Власть. Пастухи на костылях

Как говорили в институте развития из развалин стимулируемая цивилизация поднимается быстрее, чем после медленного затухания. Медленное затухание приводит к незаметному привыканию к положению населения. И оно уже через два три поколения не помнит своих достижений. А вот если развал и начатый подъем занял незначительный промежуток времени, то в течении поколения все будет поднято и результаты будут превышать предыдущие достижения. Может именно это имели ввиду другие "друзья" которые были им совсем не друзья, стараясь вести цивилизации через серии шоковых терапий, в отличие от развития их оппонентами общества потребления манной кашки.
      От скептических размышлений Илью оторвал вошедший секретарь с чаем и простыми бутербродами с сыром. Поблагодарив его, Богуславский сказал:
      - Прибудет начальник Службы немедленно его ко мне. Сразу же.
      - Он прибыл. Они с начальником вашей безопасности в беседке во дворе что-то обсуждают.
      - Зови его сюда. Прокололся на чем-то стервец вот и не спешит на доклад. И я даже знаю на чем он прокололся.
      Начальник Службы вошел спустя десять минут и секретарь плотно прикрыл за ним дверь, справедливо ожидая взрыва Богуславского, которому уже надоели вечные проколы Службы. Но Богуславский задав вопрос "Ну и что у вас?" и получив на него неопределенный ответ "Решаем вопрос", только скептически улыбнулся и уточнил:
      - Вы и его упустили?
      Начальник Службы, держа в побелевших пальцах папку с документами, ответил:
      - Мы потеряли двенадцать человек, еще семеро тяжело ранены. Путник уже в Финляндии. Сейчас им занимаются наши сотрудники там. Они дополнительно проинструктированы больше не пытаться задержать и уничтожить его на месте обнаружения.
      - Отставить. Пусть живет. - Спокойно сказал Богуславский. Поясняя свое решение, он процедил: - Не будем начинать виток смертей. Сергей мне рассказывал, что Андропов на этом уже прокололся. Они ведь тоже немало о нас знают. И уж точно побольше, чем мы о них.
      - То есть за наших бойцов вы не позволите отомстить?
      Вопрос поставил Богуславского в тупик. Он сам был проводником воли "око за око, зуб за зуб", да так чтобы неповадно было. И не отомстить за "своих" было для него тяжелейшим решением. Он нашел простой компромисс:
      - Сунется к нам сюда - уничтожайте. Если будет сидеть за границей, пусть сидит. - Пользуясь своей методикой прерывать, чьи либо возмущения внезапным вопросом Богуславский спросил: - Что с их точкой эвакуации?
      Начальник службы ответил:
      - Под контролем полным. Три раза уже наблюдали их эвакуационные транспортники. Все надеялись, что мы подпустим к точке кого-нибудь. Канал их связи нами перекрыт полностью. Использование его в наших целях сразу же стало невозможным. Довольно быстро они определили, что мы "читаем" всю корреспонденцию. Дешифровка уже полученного дается тяжело, но результаты есть. Они используют какой-то синтетический язык, и по нашему мнению это нечто среднее между языком "друзей" и английским. Отсюда свои сложности. Но мы их преодолеваем, подключили к работе математиков и лингвистический институт. Успехи уже есть. С шифровкой, когда определили ключ, было легко, но вот чужой язык, не зная аналогий и не имея ни одного живого носителя языка нереально разобраться до конца. Смогли только связать некоторые их сообщения и действия. Один из случаев попытки приземлится транспортному судну, нами был полностью предсказан. С точностью до минуты.
      Эти успехи не радовал Илью, но он все-таки кивнул благосклонно. Отвлекаясь от этой темы, Богуславский спросил:
      - Вы уже приступили к намеченным мерам в связи с будущим докладом?
      - Конечно. - Сказал Начальник службы. - В нужный день страна будет под полным контролем. Беспорядки будут предотвращены.
      - Даже в Москве? - с сомнением спросил Илья.
      - Особенно в Москве. Если что-то серьезное начнется, будем действовать по порядку. Отключим метро. Изолируем районы. Блокируем и вывезем в полевые лагеря участников. Питание в лагеря будет вовремя доставляться с армейских складов.
      - Надеюсь, до этого не дойдет. Но включите в план мероприятий введение особого положения в стране с комендантским часом и закрытием границ. - Сказал Илья.
