Глава 17

Сара стояла в трюме «Сатира», разбирая одежду, которую удалось захватить с «Добродетели». Посланный за покупками шлюп должен был вернуться со дня на день, а потому предстояло выяснить, кому что требуется, чтобы справедливо разделить новые вещи. Скоро в трюме стало так темно, что приходилось щуриться. Сара спустилась сюда вскоре после обеда, когда из-за духоты трюм пустовал. А сейчас, должно быть, уже приближался вечер. Скоро придется зажигать лампу.

Неожиданно послышался звук открывшегося люка, а вслед за ним на лестнице раздались шаги. Сара замерла. Возможно, это кто-нибудь из женщин. И все же Сара одновременно и мечтала, и опасалась увидеть Гидеона.

После бурной ночной сцены в каюте капитан избегал ее. Когда случалось обратиться к нему по делу, давал какой-нибудь обтекаемый, уклончивый ответ и тут же уходил.

Конечно, такое поведение не могло не ранить, и все же соблюдение дистанции Сара считала наиболее приемлемым выходом из сложившегося положения. Если побег Питера увенчается успехом, то и ей вскоре предстоит покинуть остров. Хотелось бы уйти такой же свободной, какой пришла. Но это возможно лишь в том случае, если удастся добиться отмены обязательного замужества. Срок окончательного решения наступал уже завтра, а Сара до сих пор не знала, что предпринять, чтобы дождаться возвращения Питера вместе с Джорданом.

Между ступеньками мелькнули ноги. Нет, это не Гидеон. Гидеон не носит юбку. В трюм спустилась Энн Морис. Малышка горько плакала.

Едва завидев Сару, она бросилась к ней:

– Ах, мисс Уиллис! Что же мне делать? Как все стерпеть?

Сара обняла валлийку за плечи:

– Ну-ну, Энн, не плачь. Расскажи-ка лучше, что случилось. Снова тоскуешь по Питеру?

Услышав, что произошло, Сара не на шутку встревожилась. За хорошенькой миниатюрной валлийкой упорно ухаживал один из пиратов, и та опасалась, что завтра придется назвать его своим избранником.

– Наверное, он хороший, – безутешно рыдала Энн, – но… но... – Снова рыдания.

– Но он не Питер, – шепотом договорила Сара. Эннкивнула и еще громче заплакала.

– Я не позволю тебе выйти замуж заедва знакомого человека, – решительно заявила Сара и еще крепче обняла малышку. -Нелепый план по заселению острова зашел слишком далеко. Пора положить ему конец.

Утирая слезы, Энн подняла голову:

– Что вы собираетесь делать?

– Увидишь. – Сара поспешно направилась к лестнице. Пора обсудить с капитаном все эти глупости. Должен же упрямец понять, что нельзя раздавать своим людям жен так, словно те ворованное у ненавистных аристократов добро. Невозможно терпеть бесцеремонность и несправедливость.

Едва Сара и Энн спустились с корабля, первым, кого они увидели, оказался капитан Хорн. Он стоял у своей хижины и что-то обсуждал с Барнаби и Сайласом. Но, увидев учительницу, умолк.

– Что вам угодно? – нетерпеливо поинтересовался он с нескрываемой неприязнью.

Расправив плечи, Сара твердо встретила хмурый взгляд.

– Угодно положить конец безумной затее с выбором мужей, – выпалила она. – Неужели не достаточно того, что вы насильно притащили нас сюда? Так теперь еще терзаете несчастных женщин, заставляя выходить замуж за тех, кого они почти не знают?

– Но у них есть право выбора.

– О да, разумеется. Знаменитое право выбора. Они могут выбрать мужа самостоятельно или же доверить выбор вашей непогрешимой мудрости. Но никто не имеет права выбрать свободу.

– Неужели среди вас найдется хоть одна, кто предпочтет вообще не выходить замуж?

Сара повернулась к Энн и крепко взяла малышку за руку.

– Найдется. К примеру, Энн. Она... она оставила в Англии любимого и пока не готова полюбить другого, которого почти не знает.

– Оставила в Англии любимого? – язвительно переспросил Гидеон. – Или же потеряла его три дня назад, когда он уехал и бросил ее?

Энн залилась слезами и убежала. Сара укоризненно посмотрела на капитана:

– Ну вот, полюбуйтесь, что вы наделали!

Ко всеобщему удивлению, Сайлас выдохнул дым и сказал:

– Это ты зря, капитан. Девочка-то больно нежная, право.

