Большая пайка

— У нас вокруг главка около сотни кооперативов пасется. Пусть будет еще один. Ваш. Только чур я в доле. Это намного лучше, чем через чужих людей деньги гонять.

Доктора наук переглянулись и дружно заржали.

— Нормально, — оценил Сергей, вытирая слезы. — Витька — кооператор. И я — кооператор. А ты — жена кооператора. Да еще в доле. Ну, мать, повеселила!

— А что здесь такого? — спросила Лика, немного обидевшись. — Не майками же торговать будете. И не значками, не матрешками. У вас там есть что-то шибко научное, и вы хотите это продать. Или не хотите? Ага, все же хотите. Ну и продавайте на здоровье. Я только говорю, что других людей кормить незачем. Я же вас не воровать зову, а просто подсказываю, как правильно сделать.

— Послушай, — сказал Виктор, — а она дело говорит. Чего мы, собственно, боимся?

Терьян пожал плечами.

— Да ничего я не боюсь. Просто я тебе для этого не нужен. Программы — твои. Ребята — твои. И покупатели у тебя есть. Вон бери Лику в долю, если хочешь, и вперед. Я-то на какой ляд тебе сдался?

— Нет, ты погоди, — возразил Виктор. Он уже загорелся идеей. — Такие вещи в одиночку не делаются. А кроме как с тобой, мне и говорить не с кем. И потом не забудь, ты у нас всегда был финансовым гением.

Около полуночи, не устояв перед двойным натиском, Сергей сдался.

— Черт с вами. Поехали. Кто знает, что надо делать?

— Я знаю, — спокойно сказала Лика. — Регистрироваться надо. Завтра же принесу документы. И договорюсь в главке, чтобы кооператив был при нем. Надо только имечко придумать.

Название «Инициатива» появилось мгновенно, после чего учредительное собрание закрылось.

— Куда ты меня втравила? — спросил Сергей, когда они лежали и курили. — Ну ладно Витька, у него хоть что-то есть. А мне это зачем? Крутиться рядом да около?

— Глупенький ты мой, — ответила Лика, гася сигарету и начиная потихоньку подбираться к Сергею. — Тебе человек заработать предлагает, а ты еще раздумываешь. Не забыл, что ты мне еще дубленку должен? А ну-ка не ленись!

Последняя фраза относилась уже не к кооперативам.

Организационный период, связанный с регистрацией в Ждановском исполкоме и открытием счета в Промстройбанке, занял несколько дней. Сергей ходил на работу, Лика бегала по инстанциям, а Виктор, не разгибая спины, изготавливал красочные рекламные проспекты предлагаемого к продаже интеллектуального продукта.

С первой гримасой рыночной экономики друзья-кооператоры познакомились вскоре после того, как получили на руки новенькую печать. Оказалось, что близкие по духу академические институты совершенно не горели желанием приобретать сысоевские разработки. Во-первых, у них не было денег. Во-вторых, платить какому-то кооперативу — боялись: что скажет начальство? А в-третьих, — Витя, ты что, чокнулся? Со своих деньги брать? Давай мы у тебя твои программки просто скачаем и выпьем по этому поводу.

— Может, Мусе предложим? — подал идею Терьян, когда Виктор поделился с ним результатами переговоров.

— Класс! — Виктор обхватил Сергея. — А ты еще спрашивал, что тебе делать в кооперативе. Поехали!

У Мусы предложение кооператоров вызвало искренний смех.

— Ребята, на хрена мне ваши программы? Куда я их дену? У меня и компьютеров-то нет. Вот достаньте хоть один, тогда будем разговаривать.

Поставите какую-нибудь программу для бухгалтерии, чтобы зарплату считала.

Друзья целый день ломали голову над проблемой добывания персональных компьютеров при полном отсутствии средств, а вечером поехали к Сергею домой. По дороге Терьян несколько раз пытался позвонить Лике — предупредить, что придет не один, — но телефон был глухо занят. Открывать дверь своим ключом, примерно догадываясь, что там сейчас увидит, он не стал, а нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — раздался голос Лики.

