ГЛАВА 34

И все же Катино решение уйти из «Zimaletto» было окончательным. Однако перед тем как шагнуть в новую жизнь, ей оставалось завершить еще одно – последнее дело, и дело достаточно неприятное. Пушкарева постучала в президентский кабинет – еще час назад его занимала она – и, дождавшись разрешения, вошла.

– Отличная идея с увольнением, Екатерина Валерьевна! Вы получите расчет сегодня же, но при одном условии – Воропаев хозяйским жестом указал Кате на стул рядом с ним.– Мне нужна информация по банковским кредитам...

– Почему вас интересует именно эта информация? – удивилась Катя, присев на краешек стула у самого входа и таким образом давая понять, что не задержится надолго.

– Потому что я умею видеть дальше своего носа и рассчитываю прийти с ними к соглашению.

– К какому соглашению? О чем вы? – недоумевала Екатерина.– Дела в компании идут хорошо. Ни у кого из кредиторов нет сомнения в нашей платежеспособности... Если все пойдет по плану, то в скором времени мы полностью погасим долги. Вы хотите изменить планы?

– Да, хочу. Но к вам, Екатерина Валерьевна, – Воропаев смерил съежившуюся девушку высокомерным взглядом, – это уже не имеет никакого отношения!

– Вы действительно хотите продать компанию?! – вздрогнула Катя.

– Кому нужна эта компания? – задал риторический вопрос Александр.– Андрей уволился. Кира руководить не хочет. Павел Олегович затерялся на просторах Европы... Я опять должен взвалить на себя весь груз проблем. Зачем мне это? Лучше продать, пока она что-то стоит! Я сумею их убедить!

– Но ведь это ваш семейный бизнес?! – попробовала робко возразить Пушкарева.– Ваш отец...

– Когда-то был семейный... Когда в семье царило взаимопонимание... А сейчас мы все ненавидим друг друга... Рано или поздно придется разрубить этот гордиев узел. Ни у кого, кроме меня, не хватит духу это сделать! – глаза Александра сверкали гневом и решимостью.

– И вы не пожалеете об этом? – пыталась остановить его Пушкарева.

– Вас наняли на работу, и вы ее выполнили.– Воропаев проигнорировал вопрос и недвусмысленным жестом указал Катерине на дверь. – Больше вас никто здесь не задерживает. С этой минуты здесь новый президент!

– Ну что ж, поиграйте в президента, Александр Юрьевич... еще некоторое время...

Едва прикрыв за собой дверь кабинета, она крикнула Маше:

– Звони Жданову!

Тропинкина включила громкую связь и набрала номер. Катя, затаив дыхание, внимала, как один за другим звучат гудки вызова. Наконец раздалось долгожданное:

– Я слушаю...

– Андрей Павлович, слава Богу, – с облегчением выдохнула Маша.– Вы где?

– Пока еще здесь, в «Zimaletto». На производстве, попрощаться зашел... А что? Есть какие-то вопросы?

Маша вопросительно посмотрела на начальницу, но Пушкарева уже бежала к лифту.

– Неужели правда уходите, Андрей Павлович? – остановила Жданова начальница цеха, к ней присоединились девушки-швеи.

– «Zimaletto» остается в надежных руках, – он переводил взгляд с одного лица на другое.– Екатерина Валерьевна Пушкарева – останется во главе компании... Я помню, как она просиживала ночи напролет, изучая структуру, финансы, проекты «Zimaletto»... Она отличный специалист и замечательный руководитель. И, самое главное, она чудесный человек!

– Андрей Павлович... – одна из девушек осторожно потянула Жданова за рукав, стараясь привлечь его внимание.

– Минуту... я уже заканчиваю... – отмахнулся Андрей.

– Андрей Павлович, Екатерина Валерьевна стоит за вашей спиной! – шепнула Андрею начальник производства.

– Как хорошо, что ты, то есть... что вы пришли, Екатерина Валерьевна. Я как раз хотел... – Андрей был просто потрясен счастливым выражением Катиного лица. Он чувствовал, как его голос срывается от волнения, а все слова куда-то испарились из головы с удручающей скоростью.– ...Хотел сказать, что желаю вам творческих свершений во главе «Zimaletto»... Ну что ж... Как говорится, не поминайте лихом и простите, если что не так...

