— Конечно. И Бенарес должен поехать с нами на тот случай, если я найду на острове того, кто заслуживает такой чести — быть принесенным в жертву богине Кали. Мне нужна сила, чтобы победить Макларена.

— В этом случае больше помогают солдаты.

Абдар нахмурился.

— Ты сомневаешься в могуществе Кали?

— Нет, конечно, — быстро ответил Пачтал. — Я только считаю, что Кали легче действовать, когда есть поддержка солдат.

— Я согласен. — Брови Абдара расправились. — У нас будут солдаты.

— До того, как произойдет официальная передача власти, никто не станет слушать вас.

— Почему ты постоянно споришь и перечишь мне, вместо того, чтобы помогать и думать, как быстрее и лучше исполнить мое желание? Неужели ты считаешь, что я не предвидел этих трудностей? Я все предусмотрел и знаю, как обойти препятствия… — вспыхнул Абдар, помолчал и уже совсем другим тоном продолжил: — Разве ты не видишь, как тяжело я переживаю свое горе, потерю отца? Мой домашний врач настаивает, чтобы я сменил обстановку и покинул город. — Пачтал ждал продолжения. — Мы скажем нашим подданным, что я собираюсь в Наринт, в летний дворец для поправки здоровья.

— А солдаты?

— Мне нужен большой отряд для охраны. Если мы застанем Макларена врасплох, то мне понадобится не так много солдат. Отправляйся немедленно к устью реки и начинай снаряжать корабль к отплытию.

— Но станут ли солдаты выполнять ваши приказы, если увидят, что вы нарушили траур и вместо Наринта отправились в Циннидар?

— Станут. Когда будет нужно, ты напомнишь им, что к тому времени, как мы вернемся в Казанпур, как раз пройдет срок траура и я стану законным владыкой. Я щедро награжу всех… — Он помолчал. — И накажу тех, кто отказывался подчиняться.

— Это и в самом деле может возыметь действие, — согласился Пачтал, продолжая раздумывать.

— Непременно подействует. Этот план внушила мне Кали, а она никогда не терпит поражений.

— А что, если Пикеринг заподозрит о ваших планах? Он неглуп.

— Придется тебе помочь мне… — холодно улыбнулся Абдар.

— Вы шутите, — испуганно отшатнулся Пачтал. — Я не могу убить англичанина. Они распознают, что это яд, и начнут следствие.

— Я и не просил тебя убивать его. Только неприятное расстройство желудка, которое заставит его на время забыть обо всем на свете. Это ведь не трудно и не опасно?

Пачтал вздохнул облегченно.

— Вполне.

— Почему ты молчишь? — Руэл наполнил кофе чашку Джейн и свою собственную и присел рядом с ней у огня.

— а о чем говорить? — пожала она плечами. Медленно потягивая кофе, Джейн не отрывала глаз от плящущих язычков пламени.

Со всех сторон до них доносился непрерывный гул Дружеских разговоров. Но Джейн ощущала странную отрешенность от всего.

Руэл накрыл ее руку своей. Теплое прикосновение заставило ее поднять на него глаза.

— Так уже лучше, — сказал Руэл. — Ты выбиваешься из сил ради меня, пытаясь уложиться в срок, но за последние два дня ты ни разу не улыбнулась мне.

Повернув ее ладонь вверх, Руэл начал чертить на ней линии указательным пальцем.

— Мне хочется, чтобы ты была счастлива. Твоя улыбка… согревает мне душу.

Она растерянно смотрела на него.

— Руэл…

— Неужели мне нужно отыскать в джунглях еще одного покинутого слоненка, чтобы ты улыбнулась?

От движения его пальца по ладони вверх по руке начала подниматься теплая чувственная волна. Сейчас его прикосновение напомнило ей те дни в Казанпуре, когда он точно так же водил по ее руке и рассказывал о Циннидаре… и о картинах в вагоне махараджи.

Щеки ее зарделись румянцем, когда она вспомнила, как стояла в той же самой позе, что и та женщина на картине. Джейн явственно ощутила, как Руэл заполнял пустоту в ее теле, как его руки ласкали ее. Чувственные воспоминания появились внезапно, словно их вызвало тепло его руки и тепло костра.

Джейн сделала слабую попытку выдернуть свою руку, но он крепче сжал запястье.

— Нет. — Руэл прямо встретил ее взгляд. — Позволь мне сидеть с тобой рядом. Я так хочу касаться тебя, слышать биение твоего сердца, видеть выражение твоих глаз.