      - Уже сделано. В день доклада пакеты вскроют все кому это положено.
      - Как настроение в армии?
      - Верна. Абсолютно. Вы их перевели в статус привилегированного сословия, так что можете на нее рассчитывать. Флот так же.
      - С трудовыми войсками что?
      - Будут верны. Они ведь хотят жить в этой стране, а я, зная детали вашего обращения, могу с уверенностью сказать, что после него они захотят жить здесь еще больше.
      - Хорошо. Этих мы не тронем, но следующую эмиграцию будем отсеивать по необходимым стране специальностям. Каждый принятый эмигрант должен заранее будет иметь место работы. Организация такого процесса и вас коснется тоже. Контроль трудовых армий так и останется на вас.
      Расставаясь с начальником Службы, Илья не поленился записать мысли возникшие у него в разговоре с тем в свой ежедневник. Памяти он не доверял.

6.

      Александр Павлович прямо с самолета был встречен своими сотрудниками и в их сопровождении направился на "объект". Через полчаса езды по широкому шоссе их кортеж свернул на заасфальтированный проселок и, миновав несколько полей, неторопливо въехал в самую странную деревню, которую видел на своем веку Александр Павлович.
      Когда машины остановились, он вышел и с удовольствием вдохнул теплый наполненный запахом цветущих трав воздух. Попросил спутников, разговорившихся после поездки замолчать и со странной улыбкой оглядываясь, сказал:
      - Тихо-то как. Благодать.
      - Это пока. - Заверил его руководитель проекта. - Через три дня сюда въедут первые жители. Комиссия все дома приняла. А государство реализовало их еще зимой. Когда тут только чистое поле было.
      Покивав, Александр Павлович с улыбкой предложил всем пройтись и первым направился к ближайшему дому, удивляясь тому, что выглядит деревня не хуже европейских или американских загородных поселков. Ему услужливо открыли дверь в дом и он восхищенно покачал головой замерев на пороге. Огромный холл с вмонтированными в стену шкафами и другими аксессуарами прихожей, зализанные "безопасные" розетки, осветительные плафоны по стенам, зеркала. Осторожно ступая по утепленному линолеуму, Александр Павлович прошел на кухню и там по достоинству оценил удобство и размеры. Профессионально заглянув в ванную, он подергал руками новые пластиковые трубы и стояки и удовлетворенно кивнул. В сопровождении руководителя проекта он поднялся в мансарду и с интересом посмотрел на решение которое было применено. Две комнаты друг напротив друга и небольшая площадка у лестницы, на которой можно разместить стол и кресла превратив ее в удобное место для чтения или просто разговоров. А окно рядом с этой площадкой, с видом на раскинувшееся за огороженным участком поле, делало место удобным и для спокойных размышлений.
      Они спустились к оставшимся внизу сопровождающим, и Александр Павлович честно признался:
      - Когда мой сын предложил это дело мне и моему другу Олегу, я не верил в то, что нам дадут все закончить. Слишком много чиновники раньше палки в колеса вставляли. Олег сейчас занимается малоэтажками в калужской области, а нам достался благословенный краснодарский край. И вы знаете, я рад. Даже не получившейся экономии. В конце концов, что мы там наэкономили - слезы. А тому, что действительно жить здесь будет одно удовольствие. Я впервые испытываю гордость за свое дело. Я люблю свою работу. Всегда любил. Но вот гордость за дело… Великая штука хочу заметить. - Прервав свои замысловатые излияния, он спросил у руководителя проекта: - Сколько жителей заявлено органами перемещения?
      - Три с половиной тысячи. Это с детьми. Рабочие места уже сейчас есть для семисот человек. Больше не нужно…
      - А поподробнее?
      - Государственный совхоз четыре сотни. Он в рамках проекта. Дальше увидите, проедем - покажу. Ветряная и комбинированная электростанции двадцать человек. Магазинные площади дадут порядка семидесяти мест. Детский сад - двадцать человек. Общественный транспорт и коммуналка это еще пятьдесят. Школа восьмилетка намечается это порядка сорока мест. Почта, администрация. Фельдшерский пункт и пункт милиции на въезде в поселок. Мы его проезжали. Мест рабочих будет понятно больше. Частные хозяйства разовьются. Здесь все для них создано. Магазины понятно появятся не только на нами отстроенных площадях. Кафе наверняка будет. Клуб. Так что поселок самодостаточен в минимально необходимом.
