Большое пространство - Основы геополитики

      Обе эти возможности следует учитывать уже сегодня.

ЧАСТЬ 5
ВНУТРЕННЯЯ ГЕОПОЛИТИКА РОССИИ

Глава 1. Предмет и метод

       1.1 Внутренняя геополитика России зависит от ее планетарной функции
      Геополитический анализ внутрироссийских геополитических проблем не может быть осуществлен без учета более общей, глобальной картины места России в геополитическом ансамбле. Лишь постоянно имея в виду планетарную роль и значение России, можно эффективно и непротиворечиво разбирать и описывать ее внутреннюю геополитическую структуру. В отличие от европейской школы «внутренней геополитики» (Ив Лакост и т.д.), тяготеющей к изоляции локальных и региональных проблем от учета диспозиции сил в планетарном масштабе, в случае России нельзя абстрагироваться от ее мирового значения, а следовательно, все частные, внутренние ее проблемы адекватно формулируются (не говоря уже об их решении) только в рамках более общего, интегрального геополитического поля. 
      Россия не просто одна из стран материка. Она категория, принадлежащая к базовым принципам всей геополитики. Россия heartland, «географическая ось истории», Суша. Россия есть Евразия. Такое ее значение не зависит от блоков, идеологии, политической ориента ции, специфики режима: континентальность ее историческая, географическая и геополитическая судьба. В случае России вопрос не может ставиться о выборе между «атлантизмом» и «евразийством». Она есть евразий ская сила и не может не быть таковой. Отказ от исполнения Россией своей роли в ансамбле планеты возможен только в случае ее полного географическогоуничтоже ния, так как в случае отказа русского государства исполнять эту миссию при сохранении евразийской континен тальной массы все равно рано или поздно с необходимо стью возникнет новое политическое образование в тех же границах, которое возьмет на себя функции «географической оси истории». Пока же Россия существует, она остается осью евразийского вектора в планетарном масштабе. 
      Этот характер и предопределяет угол рассмотрения ее внутренних геополитических проблем. Эти проблемы стоят только в следующем ключе: каким образом и на каких естественных (или искусственных) предпосыл ках сохранить максимальный геополитический объем России, по возможности увеличить его, распределив все внутренние геополитические факторы так, чтобы наилучшим образом обеспечить возможность планетарной геополитической экспансии?
      Такая постановка проблемы уже сама по себе ставит условия анализа необходимо акцентировать и приоритетно исследовать: 
      1) возможности центростремительных тенденций регионов; 
      2) возможности расширения пространственного влияния центра на периферию и за ее пределы. 
      Это предполагает четкое выделение двух базовых критериев понятий геополитического центра и геополитической периферии. Соотношения между ними и составляют сущность исследования внутренней геополитики России. 
       1.2 Внутренняя геополитика и военная доктрина
      Военно-промышленный комплекс играет огромную роль в геополитической организации российских пространств, так как во многих (особенно малозаселенных) территориях именно к военным городкам и базам привязаны гражданские поселения. С этим же связано и размещение важнейших центров промышленности, также сопряженных с нуждами т.н. «оборонной промышленности». От модели военной доктрины зависит вся геополитическая конфигурация России. 
      Эта военная доктрина, в свою очередь, имеет два компонента. Политическая ориентация руководства (которая может меняться в зависимости от внутри– и внешнеполитических факторов) и геополитические констан ты, устанавливающие те рамки, в которых возможны вариации политического курса. Этот второй компонент (геополитическое положение России) однозначно утвержда ет континентальное значение ВС России, ориентацию на то, что главным «потенциальным противником» России является именно атлантистский блок. А это автомати чески влечет за собой континентальную ориентацию всей военной доктрины, безусловный приоритет стратегиче ских видов вооружений, ориентированность на глобальный конфликт планетарного масштаба. При этом совершенно не важно, каким будет политическое оформление режима. Совершенно не обязательно геополитическая конфронтация будет дублироваться идеологической конфронтацией. Это зависит от конкретной ситуации и может влиять на вербальное оформление политического кур са, смягчающего или, напротив, акцентирующего геополитическое противостояния, сохраняющееся при любых обстоятельствах. Не претендуя на конечную формулу военной доктрины, геополитика задает ее рамки, нарушение которых немедленно влечет за собой тотальный социально-политический кризис и территориальный распад государства. 
