Семена были брошены. Они должны были дать многообещающие всходы…
      Сегодня вечером Деннинг Лаури, сидя за обеденным столом вместе с дочерью, был медлительнее, чем обычно.
      – Пенни за твои мысли, папочка, – сказала Бет, морща хорошенький носик.
      Он улыбнулся, восхищенный ее юным личиком. Темно-каштановые локоны и матовая белизна кожи лица всегда очаровывали его – так же как и лисье выражение ее глаз.
      – Нет-нет, дорогая… Ничего интересного для тебя. Только дела.
      Он не хотел взваливать на нее ношу своих забот, хотя новости сильно испортили ему настроение.
      Он услышал от своего агента, что один из многообещающих молодых рабочих, которого он нанял несколько месяцев назад, втайне сочувствовал профсоюзам.
      Имя парня было Джозеф Найт. Он проявил себя как способный и упорный работник, а также прирожденный лидер. Он произвел хорошее впечатление на прораба, внеся несколько толковых предложений по организации труда на участке. Лаури, бывший всегда в курсе всего, что творилось в его владениях, уже слышал об этом. Молодой человек ему понравился, он даже подумывал о том, что в будущем нужно его повысить по службе.
      Найт был симпатичным молодым парнем, с темными волосами, выразительными карими глазами и сильным телом, которое делало его идеальным рабочим. Он мало говорил, но его молчание только придавало больший вес его словам. Он не старался привлечь внимания к себе, а был занят работой и делал ее быстро и хорошо. Это качество было необычным для профессии, в которой лень была самым главным отличительным признаком почти всех людей. Деннинг Лаури считал Найта одним из лучших мужчин, которых он когда-либо нанимал за двадцать лет.
      А вот теперь он получил плохие известия.
      Проверенный информатор по фамилии Флагг утверждал категорически: Найт – ненадежный человек. Его видели в городе в компании с людьми из профсоюза, он также сеял смуту и недовольство среди рабочих своей артели.
      Лаури огорчился. К концу этого года он предполагал сделать Найта главным в артели, а следующим летом – прорабом. С умом и серьезностью, которые помогали ему сплотить людей, Найт был бы идеальным руководителем. Люди его уважали.
      Но, к сожалению, за два десятилетия занятия бизнесом Лаури имел немало случаев убедиться, что в такой вот серьезности, в этой внутренней цельности – главная угроза. Потому что именно такие люди обращались за помощью в профсоюзы, борясь за улучшение условий работы. Несмотря на то что они превосходили других рабочих своими деловыми качествами, их необходимо было вырвать из шахтерского коллектива, как сорную траву из сада, так как они сеяли разлад и потенциальный бунт. Такой босс, как Лаури, знал, каких людей нужно подбирать, чтобы они работали хорошо, не будучи уж очень образцовыми, и относились к делу серьезно, но без желания брататься. Все хорошо в меру.
      Было ясно, что Найт вступил на скользкую дорожку.
      Бет что-то сказала отцу, но Лаури, поглощенный своими мыслями, слушал ее рассеянно.
      – Что, золотко? – переспросил он. Дочь засмеялась.
      – Ты за сотню миль отсюда, – сказала она. – Что-нибудь очень плохое?
      Мистер Лаури вздохнул и погладил ее по руке.
      – Один из моих людей стал смутьяном, – ответил он, помедлив. – Это очень скверно. Он был славным парнем. По крайней мере, он казался мне таким.
      – Как его зовут? – спросила Бет.
      – Найт. Парень по имени Найт.
      Губы Бет изогнулись в улыбку пренебрежения.
      – Я бы тебе сказала о нем то же самое, – проговорила она.
      Отец посмотрел на нее с изумлением.
      – Что? – воскликнул он. – Откуда ты можешь знать Джо Найта?
      Его поразило, что дочь его могла знать по имени кого-то из его сорвиголов-работяг.
      – Ну, я, конечно, не знаю его лично, – поправилась она. – Но я его видела. Он – высокомерный.
      Отец посмотрел на дочь недоверчиво.
      – Он что, обидел тебя? – спросил Лаури, закипая. Она засмеялась:
      – Конечно, нет, папочка. Я не сказала с ним и двух слов. Просто он – как бы это сказать, – думает, что он дар Божий для женщин или что-то в этом роде. Я не удивлена, что он – смутьян. Всякий, кто его видит, понимает, что от него можно ждать чего угодно.