      Александр Павлович покивал, оглядывая еще раз холл.
      - Даже не верится, что такую красоту за такие деньги можно построить.
      - Ни копейки не пришлось клянчить больше. Уложились. Ну да вы и сами знаете. Дорожники только подвели. До совхоза грунтовка идет. И говорят в этом году не сделают уже. Мол, их на другой срочный объект перекинули. А у нас еще три таких поселка надо асфальтировать. Но губернатор обещал решить вопрос, он тоже хочет пиара себе на этом деле отгрести.
      Понимающе кивнув, Александр Павлович вышел на улицу и снова с удовольствием глубоко вздохнул. Выходя вслед за ним, его сотрудники улыбались, видя, что их босс доволен.
      Пройдя и присев на скамейку у тротуара, Александр Павлович, с улыбкой щурясь от солнца, спросил:
      - И как вам работа с трудовой армией?
      - Дешево, конечно, что тут скажешь… - признался руководитель проекта. - Но хлопотно. На троих работников одного обучающего ставили по первому времени. Потом то все втянулись, но вначале косяк на косяке был.
      - Но работают нормально? - Поинтересовался Александр Павлович: - Не затягивают, не лодырничают?
      Задумавшись на мгновение, руководитель проекта ответил:
      - Было вначале. Но тут же от Службы постоянно куратор находился. Так он все просто… до свидания вы нашей стране не нужны. Это если эмигрант. А уж если наш, то просто намек о преднамеренном вредительстве и саботаже национальной программы… Суровый мужик был. Любимая его поговорка примерно так звучала: Качество труда прямо пропорционально мере ответственности за недоброкачественную продукцию. Он и нас тут стращал, что доэкономиться можно до трехлетнего срока в тех же трудовых армиях.
      Рассмеявшись, Александр Павлович успокоил всех, что пока они такие деревни замечательные строят, их даже по дурости никто не тронет. Скептически улыбаясь своему боссу, сотрудники промолчали. Ему-то хорошо. Он в своей Италии сидит и не знает, что в родной стране происходит. А может и знает, но его сын первый советник Диктатора и уж точно никто не тронет отца.
      - Какие проблемы были кроме как с цементом? - Спросил привычно Александр Павлович.
      - А с цементом тоже проблем не было. - Заверил его руководитель проекта. - Комитет по строительству и комиссия по выполнению национальных программ зная, что нас взяли за горло монополисты, просто тупо купили немецкий цемент. Он получился дешевле. А против наших "товарищей" завели уголовные дела и, кажется, там готовится конфискация заводов цементных. Как заявил Службист тут один: А нехрен срать на головы людям. В общем, плотненько так взялись за это дело.
      - Сколько мы до конца года должны еще сдать? - Спросил Александр Павлович подозревая, что за невыполнение плана и его по голове не погладят.
      - Мы идем с опережением, но даже если по мелочи не будем успевать, то у нас в контракте резервные сроки прописаны. Во избежание снижения качества мы не просто имеем права, а обязаны повременить. К тому же постоянная связь с комиссией по национальным программам позволяет очень многое.
      - С чиновниками проблем не было?
      - А какие с ними могут теперь быть проблемы? - Уже открыто усмехнулся руководитель. - Земля была выделена государством. Приемная комиссия это были сплошь инженеры из Москвы. Не приняла бы эта, подождали бы другую комиссию. Службист нас предупредил, чтобы даже не думали взятку давать приемщикам. Те сами боятся, что их Служба провоцировать будет. Вот и отработали тут на совесть. А нам влепили "удовлетворительно" оставили список недочетов по уличной электрике и сразу улетели. Даже погостить не остались. Сказали некогда. Но лучше бы мы только домами занимались. Такой объект целиком сдавать это тяжко. Две недели по углам с комиссией ползали. И сразу недочеты устраняли.
      - Сам знаю. Но вы же знаете принцип этих социалистов во власти. Ответственность не должна быть размазана. И чтобы в этом поселке не случится все нам на себе тащить. Как и в других. - Александр Павлович поднялся со скамейки и сказал: - Поехали, покажете мне ваши совхозные здания. А я сравню их с тем, что помню из детства об этом явлении социализма.
