Полночный воин (Хранительница сокровищ)

Он не ответил.

Яд должен выйти наружу.

– Странно, что ты так тяжело воспринял его смерть. Малик говорил, что он отказался признать тебя своим сыном.

– Я к нему ничего не чувствую. – Гейдж горько усмехнулся. – Только его трон привлекал меня, а он не считал нужным отдать его мне.

– Думаю, дело в другом.

– Значит, ты глупа. С какой стати мне любить человека, выгнавшего меня из своей страны?

– Он выгнал тебя?

– Я был слишком похож на него. Он испугался, что я могу вырвать у него то, что он не собирался отдавать. – Помолчав, Гейдж добавил:

– Возможно, он был прав. Со временем я мог бы подсыпать ему в вино какую-нибудь травку.

– Ты никогда бы не сделал этого.

– Он считал, что мог бы.

– Тогда он тебя не знал. Ты никогда не причинишь вред ближнему. – Бринн оторвала взгляд от бегущей воды. – А Хардрааду ты любил.

– Повторяю, я не чувствовал… – Гейдж замолчал на полуслове. – Впрочем, похоже, я относился к нему с величайшей нежностью, когда только узнал. Я был совсем мальчишкой, а он казался… всем на свете. Вероятно, он был величайшим воином на земле во все времена и всегда рвался к новым победам. В этом он видел самую большую радость в жизни.

– Как ты узнал его?

– Меня послали к его двору, когда мне исполнилось десять лет и два года. – Его губы скривились. – Мой дед был очень тщеславен. Он подсунул свою дочь Хардрааде, повстречавшись с ним в Византии, в надежде, что тот потеряет голову и женится на ней. Однако Хардраада оставил в ней только свое семя перед отъездом в Норвегию.

– И твой дед отправил тебя к Хардрааде?

– Разумеется! Что может быть вернее для купца, чтобы возвыситься, как не иметь внука-принца?

– А твоя мать?

– Дед разрешил ей переехать в Константинополь, когда я был еще младенцем. Она выполнила долг перед своим отцом, но считала жизнь в деревне позором, оставаясь матерью незаконнорожденного.

«Как же нелегко приходилось в той деревушке бастарду!», – с грустью подумала Бринн. Расти без матери, с дедом, только и мечтавшим использовать его для получения барышей, и с отцом, который ласково обращался с ним, пока не почувствовал в нем угрожающую своей власти силу. Гейдж не из тех, кто позволил бы затирать себя и над собой насмехаться. Ей вдруг захотелось увидеть рядом Хардрааду и юного Гейджа.

– Когда он прогнал тебя?

– Мне пришлось вернуться в Норвегию несколько лет назад.

Он покинул Хардрааду и стал королем торговцев, когда тот отклонил его законные права. Гейдж никогда не согласился бы с поражением, он попытался бы силой вырвать победу из любого сложившегося положения.

– Тебе было лучше без Хардраады.

– Кто ты такая, чтобы судить? – Лицо его стало жестким. – Думаю, трон Хардраады был бы мне впору.

– Не могу поверить, что ты мечтал о его троне.

– Мне ничего больше не было нужно от него. – Гейдж пристально посмотрел на нее и подтвердил:

– Ничего.

Он никогда не поймет, как необходим сейчас был ему разговор об отце, именно здесь и сейчас. Она же знала, что теперь его боль немного ослабнет. И у нее постепенно растаял ком в горле.

– Раз ты так считаешь, значит, так и есть. – Бринн поднялась с колен. – Ладно, теперь я вернусь в лагерь. Его нетерпеливый жест выражал удивление.

– С тех пор как мы ушли из лагеря, я только это тебе и предлагал.

– Тогда я не могла этого сделать. Теперь тебе легче.

Бринн собралась уходить.

– Постой! – Гейдж рванулся за ней и схватил ее за руку.

Горечь и боль, слезы, сглатываемые втайне ото всех, одиночество и темнота.

Страдания раздирали душу, эмоции захлестывали разум.

В отчаянии Бринн попыталась вырвать свою руку. Но куда же уйдет вся эта боль, если она не возьмет ее на себя?

– Прошу тебя, – прошептала она, закрыв глаза. – Пожалуйста, не надо.

