4.1 "Внутренняя геополитика" школа Ива Лакоста
      Геополитический ренессанс в Европе связан с деятельностью географа Ива Лакоста, который в 1976 году основал журнал "Геродот", где впервые в послевоенной Европе стали регулярно публиковаться геополитические тексты. Особо следует подчеркнуть, что во главе стоял человек близкий к левым политическим кругам, тогда как до этого момента геополитикой в Европе занимались лишь довольно маргинальные правые, националистические круги. 
      В 1983 году журнал "Геродот" вводит в название подзаголовок "журнал географии и геополитики", и с этого момента начинается вторая жизнь геополитики, отныне признанной официально в качестве особой политологической дисциплины, помогающей в комплексном анализе ситуации. 
      Ив Лакост стремится адаптировать геополитические принципы к современной ситуации. Сам Лакост не разделяет ни "органицистского подхода", свойственного континенталистской школе, ни чисто прагматического и механицистского геополитического утилитаризма идеологов Sea Power. С его точки зрения, геополитические соображения служат лишь для " оправдания сопернических устремлений властных инстанций относительно определенных территорий и населяющих их людей"(14). Это может касаться как международных отношений, так и узко региональных проблем. 
      У Лакоста геополитика становится лишь инструмен том анализа конкретной ситуации, а все глобальные теории, лежащие в основе этой дисциплины, низводятся до относительных, исторически обусловленных понятий. 
      Таким образом, Лакост предлагает совершенно новое определение геополитики, фактически новую дисциплину. Это более не континентальное мышление, основанное на фундаментальном планетарном цивилизаци онно-географическом дуализме и сопряженное с глобальными идеологическими системами, но использование некоторых методологических моделей, наличествовавших у традиционных геополитиков в общем контексте, но взятых в данном случае как нечто самостоятельное. Это " деглобализация" геополитики, сведение ее к узкому аналитическому методу. 
      Такая геополитика получила название "внутренней геополитики" (la geopolitique interne), так как она сплошь и рядом занимается локальными проблемами. 
       4.2 Электоральная "геополитика"
      Разновидностью такой внутренней геополитики является специальная методика, разработанная для изучения связи политических симпатий населения и территории, на которой данное население проживает. Провозвестником такого подхода был француз Андре Зигфрид (1875 1959), политический деятель и географ. Ему принадлежат первые попытки исследовать "внутреннюю геополитику" применительно к политическим симпати ям тех или иных регионов. К нему восходят первые формулировки закономерностей, которые легли в основу "электоральной геополитики" новой школы Ива Лакоста. 
      Зигфрид писал: 
       "Каждая партия или, точнее, каждая политическая тенденция имеет свою привилегированную территорию; легко заметить, что подобно тому, как существуют геологические или экономические регионы, существуют также политиче ские регионы. Политический климат можно изучать так же, как и климат природный. Я заметил, что несмотря на обманчивую видимость, общественное мнение в зависимо сти от регионов сохраняет определенное постоянство. Под постоянно меняющейся картиной политических выборов можно проследить более глубокие и постоянные тенденции, отражающие региональный темперамент." (15) 
      В школе Лакоста эта теория получила систематическое развитие и стала привычным социологическим инструментом, который широко используется в политической практике. 
       4.3 Медиакратия как "геополитический" фактор
      Ив Лакост поставил своей задачей привнести в геополитику новейшие критерии, свойственные информаци онному обществу. Наибольшим значением среди информационных систем, прямо влияющих на геополитиче ские процессы, обладают средства массовой информации, особенно телевидение. В современном обществе доминирует не концептуально-рациональный подход, но яркость "образа" ("имиджа"). Политические, идеологические и геополитические воззрения формируются у значительной части общества исключительно на основании телекоммуникаций. Медиатический "образ" является атомарным синтезом, в котором сосредоточены сразу несколько подходов этнический, культурный, идеологический, политический. Синтетическое качество "имиджа" сближает его с теми категориями, которыми традиционно оперирует геополитика. 