Барнаби насмешливо закатил глаза:

– Луиза так повлияла на нашего повара, что его не узнать.

– Эй, послушай-ка, ты, чертов англи...

– Замолчите оба, – приказал Гидеон и повернулся к Саре: – Не собираюсь менять решение, мисс Уиллис. Очень сожалею, что Энн так несчастна. И все же уверен, что с мужем и детишками она будет чувствовать себя куда лучше, чем в одиночестве, да еще с разбитым сердцем. Понапрасну вздыхать о том, кто наверняка уже успел забыть о ее существовании, – пустое занятие.

– Вот она, типично мужская логика! – Сара воинственно скрестила руки на фуди. – Но ведь Энн не одна такая. Другие тоже не хотят выходить замуж за тех, к кому не питают никаких чувств. Почему вы не соглашаетесь дать нам больше времени на раздумья?

– Зачем? Чтобы вы успели внушить им, что служанка в забытом Богом Новом Южном Уэльсе – это лучшая доля?

– Вовсе нет. Время необходимо, чтобы как следует подготовиться к роли жены. Не знаю, способны ли вы это понять.

Внезапно на Сару снизошло вдохновение. Капитан постоянно твердил о том, что все вместе они смогут превратить Атлантис в истинную коммуну, место, которым можно будет гордиться. Но ведь для этого нужны женщины, разве не так?

– Разумеется, вас мало волнует, станут ли женщины хорошими женами. Главное, чтобы они удовлетворяли мужей в постели. А выполняют ли они свою долю работы на острове – это, по-вашему, дело десятое.

Гидеон стал мрачнее тучи.

– Вы хорошо знаете, что это не так.

Сара пожала плечами:

– Но они-то не будут вкладывать в работу душу. С какой стати гнуть спину и стараться, не имея даже элементарной свободы? Их принуждают жить с теми, кто совершил немало преступлений и вдруг решил начать новую, честную жизнь. Всем вам нет никакого дела до того, что думают и чувствуют женщины. Главное – удовлетворение собственных нужд.

Заявление разозлило даже Сайласа, а Гидеон сверкнул глазами и тихо произнес:

– Вы слишком далеко зашли, мисс Уиллис.

Сара хотела было возразить, но тут раздался тревожный крик:

– Пожар! Кухня горит! – К пляжу бежал человек. В небо взметнулись клубы дыма.

– Господи, пожар! – Сара в страхе схватила Гидеона за руку.

– Быстро! – Капитан повернулся к первому помощнику. – Взять на борту ведра! Заливать огонь! Если пламя перекинется на другие хижины, беды не миновать!

Барнаби поспешил выполнить приказ, а Гидеон бегом бросился туда, откуда валил дым. Сара и Сайлас не отставали. Со всех сторон на помощь торопились люди.

Сара услышала, как негромко молился Сайлас:

– Боже милостивый, не дай Луизе оказаться сейчас на кухне! Где угодно, только не там! – Не останавливаясь, он то и дело обводил глазами пляж, надеясь увидеть ту, за судьбу которой так тревожился.

Когда наконец подбежали к кухне, она полыхала вовсю.

– Луиза! – отчаянно крикнул Сайлас и бросился в пекло. К счастью, Гидеон крепко схватил его за руку:

– Не смей туда ходить! Уже поздно, ничего не поделаешь.

Неожиданно появилась Луиза и бросилась в объятия Сайласа.

– Со мной все в порядке, честное слово! – Голос звучал приглушенно, потому что говорила она, уткнувшись носом в широкую грудь. Сайлас крепко прижал ее к себе, словно боясь потерять. – Когда вдруг загорелось, меня в кухне не было!

– Надо срочно тушить, пока огонь не перекинулся дальше! – не успокаивался Гидеон.

– Поздно. – Сайлас мрачно показал на соседнюю хижину. Искра уже попала на тростниковую крышу, и та мгновенно загорелась. – Сейчас так сухо, что все они вспыхнут словно свечки!

– Где же эти лодыри с ведрами? – ворчал Гидеон, оглядывая пляж.

Сара проследила за его взглядом и заметила белье, которое сушилось на веревках. Женщины собрались возле кухни и причитали, заламывая руки.

– Ну-ка, девочки! Снимайте скорее белье, мочите в воде и несите сюда! Бегом!

– Отличная идея! – обрадовался Гидеон. – Можно попытаться сбить огонь!

