5

Дождь начался рано утром два дня спустя.

Небеса словно прорвало, и потоки воды хлынули на землю Джейн удивилась тому, насколько резко произошла смена погоды, и сначала даже обрадовалась ей. Хотя бы потому, что впервые за последние дни ей удалось несколько часов не думать о Руэле. Все ее мысли были заняты новыми трудностями.

К полудню с обеих сторон колеи образовались глубокие лужи. Рабочие скользили при каждом шаге. К трем часам дня пелена дождя стала настолько плотной, что невозможно было различить костыли, стоявшие на расстоянии вытянутой руки. В четыре часа Джейн поняла, что все усилия сопротивляться стихии не приносят ощутимого результата, и попросила Робинсона отпустить рабочих по домам с тем, чтобы они пришли на следующий день как можно раньше.

— Наконец-то, — проворчал Руэл, бросая молот в накрытую брезентом тачку, стоявшую возле колеи. — Я уж думал, что ты хочешь вместе со мной утопить в грязи и всех остальных.

— Можешь не возвращаться, если работа тебе не по душе, — яростно ответила Джейн. — Никто не просит тебя оставаться. Мы не можем бросить строительство. Осталось пройти еще пятнадцать миль, чтобы соединить два отрезка. И мы будем приходить сюда каждый день, пока не закончим все.

— Или — пока ты не свалишься без сил, — сказал Руэл, глядя на нее. — Ты едва стоишь на ногах.

— Но я-то не жалуюсь, — ответила сердито Джейн, направляясь к мосту через ущелье.

— Я тоже не жалуюсь. Можно привыкнуть и к тому, что ты с утра до вечера стоишь под водопадом, — вдруг улыбнулся он.

Джейн, искоса посмотрев на него, с отчаянием подумала, что этот упрямец, наверное, и в аду сумел бы прижиться. И с еще большим отчаянием она заметила, что стоило ему взглянуть на нее, как тело снова становилось непослушным, будто наливалось свинцом.

— Напрасно. Все равно это ничего не даст.

— Ошибаешься.

Джейн чувствовала на спине его взгляд, когда быстрыми шагами шла по мосту. На этот раз вместо лениво струящихся вод под ногами несся грозно ревущий поток. И Джейн с гордостью отметила, что опоры выдержали натиск стихии. Она снова попыталась сосредоточиться на мыслях о строительстве. Попыталась заставить себя забыть о том, как Руэл стоял в мокрой рубашке, прилипшей к телу так, что вырисовывался каждый мускул, и смотрел на нее. Сейчас для нее главное — придумать, как преодолеть трудности, что их ожидают в ближайшем будущем, и не обращать внимания на эту непонятную ноющую болезненную пустоту внутри.

— А почему ты не хочешь дождаться, когда закончится сезон дождей? — спросил Руэл. — Ты немногого добьешься при такой погоде.

Джейн нырнула под плотный навес, образованный ветвями баньянового дерева, и подняла седло Бедилии:

— Махараджа не делает поправку на погоду. Значит, и мы не имеем права принимать ее в расчет.

— До чего же последовательный человек этот махараджа! Жду не дождусь того момента, когда мы с ним встретимся.

— На меня не рассчитывай! — резко сказала Джейн, пытаясь непослушными пальцами затянуть подпругу. — Если ты приходишь ради этого, то напрасно теряешь время.

— Я прихожу не ради этого. Ты сама знаешь, что меня сюда тянет.

— Нет, не знаю.

— Посмотри мне в глаза.

Их взгляды встретились, и ее будто поразил удар молнии.

— Время пришло, Джейн. — Его голос звучал ласково, но решительно. Под мокрой тканью рубашки еще отчетливее вырисовывались напряженные, будто во время тяжкой работы, мускулы. — Ты уже не хочешь сопротивляться. Ты устала. Твое тело само знает, чего оно хочет. Откликнись на его зов. Если я не понравлюсь тебе, если ты останешься не удовлетворена, клянусь, я больше не стану докучать тебе.

Джейн в панике пыталась найти какой-нибудь довод, чтобы доказать Руэлу, что у нее есть силы бороться с ним… Если она захочет, то…

«Если захочет?» — впервые Джейн призналась самой себе в собственной непоследовательности. И по телу прокатилась волна облегчения. Руэл прав. Она и в самом деле устала бороться с ним. И если она уступит, то он оставит ее в покое, как это всегда случается с мужчинами, когда они утоляют свое желание.