      Информационный репортаж из какой-нибудь горячей точки, о которой ничего не известно, например, жителю капитолии, должен за кратчайшее время представить географический, исторический, религиозный, экономи ческий, культурный, этнический профиль региона, а также расставить акценты в соответствии с узко заданной политической целью. Таким образом, профессия журналиста (особенно тележурналиста) сближается с профессией геополитика. Масс-медиа в современном обществе играют уже не чисто вспомогательную роль, как раньше, но становятся мощнейшим самостоятельным геополитическим фактором, способным оказывать сильное влияние на исторические судьбы народов. 
       4.4 История геополитики
      Существует еще одно направление в рамках общего процесса "возрождения" европейской геополитики история геополитики. Оно не является в полном смысле слова геополитическим, так как ставит своей задачей историческую реконструкцию этой дисциплины, работу с источниками, хронологию, систематизацию, библиографические данные и т.д. В некотором смысле, это "музейный подход", не претендующий ни на какие выводы и обобщения применительно к актуальной ситуации. Такая историческая линия представлена, в первую очередь, трудами Пьер-Мари Голлуа и таких авторов, как Эрве Куто-Бегари, Жерар Шальян, Ганс-Адольф Якобсен и т.д.. 
      В рамках этой инициативы публикуются и переизда ются тексты исторических геополитиков Макиндера, Мэхэна, Челлена, Хаусхофера и т.д. 
      Такого рода исторические исследования часто публикуются во французском журнале "Геродот" и новом итальянском геополитическом журнале "Limes", издавае мом Лучо Карачоло и Мишелем Коренманном при участии того же Лакоста. 
       4.5 "Прикладная геополитика" не геополитика
      Прикладная или "внутренняя геополитика", развиваемая Ивом Лакостом, а также другими крупными специалистами, Мишелем Коренманном, Поль-Мари де ля Горс и т.д., характерна для современной европейской политологии и сознательно избегает концептуаль ных обобщений и футурологических разработок. В этом принципиальное отличие всего этого направления, особенно развитого во Франции и Италии, от собственно атлантистских и мондиалистских школ, находящихся в США и Англии. 
      Прикладная геополитика сохраняет с исторической, довоенной геополитикой гораздо меньше связей, нежели атлантизм и мондиализм, не говоря уже о "континента листской" традиции. Это чисто аналитическая, политологическая, социологическая методика и не более того. Поэтому между ней и планетарными глобальными проектами собственно геополитиков следует делать различие. В сущности, речь идет о двух дисциплинах, которые сближает только терминология и некоторые методы. Игнорируя геополитический дуализм, считая его либо преодоленным, либо несущественным, либо просто выходящим за кадры основного предмета изучения, "прикладная геополитика" перестает быть геополитикой в собственном смысле этого слова и становится лишь разновидностью статистико-социологической методики. 
      Реальные же геополитические решения и проекты, связанные с судьбой Европы и народов, населяющих ее, разрабатываются в иных инстанциях, связанных со стратегическими центрами атлантизма и мондиализма. Так, проект европейской интеграции был выработан исключительно усилиями интеллектуалов, сотрудничавших в "Трехсторонней комиссии", т.е. в мондиалистской сверхнациональной организации, не имеющей ни строгого юридического статуса, ни политической легитимности. Француз Жак Аттали развивал свои геополитические теории, основываясь на данных именно этой организации, членом которой он являлся, а не на основании "приклад ной" геополитики современной европейской школы. 

       5.1 Европа ста флагов Ален де Бенуа
      Одной из немногих европейских геополитических школ, сохранивших непрерывную связь с идеями довоенных немецких геополитиков-континенталистов, являются " новые правые". Это направление возникло во Франции в конце 60-х годов и связано с фигурой лидера этого движения философа и публициста Алена де Бенуа. 
