Охота в параллельных мирах

Прорезанные в многометровой толще пород туннели сверху были закрыты огромными положительными линзами и имели специальные щитки из почти черного вулканическогно стекла, которые в случае нужды закрывали линзу, уменьшая количество света. Нижние же линзы, висящие на потолке, были отрицательными и их матовая поверхность хорошо рассеивала свет, создавая равномерную освещенность. Для чего нужны были все эти ухищрения, Владислав узнал, когда Ворчун сообщил ему данные голубого карлика. Звезда оказалась пульсаром.
      Каждые два года она вспыхивала, выжигая убийственным ультрафиолетом все, что не успело спрятаться под землю. Теперь Владиславу стала понятна специфика этой планеты, не имеющей крупных животных на поверхности. На торжественной встрече и последовавшим за ней пиром он узнал о социальном строе планеты и особенностях странного симбиоза людей и насекомых, так странно напоминающих земных богомолов. Почти все торговцы в отличие от обычных жителей знали интерлингву и охотно выполняли роль переводчиков.
      Через активированную интерсвязь Ворчун слышал каждое слово, анализируя язык горожан и уже через два часа заявил, что обучающая программа готова. Теперь Владислав мог себе позволить отказаться от добровольных услуг перводчиков, так как Ворчун взял на себя эту работу. На его вопрос "откуда они знают интерлингву" торговцы отвечали односложно: Козалак. Когда же наконец Горап пояснил, что с тех пор, как на планету несколько лет назад прилетел звездный торговец Козалак, изучение интерлингвы стало обязательным для всех торговых гильдий, что облегчило общение не только с ним, но и с разными материками. Для этого он оставил особые обучающие книги, взяв за них совсем недорого, по двадцать геров камней.
      — "Электронные словари", — догадался агент.
      Один гер — единица веса, принятая на планете, равнялась примерно восмистам пятидесяти граммам. Прикинув размеры сделки, Владислав усмехнулся. О каких камнях идет речь, он уже знал. Еще полчаса назад, когда на стол подали ароматное дымящееся мясо термела, на особом блюде принесли россыпь бриллиантов размером с голубиное яйцо. Именно эти камни каждый термел выращивал в своем желчном пузыре. В отличие от обычных земных камней, эти не имели того невзрачного вида сырых алмазов, а были отполированы, словно только что со стола ювелира, но самой главной изюминкой было то, что некоторые имели внутри, как правило в самом центре, каплевидное включение, похожее на рубин.
      — Так вот откуда на земле взялся "глаз дракона", — мелькнуло у агента в голове, когда он увидел принесенные алмазы. Цена этих штучек на земле была баснословной. Торговцы метались по всей галактике, пытаясь выяснить, где находится источник сказочных богатств, но безрезультатно. На правах хозяина, на чьей территории был пойман зверь, Владислав получил камни. Остальное принадлежало охотникам. На этой планете, где термелы были распространены повсеместно, эти алмазы являлись дорогим, но все же доступным украшением. Во время пира о торговле не было произнесено ни слова и Владислав воспользовался этим, чтобы собрать как можно больше информации. Оказалось, что понятие «слуга» здесь равнозначно понятию «сын». Каждый ребенок старше десяти лет становился «слугой» и поступал в обучение и на службу к своему отцу, а если такового не было в живых, к дяде или другому родственнику или нанимался к тому, кого обязался чтить как собственного отца. Поэтому Горап и побледнел от гнева, решив, что общался на равных с чьим-то сыном, уронив свой авторитет, когда выяснил, что Ворчун не является «хозяином». Повзрослевший отпрыск имел право построить собственный дом и жениться только тогда, когда у него появлялся свой собственный богомол. Считалось, что богомол обеспечивает защиту и процветание в семье.
