Глава 11

До вечера было еще далеко, но Камерон, Престон и Джон изнывали от нетерпения в ожидании приезда Даллас. Они торчали в библиотеке Джона уже целый час и с каждой минутой все больше тревожились.

Даллас, как всегда, опоздала.

— Где тебя черти носили?! — рявкнул Камерон, не успела Даллас переступить порог библиотеки. За эти дни лицо ее совсем осунулось и посерело. Впрочем, остальные выглядели не лучше. — Сколько можно ждать?

— Да у меня ноги отнимаются! Верчусь, как юла! — огрызнулась Даллас. — И я не в настроении выяснять отношепня, Камерон, так что сделай милость, отвали!

— Ну что? Складывать вещи и покидать страну? — встрял Престон. — Скоро полиция постучится к нам?

— Иисусе, не говори ты так! — ахнул Камерон, вытирая хотевшие вдруг ладони.

— Думаю, что складывать вещи еще рано, — заверила Даллас.

— Ты получила копии файлов? — обрадовался Престон.

— Нет. Пока. Но обнаружила, какой курьерской службой пользуется адвокатская контора, и отправилась туда. К счастью, они еще не отправили квитанцию в контору, и я получила копию. А потом немедленно позвонила Монку, и он тут же выехал на место. Кэтрин отослала информацию родственнице, доктору Мишель Ренар, в Боуэн, штат Луизиана.

— Не понимаю, зачем Кэтрин понадобилось столько ждать, вместо того чтобы сразу отправить полученные сведения федералам? — удивился Камерон.

— А я знаю, что она задумала, — ответил Джон. — Кэтрин фанатично верила в святость брака и не собиралась избавляться от меня. Она использовала бы свои знания, чтобы держать меня в узде. О, я был так тошнотворно мил с этой дрянью! Но Кэтрин горела жаждой отомстить и, как бы я ни выкручивался, все равно решила засадить меня в тюрьму после своей смерти. Все же я в жизни не догадался бы, что она пошлет документы людям, с которыми не желала общаться.

— А доктор расписалась за получение письма? — спросил Престон.

— Да.

— Мать твою, мы в дерьме по уши.

— Прекратите перебивать меня и дайте докончить, — раздраженно велела Даллас. — Я говорила с человеком, доставившим конверт. Он сказал, что сначала отправился домой к Ренар. Но ее не было, поэтому он поехал в больницу. Вроде бы за письмо расписались в приемном покое.

— Какая разница, где именно его подписали? — буркнул Джон.

— К этому я и клоню. Рассыльный вспомнил, что когда уезжал с парковки, едва не врезался в машину «скорой». А за ней мчалась еще одна, и, пока он ждал, видел, как санитары выкатили четырех мальчиков. Их одежда была залита кровью.

— И что? — пожал плечами Престон.

— Из этого следует, что доктор Ренар прошлой ночью была очень занята.

— И ты предполагаешь, что мы должны сидеть тихо, как мыши, поскольку, по твоему мнению, у доктора не было времени прочитать письмо и вызвать полицию? — выпалил Камерон.

— Да заткнешься ты?! — возмутилась Даллас. — Прибыв в Боуэн, Монк сразу же поехал в больницу Сент-Клера. И точно оказалось, что доктор Ренар оперирует. Монк сказал санитарке, что хочет поговорить с доктором насчет финансовых вложений, и спросил, можно ли подождать. Санитарка объяснила, что у доктора еще две операции подряд и раньше чем через несколько часов она не освободится.

— Что еще? — спросил Джон. Он сидел за столом, нервно барабаня пальцами по столешнице.

Даллас едва удержалась, чтобы не сорваться, не потребовать, чтобы он прекратил. Но не сорвалась. Промолчала.

— На квитанции указано время. Ровно пять пятнадцать, — продолжала Даллас, сверившись с блокнотом. — Я справлялась в «скорой», и время прибытия машин — пять двадцать. Следовательно…

— У нее просто не было времени прочитать письмо, — докончил Престон.

— Пока Ренар была в операционной, Монк поставил «жучок» на ее домашний телефон, а когда вернулся в больницу, в приемном покое как раз заступала на дежурство другая смена. Он воспользовался возможностью проскользнуть в комнату отдыха докторов и обыскать шкафчик Ренар. Даже заставил санитарку ему помочь. Объяснил, что письмо было адресовано другому человеку и попало сюда по ошибке.

— И она поверила?

— Монк даже змею может обаять, если захочет, — отмахнулась Даллас. — А девчонка совсем молодая. Они ничего не нашли. Зато он много чего выудил из нее о докторе Ренар.

— Может, Ренар захватила конверт в операционную? — предположил Джон.

— Сомневаюсь, — покачала головой Даллас. — Санитарка сказала, что она поднялась наверх вместе с пациентом.

— И что потом сделал Монк?

— Стал ждать. Уже совсем стемнело, когда Ренар вышла из больницы, и он последовал за ней. Она всего раз остановилась по пути домой. В своей клинике. Отнесла туда какие-то бумаги. Монк мог бы обыскать ее машину, но Ренар оставила мотор включенным, а это означало, что она скоро выйдет.

— А когда она снова показалась, бумаги были при ней?

— Он ничего не увидел. Но Ренар несла рюкзак. Так или иначе, он проводил ее до дома, уверился, что она заснула, а потом вломился в дом и все обыскал. Нашел рюкзак в прачечной и прежде всего порылся в нем.

— И там ничего не было, — констатировал Джон. Даллас кивнула.

Камерон нервно забегал по комнате.

— Должно быть, отвезла письмо в свою клинику. Может, решила, что разберется с ним сегодня.

— Монк вернулся и обшарил клинику. Там ничего не было. Он заверил, что заглянул в каждый уголок. Беда в том, что ему пришлось сломать замок. Поэтому он решил разгромить помещение, чтобы все выглядело обычным хулиганством подростков.

— Где же письмо, черт побери? — вскинулся Джон, не пытаясь скрыть ярости. — Поверить не могу, что сука отослала информацию кузине. Она ненавидела родственников.

— Не знаю, где оно, — покачала головой Даллас. — Но мне только что пришло в голову…

— Что? — оживился Престон.

— Она сама не знает, что именно получила.

Глава 12

Тео легко нашел городок Сент-Клер в штате Луизиана. С Боуэном было сложнее. Ему не попалось ни одного дорожного знака, а, как говорил Джейк, этого местечка даже на карте не было.

Не желая честно признать, что заблудился и следовало бы узнать дорогу — генетический дефект, если верить его сестрам Джордан и Сидни, передаваемый в их семье по мужской линии, — Тео кружил по извилистым тропинкам, пока не остался без бензина. Волей-неволей пришлось остановиться. Войдя в здание заправочной станции, чтобы заплатить, он не выдержал и спросил служителя, не знает ли тот, случайно, где находится Боуэн.

Веснушчатый, раскосый подросток энергично закивал:

— Еще бы не знать. Вы здесь впервые, сэр? — И, не дожидаясь ответа, продолжал:

— Ищете новую среднюю школу? Она вон там, на Климент-стрит. Эй, держу пари, что именно она вам требуется. — Он пристально оглядел Тео с головы до ног, прищурился и кивнул:

— Я знаю, почему вы здесь.

— Разве?

— Точно. Хотите устроиться тренером, так ведь? Да-да, именно! Прочитали объявление, верно? Мы слышали, что кто-то хотел поговорить с директором насчет работы. Значит, это не слухи?! Нам в самом деле нужна помощь, потому что мистер Фриленд — то есть учитель музыки, но вы, наверное, уже знаете это, — ни фига не разбирается в футболе. Так вы возьметесь нас тренировать?

— Нет.

— Но почему?! Вы еще не видели нашей школы! Несправедливо решать но того, как посмотрите, что у нас есть.

— Я не футбольный тренер, — процедил Тео, начиная терять терпение.

Но парень, очевидно, был крепким орешком и не привык верить на слово.

— Судя по вашему виду, вы тренер и есть. Плечи, как у футболиста. Наверное, сами играли, когда были молодым.

Когда был молодым? Так мальчишка, выходит, вообразил, что перед ним старик?

— Слушай, я только хотел спросить дорогу….

— Допер! — перебил подросток, яростно кивая.

— Что именно? — не выдержал Тео.

— Это секрет, правда? То есть, я хочу сказать, пока вы не получили работу, это секрет. Сами узнаете, когда директор объявит о своем выборе па большом собрании через пару недель. Кстати, тренер, меня зовут Джером Келли, но все зовут меня Кевин, по моему второму имени. — Перегнувшись через стойку, он потряс руку Тео. — До чего же я рад познакомиться!

Тео стиснул зубы.

— Я всего лишь пытаюсь найти Боуэн. Так ты скажешь, где он или нет?

Кевин примирительно поднял руки.

— Ладно-ладно! И совсем ни к чему злиться. Но это секрет, верно?

Тео решил согласиться, лишь бы парень отцепился от пего.

— Верно-верно. Секрет. А теперь — где Боуэн? Кевин растянул в улыбке рот до самых ушей.

— Видите это? — спросил он, тыча пальцем перед собой-

— Что? g4

— Эту улицу.

— Конечно, вижу.

Кевин снова кивнул.

— Это Элм-стрит, только на ней совсем нет вязов <Элм — вяз (англ.)>.

— Кстати, я здорово бью. Настоящий кикер <Игрок, бьющий по мячу в американском футболе.>.

— Что ты делаешь?

— Бью по мячу. Мистер Фриленд говорит, что именно это я и должен делать в команде. Не поверите, но я запросто могу послать мяч на сорок ярдов и даже не вспотеть.

— Честное слово?

— Я мог бы в два счета отбить мяч у любого. Я здорово бегаю.

— Ты меня слышишь, Кевин? Я не футбольный тренер.

— Ага, знаю и никому не скажу, пока не объявят официально. Можете рассчитывать на меня, тренер.

— Где Боуэн? — злобно прошипел Тео.

— Я как раз хотел объяснить. Ну вот, вы едете по этой стороне Элм-стрит. По восточной. — Он снова ткнул пальцем в окно. — Значит, вы в Сент-Клере. Если не знаете, где восточная, а где западная сторона, — я сам иногда путаю, — вы поймете, что находитесь в Сент-Клере, как только увидите тротуары. В Боуэне нет никаких тротуаров.

Тео даже глаза прикрыл от бешенства.

— А где все-таки Боуэн.

— Сейчас скажу, — пообещал Кевин. — Так вот, если перейдете Элм-стрит…

Ну что за маленький негодяй!

— И дальше?

— Там и окажетесь.

— Где?!

— В Боуэне. Усекли? Одна сторона Элм-стрит — в Боуэне, Другая — в Сент-Клере. Вот так-то. Но я надеюсь, что вы дадите мне шанс стать кикером. Уж поверьте, без меня в команде не обойтись.

Тео отсчитал деньги за бензин и спросил:

— Ты знаешь такой бар «Лебедь»?

— Еще бы! Все его знают. Такое большое старое заведение, Упрятанное в самые болота, как раз на другом конце Боуэна. И на крыше — большой лебедь. Ни за что не проедете мимо, если увидите.

— Объясни, как его найти.

Следующие полчаса Кевин показывал дорогу, а когда закончил описывать сложный маршрут, добавил:

— Знаете, народ в Сент-Клере считает Боуэн своим пригородом, а те, кто живет в Боуэне, на стенку из-за этого лезут. О простите, наверное, я не должен так выражаться в вашем присутствии.

Тео сунул сдачу в карман, поблагодарил Кевина за помощь и вернулся к машине.

Кевин поспешил за ним.

— Сэр, а как вас зовут?

— Тео Бьюкенен.

— Не забудьте! — окликнул он.

— Что именно?

— Что именно я должен быть вашим кикером.

— Не забуду, — все-таки усмехнулся Тео.

Кевин подождал, пока машина свернет на Элм-стрит, и помчался звонить друзьям. Он должен первым сообщить секретные новости о тренере Бьюкенене.

Десять минут спустя Тео уже ехал по очередной, похоже, бесконечной дороге без единого указателя. По обеим сторонам зеленели густые кусты, с высоких кипарисов свисал серовато-зеленый мох. Воздух был жарким и невыносимо влажным, но окружающие пейзажи казались настолько прекрасными и мирными, что Тео опустил окно, жадно вдыхая сладкие, поднимающиеся от земли ароматы.

За деревьями зеленела мутная вода, и Тео, сбросив скорость, потащился по дороге как улитка. Хотелось остановиться и просто сидеть, впитывая эту невероятную красоту. Как же, должно быть, хорошо бродить по этим местам!

Но эта мысль тут же сменилась другой, куда более опасливой. Кажется, аллигаторы живут в болотах! Черт, именно так и есть. Значит, о пеших походах можно забыть.

Что он вообще здесь делает? Почему потащился на край света, только чтобы порыбачить? Нет уж, нужно быть честным: он здесь ради нее. Ну разве не дурак? Может, пока не поздно, развернуться и бежать в Новый Орлеан? Да, именно это и следовало бы сделать, и немедленно. Если поспешить, он еще успеет на последний рейс и к полуночи будет в Бостоне. Именно там ему место. А уж если приспичит порыбачить, возьмет лодку, выйдет в океан и поймает своего кита, а не какую-то плотву.

Он в самом деле спятил! Просто спятил! Твердо зная, как должен поступить, все же продолжал путь!

Еще один поворот — и вот он, «Лебедь», прямо в конце дороги. Разглядев здание, Тео разразился смехом. Господи Боже, он в жизни ничего подобного не видел! Здание с двускатной металлической крышей было кое-как слеплено из серых листов рифленого железа. Больше похоже на большой старый коровник, да к тому же достаточно дряхлый, но главное очарование заключалось в гигантском, примостившемся на крыше лебеде.

Только это был вовсе не лебедь, а темно-розовый фламинго, одно крыло которого опасно болталось на тонкой проволоке.

На усыпанной гравием площадке был припаркован старый потрепанный «форд». Тео поставил свою машину рядом, снял пиджак и направился было к крыльцу, на ходу закатывая рукава, когда вдруг вспомнил, что специально надел пиджак, желая спрятать пристегнутую к ремню кобуру. Но стояла такая духота, что надевать пиджак сил не было. Заметят пистолет? Ну и черт с ним! Мишель уже знает об оружии. Кроме того, у него в голове только одно: что сказать Джейку, когда тот спросит, почему он здесь? Интересно, как отреагировал бы старик, услышав правду? «Я одержим вашей дочерью, сэр». О да, правда, вне всякого сомнения, избавит его от одержимости, зато наградит расквашенным носом.

Дверь была полуоткрыта. Тео толкнул ее и вошел. За выщербленной деревянной стойкой возвышался Джейк Ренар, вытиравший ее посудным полотенцем. Тео снял солнечные очки, сунул в нагрудный карман рядом с очками для чтения и кивнул Джейку в надежде, что тот помнит его. А если нет? Как объяснить свое появление? Под каким предлогом он приехал в Боуэн? Ах да, хотел порыбачить.

Оказалось, что Джейк действительно его помнил. Завидев Тео, он разразился оглушительными воплями, как исполнитель кантри перед началом очередного номера. Потом расплылся в широкой улыбке, уронил полотенце, вытер руки о комбинезон и вылетел из-за стойки.

— Вот это да! — ахнул он. — Вот это да!

— Как поживаете, Джейк?

— Прекрасно, Тео. Лучше не бывает! Приехал порыбачить?

— Да, сэр.

Джейк с энтузиазмом потряс руку Тео.

— До чего же я рад тебя видеть! Только вчера вечером говорил Элли, что мы обязательно встретимся снова, и ты тут как тут!

Тео знал, кто такая Элли. Джейк упоминал о своей жене когда навещал его в больнице.

— Как ваша жена? — вежливо осведомился он. Джейк на миг растерялся, но тут же взял себя в руки.

— Моя жена, упокой Господи ее душу, давно скончалась.

— Сожалею, — пробормотал сконфуженный Тео. — Но тогда кто такая Элли?

— Моя жена.

— Значит, вы снова женились?

— Нет, мне и в голову не приходило идти к алтарю второй раз после смерти моей Элли. Да разве я найду такую, чтобы с ней сравнилась? — улыбнулся Джейк и, помолчав, добавил:

— Зато я знал, что ты рано или поздно покажешься в наших местах. Правда, подумывал позвонить тебе, но Мишель уж точно шкуру бы с меня спустила, и, кроме того, я полагал, что ты сам найдешь способ приехать в Боуэн.

Тео промолчал, но тут Джейк объявил:

— Так и знал, что стоит заронить тебе в голову мысль о рыбалке и ты сумеешь взять пару выходных. Настоящий рыбак никогда не откажется от хорошего улова, как бы давно ни держал удочки в руках. Разве не так?

— Совершенно верно, сэр.

— Если ты окажешься прирожденным рыбаком, а я чувствую, что это именно так и есть, тогда на следующий уик-энд мы на пару участвуем в соревнованиях. Я всегда брал в партнеры своего приятеля Уолтера, но на той неделе Майк вырезала ему желчный пузырь, и он ни за что не оправится до будущей недели. Поэтому и просил меня найти кого-то еще. Ты будешь здесь к тому воскресенью?

— Я пока не знаю, сколько проживу в Боуэне.

— Тогда решено. Ты остаешься здесь. Тео рассмеялся.

— О каких состязаниях идет речь?

— О, это большое событие в наших местах. Раз в год рыбаки съезжаются со всей округи. Каждый ставит пятьдесят долларов наличными, так что приз получается солидный, а последние пять лет мне никак не удается побить старого Лестера Бернса и его брата Чарли. Представляешь, все эти пять годков они получают награду и денежки!

Правда, у них удочки парные, дорогие, так что преимущество налицо. А правила несложные, — добавил Джейк. — Поймаешь оговоренное количество, а судьи прилюдно взвесят рыбу в конце дня. А потом закатываем пир с доброй кейджанской едой, прямо здесь, в Лебеде". Кстати, что ты думаешь об этом местечке? — Он обвел помещение широким жестом. — Здорово, верно?

Тео с интересом огляделся. Солнце, струившееся сквозь распахнутые окна, согревало деревянные полы. На стоявших у стен столиках были сложены стулья. В углу стойки красовалось ведро со шваброй, а слева возвышался музыкальный автомат. На потолке медленно вращались лопасти вентиляторов. В зале было на удивление прохладно, если учесть, какая жара стояла снаружи.

— Очень, — искренне ответил он.

— В выходные здесь народу до чертиков — пояснил Джейк. — Да, сэр, до чего же хорошо снова тебя видеть! Мишель тоже будет рада. Она часто тебя вспоминала.

По какой-то причине Теду было очень приятно это слышать.

— А как она? Я виделся с доктором Купером, и он сказал, что клинику разгромили.

— Мало того, просто пытались уничтожить помещение, а вот почему — непонятно. Ничего не взяли, только перевернули все вверх дном. У бедняжки Майк даже времени не было как следует осмотреться. Едва приехала домой и переоделась, как ее снова вызвали на операцию. У нее и минутки не нашлось прибраться или хотя бы сказать мне и брату, что от нас требуется. Говорю тебе, она в бешенстве. Того и гляди с ног свалится.

— Со мной все в порядке, папа.

Тео обернулся на звук ее голоса. В дверях стояла улыбавшаяся Мишель, одетая в шорты цвета хаки и заляпанную краской бордовую с белым футболку.

Тео изо всех сил пытался не смотреть на ее ноги, но, черт побери, это требовало немалых усилий. Невероятно! Длинные, стройные… поразительные!

— Что вы делаете в Боуэне, мистер Бьюкенен? — осведомилась Мишель, отчаянно надеясь, что он не заметит ее волнения. Она никак не ожидала найти Тео в отцовском баре и сейчас потрясенно застыла на пороге. Сердце трепыхалось, а лицо, кажется, побагровело. А почему нет? Все медсестры операционного отделения твердили, что Тео Бьюкенен неотразим и женщины, должно быть, так и падают к его ногам.

— Разве так встречают гостя? Что за дурацкие вопросы? рассердился отец.

Но Мишель еще не успела оправиться от шока.

— Это ты позвонил ему и попросил помочь? — с видом. обвинителя допытывалась она у отца.

— Нет, юная леди, не я. А теперь перестань убивать меня взглядом и вспомни о хороших манерах. Когда Тео лежат в больнице, я пригласил его на рыбалку.

— Пап, ты каждого встречного приглашаешь на рыбалку, — упрекнула она, — Тео, вы в самом деле приехали рыбачить?

— Собственно говоря, я….

— Говорю же тебе, так оно и есть, — перебил Джейк, — знаешь, что я решил? Тео станет моим напарником в состязаниях на следующей неделе.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она Тео, возвращаясь к удобной, безопасной роли врача. — Какие-то осложнения?

— Нет, совсем как новенький, и все благодаря вам. Это одна из причин, почему я здесь… кроме рыбалки, конечно. Хотел заплатить вам за испорченное платье, но самое главное — сказать спасибо. Вы спасли мне жизнь.

— Разве не приятно это слышать, Майк? — воскликнул Джейк, светясь, словно неоновый дорожный указатель. — Ведь поэтому ты и стала заниматься медициной, дочка, верно? Чтобы спасать жизни людей.

— Да, папочка, — кивнула Мишель.

— Ты голоден, Тео? — забеспокоился Джейк. — Уже начало первого, и, держу пари, ты еще не обедал. У меня в кастрюле кипит гамбо <Суп из мяса, рыбы, моллюсков и овощей. Считаетеся национальным блюдом кейджанов.>. Садись у стойки, сынок, и выпей что-нибудь, пока я там вожусь. Майк, почему ты не подашь Тео стакан холодного пива?

— Хватит и воды, — отказался Тео и последовал за Мишель к стойке, отмечая, как собранный сбоку хвостик весело подпрыгивает с каждым шагом, Сколько же ей лет? Боже, неужели его настиг кризис среднего возраста? По-видимому, так и есть. Мишель заставила его почувствовать себя снова молодым, если так можно сказать о тридцатидвухлетнем человеке. Не слишком ли рано для кризиса среднего возраста?

Джейк поставил перед Тео чашку с густым гамбо и вручил ему салфетку и ложку.

Осторожнее, — предупредил он. — Горячо.

Тео посчитал, что суп должен немного остыть. Помешав он поднес ложку ко рту и сделал большой глоток. Из глаз хлынули слезы, нос покраснел и потек. Сотрясаясь от кашля, он пытался отдышаться, в полной уверенности, что только сейчас проглотил раскаленную лаву. Пришлось залпом осушить стакан воды.

— Похоже, на этот раз ты переусердствовал, отец, — покачала головой Мишель. — Интересно, сколько своего особого соуса ты туда влил?

Джейк сунул Тео второй стакан с водой и безмятежно смотрел, как тот пытается одновременно пить и откашливаться.

— Всего одну бутылку, — поклялся он. — Когда я попробовал, гамбо показалось мне немного пресным. Я как раз собирался добавить еще немного.

Мишель сокрушенно покачала головой:

— Он приезжает, чтобы поблагодарить тебя, а ты пытаешься его прикончить.

Тео по-прежнему не мог говорить. Джейк, перегнувшись через стойку, принялся энергично колотить его по спине. Тео и рад бы попросить его остановиться, но пребывал в полной уверенности, что сжег голосовые связки.

— Съешьте, — посоветовала Мишель, подавая ему корочку французского батона. — Сразу поможет.