— Это мы, — ответил Сергей, но не успел добавить, что с Виктором, потому что дверь немедленно распахнулась.

На этот раз Лика приготовилась к встрече любимого мужа особо изысканно.

Были на ней узенькие трусики из какого-то кружевного материала, туфли на высоких каблуках, черные чулки на резинках, а сверху черная и совершенно прозрачная шелковая блузка. Увидев Лику, Виктор уронил портфель. Лика густо покраснела и, сдернув с вешалки кожаную куртку Сергея, мгновенно в нее завернулась. Нельзя сказать, что это сильно поправило положение, потому что блузку и трусики куртка задрапировала, а вот на то, чтобы прикрыть смугловатые полоски кожи над чулками, ее не хватило, и вид у Лики стал просто вызывающим.

— Иди накинь что-нибудь, — буркнул Сергей, досадуя в душе на себя, Лику и Виктора одновременно. — И дай поесть, мы не обедали.

— Ну, подруга, — сказал Виктор, когда Лика, переодевшаяся в джинсы и майку, собрала на стол, — всякое я видел в жизни, но такого еще не приходилось.

Ты в этом виде на работу ходишь?

— Нет, — ответила Лика, играя глазами. — Это только для мужа. Ну и для тебя, раз зашел. Как бизнес?

— Хреново, — честно признался Виктор и рассказал про коллег из НИИ и про встречу с Мусой.

К его удивлению, Лика ничуть не расстроилась.

— Мальчики, — сказала она, — я с самого начала знала, что вы к этому придете. Хотите, я вам организую поставку персоналок?

Сергей чуть не подавился куском картошки. Ликины подвиги на интимном фронте отнимали у него столько сил и времени, что за все месяцы семейной жизни он не удосужился поинтересоваться, какие функции его жена выполняет в своем главке. Первой неожиданностью, хотя и не оцененной им по достоинству, было то, что Лика действительно в мгновение ока зарегистрировала кооператив. А теперь оказывается, она и компьютеры может добывать. Только сейчас Терьяну впервые пришло в голову, что он толком не знает, чем занимается его жена с девяти до шести с понедельника по пятницу. И что она представляет собой в деловом плане — ему тоже было неведомо.

— Есть один человек, — продолжала говорить Лика. — Француз. То есть наш, конечно. Но француз. Он может сделать. Хотите, познакомлю?

— А как мы их купим? — поинтересовался Виктор. — У нас же, кроме счета в банке, ничего нет. А на счете три тысячи деревянных.

— Пусть это вас пока не беспокоит. — Лика потянулась к телефону. — Звонить?

И, получив с обеих сторон кивки, она набрала номер.

— Серж, — сказала Лика в трубку, — это я. Скажи, то предложение еще в силе? Да, есть вариант. Погоди, я спрошу. Ребята, — она прикрыла трубку ладошкой, — француз предлагает встретиться прямо сейчас. Едем?

Серж Марьен проживал в гостинице «Россия» и встретил их в вестибюле, сунув что-то в руку швейцару, принявшемуся бормотать про поздний час и пропускной режим. Расцеловавшись с Ликой, что неприятно удивило Сергея, Марьен пожал ему и Виктору руку и повел их в свой номер.

— Что будем пить, господа? — спросил он, устраиваясь в кресле. — Виски, коньяк, джин?

Господа переглянулись и дружно выбрали виски.

— А твое вино, — сказал Серж, обращаясь к Лике, — вчера кончилось. Хочешь коньяку?

И Сергей снова почувствовал неприятный укол в сердце. Оказывается, Лика не просто знает какого-то француза, есть, видите ли, и вино, которое она предпочитает всем остальным, только он, ее муж, в отличие от этого типа, не имеет о данном факте жизни ни малейшего представления.