      Богомол же являлся добровольным сожителем человека, выполняя по совместительству роль охранника семейного очага, друга и лекаря, получая от человека жизненное пространство и защиту от губительных солнечных вспышек. Богомолы были разумны, но до появления людей перед каждым циклом солнечной активности забивались во всевозможные расщелины, теряя при этом до восьмидесяти процентов популяции. Далекие предки людей, заселивших эту планету, сумели установить контакт с разумными насекомыми к взаимной выгоде.
      Слюна богомола, впрыснутая в кровь больного или раненого, буквально творила чудеса. Уже через несколько часов состояние больного улучшалось, сводя любое воспаление на нет, а антитела, появившиеся в крови человека, обеспечивали ему мощную имунную защиту на долгие годы.
      Позже Владиславу довелось увидеть, как в город привезли мальчугана, сорвавшегося со скалы вниз и сломавшего ногу. Когда его нашли, мальчик лежал в бреду, не узнавая окружающих, а его нога с признаками начинающейся гангрены представляла собой ужасное зрелище.
      — Если срочно не ампутировать ногу, — подумал тогда Владислав, — мальчика не спасти…
      Он уже нащупывал рукой аптечку на поясе, совершенно забыв, что нанороботов в ней уже нет. Их всех он истратил еще там на земле в мире «М-12». Люди зацокали и защелкали языками, подзывая богомолов на их родном языке. Уже через пару минут вокруг тела мальчика собралась толпа громадных насекомых. Они сосредоточенно разглядывали раненого, шевеля усиками-антеннами и о чем-то оживленно переговаривались между собой сериями щелчков. Наконец двое вцепились челюстями в покалеченную ногу, а третий, обнюхав лицо ребенка, вдруг впился ему в шею.
      Владислав зажмурил глаза, не желая видеть этой сцены. Он еще помнил, как эти мощные челюсти раздирали мясо на незащищенном участке брюшка термела, но легкое похлопывание по плечу привело его в состояние покоя. Он открыл глаза и увидел, как довольные богомолы отошли от тела, а люди принялись бинтовать ногу. На шее мальчугана остались только две маленькие ранки.
      — Все будет хорошо, — кто-то похлопывал его по плечу. — Торговец Козалак тоже почувствовал себя плохо, когда в первый раз увидел такое. Сейчас мы тебя перебинтуем и все будет в порядке.
      — Перебинтуем? — Владислав опустил глаза и увидел, что на его локте кровоточат два свежих пятнышка, но заметив стоящего рядом богомола, не почувствовал ни страха, ни отвращения.
      — Богомол впрыснул тебе успокаивающее, — стоящий рядом человек начал бинтовать ему руку.
      — Странно, — отметил Владислав, — я совершенно ничего не заметил. А ведь когда они червя кусали, тому было явно больно.
      — Они как ходячие аптечки, — угадал его мысль сосед. — Когда они кусают человека, еще никому не было больно, а вот когда они охотятся, то впрыскивают что-то другое, вызывая боль и нервный паралич. С тех пор, как люди живут с богомолами в союзе, еще никто не умер от заразной болезни.
      Это был один из многих случаев обоюдной пользы от симбиоза человека и богомола. Владислав жил в городе уже несколько дней, не переставая удивляться разумности отношений в этом обществе. Наука здесь была в относительно неразвитом состоянии. У них, например, не было радио, но зато в смысле биологии и сельского хозяйства это был гениальный народ. Открытые и дружелюбные, они никогда не вели войн и делились любой информацией друг с другом. Единственным табу в разговорах была торговля. Тут каждый был сам за себя. Мало того, как Владислав не старался, ему ничего не удалось выяснить о Козалаке, или как его называли местные, Козолаке. Любой разговор об этом натыкался на стену гробового молчания. Единственное, что удалось узнать о контрабандисте у Горапа, так это то, что Козалак потребовал называть себя «Звездным», хотя всем известно, что звезды маленькие и на них никто не живет.