Запинаясь от волнения, Катерина произнесла:

– Я должна сказать одну очень важную вещь... Я покидаю пост президента «Zimaletto»! Я приняла решение и считаю его верным. Возглавлять компанию должен другой человек, для которого это – семейное дело, который передаст его потом своим детям... – она взяла Жданова за руку.– Андрей Павлович, это по праву ваше место. Ведь так важно, чтобы именно вы продолжили дело своего отца. Я знаю, вы справитесь...

Разговаривая, они смотрели только друг на друга, перестав замечать окружающих, сделали несколько шагов в сторону и оказались в пустом коридоре.

– Вместе. Я хотел бы остаться, но... все это не имеет смысла. Жизнь без любимой женщины пуста и бессмысленна... – Андрей испытующе смотрел на Катю. Он чувствовал в своей руке ее ладонь – мягкую, теплую и покорную, и виновато попросил.– Катенька, не молчи... Ну, пожалуйста...

– Я давно простила вас. Не могла не простить, потому что я вас... – Катя расплакалась и уткнулась в плечо Андрея, он нежно обнял ее вздрагивающие плечики. Потом он бережно взял любимую за подбородок, повернул к себе и поцеловал...

В качестве первой публичной акции, знаменующей его возвращение на пост президента, Воропаев нажал на кнопку вызова секретаря и призвал Клочкову с чашкой кофе. Но, разумеется, кофе был только предлогом. Он сразу же обнял Викторию за талию.

– Что вы делаете? – попыталась вырваться Виктория.

– Тебе объяснить, что я делаю? Насколько подробно? – замурлыкал Александр, пытаясь чмокнуть Викторию в щеку.

– Я не за этим пришла... Ну, что же это такое! – Клочкова с такой решимостью отпихнула Александра, что его оборудованное колесами кресло откатилось на добрых полметра, и, обиженно надувшись, распахнула двери в приемную. В результате в кабинет буквально ввалился любознательный Зорькин.

– Простите, что помешал. Я был уверен, здесь никого нет, – покраснел он.

– Какая досада! Из-за меня ты потеряешь единственно дорогое, что у тебя есть – своего роскошного жениха! – цинично и сухо рассмеялся Воропаев.

– Да какой он мне жених! Мы с ним слишком разные... – огрызнулась ретивая Виктория.– Между нами ничего нет и быть не может!

И обрушила гнев теперь уже на Зорькина:

– Хватит меня преследовать!

– Ну что ты, Вики. Мне теперь это и в голову не придет, – помрачнел Николай.– Ведь мы с тобой такие разные. Между нами ничего быть не может!

– Ты что еще и подслушивал? Не ожидала от тебя этого! – возмутилась Вика.

– Я тоже от тебя многого не ожидал...

– Если ты о Саше, то мы давние друзья, – на всякий случай принялась оправдываться Вика.– Мы практически как одна семья... Ну посмеялись, поцеловались... В свободное от работы время можем делать все, что захотим... А сейчас у нас обеденный перерыв.

– Вот как. У меня тоже обеденный перерыв. Значит, я тоже могу делать то, что хочу?! – Зорькин недрогнувшей рукой обнял Вику за талию и привлек к себе.

– Но-но, Зорькин, не очень-то! Руки не распускай, – вырвалась Клочкова.

– Надеюсь, что эти чмоки-хаханьки был десерт. И Воропаев предложил тебе на первое – новый автомобиль, а на второе – мобильный телефон! И теперь, когда у тебя все есть, ключи от моей машины тебе явно мешают. А носить с собой два мобильных совсем неудобно. Все наши отношения были из-за этой машины. Ты так мечтала ее получить, что наступила на горло самолюбию и не побрезговала принять мои ухаживания... Ну что ж, я человек не гордый. Могу принять все это обратно! – он выжидательно приблизил к Вике развернутую ладонью вверх руку.– Я жду! Ключи!

– Да подавись ты своими ключами! – Виктория с силой швырнула ключи на пол и уже намеривалась отправить следом телефон, но рачительный Зорькин успел подхватить его на лету.