На вид Сержу Марьену было не больше тридцати. Внешне он скорее напоминал алкаша-бухгалтера, чем акулу бизнеса: рыжеватые, торчащие ежиком и уже начавшие редеть волосы, круглое лицо с пухлыми щеками, украшенными красноватыми прожилками, толстые мокрые губы. За толстенными линзами огромных очков моргали неопределенного цвета глазки, сильно увеличенные в размере. Француз был одет в белую косоворотку, белые же парусиновые штаны и черный сюртук, заканчивающийся чуть выше колен. Зажатая в руке рюмка коньяка чуть заметно дрожала.

— Позвольте представиться подробнее, — сказал он и свободной рукой выудил из кармана веер визитных карточек. — Компания «Уорлд компьютер инкорпорейтед», штаб-квартира в Париже, филиалы в Лос-Анджелесе, Манчестере, Женеве и Сингапуре. Я — президент. Лика, милочка, представь наших гостей.

Узнав, что Сергей — Ликин муж, Марьен оживился:

— Должен вас поздравить, мсье, — очень искренне сказал он. — Ваша супруга — очаровательная женщина. И главное — с серьезной деловой хваткой. Вам чрезвычайно повезло.

С каждой минутой Сергею все меньше и меньше нравилось происходящее. То, что он и Виктор являются гостями Сержа и Лики, Терьян отметил и решил потом, дома, выяснить, в чем тут, собственно, дело. Тем временем Серж Марьен выражал свое восхищение высоким научным статусом посетителей:

— Очень приятно, что у меня, наконец-то, контакты с большой наукой. Россия — удивительная страна. Здесь — лучшие мозги в мире. Если бы у меня на фирме работали русские — о! — я был бы уже супербольшим. Так что ж, господа, будем делать совместный бизнес? Я предлагаю за это выпить. Cheers!1 И Марьен ловко опрокинул рюмку коньяка.

— Слушаю вас, господа, — сказал он, откидываясь в кресле. — В чем ваша проблема?

Виктор очень лаконично соврал про то, что они с Сергеем являются крупными разработчиками математического обеспечения и в настоящее время испытывают ряд трудностей, связанных с временным отсутствием на складе необходимого запаса персональных компьютеров. Во время его рассказа Сергей заметил, что Лика одобрительно кивает.

— Ну что ж, — солидно заметил президент «Уорлд компьютер инкорпорейтед», — приятно иметь дело с такой крупной фирмой. Я могу сразу передать вам прайс-лист. Если вас это устроит, я тут же свяжусь с моими юристами в Цюрихе, они подготовят контракт. Вы будете платить в долларах, фунтах, франках? При оплате в долларах дискаунт полтора процента.

Виктор заглянул в протянутый ему ценник.

— Скажите, Серж, — спросил он, — у вас здесь цены во французских франках?

А как это переводится в доллары?

— Примерно пять франков — доллар, — ответил Марьен.

— Тогда непонятно, почему так дорого, — покачал головой Виктор. — У нас в Институте в прошлом году покупали, было дешевле.

— Все зависит от размера партии, — объяснил Марьен. — Эти цены действуют до одной тысячи штук. После тысячи будет специальный дискаунт. Если будете покупать больше пяти тысяч, дискаунт может составить сорок процентов. Вы сколько возьмете?

Виктор и Сергей переглянулись, потом, не сговариваясь, посмотрели на Лику.

Она с трудом сдерживала улыбку.

— Серж, — сказала она, — мы все — партнеры. И хотим взять на пробу несколько штук — пять или шесть. Ну десять. А платить хотим рублями.

— Рублями! — Серж нахмурился. — Это не деньги. Что я буду делать с вашими рублями? Это не деловой разговор.

— Мы же не Госбанк, — вставил слово Терьян. — С нами за работу рублями рассчитываются. Так что, чем богаты…

Марьен глубоко задумался. Налил ребятам еще виски, себе и Лике — коньяку и наконец сказал:

— Ладно. Ради вашей партнерши и для начала бизнеса. Я поставлю вам десять отличных компьютеров за рубли.

Виктор ткнул Сергея в бок.

— Цены в рублях, — продолжал Марьен, — будут вот такими.

