Время драконов

      - Господа, не забывайте, мы с вами вырвались из карантинной зоны без всякого на то разрешения. Теперь нам грозят всевозможные санкции со стороны властей, обязанных предотвратить возможное распространение инфекции. А, как вы знаете, такого рода обязанности, особенно когда речь идет о сохранности собственной "шкуры", наши власти выполняют неукоснительно и, порой, даже с чрезмерным усердием.
      Не подействовало. Собрание зашумело, грозя перерасти в стихийный митинг. Редкие прохожие начали присматриваться и прислушиваться. Лишняя популярность тем, кто проходил по разряду "первостатейной дичи" у спецслужб была совершенно ни к чему. Михнев резко махнул рукой. Народ притих.
      - Не шумите, - сказал он спокойно. - Никого принуждать не будем. Пусть каждый сам выбирает свою долю.
      Немного помолчав и убедившись, что его опять слушают, продолжил:
      - Ситуация во всем мире критическая. Не сегодня так завтра будет поражено большинство населения. Поймите, обычная человеческая жизнь закончилась двое суток назад, когда откуда-то: из глубин космоса или Земли, на нас выплеснулась страшная беда, превращающая людей в монстров и полностью лишающая их индивидуальности. Мы, специалисты, были направлены в эпицентр, чтобы попытаться решить проблему и у нас еще есть возможность это сделать.
      Увидев по выражению глаз окружающих, что призыв к выполнению долга ученого не произвел на собравшихся никакого впечатления, Виктор попытался сыграть на амбициях и родительских чувствах:
      - Мы же сейчас, как никто, в курсе происходящего и можем стать спасителями человечества. Тогда поколения потомков будут с благодарностью вспоминать наши имена, а наши дети и внуки продолжат свою жизнь в обычном мире, может и не совершенном, но знакомом, надежном, безопасном и довольно комфортном.
      Увы, эффект тот же, то есть практически нулевой. Этого Михнев не ожидал, ибо в самой человеческой природе заложена потребность заботится о своих детях и внуках. У большинства есть и нормальная тяга к известности и славе. Но ничего не сработало!
      То ли участники экспедиции действительно уже были поголовно заражены и обычные человеческие ценности стали им чужды, то ли люди настолько перепугались и измучились, что хотели только одного: добраться до дома и спрятаться там от невзгод. Скорее всего, присутствовали оба фактора.
      Тут Виктор увидел, что к нему идут Забелины, и Александр, радостно улыбаясь, машет рукой, видимо вопрос с "базой" решен положительно. Те, кто уйдут - не должны знать о месте предстоящей дислокации, поэтому Михнев сделал супругам знак молчать и снова обратился к членам экспедиции:
      - Друзья, мы много пережили вместе. Я никого не неволю, но время не ждет. Кто едет с нами - оставайтесь, кто уходит - берите сумки и отходите.
      Основная масса участников экспедиции подхватила свои вещи и направилась ко входу в метро. Остался только костяк: Алексей Галкин, его приятель Геннадий, супруги Забелины, конечно же, Вика, Виталий и с ним семеро "евростандартовцев".
      Итак, экспедиция делала вторую попытку разобраться с феноменом, но в ее составе осталось всего четырнадцать человек: восемь бойцов и шесть ученых.
      "Ладно, - подумал Виктор. - Попробуем взять не числом, а умением".
      До "Кузьминок" удобнее всего было доехать на метро, однако Михнев не хотел "светиться". Большая часть покинувших их выбрала именно этот вид транспорта, а то, что вскоре все они, живыми или мертвыми, окажутся в руках спецслужбы, он не сомневался.
      Нужна была маршрутка - и вместимость подходящая и отследить не так просто. На всякий случай Виктор планировал сменить транспорт раз-другой, прежде чем они доберутся непосредственно до цели.
      Договориться с одним из водителей оказалось несложно: клиентов в этот час было мало. Деньги Маркаряна продолжали помогать экспедиции.
