НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений

      И вдруг я почувствовал, словно с высоты моста "Золотые Ворота" на меня обрушилась балка. Удар потряс каждую клеточку моего тела. В голове раздался шум сильного прибоя, и "я закачался в нем как утопленник. Потом я оказался в аду, и меня протыкали раскаленными трезубцами… Я зажмурился. Рев прибоя начал стихать. Я увидел Кохи, который, тяжело дыша, опирался на спинку кровати. Надо его добить.
      Я подтянул под себя ноги и встал. От его удара моя грудь вогнулась, а левая рука стала словно чужая. Ничего — у меня еще есть правая. Я подошел к Кохи, выбирая выгодное положение. Он не смотрел на меня. Ему было трудно дышать: мои удары по корпусу достигли цели. Я прицелился в голову чуть выше правого уха, отклонился корпусом и нанес сокрушительный удар, подкрепив его движением плеча и ног. Я почувствовал, как его челюсть подалась. Кохи подскочил и рухнул на пол, как свалившийся с обрыва товарняк в сто вагонов. Я сел на край кровати и глубоко вздохнул, стараясь не обращать внимания на вращающиеся огни, которые вспыхивали в моей голове.
      Через некоторое время я разглядел Торбу. Он стоял передо мной с Иценкой под мышкой. Оба улыбались.
      — Что прикажете, Властитель Дргон?
      Я наконец обрел голос:
      — Приведите его в чувство и как-нибудь усадите на стул. Я хочу с ним поговорить.
      Экс-Властителю Кохи моя идея совсем не понравилась, но Торбу и пара других ребят с кулачищами объяснили ему ситуацию жестами. И он согласился сотрудничать.
      — Слезь с его головы, Мулл, — сказал Торбу. — И размотай веревку, Блон. Властитель Дргон хочет, чтобы у него появилось настроение побеседовать. А вы, ребята, его смущаете.
      Я перебрал свои ребра, пытаясь подсчитать, сколько поломано. По удару Кохи можно себе представить, как лягается страус, сила пинка у которого, я читал, составляет две тонны. Сейчас Кохи смотрел на меня звериным взглядом.
      — Кохи, я хочу спросить тебя кое о чем. Предупреждаю, если твои ответы мне не понравятся, я подумаю о том, какое местечко подыскать тебе в подвале. Я совсем недавно освободил там одно из уютных гнездышек. Его интерьер не заслуживает доброго слова, но там очень спокойно.
      Кохи что-то проворчал. Сломанная челюсть мешала ему говорить.
      — Парень в черном, — напомнил я ему, — тот, который претендовал на твое место Властителя… Ты со своими лакеями опутал его проволочной сетью, а потом твои громилы куда-то его утащили. Я хочу знать куда.
      Кохи снова что-то проворчал.
      — Двинь ему, Торбу, — сказал я. — Поправь ему произношение.
      Торбу ударил бывшего Властителя ногой по голени. Кохи подпрыгнул и зло зыркнул на него.
      — Убери своих псов, — выдавил он. — Этого выскочку ты больше здесь не найдешь.
      — Почему?
      — Я его отослал.
      — Куда?
      — Туда, откуда ни ты, ни твоя команда перебежчиков его вытащить не смогут.
      — А точнее?
      Кохи сплюнул.
      — Торбу не понравилась твоя шутка насчет перебежчиков, — сказал я. — И он сгорает от нетерпения сказать тебе это. Советую тебе говорить быстро и внятно, иначе ты рискуешь потерять целую кучу жизней.
      — Даже эти свиньи никогда не осмелятся…
      Я вытащил острый как бритва нож, приставил его к горлу Кохи и слегка нажал, отчего по его могучей шее потекла алая струйка.
      — Говори, — спокойно произнес я. — Или я сам перережу тебе глотку.
      Кохи отпрянул, насколько ему позволяла спинка тяжелого стула,
      — Ищи его, убийца, — ухмыльнулся он. — Ищи в подвалах Властителя Властителей.
      — Продолжай, — произнес я.
      — Великий Властитель приказал привезти этого раба к нему… в Сапфировый Дворец на берегу Мелкого Моря.