      Ворчун уже перегнал «Иргу» поближе к городу и Владислав, воспользовавшись случаем, выучил местный язык, а заодно и язык богомолов, насколько андроид сумел его расшифровать. Когда он, вернувшись в город, заговорил с местными, на их языке, чем всех немало удивил, то поднял свой рейтинг довольно высоко, но когда он начал общаться с богомолами, его авторитет в глазах населения поднялся до заоблачных высот. Один из жителей объяснил ему, что любой разговор о торговле не на ярмарке, отпугивает удачу и даже цены на товар он не узнает раньше, чем торговля официально откроется. Единственно, что ему удалось выяснить — это то, что ярмарка начнется через две недели. Махнув рукой, Раденко начал интересоваться образом жизни людей и их сельским хозяйством. Здешние фермеры, как выснилось, выращивали огромное количество сельскохозяйственных культур. И его удивление сменилось восхищением, когда он понял, почему он до сих пор не видел ни одного возделанного поля. Как оказалось, здешние сельскохозяйственные культуры скрещенны с местными растениями и полностью развиваются под землей. И только один раз в году они, в течение нескольких дней выкидывают из-под земли стремительные ростки, которые столь же стремительно отцветают и увядают. Все остальное время поля выглядят как обычные луга с дикорастущей жухлой травой.
      Через неделю после цветения начинается сбор урожая. Поле вспахивается и клубни урожая собираются. Таким образом население имело все продукты, начиная от хлебных злаков, которые, впрочем, правильнее было бы назвать стручковыми, до яблок, похожих по внешнему виду на картофель. В последние перед открытием ярмарки дни, начали прибывать все новые и новые караваны. Наконец наступил день, когда мэр на городской площади объявил начало торговли. Это означало, что сегодня все занимают выбранные места и подготавливаются к торговле. На улицах не было места от народа. Толпы людей молча ходили от торговца к торговцу, от лотка к лотку, но не торговались и ничего не покупали, а богомолы берегли лапы и из соображений собственной безопасности ползали по стенам не хуже тараканов или сидели в жилищах.
      На следующий день хозяин, у которого остановился Владислав, еще до рассвета разбудил его и в цветистых выражениях пригласил на площадь. С тех пор, как жители выяснили, что он может общаться с богомолами, к нему обращались не иначе как "Торговец Раденко". Торговцы вообще считались здесь людьми высшей гильдии. На торговой площади уже негде было повернуться. Толпа молча стояла, повернувшись к выходу из города. Через несколько минут противоположная стена ущелья осветилась первыми лучами солнца и вдруг брызнула яркой вспышкой.
      — Начинается период солнечной активности, — пояснил Ворчун из-за плеча, — теперь две недели город будет закрыт.
      Огромные щитки ворот медленно поползли сверху вниз, закрывая город от губительного воздействия мощного излучения ультрафиолета.

* * *

      Створки еще не успели полностью опуститься, как в оставшуюся щель, ища спасения в городе, отовсюду внезапно полезли змеи, ящерицы и прочая живность. Многие из этих созданий были весьма агрессивны и ядовиты. Люди отхлынули назад, освобождая место богомолам.
      Только сейчас Владислав понял, почему люди называли их защитниками очага в мире, не знавшем войн. Он знал, что богомол является своего рода телохранителем «хозяина», оберегая его от любой опасной твари и даже видел, как тот молниеносным движением перехватывал своей лапкой бросок ядовитой змеи, пытавшейся напасть на человека. Но открывшееся зрелище его поразило. Молодые, еще имеющие зеленый окрас богомолы, кинулись в проход, уничтожая ядовитых тварей со скоростью, недоступной глазу. Старшие, имеющие весь в коричневых пятнах панцирь, контролировали пропущенных в город животных, время от времени точным броском уничтожая случайно проскользнувшую ядовитую тварь. Неядовитым и безвредным для людей животным, жить в городе эти две недели не возбранялось, и пропущенные животные расползались по углам, щелям и стенам. Когда створки ворот полностью опустились, отрезав город от внешнего мира, ударил мощный гонг и торговая площадь буквально взорвалась гомоном тысяч голосов. Торговля началась. Люди, перекрикивая друг друга, спорили до хрипоты, иногда завершая сделку ударом по рукам. Агент отметил про себя, что в той или иной форме, было ли это рукопожатие или удар ладони о ладонь, этот обычай присутствовал почти у всех человеческих сообществ, которые ему доводилось видеть. Иногда торговая перепалка заканчивалась ссорой и не сошедшиеся во мнениях с обиженным видом расходились, чтобы через минуту вернуться и начать торговлю сначала, как ни в чем ни бывало.