      Маршрутное такси выбралось на магистраль и меньше чем через пятнадцать минут высадило их у метро "Текстильщики". Когда машина отъехала на приличное расстояние, и из нее уже нельзя было рассмотреть действия, предпринимаемые группой, Михнев повел свой отряд на местную стоянку и арендовал новую маршрутку.
      Этот путь был еще короче и Ольга Забелина, взявшая на себя обязанности штурмана, попросила водителя остановиться, немного не доезжая до "объекта".
      Вышли, расплатились, и, подождав, пока машина уедет, двинулись к стоящему через три строения невысокому трехэтажному голубому зданию. Там-то и располагалась биохимическая компания.
      Хотя они добрались довольно быстро, у больших, металлических ворот их уже ждал невысокий седой человек интеллигентного вида. Ольга и Александр поздоровались с ним и представили ему Виктора, в качестве руководителя группы.
      Пожимая руку отчего-то смутившегося Евгения Анатольевича, Михнев ощутил смутное беспокойство, этакий легкий "укол" вновь забеспокоившейся интуиции. Он уже привык не отмахиваться от подобных сигналов и "навострил" органы чувств, пытаясь своевременно понять, что не понравилось его "внутреннему голосу". Выждав подходящий момент, когда директор по науке отвернулся от него и повел их к входу в здание, Виктор сделал предупреждающий знак Виталию и проходя мимо него шепнул: "Полная готовность".
      Повторять не потребовалось. Похоже, за недолгое время, проведенное вместе, помощник безоговорочно поверил в своего нового шефа и любое его распоряжение выполнял незамедлительно. Он повернулся к своим бойцам и что-то коротко сказал им. "Евростандартовцы" сразу разделились на три группы, и два человека, тут же подошли к Михневу, явно намереваясь выполнять функции телохранителей.
      Виктора такой маневр немного позабавил, ибо после всего случившегося он ощущал себя в состоянии позаботиться и о себе, и об окружающих лучше, чем кто бы то ни было. Однако не стал противиться. Надо, так надо. В конце концов, если им придется столкнуться с людьми Андрея Владимировича, то пусть они пока ничего не подозревают о его особых боевых способностях.
      Евгений Анатольевич подвел их к входной двери, открыл ее и пригласил следовать за ним. Все, кроме группы из трех бойцов, вошли в помещение. Видимо, Виталий отправил эту тройку охранять периметр или хотя бы главный вход в здание.
      Внутри было темно. Естественно, суббота - не рабочий день.
      Прошли большой холл и через широкие двустворчатые двери вошли в маленький уютный боковой.
      - Располагайтесь пока здесь, - сказал директор по науке. - А я вызову из дома нужных специалистов и обслуживающий персона.
      Михнев внимательно наблюдал за Евгением Анатольевичем, но так и не смог поймать его взгляд, глаза того непрерывно "бегали". Это напрягло Виктора еще больше, и он тихо, сквозь зубы шепнул своим "телохранителям": "Проследить".
      Ребята беспрекословно повиновались и быстро двинулись следом за представителем компании.
      Михнев осмотрел свой отряд. "Евростандартовцы" были настороже, а вот "научное крыло" явно расслабилось. Супруги привольно расположились на широком диване, обтянутом синей тканью. Алексей и Геннадий, не торопясь, принялись распаковывать свои сумки. Даже Вика, похоже, не чувствовала его беспокойства и, усевшись на кресло с высоким подголовником, с удовольствием на него откинулась.
      Ситуация не нравилось Виктору все больше. Он встал, быстро прошелся по холлу, выглянул в окно. Похоже, пока не было никаких внешних причин для волнения и все же внутри Михнева начал разгораться энергетический "пожар".
      - Вещи не распаковывать! - резко бросил он всем и, обернувшись к Виталию, спросил: - Есть связь с группами?
      Тот четко кивнул, и Виктор увидел в его ушах "паутинки" наушников, совмещенных с микрофоном.