      — А у этого Властителя Властителей есть имя?
      — Оммодурад, — проскрипел Кохи, следя за ногой Торбу. — В том чужаке было что-то такое, что надоумило меня сообщить о нем Великому Властителю.
      — Когда его увезли?
      — Вчера.
      — Торбу, ты знаешь, где Сапфировый Дворец?
      — Конечно, — ответил он. — Но это место — табу. Оно кишит демонами и колдунами. Говорят, над ним висит проклятье…
      — Тогда я поеду туда один, — сказал я, пряча нож. — Но вначале мне нужно побывать в космопорте Окк-Хамилота.
      — Конечно, Властитель Дргон. Это несложно. Некоторые говорят, что там водятся и привидения, но так ли на самом деле?.. А вот Серые бывают.
      — Мы о них позаботимся, — сказал я. — Отбери пятьдесят лучших людей и приготовь несколько воздушных аппаратов. Нужно, чтобы отряд готов был выступить через полчаса.
      — А что делать с этим мошенником? — спросил Торбу.
      — Замуруйте его до тех пор, пока я не вернусь. И если мне не удастся возвратиться живым, он это поймет.
 

ГЛАВА XVII

 
      Уже начинало светать, когда мой оперативный отряд приземлился на ровной посадочной площадке рядом со спасательным модулем, в котором я прибыл на Валлон. Он был таким же, каким я его оставил семь земных месяцев назад: люк открыт, входной трап выдвинут, внутреннее освещение включено. Привидений на борту не было. Но и непрошенные посетители? боясь их, не появлялись. Даже Серые не связывались с кораблями, считая, что в них обязательно водятся привидения. Без сомнения, кто-то на Валлоне здорово запудрил мозги местному населению.
      — Вы что, собираетесь войти внутрь проклятого корабля, Властелин Дргон? — спросил Торбу, вычерчивая в воздухе магический знак. — Он же населен духами…
      — Это обычная выдумка. Там, где может пройти моя кошка, пройду и я. Смотрите.
      Едва я занес ногу на первую ступеньку, Иценка быстро взобралась по трапу и скрылась внутри. Телохранители, раскрыв рты, со страхом смотрели, как я вхожу в мягко освещенный корабль. Черно-золотистый цилиндр с памятью Фостера лежал в рюкзаке, который я упаковал и оставил здесь много месяцев назад. Рядом с ним был другой, без маркировки — память Аммэрлна. Где-то в Окк-Хамилоте должно быть хоть одно устройство, которое может "оживить" оба этих цилиндра. Мы с Фостером обязательно его найдем.
      Мой пистолет 38-го калибра лежал там же, где я его оставил. Я взял потертый ремень с кобурой и опоясался. Опыт жизни на Валлоне доказывал, что решение захватить его с собой — самая умная из моих идей. Валлониане не придумали личною оружия, которое могло бы с ним сравниться. В обществе бессмертных достаточно смертельными считались и ножи.
      — Пойдем, кошка, — произнес я, — нам здесь больше ничего не нужно.
      Сойдя на землю, я подозвал командиров групп.
      — Лечу в Сапфировый Дворец, — сообщил им я. — Кто не хочет лететь со мной, пусть заявит сейчас. Передайте всем.
      Некоторое время Торбу стоял в молчании, глядя прямо перед собой.
      — Мне это не очень нравится, Властитель, — сказал он, — но я полечу. А со мной и все остальные.
      — Учти, как только мы тронемся, назад пути уже не будет, — предупредил я. — И еще вот что… — Я загнал патрон в патронник пистолета и выстрелил в воздух. Все подскочили. — Если услышите такой звук, бегите со всех ног ко мне.
      Стражи закивали и разошлись по своим аппаратам. Я взял на руки кошку и сел в передний аппарат рядом с Торбу.
      — До него полчаса лету, — сказал он. — По пути можем наткнуться на Серых, но — с ними справимся.
      Мы поднялись над землей, повернули на восток и полетели на небольшой высоте.