      Даже в случае полного идеологического взаимопони мания с атлантизмом, военная доктрина России все равно должна определять в качестве потенциального противника номер 1 именно США и западный лагерь, и только исходя из этого принципа строить всю структуру ВС. А это, в свою очередь, будет влиять на общую структуру внутренней геополитики России в более широком смысле. 
      Военная доктрина России должна быть абсолютно евразийской. Только в таком случае и под таким углом зрения можно ответственно анализировать внутреннюю геополитику России и намечать приоритетные вектора развития. Без этого любой анализ предскажет лишь катастрофическую деградацию российских регионов, территориальный распад, цепную реакцию разрушения и геополитического самоликвидаторства. Теоретически такого поворота событий нельзя исключить, и современная «военная доктрина» РФ, не упоминающая среди «потенциальных противников» США и блок НАТО, но включающих их в число потенциальных геополитических союзников России по евразийскому блоку, дает для этого множество оснований. Однако исходя из более общей исторической и географической перспективы, следует рассматривать это состояние как «временную аномалию», которая будет скоро устранена при любом политическом режиме как эксцесс сложного переходного периода. Возможно описать сценарий «геополитики катастроф», который выделил бы фазы распада «географической оси истории». Но такая позиция должна более интересовать атлантический лагерь, и поэтому вполне естественно, если подобные модели изучаются геополитиками талассо кратических держав. Русская геополитика, которая не может не быть евразийской, должна, соответственно, ориентироваться на позитивные перспективы, анализируя актуальную и будущую ситуацию, исходя из нормальных исторических и геополитических законов развития континентального и цивилизационного дуализма. А в этом случае следует сделать допуск (даже если в данный момент это еще не так), что «военная доктрина» России соответствует общей континентальной логике и базируется на строгих геополитических константах.
      Это обстоятельство следует иметь в виду в ходе дальнейшего изложения. 
       1.3 Центр и периферия
      Исторический центр heartland'а не является постоянной географической величиной. Нынешняя столица России Москва наследует одновременно линию славянских столиц (Киева, Владимира) и линию степных ставок Чингиза. Будучи геополитическим синтезом Леса и Степи, Россия имеет сразу две историко-геополити ческих традиции, совокупность которых и лежит в основе своеобразия русского пути.
      Петербургский период также был сопряжен с территориальной экспансией, хотя балтийское расположение Санкт-Петербурга воплощает в себе европейскую ориентацию государства, «геополитическое западничество». В петербургский период территориальная экспансия русских была менее органична и более искусственна, чем раньше. Характер синтеза был не столь очевиден, хотя многие евразийские народы Азии и Сибири приняли власть «белого царя» исходя из древнейших континентальных традиций. 
      Москва географически более всего отвечает евразий ской миссии России. Она равноудалена от всех основных географических зон, составляющих своеобразие русского ландшафта. Расстояния до полярного севера, восточно-европейского запада, степного и субтропического юга и таежного востока приблизительно одинаковы. Поэтому «нормальной» (с геополитической точки зрения) евразийской столицей, континентальным центром следует считать именно ее. В этом отношении нынешнее положение дел совпадает, в целом, с геополитическими константами. Москва естественная столица heartland'а. 
      Беглый картографический анализ России вместе с тем сразу же обнаруживает в таком положении некоторую асимметрию. Дело в том, что за Уралом (который не является, впрочем, никакой естественной внутрироссий ской границей за счет малой высоты гор и однородности климата с обоих сторон хребта) довольно однородная таежная зона распространяется на тысячи километров вглубь Сибири, превращая, таким образом, Москву в центр лишь «европейской России». Такой чисто количествен ный взгляд уравновешивается, однако, другими геополитическими соображениями. 
