Наследие (№3) - Схватка за Европу

— Вот здорово! Спасибо огромное! — Лаки достал из футляра ПАД вставил полученную от сержанта карточку в считывающее устройство.

Его банковский счет увеличился на пятьдесят долларов. Выполнив свою функцию, зеленая пластиковая карточка почернела. Лаки швырнул на пол ставший бесполезным кусок пластмассы.

Камински остановил капрала взглядом мощностью двадцать килотонн:

— Подбери!

— Но, главный сержант…

— Подбери сейчас же, придурок!

Лаки повиновался.

— Нам трудно поддерживать нормальные отношения с местным гражданским населением! — прорычал Камински. — Пойми, жопа с ручкой, что обстановка в районе и так достаточно напряженная, а тут еще ты выеживаешься. Быстро собирай манатки и марш на базу! — Фрэнк кивнул женщинам, наблюдавшим за тем, как он отчитывает Лаки. — Прошу прощения, леди!

Борделю «Мистер Виртуал» принадлежала парковочная площадка, оборудованная отсеками для подзарядки транспортных средств. По находящемуся совсем рядом хайвэю № 1 со свистом неслись машины. Принадлежавший Тонелли красный «Зефир» с прозрачной крышей стоял в ближайшем отсеке подзарядки.

— Из-за чего суета, главный сержант? — спросил Лаки, когда они неслись вниз по ступенькам. — Объявили боевую готовность, что ли?

— Именно. Только что пришло сообщение. Дата старта перенесена на более ранний срок. Вероятно, уже в конце следующей недели, парни!

— Черт возьми, я же еще не собрал свое барахло! — обеспокоился Тони.

— Тогда тебе лучше как можно скорее начинать сборы, морпех. Лететь придется далеко. На Европу. Плата за пользование каналом дальней связи вычистит твои карманы!

Европа!.. Лаки все еще с трудом верил Фрэнку. Он всегда мечтал о полете в космос — в конце концов, именно это и привело его в космические войска морской пехоты. Лаки надеялся, что ему посчастливится увидеть Марс или, по крайней мере, оказаться на околоземной орбите, где его прикомандируют к одной из орбитальных станций, количество которых теперь постоянно увеличивается.

Но Европа! Лаки был удивлен тем, что кто-то хочет напасть на эту планету, и никак не мог взять в толк, чего ради нужно защищать ее от нападения. На кратких инструктажах, которые он уже посетил, особое внимание уделялось невыносимой враждебности условий на Европе. Температура там никогда не поднималась выше, чем сто сорок градусов мороза по Фаренгейту, об атмосфере и говорить не стоило, зато следовало упомянуть интенсивную фоновую радиацию, поставляемую обширными магнитными полями, центром которых являлся гигантский Юпитер. Рассказывали, что на Европе уже создана маленькая научная станция, и, если верить слухам, во льдах обнаружено… нечто. Нечто важное…

Трудно вообразить, какое сокровище можно откопать на этой проклятой, забытой богом планете.

Однако, судя по распространившимся сплетням, ученые все-таки что-то нашли. То ли древних пришельцев, то ли сверхсветовой звездолет, то ли самого Господа Бога… Лаки, кое-чему наученный двухгодичной службой в Корпусе, прекрасно понимал, что не стоит всякий слух принимать за свершившийся факт.

Конечно, было бы не так уж плохо встретиться с инопланетянами. Черт побери, каждый, кто вернется живым из экспедиции, наверняка станет богатым и знаменитым. Но Лаки ни одной минуты не верил, что на Европе действительно есть инопланетяне. Все это сплетни и ничего больше. Если где-то в Солнечной системе и происходит что-то важное, то таким местом является Марс, где ученые десяти с лишним наций ведут целенаправленный отбор реликвий, оставленных загадочными Строителями. Именно туда и надеялся отправиться капрал Джордж Лаки.

Вот ведь срань какая! Он поступил в морскую пехоту, чтобы увидеть Марс, а его, понимаете ли, отправляют на пронизанный радиацией ледяной шар, болтающийся в холодном космическом мраке.

