Она вскинула голову с извиняющейся улыбкой на губах.

– Прости, папа. Что ты сказал?

– Я спросил, нравится ли тебе преподавание, – по­вторил отец, с любопытством глядя на нее.

– Да, очень, – заверила Сирена, с облегчением уви­дев, что Оливия вышла из комнаты: ей всегда было не по себе в присутствии мачехи, особенно теперь, когда подо­зревала ее в связи с Трейгером. – Надеюсь, вы с Оливи­ей хорошо провели время, свободное от официальных встреч.

Митчел опустился в кресло напротив и утвердительно кивнул:

– Нас принимали как королевских особ. Один из офи­церов, полковник Джон Пауэлл, предложил сопровождать Оливию по городу, пока я присутствовал на совещаниях, но по вечерам мы развлекались вместе. Правда, мы оказа­лись свидетелями весьма неприятного эпизода, когда в го­роде вспыхнул пожар. Поджигатели постарались, вне всякого сомнения, это были виги[1]. Жаль, что ты не поехала с нами. Смена обстановки пошла бы тебе на пользу. В последнее время здесь особенно нечем заняться.

– Я не жалуюсь, папа.

– Брендон навещал тебя? – спросил Митчел, переходя прямо к делу в нетерпении узнать, что же решила дочь.

– Он зайдет завтра. – Сирена вздохнула. – Я не приняла его предложения… пока.

Митчел нахмурился и поднялся с кресла.

– Я, пожалуй, лягу. Это был длинный день.

Сирена подставила ему лицо, и он поцеловал ей лоб.

Прислушиваясь к удаляющимся шагам, Сирена снова по­разилась тому, что отец даже не догадывается, как неосто­рожно оставлять Оливию с другим мужчиной. Интересно, а стал бы Трейгер ревновать свою любовницу, если бы узнал, что она проводила время в обществе британского офицера? Сирена рассердилась, с опозданием заметив, ка­кое опасное направление приняли ее мысли. Похоже, о чем бы она ни думала в последнее время, все сводилось к Трейгеру. Проклятие, почему она не может забыть его?

Она подошла к окну и задумалась о том, нашел себе Трейгер новую подружку или терпеливо дожидается воз­вращения Оливии. Нет, это невыносимо! Сирена закатила глаза и вернулась к книгам с твердым намерением заняться делом, что ей и удалось на некоторое время. Но поздно вечером в постели почувствовала себя такой одинокой и такой несчастной…

Пожалуй, нужно всерьез рассмотреть предложение Брендона и заняться подготовкой к свадьбе вместо того, чтобы предаваться размышлениям о человеке, которому нет до нее дела. С этой невеселой мыслью Сирена наконец заснула, воображая себя женой мистера Скотта. Со време­нем она наверняка полюбит Брендона. Не так уж он и плох в конце концов. Немного деспотичен, но Сирена найдет способ избавить его от этого недостатка и, возможно, даже научится обводить вокруг пальца, если возникнет подобная необходимость.

Соскочив на землю, Брендон поспешил к Сирене, что­бы снять ее с лошади.

– Почему тебе так хотелось попасть сюда? Что такого в этом месте? – с явным недоумением поинтересовался он.

Настроение у Сирены совсем испортилось. Ночью бух­та выглядела особенно романтично, и надо было быть сле­пым как крот, чтобы этого не замечать. Она привела Брендона сюда, чтобы избавиться от воспоминаний о Трейгере и запечатлеть в памяти совсем иные картины.

– Это одно из моих любимых мест, – объяснила девушка, любуясь мирным пейзажем под тихий плеск на­бегавших на песчаный берег волн.

Они двинулись по тропинке, Брендон обнял ее за та­лию, и Сирена удивилась отсутствию какой бы то ни было своей реакции на его прикосновение. Ничего, убеждала она себя, со временем все придет. В конце концов счастье – всего лишь состояние ума. Сирена всегда гордилась своей способностью находить в любой ситуации положительныстороны. Пусть она не слышит в душе перезвона колоко­лов и звуков музыки. В жизни есть кое-что поважнее скри­пок, наигрывающих душещипательные мелодии.

