Глава 47

Дженга лично доставил Кворуму известие о побеге из Гримфилда. Новость о побеге Тарджи и Р'шейл сама по себе была довольно плохой, но тот факт, что с ними была Мэгина, вызывал значительно большее беспокойство. В донесении из Гримфилда предполагалось, что Мэгину захватили в заложницы, но у Джойхинии на этот счет оказалось иное мнение. Она велела Дженге предстать перед Кворумом и объяснить, как могло произойти подобное.

Движение сопротивления нанесло Джойхинии больший ущерб, чем она осмеливалась признавать. Причем ущерб как в личном, так и в политическом плане. Во время последнего ежегодного визита в Цитадель лорд Пайтер настаивал, чтобы кариенцам было позволено взять дело в свои руки и разобраться с повстанцами. Ее чистка, казавшаяся столь разумной и звучавшая столь внушительно во время свержения Мэгины, теперь вызывала у посла лишь снисходительную ухмылку. Он чуть было не обвинил Джойхинию в союзе с язычниками.

— Но как, во имя Основательниц, Мэгину угораздило впутаться в этот побег? — воскликнула Хэррит, как только члены Кворума заняли свои кресла. Удивительно, но в последние дни Дженгу регулярно приглашали присутствовать на собраниях. Обычно ему приходилось довольствоваться сухими докладами Драко. Лорд Копье Верховной сестры с непроницаемым лицом стоял у стены за столом Джойхинии. Невозможно было догадаться, о чем он сейчас думал.

— Дружба между Мэгиной и Тарджой не была ни для кого секретом. И ради этой самой дружбы он вполне мог попросить ее о помощи, — предположила Франсил. — Неужели, когда мы решили послать его в Гримфилд, никому из нас не пришло в голову, что Мэгина тоже находится там?

Женщины окинули Джойхинию обвиняющими взглядами.

— А вы представляете себе, какой вред она может причинить, если переметнется к мятежникам? — поддакнула Лоухина.

— Мэгина нас не предаст. Она могла заблуждаться, но она не повернется спиной к своим сестрам.

— Да? По-моему, ты пела иначе, вышвыривая ее из кресла Верховной сестры, — возразила Хэррит. — На самом деле слово «предательство» больше применимо к твоей кампании по свержению Мэгины. Или, может, тогда ты просто ошиблась в суждении, а, Верховная сестра?

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, Хэррит. Не забывай, Мэгина — женщина в возрасте. Тарджа и Р'шейл направляются к Священным горам. Подозреваю, что они отделаются от Мэгины где-нибудь по дороге, чтобы она их не задерживала. Они могут даже убить ее, что было бы очень даже кстати.

Замечание повергло Дженгу в шок. Никто из сестер Кворума и глазом не повел.

— Необходимо предпринять решительные действия, — продолжала Джойхиния. — Мы должны выслать войска, чтобы они могли немедленно схватить беглецов, как только те будут обнаружены.

«Политическое выживание Джойхинии зависело от того, насколько ей удастся внушить уверенность в успехе своих акций. Перемещение войск смогло бы убедить кариенцев в серьезности намерений Сестринской общины уничтожить язычество, а что означала полная мобилизация корпуса защитников, Верховную сестру беспокоило мало. Кроме того, защитникам некогда будет отвлекаться на всякие лишние мысли», — подумал Дженга, возмущенный подобным использованием армии.

— Безусловно, публично мы заявим, что будет использован малейший шанс, чтобы спасти Мэгину, вырвав ее из рук мятежников, — она повернулась к Дженге, словно впервые заметив, что он тоже присутствует на собрании. — Я хочу, чтобы все находящиеся здесь защитники немедленно отправились в Тестру. Это самое вероятное место, где мы сможем схватить беглецов, если они движутся к Священным горам, — и, прежде чем продолжить, она окинула взглядом сестер. — Излишне добавлять, милорд Защитник, что спасение Мэгины не является самоцелью этой операции.

— Ваша милость? — переспросил Дженга, не вполне уверенный, что правильно понял то, что ему только что велели сделать.