Тони вырулил на дорогу, ведущую к главному входу Ванденбергской базы. Обычные демонстрации были в самом разгаре, и Тони пришлось сбавить скорость, двигаясь по коридору, образованному толпой. Представители городской и военной полиции не давали демонстрантам полностью заблокировать дорогу. На одном из плакатов отчетливо виднелись слова: «ВАВИЛОН ПОВТОРЯЕТСЯ СНОВА!» Шестеро тощих молодых людей высоко держали длинный транспарант с лозунгом: «ЧЕЛОВЕК БЫЛ СОЗДАН ПО ОБРАЗУ БОГА, ЧТОБЫ ЗАБОТИТЬСЯ О ЗЕМЛЕ!» Многие размахивали миниатюрными пальмовыми деревьями, являвшимися неофициальным символом Хранителей Земли. Очаровательная молодая женщина с обнаженной грудью и лавровым венком на голове сидела верхом на миниатюрном покрытом шерстью мамонте с плакатом, на котором было написано: «НЕБЕСА НА ЗЕМЛЕ — ТЕПЕРЬ!» Среди демонстрантов то и дело встречались люди в шлемах, оснащенных видеокамерами и другими записывающими устройствами. Похоже, работники СМИ не сидели, сложа руки.

Несмотря на скандирования и насмешки толпы, часовые явно скучали, и у Лаки возникло ощущение, что подобные демонстрации превратились в рутину. Каждый день раздавались новые призывы воздержаться от полетов в космос или защитить Землю от какой-нибудь напасти.

«Зефир» миновал линии, очерчивавшие границы периметра безопасности, и подъехал к воротам, охраняемым бойцами Военно-воздушных сил. Часовые в голубых беретах занимались дактилоскопической проверкой. Кроме того, нужно было прижать большой палец к экрану устройства, определяющего генетический код. Базу охраняли очень тщательно: Ванденберг был одним из всего лишь трех главных стартовых центров в Соединенных Штатах, а среди иностранных подданных и граждан США имелось слишком много желающих по той или иной причине закрыть Америке доступ в космос.

Лаки оглянулся, чтобы еще раз полюбоваться женщиной, сидящей на карликовом мамонте. Ему казалось забавным, что противники технического прогресса ограничиваются одной отраслью технологии, которую они хотят запретить. Эта компания, очевидно, не возражала против того, что замороженные трупы мамонтов используются для клонирования, но хотела убрать людей из космоса. Однако существовали другие объединения, которые не возражали против космических путешествий, зато считали богохульством все генетические эксперименты. Их демонстрации обычно можно было встретить у входа в парки, где содержались стада животных, возрожденных или созданных с помощью клонирования и генной инженерии.

Лаки спрашивал себя, что произойдет, если обе группы попробуют выйти на демонстрацию в один день и сойдутся у одних ворот. Забавная была бы встреча!..

Миновав ворота, Лаки и Тони попали на территорию базы. Официально Ванденберг все еще являлся базой Военно-воздушных сил, хотя, похоже, главным создателем и владельцем космических кораблей становился Военно-морской флот США. Конгресс и все департаменты Пентагона постоянно вели войну за финансирование и спорили друг с другом по любым юридическим вопросам, однако в настоящее время ВВС контролировали воздушное пространство, достигающее стокилометровой высоты, и владели военными космическими кораблями многоразового использования, доставляющими людей и материалы на низкую околоземную орбиту. Военно-морской флот, с его длинной историей, на протяжении которой приходилось строить, оснащать и выпускать в море большие корабли, нес ответственность за пространство, находящееся выше стокилометровой отметки. Морская пехота, которую один дезинформированный экс-президент США назвал полицией ВМФ, следовала за Военно-морским флотом в далекий космос, несмотря на постоянное стремление армии создать свою собственную Космическую оперативную группу.

Как всегда, весьма серьезно говорили о возможном создании Космических вооруженных сил, независимых от уже существующих родов войск. Однако Лаки не думал, что это когда-нибудь произойдет. Слишком много высокопоставленных лиц и политических деятелей вложило слишком большие капиталы в давным-давно принятые решения, поэтому никто не мог отважиться на такой шаг, грозящий многочисленными политическими проблемами и огромными затратами. Будут продолжаться безрезультатные споры, и Лаки придется лететь в космос.

Жаль только, что целью полета оказалась забытая технологическим прогрессом дыра, названная Европой!