Сирена давно подозревала – хотя и не решалась спро­сить напрямик, – что Брендон присоединился к лоялис-там только потому, что в большинстве своем они были выходцами из Англии. Лишь немногие тори[2] из числа ко­лонистов участвовали в военных действиях. Но теперь, к несчастью, красным мундирам понадобились знатоки здеш­них мест, а Брендон, изъездивший штат Нью-Йорк и Пенсильванию вдоль и поперек, изучил их как свои пять пальцев. Однако Сирена сомневалась, что Брендон стал бы афишировать этот факт.

– Я жду твоего ответа, Сирена, – настойчиво прого­ворил Брендон. – Я достаточно терпелив, но пора бы тебе принять решение.

Его снисходительный тон задел Сирену. Ее всегда раз­дражала манера Брендона разговаривать с ней свысока и тут же бросаться в другую крайность, поднимая ее на пье­дестал и восхищаясь ею на почтительном удалении. Де­вушка предпочитала, чтобы к ней относились как к равной, как это делал Трейгер…

Сирена чуть не топнула ногой со злости. Она же обе­щала себе, что не будет никаких сравнений! Трейгера больше нет, а Брендон рядом и делает ей предложение. Конечно, нельзя сказать, что она ослеплена любовью, но едва ли найдется мужчина совсем без недостатков.

Даже ее дорогой отец имеет свои слабости, худшей из которых является его неведение относительно измен Оливии.

– Я хотел бы сделать объявление на балу, который дает Митчел на следующей неделе. Мы можем поженить­ся через неделю и провести вместе несколько дней, прежде чем я уеду, – рассуждал Брендон с таким видом, словно речь шла уже о решенном деле.

Сирена тяжело вздохнула: сколько бы она ни тянула…

– Хорошо, Брендон. На следующей неделе мы сдела­ем объявление, – без всякого энтузиазма согласилась она.

Брендон, не заметив ее безрадостного тона, широко улыбнулся.

– Я ждал этого ответа целую вечность! – И вместо того чтобы заключить невесту в объятия, запечатлел на ее руке легкий поцелуй. – Ты не пожалеешь, Сирена. Я сделаю тебя счастливой. У тебя будет все, что пожелаешь. Только попроси.

Если она чего и хотела, так это подтверждения его чувств в страстном поцелуе. Но просить об этом не соби­ралась. Прежде чем девушка успела опомниться, Брендон увлек ее по тропинке, подвел к коню и посадил в седло. Стараясь ничем не выдать своего разочарования, Сирена в течение долгой минуты изучала его.

– Брендон, а ты любишь меня? – прямо спросила она.

– Я сделал тебе предложение, Сирена. – В его голосе слышалось возмущение. – Я уважаю тебя и не могу пред­ставить себе другую женщину, которую хотел бы видеть сво­ей женой. По-моему, и без слов ясно, что я люблю тебя.

Они молча возвращались в поместье. Признание Брендона посеяло в ее душе сомнение. Он казался искренним в соответствии со своими понятиями о чести, но ему явно недоставало горячности и воодушевления. Сирена натянула поводья, но Кречет откинул голову назад, недовольный тем, что мерину досталась роль лидера. Лейтенант огля­нулся как раз в тот момент, когда жеребец демонстрировал свой упрямый нрав. Брендон нахмурился, наблюдая за по­пытками Сирены подчинить коня.

– Сразу после свадьбы надо будет подыскать тебе более покладистую лошадь. Этот жеребец не для женщины.

Терпение Сирены лопнуло, зеленые глаза гневно сверк­нули.

– Я вырастила Кречета и не намерена расставаться с ним, пока не придет пора отправить его на покой. И я не потерплю, чтобы ты или кто-нибудь другой указывал, на каком коне мне ездить. – Голос ее сорвался, и Сирена стиснула зубы, прежде чем окончательно не потеряла над собой контроль.