— В чем дело, милорд?

— Подобное приказание может быть неправильно истолковано, ваша милость. На мой взгляд…

— Ваши взгляды меня не интересуют, милорд. Просто выполняйте приказ.

— Мэгина пользовалась среди защитников большой любовью и популярностью еще до того, как стала Верховной сестрой, — настаивал Дженга. Он не мог просто так согласиться с полученным приказом. Джойхиния была готова заставить его переступить черту. — Подобное приказание будет… трудно выполнимым.

— Он прав, — кивнула Хэррит. — Джойхиния, можешь ли ты утверждать, что пользуешься таким же уважением?

Верховная сестра холодно взглянула на мистрессу общины.

— Защитники не нарушат присягу, данную сестрам Клинка. Это не вызывает сомнений. Или я не права, милорд?

Дженга мгновение поколебался и кивнул:

— Вы абсолютно правы, ваша милость.

Этим же вечером, чуть позже, лорд Дженга бережно сложил только что в очередной раз прочитанное письмо и поднялся с кресла навстречу вошедшему в кабинет Гарету Уорнеру.

— Слышал новости? — спросил он гостя. Командующий отделом разведки кивнул.

— Я предупреждал, что может произойти нечто подобное. Ты всегда недооценивал Тарджу.

— Сейчас не время искать виноватых. Сомневаюсь, что мы могли бы этого избежать, так что не важно. Есть известия о том офицере… как бишь его?

— Локлон.

— Да, что о нем слышно?

— Будет жить.

— Он смог рассказать, что случилось?

— Кортанен говорит, что он только бормочет что-то насчет харшинской магии.

— Харшинская магия? О Основательницы! Только этого мне не хватало! Я хочу, чтобы ты допросил его лично, как только он прибудет в Цитадель.

— Я займусь этим, сэр. Он будет готов выехать из Гримфилда примерно через неделю. Это все?

Лорд Защитник задумчиво посмотрел на командующего, затем жестом предложил ему сесть. Тот остался стоять.

— То, что я собираюсь открыть, — это совершенно секретная информация, — предупредил Дженга. «Совершенно секретная и, возможно, отдающая изменой», — добавил он про себя. Но больше влачить это бремя в одиночку он не мог.

— Ясно, — сказал Гарет, хотя было совершенно очевидно, что ничего ему не ясно. Он наверняка чувствовал себя немного задетым тем, что Дженга предупредил его насчет секретности.

— Я получил приказ на случай, если мы обнаружим Мэгину Кортанен в живых, проследить, чтобы эта ситуация была немедленно исправлена.

— Не могу поверить, чтобы Джойхиния зашла так далеко.

— Можешь верить или нет, но это правда.

— Но Мэгина не представляет угрозы для Верховной сестры. Чего ради ей отдавать подобный приказ?

— Потому что Мэгина все еще опасна. Мэгина пользуется таким уважением и авторитетом среди защитников, как никакая иная Верховная сестра за всю историю. Ее соучастие в побеге застало общину врасплох. Перед отъездом кариенский посол угрожал нам вторжением, если Верховная сестра не возьмет контроль над ситуацией в свои руки.

— А что язычники?

Дженга пожал плечами.

— Исходя из их численности, сомневаюсь, чтобы они представляли собой реальную опасность, но мы не сможем заниматься искоренением язычества, если на северной границе замаячат кариенцы.

— Что ты собираешься делать?

— Следовать полученным приказам, — ответил Дженга. — Большинству из них, по крайней мере. Но обещаю тебе одно: ни один защитник и пальцем не шевельнет, чтобы повредить Мэгине, даже если это будет означать неповиновение нынешней Верховной сестре.

Гарет неторопливо стряхнул с мундира воображаемую пылинку, затем поднял глаза на Лорда Защитника и мрачно бросил:

— Это измена.

— Да неужто? — Дженга тяжело опустился в кресло. — Измена отказаться выполнить приказ, который считаешь абсолютно аморальным? А если Верховная сестра прикажет тебе поубивать всех заключенных в Гримфилде, ты пойдешь на это?