Он что-то нацарапал на листке и протянул его Виктору. Сергей заглянул в бумажку: простейший компьютер за полторы тысячи долларов встанет им в сорок тысяч рублей. В то время на черном рынке доллар стоил десятку. Получалась чуть ли не тройная цена. Доктора наук переглянулись.

— Зато вы платите рублями, — как бы угадав их реакцию, сказал Марьен. — Наличными. Вы не меняете их на черном рынке, вас не ловит полиция, вы не садитесь в тюрьму. Что я буду делать с рублями — мое дело. И я не прошу деньги вперед. Получаете аппарат — платите деньги.

— При такой цене мы ничего не заработаем, — возразил Виктор. — Если вообще хоть что-то продадим.

— Продадите, — уверенно заявил Серж. — И отлично заработаете. Вот такой компьютер, — он ткнул пальцем в самую дешевую модель, — стоит здесь на рынке не меньше сорока пяти тысяч. Три тысячи — на накладные расходы.

Увидев, что Виктор и Сергей его явно не понимают, он пояснил:

— Три тысячи дадите тому, кто будет у вас покупать. В руки. Остается две.

Умножаем на десять. Получаем двадцать тысяч. Делим на троих. Получается семь.

За месяц работы каждый из вас зарабатывает на новую машину. «Жигули». И делать ничего не надо. У нас в Париже таких заработков нет.

— Нам же еще программистам платить, — не сдавался Виктор.

— Каким программистам? Что они будут программировать? Я же вам не пустые машины отдаю, там уже кое-что стоит. Ну добавите, не знаю, русский шрифт, что ли.

Виктор тем не менее не сдался и продолжил торговлю. В конце концов ему удалось выбить десять процентов скидки.

— Только ради вашей дамы, — сокрушенно сказал Марьен. — И, как говорится, для почина. Ну, давайте выпьем за начало совместной работы.

Домой Сергей и Лика добирались на такси. Молча. Когда вошли в квартиру, Сергей спросил:

— И давно ты знаешь этого хмыря?

— У нас в главке с ним четыре кооператива работают, — ответила Лика. — А что?

— А то, что мне как-то не очень нравятся ваши отношения, — Сергей ушел на кухню и закурил. — Мне даже на минутку показалось, что мы с Витей к вам в гости пришли. И что это за поцелуи при встрече?

— Ты никак ревнуешь! — ахнула Лика. — Господи, дождалась наконец-то. А то уж я решила, что со мной что-то не так. Ну слава Богу! Беги-ка, стели постель, а я быстренько в душ. Потом договорим.

К утру неприятные воспоминания о президенте «Уорлд компьютер инкорпорейтед» полностью вытравились из памяти Терьяна, и не удивительно — ему практически не удалось поспать. Когда Сергей встал и начал нащупывать ногой тапочки, то почувствовал, что его покачивает. Лика уже копошилась на кухне.

— Живой? — сочувственно спросила она. — Ну, Сережка, сегодня ты меня умотал. Объявляю сутки отдыха.

Сергей тяжело опустился на табуретку, поковырял вилкой творожный пудинг и отодвинул тарелку.

— Скажи, а чем мы будем платить за эти чертовы ящики? — спросил он.

— Деньгами, — ответила Лика. — Только не своими. Подпиши договор с этим, как его, Мусой, он тебе переведет за сколько-то там компьютеров, получишь в банке наличными. Потом отдашь Сержу, возьмешь технику, передашь Мусе. И все дела!

— А что этот Серж будет делать с рублями? — не отставал Сергей.

— Тебе-то что? — пожала плечами Лика. — Пристроит куда-нибудь. У него дел много.

И машина закрутилась. Каждая операция начиналась с того, что Сергей или Виктор посещали очередную организацию, договаривались с начальником, который быстро уяснял, что его подпись стоит сколько-то раз по три тысячи, выясняли потребность, звонили Сержу и узнавали, когда будут компьютеры. Потом подписывали договор, принимали деньги на счет, снимали наличные и шли расплачиваться за технику. Правда, ее получение носило специфический характер.