– В чем дело, черт побери?!

– Твоя боль. Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать ее. Мне больно…

Он выпустил ее руку.

Боль ушла, но он не должен оставаться один. Она рванулась к нему, взяла его за руку снова. Почувствовав новый болевой удар, застонала.

– Что с тобой происходит, черт возьми? – зло спросил он.

– Не знаю. Мне никогда не было так…

Она слепо взяла его за другую руку. Его страдания, навалившись, готовы были раздавить ее. Внезапно ей стало ясно, что надо делать. Соединив себя с ним, она ощутила, как общая скорбь охватила их.

Бринн прильнула головой к его груди, и слезы брызнули у нее из глаз.

– Господи! – Он стоял подобно изваянию. – Прекрати плакать.

Она покачала головой.

– Почему, черт возьми, ты плачешь?

– Потому что ты не можешь, – всхлипывая, прошептала она. – Надо, чтобы все куда-нибудь вылилось.

– Ты ненормальная.

Отступив на шаг, он посмотрел ей в лицо.

– Ты сумасшедшая, – повторил Гейдж. Указательным пальцем он провел по щеке, по следу, оставленному слезами. – Не надо, – хрипло сказал он. – Прекрати.

Ее рыдания постепенно стихали, и ему становилось легче. Глубоко, судорожно вздохнув, она перевела дыхание.

– Все. Теперь я пойду. – Бринн повернулась и не спеша спустилась на тропинку. – Я сделала все, что смогла.

– Подожди!

Она оглянулась через плечо.

– Мы ушли далеко от лагеря, – поспешно проговорил Гейдж. – Ты найдешь дорогу обратно?

Он беспокоился о ней. Теплая волна окатила душу, и она улыбнулась.

– Я выросла в лесах. Я никогда не потеряюсь.

***

Гейджа не было весь день, не вернулся он и к полуночи, тогда они задули светильник.

Бринн еще не спала, когда Гейдж скользнул под покрывало и обнял ее.

Тупая боль, печаль, покорность. Терпимо.

– Если ты опять начнешь лить слезы, я поколочу тебя, – шепнул он ей на ухо. – Я ненавижу плаксивых женщин.

– Я больше не буду.

– Не понимаю тебя, – сказал он изменившимся голосом. – И не верю, что ты можешь вылечить человека, прикоснувшись к нему или угадав его чувства.

– Не веришь, и не надо.

– И не думаю, что мне станет легче из-за нескольких пролитых ради меня слезинок. Мне они не нужны.

– Рада за тебя. Теперь мне надо поспать. – Она закрыла глаза. – Спи спокойно.

Бринн услышала, как он тихонько выругался, потом крепко прижал ее к себе. Привязанность. У нее екнуло сердце: невидимая нить по-прежнему их связывала, хотя она и молилась, чтобы она оборвалась, как только поутихнет его боль. Глупо. Страсть словно приоткрыла завесу их отношений, высветив их глубину.

– Бринн…

– Да.

– Мне не нужны твои слезы, но я благодарен тебе за них.

Его грубоватые слова тронули ее до глубины души. Прижаться бы к нему изо всех сил, но она не должна. Он – враг. Милорд и рабыня. Между ними только сделка, о которой они забывали под неистовым натиском страсти.

– Не стоит благодарности, – ровным голосом ответила она. – Мой долг – помогать тебе.

Его рука все еще обнимала ее, но Бринн уже приготовилась к отступлению. Прекрасно. Держись подальше. Не подходи близко. Никогда не подходи снова так близко.

– Я счастлив, что ты понимаешь свои обязанности. – Гейдж передразнил ее манеру говорить. – Но знай, тебе придется их исполнять и после приезда в Редферн.

6

– Он весь из дерева, – поморщился Гейдж, когда они подъехали к деревянным стенам, окружавшим Редфернский замок. – Так это и есть твой хваленый Редферн?

– Разумеется. – Бринн, не глядя в его сторону, укутывала Малика. – А чего ты ждал, – продолжала она, поудобнее устраиваясь в повозке, – чтобы он был из перьев?

– В Нормандии принято строить замки из камня, – пояснил Малик.

