Через сорок минут «Манта» вырвалась на поверхность, залитую ослепительным тропическим солнцем, и поплыла по легким волнам. Впереди, на расстоянии одного километра, едва возвышалась над поверхностью океана «Нереида». Ее верхняя палуба была скрыта под водой и полностью лишена мачт, поручней и прочих выступов, уязвимых для радиолокации. По мнению Джеффа, большинство новейших военных кораблей напоминало старинный американский броненосец «Монитор». Многие штурмовые суда были скрыты под водой еще больше, чем катамаран-субмариноносец «Нереида».

«Нереида» могла выпускать и принимать свои субмарины из подводного положения, но сегодня «Манта» должна была пришвартоваться на поверхности. Эта задача входила в программу испытаний. Два корпуса «Нереиды» были соединены друг с другом, а между ними, в кормовой части, располагался приемный док.

Карвер поднял подводную лодку на уровень с кормой «Нереиды» и, слегка наклонив «Манту» вперед, повел ее к приемному доку, вход в который находился между МГД-двигателями, установленными на корпусах катамарана.

Марк соскользнул с лежака и встал за креслом Карвера. Пилот нажал кнопку, чтобы убрать навес, защищавший прозрачный верх «Манты». Солнце наполнило тесный мостик теплом и светом. Пространство у лобовых иллюминаторов было единственным местом на мостике, где высокий человек мог выпрямиться в полный рост.

Джефф, однако, остался на своем лежаке. Он прекрасно чувствовал себя на глубине, но сейчас, достигнув поверхности, «Манта» стала неуклюже переваливаться с волны на волну, и к горлу подкатила тошнота.

«Опять», — сердито подумал Джефф, сглотнул и изо всех сил вцепился в края лежака, пытаясь не обращать внимания на качку. Что это за морской пехотинец, которого укачивает на море?

Уорхерст обнаружил свою слабость, еще будучи курсантом военно-морского училища, когда он впервые оказался на борту небольшого судна. Самым ужасным было то, что предки его с незапамятных времен служили в морской пехоте. Отец Джеффа Уорхерста был офицером-морпехом, как и дед, который даже стал командующим Корпуса морской пехоты США. Прадед тоже был морским пехотинцем и удостоился ордена Почета за войну во Вьетнаме.

А прапрадед был сержантом морской пехоты. На его глазах произошло поднятие флага над горой Сурибати, а через пять лет после этого он погиб, замерзнув в жалком, пустынном месте, называемом Юдамни.

Как ужасно, что Джефф, морпех в пятом колене, страдает морской болезнью, когда оказывается на борту маленьких судов.

Впрочем, долго мучиться ему не пришлось. Карвер завел «Манту» в приемный док «Нереиды», напоминавший широкую пещеру с низким потолком и воротами, которые сразу же закрылись за субмариной. Члены швартовой команды попрыгали на палубу «Манты» и накинули тросы на кнехты. Крылья субмарины поднялись вверх. Эта подводная лодка складывала крылья, словно самолет, прибывший на борт ударного авианосца. Затем швартовая команда вручную отбуксировала субмарину на место стоянки, где уже находилось три судна, похожих на «Манту».

Карвер открыл дорсальный [3] люк, и несколько мгновений спустя Джефф перебрался на причальную стенку приемного дока.

Капитан Матесон, командовавший «Нереидой», и полковник морской пехоты Хауорд уже ожидали Гарроуэя, Уорхерста и Карвера.

— Как прошло плаванье? — с улыбкой спросил Матесон.

— Ну, если не считать вторжения непрошеных гостей, то все было прекрасно, — ответил Марк. — У вас, ребята, отличное судно.

— Пойдемте в штурманскую рубку, — предложил Хауорд. — Там мы сможем поговорить. Генерал прибудет через несколько минут. — Он глянул на Джеффа. — В чем дело, Уорхерст? Вы выглядите слегка позеленевшим.