      Правда, случались и серьезные ссоры и даже потасовки, но городская стража по одним им известным признакам моментально вычисляла место потенциального конфликта и тут же оказывалась на месте. Наказание виновных следовало незамедлительно. Кто-то отделывался денежным штрафом, а кто-то и плетьми, после чего инцидент считался исчерпанным.
      — Звездный торговец Раденко не хочет ничего продавать или он ждет, когда люди устанут?
      Владислав обернулся. За его спиной стоял мэр города, заложив руки за спину.
      — А, господин Катаро, — улыбнулся Владислав. — У меня не так много товара, чтобы сразу его отдать, да и товар недешев. Я на вашей планете впервые и хотел бы сначала присмотреться что к чему.
      — Да, — согласно кивнул мэр. — Раньше к нам со звезд прилетал только торговец Козалак…
      При этом имени агент насторожился. До сих пор любое упоминание о контрабандисте натыкалось на стену упорного молчания и вдруг мэр сам завел разговор.
      — Но он привозил с собой не много, — продолжил как ни в чем ни бывало Катаро. — Знаете, — он приблизился вплотную к лицу агента, многозначительно понизив голос, — Козалак начинал продавать свой диковинный товар только на третий день торгов, когда все торговцы выставляют на прилавки самое лучшее и самое дорогое. Я бы посоветовал и вам так же поступить.
      — Я еще не совсем сориентировался в здешних ценах и денежной системе, — слукавил Владислав, соображая, как снова перевести разговор на тему Козалака. — а что, Козалак часто навещает вас? Может подскажете, как он выходит из положения?
      — Он собирался прибыть на ярмарку, — ответил мэр, не заметив подвоха, — но не в наш город, хотя может передумал или в совсем не прилетел. Я заметил, что вы очень сильно интересовались им, но кодекс чести запрещает нам что-либо рассказывать о торговле, о товарах или о торговце, пока не наступит время ярмарки. Правила торговой гильдии очень сильны. Легенды рассказывают, — продолжил Катаро, раскурив трубку табака, — что наши предки пришли со звезд и почти все они были из высшей касты, из гильдии торговцев. Они установили здесь свои правила и законы, по которым мы до сих пор живем. Говорят в горах Альдегала, под снегом, все еще стоит их первый летающий дом и при нем, если верить слухам, есть монахи, ухаживающие за святыней. Только сейчас мало кто верит в эти сказки. По поводу торговли, — он плавно сменил тему, — все очень просто. На трех материках есть множество городов, которые, как и этот, укрыты в ущельях от сжигающего солнца. В некоторых, где рядом есть плодородная почва, производятся продукты, в других разные машины, инструменты и летающие корабли. Торговая гильдия следит за тем, чтобы торговля проходила честно и города ни в чем не нуждались. Разные города имеют разные деньги и гильдия ввела торговую монету для расчетов между городами. Вот, смотрите, — он выудил из складок плаща кошелек, — самая крупная монета-тринар. — Он высыпал на ладонь разного размера золотые, серебрянные и медные кубики и прямоугольные пластинки. Указав на кубик золота размером два на два сантиметра, он отложил его в сторону. — Другая полтринара. Серебро называется «бинар». В одном тринаре — двадцать четыре бинара. Есть также полбинара. Медные зовутся «монарами». Вот один, вот полмонара, вот десять, двадцать и пятьдесят монаров. В одном бинаре сто монаров или дветысячи четыреста монаров с одном тринаре. Как видите, все просто…
      — Интересно, — перебил его разглагольствования Владислав, — а почему они квадратные или прямоугольные?