– Жалко мне тебя, Виктория. Ты слишком глупа, чтобы зарабатывать. Только и способна, что бегать за богатыми мужчинами. Но что-то никто из них не собирается расставаться со своими денежками ради тебя! Так что напрасно теряешь время. Денег у тебя не будет никогда! – сказал он, стараясь сохранить воспитательный пафос, хотя на самом деле ему было очень грустно терять Вику.

– А у тебя никогда не будет такой красивой женщины, как я! – нанесла ответный удар Виктория и гордо удалилась.

ГЛАВА 35

Воропаев вальяжно развалился в кресле и вдохновенно отчитывал невидимого нерадивого работника на далеком конце телефонного провода:

– Да, вы правильно расслышали. Еще одно слово, и я вас всех уволю! Распустились! Я вам расслабляться не позволю, тут не институт благородных девиц и...

Андрей, обнимая Катю за плечи, несколько секунд стоял в дверях, наслаждаясь этой мирной картиной, а потом окликнул Александра.

– Саша, мне кажется, ты взял неверный курс...

Александр с нескрываемой брезгливостью оглядел их с ног до головы:

– В своих ориентирах я не сомневаюсь, Андрюша. Смирись – тебя сгубили слабости... Наступает мое время.

Андрей усадил Катю на стул, прислонился к дверному косяку и сложил губы в ироничную улыбку:

– Удивительно – как это ты вдруг сам себя выбрал на этот пост?

– А тут нет ничего удивительного – вы все добровольно отказались от «Zimaletto», – передернул плечами Воропаев.– Приходится мне!

– А отец? Почему ты его сбросил со счетов?

– Павел Олегович уже в возрасте. Зачем ему стрессы, которые неизбежны при управлении такой махиной? Маргарита никогда и не занималась компанией, – загибал пальцы, перечисляя отсеянных кандидатов Воропаев.– Кристина сказала, что находится на необитаемом острове и абсолютно счастлива... Ах да – моя бедняжка-сестричка. Кире сейчас предстоит длительный период реабилитации после счастливых лет, проведенных с тобой... Ей не до президентского кресла! Так что напрасно ерничаешь! Я просто вас всех спасаю... Да и мне деньжата не помешают...

Вместо ответа Андрей улыбнулся и наклонился вперед, обняв Катю. Воропаев удивленно вскинул брови:

– О-о-о, я смотрю, начали сбываться мечты самых отсталых слоев населения. Да, Екатерина Валерьевна?

– Воропаев, держи себя в руках, – с угрозой в голосе одернул его Андрей.

– Я радуюсь за вас от всей души, – елейно продолжил тот.– Друзья мои, зачем же омрачать столь радостный для вас момент? Идите, идите, празднуйте такое знаменательное событие. Я тоже рад, что вы не будете мозолить мне глаза в этих стенах...

– Саш, ты не дослушал! – с показной доброжелательностью прервал его Жданов, – Мы теперь долго-долго не увидим доблестного рыцаря Александра Воропаева в стенах «Zimaletto», президентом которого остается Катерина Валерьевна Пушкарева!

– Но не ты! – торжественно поднял палец вверх Воропаев, словно речь шла о его личной победе.

– Я вице-президент, – без тени эмоций констатировал Андрей.– А для тебя в ближайшие лет сто вакансий не предвидится...

– Я надеюсь получать свои выплаты вовремя, – Воропаев говорил холодно и властно, пытаясь скрыть за этим тоном сознание полного поражения.– И это я буду держать на особом контроле!

Он покинул кабинет, не дав себе труда прикрыть двери.

Андрей церемонно подвел Катю к президентскому креслу и, любуясь ею, сказал:

– Вот он – мой любимый президент компании «Zimaletto» – Екатерина Валерьевна Пушкарева!

– Ужас, как официально, – Катя сперва смутилась, но тут же рассмеялась.

– Так же, как и «Андрей Павлович», – Андрей встал на одно колено и поцеловал ей руку– Сделай милость – назови меня Андреем. Возможно, я и не заслуживаю такого обращения, но все-таки ты должна попробовать...

– Я попытаюсь, просто мне нужно привыкнуть, – снова засмущалась Катя.

– А вообще-то, знаешь, называй меня как угодно – по имени, отчеству, по фамилии, можешь даже кличку мне дать – главное, что ты рядом со мной. И я тебя люблю...