Освещение в приемном доке было довольно тусклым, поэтому полковник вряд ли мог рассмотреть цвет лица Джеффа. Значит, Хауорд просто пошутил. Однако шутка оказалась не в бровь, а в глаз. Джефф с трудом скрыл дрожь.

— Все в полном порядке, сэр.

— Рад слышать это.

Собственно говоря, «Нереида», большой широкий корабль, оснащенный двумя корпусами, был на редкость устойчивым даже при большой волне, поэтому Джефф совсем не ощущал качки. Когда он, следуя за другими офицерами, шел к штурманской рубке, ему стало получше. Тем не менее он забежал в кают-компанию и сунулся в холодильник. От холодного и влажного кусочка льда, взятого в рот, тошнота и вовсе прошла.

Меньше, чем через десять минут прибыл генерал Альтман. На одном из мониторов штурманской рубки было видно, как генеральский «HV-20 Кондор» достиг посадочной площадки «Нереиды», завис над ней на мгновение, неистово воя реактивными двигателями, и мягко приземлился. Альтман и три члена его штаба вышли из самолета и были препровождены в помещения субмариноносца, скрытые за палубным люком. А тем временем матросы загнали «Кондор» в ангар, расположенный на верхней палубе, почти лишенной других объектов.

— Уж и не знаю, что делать: лопаться от гордости или дрожать от страха, — заметил Джефф. — Генералы обычно не устраивают брифинги. И не отправляются к черту на рога, чтобы повидаться с вами. Они просто вызывают вас к себе в приказном порядке.

— Альтман отличный парень, — сказал Марк. — Настоящий стрелок.

Джефф рассмеялся. В Корпусе считали, что все морпехи — новобранец или генерал, специалист по компьютерам или водитель танка, пилот или повар — прежде всего стрелки. В этом высказывании, как и в любом афоризме, смешались правда и мечта. Концепция «каждый морской пехотинец — стрелок» была прекрасной, но, как и во всякой большой организации, мощный бюрократический аппарат и обыденность мешали осуществлению мечты.

Тем не менее этот афоризм был очень популярен и являлся действительно большой похвалой генералу.

— Возможно, что проект «Ледокол» оказался под угрозой, — сказал им часом позже генерал Альтман. — Два дня назад наше посольство в Пекине получило от китайского правительства официальную ноту протеста. Китай требует, чтобы мы прекратили все попытки обнаружения внеземных артефактов, так или иначе связанных с Европой, вплоть до прибытия китайского космического корабля.

Альтман был высоким, грубовато-добродушным человеком. Он уже двадцать восемь лет отслужил в морской пехоте и был награжден «Серебряной Звездой» за боевые действия под Владивостоком, а также «Военно-морским Крестом» и «Пурпурным Сердцем» за вторжение на Кубу в 2050 году. Будучи афроамериканцем, генерал Альтман не признавал никаких ярлыков и политических эвфемизмов, когда речь шла о расовой принадлежности. Если речь шла о расовых различиях, он неизменно называл себя «темно-зеленым морпехом». Альтман славился грубоватостью… а также стремлением разговаривать с подчиненными и выслушивать их треп.

Все разместились вокруг пульта в штурманской рубке, используя для демонстрации видеоматериалов большой плоский дисплей, размещенный на переборке. Один из адъютантов генерала подключил к штурманскому компьютеру ПАД и вывел на экран изображение космического корабля. Очевидно, съемка велась с очень большого рас стояния. Конструкция была типичной для АМ-корабля — транспорта с двигателем, использующим аннигиляцию материи и антиматерии: длинный осевой отсек с многочисленными резервуарами для хранения реактивной массы. В хвостовой части находился двигатель с экраном и огромными ребрами теплоизлучателя, а в передней части располагался комплекс модулей, для создания гравитации медленно вращающихся вокруг центрального отсека. В них размещался экипаж. Рядом дрейфовало маленькое судно, казавшееся совсем крошечным по сравнению со своим огромным соседом.