«Зефир» достиг вершины длинного и низкого холма и остановился. Внизу, почти на горизонте, находился стартовый центр «Браво», раскинувшийся на восьми тысячах гектаров, покрытых невысоким кустарником и камнями. Трудно было выбрать более подходящий момент, чтобы оказаться здесь. Через несколько секунд после того, как Лаки и Тони добрались до вершины холма, одна из многочисленных стартовых башен торчащих повсюду, словно густая белая щетина, начала испускать импульсы сине-белого света. Тони расположил электромобиль таким образом, чтобы можно было наблюдать за происходящим.

Световые импульсы рождались с частотой десять раз в секунду. Дрожащий поток света вырвался из основания стартовой башни, и грузовой транспорт поднялся в небо. Он представлял собой приземистый белый конус с необычайно широким основанием. Когда летательный аппарат покинул башню, замигало еще на четырех площадках стартового центра.

Через несколько долгих секунд отдаленные раскаты грома достигли слуха обоих морских пехотинцев. Конус, круглое основание которого теперь пылало ослепительно-белым светом, быстро устремлялся в ясное, темно-голубое вечернее небо.

— Ого! — взволнованно воскликнул Тони. — Вот это старт! Как думаешь, Лаки, какое у него ускорение? Вероятно, около восьми «же»!

— Грузовой запуск, — ответил Лаки. — Спорим, что на борту нет обслуживающего персонала, и эта штука запросто развивает двенадцать «же»!

Стремительно мчащийся по небу транспорт начал описывать дугу, плавно уходя на восток. Когда в прошлом столетии Ванденберг впервые начал использоваться для старта, все запуски были нацелены на полярные орбиты или же на орбиты с высоким азимутальным наклонением, так как восточная или юго-восточная траектории запуска могли привести стартующий аппарат в воздушное пространство над густонаселенными районами Большого Лос-Анджелеса. Это было опасно. С развитием одноступенчатых стартовых ускорителей и последующим появлением ЛСЗ (лазерных систем запуска) в Ванденберге стали возможными запрещенные ранее траектории запуска, хотя нельзя сказать, что такие запуски были приемлемы с политической точки зрения. Теперь стартующие аппараты обычно пролетали над Большим Лос-Анджелесом каждый день… и это стало еще одной причиной для постоянных демонстраций.

Грузовой транспорт, быстро уходящий на восток, был теперь всего лишь звездой — правда, более яркой, чем Венера. Наземные лазеры, равномерно и незаметно для постороннего глаза барабанящие по водной реактивной массе в плазменной камере летательного аппарата, помогут ему развить первую космическую скорость меньше, чем за сто двадцать секунд. Лазерные установки космодромов в Эдвардсе и Сан-Клементэ примут транспортное средство, когда оно исчезнет за лазерно-пусковым горизонтом Ванденберга, и помогут ему благополучно миновать Лос-Анджелес. Как только летательный аппарат окажется на орбите, включатся обычные бортовые двигатели, которые приведут его к месту назначения. Почти наверняка конечной остановкой грузового транспорта окажется американская орбитальная станция «Лагранж-3».

Лаки стало немного жутко, когда он представил, что через каких-нибудь несколько дней невидимый лазерный огонь отправит в космос и его самого.

Космос. Да… наконец-то он окажется в космосе, пусть даже и на Европе.

19 сентября 2067 года.

Общая Сеть Слежения и Навигации (Оссин);

земное и околоземное пространство;

02:38 по времени гринвичского меридиана.

Его звали Оссин, хотя, подобно большинству ИскИнов, он никогда не думал о себе как о личности, обладающей именем. Даже местоимение «он» не было целесообразным, хотя для Оссина это все равно не имело никакого значения. Оно просто входило в состав образа, созданного людьми для их собственного комфорта и удобства.

Нельзя было даже сказать, что у «него» есть конкретное местоположение в космосе. Подобно всем искусственным интеллектам, он являлся продуктом программного обеспечения. Связанные друг с другом программы, из которых состоял Оссин, были установлены на трехстах с лишним компьютерах, находящихся в разных уголках космоса и на Земле, например, в горе Шайенн, где располагался Центр управления движением космического транспорта, который все еще координировал операции слежения за внеземными объектами. Кроме того, Оссина можно было встретить на геостационарной орбите в пятнадцати различных «Honeywell-Toshiba 1С-190» на борту каждого спутника, входящего в систему «Трэк-Стар». Его первоочередная задача состояла в том, чтобы контролировать все корабли, спутники и орбитальные средства, находящиеся в космическом пространстве между Землей и Луной; его второстепенные задачи периодически менялись, но часто ему приходилось предупреждать других ИскИнов, обитающих в Глобальной Сети, об определенных происшествиях, случающихся на вверенной его наблюдению территории.