– А в Англии – нет. Я не встретила здесь ни одного каменного замка.

– Тогда Вильгельм без труда доберется до Лондона, – усмехнулся Гейдж. – Странно, Англию могли завоевать уже много раз. – Он пришпорил коня и жестом приказал двигаться за ним.

Высокие деревянные ворота открылись. Их уже ждали. Лорд Ричард выехал воинам Гейджа навстречу, улыбаясь во все лицо.

– Добро пожаловать, милорд. Я счастлив приветствовать вас здесь и горд, что вы любезно приняли мое приглашение. Это означает, что вы подумываете о Редферне?

– Вовсе нет.

– В Редферне есть все, о чем можно мечтать. – Ричард бросил взгляд на Бринн. – Надеюсь, ты в добром здравии, Бринн?

Бринн нахмурилась. О чем он? Что еще задумал этот коварный лорд? Он разговаривал с ней так любезно. Так он прежде обращался к благородным дамам, гостившим у него в замке.

– Неплохо.

– Нам подождать, пока вы закончите обмен любезностями? – холодно спросил Гейдж.

– Разумеется, нет. Я распорядился приготовить для вас мои покои, милорд. – Ричард развернул лошадь и въехал в ворота. – После отдыха я приглашаю вас оказать мне честь, отобедав со мной. Заметив ваше приближение, я приказал слугам приготовить роскошный стол.

– Вряд ли мне понадобится отдых. От леса, где мы разбили лагерь, езды всего пара часов.

– Простите, я забыл, какие крепкие воины норманны.

– Бринн!

Она обернулась. К ней через весь двор спешил Делмас. Ее тело передернулось от отвращения, когда она увидела похотливо-жаждущее выражение на его лице. Он решил, раз она вернулась, то он снова может пользоваться ею. Она так долго не видела его, что успела забыть об унизительной беззащитности, которую когда-то испытывала перед его домогательствами.

– Это еще кто? В чем дело? – Вопросительный взгляд Гейджа упал на ее лицо.

– Ни в чем. Этой мой муж.

Малик тихонько присвистнул.

– Муж? – переспросил Гейдж с убийственной нежностью.

– Да.

– Только-то и всего? – Гейдж смерил презрительным взглядом нескладную фигуру Делмаса. – Могу я узнать, почему ты никогда не упоминала об этом… муже?

– Какая разница? Разве бы от этого что-нибудь изменилось?

Делмас робко приблизился к Гейджу.

– Приветствую вас, милорд. Добро пожаловать в Редферн.

Гейдж и не посмотрел в его сторону.

– Какая разница? – эхом за Бринн откликнулся Гейдж. – Разумеется, никакой.

Делмас придвинулся еще на маленький шажок.

– Не хотел бы быть неучтивым, милорд, но не могли бы вы обойтись какое-то время без Бринн? Мы давно уже не были вместе, и я хотел бы… – Делмас не закончил фразу.

Встретившись взглядом с норманном, он поспешно отступил в сторону, испуганно прикрыв глаза.

Гейдж убьет его, молнией пронеслось в голове Бринн. Делмас на дюйм от смерти!

– Нет! – Не заметив как, она метнулась вихрем из повозки и оказалась между Гейджем и Делмасом, толкнув того к конюшне, и поспешила за ним следом.

– Бринн! – тихо окликнул ее Гейдж, но от его голоса мурашки пробежали у нее по спине, страх сковал душу. – Вернись!

Она только ускорила шаг, почти побежала.

– Я скоро вернусь. Сейчас мне надо поговорить с Делмасом.

– Немедленно вернись! Бринн не остановилась.

– Я скоро.

На мгновение ей показалось, что Гейдж бросится за ней. Она спиной чувствовала на себе его взгляд, пока не вбежала в конюшню. Удары ее сердца отдавались в висках.

– Потаскуха! – Делмас закатил ей увесистую пощечину. – Он едва не убил меня, и все по твоей вине.

Ярость охватила ее. Зачем она вмешалась? Надо было подавить в себе жалость, и пусть бы Гейдж избавил ее от этого слизняка.

Делмас поднял руку для нового удара.