      Во-первых, Сибирь не представляет собой того климатического и рельефного структурного многообразия, какое характеризует доуральскую Россию. С этой точки зрения, все это гигантское пространство есть лишь диспропорциональное растяжение восточного ландшафта, масштаб которого намного превосходит зональную картину собственно России. Таким образом, в ландшафт ном смысле гигантский пространственный объем сводится к ограниченному климатическому качеству.
      Во-вторых, точно такая же диспропорция наличеству ет и на демографическом уровне. За Уральским хребтом живет такое же количество населения, которое характерно для каждой из ярко выделенных природой ландшафтных зон европейской России. 
      В-третьих, освоение этого региона с точки зрения коммуникаций, городов, связи и т.д. также несопоставимо с его пространственным объемом. 
      Поэтому в актуальной ситуации геополитическая роль Сибири не может рассматриваться пропорционально ее пространству. Это особое, «резервное пространство», которое представляет собой последнюю «неосвоенную» как следует часть евразийского материка. 
      Таким образом, с учетом особого качества Сибири, Москва действительно отождествляется с геополитиче ским центром «географической оси истории». Заметим: именно неосвоенность Сибири (особенно Восточной Сибири) заставили Макиндера в его поздних работах включать «Lenaland», т.е. пространство, лежащее восточнее от реки Лена, в особое геополитическое образование, не принадлежащее, строго говоря, heartland'у. 
      Но уже Шпенглер отметил тот момент, что Сибирь представляет собой географическое пространство, роль которого может проясниться постепенно и оказаться решающей в историческом процессе. Он предвидел, что именно из Сибири сможет развиться особая уникальная культура, которая положит конец «упадку Запада» и его «фаустианской» цивилизации. Эту же идею поддержи вали и русские «азийцы», крайнее ответвление евразий цев, считающих, что Восток (Азия) важнее не только Запада, но и самой Евразии (так, в частности, полагал В.Иванов и некоторые «тихоокеанисты», Pazifiker, хаусхофе ровской школы Курт фон Бекман и т.д.). Таким образом, в далекой перспективе, которая предполагает изменение демографического и информационного состояния развития Сибири и ее уравнивание с остальными русскими (или европейскими) регионами, можно предположить, что географическое положение Москвы утратитсвою центральность, и геополитический центр Евразии сместится к востоку. 
      Но в данный момент это следует учитывать, лишь как футурологическую перспективу. (Подробнее об этом в главе о русском Востоке). 
      От центра (Москвы) можно провести лучи к различным областям периферийных российских земель. Эти лучи не являются отрезками, так как их длина не фиксирована. Центробежные и центростремительные силы воздействуют на регионы с переменной величиной, зависящей от многих исторических факторов. Кроме того, физические расстояния от геополитического центра (Москвы) не всегда соответствуют «геополитическим расстояниям». Эти расстояния зависят не только от количественной, но и от качественной стороны связей, от самостоятельности региональных образований, их формы, их культурно-этнической специфики.
      Можно свести все эти лучи, сходящиеся к центру, к четырем основным категориям или «внутренним осям»: 
       1) Москва –Восток
       2) Москва –Запад
       3) Москва –Север
       4) Москва –Юг
      С другой стороны, соответствующие периферийные пространства представляют собой «зоны» или «полосы», каждая из которых обладает специфическими характери стиками и особой структурой. Эти полосы можно назвать, соответственно, «русский Восток», «русский Запад», «русский Север» и «русский Юг». Определение «русский» имеет в данном случае не этнический, но геополитиче ский смысл, подчеркивающий связь региона с централь ной «континентальной осью» Москвой.