— Нет, конечно, но…

— Тогда вы, сэр, пойдете на измену. — Гарет кивнул.

— А ты уверен, что правильно понял приказ? Может, имелось в виду нечто иное?

— Нет, я прекрасно понял, чего хочет Верховная сестра, — он откинулся на спинку кресла и вздохнул. — Чертовски смущает мысль, что после всего случившегося Тарджа может оказаться прав.

— Что требуется от меня?

— Найди Тарджу, — сказал Дженга. — Прежде, чем это сделает Джойхиния.

— Это будет стоить денег, — предупредил разведчик. — Информаторы высоко оценивают свои услуги.

— Делай, что считаешь нужным, — согласился Дженга. Гарет кивнул.

— А тем временем?..

— А тем временем сохранять верность нашей клятве.

— «Служить сестрам Клинка и защищать их ради процветания Медалона», — раздраженно процитировал Гарет.

— Мэгина все еще сестра Клинка, и защитники будут защищать ее с тем же рвением, как и любую другую.

— Даже если для этого придется оказать неповиновение Джойхинии?

Дженга медленно кивнул.

— Именно. Даже если так.

После ухода командующего Дженга решил прогуляться неподалеку от казарм. В них бурлила жизнь — защитники готовились выступить с первыми лучами. Бряцание оружия и вжиканье оселка по лезвиям мечей заглушало звуки голосов, возбужденно обсуждающих предстоящую кампанию. Дженга неторопливо шел между зданиями, не желая, чтобы его подчиненные подумали, будто он за ними следит. Хороший командир всегда знает, чем дышит его отряд. Хороший офицер должен быть в курсе настроений своих людей; он всегда знает, когда их нужно раззадорить, а когда успокоить. И раз им вот-вот предстоит выйти в поход, то прежде чем войска покинут Цитадель, необходимо выяснить, чем он располагает и на что может рассчитывать.

— А ты уверен, что наша цель — именно Тарджа?

Дженга остановился в тени офицерской казармы. Он узнал голос. Это был Осбон. Он совсем недавно получил чин капитана, и его просто распирало от нетерпения отправиться на задание.

— Я слышал, что мы ищем харшини, — добавил другой голос. Дженге показалось, что он принадлежал Нхилу. В свое время он учился вместе с Тарджой. Это он упустил Тарджу в Реддингдэйле, и именно он проводил внеплановую инспекцию охранников тюрьмы во время неудачной попытки побега. Дженга до сих пор не был убежден, что это простое совпадение.

— Харшини — это детские сказки, — фыркнул третий голос. — Мы выдвигаемся из-за кариенцев. Их посол уехал очень недовольным, — Дженга не знал наверняка, кем был этот третий, но голос принадлежал кому-то явно постарше, чем Нхил и Осбон.

—Тарджа говорил, что Кариен по-настоящему опасен для Медалона, — сказал Нхил.

— О нем что-нибудь слышно? — спросил третий.

— Он сбежал из Гримфилда. Видимо, наше выступление связано с этим. Как думаете, теперь его повесят?

— Его должны были повесить в прошлый раз, — возразил тот, что постарше. — Знаете, говорят, что он вовсе не дезертировал, что все это часть их с Уорнером плана — внедриться в логово мятежников и выдать их.

— Звучит разумно, — задумчиво проговорил Осбон. — Это многое объясняет. Видать, у парня железная выдержка, я бы так не смог. Вот так взять и все бросить…

Нахмурившись, Дженга двинулся дальше. Даже публично осужденный, Тарджа продолжал оказывать заметное влияние на защитников. В очередной раз Лорд Защитник пожалел, что не смог поговорить со своим бывшим капитаном с глазу на глаз. Не в камере для допросов или в присутствии охранников, а просто как мужчина с мужчиной.