      Катаро ухмыльнулся:
      — Иногда встречаются недобросовестные люди, пытающиеся жульничать и поэтому перед началом торгов специально отряженная комиссия выборочно проверяет металл. А плотность металла очень легко проверить, если он имеет прямоугольную форму.
      — Ага, — улыбнулся Раденко, — значит и здесь случаются преступления. А то я уже подумал было, что в рай попал…
      — Рай! Что вы имеете ввиду? — поинтересовался в свою очередь чиновник.
      Владислав озадаченно потер лоб, подбирая нужные слова.
      — Рай — это такое место, где нет преступлений и все люди счастливы. Есть такой миф. Когда-то очень давно бог рассердился на людей за то, что они были непослушны и украли яблоко с его дерева, за что и были изгнаны оттуда.
      — Ах, это… Этот миф мы знаем, — заулыбался мэр. — Только то, что вы раем называете, на самом деле зовется «Земля» и наши предки, согласно мифу, именно оттуда были изгнаны. У нас все еще считается, что люди после смерти возвращаются на луну, где бог судит каждого по заслугам и грехам его, а потом счастливчики могут попасть на землю…
      — Интересно, что продавал торговец Козалак? — Владислав Раденко снова осторожно начал поворачивать на интересующую его тему. — Если бы вы, господин Катаро, мне могли подсказать, то мои дела пошли бы успешно. Я ведь здесь впервые… разумеется, не бесплатно, — поспешно добавил он.
      — Вот, это по нашему, — согласился мэр. Бесплатно вам никто ничего не подскажет даже во время ярмарки. Все стоит денег таковы наши законы.
      — Разумно, — согласился агент.
      Через полчаса, заплатив изрядную сумму, он выудил из мэра всю информацию о Козалаке. Чем торговал контрабандист, интересовало его меньше всего, но попутно, ставя малозначительные вопросы, он выяснил, как часто Свен бывал здесь. Дав необходимые указания Ворчуну, Раденко решил прогуляться по площади. Вернувшись к своему лотку, он поделился соображениями о местонахождении контрабандиста. В этом городе Козалака не ждали. Он был здесь год назад и все торговцы знали, что два раза подряд звездный торговец не прилетал в один и тот же город еще ни разу.
      Крупных городов на планете было немного, десятка два, так что круг поиска сужался, но у Владислава не было абсолютной уверенности, что Козалак здесь. Кто-же попытается спрятаться в городе, где его все знают. С другой стороны сейчас, как и следующие две недели, город был отрезан от внешнего мира и побывать в других городах не представлялось возможным, а значит преступник тоже отсиживается в одном из городов или, что совсем маловероятно, он все еще на корабле. После окончания ярмарки Владислав рисковал наткнуться на стену молчания во всем, что касалось торговли и торговцев. Конечно, оставалась возможность, что Свен отсиживается в каком-нибудь маленьком поселении, но в этих деревушках, в отличие от торговых городов, новому человеку затеряться было бы невозможно. Так, что круг замкнулся.
      — Знать бы где корабль контрабандиста, тогда сразу стало-бы ясно в каком городе его искать… — Владислав вздохнул.
      До сих пор было неясно, где прячется поврежденный корабль, ведь спрятать такую махину было весьма непросто, но факт оставался фактом. Корабль просто исчез не оставив следов.