– Хватит! – холодно бросила она. – Ты никогда больше не посмеешь ударить меня.

После минутного колебания он угрожающе на нее надвинулся.

– Буду с тобой делать все, что захочу. Ты моя жена.

– Все изменилось.

Сказав, Бринн вдруг поняла, что так оно и есть. Делмас больше никогда не сможет ни оскорбить, ни обидеть ее. Он так долго подавлял ее своей властью, жестокостью, что сама мысль об освобождении от его деспотизма показалась ей дикой.

– Потому что ты стала потаскухой норманна? Я обращусь к церкви с прошением заставить его вернуть тебя мне. Ты поклялась быть верной мне.

– Я не давала никакого обета.

Он не обратил внимания на ее слова.

– Даже норманн не посмеет пойти против Папы.

– Вся Англия охвачена войной. Неужели ты думаешь, что у церкви есть время разбираться с каким-то хнычущим рабом?

– Лорд Ричард поможет мне, – пригрозил Делмас. – Он не позволит норманну пользоваться тобой. Бринн напряглась.

– Что тебе говорил лорд Ричард?

Делмас отвел взгляд.

– Я рассказал ему, что посчитал нужным. Я заставил его вернуть тебя в Редферн.

– Гвинтал? Ты разболтал ему про Гвинтал?

Он поспешно кивнул.

Бринн натянула поплотнее накидку, холодок пробежал по ее телу. Она и предположить не могла, что Делмас расскажет кому-нибудь о кладе. Он, должно быть, и в самом деле отчаялся настолько, что поделился с лордом Ричардом тайной.

– Глупец. Он убьет тебя.

– Нет. Мы нужны друг другу. – Помолчав, Делмас хитро улыбнулся. – Правда, он жестокий человек и не станет обходиться с тобой так же мягко, как я.

Мягко? Она удивленно посмотрела на него.

– Сегодня ночью мы могли бы убежать из Редферна, – пробормотал Делмас. – Зачем тебе связываться с лордом Ричардом или с норманном? Мы могли бы вернуться в Гвинтал, и ты могла бы дать мне…

– Нет. – Даже теперь ей не верилось, что он больше не сможет использовать ее. – Я никуда не поеду. Как леди Эдвина?

Делмас нахмурился.

– Она больше не имеет для нас никакого значения. Ты еще пожалеешь, что отказалась бежать со мной. Лорд Ричард…

Бринн повернулась к двери.

– Я иду в замок проведать леди Эдвину.

– Ее там больше нет.

Она обернулась.

– Что?

– Лорд Ричард сказал… – Делмас замолчал, не закончив фразы. – Она оскорбила его, и он приказал унести ее с глаз долой.

– Оскорбила? – Ее руки медленно сжались. – Где она?

Делмас кивнул на маленькую комнатушку возле конюшни.

Именно в этой комнатушке она наблюдала за кометой. По размерам пристройка была не больше стойла для лошади. Негромко вскрикнув, Бринн поспешила к двери и распахнула ее.

Маленькое беззащитное личико выглядывало из-под старого выцветшего покрывала на небольшом лежаке у окна.

Слишком безжизненное.

Бринн быстро пересекла комнату.

– Эдвина!

Господи Боже, что он сделал с ней? Синие круги под потухшими глазами, распухшие и потрескавшиеся губы, волосы спутались и свисали тусклыми прядями.

Бринн присела на лежак и взяла руки Эдвины в свои ладони. Они казались такими же мертвыми и холодными, как и все тело.

– Эдвина, очнись!

Эдвина вздрогнула и открыла глаза.

– Бринн? – выдохнула она.

– Я, – вздохнула с облегчением Бринн.

– Я… не надеялась, что ты вернешься. Он сказал, ты… – Ее голос затих, она смогла говорить только после небольшой передышки:

– Мне было так одиноко.

Бринн еле сдерживала слезы.

– Тебе не стояло верить ему. – Она закутала Эдвину поплотнее в покрывало. Оно оказалось таким тонким, что вряд ли под ним можно было согреться. Ярость волной захлестнула Бринн, когда она оглядела комнату. Лежак был завален грязным, дурно пахнущим тряпьем. Небольшое окно заткано паутиной, она свисала и с деревянного потолка, а из ведра, стоявшего у двери, исходило зловоние. – Не верь ничему, что он говорит тебе.