Руэл подошел к ней и принялся расстегивать пуговицы рубашки.

Джейн приоткрыла рот, чтобы сказать ему о том, что ей пришло на ум.

— Помолчи! — нежно сказал Руэл, распахивая полы ее рубашки. — Боже! Как ты хороша. Какая у тебя необыкновенная грудь. Позволь мне… — Не договорив фразу до конца, он наклонился и коснулся губами ее набухшего соска.

Джейн вскрикнула и выгнулась назад так, что голова ее коснулась седла. Непонятные ощущения переполняли ее, мешая думать трезво и ясно.

— Хорошо! — медленно и чувственно выдохнул он.

Горячая ладонь Руэла скользнула за ее ремень, и пальцы стали ласкать нежные завитки волос на лоне.

— Раздвинь ноги, — выдохнул он одними губами, — так… Еще немного.

Он нашел то, что искал. И точка, до которой он дотронулся, оказалась настолько чувствительной, что Джейн снова пережила нечто, похожее на ожог молнии. Спина ее выгнулась еще сильнее. Первобытный крик удовлетворения рвался из груди, как только Руэл нажимал на эту точку. Она уже не помнила, где они находятся, что происходит вокруг. Страстная потребность продлить эту мучительную ласку требовала выхода. Она терзала сильнее, чем голод или жажда…

— Нет, не здесь, не под этим дождем. — Руэл стремительно застегнул пуговицы на рубашке, поднял ее и усадил на Бедилию, а затем сам вскочил в седло. — Ради Бога, потерпи немного, — сказал он хриплым голосом. — А еще лучше так, — добавил он и, приблизив своего скакуна вплотную к лошади Джейн, положил руку на ее бедро.

Ноздри Руэла раздувались. Глаза сияли синим светом.

— Я не могу не касаться тебя. Если бы ты знала, как я хочу войти в тебя! — Он сжал ее ногу, а потом отпустил и снова сжал. Это ритмичное движение заставило закипеть кровь в жилах. — Ты не представляешь, как мне хотелось сорвать с тебя одежду, бросить тебя прямо в грязь и там же, на месте, овладеть тобой.

Грубость его слов должна была оскорбить ее. Но вместо этого по телу прошла новая волна дрожи.

— Скорей! Я не вынесу этой пытки!

Дождь лил с той же силой. Но он не мог охладить жара, охватившего Джейн.

— Куда мы едем? — пробормотала она.

— К станции. — Руэл снова пришпорил коня. — Это ближе всего.

К тому времени, когда они осадили лошадей у платформы, Джейн трясло, как в лихорадке, которую она недавно перенесла.

— Где ключи? — отрывисто спросил Руэл, спрыгивая с коня и подхватывая Джейн.

«Вагон махараджи!» — как во сне подумала Джейн, непослушными руками нашаривая связку ключей.

Руэл открыл дверь, втащил ее за собой и повернул ключ уже изнутри.

В вагоне стоял полумрак: свет, струящийся сквозь занавески на окнах, был слабым и тусклым. Струи дождя, стекавшие по стеклу, скрывали от них то, что происходило снаружи.

— Скорее! — Руэл снял с себя рубашку и бросил на ковер. Повернувшись к ней и увидев, что она стоит, не шевелясь, он спросил: — Почему ты не раздеваешься?

У Джейн возникло впечатление, что она не в состоянии даже пальцем пошевелить, как не в состоянии отвести от него взгляд. Она еще не видела никого, кто был бы настолько полон жизни и энергии. Его желание и страсть передавались Джейн, как пламя костра захватывает лежащие рядом с ним ветви.

Руэл нетерпеливо шагнул к ней, снова начиная расстегивать пуговицы.

— Ты боишься? Обещаю, что я понравлюсь тебе…

С каштановых завитков его волос падали мелкие капли. Глаза в полумраке мерцали, притягивая ее взгляд к себе, как магнит. Зачарованно глядя ему в глаза, она не заметила, как рубашка упала на пол.

Наклонившись, Руэл провел теплыми губами по впадине на ее левом плече.

Джейн вздрогнула. Прикосновение было не столько бережным, сколько уверенным, чувственным и требовательным.

— Я не могу держать себя в руках, — вдруг проговорил Руэл и засмеялся странным растерянным смехом — Ты только посмотри на меня! Я весь дрожу, пальцы не слушаются меня. Сними остальное сама. Со мной никогда не происходило ничего подобного.