Брендон удостоил ее снисходительной улыбкой, хотя и знал, что девушка не выносила, когда с ней обращались как с малым ребенком.

– Сирена, – льстивым тоном заговорил он, пытаясь ее успокоить. – Меня волнует только твое благополучие. Этот дьявол в образе жеребца может взбеситься без вся­кого повода. Я сам слышал, как конюхи говорили, что никогда не имели дела с более упрямым и коварным…

– Просто Кречет не любит мужчин, – перебила она, пристально глядя на Брендона. – Раз ты все равно намерен задерживаться у нас сегодня вечером, я, пожалуй, покатаюсь подольше.

Сирена наклонилась вперед и потрепала Кречета по мускулистой шее, успокоив его ласковыми словами.

– Не думаю, что это хорошая идея, ведь твоя рука все еще на перевязи… – начал Брендон.

– У меня нет ни малейших оснований опасаться Кре­чета. Спокойной ночи, Брендон.

С этими словами Сирена повернула коня на восток и дала ему полную волю, наслаждаясь бешеной скачкой и грохотом копыт. Разинув рот, Брендон смотрел ей вслед, ожидая, что она вот-вот свалится.

«Пожалуй, характер у моей невесты почище, чем у ее жеребца, – подумал Брендон. – Придется заняться вос­питанием Сирены. Ничего, после свадьбы я найду способ ее укротить». С этой утешительной мыслью он вонзил каб­луки в бока мерина, помчался в Нью-Рошель, представляя себе, что ожидает его в ближайшие несколько часов. Весь мир лежит перед ним – достаточно протянуть руку и взять.

Брендон ускакал, а Сирена повернула коня к дому с намерением раз и навсегда рассеять свои сомнения.

Она сообщила отцу, что проведет вечер в своей комна­те. Поднявшись к себе, девушка переоделась в бриджи, убрала волосы под шляпу и постаралась с помощью накла­док скрыть женственность своей фигуры. А затем по под­земному туннелю выбралась к тому месту, где оставила Кречета. Сирена решила выяснить, где Брендон проводит вечера и что заставляет его расставаться со своей невестой в столь ранний час.

Сирена недовольно нахмурилась, заметив лошадь Брендона перед одним из самых низкопробных борделей горо­да. Однако любопытство пересилило здравый смысл. Не успев толком осознать, что делает, она оказалась в кустах под окном и возмущенно ахнула при виде ухмыляющегося Брендона с повисшей на нем разбитной девицей.

– Двуличный мерзавец, – пробормотала Сирена, наблюдая, как ее жених повел пьяную шлюху наверх явно не для того, чтобы перекинуться в картишки.

Значит, вот каковы его планы: жениться на девушке из почтенной семьи и продолжать веселиться в борделе! Ка­кое лицемерие! Если бы Сирена могла добраться до него сейчас, то выцарапала бы ему глаза. Мужчины! Ни один из них не заслуживает доверия.

Ее разгневанный взгляд, блуждавший по аляповатой комнате, вдруг остановился на красивом лице Трейгера Грейсона, и девушка разразилась новым потоком красно­речивых эпитетов. Да он ничуть не лучше Брендона! Ско­тина! Тут как тут, мило беседует с хозяйкой этого отвратительного заведения! Сирена несколько раз видела Элен Линстром, когда та отваживалась показаться при дневном свете, и прекрасно знала, что о ней говорят.

Трейгер неожиданно посмотрел в окно, и Сирена быс­тро наклонилась. Когда после напряженного ожидания она отважилась поднять голову, Трейгер и хозяйка исчезли. Девушка внимательно оглядела комнату. Может, он, как и Брендон, решил поразвлечься и поднялся наверх? Почему она испытывает такое горькое разочарование от его предательства, а тот факт, что будущий муж проводит время с проституткой, вызвал не более чем досаду? Ведь у Сирены нет никаких прав на Трейгера Грейсона, и она с самого начала знала, что этот распутник думает только о том, как бы удовлетворить свою похоть.