      — Что мы будем делать, когда прибудем на место, хозяин? — спросил Торбу.
      — Там разберемся. Нужно посмотреть, насколько близко мы сможем подойти к тому, чтобы заставить Оммодурада выбросить белый флаг, не прибегая к оружию.
      Дворец раскинулся под нами, вздымая голубые башни в сумеречное небо, как королевская резиденция в стране Жевунов. За ним разливались закатные цвета, отраженные от блестящей поверхности Мелкого Моря. Вековые камни и неподвижная вода выглядели, наверное, так же как и тогда, 3000 лет назад, когда Фостера отправляли отсюда на Землю, где он потерял самого себя. Но для моих людей этого великолепия не существовало. Окружавшие меня неотесанные существа и не задумывались о чудесах, созданных их бессмертными предками, то есть ими же самими. Флегматично они влачили свое феодальное существование, разительно контрастирующее с окружающими их свидетельствами высокой культуры.
      Я повернулся к когорте своих головорезов.
      — Вы, ребята, утверждаете, что демоны и колдуны отпугивают от этого места весь Валлон. В таком случае, как я понимаю, определенной церемонии представления нового Властителя в этом Синем Дворце не существует. То есть в принципе, добродушный, но глуповатый по натуре парень, обладающий плохой памятью и небольшим везением, мог бы, начисто забыв о домовых, появиться во дворце просто с визитом вежливости, выражая свое почтение Верховному Псу. Это выглядело бы нормально?
      — А что если они нападут на нас раньше, что мы сможем предпринять?
      — Все зависит от того, насколько нам повезет, — ответил я. — Что еще?
      Торбу обвел взглядом своих соратников. Некоторые пожали плечами, некоторые что-то пробормотали. Он посмотрел на меня.
      — Вам решать, Властитель. А ребята вас поддержат.
      Мы снижались, направляясь к огромной лужайке. Со стороны противника пока так никто и не появился. Опустившись ниже голубых шпилей, мы увидели людей, выстраивающихся за голубоватыми стальными воротами Большого Двора.
      — Приемная комиссия, — заметил я. — Ну, ребята, держись! Самим пока ничего не предпринимать. Чем глубже мы проникнем, не поднимая пыли, тем легче нам придется потом.
      Не нарушая боевого порядка, воздушные аппараты мягко приземлились, и мы с Торбу сошли на землю. Наши воины сразу же сомкнули ряды, и мы двинулись к воротам. Иценка замыкала процессию. Со стороны дворцовой стражи не было заметно ни волнения, ни даже оживления. Неужели столько веков покоя сделали их апатичными? Или Оммодурад распылил какое-то невидимое средство от непрошеных гостей?
      Мы подошли к воротам… и они распахнулись.
      — Вперед, — сказал я. — Приготовиться…
      За воротами на некотором расстоянии стояли в полном снаряжении толстомясые стражники и вопросительно смотрели на нас, Мы остановились на широкой дорожке, мощенной голубым камнем. В ожидании — что они предпримут. Было самое время выйти кому-нибудь из них вперед и преподнести нам ключ от крепости… или отмочить что-нибудь поинтереснее. Но у них получилась заминка. Не удивительно: ведь уже минуло около 2900 лет, как гости перестали оставлять здесь свои визитные карточки.
      Прошло пять долгих минут, прежде чем вниз по ступенькам спустился здоровяк в панцире из вороненой стали и в шикарном розовом плаще,
      — Кто это заявился в Сапфировый Дворец с оружием? — зычно спросил он, глядя мимо меня на моих соратников.
      — Я — Властитель Дргон, парнишка! — выкрикнул я. — А это — мой почетный эскорт. Разке такой прием должен оказывать Великий Властитель своему преданному вассалу?
      Это чуть-чуть сбило с него спесь. Он нехотя извинился, пробурчал что-то о предварительной договоренности и подал знак двум людям из своего окружения. Один из них подошел и заговорил с Торбу, который погладывал на меня, держа руку на рукоятке кинжала.
      — В чем дело? — спросил я. — Куда иду я, туда идут мои люди.