Он снял рубашку и бросился к воде, по пути обращаясь к тем из мужчин, которые оказались поблизости:

– Помогите женщинам! Во что бы то ни стало необходимо остановить пожар!

К Саре подошла не на шутку встревоженная Энн.

– А что делать с детьми, мисс? Страшно!

– Отведи их на корабль и держи там, пока не потушат пожар.

Уже через несколько минут Энн гнала детей к берегу, словно стаю утят. А еще через минуту разговоры смолкли. Люди торопливо наполняли водой все, что попадалось под руку, и заливали огонь. Те, кому не хватило ведер, кастрюль и мисок, мочили в море белье и сбивали пламя. К сожалению, тростниковые крыши оказались слишком высокими и сухими. Дотянуться до них было нелегко. Женщины доставали до нижней кромки, но никак не могли забраться выше. Мужчины действовали более эффективно, но и они не могли достать до вершин. К тому же мужчин просто не хватало, ведь почти треть пиратов отправилась в Сан-Николау.

Неравная борьба с огнем продолжалась несколько часов, и все же десять хижин догорали, а кухня превратилась в груду пепла. Сара, в полном изнеможении, взяла несколько простыней и в сотый раз пошла к воде. Бежать у нее не было сил.

Гидеон схватил ее за руку:

– Не надо. Все без толку.

Всполохи пламени освещали черное от копоти лицо. Охваченный отчаянием, он смотрел на всесильный огонь, в глазах его отражалась боль, и эта боль отзывалась в сердце Сары страданием.

– Может быть, нам лучше...

– Нет, все бесполезно. Слишком поздно.

– А как же остров? Ведь может сгореть все!

– Вряд ли лес загорится. Хижины довольно далеко от деревьев. Деревья зеленые и гореть будут плохо. А вот хижинам конец. С этим придется смириться. Единственное, что мы можем сделать, это погрузиться на корабль и отчалить, пока он тоже не загорелся.

Неужели опустить руки и сдаться?

– Нельзя все бросить на произвол судьбы! – закричала Сара. Собравшиеся вокруг женщины закивали.

– Капитан прав, мисс, – поддержал товарища Сайлас. Каштановая борода посерела от пепла, с багрового лба стекали капли пота. – Остановить огонь невозможно. Остается лишь положиться на Божью милость и молиться, чтобы огонь не сожрал весь остров.

– Если намочить остальные хижины... – не унималась Сара.

– Можно подумать, кого-то из вас интересует, что произойдет с нашими домами, – взорвался измученный Барнаби. Он яростно сражался с огнем. Некогда щегольской, а сейчас мокрый и грязный наряд выглядел жалко. – Кто-то из женщин и устроил это светопреставление. Интересно узнать, кто именно. Может быть, Луиза?

– Оставь девочку в покое! – прорычал Сайлас, обняв подругу за плечи. – Она тут ни при чем.

– Или это дело рук Энн? Что-то я давненько ее не видел, а вы? Уж очень ей не хотелось выбирать себе мужа. Вот она и решила отомстить, а заодно и посеять панику.

Пираты заворчали и принялись настороженно оглядываться по сторонам.

– Не говорите глупостей. – Сара устало поправила спутанные волосы. – Энн на такое не способна.

И все же Барнаби упорно стоял на своем:

– Как ни крути, а несчастье – дело рук какой-то из ваших подопечных. Прежде здесь никогда не случалось ничего подобного. Кто-то из женщин поджег кухню, а организовали пожар вы.

– Заткнись же наконец, Барнаби! – не выдержал Гидеон. – Не все ли равно, кто поджег? Сейчас есть более важные дела, чем искать виноватых.

– Капитан? – раздался вдруг негромкий, неуверенный голос. Толпа расступилась, и вперед вышел совсем молодой матрос, юнга Гидеона. Лицо посерело от усталости, страха и горя. – Это моя вина, капитан. Мистер Кент позвал меня собирать хворост. Я торопился и впопыхах не погасил огонь в плите. Жарил на сковородке бекон... и забыл, что не снял его с огня.

– Не горюй, парень. – Гидеон ласково взъерошил торчащие во все стороны вихры. – Молодец, что хватило храбрости признаться. – Он строго взглянул на Барнаби и остальных.

–Сейчас нет смысла разбрасываться обвинениями. Лучше попытаться вынести из хижин ценные веши и не дать пропасть «Сатиру».

Пираты побледнели, устремив встревоженные взгляды в сторону причала. Сара тоже обернулась. Даже она знала, как легко могут загореться полотняные паруса и просмоленные снасти.