Затаив дыхание, Джейн подумала о том, что в эти последние дни они почти все время были рядом. И он ничем не выказывал своих желаний, пытаясь остаться в жестких рамках, которыми она оградила себя.

— Я бы не стал этого делать, — проговорил он, — если бы существовал какой-нибудь другой способ… — Руэл запнулся и засмеялся странным смехом. — Мне хочется как-то все исправить. Это желание разрывает меня на части. Но я боюсь, что спугну тебя неосторожным движением. Я даже боялся протянуть руку в твою сторону, чтобы не нарушить того равновесия, которое возникло между нами. — Его пальцы двинулись вверх по руке и коснулись тонкой кожи запястья.

Джейн пронзила горячая дрожь.

— Не надо, Руэл.

— Почему? — Он взглянул на толпу рабочих, что окружили соседний костер. Пальцы его продолжали гладить нежную кожу. — На нас никто не обращает внимания. Циннидарцы не стесняются выказывать свои чувства и ласкают друг друга на глазах у остальных.

Джейн и сама знала, что так оно и есть. Скромная ласка Руэла не из тех, что способна обратить на себя внимание окружающих. Но она боялась самой себя. Боялась вновь очутиться в этом сладком плену, который несли с собой объятия Руэла.

— И тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе… Разреши мне прийти сегодня ночью в твою палатку, — пробормотал он. — Я заставлю тебя…

Руэл не успел закончить фразу. Рядом с ними послышались шаги, и они увидели Ли Сунга. Он был взволнован и воодушевлен.

— Кажется, я нашел способ ускорить строительство.

— Какой? — медленно повернулся к нему Руэл.

— Воспользоваться помощью слонов, — ответил Ли Сунг. — Сейчас нас более всего задерживает расчистка леса. В Казанпуре для этого использовали слонов. Правда, их специально обучали этому. Но мы с Данором сможем увлечь за собой стадо, которое будет валить деревья. Им все равно, в какую сторону идти, поедая листья. Куда их поведет Данор, туда они и пойдут.

Руэл повернулся к Джейн:

— Что ты скажешь?

— Это так неожиданно. Странно, что нам в голову не приходила такая мысль. И ты даже не намекнул мне, что такое возможно, — с легким укором обратилась Джейн к Ли Сунгу.

— Да, — кивнул он, не замечая ее интонации. — Если вы с Руэлом объедините бригады, то мы с Дилам займемся расчисткой трассы до самого каньона.

— Вдвоем?

— Кроме Дилам, мне может понадобиться самое большее еще один человек. Этого вполне хватит. Остальное сделает Данор.

— Можно попробовать, — медленно проговорила Джейн. — Если, конечно, высокий циннидарский совет даст на то разрешение.

— Даст. — Ли Сунг уверенно улыбнулся. — Я был в деревне Дилам и говорил с жителями. Они выделят погонщиков.

— Странно, что они так легко согласились, — удивился Руэл. — Они очень заботятся о безопасности своих людей.

Ли Сунг победно улыбнулся.

— Я совершил торжественный въезд в деревню на Да-норе. Это произвело на них большое впечатление.

— Ты все предусмотрел. Нам остается только попробовать, что получится из этого, — осторожно заметила Джейн.

— Все получится. — Ли Сунг поднялся. — Пойду скажу Дилам, что вы одобрили мое предложение.

Руэл, улыбаясь, смотрел, как Ли Сунг уходил в другой конец лагеря. Лишь слегка понизив голос, он обратился к Джейн:

— Как сильно он переменился за эти последние дни. Теперь он уже не будет светиться твоим отраженным светом.

— Он никогда не был в моей тени… — запротестовала было Джейн, но замолчала.

— А если подумать?

Джейн растерялась.

— Неужели я действительно заставляла его…

— Нет. Это не по твоей вине. Он оставался в тени, потому что не знал, как ему выйти оттуда…

Джейн тоже посмотрела на Ли Сунга, шагающего к тому месту, где в кружке циннидарцев сидела Дилам. Руэл, безусловно, прав. Ли Сунг изменился до неузнаваемости. Даже походка у него стала иной. Он продолжал прихрамывать. Но двигался быстрее, целеустремленнее. Когда он остановился рядом с Дилам и заговорил, выражение его лица было сосредоточенным, живым, в нем было больше решимости и непринужденности, чем когда-либо.

Джейн опустила глаза.