      Проезжая по еще пустым улицам поселка и глядя на разросшуюся на участках траву, Александр Павлович сам от себя не ожидая признался что он оптимист. Он еще верит, что в этой стране все будет хорошо. Раз люди еще могут хоть на надрыв брать и делать Дело. Не умеют планомерно и методично обустраивать жизнь, так пусть хоть так… хоть как-нибудь, лишь бы по-человечески… А всех этих социалистов с их полицейским режимом один раз пережили и еще раз переживут. Лишь бы польза была людям. Тем более что "переживать" социалистов проживая в Италии не самый плохой вариант.

7.

      Владимир, словно прилежный ученик, сидел перед своим первым офицером и внимательно слушал того, всем видом показывая свой интерес.
      - У них осталось лет пятнадцать. Больше не протянут. А может так случиться, что в любой момент взбунтуются мегаполисы. И тогда тебе придется раньше на сцену выходить, чтобы возглавить безобразие и убрать других претендентов. Сейчас у тебя еще не хватит сил, но в этом деле главное начать. Уже не будет систематической травли тебя и попыток уничтожить, и можно будет спокойно и методично брать власть регион за регионом. Но начинать надо все равно с Москвы. Кто владеет Москвой, тот владеет этой страной. Сейчас не времена Наполеона. Сейчас достаточно стране потерять Москву и все пойдет прахом. Связь, координированное снабжение, коммуникации, армия… Внутренние войска. Все, все потеряет тот, кто потеряет Москву. И этим мы воспользуемся, когда придет время.
      - Но Богус раскидал полномочия по всей стране? - удивился Владимир.
      - Нет. Он раскидал людей… Но технически все до сих пор в Москве. Да они создали запасные системы управления, но это лишь кожзаменитель… если понимаешь о чем я. В Москве и только в ней есть ключик от всей этой страны. Московия она и есть Московия. На эти десять-пятнадцать лет она главная цель. А потом… а потом она будет даром не нужна.
      - В смысле? - не понял Владимир.
      - Ну, а зачем эта беременна миллионами людей корова нужна будет в ситуации, о которой мы только что говорили. Будь моя воля, я бы вывел из нее ученых, интеллигенцию, вывез ценности и накрыл бы термоядом. Чтобы уж наверняка никто не выбрался. А если бы выбрался, то потом все равно бы издох. Ведь сам подумай, от какого геморроя ты избавишься, уничтожив после всеобщей катастрофы этот гнойник! Все равно население придется сокращать, а тут разом от массы бесполезного хлама избавишься. Шучу. Но в каждой шутке есть только доля шутки. Помнишь?
      Владимир покивал и задумчиво спросил:
      - А эти… Неужели ониэтого и хотели? Фактически заставить человечество сожрать само себя?
      - Нет, конечно. - Улыбнулся первый офицер ставший Наставником. - Они просто ошиблись. Не только вы ошибаетесь и они тоже… и мои… В мире, где так много непредсказуемых факторов все ошибаются. Ошибался и Штейн.
      - Это кто? - удивленно спросил Владимир.
      - Да так, один очень умный человек. - Сказал серьезно офицер и не стал напоминать, что Владимир сделал с этим умным человеком. Вместо этого Наставник пояснил: - Они ошиблись в уровне нашей жадности. А вроде столько веков наблюдают за нами. Понимаешь, они никак не могли даже в голове представить, что уникальные ресурсы планеты будут обменены безумцами на ничего не значащую бумагу.
      - И что теперь? Они не смогут закончить капсуляцию?
      - Нет. Да и мы не дадим. И ты не дашь. Ты первый встанешь на их пути. И напомнишь человечеству что человек - зверь, как и прочие в этом мире. И что человек должен разумно использовать свои охотничьи угодья. Он не должен выгребать ресурсы только чтобы обменять их на ничего не значащие безделушки.
      - А разве еще не поздно напоминать о таком?
      Вздохнув, наставник грустно улыбнулся Владимиру и сказал:
      - Конечно уже поздно, но природа никогда не позволит нам встать в тупик. И опять-таки мы не позволим. Варианты всегда есть. Сначала будет искусственное топливо. Когда его станет выгодно производить. Затем вы набредете на простой путь, которым пользуются хозяева путника. Органика. Органика позволяющая делать из нее что хочешь. Это огромный шаг будет для вас. И это будет шаг в космос. Не выглянуть за орбиту луны, а именно шаг в большой космос. У цивилизации путника только один недостаток. Никакой планеты не хватит, чтобы выращивать столько органики, сколько нужно для мощной цивилизации.