      Деннинг Лаури был озадачен. Несомненно, Найт не ухлестывал за его обожаемой дочкой. Но ее слов было достаточно, чтобы встревожить отца. Он знал, каким успехом пользовался Найт у женщин, и своими собственными глазами видел, что он был привлекательным молодым человеком.
      Так слова Бет, наложившись на то, что он слышал от доносчика, подтолкнули его к решению.
      Он должен избавиться от Джозефа Найта.
      Вечером Деннинг Лаури имел долгий разговор с прорабом. Он велел ему подобрать четырех самых сильных парней, которые уже проделывали подобные дела со смутьянами и знали, как выбить из человека дух, не оставляя слишком много следов для полицейского дознания.
      – Всыпьте ему так, чтобы он надолго запомнил, – сказал он прорабу. – Я не хочу, чтобы он был в состоянии когда-либо еще работать на нефтяной оснастке. Вышвырните его из округа. И вбейте ему в башку, что если он когда-нибудь сунет сюда свой нос, то он – покойник. Ясно?
      Прораб ухмыльнулся.
      – Ясно, шеф, – сказал он. – Можете на меня положиться. Он нас никогда не забудет!
      Довольный, Деннинг Лаури лег спать раньше обычного и заснул крепким сном.
      В три часа ночи Лаури в тревоге очнулся от плохого сна – его разбудило прикосновение чего-то холодного снизу подбородка, чья-то рука заткнула ему рот, перехватив уже готовый было вырваться крик.
      Он понял, что это. Ощущение холодной стали на горле нельзя было спутать ни с чем.
      – Вставай! – услышал он спокойный голос. Страшась, что лезвие того и гляди вонзится ему в глотку, Деннинг Лаури кое-как сел в постели. Он чувствовал дыхание непрошеного гостя около своего уха.
      На секунду Лаури стало любопытно, как этот наглец сумел пробраться в дом мимо сторожевых собак и охранных постов. Дом находился под неусыпным надзором.
      Но сейчас не это было важно. Человек был здесь, и ничто не могло его остановить.
      – Не вопи. Если будешь орать, я тебя убью. Вставай! – Деннинг Лаури был бесцеремонно поставлен на ноги и помещен на стул около окна. Несмотря на жаркую ночь, он дрожал в пижаме.
      Зажегся свет.
      Лаури затаил дыхание. Это был тот самый молодой человек– Джозеф Найт. Он весь был покрыт синяками, кровоподтеками и засохшей грязью. Было ясно, что он вышел из драки. Но юноша выглядел спокойным и сильным: победитель. На медные мускулы его шеи и плечей было жутко смотреть.
      – Четырех недостаточно, – сказал Найт. – В следующий раз присылайте больше.
      Лаури поежился.
      – Я не понимаю, о чем ты толкуешь… – начал он. – Уверяю тебя, что я тут ни при чем…
      Он замолчал, увидев в руке юноши нож. Это был длинный острый стилет, каким пользуются профессиональные убийцы. При виде занесенного сверкающего острия душа у мистера Лаури ушла в пятки.
      Медленно, тихо, чтобы не переполошить дом, юноша отодвинул кровать в сторону. Под нею был небольшой, обшитый галуном коврик.
      Он отшвырнул его ногой. Половица над тайником обнажилась.
      – Открой ее, – сказал юноша. – Отдай мне деньги.
      – Деньги? – спросил Лаури, дрожа. – Здесь нет никаких денег. Ты помешался. Это частная собственность, юноша, я тебя предупреждаю…
      Он быстро соображал. Как парень мог разнюхать про деньги и тайник? Никто не знал о нем, даже слуги. В сейфе было больше сорока тысяч долларов – наличными и в ценных бумагах. Деннинг Лаури должен был защитить свой капитал.
      – Там нет никаких денег, – настаивал он.
      Юноша грубо схватил Лаури за шею одной рукой, а другой повел ножом перед лицом хозяина. Край лезвия коснулся его носа.
      – Не надоедай мне своим враньем, – процедил парень. – Делай, что говорят!
      Деннинг Лаури сполз на колени и отодвинул половицы, под которыми находился тайник. Он опустил руку внутрь, ища пистолет, который лежал поверх сейфа. Нащупав его, стал медленно вытаскивать руку наружу.
      Раздался приглушенный смех. Прежде чем он смог поднять оружие и выстрелить, мощная рука обвилась вокруг его шеи и сжала ее. Мгновенно красная мгла залила его глаза, ослепив.