– Скажи всем, чтобы спешно проверили хижины и как можно быстрее поднимались на борт, – обратился Гидеон к Сайласу. Потом требовательно посмотрел на Сару: – А вы соберите женщин и проследите, чтобы ни одна не осталась на острове. Да, прежде всего необходимо найти Энн.

– Она давно на корабле. Я отправила ее туда вместе с детьми, как только начался весь этот ужас.

– Слава Богу! А я даже не подумал о детях! – Капитан устало провел рукой по волосам. – Пора и нам последовать их примеру. Кто знает, как долго будет бушевать стихия, прежде чем сожрет сама себя?

– Но, Гидеон, нельзя же бросить остров на произвол судьбы!

– Выполняйте приказ! Иногда приходится признавать поражение. Кажется, мать-природа взяла дело в свои руки. Так что нам остается лишь молиться, чтобы она не отняла весь остров.

Глава 18

Сара решилась выйти на палубу «Сатира» лишь через несколько часов. Около полуночи, измученные безрезультатной борьбой с огнем, обитатели шхуны упали в свои постели и заснули мертвым сном. Гидеону все-таки удалось убедить даже самых стойких, и люди скрепя сердце согласились покинуть горящий остров. Огонь постепенно терял разрушительную силу, и все же ни у кого не хватило мужества дождаться естественного конца печального и в то же время страшного действа.

Собравшись с силами, Сара взглянула на пляж. «Сатир» отошел от берега на несколько сотен ярдов – и с трудом удержалась от горестного возгласа. За время недолгого сна ничего не изменилось, пепелище выглядело еще ужаснее.

Все постройки, все до единой хижины сгорели до основания, бесстрастная луна спокойно освещала то, что осталось от жизнерадостной деревеньки: черные квадраты на песчаной земле напоминали грязные заплатки на светлом одеяле. В чистое, прозрачное ночное небо поднимались ядовитые струйки дыма, придавая пейзажу зловещий, нереально-мрачный колорит.

К счастью, Гидеон оказался прав: лес действительно не загорелся. Хотя некоторые из сухих пальмовых листьев вспыхнули, огонь не смог набрать достаточной силы, чтобы сожрать пышную, дышащую влагой тропическую растительность. Ветер, словно услышав мольбы несчастных людей, гнал огонь прочь от зарослей, к живительному потоку, способному надежно защитить все, что росло за ним.

Сара прошла к корме, чтобы как можно лучше рассмотреть остров, и неожиданно наткнулась на Гидеона. Капитан стоял спиной к ней, изо всех сил вцепившись в поручень, и не отрываясь смотрел на пепелище. Он даже не оделся после купания в океане, смывая сажу и копоть, и стоял в одних лишь брюках с широким ремнем. Ни рубашки, ни жилетки, ни сапог.

Никогда еще он не выглядел таким диким и одиноким. У Сары защемило сердце. Ведь это был его остров, его мечта, его рай. Мгновенная неосторожность – и всего за несколько часов райский сад превратился в адское пепелище. Капитан никому не мог пожаловаться; ему не у кого было искать сочувствия, жалости и понимания. Все его люди крепко спали, измученные отчаянной борьбой со стихией.

Рядом оказалась лишь она, мисс Сара Уиллис. Конечно, в ее сочувствии капитан нуждался меньше всего, но неужели так трудно сказать ему хоть несколько сочувственных слов? Сара подошла и положила ему ладонь на спину.

– Гидеон?

Мышцы моментально напряглись.

– Уходите, мисс Уиллис, – не оборачиваясь, резко приказал капитан.

Испугавшись напряженного, бескомпромиссного тона, она тут же повиновалась. Однако, сделав несколько шагов, передумала. Сейчас не время страдать в одиночестве, что бы ни говорил гордый и самоуверенный пират. Она снова подошла и положила ладонь на его руку.

– Не могу уйти. Постоянно кажется, что необходимо что-то срочно сделать.

– Теперь уже нечего делать. Отправляйтесь в постель и оставьте меня в покое.

Сара взглянула на каменный профиль и увидела отстраненность, холод и неприкаянность. Однако глаза жили собственной жизнью: в них застыла боль – такая же глубокая, как бескрайний океан, на чьих волнах мерно покачивалась шхуна.

– Атлантис очень много значит для вас, правда? – почти шепотом заговорила мисс Уиллис.

– Сара... – резко остановил ее капитан.

– Но ведь еще не конец, разве не так?