— В нем появилась внутренняя энергия, сила, — задумчиво проговорил Руэл. — Такое впечатление, что он получил этот заряд от Данора и теперь чувствует, что не нуждается ни в чьей помощи. Он открыл этот источник в себе. — Руэл усмехнулся. — Какие глубокомысленные рассуждения. Но это правда. Во всяком случае, я чувствую, что его могут пригласить на заседание совета раньше меня, хотя я и махараджа острова.

— Не исключено. — Джейн выплеснула кофейную гущу в костер и поднялась. — Я пойду к себе.

С лица Руэла сошла улыбка.

— Зачем ты убегаешь от меня? Не надо. Я бы не заговорил с тобой на эту тему, если бы понял, что тебя огорчает в последние дни.

— Это не из-за тебя, Руэл, — ответила она. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Джейн.

Она чувствовала, что он провожает ее задумчивым взглядом, пока она не скрылась в тени палатки.

Тень.

Она никогда не хотела держать Ли Сунга в тени. Ей хотелось, чтобы он был счастлив, весел, чтобы у него было все, о чем он мечтает.

Но теперь он всего мог добиться сам и не нуждался в ее опеке. Она ощущала себя так, как мать, которая вдруг обнаружила, что ее ребенок вырос и внезапно отдалился от нее. Это было и радостное и горькое чувство. Ей надо было привыкнуть к новому Ли Сунгу.

— Невозможно поверить, — пробормотал Руэл, глядя, как Данор уперся лбом в ствол молодого, но крепкого дерева, раскачал его и толкнул.

Дерево со скрипом повалилось, обнажив корни. Данор перешел к следующему. То, на что рабочим понадобилось бы больше часа, заняло несколько минут.

Джейн кивнула.

— Они все лучше и лучше понимают друг Друга. Думаю, теперь мы сможем закончить железную дорогу через два месяца. Нам удается проходить в день по пять миль… Я рада, что наши дела пошли так хорошо. — Ей удалось выдавить из себя улыбку.

— Правда?

Повернувшись к Руэлу, она увидела устремленный на нее внимательный взгляд.

— А почему ты сомневаешься?

— Мне кажется, ты понимаешь, что надо бы радоваться, но у тебя не очень получается.

— Интересно, что мне мешает?

— Ли Сунг, — негромко проговорил Руэл. — Теперь он не нуждается в тебе.

— Он никогда и не нуждался.

— Но ты всегда поддерживала его и привыкла заботиться о нем.

— Но мы друзья. А друзья всегда помогают друг другу.

— Внутреннее чутье подсказывает тебе, что для него самым главным в жизни стал Циннидар. Если ты уедешь отсюда, он останется здесь. И тебя пугает одиночество.

— А тебе приятно осознавать это, как я посмотрю.

— Приятно, — признался Руэл. — Потому что тогда бы и ты могла остаться здесь после окончания строительства.

— Я не могу.

— Если захочешь, сможешь. — Он улыбнулся. — И надеюсь, что твои желания совпадут с моими. У нас все меньше и меньше расхождений. С каждым днем мы становимся ближе друг другу.

После того вечера у костра он не пытался прикоснуться к ней. Но они работали бок о бок, вместе садились есть, подолгу беседовали о самых разных вещах. И, главное, они были заняты общим делом, которое еще больше объединяло их. Он всякий раз оказывался рядом, помогал ей, подбадривал, делил с ней все трудности и радости. Иногда Джейн начинала испытывать такое чувство, будто они и в самом деле составляли одно целое.

— Какие известия от Медфорда? — спросила она, чтобы уйти от этого разговора.

— Он почти подошел к ущелью. Осталось еще два дня работы. — Руэл не отрывал глаз от ее лица. — Ты выглядишь усталой. Поскольку дорога идет намного быстрее, может, тебе стоит отдохнуть?

Она покачала головой.

— Меня беспокоит Абдар. И я не смогу возлежать на одеялах, глядя, как вы с Ли Сунгом гнете спину с утра до ночи.

— Ну до чего ты упрямая! — сердито сказал Руэл, пуская Наггета с места в галоп.

Он прискакал обратно после обеда, ведя с собой в поводу Бедилию.

— Садись, — коротко приказал Руэл. — Я хочу тебе кое-что показать. Ты должна увидеть это собственными глазами.

— Нельзя ли чуть попозже? — спросила Джейн, вытирая со лба пот рукавом рубашки. — До наступления темноты осталось еще несколько часов.

