Четверг Нонетот (№1) - Дело Джен, или Эйра немилосердия

Допустим, он сумеет перебраться через границу, но куда он пойдет без Полли? Ведь она все еще томится в поэме, превратившись в слова, напечатанные на листочке бумаги, который Аид сунул в нагрудный карман. Вряд ли удастся отнять его без ужасной борьбы, но ведь и этого мало. Нужно еще вернуть книжных червей и Прозопортал, иначе Полли останется в Вордсвортовской тюрьме навеки. Майкрофт нервно прикусил губу и огляделся. Кроме них с Аидом, в комнате находилось еще четыре человека – и двое из них были вооружены.

– Добро пожаловать, профессор Нонетот, – сказал Аид, широко улыбаясь. – Один гений приветствует другого!

Он жадно смотрел на Прозопортал. Провел пальцем по ребру аквариума. Черви занимались экземпляром «Мэнсфилд-парка» и обсуждали вопрос, откуда сэр Томас брал деньги.

– Сами понимаете, в одиночку я не справлюсь, – сказал Аид, не глядя на Майкрофта.

Один из присутствующих поерзал, поудобнее устраиваясь в кресле. Просто кресел здесь было больше, чем кресел, сохранивших обивку.

– Следующий шаг – получить от вас полную поддержку. – Аид серьезно посмотрел на Майкрофта. – Вы ведь поможете мне, не так ли?

– Скорее умру! – холодно ответил Майкрофт.

Ахерон округлил брови и широко улыбнулся.

– Ни секунды не сомневаюсь. Однако я вел себя грубо. Я похитил вас, украл труд всей вашей жизни и даже не представился.

Он подошел к Майкрофту, горячо пожал ему руку. Майкрофт не реагировал.

– Меня зовут Аид. Ахерон Аид. Возможно, вы слышали обо мне?

– Ахерон вымогатель? – медленно проговорил Майкрофт. – Ахерон похититель и шантажист?

На улыбку Ахерона эти обвинения нисколько не повлияли.

– Да, да и еще раз да, – подтвердил он. – Вы забыли сказать «убийца». Сорок два убийства, друг мой. Первое – всегда самое сложное. Потом уже все равно, повесить ведь могут только один раз. Это немножко похоже на то, когда ешь песочное печенье: как ни старайся, все время рассыпается. – Он снова рассмеялся. – Знаете, у меня была стычка с вашей племянницей. Правда, она выжила.

И на тот случай, если Майкрофт вдруг подумал, что в его темной душе осталось немного доброты, быстро добавил:

– Я этого не планировал.

– Почему вы так поступаете? – спросил Майкрофт.

– Почему? – повторил Ахерон. – Почему? Да ради славы, конечно же! – пророкотал он. – Не правда ли, джентльмены?

Присутствующие послушно закивали.

– Слава! – повторил он. – И вы можете разделить ее со мной! – Он подтолкнул Майкрофта к столу и вытащил папку с газетными вырезками, – Посмотрите, что обо мне пишут!

Он продемонстрировал заголовок:

«УЖЕ 74 НЕДЕЛИ АИД ЗАНИМАЕТ ПЕРВОЕ

МЕСТО В СПИСКЕ ЛЮДЕЙ, ОБЪЯВЛЕННЫХ

В МЕЖДУНАРОДНЫЙ РОЗЫСК!»

– Впечатляет, а? – гордо сказал он. – А вот эта?

«ЧИТАТЕЛИ ЖАБ-НЬЮС

НАЗЫВАЮТ АИДА САМОЙ ОТВРАТИТЕЛЬНОЙ ЛИЧНОСТЬЮ!»

– «Сова» утверждает, что казнь для меня – слишком мягкое наказание, а «Крот» требует от Парламента возвращения колесования! – Он рассыпал листки перед Майкрофтом. – Что думаете?

– Думаю, – начал Майкрофт, – что вы могли бы использовать свой интеллект куда с большей пользой, служа человечеству, а не обкрадывая его.