      — Давай рассуждать логически, — андроид оперся на одну ногу, заведя вторую вперед и поставив ее на носок и облокотившись о полку в ларьке. — Корабль спрятан так, что наши сканеры его не нашли. То, что он упал в море так глубоко, что мы не можем его обнаружить, я исключаю почти полностью. Остались бы следы катастрофы. Значит, его надо искать на материках. Планета была повернута к нам этой стороной, а здесь это единственный материк плюс несколько сотен более или менее крупных островов. Из них не более десятка подходящих для посадки такого корабля и почти все они лишены крупной растительности. То есть, на них мы бы заметили корабль сразу. Лететь в атмосфере до другого материка на одном двигателе — самоубийство. Три полярных материка покрыты шапками льдов и мы бы увидели севший корабль, как на ладони. Вывод: корабль спрятан где-то на этом материке или в городе.
      Владислав при этих словах недоверчиво огляделся, словно пытаясь увидеть спрятанный корабль.
      — Спрятать такой корабль в городе? — с сомнением в голосе произнес он.
      — Совсем необязательно здесь, — пояснил Ворчун. — Это ведь отнюдь не самый крупный город. Есть еще с десяток городов и почти все они значительно крупнее этого. Я сделал контрольный облет еще три дня назад. Все города хорошо замаскированы, но значительно легче искать, когда знаешь, что ищешь. Карта городов у меня уже есть. Хуже, если он спрятал корабль в каком-нибудь хранилище или поселении. Их, в отличие от городов, так легко не отыщешь. Не исключается также наличие у преступника собственного ангара или даже базы. Но в любом случае корабль здесь на материке. Удрать с планеты без корабля у него шансов нет, а корабль требует ремонта, вот и получается, что времени у нас более чем достаточно.
      — Все у тебя получается слишком гладко, — Раденко потер подбородок. — Найдем корабль — поймаем преступника… А если он не стремится в город? У него же корабль, дающий стопроцентную защиту от всех невзгод на этой, не очень-то гостеприимной планете, к тому же скафандр. Скафандр защищает от любой радиации и излучения… Стоп, а наш корабль? Он ведь может попытаться угнать наш корабль. А что? — Владислав с воодушевлением продолжал развивать новую мысль. — Пока мы взаперти сидим, он в скафандре доберется до нашего корабля и тю-тю. Поминай, как звали.
      — Корабль заперт, — покачал головой андроид. — К тому же я с кораблем в постоянном контакте. А вот что ты на это скажешь? — он достал из нагрудного кармана несколько красных листиков, отливающих металлическим блеском. — Почему здесь листва красноватая, ты не задумывался? — он повертел в металлических пальцах сорванный с дерева листок.
      — Дай-ка я попробую угадать? — агент взял листик в руки. Оглядев его внимательно, он протянул листик назад. — Металл?
      — Да, — кивнул робот. — Красный цвет, окись железа и кобальта. Зеленый трехвалентного хрома, а вот это, — он щелкнул пальцем по нижней стороне листка, отливающей металлом. — Вот это никель. Теперь понятно, что в таком лесу мы никогда корабль не найдем. Лучшего места и не надо, чтобы спрятать груду металлолома в куче металлической листвы.
      — Не найдем до осени, — поправил андроида Владислав. — До тех пор, пока листва не опадет. И тогда у нашего дружка пятки гореть начнут или он, конечно, как последний идиот, сидит у корабля и ждет нас.
      — Ждать осталось недолго, — вставил Ворчун. — Эта ярмарка, знаешь как она называется?
      — Понятия не имею, — уставился на него агент.
      — "Ярмарка большого листопада", — андроид торжествующе смотрел на человека. — После этой вспышки на солнце вся «зелень» сбрасывает листву и через примерно месяц раскрываются новые почки.
      — Так… — задумался агент. — Козалак знает наверняка, что мы найдем его корабль и не думаю, что он сидит сложа руки. Он должен что-то предпринять. Думай, думай. — Владислав тер свои виски. — Что бы ты сделал на его месте, Ворчун? — Он поднял глаза на напарника.