— Я попросил Дилам, чтобы она понаблюдала за работой, пока тебя не будет.

— Но Дилам нужна Ли Сунгу.

— Обойдется без нее. — Тон Руэла был непреклонным. Таким же было и выражение его лица.

Стало ясно, что ей не удастся отговориться занятостью. Джейн неохотно села на Бедилию.

— И куда мы едем?

— Увидишь сама. — Он пришпорил Наггета.

Бедилия двинулась следом за ним. Сначала Джейн решила, что он едет к расчищенной полосе, где они были сегодня утром. Но, не доехав до нее, Руэл свернул и направился прямо в джунгли. Через несколько минут они выбрались к озеру.

— Вот мы и приехали. — Руэл остановил Наггета в тени какого-то тропического дерева и спрыгнул с седла.

Джейн, недоумевая, смотрела на разноцветье сказочной природы, напоминавшей и в самом деле рай. Берега чистого голубого озера устилали огромные маки. Ярко-оранжевыми цветами были усыпаны невысокие, но густые деревья. На противоположной стороне озера, отражаясь в прохладной безмятежной синеве водного зеркала, они сияли, словно огоньки лампад.

Чуть дальше, в тени более высоких деревьев лениво прохаживалась небольшая группа слонов.

— И что же ты хотел показать мне? — спросила, наконец, Джейн, спохватившись.

Руэл помог ей сойти с лошади, снял одеяло с седла Наггета и расстелил его на густой траве.

— Цветы, воду, птиц, слонов…

— Ты привел меня сюда полюбоваться красивым видом? — почти возмутилась Джейн.

— Я привел тебя сюда, чтобы ты смогла увидеть, где ты оказалась, что происходит вокруг тебя, что за мир тебя окружает. И чтобы ты могла проникнуться его настроением. — И прежде, чем она успела ответить ему, Руэл повернулся к группе слонов:

— Неужели не узнаешь?

Глаза Джейн вспыхнули, когда она всмотрелась в группу мирно пасущихся великанов.

— Калеб? Неужели он? Я не видела его с того дня…

— Слонихи уводят малышей подальше от стада и часто пасутся отдельно. Я следил, куда направилась его приемная мать.

— Зачем?

— Мне хотелось убедиться, что с ним все хорошо. Ты сама знаешь, как трудно избавиться от ощущения тревоги, если ты начал опекать кого-то. Кому как не тебе это знать лучше других.

— Он вырос, — с нежностью проговорила Джейн. И рассмеялась, увидев, как Калеб принялся обливать другого слоненка водой. — И какой озорной, правда? — Джейн села на расстеленное Руэлом одеяло и обхватила колени.

Он сел рядом, но так, чтобы не касаться ее.

— Забавный малыш.

Глядя, как мирно и неторопливо перемещаются слоны, Джейн чувствовала, как ее постепенно оставляют скованность и тревога.

Слоны, пробираясь вдоль берега, вспугнули трех диких синегрудых павлинов. Вскоре птицы снова сели на землю. В этом царстве торжествовали мир и покой. Никто никуда не спешил, никто ни на кого не нападал. Отовсюду веяло красотой, нежностью и любовью. Мягкий ветерок касался ее лица, принося тонкий аромат цветов.

— Мне бы хотелось, — медленно, чтобы не нарушить гармонию, начал Руэл, — значить для тебя больше, чем Ли Сунг, Патрик, Калеб. Больше, чем твоя железная дорога. Я хочу стать тем, кто сможет заставить тебя смеяться. И тем, кто подарит тебе детей.

Она растерянно посмотрела на Руэла.

— Я хотел сказать… что я… — Он запнулся и затем выговорил поспешно и неуклюже: — Я люблю тебя. — Он вздохнул. — Черт возьми, как трудно было выговорить эти слова. Ты довольна, что услышала их от меня?

Когда-то Джейн отдала бы все на свете, чтобы услышать от него эту фразу. И даже сейчас слова Руэла наполнили ее сердце горьковато-сладкой радостью.

— Поздно.

Руэл нахмурился.

— Я знаю, что сказал это не так, как следовало. Но зато я сказал тебе истинную правду. И тебе придется с ней считаться. — Он с величайшей нежностью провел ладонью по ее щеке. — Это росло и крепло во мне с каждым днем, пока я не почувствовал… Это не просто желание, потребность телесной близости… Хотя только один Господь знает, что редкую ночь я засыпал, не думая о том, как бы я мог взять тебя. Но более всего мне хочется заботиться о тебе. Сделать тебя счастливой. Ты мне веришь?