      "Новые правые" резко отличаются от традиционных французских правых монархистов, католиков, германофобов, шовинистов, антикоммунистов, консерваторов и т.д. практически по всем пунктам. "Новые правые" сторонники "органической демократии", язычники, германофилы, социалисты, модернисты и т.д. Вначале "левый лагерь", традиционно крайне влиятельный во Франции, посчитал это "тактическим маневром" обычных правых, но со временем серьезность эволюции была доказана и признана всеми.
      Одним из фундаментальных принципов идеологии "новых правых", аналоги которых в скором времени появились и в других европейских странах, был принцип "континентальной геополитики". В отличие от "старых правых" и классических националистов, де Бенуа считал, что принцип централистского Государства-Нации(Etat-Nation) исторически исчерпан и что будущее принадле жит только "Большим Пространствам". Причем основой таких "Больших Пространств" должны стать не столько объединение разных Государств в прагматический политический блок, но вхождение этнических групп разных масштабов в единую " Федеральную Империю" на равных основаниях. Такая "Федеральная Империя" должна быть стратегически единой, а этнически дифференци рованной. При этом стратегическое единство должно подкрепляться единством изначальной культуры. 
      "Большое Пространство", которое больше всего интересовало де Бенуа, это Европа. "Новые правые" считали, что народы Европы имеют общее индоевропейское происхождение, единый исток. Это принцип " общего прошлого". Но обстоятельства современной эпохи, в которой активны тенденции стратегической и экономической интеграции, необходимой для обладания подлинным геополитическим суверенитетом, диктуют необходимость объединения и в чисто прагматическом смысле. Таким образом, народы Европы обречены на " общее будущее". Из этого де Бенуа делает вывод, что основным геополитическим принципом должен стать тезис "Единая Европа ста флагов"(16) . В такой перспективе, как и во всех концепциях "новых правых", ясно прослеживается стремление сочетать "консервативные" и "модернистские" элементы, т.е. "правое" и "левое". В последние годы "новые правые" отказались от такого определения, считая, что они "правые" в такой же степени, в какой и "левые".
      Геополитические тезисы де Бенуа основываются на утверждении " континентальной судьбы Европы". В этом он полностью следует концепциям школы Хаусхофера. Из этого вытекает характерное для "новых правых" противопоставление " Европы" и " Запада". "Европа" для них это континентальное геополитическое образование, основанное на этническом ансамбле индоевропейского происхождения и имеющее общие культурные корни. Это понятие традиционное. "Запад", напротив, геополитиче ское и историческое понятие, связанное с современным миром, отрицающее этнические и духовные традиции, выдвигающие чисто материальные и количественные критерии существования; это утилитарная и рационалисти ческая, механицистская буржуазная цивилизация. Самым законченным воплощением Запада и его цивилиза ции являются США. 
      Из этого складывается конкретный проект "новых правых". Европа должна интегрироваться в "Федеральную Империю", противопоставленную Западу и США, причем особенно следует поощрять регионалистские тенденции, так как регионы и этнические меньшинства сохранили больше традиционных черт, чем мегаполисы и культурные центры, пораженные "духом Запада". Франция при этом должна ориентироваться на Германию и Среднюю Европу. Отсюда интерес "новых правых" к Де Голлю и Фридриху Науманну. На уровне практической политики начиная с 70-х годов "новые правые" выступают за строгий стратегический нейтралитет Европы, за выход из НАТО, за развитие самодостаточного европейско го ядерного потенциала. 
      Относительно СССР (позже России) позиция "новых правых" эволюционировала. Начав с классического тезиса "Ни Запад, ни Восток, но Европа", они постепенно эволюционировали к тезису "Прежде всего Европа, но лучше даже с Востоком, чем с Западом". На практиче ском уровне изначальный интерес к Китаю и проекты организации стратегического альянса Европы с Китаем для противодействия как "американскому, так и советскому империализмам" сменились умеренной "советофи лией" и идеей союза Европы с Россией.