Ахерон явно обиделся:

– А что в этом забавного? Добропорядочность – слабость, веселье – яд, безмятежность – для посредственности, а доброта – для неудачников. Главной причиной для совершения самых мерзких и отвратительных преступлений – скажем прямо, я считаюсь экспертом в этой области – является само преступление. Конечно, обогащение приятно, но оно лишает преступление привкуса порока, низводя его на самый низкий уровень, единственно доступный тем, кто отмечен чрезмерной алчностью. Истинное беспричинное зло встречается так же редко, как и настоящее добро, а мы все знаем, какая это редкость…

– Я хочу домой.

– Конечно! – улыбнулся Ахерон. – Гоббс, открой…

Человек, стоявший у двери, отворил ее и отошел в сторону. За дверью виден был вестибюль старого отеля.

– Я не говорю по-валлийски, – пробормотал Майкрофт.

Гоббс закрыл дверь и задвинул щеколду.

– В Мертире это вроде как недостаток, старина, – улыбался Аид. – Без языка вы далеко не уйдете.

Майкрофт беспокойно посмотрел на Аида.

– А Полли?

– Ах да, – ответил Аид. – Ваша прелестная жена.

Он вынул из кармана листочек со стихотворением, достал длинную золотую зажигалку и эффектно зажег ее.

– Нет! – воскликнул Майкрофт, дернувшись вперед.

Ахерон поднял бровь, пламя почти лизнуло листочек.

– Я останусь и помогу вам, – устало произнес Майкрофт.

Ахерон расплылся в широкой улыбке и снова сунул листочек в карман.

– Смелый человек. Вы не пожалеете. – Он немного подумал. – Хотя нет, можете и пожалеть.

Майкрофт нервно поерзал в удобном кресле.

– Кстати, – сказал Аид, – я представил вам моих товарищей?

Майкрофт печально покачал головой.

– Нет? Как я рассеян. Вон тот человек с карабином – мистер Деламар. Его готовность к повиновению сравнима только с его тупостью. Он сделает все, что я скажу, и умрет за меня, если понадобится. Что-то вроде рыжего сеттера, только в человеческом варианте, если угодно. У него коэффициент интеллекта ниже, чем у неандертальца, и он верит только тому, что читает в желтой прессе. Мистер Деламар, друг мой, вы сегодня совершили положенное злодейство?

– Да, мистер Аид. Я ехал со скоростью семьдесят три мили в час.

Аид нахмурился:

– Звучит не слишком злодейски.

Деламар хмыкнул:

– Это через торговый центр «Арндэйл»?

Аид погрозил ему пальцем и недобро усмехнулся:

– Очень хорошо.

– Спасибо, мистер Аид.

– Теперь мистер Гоббс. Он довольно оригинальный актер, чьи таланты Английское Шекспировское товарищество имело глупость проигнорировать. Мы попытаемся исправить эту ошибку. Не правда ли, мистер Гоббс?

– Совершенно верно, – ответил мистер Гоббс, надменно кланяясь.

Он щеголял в трико, кожаной безрукавке и гульфике. Десять лет АШТ обходила его при распределении ролей во всех заслуживающих внимания постановках, понизив в разряде до статистов и дублеров, и он стал так опасно неуравновешен, что это заметили даже актеры. Он присоединился к Ахерону вскоре после побега из мест заключения, куда попал за превышение рамок интерпретации трагедии: играя Лаэрта, убил Гамлета по-настоящему.

– Третий – Мюллер, доктор, с которым я подружился после того, как его выгнали со службы при несколько грязных обстоятельствах. Мы как-нибудь поговорим об этом за обедом, если не будем есть мясо по-татарски. [10] Четвертый – Феликс-7, один из самых доверенных моих компаньонов. Прошлое помнит в пределах всего одной недели, будущее его не интересует. Думает только о работе, которую ему предстоит выполнить. У него нет ни совести, ни жалости, ни милосердия. Отличный парень. Побольше бы таких.

Аид радостно хлопнул в ладоши.

– Ну, начнем? Я уже почти час не совершал никаких гадостей!