Эдвина закрыла глаза.

– Я знаю.

Бринн испуганно посмотрела на нее. Помнится, Эдвина прежде не сомневалась в словах своего дорогого и любимого Ричарда.

– Знаешь, он ждет, когда я умру.

– Он сказал тебе об этом?

– Нет. – Ее воспаленные глаза широко раскрылись. – Но я же не дура. Он никогда не затолкал бы меня сюда, если бы не мечтал избавиться. – Внезапно ее голос окреп, и она заговорила с несвойственной ей жесткостью:

– Но я не умру. Ему не следовало этого делать. Никто не смеет обращаться с женщиной, как с отслужившим свой срок башмаком. Так не поступают. Я не позволю ему. Это не…

– Тихо, тихо. – Эдвина слишком разнервничалась, и Бринн боялась, что ее здоровье не выдержит такого волнения. – Ты будешь жить. Я не дам тебе умереть.

– Я знаю. Небеса услышат мою молитву. – Глаза Эдвины наполнились слезами. – Как я рада, что ты здесь, Бринн. Теперь мне станет легче. Я почувствовала себя такой покинутой, когда лорд Ричард сообщил мне о смерти отца…

– Лорд Келлз жив. Его только взяли в плен.

– Ты уверена?

– Его забрали в лагерь Вильгельма.

– Так он и тут мне солгал. Как жестоко! Он хотел отнять у меня последнюю надежду… – Эдвина закрыла глаза. – Ничего, если я опять ненадолго засну? Мне кажется, сон дает мне силы, чтобы бороться…

– Конечно, поспи. – Бринн нежно погладила руку Эдвины и встала. – Теперь буду бороться я.

– Нет, я должна сама.

Бринн стояла у ее постели и смотрела на нее. Эдвина казалась еще более слабой и больной, с тех пор как Бринн ее оставила по велению лорда Ричарда, но в то же время в ней появилась сила характера, которой она раньше в Эдвине не замечала. Словно клинок меча сверкнул в темной воде.

– Мы будем бороться вместе, – мягко уточнила Бринн.

– Вместе… да.

Спустя мгновение Эдвина спала.

– Оставь ее. – Из-за плеча Бринн выглядывал Делмас.

Она увидела его нахмуренное лицо.

– И ты туда же. Как ты мог не помочь ей?

Делмас поежился.

– Лорд Ричард приказал оставить ее одну.

– Умирать в этой грязной пристройке?

– Я только выполнял его приказания. – Он шагнул к лежаку. – И ты должна делать то же самое. Он здесь хозяин.

– Хозяин, подчинявшийся каждой прихоти лорда Гейджа.

– Ненадолго, – хитро улыбнулся Делмас. У Бринн сразу же возникло подозрение.

– Что ты хочешь сказать?

– Неужели ты думаешь, что он отдаст Редферн лорду Гейджу? Ему надо было только вернуть тебя. – Что-то лисье проглянуло в его лице. – С норманном может внезапно случиться несчастье.

Бринн в испуге не сводила с него глаз.

– Он посмеет убить его, пригласив к себе в дом гостем?

В традиционном сакском гостеприимстве вероломству не было места. Вряд ли Ричард посмел бы опуститься до такой низости.

– Я этого не говорил, – зачастил Делмас испуганно.

«Не может быть! Впрочем, что удивительного, если он бросил умирать в одиночестве свою собственную жену», – подумала Бринн.

– Прекрати свои дьявольские штучки и сама расскажи нам все о кладе, – предложил Делмас. – Почему ты такая упрямая?

– Эдвину надо унести отсюда. – Бринн направилась к двери. – Возьми ее на руки. – На его слова она и внимания не обратила.

– Ты приказываешь мне?

– Возьми ее, – повторила Бринн. – Или я пойду к лорду Гейджу и попрошу его выяснить, что ты с лордом Ричардом замышляешь против него.

Делмас побледнел от страха, вспомнив тот ужасный момент во дворе замка.

– Не посмеешь.

Разумеется, она только пугает его, но он не должен даже догадываться об этом.