Джейн очень хотелось поверить ему. Но она не могла позволить себе такой слабости.

— Нет.

Руэл замер. И в то же мгновение Джейн осознала, как больно ранила его.

— Я знал, что заслуживаю этого. — Руэл взорвался: — Но, клянусь Богом, ты все равно поверишь. И будешь доверять мне. Ты снова полюбишь меня. Ты уже чувствуешь, как что-то начинает просыпаться в тебе. Только не желаешь сознаться, даже самой себе. — Он перевел дыхание. — Я и не думал, что все получится сразу. Что мне удастся переубедить тебя в один миг. Но я буду терпеливым.

— Это ничего не даст, — севшим от волнения голосом сказала Джейн.

— Ты все еще боишься довериться мне, — не слушая ее, продолжал Руэл. — Тебя пугает мысль о новых страданиях. Но больше этого не случится. Я люблю тебя.

— А когда ты увидишь нас с Йеном в одной комнате, — ты все равно будешь любить меня?

Руэл вздрогнул.

— Я люблю Йена, но мое отношение к нему не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую к тебе. Проверь, если хочешь.

Джейн покачала головой.

— Я не настолько храбрая. — Она сделала движение, чтобы встать. — И нам пора.

— Мы вернемся после захода солнца. Тебе незачем убегать. Я закончил. И больше не буду возвращаться к этому разговору. — Он лег на одеяло и закрыл глаза.

Джейн продолжала сидеть, думая о том, что он сказал, и смотрела на него, освещенного теплыми лучами солнца. Лицо его было решительным, полным чувственности и в то же время насмешливого озорства. Одна черта его характера дополняла другую, составляя то… что она любила как единое целое.

Осознание этого пришло незаметно, даже тихо. Но Джейн поняла, что уже никогда не сможет отогнать его от себя. Как ей могло прийти в голову, что она может разлюбить его? Только страх мог заставить ее спрятать это чувство в самой глубине души. Но оно все равно требовало выхода, как бьется в клетке привыкшая к свободе птица.

— Полежи, — сказал Руэл, не открывая глаз.

Пусть этот мир полон несовершенства. Но сейчас, в эту минуту, в этом уголке земного рая, она может вкусить счастье. Насладиться жизнью в полной мере. Когда она покинет остров, в памяти останутся только прекрасные воспоминания.

Джейн закрыла глаза, прислушиваясь к щебетанию птиц, к тихому, ровному дыханию рядом с собой…

— Джейн.

Она открыла глаза и увидела склонившегося над ней Руэла. Солнечные лучи освещали его волосы, оставляя в тени лицо. Вокруг его головы светился золотой нимб.

— Руэл, — пробормотала она сонно с тихой радостью от того, что чудесный сон не закончился.

— Пора ехать. Скоро солнце сядет.

— Как тихо… — Она протянула руку и коснулась ладонью его щеки, впитывая тепло его тела. — …И как хорошо.

— Ты уже проснулась?

— Да.

Руэл недоверчиво сдвинул брови от внезапно пришедшей мысли.

— Ты не заболела?

Джейн и в самом деле чувствовала тепло и легкое головокружение. Но они были вызваны радостью. Она покачала головой, взяла его руку в свою и положила себе на грудь.

Этот жест был полнейшей неожиданностью и для нее самой. Она сделала то, что ей захотелось, повинуясь только внутреннему порыву. Однако она не раскаивалась. Это будет еще одним прекрасным воспоминанием, которое она сможет увезти с собой…

— Я привел тебя не за этим, — сразу охрипшим голосом сказал Руэл.

Ее грудь под ладонью Руэла мгновенно отвердела. Соски напряглись. Джейн затаила дыхание, ожидая ласки.

Руэл чуть крепче сжал пальцы, обнимая грудь. И по ее телу тотчас разлилось блаженное тепло.

— Ты в самом деле хочешь этого? — спросил он.

Джейн затрепетала:

— Да.

Он глубоко и нервно вздохнул:

— Я рад. — И начал расстегивать рубашку.

Вначале ритм был медленным и приятным, как колыбельная песня. Но затем он изменился. И произошло то, что было между ними и раньше. Руэл стал яростным, горячим, безумным. Ураган страсти захватил их и поглотил целиком. Однако краешком сознания Джейн понимала, что в этой буре не было места желанию покорить ее, одержать верх. Ее вели, но не завоевывали.