Майкрофт неохотно подошел к Прозопорталу и начал готовить его к сеансу: накормил книжных червей, вымыл и вычистил аквариум, подключил к книге питание, настроил прибор, тщательно сверяясь с записями в ученической тетрадке. Пока Майкрофт работал, Ахерон перелистывал старую рукопись, написанную мелким почерком, изобилующую правкой и перевязанную поблекшей красной лентой. Он просмотрел несколько отрывков и наконец нашел нужный.

– Отлично! – довольно фыркнул он.

Майкрофт закончил проверку и отошел.

– Все готово, – вздохнул он.

– Великолепно! – просиял Ахерон и протянул ему рукопись. – Откройте портал вот здесь.

Он похлопал по странице. Майкрофт неторопливо принял рукопись и посмотрел на заголовок.

– «Мартин Чезлвит»! Злодей!

– Вы напрасно льстите мне, профессор.

– Но, – продолжал Майкрофт, – если вы что-то измените в оригинальной рукописи…

– Как раз этого я и добиваюсь, дорогой Майкрофт, – сказал Аид, взяв Майкрофта за щеку двумя пальцами и легонько потрепав. – Этого… я… и добиваюсь. Как осуществить вымогательство, не показав всем, какой вред я могу нанести, если пожелаю? Короче, что забавного в грабеже банков? Пиф-паф, деньги на стол… К тому же убивать гражданских скучно. Все равно что стрелять по кроликам, привязанным к колышкам. Мне подавай взвод тайной полиции!

– Но вред… – бессвязно выкрикивал Майкрофт. – Вы сумасшедший?

Глаза Ахерона гневно сверкнули, и он схватил Майкрофта за горло.

– Что? Что ты сказал? Сумасшедший, ты говоришь? М-м? А? Ну? Что?

Аид все сильнее стискивал руки. От ужаса профессора пробил ледяной пот: он понял, что его сейчас задушат.

– Что? Что ты сказал?

Зрачки Ахерона начали расширяться, и Майкрофт ощутил, что мрак затягивает его разум.

– Думаешь, весело получить при крещении такое имечко, а? Аид! Гадес! Знаешь, каково строить свою жизнь согласно чьим-то там ожиданиям? Что такое родиться с интеллектом, для которого остальные люди – просто кретины?

Майкрофт умудрился кашлянуть, и хватка на горле ослабла. Пленник, задыхаясь, рухнул на пол. Ахерон, встав над ним, погрозил пальцем:

– Никогда не называйте меня сумасшедшим, Майкрофт. Я не сумасшедший, я просто… ну, сторонник иной морали, вот и все.

Аид снова вручил профессору «Чезлвита», и больше никаких понуканий не понадобилось. Майкрофт поместил рукопись и червей в старую тяжелую книгу, и через полчаса бешеной деятельности устройство было заряжено и отрегулировано.

– Готово, – жалко пролепетал Майкрофт. – Остается только нажать эту кнопку, и портал откроется. Он останется открытым в лучшем случае десять секунд. – Он глубоко вздохнул и покачал головой. – Да простит меня бог…

– Я вас прощу, – ответил Ахерон. – Я ближе.

Аид подозвал Гоббса, который переоделся в черный военный комбинезон. На нем был тканевый пояс со всевозможными предметами, полезными при внеплановом вооруженном ограблении: большим фонарем, кусачками, веревкой, наручниками и пистолетом.

– Ты помнишь, за кем идешь?

– За мистером Кэверли, сэр.

– Отлично. Я чувствую, что у меня созрела речь.

Он залез на резной дубовый стол.

– Друзья! – начал он. – Сегодня великий день для науки и роковой – для романов Диккенса!

Он помолчал ради пущего эффекта.

– Товарищи мои, мы стоим на пороге художественного варварства столь чудовищного, что я сам почти стыжусь его. Все вы верно служили мне много лет, и хотя ни у кого из вас нет души столь подлой, как моя, и лица передо мной тупы и непривлекательны, я все же отношусь к вам с большой теплотой.

Ответное бормотание обозначало благодарность.