      Главным содержанием темы «внутренней геополити ки» России будет выяснение геополитической структуры этих четырех «периферийных зон» и качества и характера «лучей», связывающих их с центром. Структура зон будет подробнее разобрана в следующих главах. Характер лучей, в самых общих чертах, можно рассмотреть сейчас. 
       1.4 Внутренние оси («геополитические лучи»)
      Четыре геополитические луча связывают Москву с периферией «русского пространства». Эти лучи имеет разное качество. 
      Их можно разделить на две пары лучи Москва Запад и Москва Юг, с одной стороны, и лучи Москва Восток и Москва Север, с другой. 
      Первые два луча, с геополитической точки зрения, «незакончены», «открыты». Они упираются в сложную геополитическую систему значительного территориального объема, которая отделяет континентальную массу России от идеальной границы береговой линии. Южная и Западная границы России, с геополитической точки зрения, представляют собой широкие пояса, отделяющие центральную часть от береговой линии. В этом отношении эти два луча представляют собой наиболее уязвимые для России направления, и вся геополитическая динамика по этим осям является крайне напряженной, сложной, имеющей множество уровней и измерений. 
      Оси Москва Запад и Москва Юг сочетают в себе как внутренне-, так и внешнеполитические аспекты, так как здесь регионы собственно России-Евразии плавно переходят в зоны, находящиеся под контролем других государств, и некоторые из этих государств принадлежат к противоположному планетарному блоку, к лагерю талассократии. 
      Вторые два луча: оси Москва Север и Москва Восток резко отличаются от первой пары. Здесь граница России совпадает с береговой линией, «государств-про кладок» не существует, и поэтому политическая динамика в этих направлениях исчерпывается внутриполитиче скими темами. На Севере и на Востоке Россия имеет законченные геополитические границы. И главной задачей в данном случае является сохранить статус кво. 
      Более того, Север и Восток именно за счет океаниче ских границ являются резервными и прекрасно защищенными тылами «географической оси истории», где в критические моменты всегда можно создать дополнитель ные пространственные платформы для геополитического и стратегического переструктурирования.
      Разница между осями «Запад" и "Юг» и осями «Север» и «Восток» не является следствием исторической случайности. Сам географический ландшафт, а позже этническая и культурная карта соответствующих регионов представляют собой матрицу, которая по мере течения политической истории заполнялась конкретным государственным содержанием. На западных и южных окраинах России и на смежных территориях соседних стран сложились развитые соцветия культур, государств и этносов, со своими политическими и духовными традиция ми, государственностью и т.д. Это зона, одной своей стороной входящая в rimland. Здесь активно развиты объективные и искусственные предпосылки для «сепаратизма», а тот, в свою очередь, в планетарном масштабе отождествляется с талассократической стратегией. 
      Север и Восток России, напротив, крайне ландшафтно однородны, и неплотно населены народами, не имеющими развитых политических и государственных традиций или давно утративших историческую инициативу имперостроительства (к примеру, алтайские тюрки, буряты и т.д.). Здесь у Москвы доступ к морям свободный, но и качество морей соответствующее. Они мало судоходны, холодны, значительную часть года покрыты льдами, оторваны от центральной части за счет плохих коммуникаций, их порты малоразвиты. Определенные стратегические преимущества компенсируются соответствую щими недостатками. 
      Две пары лучей дают полную геополитическую симметрию. Протяженность северных и восточных берегов России сопряжена с демографической разряженностью, коммуникационной неразвитостью. Западные и южные границы сухопутны, густо заселены, ландшафтно разнообразны и представляют собой объемные полосы значительной площади. 
      Геополитические отношения центра с периферией в России, таким образом, разделяются на два вида чисто внутренние оси с океаническими линейными граница ми (Север, Восток) и полувнутренние оси с сухопутными границами «полосного» («зонального») качества (Запад, Юг). Динамика «Юг и Запад» подразумевает вступление в сферу международных отношений, дипломатию и т.д. Динамика «Север и Восток» ограничивается внутрипо литическими проблемами. Однако чисто геополитический подход делает эту картину, в некоторой степени, относительной. Там, где в данный момент находится «незави симое» государство, геополитик видит «будущую провинцию», и наоборот, береговая часть территории одного государства в какой-то момент может стать береговым плацдармом альтернативной геополитической силы (т.е. новым «суверенным» государством). 