      Затем палец сжал его ухо. Чудовищная боль пронзила его до мозга костей и, вероятно, заставила бы его вопить, когда бы сильная рука на горле не лишила его голоса.
      Внезапно Деннинг увидел капли своей крови, падающие на пол, заметил небольшой клочок плоти, который за мгновение до того был мочкой его уха.
      Юноша взял пистолет и отбросил его на постель. Стилет опять сверкнул у горла Лаури.
      – Открой ящик, – сказал Джозеф Найт. – Не то я тебя убью и открою сам.
      Истекая кровью, как подколотая свинья, Деннинг Лаури дрожащими руками вынул сейф, извлек ключ из кармана пижамы и открыл ящик.
      – На кровать, – спокойно и деловито скомандовал Найт. – Ложись.
      Деннинг Лаури лежал, свернувшись калачиком, как ребенок, зажимая кровоточащее ухо. Шумевший в ушах страх не дал ему услышать, как Найт забирал деньги.
      Снова раздался его голос:
      – Вставай.
      Все еще зажимая ухо, Деннинг встал на ноги.
      – Это не твои деньги, – рискнул сказать он. Даже в этом отчаянном положении у него хватало смелости заступиться за свое грязно нажитое добро.
      Джозеф Найт улыбнулся. Это была самая ледяная улыбка, которую Лаури доводилось когда-либо видеть. Глядя на нее, можно было без труда представить, почему четверо дюжих громил не смогли с ним сладить. Это был не человек – тяжелая и мощная наковальня. В нем не было ничего юного – разве что его биологический возраст. Было видно, что он отбрасывал все, что могло успокоить его ум и смягчить ярость, когда он ожесточал свое сердце. Зарево в его глазах было каким-то древним, бесплотным, словно не подвластным времени. Оно было ужасающим. Деннинг Лаури понял, что с деньгами придется расстаться. И не это поставлено сейчас на карту. В эту ночь он должен спасти свою жизнь.
      Молодой человек засунул деньги и ценные бумаги в карманы рубашки. Пистолет он тоже положил в карман. Затем поднял нож и сделал шаг к своей жертве.
      – Моли о пощаде, – сказал Джозеф Найт спокойно. Лаури мучительно искал слова. Еще никто не ставил его в такое положение. Он не может просить о пощаде.
      Видя, что он колеблется, Найт действовал мгновенно. В единый момент он ткнул Лаури на колени и обхватил его шею. Острое, как игла, лезвие упиралось прямо в ухо хозяину, в полдюйме от мозга.
      – Даю тебе три секунды, – сказал Найт. – Никто не услышит, как ты подохнешь.
      Лаури почувствовал, как острие клинка царапнуло кожу.
      – Я… прошу, не убивай меня, – Лаури заикался. – Я отдал тебе, о чем ты просил. Теперь уходи. Пожалуйста… пожалуйста, не убивай меня. У меня есть дочь. Ей нужен отец.
      Найт смотрел на него оценивающим взглядом. Перед ним был мужчина средних лет в ночной одежде, забрызганный кровью, с дрожащими руками, прижатыми к уху.
      Найт казался удовлетворенным.
      – Я сохраню тебе жизнь, – сказал он. – Если ты вздумаешь послать кого-нибудь вдогонку, пусть они будут получше тех, прежних. Потому что в следующий раз я отрежу тебе не мочку уха.
      – Я…
      – Ложись на кровать. – Властность его команды успокоила Лаури. Он лег, зажимая ухо и вздрагивая, так как кровь продолжала струиться по его пальцам.
      Он не слышал, как Джозеф Найт ушел. Было ли это из-за лихорадки, боли и паники в его мозгу или от нечеловеческого ужаса, который Найт внушил ему с самого начала, он не знал. Он боялся пошевельнуться или закричать – ведь Найт мог быть в опасной близости.
      В конце концов, боясь умереть от потери крови, он помчался к слугам. Мгновениями позже его лакей Джеймс вышел в ночной рубашке. Спросонья он не мог понять, что стряслось.
      Лаури посмотрел на него. Джеймс спустился в холл. Деннинг не мог не думать о том, что Найт может быть где-нибудь рядом и видеть его.
      – Пригласи доктора Мартина, – сказал он наконец. – Я порезался. Поторопись!
      Глаза слуги широко раскрылись при виде хозяина, истекающего кровью.