– Тишина! Думаю, честно будет сказать, что я – самый низкий человек на этой планете и самый блестящий криминальный талант нынешнего столетия. План, к осуществлению которого мы приступаем сегодня, без преувеличения самый дьявольский из когда-либо изобретенных человеком, несомненно не только вознесет вас на вершину списка лиц, объявленных в розыск, но и сделает вас настолько богатыми, что даже ваша алчность не поможет представить соответствующие масштабы! – Он сложил руки на груди. – Итак, начнем наше приключение, вступив на путь к успеху нашего лучшего криминального предприятия!

– Сэр?

– В чем дело, доктор Мюллер?

– Все эти деньги. Я не вполне уверен. Я бы предпочел Гейнсборо. Ну, вы знаете, тот парнишка в голубом костюмчике.

Ахерон несколько секунд смотрел на подручного, медленно расплываясь в улыбке.

– Почему бы и нет? Гнусность и любовь к искусству! Какая божественная дихотомия! Вы получите своего Гейнсборо! А теперь давайте… Что такое, Гоббс?

– Вы не забыли, что АШТ должна принять мою версию шотландской пьесы «Макбет: Больше никаких мистеров Симпатяшек»?

– Конечно нет.

– Восемь недель проката?

– Да-да, и «Сон в летнюю ночь» с бензопилой. Мистер Деламар, а вы хотите чего-нибудь для себя?

– Ну, – сказал человек с собачьими мозгами, задумчиво потирая затылок, – могу я попросить, чтобы именем моей мамочки назвали какую-нибудь станцию автосервиса?

– Непробиваемо туп! – заметил Ахерон. – Думаю, это несложно. Феликс-семь?

– Мне ничего не надо, – стоически ответил Феликс-7. – Я просто ваш верный слуга. Служить доброму и умному хозяину – лучшее, что может ожидать в этой жизни разумное существо.

– Я его обожаю! – сказал Аид остальным. Он хихикнул и снова повернулся к Гоббсу, который готовился к прыжку. – Итак, ты усвоил, что тебе надо делать?

– В точности.

– Тогда, Майкрофт, открывайте портал. Удачи, дорогой мой Гоббс!

Майкрофт нажал зеленую кнопку, последствием чего были яркая вспышка и сильный электромагнитный импульс, заставивший бешено заметаться стрелки всех компасов на много миль в округе. Возник мерцающий прямоугольник, Гоббс глубоко вздохнул и шагнул вперед. Как только он это сделал, Майкрофт нажал красную кнопку, портал закрылся, и в комнате воцарилась тишина. Ахерон посматривал на Майкрофта, который не сводил глаз с таймера на огромной книге. Доктор Мюллер читал «Мартина Чезлвита» в мягкой обложке, отслеживая успехи Гоббса. Феликс-7 следил за Майкрофтом, а Деламар рассматривал какую-то липкую дрянь, которую откопал в ухе.

Через две минуты Майкрофт снова нажал зеленую кнопку. Гоббс вернулся, волоча за собой мужчину средних лет в плохо сидящем костюме с высоким воротником и в шейном платке. Преступник едва дышал и в изнеможении тут же плюхнулся на ближайший стул. Его пленник изумленно осматривался по сторонам.

– Друзья мои, – начал он, глядя на полные любопытства лица, – вы застали меня в неприглядном виде. Молю объяснить мне значение того, что я могу описать лишь как неприятное недоразумение…

Ахерон подошел к нему и по-дружески приобнял за плечи:

– Ах, сладостный запах успеха… Добро пожаловать в двадцатый век и реальность. Мое имя Аид.

Человек поклонился и радостно пожал протянутую руку, решив, что оказался среди друзей.

– Ваш покорный слуга, мистер Аид. Меня зовут мистер Кэверли, проживаю у миссис Тоджер и служу инспектором. Должен признаться, что не имею ни малейшего понятия о великом чуде, мне поведанном, но умоляю, объясните, коль скоро вы автор этого парадокса, что случилось и чем я вам могу помочь.

Ахерон улыбнулся и похлопал гостя по плечу.

– Мой дорогой мистер Кэверли! Я мог бы провести с вами много часов в рассуждениях о сути диккенсовского изложения событий, но это воистину будет тратой моего драгоценного времени. Феликс-семь, вернись в Суиндон и оставь тело мистера Кэверли там, где его найдут поутру.

Феликс-7 крепко взял мистера Кэверли за руку.