– И я тебя люблю... Андрей... мой Андрей, любимый, – она обняла Андрея за шею, и их губы слились в поцелуе.

Сегодня чета Ждановых – старших была приглашена на ужин при свечах. Приглашение поступило от руководства компании «Zimaletto» в лице президента и вице-президента. Эти официальные лица хотели сообщить родителям Андрея нечто важное. Тихо постукивали о фарфор приборы, плескалось в бокалах шампанское, но на лицах всех участников трапезы застыло напряженное выражение, разговор все никак не мог подойти к самому главному.

– А у нас есть новости. Хорошие! – наконец уведомил родителей Андрей.

– Да – процесс «Ника-мода» против «Zimaletto» наконец завершен, – быстро вставила Катя.– Компания расплатилась с долгами!

– Да, я в курсе, спасибо, Катюша, – сухо поблагодарил Павел Олегович.– Надеюсь, вы еще долго будете возглавлять «Zimaletto», компания при вас ожила и расцвела.

– Ну что вы, я одна не смогла бы. Мы все вместе это сделали, – пролепетала Катя, в глубине души она все еще побаивалась Павла Олеговича.– А с долгами быстро расплатились благодаря контрактам, которые вы заключили в Европе.

– Теперь мы известны и европейскому рынку, – поспешил польстить отцу Андрей.– Догоним и перегоним! Мне кажется, это отличный тост.

– Согласен, повод весьма достойный! – они дружно подняли бокалы и сдвинули их с приятным звоном.

– Есть и другой достойный повод...

– Да, мы взяли новый кредит для усовершенствования производства, – опасливо пыталась вставить Катерина.

– И еще мы с Катей собираемся пожениться, – объявил Андрей и влюбленно посмотрел на Катю.

Над столом повисла звонкая пауза. Маргарита Рудольфовна незаметно пожала локоть супруга и широко улыбнулась нареченным.

– А вот еще одна новость... Кира ушла из «Zimaletto»... Переехала к Никите Минаеву и сразу уволилась... – попыталась развлечь светской беседой будущих родственников Катя и снова стушевалась.– А следом за ней сбежала Вика Клочкова, наш финансовый директор Зорькин сильно расстроился... Хотя, наверное, вы об этом уже давно знаете...

ГЛАВА 36

Катерина стояла на высокой подставке и ощущала себя счастливой – настолько счастливой, насколько бывает счастлива только женщина, примеряющая свадебное платье! И втайне радовалась, что не родилась красивой. Все же это очень тяжело – целый час вот так стоять, наблюдая, как блестящие куски ткани обретают форму прямо на твоем теле, вздрагивать от мелких уколов булавочек, фиксирующих кружево, и с замиранием сердца поворачиваться на крошечной подставке, вслушиваясь в тревожный шорох тяжелого шлейфа.

– Катюша, стой тихо. И так не затащишь тебя в мастерскую – все на ходу, все на ходу, – добродушно ворчала Ольга Вячеславовна.

– Сами знаете, у нас совсем не было времени на подготовку к свадьбе. Работа. Хотя многое на себя взяла Маргарита, да и мои родители не отставали. Они такие щепетильные – хотят предусмотреть каждую мелочь.

– Но какие же это были приятные мелочи! – Андрей вошел, обнял Катю за талию.

Она наклонилась и поцеловала Андрея в макушку:

– Катенька, ты только не волнуйся, – заботливо предупредил Андрей.– Сейчас сюда войдет один твой...

Андрей не успел закончить, как перед Катей и Ольгой Вячеславовной из-за вороха тканей и готовых платьев материализовался Милко! И сразу начал капризничать:

– ...не ждали? Надеялись, что Милко утонет, что его съест акула... Только Милко за порог, а дизайнер новый – скок... – Милко состроил уморительную гримасу, изображая Жданова.– «Мы никого не возьмем, мы тебя дождемся!» Вот как вы слово держите! Он ткнул указательным пальцем в девушку-дизайнера, замершую при виде великого кутюрье.

– А вы как сюда попали? По объявлению? Требуется дизайнер? Ну, и что вы тут нашили? А Пушкарева-модель – это очень мило! И президент, и модель. Совмещаете для экономии?

– Так, успокоились, слушаем, – прервал поток сознания свободного художника Андрей.– Катя – не модель, а невеста. И никакого нового дизайнера нет. Мы ждали тебя!