      - Внешней группе непрерывно докладывать о состоянии дел, - распорядился Михнев, - пусть постоянно что-нибудь тихонько говорят или напевают. Без перерывов. Любое пропадание звука - сигнал боевой тревоги.
      Помощник кивнул, отошел к окну и отдал быстрые распоряжения. Похоже, его не до конца поняли, поэтому он повторил задание несколько громче и добавил кое-какие выражения из богатого русского языка.
      Тем временем Виктор подошел к дивану. Коллеги с недоумением смотрели на него.
      - Кто такой Евгений Анатольевич? - обратился он к Забелиным, - Давно его знаете? Что он за человек? Охарактеризуйте, коротко.
      Последнее слово Михнев добавил не случайно. У него возникло странное ощущение удушья. Как будто кто-то затягивал тугую петлю на шее. Возникло ощущение надвигающейся катастрофы. Какой - неизвестно, но тут разум вынес предположение о возможном нападении спецподразделения, предупрежденного и наведенного кем-то. Организм уже разогрелся вовсю и для перехода в "боевой режим" не хватало только маленькой искры.
      Ольга заговорила медленно, как будто специально растягивая слова:
      - Это ... Евгений Анатольевич ... мой дядя ... Двоюродный ... Знаю его ... еще с детства ... Он хороший ... добрый и ... умный.
      А вот последнее Виктору не понравилось. Интересно, насколько дядя умный? Настолько, чтобы связаться со службой безопасности?
      Ольга встала с дивана, и, продолжая все также не торопясь рассказывать о достоинствах своего родственника, стала медленно прохаживаться по комнате. Только теперь Михнев понял, что движется и говорит она с нормальной скоростью, это он сам уже вышел "на рубеж" и хотя еще не перешел в "боевой режим", но воспринимает окружающее несколько по-иному.
      Тем временем женщина дошла до окна и повернулась обратно, лицом ко всем. В то же мгновение Виктор стал берсерком и вроде даже успел заметить пулю, разбившую большое затемненное стекло и буквально разорвавшую голову Забелиной. Все дальнейшее происходило, словно в замедленном кино. Михнев, стоящий в глубине холла почти у двери, все видел, понимал и почти ничего не успевал сделать.
      По возможности растягивая слова, чтобы услышали и нормально поняли, он прокричал: "Всем на пол!" После этого, вдоль правой стены рванулся к креслу, из которого медленно поднималась Вика. Краем глаза он заметил, как ужасно исказилось лицо Александра, вскочившего с дивана и с нечеловеческим воплем кинувшегося к падающей вперед жене. Химик получил третью пулю, ибо вторая раздробила висок Геннадию.
      Снайперов, похоже, было много, и все собравшиеся в комнате оказались в западне. Продолжая двигаться в "загустевшем" воздухе к подруге, Виктор почувствовал "свою" пулю. Нет, он ее не увидел, но ощутил, что она уже покинула ствол винтовки. Резко наклонился и ускорил движение, сместив тело влево. Затем снова распрямился, находясь уже почти в центре комнаты, и заметил пролетевший справа комочек смертоносного металла. Тот промчался с шуршанием и "чмокнул" стену.
      Михнев снова рванулся вперед, подхватил Вику и буквально влетел в правый от окна простенок. Левый оккупировали Виталий - в начале обстрела сразу же опрокинувшийся назад вместе с креслом и один "евростандартовец" - как и Виктор, находившийся в глубине комнаты. Прямо под подоконником распластался на полу Алексей Галкин с располосованной и обильно кровоточащей левой щекой - ему просто повезло. Остальные были мертвы. Собственно, и девушка должна была погибнуть. Но от испуга она так резко поднялась, что опередила свою смерть. Предназначавшаяся ей пуля воткнулась в подголовник кресла, а от второй ее спас резкий бросок Михнева.