И когда пришла блаженная разрядка и успокоение, Джейн продолжала крепко обнимать его, словно не хотела отпустить от себя.

Его грудь тяжело вздымалась. Лицом он уткнулся в ее плечо. Голос звучал низко и приглушенно:

— Зачем ты это сделала, Джейн?

Она ответила ему правду:

— Чтобы после отъезда у меня было о чем вспомнить.

Он вздрогнул, как если бы Джейн ударила его хлыстом.

— Надеюсь, что этот день запомнится тебе надолго.

Джейн вдруг поняла, как больно задела его.

— Я хотела сказать, что где бы я ни проснулась…

— Тебе не нужно оправдываться. — Он поднял голову и посмотрел на нее сверху. — Я не собираюсь оставаться в твоих снах и воспоминаниях. — Руэл поднял ее на руки и двинулся к озеру.

— Что ты делаешь? — испугалась она. — Руэл!..

Он сделал еще шаг, и они оказались в воде.

Прохладная синева заставила Джейн задержать дыхание.

— И ты считаешь, что это очень приятно?

— Когда привыкнешь, то поймешь, какое это чудесное ощущение. Чистая прохладная вода, теплые лучи солнца, зеленая трава… — Он помог ей встать и погрузил пальцы в гущу ее волос. — Шелковые, как трава. — Мне всегда нравились твои волосы. И я тысячу раз представлял себе, когда проезжал мимо такого вот озера, что мы окажемся здесь, и я смогу посмотреть, как они светятся на солнце. — Руэл отвел прядь с ее лба и посмотрел прямо в глаза. — Я люблю тебя, — сказал он тихо и нежно.

Джейн стояла, охваченная глубоким волнением, забыв о прохладной воде, о том, где они находятся, забыв обо всем на свете.

— Тебе все еще холодно?

— Нет, — тоже прошептала она.

Руэл опустил руки в воду и отступил на шаг. Ударив по воде, он окатил ее брызгами.

— А теперь? — озорно спросил он.

— Подражаешь Калебу? — спросила она, не зная, как себя вести.

Не успела она провести ладонями по лицу, чтобы убрать капли, как Руэл снова окатил ее водой. Лицо его светилось таким мальчишеским задором, что Джейн не выдержала и рассмеялась. Ударив по воде, она тоже окатила его с головы до ног и рассмеялась еще громче, когда Руэл принялся отплевываться.

И все то время, пока они купались и резвились в воде, ей казалось, что Руэл вернул ей детство, которого она не знала. Она почувствовала себя юной, радостной и беззаботной и почти нехотя побрела за ним, когда он повел ее к берегу одеваться.

Воздух к вечеру прогрелся. Но легкий ветерок заставил ее слегка вздрогнуть. Джейн поспешно вытерлась одеялом и начала одеваться.

Подняв с травы рубашку, Руэл надел ее на плечи Джейн и застегнул пуговицы.

— Встань на колени, — попросил он.

Она насторожилась.

— Нет, — успокоил ее Руэл, когда догадался о том, что она подумала. — Но когда-нибудь мы попробуем с тобой это снова. Думаю, ты не найдешь в этой позе ничего зазорного, если я при этом буду смотреть на тебя так же, как и сейчас. Так ведь?

Она всматривалась в его освещенное светом и нежностью лицо.

— Нет. — И Джейн медленно опустилась на колени, устроившись на одеяле.

Он встал рядом с ней. И… принялся заплетать волосы.

— Мне хотелось проделать это с того самого дня, когда ты отвела меня в храм к Картауку. Ты не представляешь, как я завидовал Ли Сунгу. Дьявольски!

Его пальцы не были такими умелыми, как пальцы Ли Сунга. И ему потребовалось довольно много времени, чтобы заплести ее толстую косу. Но Джейн, отдавшись блаженному состоянию, не замечала, как летит время.

— Готово, — наконец сказал Руэл и помог ей подняться. — А теперь нам надо поскорее добраться до лагеря, пока ты не простудилась.

Подсадив ее в седло, Руэл положил свою ладонь на ее руку и резким голосом сказал:

— Когда же ты поймешь, что я больше никогда не причиню тебе боли? Когда поверишь мне?

Искушение было таким сильным, почти непреодолимым. Но тонкая пелена страха не давала ей открыться полностью.

— Я бы и рада, но пока… не могу… — Чтобы не дать слезам хлынуть из глаз, Джейн пришпорила лошадь и галопом помчалась вперед.