– Думаешь, я поверю, что Пушкареву кто-то позвал замуж? – шепотом поинтересовался Милко у Андрея.

Андрей сперва с сомнением пожал плечами, а потом ухватил Милко за полу стильной кожаной жилеточки и громко шепнул в ответ:

– Придется поверить, Милко. Потому что Катя выходит замуж за меня...

– Вы не поверите, но, кажется, сейчас я остался бы здесь на любых условиях! – Милко критично оглядел Катю, облаченную в творение специально приглашенной звезды, но воздержался от комментариев. Вместо этого он сентиментально обнял Ольгу Вячеславовну, прижался лицом к своим недошитым моделям и торжественно воздел руки к потолку:

– Знаете, что я понял? Здесь, в «Zimaletto», мой дом! Думаете, легко уходить из дома? Из дома, где ты всех любишь, и, кажется, что тебя все любят... Я останусь тут, даже если все модели будут толстыми, как Пончева, а вы по-прежнему станете ужасно ко мне относиться! Уйти – это выше моих сил!

Катя подхватила пышный подол, оперлась на руку Андрея, спрыгнула с подставки и обняла маэстро:

– Милко, мы будем счастливы, если вы останетесь работать у нас!

– Серьезно? – Милко с профессиональным артистизмом прикинулся удивленным.– А стилисты? Вы возьмете моих новых стилистов? – Присутствующие синхронно кивнули.– Отлично! Рыбы мои – чего ждете? Заплывайте, аквариум заждался, – пригласил он двух стройных молодых людей в одинаковых шелковых рубашечках с ручной росписью.– Вы даже представить себе не можете, насколько я готов работать! Мне уже снится новая коллекция. Она будет называться «Поток света». И...

Катя и Андрей не слушали, они счастливо улыбались друг другу.

Катя уже полчаса полулежала зажмурившись, чувствуя на лице тепло от бестеневой лампы, напряженно вслушивалась в шум воды, позвякивание медицинских инструментов, и ловила ободряющие реплики Юлианы. Наконец спинка кресла выпрямилась, и ее ноги коснулись пола.

– Можете закрыть рот и полюбоваться! – объявил стоматолог-ортопед.

Катя на негнущихся ногах шагнула к зеркалу. Попыталась поправить очки – но их больше не было! Еще вчера их заменили контактные линзы! Она отступила на шаг от зеркала и, довольная, чмокнула доктора и Юлиану, подхватила пестрые пакеты с последними покупками к свадьбе и заторопилась в цветочный салон – за свадебным букетом.

Она была красива, она была счастлива, и люди оборачивались ей вслед, чтобы полюбоваться.

Вчера она сделала в своем дневнике последнюю запись:

«...Завтра самый счастливый день в моей жизни. Происходит то, о чем мне было страшно даже мечтать. Я выхожу замуж за самого любимого, самого умного, самого красивого, самого близкого человека!.. За самого лучшего на свете, за Андрея Жданова! Он тоже очень любит меня, я знаю, я чувствую, что это правда. И я сделаю все, чтобы это оставалось правдой еще много-много лет. Всю мою жизнь!!!»

Она поставила жирный восклицательный знак, а потом добавила еще один... и еще...

Сегодня здесь, у подъезда Пушкаревых, сегодня были все – и мудрая Ольга Вячеславовна, и похорошевшие Шура и Амура, и посерьезневшая Маша Тропинкина под эскортом верного курьера Федора, и даже пребывающая в «интересном положении» Татьяна Пончева. Двери подъезда Пушкаревых, убранные яркой гирляндой надувных шаров, перегораживала широкая алая лента с двумя розами.

Оборонять эту хрупкую преграду выпало мужественному Зорькину. Он стоял перед Андреем и авторитетно излагал:

– Вообще-то выкуп невесты – это древняя традиция. Ритуал...

Жданов улыбнулся, скинул пиджак и повесил Коле на плечо, лихо подмигнул:

– Зачем ритуально выкупать, когда можно ритуально украсть? – он выдернул из свадебного букета белую розу на длинном стебле, сжал его в зубах – как кинжал, и к восторгу мужской части зрителей стал подниматься по пожарной лестнице прямиком к балкону Пушкаревых.

