэль продолжалась до самого конца музыкального хита. Разгоряченная Кира выбежала из шумного зала попудрить носик и, наслаждаясь прохладой в холе, стала наблюдать за игровым залом – собственно казино, через прозрачную перегородку.

Успокоившись, Кира уже развернулась, чтобы уйти, как заметила, что из игрового зала вышел ее брат – Александр. Быстро скрылся за дверь с табличкой «Менеджер казино».

«Никогда не думала, что Александр играет», – удивилась Кира и с любопытством приблизилась к двери. Но смогла расслышать лишь отдельные фразы:

– Надеюсь, вы понимаете, что мы делаем вам одолжение.

– Да, спасибо...

– Пожалуйста. Но мы – не банк и не благотворительная организация!

– Разумеется – у банка проценты гораздо ниже ваших, – горько пошутил Воропаев.– Я верну остаток, как только соберу нужную сумму... Недели через две...

– Нас это не устраивает. Вы вернете деньги до конца недели! Других вариантов я вам, к сожалению, предложить не могу...

Кира испуганно прикрыла ладошкой рот, чтобы не вскрикнуть – похоже, ее брат проиграл огромную сумму! Может быть, ему требуется помощь? Но Александр такой гордый – лучше сделать вид, что она не подозревает о его проблемах. Погрустневшая Кира вернулась к столику и попросила Никиту: