Глава 11

Людям свойственно обращать внимание лишь на внешнюю сторону событий, они редко учитывают тот факт, что любое, даже самое незначительное событие являет собой некую совокупность внутренних и внешних обстоятельств. Когда Терри, выяснив, что в ловушку инспектора Мэллоу попался доктор Седлер, выбрался наконец на улицу, он вдруг ощутил необыкновенный душевный подъем. Ему удалось забрать портрет из квартиры Хуаниты. У Синтии по-прежнему твердое алиби, даже несмотря на то, что оно может быть подвергнуто сомнению из-за показаний домохозяйки, которая утверждает, что в семь часов вечера якобы видела в квартире Хуаниты портрет Мандры. Свое алиби Синтия может подтвердить фактическим предъявлением портрета, чего, в отличие от нее, не может сделать Хуанита. Для того чтобы подтвердить наличие другого портрета, инспектору Мэллоу нужно собрать неопровержимые доказательства; пока он не сделает этого, действовать ему придется очень осторожно. Посеяв семена подозрительности в умах заговорщиков-шантажистов, Терри тем самым дал инспектору ключ к разгадке темных, тайных махинаций, которыми занимался Мандра. Более того, поскольку каждый из тех, кто принимал участие в этих махинациях, не доверял партнерам, все в этом грязном деле смешалось в один сплошной комок взаимных притязаний, упреков и обвинений, что в будущем могло весьма положительным образом отразиться на общем ходе событий.

Теперь Терри во что бы то ни стало нужно было опередить Мэллоу и посвятить Синтию в обстоятельства дела, которое приняло столь неожиданный оборот. Осуществлению его намерения помешал, однако, тот простой до нелепости факт, что добраться до дому ему, собственно, было не на чем.

Было очень поздно. В район, где он оказался, такси заезжали крайне редко. Стоял туман, дорога, круто поднимавшаяся в гору, была мокрой и скользкой. Даже если просто идти по ней, и то требовалась великая осторожность. Магазины были закрыты. О том, чтобы постучать кому-нибудь в дверь и попросить разрешения позвонить из квартиры, не могло быть и речи: в этой части города жили в основном самые бедные представители испано-язычного населения, которые до смерти боялись непрошеных ночных гостей. С трудом поднимаясь по мокрой скользкой дороге, преодолевая один квартал за другим, Терри, однако, не терял надежды на то, что на следующем перекрестке ему повезет и он остановит свободное такси или, на худой конец, обнаружит какое-нибудь заведение, откуда можно будет позвонить. Дважды он пытался остановить проезжающие мимо автомобили, рассчитывая на то, что владельцы их войдут в его положение и подбросят до какого-нибудь более освещенного и преуспевающего района. Однако оба раза машины пронеслись мимо, забрызгав его одежду липкой грязью.

Терри знал, что в шести кварталах отсюда есть ночной клуб, две недели назад он был в нем. Терри устремился к нему, как к последней надежде, полагая, что уж там-то ему наверняка удастся поймать такси. Однако, преодолев шесть кварталов, он увидел, что клуб закрыт. Вероятно, была полицейская облава, поэтому в клубе не было ни света, ни каких-либо иных признаков жизни. Наконец Терри набрел на маленький пивной бар, где оказался телефон, по которому можно было вызвать такси. Минут через десять после звонка к бару с легким шумом подъехала машина. Терри посмотрел на часы и ужаснулся тому, сколько времени он уже потерял. Мэллоу мог опередить его, а Терри совсем не хотелось, подъехав к своему дому, нарваться на инспектора. Вот почему, сев в такси, Терри назвал номер дома, который располагался в квартале от его собственного.

Расплатившись с таксистом, Терри зашагал по направлению к своему дому. По дороге ему не встретилось ни одной подозрительного вида машины. Подойдя к дому, он как бы невзначай посмотрел в холл через окно, но не увидел там ничего такого, что могло бы его встревожить. Успокоенный, он отворил дверь и вошел в освещенный холл. Терри подошел к лифту, который в это время как раз спускался. Когда наконец двери лифта распахнулись, Терри увидел перед собой атлетического сложения мужчину с мощными плечами, чуть-чуть полноватой талией, драчливо выпяченной челюстью и руками, сжатыми в кулаки.

Терри изучающим взглядом окинул голубой в полоску костюм, булавку для галстука с эмблемой гольф-клуба, враждебно сверкающие серые глазки и непринужденно сказал:

— Я полагаю, вы мистер Нэш? Стабби Нэш тут же разразился бранью.

— Черт подери, хороший же вы друг, ничего не скажешь! — вскипел он.

— Кому друг — вам? — поинтересовался Терри.

— Всем.

— Если мне не изменяет память, я никогда не навязывал вам свою дружбу. Да и теперь не собираюсь этого делать.

— Ну на это мне плевать. Я говорю сейчас о Синтии. Хороший же вы ей друг! Чтоб вас!..

— Насколько я понимаю, вы выступаете сейчас в роли строгого наставника, определяющего, с кем Синтии дружить, а с кем — нет. Не думаю, чтобы ей это понравилось.

Нэш дернулся вперед. Терри не двинулся с места, но как бы слегка развернулся боком. Почти шепотом Нэш произнес:

— Не важно, что там думает про людей Синтия, но я-то всегда могу разглядеть подлеца. Вы втянули ее черт знает во что и теперь держите в своей квартире.

Глядя поверх плеча Стабби Нэша, Терри увидел, как к подъезду подкатила полицейская машина. Дверца открылась, и из машины вылез инспектор Мэллоу. Вслед за ним из машины выбрались еще несколько человек, которые тут же разбрелись в разные стороны. Медленной походкой Мэллоу вошел в холл. Оценив ситуацию, он широко улыбнулся. Стабби Нэш произнес:

— Если ты не понимаешь слов, то, может, это тебя вразумит… — Он резко выбросил вперед кулак.

Терри пружинисто отступил назад и ловко отбил удар. Рука Стабби беспомощно повисла в воздухе. Раздался голос инспектора Мэллоу:

— Ну-ну, ребята, что это вы? Мне не хотелось бы арестовывать вас за драку. Нехорошо! Давайте-ка, ребята, проходите в лифт. Я хочу с вами переговорить.

Орудуя своими широкими плечами, он затолкнул их в кабину. Двое полицейских в штатском, которые зашли в холл вместе с Мэллоу, втиснулись в лифт вслед за инспектором.

— Кто вы такой, черт возьми? — спросил у инспектора Стабби Нэш.

Мэллоу отвернул лацкан плаща, сверкнул значком полицейского, потом кивнул на сопровождающих его мужчин:

— Мои помощники.

Тяжело, прерывисто дыша от ярости и напряжения, Стабби произнес:

— Меня зовут Нэш. И я…

— Да, да, Нэш, — прервал его инспектор. — Я все о вас знаю. Вы друг мисс Синтии. Это вы раздобыли для нее адвоката. Как это мило с вашей стороны — такая преданность! Когда я узнал о вас, узнал о том, что вы сделали, я подумал: как жаль, что ему пришлось всем этим заниматься. Если бы вы тогда сразу пришли ко мне. мы наверняка придумали бы что-нибудь вместе. Жаль, что вы… А впрочем, сначала надо уладить один вопрос с мистером Клейном. Клейн, я собираюсь произвести в вашей квартире обыск.

— Не без ордера, полагаю, — мрачно заметил Терри. Мэллоу просиял.

— Знаете, Клейн, что я сказал своим ребятам из участка, когда позвонил им. чтобы договориться о встрече здесь? Я сказал им, что мне ужасно неприятно вторгаться к вам ночью еще раз, зная, что нервы ваши здорово потрепаны. Что у вас был невероятно долгий и исключительно напряженный день, который начался рано утром, когда вас вызвал к себе прокурор, и который продолжается до сих пор. Я сказал ребятам, что, если у меня не будет ордера на обыск, вы наверняка откажетесь впустить нас к себе и что в вашем положении это вполне естественная реакция. Поэтому я попросил их раздобыть ордер и привезти его сюда. Все это так нехорошо, но поймите и меня, Клейн, — я просто обязан сделать это. Клейн устало произнес:

— Да, все это действительно так нехорошо. А что, собственно, вы ищете?

— Портрет Джекоба Мандры. Он был украден из квартиры Хуаниты Мандры после семи часов вечера. Я ни в коем случае не хочу сказать, что мы вас в чем-то подозреваем. Это всего лишь формальность. Поймите меня правильно. Ведь оружие, при помощи которого было совершено убийство, хранилось в вашей квартире. Поэтому мы, естественно, допускаем, что в ней могут храниться и еще какие-то вещи, имеющие отношение к убийству.

— Разве портрет имеет какое-то отношение к убийству? — спросил Терри.

— Боюсь, что да, — сказал Мэллоу.

— Сейчас нельзя впускать их в квартиру — ни в коем случае! Только не сейчас! — умоляющим голосом обратился к Терри Стабби.

Инспектор Мэллоу живо отреагировал на восклицание Стабби.

— Сейчас? — спросил он у Стабби. — Почему именно сейчас? Почему это именно сейчас нельзя?

Нэш молча опустил глаза.

Лифт остановился, и инспектор Мэллоу весело произнес:

— Вот мы и приехали. В конце концов, это всего лишь формальность. Вылезайте, ребята, сделаем быстренько дело и дадим возможность мистеру Клейну лечь спать… Нэш, так почему именно сейчас нам не следует производить в квартире обыск?

Стабби постарался избежать взгляда инспектора.

— Может быть, вы намекаете на присутствие в квартире некоей особы, — задумчиво произнес Мэллоу и, взяв Нэша под руку, зашагал с ним по коридору.

— Я полагаю, инспектор, — заметил Клейн, — вам не следует переступать границы дозволенного. Будьте добры, покажите мне ордер на обыск.

— Пожалуйста, пожалуйста, — вежливо сказал Мэллоу, — вот он. Это всего лишь формальность, но, к сожалению, одна из тех маленьких формальностей, без которых не обойтись в нашем деле. Вот убедитесь, пожалуйста, — ордер в полном порядке. Там внизу приписано, что ордером этим можно воспользоваться и ночью. Видите ли, покинув квартиру Хуаниты Мандры, я тут же поспешил к телефону, позвонил в участок и попросил, чтобы там для меня раздобыли ордер на обыск вашей квартиры. Потом я вернулся в квартиру миссис Мандры. Это вдова того самого Мандры. Они были женаты. Такая, знаете ли, девушка, вся из эмоций. Впрочем, вы ее не знаете. Она танцовщица. Вот мы и пришли. Может, вам лучше сразу объяснить вашему китайскому слуге, зачем мы сюда пожаловали. Эти восточные люди не всегда достаточно быстро и правильно понимают наши законы, а я страсть как не люблю разного рода недоразумения. Видите ли. мои ребята чуть что хватаются за пушки… Нет, нет. Нэш, это не более чем фигура речи… Я не имел в виду, что они прямо-таки буквально хватаются за пистолеты, но вот пустить в ход кулаки — это они могут, а мне так не хочется, чтобы произошла хоть какая-нибудь накладка, тем более сам мистер Клейн еще раньше выразил желание помогать нам.

Терри не стал открывать дверь ключом, а нажал на кнопку звонка. Когда Ят Той открыл дверь, Терри сказал ему:

— Эти люди — полицейские. Они должны обыскать мою квартиру… А, черт! Инспектор, я не могу объяснить ему это по-английски. Он ничего не поймет… — И тотчас перейдя на китайский, Терри сказал: — Я постараюсь задержать этих людей, а ты попробуй вывести художницу из квартиры…

Он не успел договорить. Инспектор Мэллоу оттолкнул его в сторону и прошел в квартиру, задев при этом плечом слугу-китайца, который кубарем отлетел к стене.

— Приступайте, ребята. — приказал Мэллоу полицейским в штатском. — Ордер у нас имеется, а вы, Клейн, пока мы тут работаем, можете продолжить свой разговор с китаезой.

Терри попытался добраться до спальни раньше, чем это сделают сыщики. Ему, однако, не удалось осуществить свое намерение, так как полицейские действовали с такой быстротой, будто каждое свое движение, каждый шаг они тщательно отрепетировали заранее, и опередили его. Они обыскивали квартиру с какой-то безжалостной, профессиональной сноровкой: обшарили шкафы, чемоданы, картотеку, заглянули под картины, висевшие на стенах, проверили ящики стола, даже вынули из шкафов одежду.

Когда Терри наконец удалось зайти в спальню, он увидел, как полицейские швыряют вещи на кровать. Кровать была аккуратно застелена. На ней, сверкая девственной белизной, возвышались тщательно разглаженные подушки.

— Откуда вы узнали, что здесь была мисс Рентон? — спросил инспектор Мэллоу у Стабби Нэша.

Клейн не дал Нэшу возможности ответить на вопрос.

— Я полагаю, инспектор, — сказал он, — что ордер был выдан вам для того, чтобы найти в моей квартире портрет Мандры.

— Ладно, ладно, Клейн. Я, признаться, надеялся обнаружить здесь и мисс Рентон, нам нужно допросить ее. Да и потом, в законе нет ничего такого, что запрещало бы вместо одной вещи найти сразу две.

— Ну и обманщик же вы! — гневно воскликнул Клейн.

— Ну-ну, успокойтесь, — постарался утешить его Мэллоу. — Я понимаю, нервы у вас на пределе. Все-таки такой тяжелый день! И тем не менее, будьте добры, скажите нам, где мисс Рентон… Я ведь знаю, что она здесь, и Нэш вот тоже знает. Она не могла никуда уйти и…

Он замолчал, вид у него был совершенно озадаченный.

— Может, пожарная лестница, — предположил один из полицейских.

Мэллоу покачал головой:

— Все это время один из наших сидел внизу, другой следил за крышей.

— Скажите, инспектор. — равнодушно спросил Терри, — что именно натолкнуло вас на мысль о том, что вы ее здесь застанете?

Мэллоу промолчал, зато Стабби Нэш воскликнул:

— К черту шутки, ты же знаешь, что она здесь! Ты скомпрометировал ее доброе имя. Если бы не ты, она легко смогла бы выпутаться из этой дурацкой истории. Кто-нибудь обязательно должен съездить тебе по морде.

— Коль скоро вы проявляете столь замечательную способность к наблюдению, если не сказать больше, — к ясновидению, — холодно произнес Терри, — может быть, вы назовете имя человека, который должен это сделать?

Мэллоу шагнул вперед, встал между ними и примиряющим тоном сказал:

— Ну-ну, ребята. Не надо. Стабби гаденько ухмыльнулся.

— Не волнуйся, в следующий раз, когда мы с тобой встретимся, ты узнаешь, кто этот человек.

— Да, очень бы хотелось узнать, — заметил Терри. Разгневанный Стабби резко повернулся к нему спиной.

Инспектор Мэллоу посмотрел Терри Клейну прямо в глаза:

— Послушайте, Клейн. Ну признайтесь в том, что мисс Рентон сегодня вечером была в вашей квартире.

— Ни в чем я не признаюсь.

— Но ведь она была здесь.

— Вы так уверены?

— Разумеется.

— Зачем же мне тогда в чем-то признаваться?

— Затем, что мне хочется знать, действительно ли вы хотите нам помочь.

Терри пожал плечами.

— Значит, не признаетесь?

— Нет.

— Итак, вы отрицаете, что мисс Рентон была здесь, и клянетесь в этом своей честью?

Голосом, исполненным достоинства, Терри произнес:

— Если вы уже закончили обыск, прошу вас дать мне возможность лечь спать.

— Нет, обыск мы далеко не закончили. — Мэллоу повернулся к Нэшу: — Нэш, стойте рядом со мной. Я не хочу, чтобы вы с Клейном снова сцепились.

— Простите, разве Нэш — ваш заместитель? — поинтересовался Терри.

— Что вы имеете в виду, Клейн?

— Я имею в виду то, что вы здесь присутствуете в качестве полицейского, а Нэш даже не является моим гостем. Но поскольку вы, как я вижу, очень дорожите его обществом, будет лучше, если вы назначите его своим заместителем, чтобы за ущерб, который он может мне нанести, отвечали вы сами.

Мэллоу нахмурился, потом посмотрел на Стабби и улыбнулся.

— Что ж, Нэш, он прав, — признал инспектор. — Боюсь, что вам придется удалиться. Подождите на лестничной клетке, мне надо поговорить с вами. Нет, нет, не возражайте, Нэш, он прав… Это его квартира. У вас еще будет возможность сказать ему то, что собирались. Но не сейчас. Кроме того, мне надо кое-что спросить у вас.