– Возьми ее на руки. – В голосе Бринн зазвучали гневные нотки. – Последний раз прошу.

– Лорд Ричард будет недоволен. – Делмас поднял невесомое тело Эдвины. Она вздрогнула, но не проснулась. – И нам тоже не поздоровится.

Бринн торопливо вышла из пристройки. Ярко светило солнце. Гейджа во дворе не было, но Лефонт все еще отдавал распоряжения своим солдатам, размещая их на ночь. Бринн направилась к нему.

– Мне надо видеть лорда Гейдж. Где он?

– Ему тоже не терпится встретиться с тобой. – Лефонт с любопытством переводил взгляд с Делмаса на Эдвину. – Он приказал мне найти тебя и привести к нему. Рад, что ты облегчила мою задачу. – Лефонт кивнул на замок. – Сдается, лорд Ричард распорядился приготовить для милорда ванну.

– А куда положили Малика?

– Он сказал, в южной комнате. – Передернув плечами, Лефонт дал понять, что не знает расположения комнат в замке.

Приказав Делмасу следовать за ней, Бринн вошла в дом, миновала главный зал, поднялась по лестнице, прошла по коридору и вошла в комнату Эдвины.

Малик лежал на широкой кровати и с тревогой покачал головой, увидев ее в приоткрывшуюся дверь.

– Со мной все в порядке, мне здесь удобно. Иди к Гейджу, пока он окончательно не разозлился. Словно не слыша его, она вошла в комнату.

– Пока удобно. Я пришла немного потеснить тебя. Подвинься на край.

– Зачем? – Он заметил Делмаса с его ношей. – А, эта женщина будет согревать меня по ночам? Как мило с твоей стороны. Я уж было начал думать, что ты окончательно забросила меня. Мне и правда легче.

– Мне просто надо положить ее в безопасное место, пока я не устрою для нее что нужно. Подвинься.

Малик покорно кивнул.

– Понимаю. У тебя новая больная.

– Это Эдвина, жена лорда Ричарда. Ты спишь на ее постели.

Малик отодвинулся на край, и Делмас положил Эдвину на кровать. Малик не отводил глаз от бледного личика молодой женщины.

– Бедняжка. Она плохо выглядит. Что с ней?

– У нее совсем не осталось сил жить. Она потеряла четверых детей за пять лет, а лорд Ричард в наказание бросил ее в крошечную грязную пристройку позади конюшни и оставил там совсем одну умирать. – Бринн поправила поудобнее подушку Эдвины и повернулась к Делмасу. – Скажи, чтобы принесли горячую воду и чистые простыни. Где Алиса?

– Она не прислуживает ей больше. У нее теперь другие обязанности, – ответил Делмас. Он повторил слова лорда Ричарда.

У Бринн совсем вылетело из головы, что Ричард спал с Алисой. Что ж, придется ему отказаться от ее услуг. Эдвине нужен более тщательный уход, чем тот, который ей могла дать Бринн. Хотя Алиса и не слишком усердствовала, но она никогда не позволяла себе небрежно ухаживать за хозяйкой.

– Сходи за ней.

Делмас упрямо покачал головой.

– Тогда я приведу ее сама.

– Бедная маленькая леди. Я позабочусь о ней, – с нежностью произнес Малик.

– Ты? – Брови Бринн поднялись домиком. – Ты о себе-то еще не в состоянии заботиться.

– Тогда мы станем помогать друг другу. – Он продолжал ласково разглядывать Эдвину. – Похоже, я нужен ей.

– Алиса прекрасно справится.

Малик упрямо стиснул зубы.

– Я нужен ей.

У Бринн не осталось ни сил, ни времени спорить с ним.

– Как хочешь. Я пойду за Алисой, и она будет ухаживать за вами обоими.

Выражение лица Малика изменилось.

– Ступай к Гейджу, Бринн. Не тяни. – Он пристально посмотрел на Делмаса. – И на твоем месте я не брал бы его с собой.

– Нет-нет, мне надо прислуживать лорду Ричарду. – Делмас облизал губы и попятился к двери. – Я уже и так задержался.

Дверь громко захлопнулась за ним.