— Бьюсь об заклад, сейчас самое время для холодного пива, — заметил Джейк, едва Тео прожевал хлеб.

Тео кивнул и, проглотив пиво, обрел дар речи.

— Сегодня утром я видел доктора Купера, — сообщил он Мишель.

— А я думала, с вами все хорошо, — удивилась она, заходя за стойку и принимаясь расставлять стаканы.

— Так и есть. Но я не смог появиться на съезде правоохранительных органов. Через несколько дней после операции улетел в Бостон, однако мою речь перенесли на другое время, так что пришлось вернуться. Лучше поздно, чем никогда.

— К тому времени, как вы добрались домой, должно быть, чувствовали себя полумертвым, — вздохнула Мишель. — Когда-нибудь ваше стремление вечно казаться крутым парнем вас убьет.

— Уже почти убило, — признался он. — Так или иначе, Купер рассказал мне о погроме в вашей клинике.

— Вот видишь, Майк? Я ему не звонил, — обрадовался Джейк. — Правда, советовал ей связаться с тобой, сынок, потому что ты единственный из моих знакомых работаешь на ФБР.

— Я работаю прокурором в министерстве юстиции, — поправил Тео.

— Но ведь ФБР подчиняется министерству юстиции, верно?

— Да, но…

Джейк не дал ему договорить.

— Вот поэтому я и собирался тебе позвонить. Подумал, что ты, может быть, захочешь разобраться в этом деле, но Майк и слушать ничего не желала.

Знаешь, что еще наделали в клинике эти сорванцы? Расписали чудесные белые стены черной краской. Откуда они только знают такие слова? Я даже повторить их стыжусь. Разорвали ее записи, изуродовали инструменты, Мишель придется все начинать сначала. Верно, солнышко?

— Все уладится, тем более что время есть. Мне дали две недели отпуска, чтобы все вычистить и убрать.

— Но ты должна была хоть немного отдохнуть. Порыбачить. Выспаться. Вот видишь, сынок, моя дочь всегда была оптимисткой. Это у нее от меня. Скажи, что, по-твоему, нам делать в этой ситуации?

— Вы полицию вызывали? — спросил Тео.

— Вызывала, — раздраженно бросила Мишель. — Бен Нелсон, начальник полиции Сент-Клера, взял у меня показания и сейчас ищет, кто бы это мог сделать, хотя, как отец, уверен, что это подростки искали наркотики. К счастью, по городу распространились слухи, что никаких наркотиков я не держу, так что эта история больше не повторится.

— Не уверен, что сумею сделать что-то полезное…

— Ты работаешь на правительство, — возразил Джейк, — и носишь оружие. Думаю, парни в министерстве вряд ли дали бы тебе пистолет, не научив сначала им пользоваться.

— Папа, ты говоришь так, будто хочешь, чтобы он кого-нибудь пристрелил.

— Просто хочу сказать, что он знаток своего дела. Бен Нелсон хороший полицейский. Нам повезло с начальником полиции. Но одна голова хорошо, а две лучше. Разве не так, Тео?

— Вряд ли он позволит мне вмешиваться в расследование.

— Ты вовсе не вмешиваешься, а он будет рад твоей помощи.

— Ради Бога, папа! Это всего лишь хулиганство. Бен поймает мальчишек, дай ему время.

— Майк, милая, — покачал головой Джейк, — принеси-ка стаканчик холодного молока. Не успела Мишель отойти, как он нагнулся к уху Тео и прошептал:

— Гордость когда-нибудь погубит мою дочь. Она упряма и так независима! Воображает, что в одиночку сможет завоевать мир. но у нее и без того полно дел в больнице. Может, это было обычное хулиганство, а может, и нет, но поскольку ты собираешься провести с нами несколько дней, неплохо бы понять, что происходит на самом деле. Кроме того, она спасла тебе жизнь, ты сам так сказал, и хотя бы из благодарности мог бы присмотреть за моей дочкой. — Он опасливо оглянулся, перед тем как добавить; — Только ей ничего не говори.