      - А твои? - насмешливо спросил Владимир.
      - А мои не являются цивилизацией в нашем понимании этого слова. У них нет объединяющего понятия собственность. А ведь именно это скрепляет нашу человеческую цивилизацию. Ничто больше. Они разрозненные представители одного вида. Причем даже видовое сходство их стоит под сомнением. Эксперименты по приспособлению организмов привели к очень неоднозначным последствиям. С родными планетами их ничего не связывает абсолютно. Они могут выживать в любых более-менее приемлемых условиях. Информационный обмен позволяет им не делать дважды одну и ту же работу. Планеты сателлиты в исследовательском процессе или осваиваемые планеты дают им необходимое для выживания. Если наша цивилизация, как и цивилизация путника, относится к паразитическим, то цивилизация моих руководителей это симбиотический путь. Им нет нужды колонизировать или подчинять планеты. Ни смысла нет, ни даже желания. Оно просто не стоит стольких затрат. Космос далеко не так пуст, как кажется на первый взгляд. Он прокормит любую цивилизацию вырвавшуюся в него и не стесняющуюся изменятся под условия среды. Видишь даже тут огромные различия. Мы переделываем природу под себя. Путник и его хозяева переделывают планеты и разумных под себя. А мои мобильно меняются, чтобы быть в некой пусть и формальной гармонии с Космосом. Тебе, например, страшно, что появятся шестирукие и безногие люди? Или абсолютно безглазые люди? А зеленые человечки тебя не пугают, в которых превратятся многие в будущем? Просто чтобы симбиотическая органика давала частично энергию для всего организма за счет процессов фотосинтеза. Страшно. Вот видишь, а их это не пугает. Внешний вид маловажен, по их мнению, главное в существе это вид разума. И чтобы разум не был болен. Они возвели в ранг бога генетику. И уничтожают больных разумом, дабы болезни этого класса не передавались по наследству. А уж как индивид выглядит внешне это сугубо его проблемы. Редко встречающиеся в космосе для плотного контакта, такие вещи их и не могут смущать. А вот больной разум может запороть дела, начатые всем видом так сказать. К примеру, в работе с нами они подпускают только исключительно проверенных представителей.
      - А для чего мы им нужны? Мы же все тут на голову больные. - С улыбкой спросил Владимир.
      - По мне так просто чтобы не достаться тем паразитам. Но они, когда вербовали меня, пояснили, что у нас невероятный потенциал работоспособности и познания. Мы вполне могли бы стать их соратниками в деле освоения космоса. Но я не удивлюсь, что под этой формулировкой скрывается другое. К примеру, мы могли бы стать их инструментом познания. Пускай и симбиотическим инструментом с которым они будут делиться своими добытыми сведениями, но который будет не жалко посылать в такую задницу… В общем темны дела их. Но дела путника и компании хоть и светлы и понятны, ведут в итоге к гибели цивилизации. Так что тут я не знаю что лучше, закономерная гибель или очевидный рывок в открытый космос и продолжение жизни, но уже в новом плане. В нынешнем виде человек для космоса просто непригоден. Так что на тебя ляжет еще и эта великая миссия. Подготовить страну и мир к генетической революции. И конечно тебе придется много работать, что бы от уродов разума избавить человечество.
      - И как я их буду узнавать? - совершенно серьезно спросил Владимир.
      - Первичный признак замаскированного шизофреника это патологическое стремление перепилить сук, на котором тот сидит. Срущие там, где живут. И имеющие непреодолимое желание жить за чужой счет. По-русски, просто паразитов.
      Владимир так в тот момент и не понял - шутил ли его первый офицер или говорил абсолютно серьезно со своей вечной ничего не значащей улыбкой.

Глава вторая

1.

      - … Через пятьдесят лет в связи с изменившимися условиями население Земли сократится минимум на один миллиард. - Сергей обвел взглядом совет министров и, отпив глоток воды, продолжил: - Жидкое топливо ничто в данный момент не способно заменить. Биотопливо по озвученным ранее причинам не может компенсировать или полностью заменить нефть. Потому надо принять как факт, что производительность сельского хозяйства снизится значительно, а стоимость продукции возрастет невероятно. Следствие - голод. Далее. Углеводородное сырье - база для создания многих материалов. И его истощение, и увеличение стоимости добычи в менее пригодных условиях автоматически повышает цену на все виды полимеров и пластиков и делает невыгодными их использование во многих областях. Но есть области, в которых пластик в данный момент просто незаменим. Ко всему прочему отметим, что сколько-нибудь эффективного способа переработки пластика нет. Потери при его переработке слишком велики.