      – Сейчас, сэр, – завопил он. – Уже бегу, сэр.
      Деннинг Лаури видел, как слуга пулей понесся прочь через холл. Затем он вернулся в спальню, сел на кровать и заплакал.
      Та часть его мозга, которая еще могла соображать, пришла к решению – он не постоит ни за какой ценой, лишь бы выследить Найта и убить, как собаку.
      Но другая, более мудрая, подсказала ему, что юноша проник в его дом сквозь все посты и засовы. Она также напомнила, что Найт знал про тайник. Ясно, что Найт обладает недюжинным умом и смекалкой, чтобы заставить всех подчиняться своей железной воле.
      Если Лаури пошлет кого-нибудь вдогонку и тот не сумеет… Мысль была слишком жуткой, чтобы ее можно было додумать до конца. Он, казалось, все еще слышал слова Найта: «В следующий раз я отрежу тебе не мочку уха».
      Беззащитные гениталии поджались, и Лаури содрогнулся от ужаса.
      Лучше не швырять уйму денег на безнадежное дело. Что с воза упало, то пропало. Он не мог обратиться в полицию, так как отнятые деньги были добыты нелегальным путем и не облагались налогами. Он столкнется с обвинением во взяточничестве, утаивании, нелегальных выплатах и уклонении от уплаты налогов, если власти пронюхают об этом фонде. И конечно, он потеряет расположение тех, перед кем пресмыкался все эти годы.
      Джозеф Найт, без сомнения, просчитал все это. Забирая деньги, он знал, что владелец их никогда не придет, чтобы потребовать их назад.
      Лучше благодарить судьбу за то, что все окончилось так, а не иначе. Если все останется как есть – у него будет оторванная мочка уха как память о Джозефе Найте, но будущее его – вне угрозы.
      И его империя будет спасена.
      «Да, – думал Деннинг Лаури. – Я остался жив. И это важнее всего.»
      Деннинг Лаури больше никогда не видел Джозефа Найта.
      Он так и не узнал, что сталось с его деньгами.
      Тридцать тысяч из них были вложены в нефтеносные поля в Техасе – девятьсот миль отделяли их от владений мистера Лаури. Джозеф Найт извлек немало полезного из опыта работы на скважине. Тридцать тысяч долларов, отнятые у бывшего хозяина, сделали его начинающим миллионером еще до достижения совершеннолетия.
      Остальные десять тысяч долларов никогда не покидали пределов штата. Тихо и анонимно они были переправлены лидерам профсоюзов.
      Четверо громил, которые напали на Найта, с развороченными челюстями, перебитым позвоночником и сломанными руками в общей сложности тринадцать месяцев провели в больнице, обходясь мистеру Лаури в кругленькую сумму.
      Прораб Делмер Госс был вынужден оставить свою должность, так как не мог больше ходить по нефтяным полям. Его спина была сломана, и он был прикован к инвалидной коляске остаток своей жизни. Лаури считал лично его ответственным за то, что нанятые им молодцы не сумели «воспитать» Джозефа Найта, и не потратил и гроша на лечение прораба.
      Джулиан Флагг, рабочий-нефтяник, донесший на Найта прорабу, больше никогда не мог вредить своим товарищам. Ему отрезали язык ранним утром, вскоре после визита Найта к Деннингу Лаури. Когда Флагга попросили написать имя человека, совершившего над ним насилие, он, дрожа всем телом, отказался.
      Бет Лаури тоже никогда не расскажет правду о том, что случилось той роковой ночью в их доме.
      Когда на следующее утро отец отказался объяснить повязку на своем ухе, Бет не стала допытываться. И когда он настоял на том, чтобы немедленно отправить ее назад на восток, не дожидаясь начала семестра, она не споря согласилась.
      Оставаться здесь ей было незачем. Теперь, когда Джозеф Найт ушел…
      Никогда больше ее обнаженное тело не узнает его ласк и радости принадлежать ему.
      Хотя ей было всего семнадцать, Бет Лаури уже разбиралась в мужчинах. И она понимала, что не увидит Джозефа Найта уже никогда.
      Но она знала, что он будет помнить ее.
      Потому что именно благодаря ей, знавшей отца как свои пять пальцев, подслушавшей многое из того, о чем он шептался со своими людьми, Джозеф Найт был готов к встрече с бандитами.
      И конечно, это она рассказала ему о тайнике под ковром.

4