      Геополитика "новых правых" ориентирована радикаль но антиатлантически и антимондиалистски. Они видят судьбу Европы как антитезу атлантистских и мондиали стских проектов. Они противники "талассократии" и концепции One World. 
      Надо заметить, что в условиях тотальной стратегиче ской и политической доминации атлантизма в Европе в период холодной войны геополитическая позиция де Бенуа (теоретически и логически безупречная) настолько контрастировала с "нормами политического мышления", что никакого широкого распространения получить просто не могла. Это было своего рода "диссиденство" и, как всякое "диссидентство" и "нонконформизм", имело маргинальный характер. До сих пор интеллектуальный уровень "новых правых", высокое качество их публика ций и изданий, даже многочисленность их последовате лей в академической европейской среде резко контрастируют с ничтожным вниманием, которое им уделяют властные инстанции и аналитические структуры, обслужи вающие власть геополитическими проектами. 
       5.2 Европа от Владивостока до Дублина Жан Тириар
      Несколько отличную версию континенталистской геополитики развил другой европейский "диссидент" бельгиец Жан Тириар (1922 1992). С начала 60-х годов он был вождем общеевропейского радикального движения "Юная Европа". 
      Тириар считал геополитику главной политологиче ской дисциплиной, без которой невозможно строить рациональную и дальновидную политическую и государст венную стратегию. Последователь Хаусхофера и Никиша, он считал себя "европейским национал-большеви ком" и строителем "Европейской Империи". Именно его идеи предвосхитили более развитые и изощренные проекты "новых правых". 
      Жан Тириар строил свою политическую теорию на принципе "автаркии больших пространств". Развитая в середине XIX века немецким экономистом Фридрихом Листом, эта теория утверждала, что полноценное стратегическое и экономическое развитие государства возможно только в том случае, если оно обладает достаточ ным геополитическим масштабом и большими территориальными возможностями. Тириар применил этот принцип к актуальной ситуации и пришел к выводу, что мировое значение государств Европы будет окончатель но утрачено, если они не объединяться в единую Империю, противостоящую США. При этом Тириар считал, что такая "Империя" должна быть не "федеральной" и "регионально ориентированной", но предельно унифицированной, централистской, соответствующей якобинской модели. Это должно стать мощным единым континен тальным Государством-Нацией. В этом состоит основное различие между воззрениями де Бенуа и Тириара. 
      В конце 70-х годов взгляды Тириара претерпели некоторое изменение. Анализ геополитической ситуации привел его к выводу, что масштаб Европы уже не достаточен для того, чтобы освободиться от американской талассократии. Следовательно, главным условием "европейского освобождения" является объединение Европы с СССР. От геополитической схемы, включающей три основные зоны, Запад, Европа, Россия (СССР), он перешел к схеме только с двумя составляющими Запад и евразийский континент. При этом Тириар пришел к радикальному выводу о том, что для Европы лучше выбрать советский социализм, чем англосаксон ский капитализм. 
      Так появился проект " Евро-советской Империи от Владивостока до Дублина"(17). В нем почти пророчески описаны причины, которые должны привести СССР к краху, если он не предпримет в самое ближайшее время активных геополитических шагов в Европе и на Юге. Тириар считал, что идеи Хаусхофера относительно "континентального блока Берлин-Москва-Токио" актуальны в высшей степени и до сих пор. Важно, что эти тезисы Тириар изложил за 15 лет до распада СССР, абсолютно точно предсказав его логику и причины. Тириар предпринимал попытки довести свои взгляды до советских руководителей. Но это ему сделать не удалось, хотя в 60-е годы у него были личные встречи с Насером, Чжоу Эньлаем и высшими югославскими руководителями. Показательно, что Москва отвергла его проект организа ции в Европе подпольных "отрядов европейского освобождения" для террористической борьбы с "агентами атлантизма". 