— Беспилотные аппараты-разведчики и спутники слежения наблюдают за двумя АМ-кораблями, находящимися на геостационарной орбите, — продолжал Альтман. — Эти суда называются «Син Фэн» и «Син Шань». Похоже, идут какие-то приготовления. В течение полумесяца с космодрома в Сичане раз или два в день стартуют пассажирские и грузовые ракеты. Кроме того идет погрузка запасов на борт научно-исследовательского судна «Тяньтань Шаньдянь». Все указывает на то, что китайцы очень заинтересованы в политическом и военном присутствии в космосе. В сочетании со вчерашним ультиматумом их деятельность приобретает несколько зловещий оттенок.

Джефф поднял голову от экрана своего ПАДа, с помощью которого подробно изучал китайский корабль:

— Можно задать вопрос, сэр?

— Валяйте, майор.

— Почему Пекин именно теперь так рвется в космос? Китай ведь еще не оправился от гражданской войны.

Эта жестокая война вспыхнула в начале двадцать первого века. В результате Великий Китай раскололся на два государства, а Тибет пошел своим собственным независимым путем. Во время войны с ООН Северный Китай сражался на стороне гальюнников. Его главной целью была аннексия части Сибири и Приморского края России. Кантон же повел себя осторожно и на протяжении всей войны сохранял нейтралитет. Потерпев поражение под Владивостоком, Северный Китай отказался подписать Лондонское соглашение, но отвел свои войска за Амур. В течение пятнадцати лет Северный Китай оккупировал южные территории. Шли жестокие братоубийственные схватки, во время которых использовалось химическое и биологическое оружие, хотя ни одна из воюющих сторон, слава богу, не сбросила атомную бомбу. Война унесла четверть миллиарда жизней. Стоимость причиненного ущерба составляла бесчисленные квинтильоны юаней. Так как большинство военных действий проводилось в соответствии с тактикой маоистских партизан, за все это время произошло довольно мало крупных сражений, но очень сильно пострадали обширные территории, особенно на Юге, а несколько главных городов, включая Шанхай и столицу Южного Китая, теперь превратились в непригодные для проживания руины…

Генерал Альтман на мгновение задумался:

— Хороший вопрос, сынок. И на него, кстати, имеются два ответа.

Во-первых, борьба с внешними врагами поспособствует политическому объединению страны. Люди всегда готовы потуже затянуть ремни, если появляется необходимость сражаться с чужаками.

— Ах, ксенофобия… — сказал Марк. — Клей, который скрепляет нас воедино… против «них».

— Второй ответ, — однако, не слишком-то красит лидеров Пекина, — продолжал Альтман. — Они боятся, что мы захапаем все самые лучшие внеземные технологии, а с другими странами не поделимся.

Термин «внеземные технологии» (первоначально «технологии внеземных цивилизаций» или «технологии инопланетян») применялся к ноу-хау, появившимся благодаря археологическим раскопкам, проведенным на Марсе и Луне. Новые материалы и производственные процессы, намек на возможность существования микротехнологии, вероятность получения новых источников энергии — ксеноархеологические раскопки начали приносить ощутимую пользу.

— Значит, все произойдет точно так же, как во время войны с ООН, — сказал Джефф.

Он посмотрел на Марка. Тот международный конфликт обострился из-за попыток ООН помешать Соединенным Штатам и России заняться раскопками древних руин, оставшихся на Марсе после визита инопланетян. Борьба за внеземные технологии стала непосредственной причиной Марша Гарроуэя и сражения в Сидонии.