– Да, сэр.

– О, еще вот что, Феликс-семь…

– Да, сэр?

– Раз ты все равно уходишь, угомони заодно и Старми Арчера. Он мне больше не нужен.

Феликс-7 потащил мистера Кэверли прочь. Майкрофт плакал.

16. СТАРМИ АРЧЕР И ФЕЛИКС-7

Наилучшим преступным умам нужны наилучшие соучастники. Иначе все теряет смысл. Я обнаружил, что не могу осуществлять свои самые безумные планы, если мне не с кем разделить успех, если я не вижу восхищение в глазах товарищей. Мне это нравится. Очень великодушно…

Ахерон Аид. Порочность во имя удовольствия и процветания

– И кто же этот парень, к которому мы едем?

– Его зовут Старми Арчер, – ответил Безотказэн, когда я подвела машину к поребрику.

Мы остановились напротив маленького фабричного здания. Сквозь окна пробивался слабый свет.

– Несколько лет назад нам с Крометти несказанно повезло: мы сумели арестовать нескольких членов банды, которая пыталась продавать довольно убогие подделки – продолжение кольриджевского «Сказания о Старом Мореходе». Оно называлось «Сказание второе: Возвращение Морехода». На удочку так никто и не попался. Старми избежал тюрьмы, выступив свидетелем на процессе. Я собрал на него кое-какой компромат в связи с подделкой «Карденио». Не хочу пускать его в ход, но если придется – раздумывать не стану.

– А почему вы думаете, что он связан со смертью Крометти?

– Нипочему, – ответил Безотказэн, – просто он следующий по списку.

Вокруг нас сгущались сумерки. Зажглись фонари, на небе стали проклевываться звезды. Еще полчаса – и настанет ночь.

Безотказэн хотел было постучать, но передумал. Он бесшумно открыл дверь, и мы вошли.

Старми Арчер оказался хилым с виду типом, который слишком много лет провел в местах не столь отдаленных, чтобы научиться следить за собой самостоятельно. Без помывок по расписанию он вообще переставал мыться, а без кормежки по распорядку дня – голодал. Он носил толстые очки и одежду не по росту, его физиономия живо иллюстрировала осложнения при самолечении угревой сыпи. Он зарабатывал себе на жизнь, отливая из алебастра бюсты знаменитых писателей, но у него было слишком темное прошлое, чтобы удерживаться на прямой дорожке. Другие преступники постоянно шантажировали его, и он, и без того слабодушный, почитай, и не сопротивлялся. Неудивительно, что только двенадцать из своих сорока шести лет он провел на свободе.

В мастерской мы нашли большой верстак, примерно пять сотен бюстов Шекспира в фут высотой, все в разной стадии завершенности, огромный пустой чан для алебастра и стеллаж, на котором было штук двадцать резиновых форм для отливок – похоже, Старми получил большой заказ.

Сам Арчер возился в дальней части мастерской, позволив себе удовольствие вернуться к своей второй профессии, – чинил «Говорящих Уиллов». Мы подкрадывались к нему со спины, а он ковырялся в спине Отелло. Покрутил в ней что-то, и грубый механический голос манекена хрипло закаркал:

– «Таков мой долг. Таков мой долг. – (Что-то щелкнуло). – И крови проливать ее не стану, – (что-то щелкнуло), – и кожи не коснусь белей, чем снег…» [11]

– Привет, Старми, – окликнул Безотказэн. Старми подпрыгнул, мазнув рукой по панели управления Отелло. Манекен вытаращил глаза, издал перепуганный вопль: «…И ГЛАЖЕ АЛЕБАСТРА!» – и обмяк. Старми злобно зыркнул на Безотказэна.

– Шныряете по ночам, мистер Прост? Не похоже на литтектива, а?

Безотказэн улыбнулся:

– Скажем так, снова наслаждаюсь полевой работой. Это мой новый напарник, Четверг Нонетот.

Арчер кивнул. Весь его облик излучал подозрительность.

– Ты слышал о Джиме Крометти, Старми?

– Слышал, – с напускной печалью ответил Арчер.

– Я тут интересуюсь: а нет ли у тебя информации, которой ты мог бы поделиться?