Но и с Джейн тоже никогда не происходило такого. Пальцы ее дрожали еще сильнее, когда она расстегивала пояс и снимала брюки. Сердце колотилось так же часто и гулко, как дождь по крыше вагона, из-за того, что она жаждала одного: продолжения этих ласк. Но для этого надо было как можно скорее освободиться от отяжелевшей, влажной, непослушной одежды, от всего, что мешало им слиться в одно целое.

— Хорошо, — подбадривая Джейн, проговорил Руэл, садясь на диван и снимая ботинки. — Все будет хорошо. Мы оба хотим этого. — Он не отводил взгляда от завитков на ее лоне…

Джейн стиснула губы, чтобы не вскрикнуть У нее было такое ощущение, словно он дотронулся до нее рукой.

Он заметил ее движение, и ноздри его дрогнули.

— Иди сюда…

Она послушно, как загипнотизированная, подошла к нему, едва ощущая под босыми ступнями пушистую мягкость ковра.

Руэл ласково раздвинул ей ноги, и ладонь скользнула меж ног:

— Ты хочешь меня? — Его палец снова коснулся заветной точки.

Она вся затрепетала в ответ.

— Да.

— Ты хочешь, чтобы я вошел в тебя?

— Да.

— Быстро? Сильно!

— Да.

Руэл нежно подтолкнул ее к дивану, положил на спину и раздвинул ноги так, что они обнимали его за талию.

— Тогда бери меня! — сказал он хриплым голосом и подался вперед.

Джейн судорожно вздохнула воздух, почувствовав в себе теплую заполненность.

Руэл чуть-чуть сдвинул брови в недоумении:

— Не сопротивляйся. Я не сделаю тебе больно, если ты не будешь мешать мне.

— Я и не сопротивляюсь, — ответила она таким же севшим, как и у него, голосом.

— Как тесно! — пробормотал он, все еще не осознавая, что происходит, и еще одним движением продвигаясь вперед.

Почувствовав боль, Джейн слабо вскрикнула и закусила нижнюю губу.

Руэл вздрогнул и потрясенный посмотрел на нее.

— Нет! Не может быть! — сквозь зубы выговорил он. — …Но уже поздно… Я не могу остановиться!

— Так не останавливайся, черт тебя побери! — прошептала Джейн, с трудом переводя дыхание. Та, физическая, боль ушла. Осталось только мучительное желание вновь и вновь принимать Руэла в себя.

— Боже! Я сейчас умру! — выдохнул он, немного отстранился, а затем мягко, но с силой вошел в самую глубь ее тела.

Нежность и благодарность переполняли Джейн. Она чувствовала, какое неистовое пламя бушует в его груди. Однако он изо всех сил сдерживал себя, думая о ней, заботясь о том, чтобы ни одним грубым движением не причинить ей боли.

— Руэл…

— Тебе уже не больно? — пробормотал он, уткнувшись ей в плечо.

— Нет. Все прошло.

Он изогнулся, отстранился, а затем мощным, стремительным движением опять вошел в нее.

Джейн снова жадно глотнула воздух.

Глаза Руэла стали такими же невидящими, как и у нее. Губы возбужденными и чувственными. И в выражении лица появилось нечто безрассудное, не подвластное доводам разума.

— Хорошо! — повторил он хрипло. — А теперь обними меня покрепче ногами. Я сделаю все, чтобы и тебе стало хорошо.

Джейн впилась пальцами в его плечи, когда, следуя его приказу, крепко прижала его к себе ногами. Боже! Что с ней творилось?! Она чувствовала себя прикованной к нему не только телом, но и душой. Она не могла не откликаться на каждое его движение. Она полностью находилась в плену того ощущения, которое стремительно несло ее в неизвестную даль.

Это чувство нарастало и нарастало, требуя непонятного ей разрешения. А потом этот миг настал. Обрушился на нее, подхватил и понес все выше и выше…

Кажется, она закричала. А может быть, это был кто-то другой. Джейн с трудом осознавала происходящее, человек, попавший в жестокий шторм и бурей выброшенный на берег.

И в этот момент напрягся Руэл. Его спина выгнулась, на лице появилось выражение неописуемого удовольствия, а затем он упал, содрогаясь, как в лихорадке.

Только когда наступило затишье, Джейн начала осознавать страшную угрозу, которую таило в себе наслаждение, только что пережитое ею. Как она была права, что противилась зову. Напрасно она уступила Руэлу. Но она и представить себе не могла, что можно пережить такое.

И все равно, ясность еще не приходила. Она смутно ощутила, как Руэл вышел из нее, поднялся на ноги и прошел к другому концу вагона.

— Куда ты? — пробормотала она, чувствуя себя такой вялой и уставшей, будто и в самом деле ее пронесло сквозь теснину ущелья Сикор.

— Сейчас разожгу печь. — Он опустился на колени перед пузатой керамической печью и открыл дверцу.

Дрова тотчас занялись. Руэл захлопнул дверцу.

— Мы побудем здесь, пока не просохнет твоя одежда. Мне не хочется, чтобы ты простудилась. И без того я чувствую себя виноватым. — Он подошел к Джейн. — Как ты? Тебе не больно?

— Немного. — Она села и отбросила мокрые пряди со лба. — Но я не думала, что это будет… Это слишком сильные ощущения.

— И я тоже не думал. — Руэл сдернул с дивана пестрый шелк и набросил его на плечи Джейн. — И мне это не понравилось.

Даже сквозь ватную пелену Джейн уловила напряженность его тона.

— Ты сердишься?

Он сел на ковер и плотно обхватил колени руками.

— Мне и в голову не приходило, что ты можешь оказаться девственницей. Это слишком большая ответственность, — сказал он.

Боль, нанесенная его словами, вернула Джейн к реальности.

— Ты ни за что не несешь ответственности. Никто не заставлял меня идти сюда. Я сама решилась на это.

— Но я сделал все, чтобы соблазнить тебя, — отозвался Руэл резко. — И добился своего.

Джейн внезапно стало холодно. Жар, пылавший в ее теле, исчез. Она плотнее завернулась в покрывало, наброшенное на ее плечи Руэлом.

— Но я сама позволила тебе добиться желаемого. Теперь все кончено. И мы забудем о случившемся: ты вернешься к себе в отель, а я в бунгало.

— К Патрику… — пробормотал Руэл. — А ты знаешь, что я уже собрался пробраться к вам? Я все думал и думал о пристрастии Патрика к маленьким девочкам и решил, что вырежу ему сердце.

Джейн поверила, что он был способен на такое. Руэл сидел неподвижно, как статуя. Но там, внутри, у него бушевал огонь. Этот загадочный человек все больше изумлял ее.

— Между нами никогда ничего подобного не было. Мне и в голову не могло прийти, что ты заподозришь его в таком…

— Теперь-то я понимаю, какая это была глупость. Зачем? Зачем ты мне позволила?

— Потому что подумала: когда мужчины получают свое, они бросают ту, которой так долго добивались. Она им становится не нужна.

— Вот оно что!

Джейн взглянула на него.

— А знаешь ли ты, — почти гневно спросил он, — что я по-прежнему хочу тебя и даже во сто крат сильнее, чем прежде? И я чувствую, что буду теперь еще больше сходить с ума, думая о тебе, вспоминая, как все это происходило, зная, какое наслаждение я могу пережить?! Объясни, почему ты сразу не сказала мне все, как есть?

— Но ты и не спрашивал меня.

— Тогда ответь: кем тебе приходится Патрик?

— Он мой отец. — Джейн увидела его изумленно вскинутые брови и поспешно добавила: — Конечно, прямых доказательств тому нет. К моей матери ходил не только Патрик. Но я чувствую, что он — мой отец.

— И Патрик тоже так считает?

— Нет. Он не хочет брать на себя ответственность, — ответила Джейн просто, не замечая, что повторяет его недавние слова.

— Господи!

— Но наступит день, когда он скажет мне, что так оно и есть, — продолжила Джейн спокойным, уверенным тоном. — Ты не волнуйся. От тебя мне ничего не надо.

— Но у меня тоже есть свой кодекс чести. Я должен возместить то, что забрал у тебя.

Она невольно улыбнулась.

— Мне кажется, это физически невозможно.

— Тогда придумай, что я могу дать взамен, что могло бы возместить потерю. Что ты хочешь?

Наконец-то Джейн поняла, о чем он говорит.

— Ты не брал у меня ничего, что могло бы представлять хоть какую-то ценность. Я не из тех женщин, которые считают постыдным для себя лишиться девственности до свадьбы.