      Сергей убрал листок с первой частью доклада и под ним оказалась следующая часть, которую он немедленно стал зачитывать:
      - Армия. Даже при условии создания из остатков неприкосновенного запаса для армии флота и авиации, и при бережном использовании его, объем учебных задач позволяющих готовить войска придется снизить ровно в половину. А сколько-нибудь серьезный конфликт с применением всех родов войск приведет к сжиганию всего максимально накопленного запаса за несколько месяцев боевых действий. Но даже если мы начнем производить искусственное топливо, стоимость его настолько велика, что не позволит использоваться его в армии мирного времени, а в военное время не удовлетворит всех потребностей. Через полвека мы и, конечно не только мы, останемся почти безоружными перед лицом потенциального агрессора. И это с учетом, если мы немедленно начнем экономию сырья и прекратим его экспорт. Прекращение экспорта автоматически уничтожит нашу экономику. Это думаю ни у кого не вызывает сомнения. - Сергей отложил листки, так как не видел больше смысла в зачитывании цифр и фактов. У всех присутствующих на руках были копии его доклада. Подводя итог, он сказал: - При текущем уровне добычи у нас осталось четыре года. Потом крах. Если сейчас прекратить продажу, то, как я сказал, мы растянем агонию на полвека. Мы сможем добывать дорогое топливо с северных шельфов и с тихоокеанских платформ. Но запасы там, да и сложности добычи…
      - А газ? - Спросил председатель совета министров.
      - Газа хватит лет на двенадцать. Но если мы снимем нагрузку с нефтяного… то он автоматически переползет на газовый… Только волевым решением можно ограничить использование нефти и газа в топках.
      - Ограничить не получится. - Сказал председатель: - Пытались уже. У нас больше трех четвертей страны живет в условиях, где в зимнее время без газа и нефти просто не выжить. Каменным углем не натопимся.
      - Значит, выводить население из тех районов. - Безапелляционно заявил Сергей. - Расселять вдоль южных границ. Объем задачи я себе вполне представляю. И знаю уже о шагах, которые предпринимаются в этом направлении в рамках национальной программы. Знаю о строящихся и заселяющихся деревнях, городках в Краснодарском и Ставропольском крае. Знаю о разворачивающихся строительствах недалеко от финского залива. Там зимы тоже не сахар, но море будет греть еще очень долго. На дальнем востоке в прибрежной зоне и вдоль границы с Китаем. Климат не подарок, но лучше чем Якутия и Чукотка. На оставленных территориях, если они необходимы для разработки полезных ископаемых оставлять вахтовые городки. Мы сможем это сделать. Именно сейчас сможем, а не потом. Потом вообще непонятно что будет, но пока у нас трудовые армии мы можем осилить и не такого уровня задачи. Учтите, что эмиграция, как я усвоил из доклада Миграционной службы, будет остановлена. То есть пока у нас есть эти армии, а они пополняться не будут, надо их использовать на всю катушку и за три-четыре оставшихся года "на рывок" решить эту задачу.
      - Давайте вы оставите решение за советом министров и Диктатором. Мы вас поняли. Присаживайтесь. - Мягко напомнил председатель правительства и Сергей, взглянув на Илью, увидел согласный кивок.