      — Существует понятие касты, — заявил встречающий меня индюк в розовом плаще. — Вассалы не могут толпами представляться Лорду Оммодурзду, Властителю Властителей,
      Я быстро просчитал варианты, но так и не смог придумать какую-нибудь подходящую лазейку.
      — Торбу, — сказал я, — не расходитесь и ведите себя хорошо. Я вернусь через час. И позаботьтесь об Иценке.
      Человек в панцире отдал несколько коротких приказов и пригласил меня жестом во дворец, сделав при этом самый незаметный из всех виденных мною поклонов. Я в сопровождении эскорта из шести дворцовых стражников поднялся по лестнице и вошел в Главный Зал.
      Я ожидал увидеть стандартную приемную, увешанную бархатом, или варварски роскошный зал со штатным комплектом волынщиков, шутов и церемониальной стражи., Вместо этого я оказался в обычном офисе — шестнадцать на восемнадцать, с синим ковром, безвкусно и крайне скудно обставленном. В середине — стол-глыба из серого мрамора с голубыми прожилками, на котором в хрустальном стакане торчали два гусиных пера. Из-под глыбы торчали ноги бегемота, восседавшего за столом.
      Он встал, подняв всю свою огромную, как у Неро Вульфа, массу, но живую и пластичную.
      — К вашим услугам, — прогрохотал он.
      — Я — Властитель Дргон… э-э… Великий Властитель, — начал я, решив разыграть перед ним дружелюбного, но глуповатого гостя, потерявшего от робости дар речи. Изображать последнее было совсем не трудно: в Оммодураде было что-то такое, отчего я чувствовал себя мыты(c), которой вдруг расхотелось хозяйского сыра. И если Кохи был огромен, то этот гигант мог колоть черепа столь же играючи, как большинство людей давят скорлупу арахиса. В его глазах блуждал какой-то отрешенный взгляд, появившийся, вероятно, оттого, что целых три тысячелетия не было необходимости никому напоминать о той мощи, которой он обладал.
      — Вы не обращаете внимания на суеверия, — заметил Великий Властитель. Он явно не терял слов даром. Гоуп когда-то говорил, что он немногословен. Это навело меня на неплохую мысль: ж решил следовать его примеру.
      — Не верю в них, — ответил я.
      — Ваше дело, — продолжал он. — Ну так что?
      — Только что я был выбран Властителем Бар-Пондероне, — сказал я. — Подумал, что нужно приехать выразить почтение вашей милости.
      — Такое обращение не используется.
      — О!
      Этот парень бесцеремонно пресекая все попытки охмурить его лестью.
      — Лорд Оммодурад?
      Он едва заметно кивнул и обернулся к предводителю толпы, которая меня сопровождала:
      — Покои для гостя и его свиты!
      И в созерцании вечных истин, его взор ушел как бы внутрь — так галапагосская черепаха втягивает свою голову в огромный панцирь. Я снова заговорил.
      — Э-э… извините меня… — Пронизывающий взгляд Оммодурада вновь обратился на меня. — У меня есть друг, отличный парень, но немного горячий. Кажется, он бросал вызов бывшему Властителю Бар-Пондероне…
      Оммодурад только бровью повел, но я почувствовал, как атмосфера сразу наэлектризовалась. Его взгляд даже не дрогнул, но шесть стражников, стоящих в расслабленной стойке, напряглись, как стальные пружины. Они не изменили своего положения, но мне показалось, что они вплотную окружили меня. Возникло тяжелое чувство, что я зашел слишком далеко.
      — …и вот я решил попросить Ваше превосходительство помочь мне, если возможно, найти моего приятеля, — закончил я неуверенно. В течение нескончаемой минуты Властитель Властителей сверлил меня взглядом. Потом чуть шевельнул пальцем и стражники расслабились.
      — Покой для гостя и его свиты! — повторил Оммодурад и, не шелохнувшись, снова ушел в себя. Я понял, что аудиенция закончена.
      Я тихо вышел из зала в сопровождении мощного эскорта.
      Я очень старался, чтобы возбуждение, — а я был очень возбужден, — не отразилось на моем лице.