Внезапно шершавая ладонь зажала ей рот, и кто-то потащил девушку в темную аллею, несмотря на ее отчаян­ные попытки вырваться. Сирена вскрикнула от боли, когда похититель крепко сжал больную руку. В пылу сражения шляпа сбилась набок, и блестящие белокурые локоны рас­сыпались по плечам. Нападавший на мгновение замер и резко повернул Сирену лицом к себе.

– Что, черт побери, ты здесь делаешь? – удивился Трейгер.

– То же самое я могу спросить у вас, – парировала она, поправив шляпу, но как только Трейгер попытался снова притянуть ее к себе, Сирена чувствительно лягнула его в голень и с гордым видом отошла. – Прощайте, мистер Грейсон.

Трейгер стремительно преодолел разделявшее их рас­стояние и схватил ее за здоровую руку.

– Не будешь ли ты настолько любезна, чтобы объяс­нить, зачем тебе понадобилось шпионить за мной?

– Никто за вами не шпионил! – Тон ее был колю­чим, как зимний ветер.

Трейгер усмехнулся, недоверчиво изогнув брови.

– А как бы ты это назвала, Сирена? Значит, с наступлением темноты ты наряжаешься в эти лохмотья, что­бы подглядывать за тем, в чем отказываешь мужчинам?

– Я не какая-нибудь извращенка, – запальчиво объя­вила она, гордо вскинув подбородок.

– Тогда тебе придется признаться, дорогая, что ты шпионила за мной. Но с какой целью?

Трейгер смотрел на нее с очень странным выражением лица, словно поймал ее на месте преступления.

– Ладно, будь по-вашему. Я шпионила, – буркну­ла она, признавая поражение. – Ну а теперь извините, мне пора.

Однако Трейгер не собирался отпускать ее без даль­нейших расспросов.

– Минуточку, изволь-ка сначала объяснить, зачем я тебе понадобился.

Самовлюбленный болван! Он, видимо, думает, что ей больше нечем заняться, кроме как следить за каждым его шагом.

– Я безумно в вас влюбилась, и мне необходимо было взглянуть на вас хоть одним глазком, чтобы мое бедное сердце не разорвалось от тоски, – пропела она приторно-сладким тоном, не скрывая иронии. – Теперь я могу спо­койно отправиться домой, предаваясь воспоминаниям о вашей неотразимой улыбке.

Сирена круто развернулась и пошла к своему коню. «Пусть похотливый красавец считает, что я к нему нерав­нодушна. Меня это не волнует. Чтоб он провалился! Что­бы они все провалились!»

– Я провожу тебя домой, – догнав ее, предложил Трейгер.

– Вот уж ни к чему. Я добралась сюда без чьей-либо помощи и вернусь точно так же. К тому же, как мне пока­залось, у вас были определенные планы на вечер. Не за­ставляйте хозяйку ждать, а то за хорошую цену она найдет кого-нибудь другого.

Громко расхохотавшись, Трейгер посоветовал:

– Не стоит верить всему, что видишь, Сирена.

– По-моему, яснее ясного, что вы явились сюда не для того, чтобы на досуге поболтать, – ядовито заметила она.

– Кажется, я уловил ревнивые нотки? – Его улыбка стала шире, вызвав у Сирены приступ раздражения.

– Еще чего! Да я гроша ломаного не дам, чтобы уз­нать, чем вы занимаетесь и с кем.

Трейгер рискнул сделать к ней шаг, подвергая себя опасности превратиться в кучку пепла под ее пылающим взглядом.

– Ты ведь не забыла ту ночь, правда? – Его тихий голос очаровывал и соблазнял, напоминая о том, что было и что могло произойти между ними.

Сирена испытала настоящее потрясение, когда он, при­подняв ее лицо, медленно обвел большим пальцем контуры подбородка. Горячая волна прокатилась по ее телу.

– Это был прекрасный сон, Сирена. Жаль, что мы не досмотрели его до конца. Я мог бы дать тебе гораздо боль­ше, чем сочувствие.