– У меня? – Он махнул рукой на алебастровые бюсты Уилла Шекспира. – Посмотрите. По пятерке за штуку. Оптовый заказ для японской компании. Им надо десять тысяч. Япошки построили копию Стрэтфорда-на-Эйвоне в семь восьмых натуральной величины возле Иокогамы, а они любят все это дерьмо. Полсотни косых – вот моя самая любимая литература.

– А рукопись «Чезлвита»? – спросила я. – Как вы к ней относитесь?

Он аж подпрыгнул. Потом поспешно ответил:

– Никак.

Получилось совершенно неубедительно.

– Слушай, Старми, – сказал Безотказэн, уловив нервозность Арчера, – мне будет очень, очень грустно, когда я прижму тебя по поводу подделки «Карденио».

У Арчера задрожала нижняя губа, взгляд тревожно заметался.

– Я ничего не знаю, мистер Прост, – заскулил он. – А главное, вы не представляете, на что он способен!

– Кто, Старми?

И тут я услышала за спиной тихий щелчок. Я толкнула Безотказэна, он упал на коротко вскрикнувшего Арчера, но крик утонул в грохоте близкого выстрела. Нам повезло: пуля прошила стену там, где мы только что стояли. Я крикнула Безотказэну лежать и нырнула под верстак, чтобы обойти нападавшего. Добравшись до противоположной стороны комнаты, я увидела человека в черной шинели с помповым ружьем в руках. Он заметил меня, и я тут же нырнула в сторону, а новый выстрел засыпал меня осколками алебастровых Шекспиров. Сотрясение запустило манекен Ромео, и тот завел жалобным голосом свой монолог: «Над шрамом шутит тот, кто не был ранен. Но тише! Что там за свет…» [12] Второй выстрел заставил манекен замолчать. Я оглянулась на Безотказэна, тот стряхнул с головы алебастр и выхватил револьвер. Я бросилась к дальней стене, увернулась от очередного выстрела, который разнес еще несколько раскрашенных Арчером бюстов. Дважды рявкнул револьвер Безотказэна. Я выпрямилась и открыла огонь по нападавшему, который тут же укрылся в кабинете – моя стрельба лишь расщепила деревянный косяк. Безотказэн выстрелил еще раз, пуля отрикошетила от чугунной винтовой лестницы и попала в парный манекен – лорда и леди Макбет, которые начали перешептываться, как бы им прикончить короля. Я мельком увидела человека, метнувшегося через мастерскую, чтобы зайти нам с фланга. Когда он приостановился, я прицелилась, но тут между нами встрял Старми Арчер, помешав мне спустить курок. Я не верила своим глазам.

– Феликс-семь! – воскликнул он в отчаянии. – Ты должен помочь мне! Доктор Мюллер сказал…

Арчер, увы, ошибался в намерениях Феликса-7, но пожалеть об этом не успел, поскольку тот дважды выстрелил в него в упор, а затем повернулся, собираясь убежать. Мы с Безотказэном открыли огонь одновременно. Феликс-7 сумел сделать три шага, прежде чем рухнул под выстрелами на груду ящиков.

– Безотказэн! – крикнула я. – Вы в порядке?

Он ответил – немного неровным голосом, но утвердительно. Я медленно подошла к упавшему, который прерывисто дышал, неотрывно и с ошеломляющим спокойствием глядя на меня. Я отшвырнула ногой его дробовик, затем обыскала, прижимая к его виску дуло пистолета. В наплечной кобуре был армейский пистолет, во внутреннем кармане – маленький «вальтер». В других карманах я нашла еще двенадцатидюймовый нож и крохотный «дерринджер».

– Арчер? – спросила я напарника.

– Труп.

– Он знал этого клоуна. Назвал его Феликсом-семь. И говорил о каком-то докторе Мюллере.

Феликс-7 улыбнулся, когда я достала его бумажник.

– Джеймс Крометти! – резко спросил Безотказэн. – Это вы его убили?

– Я много кого убил, – прошептал Феликс-7. – Всех и не упомнишь.

– Вы шесть раз выстрелили ему в лицо!