      — Не знаю, — пожал плечами робот. — Наверное, попытался бы отремонтировать корабль. Или найти людей, которые смогут это сделать.
      — Это когда за тобой по пятам гонятся? Что-то твоя логика тебя подводит, — Владислав улыбнулся. — А люди потому и люди, что умеют иррационально мыслить. Почему по-твоему, он вообще сел здесь? Разве он не мог на одном маршевом двигателе лететь дальше и подыскать себе другую, более развитую планету? Нет, он садится здесь, прекрасно зная, что мы у него на хвосте. Да, он знает, что его корабль мы не найдем раньше, чем через две недели и к тому же до тех пор не сможем получить о нем исчерпывающую информацию, учитывая местный обычай молчания о торговых делах. И, разумеется, за это время он постарается затеряться… — он сделал многозначительную паузу, — чтобы найти тот, другой корабль, на котором сюда когда-то прилетела эта нация торговцев. Местное население считает это мифом, но мы-то знаем, что это не так. Корабль превращен в храм, где-то в горах Альдегала. Единственное, что он не учел, это то, что мы тоже можем оказаться торговцами и узнать все и о нем, и о старом "Торговце"-корабле.
      — А почему ты решил, что он вообще еще может летать? — Ворчун воспользовался паузой, чтобы вставить хоть слово. — Ведь прошло неизвестно сколько времени. И потом, в твоих рассуждениях есть пробелы. Если бы он, Козалак, мог лететь дальше до другой планеты, более развитой, то непременно бы полетел. В конце концов, затеряться там, где имеются другие корабли и возможности ремонта, всегда проще, чем на этой планете, с ее весьма сомнительными шансами и одним единственным, древним кораблем лишь теоретически способным к полету. Скорее всего, он знает, что делает. Или его двигатели в таком состоянии, что лететь дальше небезопасно или же это единственная планета здесь, дающая ему возможность «пересесть» на другой корабль.
      — Надо еще учитывать, что наш «друг» запаниковал, — добавил Владислав, — он ведь до сих пор был уверен, что только он может прыгать между параллельными мирами, уходя от преследования, когда захочется. Итак, к чему мы пришли? Его корабль, скорее всего, так поврежден, что отремонтировать его здесь нет возможности, а это значит, он попробует либо захватить наш корабль, либо завладеть этой древней развалиной. Теперь мы, по крайней мере, знаем, где его надо искать.
      — А где находится древний корабль? — невинным голосом спросил Ворчун.
      — А черт его знает, — Раденко развел руками. — Надо поинтересоваться мифами и сказками, наверняка где-то есть подсказка. Хотя постой, Катаро мне только что рассказал, что где-то далеко, где упал летающий дом с изгнанными торговцами, из него сделали храм и за его состоянием следят священнослужители. Правда он подчеркнул, что не верит в эти мифы.
      — В то, что этот храм был когда-то кораблем? — уточнил андроид.
      — Именно, — кивнул Владислав, наливая себе в бокал из черного стекла «асакар» — местный тонизирующий напиток с легким привкусом резины. Понимаешь, куда я клоню? — спросил он, сделав большой глоток.
      — Если там храм, — сделал вывод Ворчун, — значит, существует и паломничество к святыне. Вот они-то, паломники, и выведут нас к предполагаемому кораблю.
      — Ладно, — Владислав вытер тыльной стороной ладони губы. — Я пойду по ярмарке пройдусь. Может быть, чего насчет паломничества разнюхаю, а ты оставайся здесь. Кстати, а что у нас есть на продажу? — не дожидаясь ответа, он вышел на улицу.

* * *

      Утром одинадцатого дня торгов случилось непредвиденное. Возле одного из ларьков был найден труп мужчины с проломленным черепом. Городской гонг возвестил о приостановке торгов и все ларьки были тотчас закрыты. Люди собрались перед зданием ратуши. Толпа гудела, словно растревоженный улей на все лады, обсуждая произошедшее.