Лицо его находилось в такой опасной близости от нее, что теплое дыхание ласкало ее щеку. Сирена вдруг ощути­ла настоятельную потребность провести с Трейгером тот же эксперимент, что и с Брендоном: ей просто необходимвыяснить, сможет ли она жить с человеком, чьи джентль­менские поцелуи ничуть не волнуют.

– Поцелуйте меня, – потребовала она, смело взгля­нув в серебристо-серые глаза. – Поцелуйте меня так, словно без памяти влюблены. Это должен быть поцелуй, каким мужчина одаривает свою избранницу, женщину, на которой намерен жениться.

Просьба была, мягко говоря, необычной, но Трейгер не заставил себя ждать.

– С удовольствием, – промурлыкал он и заключил ее в объятия, не забывая о том, что ее плечо и ребра требуют деликатного обращения.

Задача оказалась не из легких. Стоило коснуться этой шальной девицы, как с его телом начинало происходить нечто странное, не подвластное разуму. Трейгер прильнул к ее губам, наслаждаясь их медовым вкусом и невольно прижал девушку к себе, пока не слился с ней воедино.

В крови Сирены занялся огонь, медленно, но верно лишавший ее самообладания. «Как только, – недоумевала она, – удается этому самоуверенному типу уносить меня в заоблачные высоты? Почему Брендон и наполовину не так хорош, как Трейгер?» Впрочем, это уже было не важно. Она не собиралась выходить замуж за Брендона, после того как узнала, что он завсегдатай борделей. Едва ли лейтенант откажется от своих привычек после свадьбы.

Трейгер наконец оторвался от ее губ, и мысли Сирены приняли иное, не менее тревожное направление. Способен ли другой мужчина вызвать у нее такой же страстный от­клик? Или огонь в крови зажигается только в объятияТрейгера? А может, все дело в том, что он первый мужчи­на, позволивший себе целовать и ласкать ее подобным об­разом?

– Ну как, я оправдал твои ожидания? – услышала она прерывающийся от страсти голос.

Сирена выдавила из себя подобие улыбки.

– Да. – Озабоченная морщинка пересекла ее лоб, и она поинтересовалась, отступив на шаг: – Вы всех жен­щин целуете с таким жаром?

Трейгер недовольно усмехнулся:

– Ты чересчур любопытна, малышка.

Его тревожило ощущение, что он дает больше, чем по­лучает. Обычно Трейгер думал только о собственных же­ланиях, не заботясь о женщинах, которых осчастливил. Впрочем, никто из них не жаловался, не говоря уже о такой наглости, как интересоваться подробностями его лю­бовных похождений. Женщины довольствовались тем, что он им предлагал, но Сирена хотела большего.

– Сначала ты требовала, чтобы я посвятил тебя в свою личную жизнь, а теперь суешь нос в мои интимные дела. Ты на редкость нахальная девица.

Он недоверчиво оглядел фигуру девушки. Сирена пред­ставляла собой ходячее противоречие, и это только разжи­гало его интерес.

– А вы, как всегда, уходите от ответа, – париро­вала она.

Трейгер посмотрел на нее в упор и тихо произнес:

– Я скрытный человек, Сирена, и не собираюсь ме­няться.

– То есть вы утверждаете, что никто по-настоящему не знает Трейгера Грейсона, – с задумчивым видом уточ­нила она.

Обняв Сирену за талию, Трейгер повел к ее привязан­ному в кустах жеребцу.

– Так ты хочешь, чтобы я поверял тебе все свои сек­реты? – поинтересовался он с улыбкой, из которой яв­ствовало, что у нее не больше шансов стать его доверенным лицом, чем у льдинки не растаять в адском пламени.

– Да, хочу, – честно призналась Сирена.

Он остановился, настороженно глядя на девушку.

– Но почему?

Его пронизывающий взгляд озадачил Сирену. Внезап­но Трейгер стал серьезен как никогда.

– Просто вы кажетесь ужасно загадочным, – неуве­ренно пролепетала она.