Умирающий киллер улыбнулся.

– Этого я помню.

– Шесть раз! Почему?

Феликс-7 нахмурился, по телу прошла дрожь.

– У меня больше не было патронов, – ответил он.

Безотказэн держал револьвер в двух дюймах от лица Феликса-7. Услышав ответ, он нажал спусковой крючок. Ему повезло, что обойма уже опустела. Он отшвырнул пистолет, схватил Феликса-7 за грудки и встряхнул.

– Кто ты? – взревел он.

– Я и сам себя не знаю, – безмятежно ответил Феликс-7. – Думаю, один раз я был женат, и еще у меня была синяя машина. Возле дома, где я вырос, была яблоня, и вроде бы у меня был брат по имени Том. Воспоминания смутные и неясные. Я ничего не боюсь, потому что мне ничто не дорого. Арчер мертв. Я сделал свою работу. Я служил своему хозяину, остальное не имеет значения. – Он слабо улыбнулся. – Аид не ошибся.

– В чем?

– Насчет вас, мисс Нонетот. Вы достойный враг.

– Сдохни с миром, – сказала я. – Где Аид?

Он еще раз улыбнулся и медленно покачал головой. Я попыталась остановить кровотечение, но это не помогло. Он дышал все слабее и наконец перестал дышать совсем.

– Дерьмо!

– Мистер Дэррмо приветствует вас, Нонетот! – произнес голос у нас за спиной.

Мы обернулись, и я увидела второго по списку из самых омерзительных мне людей в сопровождении двух подручных. Настроение у него было явно паршивое. Я тайком затолкала бумажник Феликса-7 ногой под верстак и выпрямилась.

– В сторону!

Мы повиновались. Один из парней Дэррмо наклонился, пощупал пульс Фелиса-7, посмотрел на Дэррмо и покачал головой.

– Какие-нибудь документы есть?

Охранник стал обыскивать труп.

– Вы все испортили, мисс Нонетот, – сказал Дэррмо с еле сдерживаемой яростью. – Единственная моя зацепка пропала. Когда я покончу с вами, радуйтесь, если вам удастся найти работу по разметке автострады!

Я сложила два и два.

– Так вы знали, что мы здесь, правильно?

– Этот человек мог вывести нас на своего главаря, а у него есть то, что нужно нам!

– У Аида?

– Аид мертв, мисс Нонетот.

– Идите в жопу, Дэррмо. Вы прекрасно знаете, что Аид жив. То, что похитил Аид, принадлежит моему дяде. А насколько я знаю своего дядю, он скорее уничтожит это, чем продаст «Голиафу».

– «Голиаф» не покупает, Нонетот. Если ему что-то нужно, он идет и берет. Если ваш дядя создал машину, которая может помочь нам в обороне страны, то его долг – отдать ее нам.

– И ради этого вы решили пожертвовать жизнью двух офицеров?

– Конечно. ТИПА-офицеры каждый день погибают за просто так. Если удается, мы делаем эти смерти не бесполезными.

– Если Майкрофт погибнет по вашей вине, то Богом клянусь…

На Дэррмо мой пафос не произвел никакого впечатления.

– Вы и правда не понимаете, с кем говорите, мисс Нонетот?

– Я говорю с мерзавцем, у которого амбиции удавили совесть.

– Неверный ответ. Вы разговариваете с «Голиафом», компанией, которая занимается в первую очередь благосостоянием Англии, и все, что вы видите вокруг, страна получила по милости «Голиафа». Вам не кажется, что компания вправе ожидать небольшой благодарности?

– Если «Голиаф» таков, как вы говорите, мистер Дэррмо, он не заслуживает никакой благодарности.

– Хорошие слова, мисс Нонетот, но и в политике, и в морали главную роль играют наличные. Не принимая в расчет коммерцию и жадность, ничего не сделаешь.

Я услышала сирены. Дэррмо и два его телохранителя быстренько смылись, оставив нас с трупами Арчера и Феликса-7. Безотказэн обернулся ко мне.

– Я рад, что он мертв, и рад, что тоже нажимал на курок. Я думал, это будет трудно, но я даже не раздумывал.