      Вскоре на крылечке появился мэр города и обратился к собравшимся.
      — Братья-торговцы! — начал он зычным голосом. — Произошло преступление. Был убит один из людей города, торговец Ларго. Вы знаете наши законы. — Он развернул пергамент и зачитал:
      "А случится кому другого поранить или убить, то надлежит ему явиться с повинной и объясниться. Будет доказано отсутствие злого умысла, да понесет он денежное наказание и отдаст своего сына в услужение семье убитого. А если злой умысел доказан будет или корысть в этом деле, да постигнет жестокая кара виновного."
      — Я спрашиваю вас, — продолжил мэр, сворачивая пергамент в свиток, — есть ли среди вас виновный? Пусть выйдет к нам и покается. — он перевернул песочные часы.
      На несколько минут воцарилась мертвая тишина. Подождав пять минут, Катаро закончил:
      — Виновный доказал свою вину и будет наказан. Приступайте, — кивнул он толпящимся рядом богомолам.
      Странные создания устремились к ларьку, где все еще под охраной стражи лежал труп мужчины. Они принялись осматривать и обнюхивать место происшествия, ощупывая своими усиками буквально каждый миллиметр вокруг. Владислав, оказавшийся рядом с мэром, поинтересовался:
      — Чем они занимаются? — он кивком головы указал на копошащихся богомолов.
      Чиновник повернулся и посмотрел на агента, словно не узнавая его. Кто-то взял торговца за локоть.
      — Не мешай, торговец, — сказал мужской голос. — Мэр сейчас мыслемостом связан со следователями и нюхачами.
      Агент повернул голову и увидел рядом с собой одного из стражников.
      — Что они делают? — спросил он шепотом.
      — Они ищут следы убийцы и его орудие. — пояснил стражник, явно польщенный вниманием заморского гостя — Преступления у нас случаются редко и еще ни разу преступник от наказания не ушел.
      — Во как? — удивился Владислав. — А я-то грешным делом думал, что у вас вообще преступлений не бывает. Слишком уж это все на рай, то-есть на «Землю» было похоже — поправился он.
      Через несколько минут один старый богомол в почти черном панцире направился к мэру и долго шевеля усиками у самого уха человека, что-то ему объяснял.
      Раденко, протиснувшись сквозь толпу, оказался на краю площадки, где стояли стражники, охраняя место происшествия. Оттуда ему было хорошо видно, как один их богомолов своими усиками-антеннами ощупывал края раны на голове трупа. Потом несколько насекомых поползли в сторону и вскоре исчезли в толпе. Вернулись они довольно быстро, принеся с собой металлический предмет, похожий на обрезок трубы.
      Один из стражников, взяв предмет в руки, осмотрел его и что-то тихо сказал товарищам. Караульные исчезли в толпе и через несколько минут привели бородача, которого Владислав сразу узнал. Крепко схваченный стражниками, ничего не понимая, стоял Горап. Он беспомощно вертел головой, словно ища кого-то, пока не встретился взглядом с Владиславом. Он дернулся, словно хотел что-то сказать, но тут же опустил глаза и неподвижно замер.
      Богомолы тем временем перевернули тело убитого и начали ловко его раздевать. Осмотрев тело, они наконец выпрямились в полный рост.
      — Следствие закончено. — Громкий голос мэра города, перекрыл гул толпы. На площади воцарилась тишина. Катаро направился к ступеням ратуши. Вслед за ним стражники вели схваченного торговца. Толпа, снова встревоженно загудев, хлынула следом, увлекая за собой Владислава с Ворчуном.
      Окруженный толпой богомолов, словно свитой из пажей, мэр повернулся на крылечке лицом к толпе. Один из стражников протянул ему орудие убийства. Повертев трубу в руках, мэр повернул кольцо на рукояти и из прорезей на конце выскочили жесткие ребра, превратив жезл в настоящий шестопер.