– Трусливый таракан, – покачал головой Малик. – Гейдж сотрет его в порошок и втопчет в грязь на конном дворе.

– Нельзя убивать человека только за то, что он трус.

– Не вздумай защищать его перед Гейджем, ты только вынудишь его поскорее раздавить таракана. – Махнув рукой, Малик снова взглянул на Эдвину. – Поспеши к нему. Я присмотрю за ней до твоего возвращения.

Постояв в нерешительности, Бринн пошла к двери. Ей не хотелось сейчас сталкиваться с Гейджем, но другого выхода у нее не было. Малик, вероятно, был прав: промедление только усложнит ее положение.

Господи, как же все счастливо оборачивается в этой жизни! Сарацин Малик, замирая от восторга, славил Бога. Жил себе человек один, и вдруг, словно ангел с неба, слетает к нему в постель Эдвина, хрупкая и прекрасная, подобная хрустальному колокольчику, который Малику подарила мать, когда он уезжал из родной деревни. Каким же чудовищем надо быть, чтобы губить такую красоту!

Открыв глаз, Эдвина встретилась с ним взглядом и испуганно вздрогнула.

– Ш-ш. Не бойся, – быстро сказал он. – Бринн скоро вернется. Меня зовут Малик, и я не обижу тебя.

– Незнакомец.

– Ненадолго, – нежно улыбнулся он. – Мы с тобой созданы друг для друга. Разве ты не чувствуешь этого?

Она по-прежнему не сводила с него испуганных глаз, но напряжение постепенно покинуло ее. Эдвина вздохнула и снова прикрыла веки.

Она приняла его. Для Малика это было чудесным подарком.

– Так ты доверяешь мне?

– Нет, – прошептала она, – никогда…

– Потому что я чужестранец?

– Нет.

Малик напрягся.

– Проклятый сарацин?

– Нет.

– Тогда почему?

– Я не могу доверять тебе. – Эдвина зевнула и повернулась спиной к нему. – Ты слишком красив…

***

Бринн резким движением распахнула дверь в спальню Ричарда и вошла. Гейдж сидел в глубоком деревянном корыте в клубах густого пара. Вокруг пахло мылом и травами. Алиса, присев на корточки, терла ему спину.

Остановившись посреди комнаты, Бринн перевела взгляд на служанку. Похоже, Ричард отдал Гейджу не только свои покои, но и собственную любовницу. Представшая ее взору гармония двух тел вызвала в ее душе двойственное чувство – и злость, и острую боль.

– Не стой там, – бархатным голосом произнес Гейдж. – Подойди поближе.

Святые небеса, она и вправду сердилась! Гнев волнами накатывался на нее. Собравшись с духом, Бринн прошла вперед и остановилась перед купелью.

– Я пришла сразу, как только освободилась.

– Полагаю, тебе пришлось выполнять другие «обязанности». Ты ведь давненько не виделась с мужем.

– Верно, – как можно спокойнее ответила Бринн, не сводя глаз с рук Алисы, кругами двигавшихся по телу Гейджа, массируя его широкую грудь. Полные, с ямочками на локтях руки девушки, как и вся она, выглядели невыносимо чувственно. Отведя глаза, Бринн снова посмотрела на Гейджа. По его лицу ничего нельзя было понять. Тело его напряглось, а глаза… Она опять перевела взгляд на Алису.

– Оставь нас. Ты нужна леди Эдвине.

Руки Алисы замерли.

– Не могу.

– Можешь. Она ждет тебя. Вымой ее и уложи поудобнее. Мы перенесли ее в прежнюю комнату.

Алиса испуганно раскрыла глаза.

– Тебе не следовало этого делать. Лорд Ричард очень рассердится.

– Неважно. Ступай к ней.

В глазах Алисы засверкали слезы.

– Не могу. Думаешь, мне не хотелось помочь бедняжке? Он не потерпит такого непослушания.

– Разве он не велел тебе исполнять приказания лорда Гейджа?

Алиса согласно кивнула, и краска бросилась ей в лицо. Бринн повернулась к Гейджу.

– Прикажи ей сделать то, о чем я прошу.

– А может, она нужна мне здесь?

– Не нужна. Тебе хочется отчитать меня.