Кристина готовилась к ритуалу. Она этого так не оставит – никто не может безнаказанно оскорблять и унижать ее сестру! И сейчас она готовилась призвать черных богов вуду и просить их об отмщении! Кристина завесила окна шкурами диких животных, налила в лохань воды и запустила в нее десяток крошечных свечей. Комната наполнилась кровавыми тревожными бликами.

– Нет, тетьки и дядьки, ничего у вас не выйдет! – бормотала Кристина. – Потому что все получится у меня. Я не просто так все эти мистерии изучала... Я очень мирный человек, но за сестру... порву! Отмщение! – она вынула из пестрого мешочка маленькие фигурки кукол, наряженных женихом и невестой.– Я вам не Кира! Ты у меня, Андрюшенька... до загса не доедешь... ку-ку-сик!

Она вынула из резного тайного сундучка несколько жутковатых африканских масок, расставила их на диване, достала плетеную колотушку и, постукивая, сделала круг по комнате. Теперь можно было приступать к самому главному:

– У меня сегодня будет самый счастливый день! – заверила она куклу в белой фате.– А ты, дорогуша, будешь рыдать и рвать на себе волосы! Он больше не подойдет к тебе! – две длинные, острые иглы вонзилась в ноги куклы-жениха, ей показалось, что фигурка жалобно пискнула. Кристина, победно зашипев, продолжала:

– На этой руке никогда не будет обручального кольца! – безжалостные иглы вонзились в руки куклы-невесты.

Кристина извлекла из сундучка пучок ароматной травы, тряхнула им над фигурками и поднесла к огню свечей. Сухая трава мгновенно вспыхнула, рассыпалась яркими искрами – ее подхватил сквозняк.

Кто-то внезапно и широко открыл двери! Загорелись клочки заклинаний на подносе и расписные рукава просторной рубахи:

– Я горю! Горю! – в ужасе закричала Кристина, расплывающийся в дымном мареве силуэт плеснул на нее водой из чаши.

– Я знал, эти поездки по закоулкам цивилизации до добра не доведут. У тебя совсем крыша съехала? – перед ней стоял Александр, как всегда скептичный и желчный. Никому не позволено прерывать тайного обряда – даже родному брату!

– Кто-то должен отомстить за нашу бедную сестру, – обиженно сказал Кристина и принялась собирать магический инвентарь для нового действа.– Если единственный мужчина не может, то придется мне, своими методами. Есть высшая справедливость, и она заставит страдать Жданова и эту очкастую змею...

– С чего ты взяла, что нашей бедной сестре это надо? Она вполне счастлива... У Киры, наконец, нормальный мужик... Слушай, что за костер ты развела? Тут дышать нечем!

Александр без всякого пиетета сдернул с окна шкуру и открыл створку. Свежий ветерок подхватил горелые обрывки, сажу, пепел и хлам, закрутил маленьким вихрем и бросил к ногам Кристины. Кристина присела на корточки, собирая неудавшееся волшебство в горсть:

– Ну вот, все испортил... Прав был старик Шварц. Против любви нет средства...

Эпилог

Жданов волновался, как перед первым свиданием, поправляя то галстук, то букет, то хлопал себя по карманам, опасаясь потерять ключи от машины. И вот стеклянные двери открылись, на пороге появилась Катерина. Бережно прижимая к груди кружевной сверток, она осторожно вручила малютку мужу.

– Ура! Катюха! Наша Катюха! – захлопали в ладоши Шура и Амура, размахивая воздушными шарами и цветами.

Они поймали счастливый букет невесты на Катиной свадьбе и поделили поровну! Древняя примета сработала – в тот же год обе коллеги вышли замуж и теперь готовились стать мамами, а Татьяна Пончева пришла встретить подружку уже с миловидной малышкой лет трех.

Бабушки и дедушки, утирая сентиментальные слезы и раздавая друг другу ценные наставления, с массой предосторожностей уложили новорожденную в коляску. Их улыбки отчего-то разом потускнели. А коляску пододвинули счастливому отцу.

Он склонился над малышкой и умильно зашептал:

– Красавица наша! Вся в маму! – Катя склонилась рядом с ним:

– Наш ребенок... Самый красивый ребенок на свете!