С минуту Трейгер придирчиво всматривался в ее лицо, а затем плутовато усмехнулся:

– Может, поднимемся в мою комнату, чтобы ты могла узнать меня ближе?

Сирена выдернула руку и схватилась за поводья сво­его коня.

– Нет. Думаю, вас больше устроят дамочки из этого борделя.

К ее досаде, Трейгер только ухмыльнулся.

– Вне всякого сомнения. При моем опыте и пристра­стиях у меня нет ни времени, ни желания обучать дев­ственницу.

Взгляд, которым наградила его Сирена, сразил бы на­повал простого смертного, но не прожженного Трейгера.

– У меня и в мыслях не было отдаваться вам. Да и ради чего? Проституткам по крайней мере хорошо платят за их милости.

Вынув из кармана монету, Трейгер помахал перед но­сом Сирены, подогревая ее гнев насмешливой улыбкой.

– Мое упущение. Кажется, я оскорбил тебя, не пред­ложив вознаграждение за твои безыскусные услуги.

– О-о! – Вне себя от ярости Сирена поставила ногу в стремя, чувствуя, что внутри у нее все клокочет, еще немного – и пар вырвется наружу.

– Вы самый низкий тип, какого мне приходилось встре­чать! – И уже в седле смерила его полным отвращения взглядом. – Да будь вы последним мужчиной на земле, я скорее умерла бы девственницей, положив конец роду че­ловеческому, чем связалась с вами.

Бросив эту эффектную реплику, Сирена хотела умчать­ся, но Трейгер схватил за поводья ее жеребца.

– До меня только сейчас дошло, что незаконченный сон о той ночи, которую мы провели вместе, был на самом деле кошмаром, – процедил он, крайне раздраженный. Этой дерзкой девчонке все-таки удалось задеть его своим острым, как лезвие бритвы, язычком. Женщины вешались ему на шею, зачастую без всякого поощрения с его сторо­ны, но Сирена вела себя так, словно он был недостоин даже согревать ей постель.

– Передай мои глубокие соболезнования тому несчаст­ному, кто сглупит, взяв тебя в жены. Ему придется снача­ла укоротить тебе язык.

– А я надеюсь, что ваша будущая жена – если тако­вая найдется – окажется не слишком привередлива и со­гласится делить свою постель с мужчиной, который проводит больше времени лежа, чем на ногах!

Трейгер сорвал Сирену с седла так неожиданно, что голова ее пошла кругом. Он перекинул девушку через ко­лено, и его рука безошибочно нашла свою цель.

– Если бы твой отец порол тебя в свое время, мне не пришлось бы сейчас выполнять его работу, – прорычал Трейгер, наслаждаясь ее визгом. – Кстати, бриджи тебе явно узковаты, не говоря уже о том, что ни одна девушка, имеющая хоть какое-то понятие о приличиях, не напялила бы их на себя.

Сгорая от стыда и унижения, Сирена вырвалась и вон­зила в Трейгера свой пылающий взор.

– Как вы посмели! К вашему сведению, я… – Сире­на осеклась на полуслове.

Будь она проклята, если признается этому наглецу, что ее отец высокопоставленный чиновник. «Ничего, – по­клялась она себе, – придет время, и я отомщу Трейгеру в полной мере. А пока терпеливо подожду того восхититель­ного момента, когда увижу его болтающимся на виселице за доставленные мне неприятности».

– Ты? Да ты беспутное создание, которое проводит дни и ночи упражняя свой дерзкий язык, чтобы он оставался убийственно острым, – с оскорбительной грубостью закончил за нее Трейгер.

Сирена лихорадочно искала подходящие слова, чтобы выразить все презрение, какое испытывала к нему. Поняв, что девушка безуспешно ищет достойный ответ, Трейгер самодовольно усмехнулся.