Он пристально посмотрел на нее и приказал Алисе уйти.

– Иди к этой… – Гейдж замешкался, припоминая имя, – леди Эдвине.

Алиса торопливо вскочила и, обежав вокруг корыта, поспешила к выходу. Проходя мимо Бринн, шепнула:

– Я, правда, не желала ей зла… Он не стал бы… Мне пришлось исполнять его желания.

Бринн почувствовала, что Алиса говорит правду. Страх перед Ричардом заставил ее бросить Эдвину. В любом случае не стоило ругать ее.

– Так исправься, ухаживай за ней с нежностью и заботой.

– Я все сделаю! – Алиса торопливо выбежала из комнаты.

– Итак, я остался без служанки, – мягко заметил Гейдж. – Похоже, тебе придется занять ее место.

– Ничего не имею против. – Бринн встала на место Алисы. – Тебе прекрасно известно, что таков обычай. Не заболей леди Эдвина, она сама вымыла бы тебя.

– Не припоминаю, чтобы ты называла имя леди Эдвины. Впрочем, чему тут удивляться, ты ведь даже о муже забыла мне рассказать.

– Лорд Ричард говорил тебе, что меня привезли в Редферн ухаживать за его женой.

– Но ты-то ничего о ней не рассказывала. Какая же ты скрытная, Бринн из Фалкаара. – Он придвинулся к краю корыта. – Снимай платье и залезай ко мне. От тебя дурно пахнет.

Наверное, не выветрился затхлый запах пристройки на заднем дворе конюшни.

– Я потом помоюсь.

– Нет, сейчас, – тоном, не терпящим возражения, приказал он.

Она сняла через голову платье и, бросив его на мокрый пол, разулась.

– Залезай в корыто.

– Тут нет места.

Он жестом показал на свои колени.

– Найдется.

Постояв в нерешительности, Бринн подчинилась. Ему не придется расстраиваться, а ей лучше поберечь силы для более важных сражений, маячивших на горизонте.

Она неторопливо забралась в корыто. Вода показалась ей очень теплой, почти горячей. Она устроилась на его коленях.

– Вот так. – Он вытянул ее ноги вдоль своих бедер. – Теперь тебе удобно?

– Нет. – Ей было неуютно от своей беспомощности и угрожающе бархатных ноток в его голосе.

Он обернул ее тканью и начал тереть ей спину круговыми движениями.

– Что ты делаешь? Ты велел мне помыть тебя!

– Успеешь. Ты окаменела. Что с тобой?

– Ты злишься, я это чувствую.

Гейдж прижал ее голову к себе и взял в руки тяжелые пряди ее волос.

– Какие они у тебя густые, шелковистые… и живые. Даже в кромешной тьме, только по одной пряди я угадаю тебя. – Он начал мыть ей затылок. – У тебя все мышцы напряжены. Ты боишься меня, Бринн?

– Нет. – У нее заплетался язык. Его руки обвились вокруг ее бедер.

– И напрасно. Временами мне хочется просто раздавить тебя.

– Я поняла, что мужчинам нередко нравится уничтожать женщин.

– Прежде женщина представляла интерес для меня только в определенном смысле. Взяв свое, я тут же забывал ее. Всегда находилась другая. Так было, пока я не встретил тебя. – Помолчав, Гейдж мягко спросил:

– Он взял тебя?

– Делмас?

– Кто же еще, если только у тебя не бродит еще какой-нибудь муженек в этом проклятом месте.

– Нет, конечно, нет.

– Тогда скажи, он бросил тебя на пол в конюшне и попользовался тобой?

– Нет.

Слабое напряжение передалось ей от Гейджа.

– Я не прощу, если ты лжешь мне.

– Я не лгу.

– Ты скрывала правду о нем, а это – тоже ложь. От его расспросов и упреков на нее вдруг навалилась страшная усталость.

– Я не говорила тебе о нем, потому что он ничего не значит. У меня и других забот хватало, чтобы еще забивать голову тем, что тебя не касается.

– Раз для тебя ничего не значит данный ему обет… – он помолчал, – тем лучше. Думаю, я помогу тебе избавиться от мужа, о котором ты так легко забываешь.