      Лучи, идущие из центра к периферии, «импульсы континентальной экспансии», сталкиваются постоянно с противоположным силовым давлением. Атлантический блок стремится ограничить центробежную энергию Москвы, используя «сепаратистские» тенденции окраинных народов или соседних государств, базируясь при этом на тех береговых зонах, которые уже находятся под уверенным контролем талассократии. На Юге и на Западе это противодействие вполне различимо в конкретной политической реальности. На Севере и Востоке противодей ствие менее очевидно и наглядно. Но, тем не менее, оно существует в виде стратегического военного присутствие атлантистов в океанической береговой зоне (особенно ядерные подводные лодки), и в определенные критические периоды может выражаться в прямом политиче ском вмешательстве во внутрироссийские дела и поддержку (или провокации) сепаратистских настроений этнических и культурных меньшинств. 

Глава 2 ПУТЬ НА СЕВЕР

       2.1 Модель анализа
      Геополитический луч Москва Север в большом приближении распадается на целый спектр лучей, расходящихся от единого центра по всей протяженности побережья Северного Ледовитого Океана. Мы получаем, таким образом, усложненную модель, в которой возникают три проблемы: 
      1 ) соотношение секторов Севера между собой;
       2) соотношение их с Центром (Москвой);
       3) соотношение с другими областями русского пространства (Югом, Востоком, Западом)
      Геополитический анализ дробится сразу на несколько секторов и проблем. При этом основная задача состоит в том, чтобы, по возможности учитывая региональную специфику и детали, не потерять из виду общего комплекса «внутренней геополитики России» и еще более широкого планетарного контекста. 
      Геополитический императив Центра в отношении Севера заключается в максимально возможном укреплении стратегического контроля над этими областями. Учитывая малозаселенность территорий, расположенных засеверным полярным кругом, и отсутствие развитых политических и государственных традиций этносов, там проживающих, культурно-политические аспекты здесь отступают на второй план. Наиболее важной стороной становятся военный контроль за побережьем (военные, военно-воздушные и военно-морские базы), информацион ное сообщение, энергоснабжение и обеспечение продоволь ственного и жилищного достатка.
       2.2 Геополитический характер русской Арктики
      Климатический характер северных территорий предполагает точечное, а не «полосное», его заселение. Отсюда возрастает роль центров, приобретающих важнейшее значение и становящихся, до некоторой степени, эквивалентом того, что в иных районах определяется как «территория». Это тождество «центра» и «территории» на Севере максимально, так как промежуточные просторы не просто малопригодны для жилья, но смертельно опасны тундра, холод, отсутствие селений, путей и т.д. 
      Таким образом, геополитически Север это система точек, расположенных в арктической зоне, созвездие дискретных поселений, разбросанных по довольно однородному (климатически и рельефно) пространству. Подавляющее большинство северных земель представляет собой тундру, т.е. северную пустыню с редкой растительно стью (лишайники). Это зона вечной мерзлоты. 
      Характер северного пространства в чем-то близок «водной стихии». В нем границы между территориями не имеют практически никакого серьезного значения, так как контроль над той или иной землей не дает никаких особенных преимуществ. Учитывая малозаселенность, автоматически снимается и вопрос о «конкуренции за кочевья» у оленеводческих народов. 