– Вот уж не предполагал, что ты можешь лишиться дара речи, но, должен сказать, дорогая, тебе это к лицу. – И подмигнул ей. – Давай постараемся обойтись без взаимных оскорблений? – Тон его смягчился, и раздражение Сирены несколько улеглось. – Можно, конечно, и дальше поносить друг друга всю ночь напролет, но суть в том, что мы могли бы провести время куда более плодотворно, если ты согласишься дать нам шанс.

Опустив глаза, Сирена принялась изучать гриву своего коня. Пожалуй, она слишком нервничает и перегибает пал­ку, сопротивляясь своему влечению к Трейгеру.

– Поехали, – миролюбиво предложил он. – Я про­вожу тебя домой.

– Незачем, я сама доберусь. – Несмотря на отказ, в ее голосе уже не слышался вызов – звучало только жела­ние заверить, что она сама способна позаботиться о себе.

– Понимаю, милая. Но у меня на душе было бы спо­койнее, если бы я знал, что ты благополучно добралась до своей постельки.

Ее ресницы вспорхнули, и Сирена удостоила его хит­рой улыбкой.

– Вы убеждены, что женщины не могут обойтись без мужчин, верно?

– Некоторые не могут. – Но не ты, Сирена. По-моему, ты способна выкрутиться из самой паршивой ситу­ации, благоухая при этом, как роза.

Это замечание доставило Сирене истинное удовольствие. Наконец-то нашелся мужчина, воспринимающий ее такой, какая она на самом деле, в отличие от Брендона, который явно недооценивал ее независимость. Однако девушка тут же нахмурилась при мысли о том, как разозлится Трейгер, если узнает, что она вовсе не служанка. Не придет ли в ужас от ее поведения, когда откроется, что Сирена принад­лежит к аристократическому семейству, обладающему в обществе известным влиянием? И какова будет реакция на то, что Оливия – ее мачеха?

Они ехали молча, а притихшая Сирена билась над не­разрешимыми вопросами, сравнивая Трейгера с женихом и уже понимая, что не может выйти за Брендона, который слишком многого ждет от нее. Она не любит его, и оба будут несчастны.

– Сирена! Ты никогда не упоминала своей фамилии.

Девушка лукаво улыбнулась.

– Я с удовольствием назову ее вам, как только вы рас­кроете секреты, которые так тщательно оберегаете от меня.

– Мне тридцать три, я не женат и просто ненасытен, когда дело касается аппетитных девиц.

Сирена скорчила гримасу, недовольная его уклончивым ответом.

– Вы невыносимы.

– Это один из моих многочисленных недостатков, – сухо признал Трейгер.

– По крайней мере вы не отрицаете, что у вас они есть. – Сирена натянула поводья, останавливая коня. – Спасибо, что проводили. Мой дом сразу же за холмом.

На самом деле ей оставалось еще две мили пути.

Однако не успела она сделать и шагу, как Трейгер перегнулся, подхватил ее и усадил в свое седло. Ошелом­ленная внезапной атакой, Сирена затрепетала под его не­терпеливым поцелуем. Прошла вечность, прежде чем Трейгер поднял голову и вгляделся в ее тонкие черты. А затем вернул ошеломленную девушку на ее Кречета.

– Ты теряешь восхитительную ночь, Рена, – вздох­нул он. – Какая жалость…

Приподняв шляпу, Трейгер развернул лошадь и не спеша двинулся в обратном направлении, насвистывая легкую мелодию, звуки которой еще долго доносились до Сирены. А она с грустью смотрела вслед, пока его силуэт не рас­творился в сумраке ночи. Наконец, тряхнув головой, чтобы развеять наваждение, всадница свернула с протоптанной тропы и направила Кречета к кустам возле туннеля.

Сирена провела беспокойную ночь. Трейгер и во сне терзал ее своей беспутной улыбкой. Почему он даже не заикнулся о следующей встрече? Неужели она стала жер­твой затасканных слов, которые он произносил перед де­сятками женщин? Проклятие, почему она вообще думает о Трейгере? Ведь она не хочет его больше видеть. Сирена не желает снова переживать чувства, которые неизменно воз­буждал в ней этот странный мужчина.