— Йен сказал мне, что ты не похожа на других, — сказал Руэл. — Но сомневаюсь, что твой будущий супруг будет разделять твои взгляды.

— Скорее всего, я никогда не выйду замуж. Так что мне не придется ни перед кем отчитываться за то, что я сочла нужным сделать. — Джейн огляделась в поисках своей одежды и протянула руку к рубашке.

— Подожди, не торопись, — сказал Руэл. — Я повешу ее поближе к огню, чтобы она просохла.

Боже! Почему он не уходит? К чему этот нелепый разговор? Тоскливая, щемящая боль в груди становилась все сильнее.

— Ты мне ничего не должен, — повторила Джейн. — Сколько раз мне надо это повторять, чтобы ты понял?

— Но меня терзают угрызения совести. Уверяю тебя, такое со мной случается не часто. — Он разложил одежду у печки и повернулся к ней. — И есть отчего. Сначала тебя чуть не зарезали из-за меня. Потом я лишаю тебя невинности. Слишком много даже для такого безнравственного человека, как я.

— Не беспокойся, все равно я не стану такой, как она.

— Как твоя мать? Ты это имеешь в виду?

Джейн кивнула, прикусив губу.

— Да, но я не хочу говорить на эту тему.

— Если бы я знал о тебе хоть чуточку побольше, то не совершил бы такой ошибки. Не пытайся уйти от разговора. Тебя всегда пугала мысль, что ты можешь стать такой, как она?

— Да. Она жила в сплошном кошмаре. Хуже, чем последняя рабыня. И я решила, что не позволю никому и ничему так порабощать себя.

— Если ты питаешь такое отвращение к публичным домам, то почему так часто наведывалась к Цабри? — мрачно улыбнулся Руэл. — Теперь я понимаю, что у тебя была какая-то иная цель…

Джейн опустила глаза. Под его пристальным взглядом она не могла бы солгать.

— Это связано с железной дорогой?

— Нет.

— С Картауком?

Джейн вскинула голову, будто он ударил ее.

— Откуда ты знаешь про Картаука? Что тебе известно о нем?

— Больше, чем час назад. Во всяком случае, сейчас я могу со всей определенностью сказать, что он не является твоим любовником.

— Конечно, нет. С чего ты это взял? — Джейн настороженно смотрела на него. — И вообще, где ты услышал о нем?

— У Абдара… — Видя, что она окаменела от ужаса, Руэл поспешил успокоить ее: — Не смотри на меня так. Если бы у меня на уме было худое, стал бы я говорить тебе об этом? Сейчас все изменилось. И я буду искать другой способ добиться того, чего хочу.

— А что ты хочешь?

— Встретиться с махараджей. Я же тебе говорил. — Он помолчал. — Абдар пообещал мне договориться о приеме, если я найду и верну ему Картаука.

— И ты собирался пойти на такое? — прошептала Джейн.

— Я ничего не решил. Только рассматривал такую возможность.

— Ты взялся за такое страшное дело, не зная, добьешься ли успеха? — Джейн покачала головой. — Как ты мог! Абдар — монстр. Чудовище без сердца.

— Не заметить это трудно. Но я и понятия не имел, кто такой Картаук. И тем более не предполагал, чем закончится наша встреча.

Джейн вспыхнула от гнева.

— И ты привел меня сюда, потому что таково было пожелание Абдара?

— Не говори глупостей! Как Абдар мог предугадать это?

Джейн снова встрепенулась.

— А наша встреча у Цабри? Тот человек в проулке, он тоже появился там не случайно?

— Не хотелось бы разочаровывать тебя, но, поверь, я не стал бы убивать невиновного человека. — Руэл нахмурился. — Появление Пачтала, конечно, было мне на руку. Благодаря этому мы ближе познакомились с тобой…

— Я ухожу. — Джейн сбросила покрывало и рванулась к своей одежде. — Если только у дверей не стоит Пачтал со своими подручными, подстерегая меня.

— Там нет никакого Пачтала, — отрывисто сказал Руэл. — Не выдумывай. Я знаю, что сильно обидел тебя, но постарайся рассудить здраво…

Джейн резко повернулась к нему:

— Ты не обидел меня. Я не позволяю таким людям, как ты или Абдар, обижать меня. — Она натянула брюки и схватила ремень. — И здравый смысл подсказывает мне, что я буду последней дурой, если хоть в чем-то поверю тебе.