— В общем, вы правы, — сказал главный адъютант Альтмана, подполковник Монтойа. — Однако не так все просто. Вполне вероятно, что Европейские находки окажутся ключом ко всем открытиям, сделанным нами на Марсе и Луне. Под ледяным покровом Европы скрывается неизвестное существо или аппарат. Объект провел там, возможно, полмиллиона лет, но он по-прежнему активен. С его помощью мы сможем разобраться во всем, что уже узнали о древних людях, живущих на Марсе, об их поработителях из племени Ан, об Охотниках Рассвета и тому подобных. И, бог даст, найдем там новые технологии! Большая часть полученной нами информации пока что состоит из разрозненных кусков, отрывков и фрагментов. Некоторые артефакты, найденные в Сидонийском подземном комплексе, до сих пор функционируют, но мы так и не догадались, как прочитать архивы Строителей. А база племени Ан, которую мы нашли в кратере Циолковский, по-прежнему остается почти неразрешимой загадкой. Потребуются десятилетия, а возможно, и века, чтобы изучить как следует языки инопланетян и понять, что же такое мы обнаружили. Если, конечно, Певец не поможет нам раскрыть эту тайну.

— Китайцам грозит их собственная версия Женевского отчета, — добавил Альтман. — Подобно нам, они рассчитывают на технологию, чтобы отдалить наступление Длительной Ночи до тех пор, пока не встанут прочно на ноги. Внеземные технологии могли бы здорово ускорить решение их проблем. А если бы им удалось овладеть языком и решить инженерные задачи, то им вообще можно ни о чем не беспокоиться.

В 2040 году ООН использовала Женевский отчет и печально известные компьютерные прогнозы, чтобы оправдать свою попытку прижать к ногтю США и Россию… и захватить марсианские технологические находки. Сообщение предсказывало полный крах цивилизации, если к 2050 году почти все десять миллиардов людей, населяющих Землю, немедленно не соберутся под руководство единой власти, распределяющей продовольствие, энергию и скудные запасы природных ресурсов.

Кое-кто утверждал, что прогнозы Женевского отчета действительно сбываются. Массовая резня в Китае, длившаяся более двенадцати лет могла оказаться лишь пресловутым началом конца.

Соединенные Штаты и их самые близкие союзники — Россия и Япония надеялись, что новые технологии, найденные при ксеноархеологических раскопках, помешают осуществиться прогнозам Женевского отчета. Еще была надежда на благополучный исход… если земляне хоть ненадолго останутся единой цивилизацией.

— Противней всего то, — сказал Марк, — что китайцы ничего не выигрывают, мешая нам на Европе. Они ведут себя, словно собака на сене, понимаете?

— Возможно, они не хотят зависеть от наших с японцами подачек, — предположил Джефф.

— Им, действительно, очень важно держать происходящее на Европе под контролем, — согласился Альтман. — С тех пор, как в Китае наступил конец коммунизма и завершилась вторая гражданская война, режим в Пекине держится буквально на честном слове. Их власти не могут допустить, чтобы кто-то получил неограниченный доступ к новым технологиям. Если это произойдет, они серьезно рискуют лишиться власти. Их должны считать спасителями Китая, а для этого нужно поскорее раздобыть внеземные технологии, желательно, обогнав нас, потому что и Институт экзоархеологических исследований не слишком торопится оповещать мир о своих находках.

Институт экзоархеологических исследований, находящийся в Новом Чикаго, координировал исследование внеземных технологий и отличался осторожностью, когда речь шла об освоении чего-либо нового — будь то передовые методы обработки материалов, микротехнология или же сверхсветовая связь.

Джефф всегда чувствовал, что подобная осторожность вполне себя оправдывает, особенно принимая во внимание тот факт, что многие инопланетные находки с легкостью могли бы преобразовать всю земную цивилизацию в нечто абсолютно новое. Никто и понятия не имел, что подстерегает человечество в ближайшем будущем; наверняка следует ожидать сюрпризов, среди которых будут и неприятные.

— Независимо от всех политических «за» и «против», — продолжал Альтман, — наши интересы на Европе нуждаются в защите. Если Китай планирует вмешаться в наши дела, следует дать ему отпор. В данный момент Вашингтон планирует ускорить темп всех работ. Передислокация первого полка Космических экспедиционных войск морской пехоты состоится на пять недель раньше, чем предполагалось. Старт «Рузвельта» намечен на 29 сентября. И вы будьте готовы к этому.

Джефф удивленно посмотрел на генерала:

— Сэр, но ведь у нас остается всего две недели!