      Тот час же на улице перед входом завязалась короткая перестрелка и быстро стихла. Виктор вопросительно взглянул на помощника, тот вслушался в наушники и отрицательно покачал головой. Михнев хотел напомнить ему о двоих бойцах, находящихся в глубине здания, но Виталий уже сам что-то говорил в микрофон. Здесь профессионалу ничего подсказывать было не надо.
      Комната превратилась в западню, поскольку все подступы к двери простреливались. Положение казалось безвыходным. Им не выбраться из этого дурацкого холла. Виктор понял, что он-то может уйти, пули не достанут его при скоростном броске с несколькими изменениями направления движения. Однако для других этот путь был заказан. Михнев разозлился, и в голове просветлело.
      Он, наконец, понял предназначение нескольких клавиш управления на стене. Судя по всему, эта комната порой использовалась в качестве зала для просмотра видеоматериалов, и над окнами на больших бобинах были скручены плотные шторы-экраны. Со стороны же помощника имелись рукоятки для опускания и регулировки жалюзи. Это выход.
      - Виталий! - крикнул Виктор, - На счет "три" опускай жалюзи и закрывай их, а я разверну экраны".
      Тот кивнул и поднял большой палец кверху.
      - Один, два, три!
      Жалюзи упали сразу. Шторы разворачивались медленнее, но к тому моменту, когда они полностью опустились, помощник разобрался с регулировкой и полностью свел вместе пластмассовые полоски.
      Снайперы не ожидали такого поворота дел и на несколько секунд растерялись. Все оставшиеся в живых участники экспедиции рванулись к приоткрытым дверям. Когда большинство выбралось в большой холл, стрелки пришли в себя и открыли бешенный, частично автоматический, огонь по предполагаемому пути отступления группы.
      "Евростандартовец" замыкавший отступление чуть замешкался в дверном проеме, и это стоило ему жизни. Несколько пуль вонзились ему в спину и молодой крепкий парень, с исказившимся от боли и осознания своей гибели лицом, плашмя рухнул на пол.
      Из одной ловушки они выбрались, но впереди грозилась замкнутся следующая. Через входную дверь и два выбитых боковых окна в главный холл уже вваливались спецназовцы в черных комбинезонах и защитных шлемах с опущенными забралами.
      До прохода в общий коридор, пересекавший все здание, было не меньше пятнадцати метров, а ворвавшиеся солдаты уже поднимали оружие. Михнев не успевал перевести себя в состояние готовности к нанесению ментального удара и потому просто потянул всех к проходу в надежде, что хоть кто-нибудь дойдет живым.
      Положение спасли двое оставшихся в живых "Евростандартовца", следившие за директором по науке. Они, словно черти из коробки, выскочили из коридора и открыли автоматический огонь из "Берет". Конечно, спецназовцы были защищены бронежилетами и касками, но среагировали нормально, то есть попытались найти укрытие. К тому же трое-четверо были ранены в конечности и добавили переполоху своими криками.
      Этих секунд, подаренных славными ребятами, которых Виктор еще сутки назад пренебрежительно называл про себя "кожанниками", хватило группе, чтобы пересечь холл по диагонали и укрыться в коридоре. Теперь можно было перевести дух и решить, что делать.
      Ситуация оставляла желать лучшего. Здание явно было оцеплено со всех сторон и выхода из него не было. Оставалось только попытаться атаковать спецназовцев на ментальном уровне и пробиваться по образующемуся в этом случае свободному пространству или погибнуть всем здесь. Второй вариант Михнева не устроил и он начал настраивать себя на первый.
      Сконцентрировался и вспомнил пьянящее чувство полета. Все опять сработало. Оболочка собственного тела словно растаяла, а окружающее заполнило все существо Виктора. И он сразу понял две вещи.
      Во-первых, "снести" целиком какой-то сектор облавы не удастся. Очень много людей, они широко распределены и страхуют друг друга. За первым эшелоном атаки ощущался второй, а за ним еще. Кроме того, Михнев неожиданно почувствовал среди нападавших людей, тоже обладающих способностью к ментальному восприятию. Их было всего несколько человек, и они явно уступали ему в энергетике, но не позволили бы смести заслоны одним ударом, а второй мог и не получиться.