Он говорил так, словно только что побывал на русских горках в Стаффордширском парке «Элтон Тауэре» и описывал свои впечатления приятелю.

– Я сказал что-то неправильное? – спросил он, помолчав.

– Да нет, – заверила я его. – Вовсе нет. Он убивал бы до тех пор, пока кто-нибудь не остановил бы его. Не забивайте себе голову.

Я достала бумажник Феликса-7, и мы изучили содержимое. Там было все, что угодно: банкноты, марки, квитанции, кредитные карточки – но все они были чистыми. Кредитные карточки представляли собой просто кусочки белого пластика с рядами нулей там, где обычно указаны номера.

– Юморист этот Аид.

– Посмотрите, – сказал Безотказэн, показывая на кончики пальцев Феликса-7. – Уничтожены кислотой. И еще – видите шрам под линией скальпа?

– Да, – согласилась я. – Возможно, у него и лицо чужое.

Внизу послышался скрип шин. Мы положили оружие и высоко подняли руки с бэджами, чтобы нас не пристрелили по ошибке. Мрачный старший патрульный офицер по имени Франклин знал о литтективах лишь по байкам в пивной.

– Вы, небось, Четверг Нонетот. Слышал о вас. Литтектив, значит? Вроде бы вас понизили из Пятерки?

– По крайней мере, меня сначала туда повысили.

Франклин хмыкнул и посмотрел на два трупа.

– Мертвы?

– Более чем.

– Вы что-то много стреляете. Не припомню, когда литтектив хоть раз выстрелил в гневе. Давайте не делать из этого привычку, а? Мы не хотим, чтобы Суиндон превращался в бойню. И если хотите совета, то поосторожнее с Джеком Дэррмо. Он психопат.

– Спасибо за намек, Франклин, – сказала я. – А то я как-то не замечала.

Уже пробило девять, когда нам разрешили уйти. Виктор отвел нас в сторону, чтобы задать пару вопросов подальше от полицейских ушей.

– Что тут за чертовщина творится? – спросил он. – Брэкстон полчаса орал в трубку, как ненормальный. Вытащить его из гольф-клуба могло только что-то очень серьезное. Он требует, чтобы утром у него на столе лежал полный отчет о случившемся.

– Это Аид, – сказала я. – Джек Дэррмо пришел сюда, выследив одного из киллеров Ахерона. Собирался взять его после того, как он прикончит нас обоих.

Повисла пауза. Виктор хотел что-то сказать, но тут включилась рация – коллега просил поддержки. Я безошибочно узнала голос Кола и потянулась к переключателю, чтобы ответить, но Виктор с удивительной быстротой перехватил мою руку. Взгляд его был мрачен.

– Нет, Четверг. Только не к Стокеру.

– Но ему нужна помощь…

– Не лезьте. Кол сам справится, и это правильно.

Я посмотрела на Безотказэна, и тот согласно кивнул:

– Силы тьмы покоряются далеко не всем, мисс Нонетот. Думаю, Кол это понимает. Время от времени он зовет на помощь, но утром, как часы, приходит в пивную. Он знает, что делает.

Рация молчала. Канал был открытым, и вызов наверняка слышали шестьдесят-семьдесят офицеров. Ни один не отозвался.

Снова донесся голос Кола:

– Ребята, ради Бога!

Безотказэн хотел было отключить рацию, но я не позволила. Села в машину и включила микрофон:

– Кол, это Четверг. Где вы?

Виктор удрученно покачал головой:

– Был рад знакомству с вами, мисс Нонетот.

Я злобно глянула на обоих и рванула в ночь.

– Какая девушка, – прошептал Виктор.

– Мы собираемся пожениться, – решительно сказал Безотказэн.

Виктор, нахмурившись, посмотрел на него.

– Любовь – она как кислород… Правда, Безотказэн? И когда же радостный день?

– О, она еще не знает, – ответил Безотказэн со вздохом. – Она такая, какой должна быть женщина. Сильная, находчивая, верная и умная.

Виктор приподнял бровь:

– Когда вы собираетесь сделать ей предложение?

Безотказэн смотрел вслед удалявшимся огням машины.