      Взгляды Жана Тириара лежат в основе ныне активизирующегося нонконформистского движения европейских национал-большевиков ("Фронт Европейского Освобож дения"). Они вплотную подходят к проектам современ ного русского неоевразийства.
       5.3 Мыслить континентами Йордис фон Лохаузен
      Очень близок к Тириару австрийский генерал Йордис фон Лохаузен. В отличие от Тириара или де Бенуа он не участвует в прямой политической деятельности и не строит конкретных социальных проектов. Он придерживает ся строго научного подхода и ограничивается чисто геополитическим анализом. Его изначальная позиция та же, что и у национал-большевиков и "новых правых", он континенталист и последователь Хаусхофе ра. 
      Лохаузен считает, что политическая власть только тогда имеет шансы стать долговечной и устойчивой, когда властители мыслят не сиюминутными и локальны ми категориями, но "тысячелетиями и континентами". Его главная книга так и называется "Мужество властвовать. Мыслить континентами" (18). 
      Лохаузен считает, что глобальные территориальные, цивилизационные, культурные и социальные процессы становятся понятными только в том случае, если они видятся в "дальнозоркой" перспективе, которую он противопоставляет исторической "близорукости". Власть в человеческом обществе, от которой зависит выбор исторического пути и важнейшие решения, должна руководствоваться очень общими схемами, позволяющим найти место тому или иному государству или народу в огромной исторической перспективе. Поэтому основной дисциплиной, необходимой для определения стратегии власти, является геополитика в ее традиционном смысле оперирование глобальными категориями, отвлекаясь от аналитических частностей (а не "внутренняя" прикладная геополитика школы Лакоста). Современные идеологии, новейшие технологические и цивилизационные сдвиги, безусловно, меняют рельеф мира, но не могут отменить некоторых базовых закономерностей, связанных с природными и культурными циклами, исчисляемыми тысячелетиями. 
      Такими глобальными категориями являются пространство, язык, этнос, ресурсы и т.д. 
      Лохаузен предлагает такую формулу власти: 
       "Могущество = Сила х Местоположение"
      Он уточняет: 
      "Т ак как Могущество есть Сила, помноженная на местопо ложение, только благоприятное географическое положение дает возможность для полного развития внутренних сил."(19) 
      Таким образом, власть (политическая, интеллекту альная и т.д.) напрямую связывается с пространством. 
      Лохаузен отделяет судьбу Европы от судьбы Запада, считая Европу континентальным образованием, временно подпавшим под контроль талассократии. Но для политического освобождения Европе необходим простран ственный (позиционный) минимум. Такой минимум обретается только через объединение Германии, интегра ционные процессы в Средней Европе, воссоздание территориального единства Пруссии (разорванной между Польшей, СССР и ГДР) и дальнейшего складывания европейских держав в новый самостоятельный блок, независимый от атлантизма. Важно отметить роль Пруссии. Лохаузен (вслед за Никишем и Шпенглером) считает, что Пруссия является наиболее континентальной, "евразийской" частью Германии, и что, если бы столицей Германии был не Берлин, а Кенигсберг, европейская история пошла бы в ином, более правильном русле, ориентируясь на союз с Россией против англосаксонских талассократий. 
      Лохаузен считает, что будущее Европы в стратегиче ской перспективе немыслимо без России, и наоборот, России (СССР) Европа необходима, так как без нее геополитически она незакончена и уязвима для Америки, чье местоположение намного лучше, а следовательно, чья мощь рано или поздно намного опередит СССР. Лохаузен подчеркивал, что СССР мог иметь на Западе четыре Европы: "Европу враждебную, Европу подчинен ную, Европу опустошенную и Европу союзную".Первые три варианта неизбежны при сохранении того курса европейской политики, которую СССР вел на протяжении "холодной войны". Только стремление любой ценой сделать Европу "союзной и дружественной" может исправить фатальную геополитическую ситуацию СССР и стать началом нового этапа геополитической истории – этапа евразийского.