      "Однако хорошо подготовились, гады, - усмехнулся Виктор, вспоминая лицо дедова знакомца Андрея Владимировича. - Но все же не предусмотрели кое-чего".
      Это "кое-что" начиналось под ближайшей лестницей и тянулось вглубь сетью коммуникационных каналов.
      - Все под лестницу, быстро.
      Это решение спасло всем жизнь, так как спецназ начал массированный штурм. В коридор полетели дымовые и газовые гранаты, открылась беспорядочная стрельба. Группа, затыкая носы и глаза, дружно рванулась к входу в "подземелье". Виктор прикрывал отход. В нынешнем состоянии, он очень слабо реагировал и на дым, и на слезоточивый газ. Поэтому успел заметить как открылась дверь комнаты напротив холла и на пороге вырос размахивающий платком Евгений Анатольевич.
      Увы, предательство не всегда оплачивается золотом, и директор по науке получил воздаяние свинцом. Одна из шальных очередей пересекла его грудь.
      А группа, легко сбив замок с подвальной двери, шустро нырнула в хитросплетение подземных ходов.
      Впереди, освещая путь неизвестно откуда взявшимся фонариком, бежал Виталий, за ним Вика и Алексей, следом Михнев и замыкали группу, плотно вошедшие в роль телохранителей два "евростандартовца". Перемещаться было нелегко - высота тоннеля не превышала полутора метров. Так что бег получался весьма своеобразный. Да еще ряды крепежных скоб по бокам, на которых лежали кабели, постоянно пытались зацепиться за какую-нибудь часть одежды. Виктор даже слегка позавидовал ловко скользящей впереди невысокой и гибкой девушке.
      Преодолели около двадцати метров, дальше ход разветвлялся на три. Михнев, по устоявшейся мужской привычке выбрал путь налево. Однако не успели они уйти с подземного "перекрестка", как сзади раздалась очередь. Шустрые спецназовцы уже ворвались в подвал. Слава Богу, никого не задели. Двое бойцов отпрянули назад и открыли ответный огонь. Из прохода кто-то пронзительно закричал, и раздались новые очереди.
      Виталий остановил Михнева, передал ему фонарь и совершенно просто сказал: "Командир, дальше вы одни. Мы прикроем".
      Видя, что Виктор колеблется, он продолжил: "Надо наверху всех людей спасать. Уж вы там постарайтесь, а мы здесь сделаем все, что нужно".
      Потом показал на несколько гранат и закончил: "А когда станет невмоготу, тот, кто останется, подорвет тут все, чтоб они дальше не прошли".
      Уже в который раз за последние сутки между Михневым и смертью вставал какой-нибудь воин, то СБ'шник Ивлев, то спецназовец Викулов, а теперь вот отставной десантник, почти что вчерашний "браток" Виталий, фамилию которого он даже не знал. Крепко сжав плечо своего надежного помощника, Виктор пообещал: "Сделаю все что смогу!"
      Виталий дружески хлопнул его по плечу и поспешил к "перекрестку", где вовсю кипел бой.
      Трое побежали дальше, путаясь на поворотах и цепляясь за крепеж. Наконец, появился вертикальный колодец со скобами лестницы на стенах. Первым поднимался Алексей, ведь нужно было открывать люк, второй Вика и третьим Виктор.
      Вот и верхний обрез. Галкин напрягся, пытаясь поднять тяжелую, заржавевшую крышку. Вика проскользнула сбоку, повисла на одной руке и стала помогать другой. Тяжелый круг заскрипел и подался и в этот момент далеко внизу прогремел мощный взрыв.
      "Прими, Господи, души их", - попросил Михнев.
      20. 12:00, суббота.
      Выбравшись из люка, они оказались на тротуаре. Мимо проезжали редкие автомобили и автобусы. Судя по всему, напряженная обстановка вынудила многих москвичей "засесть" дома. Кто-то же, напротив, устремился за город, но сделал это еще вчера.