Именно такое событие происходило в данный момент.

Одно из удаленных устройств слежения Оссина (двенадцатитонный спутник-сателлит системы «Аргус-Гера», находящийся на высокой околоземной орбите) только что зафиксировало незапланированное включение двигателя и отправило результаты наблюдений во все принадлежащие Оссину вычислительные системы.

Объектом интереса «Аргуса-Геры» был «КЕ26-GEO», китайский индустриально-строительный парк на геостационарной орбите, в ста восьмидесяти градусах к востоку.

Существовало много таких парков, находящихся на низкой, высокой и геостационарной околоземных орбитах, а также в различных точках Лагранжа системы «Земля-Луна». Большая часть парков сначала представляла собой маленькие космические станции для исследований и связи или маломасштабные индустриальные объекты, которые впоследствии превращались (часто случайно) в коллекции топливных баков, насосных аппаратов, строительных бараков, солнечных батарей, жилых и лабораторных модулей, а также космических кораблей. Некоторые из парков, например, такие как американский объект «Лагранж-3» или китайская станция «КЕ26» на геостационарной орбите, включали в себя высокоэнергетические средства обработки и герметизации, необходимые при изготовлении и хранении антивещества.

Сфера внимания Оссина начиналась в сотне километров от Земли, а заканчивалась лунной орбитой. Если в пределах этого района какой-нибудь космический корабль выходил на орбиту или включал свой двигатель, Оссин сразу же выяснял его местоположение. В соответствии с изначальной программой он выполнял функции космического диспетчера. Впрочем, столкновения не представляли большой угрозы; обычно подобная опасность грозила кораблям только во время приближения к космическим станциям и иным объектам, а также при удалении от них, но в такие моменты курс и тормозные двигатели находились под контролем персонала и ИскИнов, обитавших на станциях и кораблях.

Зато значительную опасность представляли многочисленные обломки, выброшенные в космос людьми. Этот мусор начал накапливаться еще в прошлом веке, когда человечество шагнуло в космос. Среди обломков попадались отработавшие стартовые ускорители, защитные обтекатели, крупицы краски, скорость которых составляла несколько километров в секунду. Эти песчинки могли врезаться в стекло шлема и привести к гибели людей. Оссин не имел возможности следить за каждой крупицей краски, но в его базе данных находились самые разнообразные предметы — например, двухсантиметровые болты и коробки из-под засвеченной инфракрасной пленки. С момента появления Оссина в космосе прошло 12,37634912 лет. Все это время он занимался предупреждением возможных столкновений, что привело к 408 незначительным коррекциям курса. Державы, имеющие доступ к космосу, почти всегда осведомлялись у Оссина о возможных результатах тех или иных увеличений скорости и изменений курса, а также просили помощи в решении проблем, связанных с ускорением, расстоянием и временем.

Китай перестал делать такие запросы три месяца назад. Формально, в соответствии с действующим соглашением, полагалось заранее объявлять обо всех запусках, но это требование выполнялось из вежливости, а не по принуждению. Правда, существовала вероятность, что китайцы пользуются собственной сетью сопровождения космических объектов… Оссина очень интересовала политическая подоплека ситуации. Он не понимал существующего напряжения, возникшего в отношениях между Китаем и Всемирной Конфедерацией Государств. Эта не слишком сплоченная торгово-оборонительная организация возникла недавно. В ее состав входили все державы, имеющие доступ в космос, а возглавляли ее Соединенные Штаты, Россия и Япония. Существование такого напряжения было очевидно, если брать во внимание новости, передаваемые по радиостанциям Китая и ВКГ. К тому же, второстепенные задачи Оссина все чаще и чаще касались наблюдения за китайскими космическими объектами, которыми очень заинтересовалась американская «Сеть Министерства Обороны», представлявшая собой комплекс ИскИнов, помогавших военным осуществлять командование, управление и связь.

В настоящее время в парке «КЕ26-GEO» находилось не менее девятнадцати космических кораблей различных типов. В большинстве своем это были грузовые летательные аппараты, стартовавшие в Сичане, но имелось и два совершенно одинаковые АМ-крейсера, называвшиеся «Син Шань (Звездная Гора)» и «Син Фэн (Звездный Ветер)» и оборудованные аннигиляционными двигателями. Кроме того, там находилось научно-исследовательское судно «Тяньтань Шаньдянь». Название этого корабля «Сеть Министерства Обороны» приблизительно перевела как «Небесная Молния».