      Население Севера представляет собой разнообразие древнейших евразийских этносов, обитавших на этих территориях в течение тысячелетий без особой культурной, миграционной или этнической динамики. Любопытно, что именно на севере западной границы России проходит деление и по этническому признаку: север Европы Скандинавию, Германию, Данию вплоть до Англии, Ирландии и Исландии населяют «развитые» народы индоевро пейского происхождения (молодые этносы); а начиная с Финляндии и Карелии и вплоть до Чукотки русский Север заселен этносами, намного более древними и архаическими, чем население европейского Севера (угры, архаичные тюрки и палеоазиаты чукчи, эскимосы и т.д.). Причем, по мере движения на восток вдоль побережья Северного Ледовитого океана архаичность этносов возрастает. Более молодые индоевропейцы (или тюрки), динамично передвигаясь по наиболее обитаемым частям Евразии, волнами «сдвигали» автохтонов к северу. 
      С запада на восток: после карелов и финнов (все же довольно активно участвовавших в современной истории, хотя и на вторых ролях) более архаичные ненцы и коми, потом ханты и манси, долганы, эвенки, а далее чукчи и эскимосы. Огромный сектор Восточной Сибири занимает Якутия (Саха), но собственно якуты (одно из ответвления тюрков) живут гораздо южнее северного полярного круга, а сам север области почти необитаем. 
      От угров до эскимосов пространство русского Севера демонстрирует нам исторические временные срезы цивилизации. 
      Понятие «русский Север» представляет собой трапецию, повторяющую очертания Евразии в целом. К западу она сужается, к востоку расширяется. На русско-фин ской границе эта территория захватывает приблизительно 10 градусов по меридиану, а Чукотка с Камчаткой покрывают уже 20 градусов. Но это пространственное расширение мало влияет на геополитический характер тер ритории; и по демографическим признакам, и по степени освоения, и по качеству коммуникаций и частоте поселений эта географически расширяющаяся к востоку трапеция дает зеркальную картину, так как «узкий» западный фланг северного сектора освоен и заселен больше, чем противоположный восточный фланг. 
      Если Сибирь является геополитическим «резервом» России, то Север, и особенно сибирский Север, является «резервом» самой Сибири, будучи самым удаленным от цивилизации регионом Евразии. Это ледяная неизведанная земля, формально описанная в картах, но не представляющая никакого исторического знака, не имеющая никакого глобального культурного измерения (по меньшей мере, в обозримых исторических пределах доступно го изучению прошлого). Такое положение странно контрастирует с той ролью, который «север» играет в мифологиях многих народов. Там он наделяется качеством «великой прародины», «обетованной земли», «древнего рая». В данный исторический момент это скорее нечто противоположное холодное, неприветливое, враждебное людям, отчужденное пространство с редкими вкраплениями искусственных очагов цивилизации. 
       2.3 Север + Север
      Административно большинство северных земель являются автономными округами РФ, кроме Карелии, Коми и Якутии, которые имеют более самостоятельный политический статус (республики). Политически области расположены так (с запада на восток): Карелия, северней Мурманская область, Архангельская область, республика Коми и ненецкий автономный округ, Ямало-Ненец кий автономный округ, таймырский (Долгано-Ненецкий автономный округ), северные сектора Якутии, Чукотский автономный округ, Магаданский край, Корякский авто номный округ и Камчатка.
      Сходство геополитического качества всех этих территорий является достаточным основанием для того, чтобы они могли образовать некоторый территориально-стра тегический блок на основе определенных интеграцион ных структур. Все эти области сталкиваются с типологически близкими проблемами; их развитие проходит по одинаковым траекториям. Это естественное сходство, столь выпукло проявляющееся даже при самом беглом геополитическом анализе, показывает необходимость определенной консолидации. Эта консолидация, своего рода пакт «Арктических земель», может иметь несколько уровней от духовно-культурного до практического и экономического. 
      Можно изначально наметить общие направления такого блока. 