      Вот и сейчас по крайнему правому ряду в сторону от центра, не торопясь, ехала старинная десятка синего цвета с прилично загруженным верхним багажником. Увидев этот автомобиль, Виктор захотел протереть глаза - к нему, не спеша, приближался ветеран отечественного автостроения, принадлежащий завхозу ИСА, а сам Васильевич, как обычно гордо, восседал за рулем.
      Впрочем, он ехал не один. Рядом с ним сидела очаровательная пышноволосая блондинка, которая, в данный момент, что-то интенсивно пыталась ему доказать и указывала рукой на стоящую на тротуаре троицу.
      Михнев зажмурился, потряс головой, а потом резко открыл. Нет, это был не мираж, а именно Васильевич, а в его стареньком авто сидела Маша, и она уже увидела и узнала его.
      Машина затормозила прямо перед ними. Дверь открылась, девушка в распахнувшейся светлой куртке выпорхнула из нее прекрасной неземной птицей и бросилась Виктору на шею с криком: "Любимый!"
      Думать о том, какое впечатление произведет этот пассаж на Вику, не было ни сил, ни возможности. Столь бурное проявление нежных чувств тронуло даже Михнева. Да и что там говорить, когда такая красавица кидается к мужчине с подобными словами, будь он хоть трижды железный с изрядной примесью льда, ему, обычно, становится чертовски приятно и его голова заметно "размягчается", утрачивая большую часть своих логических способностей.
      Однако, в противовес, сработало то обстоятельство, что они по-прежнему находились в положении дичи, на которую открыт сезон охоты без правил. Поэтому, приобняв девушку, Виктор скомандовал своим спутникам: "Быстро в машину".
      Видя, что те все еще пребывают в растерянности, он, продолжая обнимать Машу, свободной рукой буквально затолкнул Алексея на переднее сидение, а Вику на заднее. После чего, не размыкая объятия, забрался в машину и втащил Машу за собой.
      Поскольку не было известно насколько надежно взрыв связки гранат завалил проход, нужно было как можно быстрее уезжать. Михнев наклонился вперед и попросил: "Васильевич, ради Бога, гони отсюда и побыстрее".
      Завхоз согласно кивнул, его щеки дружно колыхнулись, и машина плавно тронулась с места.
      Чуть переведя дыхание, Виктор снова подался вперед и попросил:
      - У нас большие проблемы, и очень нужна ваша помощь. Только учтите, это опасно и, может быть, даже смертельно опасно.
      В зеркале заднего вида стало заметно, что блеклые глаза старика сощурились. Он многозначительно хмыкнул и спросил:
      - Кто сел вам на хвост: бандиты или органы?
      - Последние.
      "Ветеран всех войн" хмыкнул:
      - Пожалуй, попробую помочь. А что нужно-то?
      - Сейчас нам надо срочно добраться до Зеленограда, - сообщил Михнев. Заметив немой вопрос на лице удивленно обернувшегося Алексея, кивнул ему и продолжил, Как раз к первым.
      Васильевич посуровел лицом и коротко ответил: "Хорошо".
      После чего резко увеличил скорость, совершил головокружительное перестроение через три полосы и оказался в левом ряду, намереваясь уйти на поворот.
      - Алексей, - обратился Виктор к молодому биологу. - Свяжись со своим знакомцем.
      Галкин кивнул, а Михнев, памятуя о выброшенных мобильных устройствах связи, повернулся к Маше. На заднем сидении явно что-то назревало. Девчонки кидали друг на друга злые взгляды, но, умницы, чувствуя остроту момента, "разборку" пока не начинали.
      - Маша, у тебя мобильник с собой?
      Девушка, глядя на него с укором, протянула свой телефон.
      - Спасибо, малышка.
      Виктор передал аппарат Галкину и тот начал дозваниваться своему криминальному приятелю.