      Собирая листки доклада, Сергей поблагодарил собравшихся за внимание и уступил место директору Института развития. Доклад директора был исполнен еще более мрачных тонов. Он довольно резко обвинял предыдущее правительство в том, что они бездействовали в ожидании краха всей страны, и даже усугубляли ситуацию. Словно решили хорошо пожить на прощание. Отдавая должное все-таки предыдущим демократам, он признал их заслуги в закреплении прав на северный шельф за Россией. Но это лишь оттянет общий упадок утверждал он. Далее он изложил подробную программу минимизации последствий энергетического голода на ближайшую перспективу. Он упоминал множество источников альтернативной энергии, не забывая пугать совет министров цифрами, во сколько встанет их разработка. В заключении он рассеял все наивные надежды некоторых присутствующих на использование электроэнергии. Рассказав коротко о проблемах накопительных элементов, директор сказал, что без научно-технического прорыва в этой области на электромобилях нам не кататься. Минимизация расхода топлива и разрешения в стране только малолитражного транспорта усугубит проблемы снабжения, так как малолитражных грузовиков и тягачей пока еще в обозримом будущем никто изобретать не собирался. В итоге своего двухчасового доклада директор института заявил к удивлению Сергея свое полное согласие с методикой решения грядущего энергетического кризиса. Только миграция населения в теплые области спасет страну от разорительных трат. Только прямой запрет экспорта нефти позволит стране хотя бы удержаться на плаву. До поры изобретения альтернативных источников энергии способных ее заменить. Ко всему он добавил, что строительство новых реакторов в Подмосковье и в европейской части России решит вопрос с обеспечением электричеством и частично с отоплением, но в корне изменить ситуацию не сможет. Упадок будет идти по нарастающей. Полный крах через пятьдесят - семьдесят лет. Это при режиме жесткой экономии.
      Вслед за директором института выступали по очереди начальник внешней разведки и начальник Службы. Каждый с часовым докладом. Первый на тему стратегических запасов нефти и газа в других странах, второй по поводу мер по контролю обстановки в связи с грядущими переменами. Причем второму хватило честности признаться что ситуация находящаяся сегодня под контролем вполне может завтра выйти из-под него и потребует принятия жестких, если не сказать жестоких и бесчеловечных мер. Вплоть до снятия моратория на высшую меру социальной защиты - расстрела.
      Предпоследним с набросками будущего выступил министр финансов. Он подтвердил слова Сергея, что без дополнительных источников дохода государство просто не сможет выполнять свои обязательства перед населением. И когда он рассеянный забыв ручку и листки покинул место докладчика, туда неспешно выдвинулся сам Илья и, замерев, оглядел весь зал.
      - Последний раз подобное заседание об энергетической безопасности России проходило еще при демократах и на нем не было принято никаких сколько-нибудь эффективных методов борьбы с наступающим энергетическим голодом. Их программа увеличения добычи нефти и газа, разработки биотоплива, разведки новых залежей, как вы сейчас понимаете, приведет только к незначительному оттягиванию кризиса. Без радикальных мер по снижению потребления углеводородного сырья еще при нашей жизни страна останется голая босая и без кулаков. Инвалид, одним словом. И могу вас заверить, только нашу слабость почувствуют соседи и друзья за океаном, как нас спокойно поделят. Ведь и кроме нефти богатства страны - лакомый кусок. Но даже в этой ситуации мы должны не терять голову и принять сегодня как минимум одно очень важное решение. Нефть нефтью, но кроме нее мы экспортируем металлы, алмазы, военную технику и оружие. Если с оружием все понятно, то стоит ли национализировать добычу природных ископаемых? Передать все имущество в госфонды и в управление государственным служащим. Еще год назад мы поднимали вопрос национализации и отказались от нее по вполне, в то время, ясным причинам. Но вот сейчас, когда рассекретили доклады демократов и озвучены наши данные. Прошу высказывайтесь.
      Сергей вяло слушал все за и против национализации остатков и переводе, вообще, всей добычи под начало государства. Сложив из листка своего доклада кораблик и поставив его перед собой, Сергей вдруг отчетливо понял, чего страстно желает, кроме как выспаться. Он желает хоть раз в жизни побывать в Карибском море, покататься на яхте там, искупаться на великолепнейших пляжах и погреться в лучах такого ласкового солнца. Ведь скоро будет просто не до такого отдыха. Что бы не принял за текущую неделю заседаний совет министров ясно одно - предстоит чудовищный объем работы. Уже одно понимание грядущего казалось, выбивает почву из-под ног. И он вполне верил, что демократы просто поддались на самообман, что вновь разведанные источники нефти спасут страну, при таком невероятном уровне добычи. Эта нефть и газ принадлежали народу России. Каждому ее жителю. Поколениями и до демократов они выгребались варварски из недр и теперь наступила пора расплачиваться уже правительству Ильи и поколению ничего не получившего с этих богатств страны. Все разворовано и растащено по карманам. Все просажено. Все растрачено. А те крохи, что все-таки пошли по назначению, разве они хоть как-то сопоставимы с размерами потерь для страны.
      Сергей дунул на кораблик, рассчитывая, что тот хоть немного сдвинуть. Но белоснежное создание осталось на месте, словно и у него кончилось топливо.