Дженга был человеком чести, и большую часть жизни гордость защитниками укрепляла его дух. Он искренне верил, что они исполняли священный долг защиты Медалона и сестер Клинка. Но порой ему бывало нелегко примирить присягу и долг. В то короткое время, когда Верховной сестрой была Мэгина, он явно наслаждался своим делом — Дженга видел, что она пытается произвести перемены к лучшему. Ее правление оказалось слишком недолгим.

Довольный тем, что защитники успеют подготовиться к завтрашнему выступлению, Дженга вернулся к себе. Он взял со стола письмо и снова перечитал намертво врезавшиеся в память строчки. Письмо пришло с южной границы несколько дней назад, оно было от Веркина.

«Милорд Защитник,

с глубоким прискорбием вынужден сообщить Вам о смерти Вашего брата, капитана Дайана Дженги. Хотя он не погиб, а умер от лихорадки, заразившись от больной корт'есы, тем не менее должен признать, что на протяжении более чем двадцати лет он преданно служил гарнизону Заставы.

С уважением, Крайт Веркин».

Итак, Дайан мертв. Причина смерти не удивила Дженгу — удивляло лишь то, что этого не случилось раньше. Он горевал по своему брату, но его смерть освобождала Лорда Защитника от Джойхинии. Прочитав письмо еще раз, Дженга бросил его в огонь и молча наблюдал, как пламя пожирает бумагу. Когда от нее не осталось ничего кроме светлого пепла, Лорд Защитник достал припрятанную бутылку нелегально добытого картофельного самогона и впервые за двадцать лет напился до бесчувствия.

Глава 48

С приближением Гэри Тарджа тяжело поднялся на ноги, бросив предаваться отчаянию перед лицом более насущной проблемы. Они оба прекрасно понимали, что в случае драки Тарджа выйдет победителем. Он был крупнее, сильнее и значительно тренированнее — профессиональный солдат, в то время как Гэри представлял собой обычного мальчишку с фермы, возомнившего себя борцом за свободу. Но юнец жаждал поединка. Тарджа читал это в его глазах. Он хотел, чтобы Тарджа дал ему повод выместить хотя бы часть разочарования и злости на человеке, который раньше был его героем. Тарджа не собирался ему подыгрывать. С другой стороны, его не прельщала идея оказаться повешенным.

— Я не предавал тебя, Гэри, — повторил Тарджа, отчасти чтобы просто что-то сказать, отчасти чтобы немного отвлечь молодого человека и выиграть время. Со двора снова послышались звуки голосов и топот копыт отъезжающих лошадей — Падрик увозил Р'шейл. Сколько ему потребуется времени, чтобы добраться до кариенцев? Через грязное окно было видно, как ночь потихоньку начинает сдавать позиции предрассветным сумеркам.

— Я не собираюсь выслушивать предателей, — Гэри был вооружен мечом, но он не делал попытки достать его из ножен. — Ты пойдешь очень тихо и спокойно или будешь визжать и брыкаться, как жалкий ничтожный трус, каким ты, впрочем, и являешься?

— Я не доставлю тебе такого удовольствия.

Гэри злобно зыркнул на него, затем качнул головой в сторону двери:

— Только после вас, капитан.

Тарджа зашагал к выходу, Гэри, подозрительно посмотрев на него, посторонился. Поравнявшись, Тарджа внезапно вскинул локоть и сильным ударом заехал мальчишке в лицо. Тот успел только коротко вскрикнуть и повалился на пол, схватившись за сломанный нос обеими руками. Слезы боли застилали его глаза, он открыл рот, чтобы позвать на помощь, но Тарджа не терял времени и успокоил его еще одним ударом — на этот раз в область виска. Проверив пульс на шее Гэри и удостоверившись, что он жив и с ним все будет в порядке, Тарджа быстро избавил юнца от бремени оружия и повернулся к двери. Даже если первый вскрик повстанца был услышан другими, то они не придали этому особого значения. Вот и славно. Тарджа не чувствовал никакой вины за содеянное — Гэри собирался проводить его на виселицу.