С приглушенным стоном Гидеон вырвал руку и повернулся к назойливой мисс:

– В том-то и дело, что конец! Неужели вы не видите, черт возьми?! Все пропало, все! Не осталось даже дощечки!

– Но ведь можно возродить деревню. Построить новые дома, надежнее прежних.

– Возродить? Построить? Известно ли вам, сколько времени мы строили эти хижины? Валили деревья, распиливали на доски, собирали и сушили тростник для крыш? Несколько месяцев!

– Сейчас дело пойдет быстрее, ведь вы будете не одни. Мы поможем.

– Вы поможете? Вы, те, кто откровенно нас ненавидит? Перед самым пожаром вы грозили полностью отказаться от ответственности за колонию, если не получите права поступать по собственному усмотрению. Жизнь повернулась так, что угрозы оказались пустыми. Все развалилось само собой. Думаю, ваши подопечные сейчас хихикают, радуясь беде ненавистных пиратов.

Слова больно хлестнули. Словно пощечина. Что и говорить, у капитана были основания так думать, и все же...

– Неправда. Ведь мы всеми силами помогали бороться с огнем. – В голосе Сары звучало возмущение.

– Ну да, помогали, – скрепя сердце ответил Гидеон. – Но это вовсе не значит, что будете помогать в восстановлении и строительстве. С какой стати? Единственная награда, которая вас ожидает, – это преступники в качестве мужей.

Сара поморщилась: слова, несомненно, служили саркастическим отзвуком ее собственных сентенций. Она вовсе не стыдилась того, что говорила раньше. И тем не менее больно было слышать свои мысли сейчас, в трагических обстоятельствах, когда люди только что потеряли все, что так дорого их сердцу.

– Но ситуация меняется, – пробормотала Сара, словно оправдываясь. – Мне... нам вовсе не хочется видеть вас бездомными. А потому уверена: все согласятся забыть обиды и разногласия и помочь привести остров в порядок.

Гидеон прислонился спиной к поручню.

– Неужели? Какая щедрость, какое благородство!

Сара вспыхнула, но сдержалась и не ответила на выпад. Ведь он только этого и добивался: заставить ее уйти, чтобы снова впасть в отчаяние.

– Я действительно хочу помочь восстановить Атлантис, – сказала Сара и, помолчав, добавила: – Конечно, в том случае, если вы сами готовы бороться за остров, чтобы не дать ему погибнуть.

В глазах капитана вспыхнуло раздражение.

– Вы самая упрямая, самая настырная из всех несносных дочерей Евы! – Он отошел от поручня и до боли сжал плечи неугомонной мисс. – Неужели вы никогда не уйметесь?

– Нет. Во мне течет реформаторская кровь. Пока не добьюсь поставленной цели, не успокоюсь.

Гидеон одарил Сару ледяным взглядом:

– Со мной лучше не ступать на эту дорожку. Уж к чему, к чему, а к реформам я не имею ни малейшей склонности.

Но в следующее мгновение гнев капитана улетучился, уступив место иной силе – темной, пугающей, неумолимо порочной. Руки, которые до сих пор с силой сжимали плечи, поползли вверх и остановились на шее, нащупав бешено бьющуюся жилку. Голос зазвучал странно, будто доносился издалека.

– Наверное, сейчас самое время заставить вас осознать эту простую истину.

Одна рука поднялась еще выше, на затылок, и Сара в ужасе уперлась руками в широкую грудь.

– Что вы делаете?

– Вы упорно пытаетесь изменить меня. – Глаза блеснули в лунном свете. – И бороться с этим можно лишь одним способом: соблазнением и растлением.

Одной рукой он все еще продолжал удерживать ее голову, а второй крепко обнял за талию и прижал к себе. В груди Сары страх сменился тревогой, потом волнением и, наконец, трепетным предвкушением.

– И что же позволяет вам думать, что меня можно соблазнить и растлить?

Он наклонился и внезапно оказался так близко, что губы его почти касались ее губ, а дыхание смешивалось с ее дыханием.

– Растлить можно каждого, Сара. Даже вас.

В следующее мгновение Гидеон запечатлел на ее губах поцелуй. Требовательный и дерзкий. Подчинил ее себе полностью, поскольку был готов идти до конца.

Порочный поцелуй требовал немедленного и столь же порочного ответа. И Сара ответила. Обвила руками сильную шею Гидеона и вернула поцелуй с постыдной готовностью, распластавшись на манящей обнаженной груди, летя к собственному проклятию.