      Отлично, организационные моменты были решены, теперь надо было "утрясти" личные и Михнев обратился к своей более ранней симпатии:
      - Маша, а куда ты ехала с Васильевичем? Мы вломились и, наверное, испортили твои планы?
      Девушка встряхнула своими чудесными волосами, еще раз "прожгла взглядом" конкурентку и ответила:
      - Иван Васильевич - давний друг моей бабушки и сейчас он взялся довезти меня до ее дачи в Салтыковке. Но тут "вломились" вы и поменяли все мои планы.
      - Машенька, еще все можно переиграть. Мы высадим тебя у метро, пока ты никоим образом не "засветилась" в нашей компании. Я ведь не шучу, с нами теперь очень и очень опасно.
      Лицо очаровательной блондинки быстро изменилось, в глазах блеснули слезы:
      - Прогнать меня хочешь, да? Из-за нее, да?
      Ну, не умел Виктор противостоять проявлению женской слабости. Не зря знаменитая артистка прошлого века, исполнявшая главную роль в фильме "Укрощение строптивой", так подчеркнула свои слова: "Ведь наша сила в нашей слабости, а наша слабость безгранична". Сила Маши была сейчас велика, и Михнев сдался, но все-таки попытался ее уговорить.
      - Маша, милая, мы объявлены во всероссийский розыск по линии спецслужб. Но и это еще не главное. Нам удалось установить, что происходящие по всему миру явления спровоцированы некоей "инфекцией". Пораженные ею люди становятся как бы частью огромного монолитного целого, почти без остатка поглощаются им. При этом они превращаются в ужасных монстров, стремящихся заразить новые жертвы, и ради этого нападают на еще не инфицированных людей.
      Виктор осекся: глаза девушки высохли и светились неподдельным интересом, как у любопытного ребенка, слушающего "страшную сказку". Мужчине ли понять женщину...
      Михнев уловил напряженное внимание и со стороны водителя. Кстати, наконец-то он узнал имя завхоза, а то все Васильевич и Васильевич, даже неудобно как-то. Поэтому продолжил уже для двоих:
      - Мы смогли вырваться из эпицентра явления. На обратной дороге потеряли много людей. К счастью, никого из нас монстры не покусали, но абсолютно твердой уверенности, что мы здоровы, нет. Поэтому сейчас мы едем в закрытую научно-исследовательскую лабораторию с целью исследовать себя на предмет заражения и изучить образцы "инфекции", имеющиеся у Алексея.
      Виктор кивнул в сторону молодого биолога и замолчал, давая возможность слушателям освоиться с новой информацией, а Галкину спокойно поговорить со своим абонентом, до которого тот наконец дозвонился.
      Алексей закончил переговоры и обернулся назад. Большие карие глаза парня сияли. Он поднял кверху большой палец и доложил: "Все классно. Едем. Через час нас уже будут ждать у входа".
      Теперь "прорезался" и Васильевич:
      - Значит, ребята, хотите попробовать спасти человечество? Доброе дело. Главное успеть, а то, я так понял, со временем-то у нас напряженка. Слыхал по радио, что сегодня с утра образовались новые "зоны", этого, как там, "Монолита". Уже некоторые страны совсем пропали. Ни ответа от них, ни привета.
      - Да, - ответил Михнев, про себя порадовавшись этой оговорке старика "у нас". Значит, он уже зачислил себя в команду "спасателей". - Инфекция охватывает все большие территории. Кстати, мы никак эту заразу не называли, а вы, Иван Васильевич, хорошо ее окрестили, действительно "Монолит".
      - Но у нас, - продолжил он, - есть надежда, что в надлежащих условиях, мы сможем разобраться с характером инфекции и не только остановить ее распространение, но, возможно, и излечить тех, кто ею уже поражен.
      Повернувшись к Маше, он закончил свое "выступление":
      - Поэтому я и не хочу, чтобы ты рисковала своей жизнью и ехала с нами. Мало того, что тебя могут убить СБ'шники, ты можешь заразиться от нас. Прошу тебя, подумай хорошенько.