      Оммодурад был неразговорчив не без причины. Я готов был биться об заклад, что он прекрасно помнил Добрые Времена.
      Вместо теперешнего испорченного диалекта, который я слышал повсюду с момента моего прилета, Оммодурад говорил на безупречном староваллоннаиском языке.
      Пробило 27 часов. В Сапфировом Дворце стояла тишина. Я был один в изысканно украшенной спальне, которую велел выделить мне Великий Властитель. Прекрасная комната, но если я буду сидеть в ней, то вряд ли узнаю что-нибудь новое. Никто ведь не говорил, что мне нельзя покидать мои покои. Погуляю немножко и посмотрю, можно ли здесь что-нибудь найти, и если можно, то что?
      Я прицепил кобуру с пистолетом и выскользнул из полумрака спальни в слабо освещенный коридор. В конце коридора я увидел стражника, но тот не обращал на меня внимания. Я повернулся и зашагал в противоположном направлении.
      Ни одна из комнат не была заперта. Во дворце не было ни арсенала, ни архивов, которыми могли бы воспользоваться люди помельче, чем Великий Властитель. Все было доступно. Я подумал, что Оммодурад сделал правильную ставку на индифферентность, чтобы избавиться от любопытных. Тут и там стояли стражники. Они провожали меня взглядом, не произнося ни слова.
      При свете Синти я снова увидел офис, где принимал меня Оммодурад, а рядом с ним нарочито роскошный зал с полом и потолком из черного оникса, золотой драпировкой и круглым возвышением для церемоний. Но основное мое внимание привлек знакомый рисунок из концентрических колец, — символ Двух Миров, — изображенный золотой чеканкой на большой стене из черного мрамора, перед которой стоял трон. Только здесь идея развивалась дальше: из внутреннего и внешнего кольца наружу рвались огненно-волнистые лучи солнца. В самом центре из стены примерно на фут выступала розетка в виде рукоятки меча в черно-золотой оправе. Впервые со времени моего прибытия на Валлон я видел такой символ. Он вызывал во мне какое-то непонятное волнение, как будто я увидел незнакомый след на песке.
      Я побрел дальше, побывал в прачечной, осмотрел большие и малые кладовые и даже учуял запах конюшни. Дворец спал. Немногие из его обитателей видели меня, но даже те, которых я встречал, сторонились и сохраняли молчание. Было похоже на то, что Великий Властитель велел позволить мне свободно бродить где попало. Такой расклад меня не очень устраивал.
      Я достиг зала с пурпурным сводчатым потолком и увидел отряд стражников, тех самых шестерых, которые днем составляли мне такую дружную компанию. Вытянувшись по стойке смирно, они стояли тройками по обе стороны массивной двери из слоновой кости. Видимо, там, за ней, кто-то жил, в безопасности и роскоши.
      Шесть пар жестоких глаз повернулись ко мне. Отпрянуть в темноту было уже поздно. Я подошел быстрым шагом к первому стражнику в шеренге.
      — Эй, друг, — промолвил я театральным шепотом, — где это… ну, ты знаешь.
      — Это есть в каждой спальне, — ответил он неприветливо, поднял меч и стал нежно щупать его острие.
      — Да? А я и не заметил. — Я повернул назад, разыгрывая наказанного ребенка. Если они примут меня за послушного пупсика, мне это на руку. Я чувствовал себя мышью в кошачьем царстве и пока еще не был готов к повышенному вниманию к своей персоне.
      На первом этаже я нашел Торбу и его войско, расположившееся в казарме рядом с большим залом, выполнявшим во дворце роль прихожей.
      — Мы пока на вражеской территории, — напомнил я Торбу. — Я хочу, чтобы каждый из вас находился в полной готовности.
      — Не волнуйтесь, хозяин, — сказал Торбу. — Все мои мальчики держат глаза на двери, а руку на рукоятке ножа.
      — Может вы видели или слышали что-нибудь интересное?
      — Не-а. Эти местные болваны при первом же вопросе теряют дар речи.
      — Держите ухо востро. Не менее двух из вас должны бодрствовать и охранять ночью остальных!