      Позиция Лохаузена сознательно ограничивается чисто геополитическими констатациями. Идеологические вопросы он опускает. Например, геополитика Руси боярской, России царской или Советского Союза представля ет для него единый непрерывный процесс, не зависящий от смены правящего строя или идеологии. Россия геополитически это heartland, а следовательно, какой бы в ней ни был режим, ее судьба предопределена ее землями. 
      Лохаузен, как и Тириар, заранее предсказал геополитический крах СССР, который неизбежен в том случае, если он следовал бы своему обычному курсу. Если у атлантистских геополитиков такой исход рассматривался как победа, Лохаузен видел в этом, скорее, поражение континентальных сил. Но с тем нюансом, что новые возможности, которые откроются после падения советской системы, могут создать благоприятные предпосыл ки для создания в будущем нового евразийского блока, Континентальной Империи, так как определенные ограничения, диктуемые марксистской идеологией, были бы в этом случае сняты. 
       5.4 Евразийская Империя Конца Жан Парвулеско
      Романтическую версию геополитики излагает известный французский писатель Жан Парвулеско. Впервые геополитические темы в литературе возникают уже у Джорджа Оруэлла, который в антиутопии "1984" описал футурологически деление планеты на три огромных континентальных блока "Остазия, Евразия, Океания". Сходные темы встречаются у Артура Кестлера, Олдоса Хаксли, Раймона Абеллио и т.д. 
      Жан Парвулеско делает геополитические темы центральными во всех своих произведениях, открывая этим новый жанр " геополитическую беллетристику".
      Концепция Парвулеско вкратце такова(20): история человечества есть история Могущества, власти. За доступ к центральным позициям в цивилизации, т.е. к самому Могуществу, стремятся различные полусекретные организации, циклы существования которых намного превышают длительность обычных политических идеологий, правящих династий, религиозных институтов, государств и народов. Эти организации, выступающие в истории под разными именами, Парвулеско определяет как "орден атлантистов" и "орден евразийцев". Между ними идет многовековая борьба, в которой участвуют Папы, патриархи, короли, дипломаты, крупные финансисты, революционеры, мистики, генералы, ученые, художники и т.д. Все социально-культурные проявления, таким образом, сводимы к изначальным, хотя и чрезвычайно сложным, геополитическим архетипам.
      Это доведенная до логического предела геополитиче ская линия, предпосылки которой ясно прослеживают ся уже у вполне рациональных и чуждых "мистицизму" основателей геополитики как таковой. 
      Центральную роль в сюжетах Парвулеско играет генерал Де Голль и основанная им геополитическая структура, после конца его президентства остававшаяся в тени. Парвулеско называет это "геополитическим голлизмом". Такой "геополитический голлизм" это французский аналог континентализма школы Хаусхофера. 
      Основной задачей сторонников этой линии является организация европейского континентального блока "Париж Берлин Москва". В этом аспекте теории Парвулеско смыкаются с тезисами "новых правых" и "национал-большевиков".
      Парвулеско считает, что нынешний исторический этап является кульминацией многовекового геополитическо го противостояния, когда драматическая история континентально-цивилизационной дуэли подходит к развязке. Он предвидит скорое возникновение гигантской континентальной конструкции "Евразийской Империи Конца", а затем финальное столкновение с "Империей Атлантики". Этот эсхатологический поединок, описываемый им в апокалиптических тонах, он называет "Endkampf" ("Финальная Битва"). Любопытно, что в текстах Парвулеско вымышленные персонажи соседствуют с реальными историческими личностями, со многими из которых автор поддерживал (а с некоторыми поддержи вает до сих пор) дружеские отношения. Среди них политики из близкого окружения Де Голля, английские и американские дипломаты, поэт Эзра Паунд, философ Юлиус Эвола, политик и писатель Раймон Абеллио, скульптор Арно Брекер, члены оккультных организаций и т.д.