— У вас из-за этого какие-то проблемы, майор?

— Старт планировался через семь недель. Мои люди не успеют полностью пройти подготовку…

— Они должны быть готовы в любое время отправиться куда угодно.

Именно это и требуется от бойцов Корпуса морской пехоты.

Джефф хотел заметить, что подготовка и снаряжение Космических экспедиционных войск, отправляющихся на пустынную и покрытую льдом Европу, несколько отличается от высадки на территорию Борнео, Ирана, Кубы или любого другого государства на Земле. Вместо этого он сказал:

— Есть, сэр!

— На сегодняшний день ваши люди должны были ознакомиться со скафандрами «Марк-два».

— Да, сэр. Однако у них не будет времени освоить их на Луне.

— Вам остается только надеяться, что практики, полученной на Земле, будет волне достаточно. Мы собираемся как можно скорее начать транспортировку личного состава на борт «Франклина Делано Рузвельта».

Практика на Земле, при отсутствии невесомости и давлении в одну атмосферу, никак не могла заменить знакомство с новыми скафандрами на Луне в условиях вакуума и при одной шестой «же». Но Джефф и на сей раз решил, что спорить бесполезно. Морские пехотинцы знали, что от них требуется. Импровизировать!.. Приспособляться!.. Преодолевать трудности!.. Что бы ни случилось!..

— У вас была возможность оценить «Манту».

— Я здесь только первый день, генерал. Прекрасное судно, по-моему. Однако я пока не знаю, можно ли использовать его в качестве транспортного средства на Европе.

— Честно говоря, майор, это не ваша проблема. Мистер Гарроуэй позаботится о том, чтобы «Манта» соответствовала требованиям морских пехотинцев. Вы же примите меры, чтобы ваши люди были готовы подняться на борт корабля и отправиться в полет.

— Есть, сэр.

— Через неделю. А еще через неделю планируется старт.

— Есть, сэр!

— Молодец! — Альтман, казалось, немного расслабился. — Я знаю, что ставлю перед вами и вашими людьми трудную задачу, майор. И в конечном счете, мы даже не знаем, будете ли вы там необходимы. Но нужно быть готовыми. На всякий случай…

— Мы будем готовы, генерал. Нам придется как следует потрудиться, но мы будем готовы.

— Мы решили возложить на вас выполнение этой миссии, потом что знаем, что вы справитесь. Не потому что ваш дед был командующим Корпусом морской пехоты. И не из-за политических связей. Вы всегда проявляли превосходные знания, умения и навыки, особенно с тех пор как поступили на службу в космические войска морской пехоты. Мы знаем, что можем рассчитывать на вас.

— Спасибо, генерал. Мне очень дорого ваше доверие. Я постараюсь оправдать его.

Через несколько часов после встречи с генералом Альтманом, Джефф возвращался из Нассау в Лос-Анджелес. Находясь на борту гиперзвукового самолета, Уорхерст раздумывал над бодрой речью генерала и спрашивал себя, удастся ли ему выполнить задание.

Майор Джеффри Уорхерст был морпехом мирного времени и никогда не участвовал в бою, хотя после окончания в сорок втором году войны с ООН Соединенные Штаты были вовлечены в несколько мелких столкновений, случившихся в разных уголках земного шара. Джеффу еще только предстояло доказать на деле, что он достоин своих предков, служивших в морской пехоте. И вот теперь две роты первого полка Космических экспедиционных войск должны подняться на борт крейсера, оснащенного аннигиляционным двигателем, и отправиться на безжалостную и враждебную Европу. Экспедицию возглавит полковник Норден, а майор Уорхерст будет его заместителем. Около трехсот человек будут посланы почти на верную гибель. К тому же в любой момент может начаться война с Китаем. И Джефф искренне сомневался, что сумеет справиться с возложенной на него сложной задачей.

На высоте сотни километров над северной частью Мексиканского залива Джефф вытащил ПАД и открыл его. Ему хотелось обсудить предстоящую экспедицию с Чести Пуллером.