      — Будет сделано, благородный Дргон!
      Поднимаясь по двум пролетам лестницы обратно к себе в комнату, я внимательно оценивал все расстояния. Вернувшись в спальню, я бросился в обтянутое парчой кресло и попытался подытожить все, что здесь увидел.
      Первое: покои Оммодурада, по всем моим подсчетам, должны находиться прямо над моими, но двумя этажами выше. Это уже можно считать удачей… если только я не оказался здесь специально, чтобы за мной легче было наблюдать. Я решил спустить этот вопрос. Он мог меня обескуражить, а мне сейчас нужен весь энтузиазм, на какой я был способен.
      Второе: расхаживая по коридорам, я не узнаю ничего полезного. Оммодурад не из тех, кто повсюду оставляет следы обмана, чтобы все гости могли их видеть.
      И третье: мне не стоило начинать с попытки штурмовать эту крепость, располагая всего двумя отрядами и пистолетом 38-го калибра. Фостер здесь. Это сообщил Кохи. Да и реакция Великого Властителя, когда я упомянул об этом, подтверждала мое предположение. Что же в Фостере такого, что привлекает к нему столь пристальный интерес Высших? Когда я его отыщу, надо будет расспросить его. Но для того, чтобы найти Фостера, мне нужно свернуть с протоптанной дорожки.
      Я подошел к широкому двухстворчатому окну и высунулся из него. Выглянувшая из-за облака, почти полная Синти синела в южном небе. Я посмотрел вверх и увидел украшенный искусной резьбой фасад с радами окон, упирающийся в огражденный балкон, который освещался бледным светом расположенной за ним комнаты. Если мои расчеты были верны, то это — логово Оммодурада. Парадная дверь охранялась, как вход в гарем, зато в тылу гулял ветер.
      Я задумался. Риск велик., но здесь был тот элемент неожиданности, благодаря которому мой замысел мог завершиться удачно. Завтра же Властитель Властителей может передумать и перевести меня в другую комнату… или даже в подвал. Наконец, мысль о том, что по стенам можно лазить, валлонианам приходит значительно реже, чем их мимолетному гостю с Земли.
      Когда импульс говорит, что пришла пора действовать, слишком долгие раздумья до добра не доводят. Я передвинул по толстому ковру шкаф и забаррикадировал дверь, чтобы немного задержать возможного случайного гостя. Потом извлек из пистолета магазин, зарядил его девятью патронами, — новенькими, еще в смазке, — вставил его со щелчком в рукоятку и сунул пистолет в кобуру. Он приятно оттягивал ремень. Я застегнул кобуру и подошел к окну.
      Тучи снова закрыли Синти, что было мне на руку. Я вылез на карниз. Рисунок резьбы на камне обеспечивал мне хорошую опору, и я добрался до следующего подоконника даже не вспотев. По сравнению с моим последним восхождением в Лиме это был пустяк.
      Я передохнул, обогнул темное окно, — на тот случай, если по другую сторону стекла страдают бессонницей, — и продолжил карабкаться вверх. Достигнув балкона, я пережил и довольно неприятный момент, когда пришлось, отклонившись назад, хвататься за его край и искать на выложенном гладкой плиткой полу за что бы зацепиться… Наконец я подтянулся и перебросил тело через ограждение из металлической решетки с орнаментом.
      Балкон был узким, но длинным, около двадцати футов. На него выходило шесть высоких стеклянных дверей. Три были темными, а в трех через тяжелые портьеры пробивался свет. Я подобрался поближе и попытался найти в портьерах щель, чтобы заглянуть внутрь. Черта с два! Я приложил к стеклу ухо и услышал какой-то звук, напоминавший отдаленный грохот вулкана. Похоже, то были раскаты оммодурадовского баса. Медведь был в своей берлоге.
      Я пошел вдоль неосвещенных дверей и поддавшись внезапному порыву, попробовал одну из ручек. Она поддалась, дверь бесшумно отворилась. Мой пульс участился вдвое, и я стал вглядываться в абсолютно темное помещение. Войти в логово дракона, не имея при себе хотя бы зажигалки, чтобы не споткнуться там о скамеечку для ног, мог только болван.