Подойдя к окну, он окинул взглядом окрестности и заметил, как стремительно светлеет небо. Дюжина или около того повстанцев с деловым видом толпились под деревом, пристраивая под раскидистой кроной, прямо под покачивающейся на толстой ветке петлей, небольшую тележку. Мэнда, стоя поодаль спиной к Тардже, наблюдала за их действиями. Зная, что у него в запасе считанные секунды, Тарджа бросился к задней части дома, ко входу в подвал. Будучи командиром повстанцев, он провел здесь немало времени и знал каждый закуток. Скатившись по каменной лестнице в винный погреб, он пробежал через темноту к огромной, последней в ряду бочке. Судя по доносящимся сверху возбужденным выкрикам, Гэри уже обнаружили. Тарджа заставил себя неторопливо нащупать во мраке щеколду ч осторожно потянуть вниз отпирающий ее рычаг. Замаскированная под днище бочки дверца медленно открылась, и он скользнул в скрывавшийся за ней узкий проход закрыв за собой дверь и изнутри вернув запор в исходное положение.

В темноте до него долетали приглушенные голоса обыскивающих подвал повстанцев. Не обращая внимания на шум, Тарджа, несколько раз больно стукнувшись о стены, на ощупь начал пробираться вперед. Темнота стояла хоть глаз выколи. Не видно было даже кончика собственного носа. Заставив себя на секунду остановиться, Тарджа попытался вспомнить все, что ему было известно о туннеле, и куда он, собственно, ведет. Судя по всему, он выходил на поверхность где-то на виноградниках, но насколько далеко от дома — этого он, хоть убей, не помнил. В любом случае теперь беспокоиться об этом было совершенно бессмысленно. Оставалось лишь полагаться на то, что у него хватит мозгов преодолеть туннель и вырваться на свободу; только бы вылезти из подземелья подальше от усадьбы.

Несколько свежих, мерзко ноющих шишек на лбу убедили Тарджу в целесообразности опуститься на четвереньки и продолжить движение этим менее травматическим способом общения с непроницаемым мраком подземного хода. Под пальцами на сырой земле сновали какие-то мелкие насекомые, сверху на него не раз что-то падало, и Тарджа с содроганием стряхивал с себя невидимых тварей.

Понятие времени потеряло всякий смысл. Тарджа полз все дальше и дальше и, когда обнаружил выход с помощью собственной головы, осознал, что такое полная слепота. Вскрикнув от боли, разлившейся по лбу при жестоком ударе о грубо сколоченную деревянную преграду, он поднял руку и, поморщившись, дотронулся до ушибленного места. Лоб оказался влажным и липким от крови. Присев на пятки, Тарджа ощупал шершавые доски, закрытые с той стороны слоем дерна. Пробивающиеся сквозь щели корни ползали по его исследующим выход рукам, словно призрачные щупальца. Он нашел щеколду и попробовал ее отпереть, ничуть не удивившись, что его попытка не увенчалась успехом. Толкание двери плечом тоже оказалось бесплодным. Выругавшись, Тарджа улегся на спину и сильно пнул дверь обеими ногами. Поморщившись от грохота, разнесшегося по туннелю, он мог только уповать на то, что никто снаружи его не услышал. Следующий удар проделал в двери узкую щель, через которую брызнул ослепительный солнечный свет. Спустя минуту проход был открыт. Свет больно резал глаза, и Тарджа отвернулся, чтобы дать им немного привыкнуть. Было бы глупо проделать такой путь и позволить поймать себя, словно крота, слепо вывалившись из туннеля прямо в распростертые объятия бывших товарищей.

Когда он смог наконец не щурясь повернуть лицо к свету, то собрался с духом и выбрался наружу. Тарджа упал на землю и несколько раз глубоко вдохнул пьяняще чистый воздух, затем, прижав лицо к траве, насладился запахом свежей сырости дерна. Ничто и никогда не пахло лучше.