За несколько прошедших недель Оссин получал многочисленные просьбы предоставить последние известия о состоянии «Звездной Горы» и послушно передавал результаты наблюдений. Сообщать было почти не о чем: огромный космический корабль не проявлял активности, хотя данные тепловых и лучевых сенсоров позволяли сделать вывод о том, что его термоядерная энергетическая установка работает на полную мощность, готовясь, по всей видимости, к старту. Тем не менее Оссину не удалось выяснить детали — из принадлежащих ему объектов периодически ближе всех подходили к китайскому парку только спутники сателлит-системы «Аргус-Гера», но и они при этом держались от китайцев на расстоянии в 20 000 километров.

Однако постоянный приказ-инструкция требовал, чтобы Пентагону сразу сообщалось о любом изменении в состоянии крейсеров «Син Шань» и «Син Фэн».

И вот три из принадлежавших Оссину «Аргусов-Гер» зафиксировали в парке «КЕ26-GEO» яркую высокотемпературную вспышку, явно означавшую включение двигателя. Интерес вызывал тот факт, что включившийся двигатель принадлежал не «Звездной Горе», а гораздо более старшей «Небесной Молнии».

«Молния» имела длину 415 метров и весила 25 300 тонн. Она была зарегистрирована как летательный аппарат, предназначенный для научно-исследовательских работ, ведущихся в дальнем космосе. В настоящее время корабль был пристыкован к двухступенчатому разгоннику. Первой ступенью разгонника служил значительно модернизированный орбитальный стартовый ускоритель «Лилян (Сила)».

Оссин наблюдал за включением двигателя в течение пяти секунд, а затем настало время принимать решения. В выполняемых им приказах «Небесная Молния» не упоминалась, но Оссин отличался гибкостью мышления и вполне мог действовать по своему усмотрению. В конце концов, именно для этих целей и были созданы системы, обладающие искусственным интеллектом. Оссин отметил, что во вспышке стартового ускорителя «Лилян» присутствовало некоторое количество гамма-лучей. Это был верный признак того, что тягу разгонника улучшили очень простым способом: в реакционную камеру добавили немного антивещества, благодаря чему увеличился удельный импульс водородно-кислородной горючей смеси стартового ускорителя.

Через пять секунд накопилось достаточно данных, чтобы Оссин мог сделать вполне обоснованное предположение о последующем маневре корабля: он приблизится к Земле, а затем совершит гравитационное катапультирование на новый курс. Пока было невозможно определить место назначения «Молнии»; для этого еще придется измерить импульс тяги в перигее траектории. Но Оссин был на 85 процентов уверен, что «Небесная Молния», кажется, собирается выйти на ретроградную солнечную орбиту [5], то есть, похоже, никуда конкретно.

В настоящее время данная информация не могла вызвать особенный интерес у «Сети Министерства Обороны» и Пентагона, но Оссин был уверен, что они захотят узнать об этом событии.

Он подключился к Глобальной Сети и начал загружать свои наблюдения.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

20 сентября 2067 года.

Дворец Иллюзии;

Бербанк, Калифорния;

21:30 по тихоокеанскому поясному времени.

«Какого черта я таскаюсь на эти проклятые приемы?» — спрашивала себя полковник Кэтлин Гарроуэй.

Ответ был очевиден, разумеется: потому что офицеры морской пехоты должны обладать не только профессионализмом и выдержкой, но и умением занять достойное место в любом обществе. Кроме того, слишком часто отказываться от приглашений не позволяют приличия. Тем не менее, Кэтлин не могла не задать себе этот вопрос. На подобных мероприятиях она всегда чувствовала себя ужасно неловко. Даже вошедшая в поговорку рыба, выброшенная из воды на сушу, сумела за несколько миллионов лет обзавестись ногами и легкими, а вот полковник Кэтлин Гарроуэй давно оставила надежду превратиться в светскую львицу.

В былые времена подобные торжественные приемы люди устраивали у себя дома. Конечно, такие праздники могли позволить себе только зажиточные семьи, но, как правило, гостей принимали в собственном доме. Если список приглашенных был слишком большим, а гостиная чересчур маленькой, можно было снять банкетный зал.