      Я проглотил комок в горле, сжал рукоятку пистолета и вошел внутрь.
      Вдруг по моему лицу скользнула мягкая складка занавески. Я выставил пистолет и прижался к стенке с такой быстротой, что любой домушник умер бы от зависти. Сердце судорожно подпрыгнуло, а по телу пробежали мурашки.
      Мне понадобилась целая минута, чтобы внушить себе, что я тот крутой мужик с планеты Земля, который подвергал свою единственную короткую жизнь большему риску, чем эти валлониане за целую половину своего бессмертия. А теперь должен выручить своего приятеля Фостера из беды, вернуть ему память и наставить Два Мира на путь истинный, с которого они сошли за 600 лет до того, как Александр Македонский начал искать об кого бы почесать кулаки.
      Я остановился в ожидании, что у меня наберется достаточно уверенности, чтобы ворваться в соседнюю комнату и предложить Оммодураду побороться до двух побед из трех схваток. Я теперь слышал его голос за перегородкой. Эх, разобрать бы, что он говорит…
      Я медленно двинулся вдоль стены и нашел тяжелую дверь закрытой на замок. Здесь пытаться было бесполезно. Пройдя ощупью еще дальше, я наткнулся на другую дверь, тихонько нажал ручку и осторожно приоткрыл ее.
      Это оказался встроенный шкаф, увешанный старой одеждой. Но здесь было слышно лучше. Может, это двойной шкаф с дверьми, выходящими не только в комнату, где находился я, но и в соседнюю, где рокотал голос Великого Властителя? По-видимому, что-то заставило его забыть о своем отвращении к болтовне. Я слышал паузы, которые, вероятно, заполнялись ответами другого человека, не обладающего такими голосовыми данными, как у Оммодурада.
      Я пробрался сквозь висящую одежду и ощупал стены шкафа. Мне не повезло: другой двери не было. Я приложил ухо к стене и уловил отдельные слова:
      — …кольцо… Окк-Хамилот… подвалы.
      Звучало интригующе. Мне хотелось бы расслышать это подробнее. Как бы подобраться ближе? Повинуясь внутреннему побуждению, я поднял руку вверх, уперся в низкий потолок… и ощутил под ладонью валик, который обрамлял панель, закрывающую вход в нишу.
      В надежде на удачу я скрестил пальцы, поднялся на цыпочки и толкнул панель. Она не пошевелилась. Я пошарил в темноте, наткнулся на низкую полку, уставленную обувью, и обследовал ее. Она была съемной. Я выдвинул ее на фут-другой, свалил часть обуви на пол и взобрался на нее ногами.
      Панель была фута два в ширину без признаков петель или задвижки. Я толкнул ее еще раз, потом, сжав зубы, надавил изо всех сил. Раздался ужасающе громкий треск, и панель поднялась. Я проморгался от посыпавшейся в глаза пыли и сунул в образовавшееся отверстие руку, чтобы обследовать его. Рука наткнулась только на настил из грубых досок.
      "Самое время убраться отсюда, — подумал я, — Пойти поспать несколько часов, а утром сердечно распрощаться с Оммодурадом. И через несколько месяцев, после того, как я налажу дела в моем новом имении и привлеку на свою сторону соседних Властителей, вернуться сюда уже с настоящим войском".
      Наклонив голову, я напряженно прислушивался. Оммодурад замолчал, несколько слов произнес другой голос. Последовал тяжелый удар, затем раздались шаги и какой-то металлический звук. После короткой паузы снова послышался голос Великого Властителя… другой голос ему что-то ответил.
      Я вытянулся, ухватился за край отверстия и подтянулся. Наклонившись вперед, я поднял ноги и перекатился на грубый настил. Шаря перед собой в темноте, я пополз вперед, нащупал стенку, двинулся вдоль нее и завернул за угол., Голоса вдруг стали значительно громче. И тут я увидел почему: впереди была вентиляционная отдушина, которая пропускала внутрь слабый свет в клеточку. Я подполз к отверстию, лег плашмя, посмотрел сквозь него и увидел трех человек.