      По выражению глаз Маши Виктор понял, что она не отступится от своего решения. Девушка улыбнулась ему как-то по-матерински и сказала, словно уговаривала маленького ребенка: "Глупыш, ведь если я погибну, то с тобой. А если мы успеем, то спасем всех".
      Она, как и Васильевич, уже включила себя в состав группы и не желала слушать никаких отговорок. Ну что же, будь что будет.
      Какое-то время проехали молча. Завхоз на высокой скорости, как заправский лихач, петлял по незнакомым Виктору пустынным улицам, видимо, выводя машину на северо-западное направление кратчайшим путем. Михнев спросил о том, что происходило в столице в минувшую пятницу. Маша задумалась над его вопросом, а Васильевич ответил коротко: "Паника".
      - А поподробнее?
      - Все средства массовой информации перешли на истерический тон. Каждые полчаса передачи по всем телевизионным, радио и виртуальным каналам прерываются на очередной выпуск новостей. Тон такой, словно эти ведущие только что, чудом вырвались из зоны боевых действий и обратно ни в коей мере не собираются.
      Завхоз замолчал, сосредоточился на управлении, лихо, с выездом на полосу встречного движения, проскочил какую-то довольно сложную развязку и продолжил:
      - Все руководство страны напрочь исчезло, а потом проскользнуло сообщение, что, мол, главы всех ветвей власти резко убыли во внеочередные отпуска в неопределенном направлении. На одном из каналов пронюхали, что начальнички наши и олигархи отчалили со всеми чадами и домочадцами. Одно слово - "синехуз и труворинг". В общем, поехали в теплые края искать себе новую страну и новый народ, как давно и не очень тайно мечтали.
      Что-то начало всплывать в голове у Виктора при упоминании теплых краев, что-то важное, но Васильевич продолжил свой рассказ и он сосредоточился на нем:
      - Было еще несколько бестолковых выступлений высших офицеров. Ну дык, наш генералитет за последние полвека всегда страдал косноязычием и, за редким исключением, недалекостью. Правда, как-то на общероссийском канале, да, точно, вчера вечером, проскочил толковый полковник. Он сказал, что произошло нападение не только на страну, но на многие другие страны, однако пока истоки и цели атаки до конца не ясны. То есть положение тяжелое, но не безнадежное. Он, кстати, что-то говорил о создании чрезвычайного совета, в состав которого входят представители деловых и правительственных кругов, а также силовых структур. Но где это, что это и кто этот совет возглавляет, не сообщил.
      У Михнева возникли определенные подозрения, если не по руководству нового органа, то, по крайней мере, по отдельным его членам. Андрею Владимировичу было самое место в этой структуре, причем место, конечно же, не рядовое. Вот с кем они, похоже, перехлестнулись. Вот откуда такая быстрота и скоординированность действий. Серьезный вырисовывался противник. Не намного лучше "Монолита".
      Виктор снова повернулся к Маше: "Ну, а ты, как?"
      - Сначала все искала передачи про Екатеринбургскую "зону", хотела узнать, как ты там. Потом наслушалась всего и испугалась. Позвонила бабушке на дачу. Она говорит - приезжай. А Иван Васильевич согласился меня подбросить. С утра быстренько собралась и поехали.
      Девушка замолчала, потом пристально посмотрела на него своими огромными голубыми глазами и сквозь слезы закончила: "А у дороги ты стоишь. Я так обрадовалась, так обрадовалась, а ты совсем даже не один".
      "Ну почему, как, она сразу поняла, что мы с Викой были близки? Телепатки они что ли все поголовно?" - подумал Михнев, ища правильную линию поведения в создавшейся ситуации. Совсем не хотелось каких-то "однозначных" решений. Они теперь все члены одной группы и внутренние конфликты между ними крайне нежелательны. Это может помешать им решить свою задачу. Да и нравились ему обе эти, такие разные, женщины.