      Его культурной базой может стать сугубо евразий ская теория переосмысления традиционной цивилизации как позитивной модели социального устройства, сохранившего память о космических пропорциях. Это означает, что архаизм народов Севера (неразвитость, отстава ние, примитивность и т.д.), является не минусом, но духовным плюсом. Древние этносы не только не подлежат «перевоспитанию» и включению в «современную цивилизацию», а, напротив, нуждаются в том, чтобы условия их существования максимально соответствовали их традиции. Причем забота об этих традициях частично должна быть переложена и на государство, стремящееся обеспечить себе стратегический контроль над этими землями.
      Параллельно этому следовало бы взять на вооружение «мифологический» аспект Севера как древнейшей родины человечества, и проект «духовного возрождения Севера» приобрел бы в таком случае достойный исторический масштаб. При этом акцент следовало бы сделать на сезонной специфике арктического года полярном дне и полярной ночи, которые считались индусами и древними персами «сутками богов». Существование в арктических условиях (общее для всего евразийского Севера) возвращает человеческое существо в условия особого космического ритма. Отсюда духовно-терапевтическое значение арктических зон. 
      На материальном уровне и особенно применительно к условиям существования мигрантов с Юга, т.е. в большинстве своем русских, следует сплотить усилия всех северных центров в разработке оптимальных моделей городов и селений с учетом климатической специфики. В данном аспекте требуется применение новейших технологий нетрадиционных источников энергии (солнечная энергия, ветровые электростанции и т.д.), строитель ных ноу-хау для вечной мерзлоты, системы коммуника ций и транспорта, развитие межрегионального авиатран спорта и т.д. Изначальным должен быть проект общего арктического развития, выработки единой и наиболее эффективной формулы, которая позволила бы в кратчайшие сроки модернизировать поселения, сделать их существование более динамичным и взаимосвязанным. 
      Учитывая важность этой проблемы, логично было бы предоставить ее решение самим арктическим областям, обеспечив государственную поддержку всему проекту в целом из центра. Выработка «арктической формулы» дело самих северян.
      Так как Север это геополитический «резерв резервов» России, то следует готовить его регионы к возможной активной миграции населения с Юга. Это касается другой стороны проблемы нового заселения Севера. Рано или поздно, учитывая демографические процессы, это станет необходимым, и лучше уже сейчас начать создавать для этого структурные предпосылки. 
      Особо следует выделить военный аспект. Север является гигантской стратегической военной зоной России, важнейшим поясом ее безопасности. Здесь сосредоточе ны многие ракетные базы и базы стратегической авиации; Мурманск и Архангельск являются крупнейшими в России военно-морскими базами. Такое положение не следствие произвола идеологического противостояния двух лагерей в эпоху холодной войны. Стратегическое значение Севера в военном смысле сохраняется для России в любом случае, так как речь идет о соблюдении интересов Евразии, heartland'а. Смысл военного присутствия на Севере России вытекает из континентального характера структуры российских ВС и из естественного осознания себя континентальным лагерем, противостоя щим «силам моря». Основное значение этих военных объектов защита береговой зоны от возможных морских и воздушных вторжений и обеспечение в случае необходимости нанесения ядерного удара по американ скому континенту через Северный полюс. Это кратчайшее расстояние от России до территории США. По этой же причине данная территория является приоритетной зоной развития противоракетной обороны. 
      В настоящее время Север дает огромный процент в общем промышленном продукте России. При этом не учитывается его центральное значение в военно-промыш ленном комплексе. Многие полезные ископаемые в частности, соль, никель и т.д. добываются преимуще ственно в приарктических областях. Но между такой промышленной развитостью Севера и отставанием в других областях развития существует огромный зазор. Геополитическая логика требует активного выравнивания ситуации. Причем удобнее всего сделать это именно в рамках «Арктического пакта». В таком случае следовало бы обозначить столицу (или несколько столиц) Севера, в которой сосредоточился бы интеллектуально-тех нологический потенциал, куда свелись бы основные эко номические, финансовые и инженерные рычаги. Это дало бы Северу значительную независимость от центра, свободу от контроля в деталях, резервы для гибкого регионального развития и быстрой промышленно-экономиче ской реакции.