Нарадовавшись, он поднялся на колени и посмотрел назад, в сторону винодельни, поразившись проделанному под землей расстоянию. Наверное, он провел в туннеле несколько часов. Тарджа взглянул на небо и увидел, что солнце сияло почти над самой головой. Его эйфория мгновенно улетучилась, когда он осознал, насколько опередил его Падрик. Присев на корточки и оглянувшись, Тарджа вдруг обратил внимание на какой-то шум, шедший, казалось, отовсюду и ниоткуда одновременно. Он на мгновение замер и прислушался, не понимая, что бы это могло быть. Звук определенно походил на чье-то дыхание. И дышал кто-то очень большой. Огромный. Разобравшись с природой звука, Тарджа посмотрел на стволы растущих перед туннелем деревьев. Мощные корни впивались в землю, словно гигантские когти. Из когтеподобных корней высились два сверкающих на солнце медных чешуйчатых ствола. В тот же миг до Тарджи дошло, что никакие это не деревья, и он отважился поднять глаза.

К нему медленно наклонилась громадная драконья голова. Когда круглые, размером с тарелку глаза твари оказались на уровне лица Тарджи, раздался любопытный голос:

— Ты человек или червяк?

Глава 49

— Ты нашел его, — мелодично пропел кто-то позади, и Тарджа отлепил взгляд от драконьих глаз, горящих неподдельным интересом.

— Конечно, — ответило чудище, словно в этом не могло быть никаких сомнений. Тарджа обернулся и увидел идущую в их сторону высокую худощавую женщину, фигурой сильно напоминающую Р'шейл. На ней был облегающий кожаный костюм для верховой езды. Дракон приветственно повернул к ней большущую голову, и женщина вытянула руку, чтобы ласково поскрести костяной нарост над огромным глазом. Ее собственные глаза были черны как ночь.

— Ты, должно быть, Тарджа. Меня зовут Шананара, — сказала она без лишних вступлений. — А это лорд Дранимир со своей братией.

— Братией? — Тарджа еще не вполне оправился от шока, полученного при виде дракона, но он был совершенно уверен, что это единственное существо перед его глазами и что рядом больше никого нет.

— Видишь ли, на самом деле драконы не существуют. Это просто слияние демонов, — и она обратилась к дракону: — Ты его напугал. Я же просила быть осторожнее.

— Это человек. Они боятся собственной тени. — Шананара виновато пожала плечами.

— Он давно не общался с людьми. Ты должен его извинить. Где малышка Р'шейл?

— Р'шейл? — переспросил Тарджа. — Я не знаю. Ее увезли еще ночью. Думаю, они хотели передать ее кариенцам.

Шананара помрачнела и повернулась к дракону.

— Ты чувствуешь ее?

— С раннего утра, с тех пор как мы почувствовали ее боль, мы почти не ощущаем ее.

— Что он имеет в виду? — Тарджа на мгновение забыл, что говорит с драконом и харшинской колдуньей — с двумя существами которых он несколько дней назад считал давным-давно сгинувшими с лица земли. — Какую боль?

— С ней что-то сделали. Р'шейл уже доказала, что обладает значительной силой, но пока она не умеет ей пользоваться и не знает, как ее контролировать. Может быть…

— Что может быть? — харшини что-то недоговаривала. Точнее, она вообще мало что сказала. И где повстанцы?

— Раз ты говоришь, ее отдали кариенцам, тогда боль ей мог причинить кариенский жрец, — предположил дракон. — К сожалению, мы можем только определить, что она страдает, но не можем сказать почему.

Тарджа не стал больше ждать. Он развернулся и бросился бежать в сторону винодельни с единственной мыслью — отыскать след Р'шейл. Шананара окликнула его, но куда там — Тарджа не обратил на это никакого внимания. У самой усадьбы шквалистый порыв ветра едва не сбил его с ног: преградив дальнейший путь, перед Тарджой приземлился дракон. Тарджа остановился. Чудовище было ростом с двухэтажный дом, и размах его медных крыльев был просто гигантским. Тварь смерила человека презрительным взглядом.

— За последние столетия человеческие манеры ничуть не улучшились. — Приблизившаяся Шананара схватила Тарджу за руку и развернула к себе лицом.