В настоящее время процветала целая небольшая отрасль индустрии развлечений, представители которой оборудовали и сдавали внаем территорию для праздничных вечеров. Дворец Иллюзии входил в состав большого тематического парка и специально предназначался для проведения торжественных приемов. Кэтлин задавалась вопросом, сколько могли стоить освещение и спецэффекты, живая музыка и бесконечные столы с угощениями, не считая арендной платы за сады и угодья, расположенные на вершине холма, с которого открывался ослепительный вид на простиравшийся от горизонта до горизонта Большой Лос-Анджелес. Главный Зал был таким большим, что его стены терялись в искусственных туманах и игре лазерных голограмм, с помощью которых создавалось ощущение бесконечного пространства. Кроме того, во Дворце Иллюзии и окружавшем его парке имелись многочисленные комнаты, куполообразные строения и ВР-сферы трехмерного обзора, чтобы любая группа присутствующих могла найти место для приватной беседы.

На этом приеме собралось несколько тысяч гостей. Кэтлин чувствовала себя полностью потерянной. Она хотела, чтобы здесь был Роб, ее муж, но этому обормоту удалось отвертеться. Сейчас он находился на другой стороне континента, в Куонтико, где был начальником тренировочного центра Космических экспедиционных морской пехоты. Роб отказался от приглашения, ссылаясь на плотный график работы и предстоящую встречу с начальниками штабов. Кэтлин было труднее найти уважительную причину для отказа. В данный момент она являлась командиром 1-го полка Космических экспедиционных сил морской пехоты, который состоял из двух экспедиционных отрядов и различных групп поддержки. Обычно Кэтлин тоже жила в Куонтико, но весь прошлый месяц она проработала в Ванденберге, лишь иногда отправляясь домой на уикенд, используя для перелета гиперзвуковики.

Таким образом, у Кэтлин не было ни единого повода отказаться от приглашения на сегодняшний прием.

Она бродила по самым удаленным уголкам Большого Зала, стараясь отыскать кого-нибудь из знакомых. Ее персональный пинджер был запрограммирован на то, чтобы дать сигнал, если в радиусе пятидесяти метров появится пинджер, владелец которого интересуется теми же вещами, которые привлекают и Кэтлин Гарроуэй: морской пехотой, недавно найденными внеземными технологиями, научной фантастикой, программированием (особенно криптопрограммированием), шахматами и всем, что имеет отношение к японскому языку и культуре. Пинджер искал также и тех немногочисленных знакомых, которые могли оказаться здесь. Пока что поиски успехом не увенчались. Сенатор Фуэнтес, хозяйка приема, конечно, была здесь. Двадцать пять лет назад полковник Кармен Фуэнтес была командиром Кэтлин. Они обе участвовали в отчаянной схватке за кратер Циолковский на обратной стороне Луны. К сожалению, в данный момент к сенатору было просто не подступиться. Ту окружала огромная толпа доброжелателей, подхалимов, политических деятелей и карьеристов. У Кэтлин не было ни малейшего шанса пробиться сквозь эту орду.

Полковник блуждала между группами гостей, забавляя себя зрелищем разнообразных стилей одежды и поведения. На Кэтлин была синяя парадная форма, состоявшая из длинной юбки, открытого жакета, украшенного медалями и широкими красными эполетами, и белой блузки с оборками. Особенно досаждали дурацкие эполеты с золотым галуном. Из-за них Кэтлин казалось, что она разгуливает по залу с двумя досками, ненадежно балансирующими у нее на плечах. Да еще туфли на высоких каблуках!.. До чего же она их ненавидела! Прогрессивно мыслящие женщины перестали носить высокие каблуки еще пятьдесят лет назад. Добавить еще ножны и саблю, и будешь выглядеть абсолютной дурой…

Однако не только Кэтлин была одета подобным образом. Большинство мужчин, служивших в морской пехоте, пришло на вечер в полной Голубой форме А и с саблями, известными под названием «клинок мамлюков». Первым этой знаменитой сабли удостоился лейтенант Пресли О'Бэннон, отличившийся при взятии Дерны в 1805 году.

