Хроники Элении (№3) - Сапфирная роза

— Это путь в Храм. Было время, когда люди сходили с ума по лабиринтам и возводили их в великом множестве. Он очень запутанный и весьма опасный.

— И что это единственный путь в Храм?

— Да, — кивнула Сефрения.

— Верующие прихожане тоже проходят в Храм через Тронный Зал?

— Простые верующие не допускаются в Храм, только жрецы и те, кого приносят в жертву.

— В таком случае, очевидно, мы должны ворваться в Тронный Зал, забаррикадировать все двери, сразиться со стражей, которая там наверняка есть, и захватить в плен Отта. Если мы приставим нож к его горлу, вряд ли кто из его солдат решит помешать нам.

— Но Отт — Маг. Не забывай об этом, Спархок, — напомнил ему Тиниен. — Не думаю, что захватить в плен Отта так уж легко, как ты это себе представляешь.

— Пожалуй, сейчас он не особо опасен, — возразила Сефрения. — Он совсем недавно сотворил заклинания, чтобы остановить нас, которые обернулись для него неудачей. Ему потребуется время, чтобы оправиться от этого.

— Ну что? Вы готовы? — напряженно спросил Спархок.

Они только кивнули в ответ, и Спархок повел их вперед по коридору.

Коридор, ведущий из кухни к Тронному залу Отта, был узким и длинным. В самом дальнем его конце пробивался багрово-красный свет от горящего факела. Как только они оказались совсем близко от него, Телэн бесшумно скользнул вперед по каменному полу и уже скоро возвратился.

— Они все там, — прошептал он с волнением в голосе. — Энниас, Мартэл и все остальные. Кажется, они сами совсем недавно сюда прибыли. Они все еще в дорожных плащах.

— Сколько охранников в комнате? — спросил его Кьюрик.

— Не слишком много. Человек двадцать.

— Остальные, очевидно, рыщут по залам и коридорам, выслеживая нас.

— Ты можешь описать комнату? — спросил Тиниен. — Особенно то места, где стоят охранники?

— Могу, — кивнул Телэн. — Этот коридор выходит в зал недалеко от трона. Отта вы без труда сможете отличить от всех прочих. Он страшно смахивает на садового слизняка. Мартэл и остальные собрались вокруг него. Каждую дверь охраняют по два стража, кроме одного прохода, что находится сразу за троном. Его никто не охраняет. Остальные же стражники стоят вдоль стен. Все они в кольчугах и при мечах, а еще каждый из них вооружен длинным копьем. А еще вокруг трона сидят на корточках с дюжину здоровенных молодцов. Они совсем голые, только в набедренных повязках и без оружия.

— Носильщики Отта, — пояснила Сефрения.

— Кстати, Сефрения, ты права, — сказал ей Телэн, — в зале четыре двери. Одна из них — прямо впереди нас, другая на противоположной стороне, а арочный проход и самая огромная из дверей — как войдешь, справа в дальней стене, за троном.

— Та огромная дверь ведет дальше во дворец, — сказала Сефрения.

— Тогда для нас она самая важная, — решил Спархок. — В этих кухнях никого нет, за исключением разве что нескольких поваров, да и в опочивальне Отта некого особо опасаться, а вот за этой дверью могут скрываться его воины. Далеко ли от нашей двери до той?

— Думаю, футов двести, — сказал мальчик.

— Кто не прочь до нее пробежаться? — спросил Спархок, посмотрев на своих друзей.

— Ну что, Тиниен, — проговорил Улэф. — Как быстро ты можешь пробежать двести футов?

— Так же быстро, как и ты, дружище.

— Тогда мы с Тиниеном позаботимся об этой двери, Спархок, — заверил Улэф.

— Кстати, Спархок, не забудь о своем обещании, что Адус — мой, — напомнил Келтэн своему другу.

— Постараюсь поберечь его для тебя.

И они двинулись вперед прямо на свет. У самых дверей они чуть помедлили, а потом все разом ринулись в Тронный Зал. Улэф и Тиниен коротким путем бросились в направлении к двери, ведущей во дворец. От такого неожиданного вторжения рыцарей Храма весь Тронный Зал наполнился тревожными воплями и криками. Солдаты Отта отдавали друг другу противоречивые приказы, пока одному из офицеров не удалось переорать их своим низким хриплым голосом.

— Защитим императора! — выкрикнул он.

Одетые в кольчуги солдаты, стоявшие вдоль стен, покинули своих товарищей, карауливших у дверей, и бросились к трону, чтобы образовать вокруг него защитное кольцо. Келтэн и Бевьер без труда расправились с обоими охранниками, защищавшими вход в коридор, ведущий обратно к кухням, а Улэф и Тиниен в то время добрались до двери, открывающей доступ в остальной дворец и которую два стража отчаянно пытались открыть, чтобы позвать на помощь. Но, не успев это сделать, они пали на каменный пол, сраженные первыми же ударами оружия рыцарей, после чего Улэф привалился своей массивной спиной к огромной двери, пока Тиниен обшаривал сзади ближайшие портьеры в поисках засова, чтобы запереть дверь.

Берит легко перемахнул через едва шевелящихся на полу охранников и бросился с поднятым топором по направлению к двери на противоположной стороне зала. И хотя ему мешали доспехи, он, быстрый и ловкий как серна, промчался через зал и обрушился на стражей, охранявших проход в опочивальню Отта. Берит отстранил их копья и двумя ударами топора разделался с ними.

Спархок услышал за собой тяжелый металлический лязг засова, который Келтэн пытался приладить на место.

Кто-то уже с силой колотил в дверь, которую подпирал Улэф, но, наконец, Тиниену все же удалось разыскать железный засов и закрыть на него дверь. Свою дверь Берит запер тоже.

— Весьма искусно, — одобрил Кьюрик. — Но мы все же не добрались до Отта.

Спархок посмотрел на кольцо копий солдат, окруживших трон, а затем перевел взгляд на самого Отта. Как и говорил Телэн, человек этот, державший в страхе весь запад последние пять веков, действительно очень походил на простого слизняка. Он был мертвенно бледен и совсем лысый. Обрюзгшее его лицо все лоснилось от пота, как будто оно было покрыто слизью. Брюхо же его было так огромно и так далеко выпячивалось вперед, что, казалось, руки его остановились в росте. Он был чудовищно грязен, но не забыл нацепить на свои жирные пальцы драгоценные кольца. Он полулежал на своем троне в такой позе, как будто что-то внезапно отбросило его назад; глаза его были тусклы, а тело и конечности конвульсивно подергивались. Очевидно, он все еще не оправился от потрясения, перенесенного им, когда с такой легкостью были разрушены его чары.

Спархок глубоко вздохнул и огляделся. Сам Тронный Зал был украшен с королевской роскошью. Стены были отделаны чеканным золотом, а колонны покрыты перламутром. На дверях висели портьеры из кроваво-красного бархата, а гладкий пол из черного оникса сверкал и переливался в отблесках пламени множества факелов, развешенных по стенам. Любопытным было то, что по бокам трона Отта стояли две огромные железные жаровни.

И тогда, наконец, Спархок перевел свой взгляд на Мартэла.

— А-а, Спархок, — вежливо, растягивая слова проговорил его бывший брат по Ордену. — Как мило, что ты заглянул к нам. Мы ждали тебя.

Мартэл старался говорить как можно спокойнее и естественнее, но от Спархока все же не укрылось, что тот не ожидал такого быстрого их прибытия и столь стремительных действий. Он стоял с Энниасом, Ариссой и Личеасом за пределами защитного кольца, в то время как Адус занимался тем, что пинками и проклятиями приводил в чувства оторопевших копьеносцев.

— Да-а, а ведь когда-то мы действительно были с тобой дружны, — усмехнулся Спархок. — Ну, как поживаешь, приятель? Что-то ты одет по-походному, наверное, только что вернулся из трудного путешествия?

— Да, ты прав, но все это не стоит твоего беспокойства, — отмахнулся Мартэл и, взглянув на Сефрению, склонил голову. — Матушка, — приветствовал он ее. В его голосе послышалась печаль.

Сефрения вздохнула, но ничего не сказала.

— Вижу, мы здесь все в сборе, — продолжил Спархок. — Приятно видеть сразу столько знакомых лиц, к тому же когда есть о чем вспомнить. — Он посмотрел на Энниаса, чье подчиненное положение по отношению к Мартэлу было уже не для кого секретом. — Вам стоило бы остаться в Чиреллосе, ваша светлость, — сказал он. — Вы пропустили волнующее зрелище выборов. И представьте себе, Курия возвела на трон Архипрелата Долманта.

Спархок не отрываясь смотрел на Энниаса; перекошенное болью и страданием лицо Первосвященника исказилось.

— Долмант?! — переспросил он со сдавленным голосом.

Позднее Спархок понял, что те его слова, сказанные Первосвященнику, были его самой страшной местью Энниасу. Хотя для рыцаря оставались непонятным, как такое простое его сообщение может вызвать столь ужасные мучения, он понял, что в этот самый момент жизнь Первосвященника Симмура была разрушена и превратилась в прах.

— Потрясает, не правда ли? — безжалостно продолжил Спархок. — Да не расстраивайтесь вы так сильно, право, никто не ожидал, что на этот трон взойдет Долмант. Многие даже сочли это за Провидение Господне. Моя жена, королева Элении — вы ведь ее помните? Светловолосая девушка, весьма привлекательная, та самая, которую вы отравили — произнесла свою речь перед патриархами, как раз перед началом голосования. Именно она предложила его кандидатуру. Ее речь была столь возвышена и красива, что все решили, что сам Господь Бог говорит ее устами — особенно если учесть то, что Долмант был избран единогласно.

— Это невозможно! — выдохнул Энниас. — Ты лжешь, Спархок!

— Ты сможешь сам удостовериться в этом, Энниас. Когда я доставлю тебя обратно в Чиреллос, у тебя будет уйма времени, чтобы прочитать все записи, сделанные во время заседаний Курии. Думаю по твоему прибытию разразится целый диспут по поводу того, кто будет судить тебя и приводить приговор в исполнение. Боюсь, это затянется надолго. Каким-то образом ты ухитрился обидеть каждого, кто обитает по ту сторону западной границы Земоха, и у каждого есть своя причина прикончить тебя.

— Кажется ты впал в детство, Спархок, — усмехнулся Мартэл.

— Возможно, но мы все иногда этим страдаем. Какая, однако, досада, что закат этим вечером был вовсе не вдохновленным, а совсем банальным, Мартэл, ведь это твой последний закат.

— Возможно он действительно окажется последним, но неизвестно для кого из нас.

— Сефрения! — неожиданно прозвучал даже скорее не голос, а бурлящий клекот.

— Да, Отт? — спокойно ответила стирикская волшебница.

— Можешь распрощаться со своей безмозглой маленькой богиней, — злобно проклокотал на древне-эленийском похожий на слизняка толстяк, восседавший на троне. Его маленькие свинячьи глазки уже приняли осмысленное выражение, но руки до сих пор дрожали. — Пришел конец твоему царствованию с Младшими Богами. Азеш поджидает тебя.

— Сомневаюсь я в твоих словах, Отт. Я привела к тебе человека, о котором знала еще до его рождения. Он стоит здесь, в твоем Тронном Зале, и с собой он принес Беллиом. Сам Азеш боится его, и ты, Отт, думаю, тоже довольно благоразумен, чтобы его бояться.

Отт еще ниже опустился на троне, и его голова, подобно черепашьей, втянулась в складки его жирной шеи. Неожиданно его рука задвигалась с удивительной быстротой и через мгновенье пучок зеленого света сорвался с его ладони, луч был направлен на Сефрению. Спархок, однако, был наготове. Он словно небрежно держал в руках свой щит, плотно прижав при этом кроваво-красные рубины к его отполированной стальной поверхности. И как только это стало необходимо, он тут же выбросил щит, защитив им свою наставницу. Зеленый луч коснулся щита и рикошетом отразился от его блестящей стали, и тут же один из стражей неожиданно исчез в беззвучном взрыве, и лишь маленькие раскаленные добела кусочки кольчуги остались после него валяться на гладком черном полу.

Спархок выхватил меч.

— Может, мы покончим со всей этой чепухой, Мартэл? — холодно спросил он.

— Мне очень жаль, что я не могу угодить тебе, дружище, — ответил Мартэл. — Но Азеш ждет нас. Ты же знаешь, как это серьезно.

Стук в тяжелую дверь, что охраняли Тиниен и Улэф, становился все яростнее.

— И кто это там стучится, — мягко проговорил Мартэл. — Спархок, будь паинькой, посмотри, кто это. У меня разболелись зубы от такого грохота.

Спархок угрожающе шагнул вперед.

— Перенесите императора в безопасное место! — рявкнул Энниас людям в набедренных повязках, сидевшим подле трона. Те с привычной поспешностью вставили стальные жерди в углубления сиденья, все изукрашенное драгоценностями, затем подставили под жерди плечи и, подняв тяжеловесную тушу своего господина с пьедесталоподобного основания трона, тут же тяжело заспешили к арочному проходу за троном.

— Адус! — скомандовал Мартэл. — Держи их подальше от меня! — И тут же развернулся и, подгоняя перед собой Энниаса и его семейку, бросился по пятам Отта. В это время Адус ринулся вперед, ревя неразборчивые команды и раздавая пинки и тумаки направо и налево, стараясь подбодрить этим копьеносцев Отта.

Стук в закрытую дверь превратился в сплошной гул, очевидно солдаты, долбившие в нее, наскоро смастерили таран.

— Спархок! — крикнул Тиниен. — Эта дверь долго не выдержит!

— Оставь ее! — откликнулся Спархок. — Лучше помогите нам здесь! Отт и Мартэл ускользают от нас!

Солдаты, которыми командовал Адус, развернулись навстречу Спархоку, Кьюрику и Бевьеру, но не бросились им навстречу, желая завязать бой, а сгруппировались неподалеку от арочного прохода, защищая его. Хотя Адус был во многом круглым дураком и идиотом, он был одаренным воином, особенно когда это позволяла ситуация и воинственный дух пробуждался в нем. С помощью ударов, пинков и затрещин он руководил стражниками, строя их по двое и по трое, так чтобы им было сподручнее отразить нападавших противников. На этот раз Адус четко понял, что от него хотел Мартэл: он должен был задержать рыцарей настолько, чтобы у Мартэла хватило времени скрыться, а уж в таком деле Адус был просто незаменим.

Как только Келтэн, Тиниен, Улэф и Берит присоединились к битве за вход в лабиринт, Адус отступил. Хотя его солдаты превосходили в численности, но они не могли сравниться по силе с облаченными в стальные доспехи рыцарями Храма. Однако он в любой момент мог отвести солдат в начало прохода в лабиринт, где их копья могли бы послужить отличной преградой.

Все это время в дверь, ведущую во дворец, не прекращали ломиться, и из-за нее доносились непрекращающиеся удары тараном.

— Нам необходимо прорваться в этот лабиринт! — прокричал Тиниен. — Как только они проломят эту дверь, мы окажемся окружены!

И тут в атаку ринулся Бевьер. Молодой рыцарь Ордена Сириник был отважен и храбр и порой даже забывал о собственной безопасности. Он ринулся на солдат Отта, угрожающе размахивая своим ужасным, с крюком на конце, Локамбером. Но в этот раз он нацелился не на солдат, а на их копья. Срубая топором их наконечники, Бевьер превращал боевые копья в обычные жерди. Уже через несколько мгновений он разоружил всех земохцев Адуса, однако и сам успел получить глубокую рану в бок, чуть выше бедра. Он повалился на спину, истекающий кровью, хлещущей из дыры в его доспехах.

— Присмотри за ним! — крикнул Бериту Спархок, а сам устремился вперед на земохцев. Солдаты Отта, лишенные копий, были теперь вынуждены взять в руки свои мечи, и уж тут явное преимущество оказалось на стороне рыцарей Храма. Мечи со свистом разрубали тела незадачливых вояк, и вскоре путь в лабиринт был почти расчищен.

Адус быстро оценил положение и вовремя отступил назад, в лабиринт.

— Адус! — рявкнул Келтэн, убрав очередного земохца со своего пути.

— Келтэн! — прорычал Адус, шагнув вперед. Его свинячьи глаза налились кровью, он мерзко выругался и со звериной жестокостью распотрошил одного из вверенных ему солдат, чтобы дать выход своему гневу, и затем исчез в черном провале прохода.

В этот момент Спархок быстро вернулся к раненому Бевьеру.

— Как он? — спросил он у Сефрении, стоявшей на коленях подле раненого рыцаря.

— Рана серьезная, Спархок, — ответила она.

— Ты можешь остановить кровотечение?

— Полностью — нет.

Бевьер лежал, бледный и весь покрытый потом, с расстегнутым нагрудником его доспехов, похожий на раскрытую раковину моллюска.

— Ступай вперед, Спархок, — проговорил Бевьер. — Я буду защищать этот проход, пока хватит моих сил.

— Не дури, — оборвал его Спархок. — Забинтуй его рану, как можно лучше, Сефрения, а потом снова застегни нагрудник. Берит, помоги ему. Понеси на руках, если понадобится.

Позади них в тронном зале послышался звук расщепляющегося дерева.

— Двери сдают, Спархок, — доложил ему Келтэн.

Спархок вгляделся в слабоосвещенный коридор, ведущий в лабиринт. Факелы были развешены по стенам на железных кольцах и довольно далеко друг от друга. Неожиданно к нему вернулась надежда.

— Улэф, — сказал он. — Вы с Тиниеном прикроете нас с тыла. Крикните нам, если что.

— Я вас только задержу, Спархок, — слабым голосом произнес Бевьер.

— Ничего подобного, — откликнулся Спархок. — Мы не собираемся со всех ног бежать по этому лабиринту. Никто не знает, что поджидает нас под его мрачными сводами; так не будем же рисковать. Ну а теперь, пора нам отправляться.

И они двинулись вперед по длинному коридору с арочными сводами, ведущими прямо в лабиринт. По дороге они миновали уже два или три боковых прохода, отходивших от него.

— Не проверить ли их, Келтэн?

— Думаю, не стоит, — ответил Кьюрик. — Некоторые из солдат Адуса были ранены и скрылись в этом коридоре, смотрите на полу следы крови. Скорее всего, Адус следует этим же путем.

— Но это не значит, что с ними Мартэл, — сказал Келтэн. — Может он приказал запутать следы и завлечь нас в какую-нибудь западню?

— Возможно, — согласился Спархок. — Но ведь этот коридор освещен, а другие — нет.

— Тогда что же это за лабиринт, если путь через него отмечен факелами, — заметил Кьюрик.

— Ну, не знаю, — пожал плечами Спархок. — Но поскольку цепь факелов и кровавые пятна ведут в одном и том же направлении, то можно рискнуть…

В своем дальнем конце гулкий коридор, по которому они шли, резко сворачивал влево. Сводчатые стены и потолки, прогибавшиеся вверх, казалось, давили своей тяжестью, и Спархок почувствовал, что идет, невольно пригибая голову.

— Они прорвались через дверь в Тронный Зал, — крикнул Улэф. — Свет факелов колеблется в самом начале прохода.

— Ну что ж, — вздохнул Спархок. — Тем более у нас нет времени исследовать эти боковые проходы. Быстрее идем дальше.

Освещенный коридор начал петлять и изгибаться, но пятна крови на полу по-прежнему указывали, что они следуют по пятам Адуса.

Коридор свернул вправо.

— Как ты? Держишься? — спросил Спархок Бевьера, который шел, тяжело опираясь на плечо Берита.

— Прекрасно, Спархок. Вот как только дыхание восстановится, я смогу уже передвигаться без помощи.

Коридор снова повернул направо, а еще через несколько ярдов налево.

— Такое впечатление, что мы возвращаемся назад тем же путем, что шли сюда, Спархок? — сказал Кьюрик.

— Ну что ж, разве у нас есть выбор?

— Нет. Я, во всяком случае, ничего другого не могу придумать.

— Улэф, — крикнул Спархок. — За нами есть хвост?

— Нет, не вижу никого.

— Может, им тоже неизвестен путь через лабиринт? — предположил Келтэн. — Не думаю, что кто-нибудь ради развлечения наведывается к Азешу.

Неожиданно из бокового коридора выскочили пять вооруженных копьями земохских солдат и набросились на Спархока, Келтэна и Кьюрика. Их копья давали им определенное преимущество, но в бою с рыцарями Храма его оказалось недостаточно. И после того, как трое из них в корчах и истекая кровью повалились на каменные плиты лабиринта, двое оставшихся исчезли в том направлении, откуда появились.

Кьюрик схватил со стены один из факелов и повел Спархока и Келтэн, за солдатами в темный петляющий коридор. И уже скоро они увидели тех, кого преследовали. Однако эти двое солдат не торопились удрать от своих преследователей, они со страхом вымеряя каждый шаг пробирались вдоль коридора, стараясь как можно плотнее прижиматься к стенам.

— Ну теперь-то мы расправимся с ними! — возликовал Келтэн, собираясь броситься вперед.

— Келтэн! — резко крикнул Кьюрик. — Остановись!

— Что случилось?

— Уж как-то подозрительно они выглядят. Зачем так прижиматься к стенам?

Келтэн уставился на двух испуганных солдат, так уцепившихся за стены, словно видели в них свою последнюю надежду.

— А вот мы сейчас посмотрим, — прищурившись, проговорил Келтэн.

С помощью меча он отковырнул от каменного пола небольшую плиту и взял ее в руки, швырнул в одного из солдат, но немного промахнулся.

— Дай-ка я попробую, — сказал ему Кьюрик. — Доспехи сковывают твои движения, ты вряд ли сможешь попасть в них. — И он также отковырнул каменную плиту от пола. Удар его был точен. Булыжник с грохотом отскочил от шлема воина. Солдат вскрикнул, пошатнулся, отчаянно пытаясь ухватиться за выступ каменной стены. Но все попытки его оказались тщетны и он ступил на середину коридора.

Каменный пол мгновенно разверзся под ним и он с пронзительным криком исчез из вида. Другой солдат, видимо пытаясь разглядеть, что произошло с его товарищем, тоже оступился и рухнул с узкого выступа в яму, что раскрылась посреди коридора.

— Умница, — похвалил незадачливого вояку Кьюрик. Он, осторожно, ступая подошел к самому краю провала и поднял факел. — Дно ямы усеяно острыми копьями, — заключил он, с ужасом поглядывая на два тела, пронзенных остриями. — Пошли обратно, надо всем рассказать об этом. Думаю, нам надо внимательно смотреть себе под ноги.

Они вернулись в освещенный факелами коридор, и Кьюрик коротко описал им ловушку, в которую угодили земохцы. Затем он задумчиво посмотрел на солдат, что получили свою смерть от мечей рыцарей Храма и поднял с пола принадлежащее им копье.

— Это не люди Адуса, — сказал Кьюрик.

— Почему ты так решил? — спросил Келтэн.

— Сэр Бевьер обломал копья у тех солдат, что были с Адусом. Значит, в лабиринте прячутся еще и другие солдаты — возможно, небольшими группками. И я думаю, они могут быть здесь затем, чтобы заманить нас в ловушки, которыми, вероятно, испещрены многие боковые проходы и коридоры.

— Ну что ж, будет весьма любезно с их стороны оказать нам эту услугу, — усмехнулся Улэф.

— Не совсем понимаю твоей радости, сэр Улэф.

— В лабиринте множество ловушек и западней, но у нас есть под рукой солдаты, которые будут выискивать их для нас. Нам остается только захватить в плен несколько из них.

— Да, кажется, это именно то хорошее, что по словам людей, можно отыскать в плохом, — ухмыльнулся Тиниен.

— Можно сказать и так. Правда земохцы, которых мы отловим, полагаю, будут придерживаться иного мнения.

Те солдаты, что следуют за нами из Тронного Зала, быстро приближаются к нам?

— Не очень.

Кьюрик вернулся обратно к боковому коридору, где глубоко под каменными плитами покоились на острых кольях тела двух земохцев. Он осмотрел его стены и вернулся к своим спутникам с мрачной улыбкой, игравшей у него на лице.

— В боковых коридорах есть такие же железные кольца для факелов, как и в этом, — сказал он. — Почему бы нам не переставить за собой несколько факелов? Ведь мы следуем в том направлении, что указывают нам эти факелы, а солдаты следуют за нами. Так вот если свет факелов уведет их в боковые проходы с ловушками, это наверняка надолго задержит их.

— Да уж, надо полагать, — усмехнулся Улэф.

28

Время от времени из боковых коридоров показывались земохские солдаты, пытавшиеся атаковать их. Но лица воинов Отта выражали теперь лишь безумное отчаянье, что присуще людям, уверенным, что они обречены на смерть. Однако милостивое предложение — «сдаться или умереть» — давало им тот единственный шанс выжить, о котором они даже и не смели думать. Многие сразу же ухватились за эту возможность, но их радостное воодушевление тут же исчезало, как только они узнавали, что от них хотят.

Ловушки в виде люков были устроены совсем бесхитростно и представляли опасность лишь для неосторожных, которых ожидала незавидная участь. Дно люков было усеяно острыми кольями, и там же уютно устроились, свернувшись клубком и поджидая свою жертву, ядовитые рептилии. В тех же проходах и коридорах, где пол не был испещрен ловушками, потолок порою начинал содрогаться, и огромные его куски с грохотом падали вниз. Когда же создателю лабиринта наскучили все эти колодцы и падающие потолки, он рушил стены, оставляя после себя лишь развалины.

— Что-то здесь не так, — проговорил Кьюрик, когда еще один крик отчаянья эхом разнесся под мрачными сводами лабиринта. Это был крик одного из тех солдат, что ворвались в Тронную Залу, и теперь безнадежно метались по узким проходам и коридорам.

— А, по-моему, так все прекрасно, — отозвался Келтэн.

— Ведь все эти солдаты здешние, Келтэн, — сказал оруженосец. — Но мне кажется, что они знакомы с этим лабиринтом не больше нашего. Думаю, настало время все как следует обмозговать, пока мы не наделали ошибок.

Они собрались вместе в одном из коридоров.

— Это совершенно бессмысленно, — задумчиво проговорил Кьюрик.

— Идти в Земох? — переспросил Келтэн. — Я мог бы сказать об этом еще в Чиреллосе.

Кьюрик пропустил его слова мимо ушей.

— Мы идем по следам крови на полу, но тянуться они что-то уж слишком долго. — Кьюрик поскреб сапогом по огромному кровяному пятну. — Если бы кто-то так сильно истекал кровью, он уже давно бы умер.

Телэн нагнулся, провел по кроваво-красному пятну на полу пальцем и облизнул его.

— Это не кровь, — сплюнув, проговорил мальчик.

— А что? — спросил Келтэн.

— Не знаю, но не кровь.

— Так значит мы все это время шли по ложному следу, — мрачно сказал Улэф. — Кто-то ловко провел нас. Значит, мои друзья, мы с вами в ловушке. И что еще хуже того, мы не можем повернуть и отправиться в обратный путь, потому что в последние полчаса мы только и делали, что беспорядочно переставляли факелы.

— По-моему, в логике это называется «определение и изложение проблемы», — проговорил Бевьер со слабой улыбкой на лице. — Думаю, следующий шаг — «поиск решений».

— Конечно, я не особо-то сведущ в таких делах, — сказал Келтэн. — Но, по-моему, логика вряд ли поможет нам найти выход отсюда.

— Почему бы не прибегнуть к помощи колец? — предложил Берит. — Пусть Спархок пробьет брешь в стенах этого лабиринта.

— Проходы здесь в большинстве своем имеют цилиндрические своды, — сказал Кьюрик. — Поэтому если мы станем пробивать стены, на нас может обрушится потолок.

— Какой ужас, — вздохнул Келтэн. — Столько замечательных идей, но ни одна из них нам не подходит.

— Я так понимаю, что все ваши помыслы устремлены сейчас на то, чтобы разгадать загадку этого лабиринта? — лукаво спросил Телэн. — Вам вероятно надоело торчать под его унылыми сводами и вы хотите выбраться отсюда?

— Все именно так, — терпеливо ответил Тиниен.

— Так что же вы до сих пор остаетесь здесь? — невинно проговорил мальчик.

— Потому что мы в ловушке, — сказал Спархок, стараясь скрыть раздражение.

— Но это вовсе не так, Спархок. Разве есть такая ловушка, выбраться из которой было бы нам не плечу. Кьюрик, возможно, был прав, когда говорил об опасности, что возникнет, если мы примемся крушить стены, но почему бы вам не обратить свои взоры к потолку…

Все уставились на Телэна, а потом немного глупо рассмеялись.

— Неплохая мысль. Хотя, конечно, неизвестно, что там наверху, — заметил Улэф.

— Мы так же не знаем, что ожидает нас за ближайшим поворотом, сэр рыцарь. И никогда не узнаем, пока не пойдем туда и не посмотрим.

— Может там, над потолком, нам откроется небо? — предположил Кьюрик.

— Да разве это хуже, чем торчать без толку здесь, под землей, отец? Даже если мы окажемся снаружи Храма, а не в нем самом, Спархок с помощью своих колец сможет пробить его стену. Отт, наверное, получает большое удовольствие, развлекаясь в своем лабиринте, но я уже сыт по горло. Одно из правил, которым обучал меня Платим, гласит: если тебе не нравится игра — не играй в нее.

Спархок вопрошающе посмотрел на Сефрению. Она печально улыбнулась ему.

— Я тоже не подумала о такой возможности, — призналась стирикская волшебница.

— Но мы можем ею воспользоваться?

— Пока я не вижу к этому никаких препятствий. Единственное что только — нам придется отойти подальше, чтобы нас не засыпали обломки. А теперь давайте все же осмотрим потолок.

Они подняли факелы, чтобы получше осветить цилиндрические своды подземелья.

— С этой постройкой у нас могут возникнуть затруднения? — спросил Кьюрика Спархок.

— Не думаю. Правда мусора и обломков будет, пожалуй, многовато.

— Ну, это даже хорошо, Кьюрик, — весело заявил Телэн. — По этим обломкам мы сможем выбраться наверх.

— А что произойдет, если нескольких из этих кирпичей просто не станет? — спросила Сефрения.

Кьюрик подошел к одной из изогнутых стен и поковырял своим ножом в трещине между двумя кирпичами.

— Они используют известковый раствор, — сказал он. — Хотя он успел прогнить. Думаю, если вытащить с полдюжины кирпичей, обрушится большая часть потолка.

— Но ведь коридор не обрушиться?

— Нет, — покачал головой Кьюрик.

— Ты что, правда можешь вытащить несколько кирпичей из кладки? — с любопытством спросил Сефрению Тиниен.

— Нет, дорогой, — улыбнулась волшебница. — Но я могу обратить их в песок — что, в общем-то, для нас одно и то же. — Она еще некоторое время вглядывалась в каменные своды. — Улэф, — наконец произнесла она. — Ты самый высокий, подними меня. Мне надо дотронуться до этих кирпичей.

Улэф покраснел, и все поняли почему.

— Не будь ты таким простофилей, Улэф, — сердито сказала Сефрения. — Подними меня.

Улэф грозно поглядел вокруг.

— Полагаю, вы не будете судачить об этом? — сказал он друзьям. Затем он нагнулся и с легкостью поднял Сефрению.

Сефрения дотянулась руками до каменного свода и поочередно дотронулась до нескольких кирпичей, понемногу задерживаясь на каждом из них. Ее прикосновения казались не более чем нежным поглаживанием.

— Ну вот и все, — наконец проговорила она. — Теперь можешь опустить меня, сэр рыцарь.

Улэф опустил ее на пол, и все они отступили в глубину коридора.