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь отыскать Р'шейл. Она у кариенцев.

— Ты не знаешь этого наверняка. Даже если она у них, тебе не известно, где она и как ее найти.

— А ты что предлагаешь? — бросил он, раздраженный ее правотой. Он действительно понятия не имел, куда Падрик отвез Р'шейл. Тарджа знал единственное — ему обязательно нужно найти ее, и, если с ней что-то случилось, он с радостью придушит Падрика собственными руками.

Харшини окинула его внимательным взглядом.

— Она для тебя особенный друг?

— О чем ты? — спросил он.

Шананара нахмурилась, словно размышляя о чем-то, во что Тарджа не был посвящен.

— Да так, ни о чем. Давай разбудим одного из твоих друзей-повстанцев и спросим, куда ее увезли, хорошо?

И они направились во двор винодельни. Дракон ковылял сзади, за его огромным хвостом в грязи оставался след шириной с небольшую дорогу. Примерно дюжина повстанцев, что собирались присутствовать при казни Тарджи, неподвижно лежали на земле под деревом. С ветки, слегка покачиваясь на ветру, свисала веревка с петлей на конце. Тарджа отвернулся от неприятного напоминания о своей чудом несостоявшейся встрече со смертью и с нарастающим ужасом оглянулся вокруг.

— Ты их убила?

Глаза харшини округлились от ужаса.

— Нет! Конечно нет! За кого ты меня принимаешь? Они спят. Кого мы разбудим?

Тарджа посмотрел кругом, но Гэри во дворе не было. Он повел Шананару в дом и обнаружил юношу в дверях, его лицо все еще было в крови и на нем красовался здоровенный синяк — след удара Тарджи.

— Что с ним? — спросила она.

— Я ударил его, когда пытался бежать.

Она наклонилась к лежащему в беспамятстве юноше.

— Эти люди — твои друзья? Интересно, как ты поступаешь с теми, кто тебе не нравится?

— Просто разбуди его. Гэри точно знает, куда Падрик увез Р'шейл.

Шананара мягко опустила ладонь на лоб Гэри и закрыла глаза. Тарджа терпеливо ждал, но ничего не произошло. Внезапно глаза Гэри распахнулись, он приподнял голову и непонимающе огляделся, через мгновение отпрянув от охватившего его ужаса, увидев прямо перед собой черноглазую женщину-харшини.

— Не бойся, — сказала Шананара.

Тарджа не знал, была ли в ее голосе какая магия, но юный повстанец заметно расслабился. Он посмотрел на Тарджу и осторожно поднялся на ноги. Тарджа и Шананара слегка отступили назад, освобождая пареньку место.

—Что случилось? — спросил он, бережно дотронувшись до своего сломанного носа.

— Я сбежал, — ответил Тарджа. — А харшини пришла за Р'шейл.

Гэри уставился на женщину.

— Так они правда существуют?

— Да, правда, — нетерпеливо кивнул Тарджа. С каждой секундой, что они сейчас теряли, Р'шейл удалялась все дальше. — И кариенский посол убьет Р'шейл, как только узнает, кто она такая. Куда Падрик ее отвез?

Гэри подозрительно прищурился.

— А с чего это я должен тебе что-нибудь говорить? — Тарджа был готов выколотить из него правду, когда, словно догадавшись о его намерениях, Шананара сделала шаг вперед и встала между двумя людьми.

— Ну-ну, детки, тише, не нужно ссориться. Так куда ее увезли, Гэри?

Взгляд юного мятежника остановился на глазах харшини.

— На причал в восьми лигах к югу отсюда. Там их ждал кариенский посол.

Шананара сняла с него чары и повернулась к Тардже:

— Ну вот, и не нужно никакого насилия, верно?

Тарджа сделал быстрые расчеты, результаты которых его не обрадовали.

— Она уже довольно далеко. Думаю, ее передали кариенцам где-то на рассвете.

— Примерно тогда демоны и почувствовали ее боль, — согласилась Шананара. — Тарджа, мне очень жаль.