      Оммодурад стоял спиной ко мне, его гигантская фигура в пурпурной одежде закрывала почти все поле зрения. Рядом с ним стоял тощий, рыжеволосый человек с покатыми плечами и кривой ногой, которая была когда-то поломана и, видно, неправильно срослась. Он скалил зубы в гримасе нетерпения и сжимал рукой какой-то жезл. Третьим был Фостер.
      Фостер стоял, широко расставив ноги, как во время землетрясения, и держа перед собой руки, закованные в кандалы. Он непреклонно смотрел на рыжего, как дровосек, выбирающий дерево для рубки.
      — Я ничего не знаю об этих преступлениях, — произнес он.
      Оммодурад шагнул в сторону и пропал из поля зрения. Рыжий сделал поторапливающий жест. Фостер развернулся и, неуклюже двигаясь, тоже исчез из виду, Я услышал, как открылась и закрылась дверь. Я лежал в своем тайнике и прислушивался к противоречивым внутренним побуждениям, которые настойчиво требовали к себе внимания. Бесполезно кричать "Стой, вор!" или выскочить из отдушины и с громкими радостными возгласами побежать вслед за Фостером. Не намного умнее и другое — выбраться отсюда, рвануть вниз и выгнать своих телохранителей на штурм покоев Оммодурада.
      Единственное, что принесет пользу, — собрать побольше информации. Мне не повезло, я опоздал к смотровому отверстию на несколько минут и не услышал, о чем был тот разговор. Но я еще могу воспользоваться своим преимуществом.
      Я ощупал крышку отдушины и нашел в углах зажимы. Они легко отошли, и металлическая решетка упала мне на руки. Я отложил ее в сторону и высунул голову. Комната была пуста. Ну что ж, пришла пора рискнуть. Я развернулся, опустил ноги в отверстие и мягко спрыгнул на пол. Потом сунул руку в отдушину и поставил решетку на место — так, на всякий случай. Передо мной предстала роскошная комната: пурпурные драпировки, королевская мебель. Я полазил по отделениям секретера, заглянул в несколько шкафов, под кровать. Непохоже, что я так легко найду здесь ключ к разгадке.
      Я подошел к стеклянной двери, ведущей на балкон, открыл ее и оставил распахнутой на случай, если мне придется в спешке ретироваться. С противоположной стороны была еще одна дверь. Я подошел и подергал ее — закрыто.
      Теперь я конкретно знал, что искать — ключ. Я снова порылся в секретере, потом заглянул в ящик небольшого стола рядом с широкой кушеткой и вытащил оттуда симпатичный стальной ключик, который, может, выглядел несколько…
      Я вставил его в замок. Ключ был именно от этого замка. Удача пока сопутствовала вше. Дверь распахнулась — и я оказался на пороге темной комнаты. Нашарил выключатель, включил свет и закрыл за собой дверь.
      Комната выглядела так, как обычно изображают жилище колдуна. Стены без окон увешаны полками с книгами. С высокого потолка свисает черная драпировка и словно парит над голым полом из темного полированного дерева. На узких столах — груды книг, вдоль одной из стен — какие-то аппараты, а в дальнем углу я увидел мягкую кушетку с укрепленным на конце тяжелым куполообразным устройством, похожим на сушилку для волос. Я. узнал его — аппарат для восстановления памяти, первый, с которым я столкнулся на Валлоне.
      Я пересек комнату и обследовал его. Последний такой аппарат, который я видел на космическом корабле, в комнате неподалеку от библиотеки, был простой, дешевой модификацией. Этот же отличался роскошной отделкой — с мягкой обивкой, сверкающими металлическими креплениями и таким количеством шкал и лампочек, какого не найти в самом последнем образце новейших достижений в области автомобилестроения. Теперь можно будет решить проблему, которая не давала мне покоя. Я привез память Фостера, но без аппарата, который мог бы ее прочесть. Так что для него память была бы не подарком, а шаткой. Сейчас же мне оставалось лишь выкрасть Фостера у Оммодурада и привести сюда.