Традиции Корпуса морской пехоты…

Они встречались буквально на каждом шагу. Красные лампасы на штанинах, символизировавшие кровавое Чапультепекское сражение времен Мексиканской войны… «Дворцы Монтесумы», увековеченные в Гимне Корпуса Морской пехоты…

Однако сегодня вечером во Дворце Иллюзии собрались, в основном, штатские, и Кэтлин чувствовала, что плохо вписывается в эту толпу, столь же чуждую ее образу мыслей, как Строители, Ан или любые другие представители многочисленных внеземных цивилизаций, изображения которых можно было увидеть на экранах Сидонийской Пещеры Чудес. Некоторые гости были одеты в разноцветные праздничные наряды, а некоторые пришли на вечер почти голыми. Во многих общественных кругах все еще неодобрительно смотрели на абсолютную наготу, допускавшуюся только в тесном кругу друзей. Мало кто осмеливался появляться на многолюдных приемах только лишь в обуви, обвесив себя модными технологическими аксессуарами и покрыв кожу рисунками и татуировками.

Приблизившееся к Кэтлин создание явно принадлежало к смельчакам, предпочитавшим новый техноорганический стиль, состоявший из компьютерных аппликаций, рисунков и татуировок. На плече у создания размещался большой пинджер, который в данный момент излучал оранжевый свет, указывавший на то, что стоявший перед Кэтлин незнакомец готов на любые сексуальные развлечения. Половина его тела, включая гениталии, была покрыта оранжевыми татуировками, напоминавшими санскритские знаки. Благодаря им никто не мог усомниться, что незнакомец доступен для игры.

Кэтлин предпочитала прежние времена, когда каждая случайная встреча содержала в себе намек на тайну и даже вызывала беспокойство.

Увы, времена и культура меняются чертовски быстро…

— Привет, морпех! — сказало татуированное существо. — Вы ведь полковник Кэтлин Гарроуэй, первый полк Космических экспедиционных сил морской пехоты! Вашего предка зовут Гарроуэй «Пески Марса», а вашего…

— Я прекрасно знаю, кто я такая, — ответила Кэтлин немного резче, чем намеревалась. Она все еще не могла привыкнуть к современной манере заводить знакомства. Теперь никто не рассказывал о себе, зато каждый стремился показать, что ему все известно о новом знакомом — отвратительное желание похвастаться программой Фэрли, которой пользуются электронные секретари в ПАДах.

— О'кей! Я как раз запрограммировался на болтовню с вами, полковник. Обалдел от восторга по максимуму, когда отрыл вас в списке гостей.

Кэтлин захлопала глазами, уставившись на незнакомца, которому на вид было не более двадцати лет. У нее сложилось впечатление, что по какой-то непонятной причине парень рад ее видеть. По количеству технологических аксессуаров он решительно превосходил Кэтлин. Все компьютерные аппликации отличались довольно четкими очертаниями, включая сенсорный полушлем с монокуляром-микродисплеем, предназначенным для чтения на ходу. Полушлем закрывал только левую часть головы. Правая же половина оставалась свободной и «естественной». Вероятно, в настоящий момент парень просматривал всю информацию о Кэтлин, которую смог собрать. А ей оставалось лишь обратиться с запросом к электронному секретарю собственного ПАДа. Но Кэтлин решила, что скорее ее черти возьмут, чем она позволит себе проявить интерес к незнакомцу. Она не станет открывать ПАД, чтобы сделать на местной сетевой станции запрос касательно имени, происхождения и интересов этого типа.

— А вы кто такой? — спросила Кэтлин. Ее голос звучал холодно.

— Моя кликуха — Основной. Хотел полинковать с вами на супертему. Типа зачем морпарни рвут на Юпитер? Вы секете, типа что рухнется, если Властители неправильно свяжут ваше появление там?

Кэтлин вдруг заметила, что огромное количество людей, находившихся в зале, экипировано каким-либо средством связи. Кто-то носил компьютерные аппликации, похожие на те, что были у Основного. Головы других были полностью скрыты тонированными шлемами с внутренними микродисплеями для чтения на ходу. Резидентные ИскИны с соответствующими интерпретаторами диалекта и сленга значительно облегчали понимание между представителями различных культур, которым трудно было бы беседовать друг с другом без электронных помощников.

— Во-первых, морские пехотинцы не высаживаются на Юпитере, — ответила Кэтлин, пытаясь проложить себе путь сквозь неразбериху техносленга. — Космические экспедиционные войска морской пехоты отправляются на Европу. Это один из спутников Юпитера. Что касается Властителей… я предполагаю, вы имеете в виду ту или иную из Трех Культур?