— Что ты хочешь сказать этим «жаль»? Ты что, не пойдешь за ней?

— Мы не можем рисковать. Демоны способны поддерживать такую сложную форму, как дракон, в течение очень ограниченного времени — даже если их сольется несколько сотен. Я не могу уводить их так далеко от Убежища. Если их слияние ослабнет, а мы в это время будем в воздухе… — ее голос беспомощно стих.

Тарджа не сомневался, что проникся бы к этой беде с глубочайшим сочувствием, если бы хоть немного понял, о чем идет речь.

— И ты ничего не можешь сделать? — спросил он.

— Могу, но кариенский жрец моментально догадается, в чем дело. И ни ради тебя, ни ради Р'шейл, ни ради самого короля харшини я не позволю своим демонам рисковать быть увиденными жрецом. Прости.

— Так что нам тогда делать? — Тарджа не собирался сдаваться. Он не мог и не хотел оставить Р'шейл в руках кариенцев и ни за что не упустит ни малейшего шанса спасти ее. Он просто обязан был сделать все возможное.

— Наверное, нужно найти корабль, — предложила Шананара. — Я не слишком в этом разбираюсь, но, мне кажется, на реке должны быть более быстрые суда, чем корабль кариенского посла. Судостроение никогда не было сильной стороной Кариена. Может, ты сможешь их нагнать?

— А что потом? Предположим, я верну ее. Тогда ты нам поможешь?

— Тарджа, ты представляешь, на что идешь? — вдруг спросила она. — Ты знаешь, какая это боль — любить харшини?

— Что?

— Мы называем это проклятием Кальяны, — объяснила Шананара. — Ты постареешь и умрешь, в то время как она еще будет наслаждаться весной жизни. Мы только выглядим людьми, но на самом деле мы совсем другие. Ты не понимаешь различий между нашими расами. И эти различия принесут тебе только боль.

Тарджа открыл было рот, чтобы ей возразить, но затем подумал, что это ни к чему. У него не было времени на споры.

— Так ты ей поможешь или нет?

— Я тебя предупредила, — она покачала головой и, сняв с шеи маленькую подвеску, протянула ее Тардже. Он осторожно рассмотрел подарок. Это был прозрачный кубик с вырезанным внутри изящным изображением дракона, держащего в когтях мир. — Если ты ее найдешь, если будешь уверен, что тебя никто не видит, и только в том случае, если кариенский жрец будет мертв, ты можешь нас позвать.

— Только если кариенский жрец будет мертв? — переспросил Тарджа. — Я думал, ваши люди не выносят убийства.

— Так и есть. Я и не прошу тебя убивать жреца. Я не могла бы так поступить, даже если бы хотела. Я просто говорю тебе, что ты не должен нас звать до тех пор, пока жрец не будет мертв.

Тарджа надел тонкую золотую цепочку и спрятал кубик под рубашкой, размышляя о той тонкой разнице во фразах, которую харшини пыталась донести до него, не прося убивать жреца, но в то же время убедиться, что он мертв. Затем он посмотрел на Гэри, застывшего в дверях с остановившимся на Дранимире взглядом. Дракон сидел в центре двора, элегантно обнимая огромным хвостом свои лапы, — ни дать ни взять довольный сытый кот.

— Я возьму с собой Гэри, — сказал Тарджа. — Что будет с остальными?

— Когда проснутся, они не смогут ничего вспомнить.

— А что с Мэгиной?

— Она и другая женщина в безопасности — Аффиана присмотрит за ними. Не беспокойся, Тарджа, с ними все будет в порядке.

— Аффиана одна из вас? — Шананара покачала головой.

— Она праправнучка сводной сестры Брэка по человеческой линии. Внучатая племянница Брэка — кажется, так это можно назвать? — и рассмеялась при виде ошеломленного лица Тарджи. — Брэк несколько… старше, чем выглядит. Он родился, когда люди и харшини еще не являлись друг для друга чем-то странным и непривычным. Но пусть тебя это не беспокоит.