Сам Серж не брал в руки ни копейки. В условленный день все трое встречались, и Марьен молча показывал бумажку с адресом и именем человека. В руки бумажку не давал, заставлял переписывать. Потом Сергей с Виктором на машине Терьяна ехали по этому адресу и вручали деньги, которые тут же пересчитывались. Виктор проверял технику, они загружали ее в автомобиль и везли конечному потребителю, где сдавали по акту.

— Тебе не кажется, что мы что-то не то делаем? — спросил Сергей после очередной операции.

— Иногда кажется, — кивнул головой Виктор. — Вроде бы я начал сомневаться в этой его «Уорлд компьютер». Похоже, данный гешефт — единственное, чем он занимается.

— Интересно, а нам за это ничего не может быть? — поинтересовался Сергей.

— Черт его знает, кто он на самом деле. Мы же почти миллион через него перекачали. Миллион!

— Я уже думал. Смотри, мы вроде бы все по закону делаем. Кооператив есть?

Есть. Договора есть? Тоже есть. Деньги нам переводят исключительно по договорам. Верно? Верно. Наличными в банке можем брать сколько хотим.

Правильно? Правильно. Если бы не по закону, черта с два нам каждую неделю по сто тысяч выдавали бы. У частных лиц можем покупать все, что захотим. Договор купли-продажи подписали — и путем. Клиентов не обманываем? Нет. Зарплату свою честно получаем, по ведомости. Подоходный налог отдаем, прочие налоги тоже. В общем, единственная штука — это три тысячи с машины, которые мы выплачиваем начальникам. Ну и что?..

За исторически ничтожный период компьютеризация страны, о которой столько было сказано высоким партийным и советским руководством, осуществилась силами тысяч кооперативов, обменивавших чудо-технику тайваньского производства на рубли, металл, вторсырье и минеральные удобрения. Едва ли не в одночасье была уничтожена целая отрасль, относящаяся к одному из девяти суперэлитных засекреченных министерств. И цена оказалась невысокой: по три тысячи с компьютера — в руки.

На рынке наступили трудные времена. Сергей и Виктор почувствовали это очень быстро, когда одно за другим стали разваливаться, не превращаясь в договора, устные соглашения, еще вчера казавшиеся незыблемыми. Появились крупные специализированные фирмы, которые монтировали компьютерные сети и тысячами штук выбрасывали на рынок суперсовременную технику. Для авантюристов с кооперативной печатью в кармане оставалось все меньше и меньше места.

К середине лета чистый навар «Инициативы» превысил триста тысяч рублей.

Наличные были сложены в две хозяйственные сумки и хранились у Сергея дома.

Роковым для кооператива стал контракт с институтом экономики транспорта.

Первоначально этот институт приобрел четыре компьютера и намеревался в ближайшие дни купить еще десять. Хотя Виктор и Сергей всегда следовали железному правилу — не платить деньги Марьену, пока не подписан договор, — в данном случае они сочли возможным от этого правила отступить. Дело в том, что им позвонил Марьен и предложил небывалую скидку — у него как раз образовалось десять компьютеров, и он готов отдать их по двадцать пять тысяч. Прикинув, что эта сделка чуть ли не вдвое увеличит капитал компании, Виктор и Сергей переглянулись и тут же поехали к представителю заказчика — заместителю директора института по хозяйственной части Кузнецову.

Замдиректора, уже получивший двенадцать тысяч за четыре аппарата, приобретенных ранее, встретил кооператоров с распростертыми объятиями, запер дверь кабинета и достал из сейфа бутылку коньяка.

— Мы насчет второй поставки, — сказал Виктор, пробуя коньяк и отмечая про себя, что вкусовые пристрастия их контрагента с момента последней встречи заметно улучшились. — Нам надо подписать приложение к договору еще на десять машинок. Ну и деньги, конечно…

Контрагент заметно поскучнел и почесал затылок.

— У нас со сметой сейчас не очень, — признался он. — Конечно, потребность есть. Но вот не знаю, как шеф отнесется, — он показал пальцем в стену, за которой находился кабинет директора. — Может, в следующем квартале?

— В следующем квартале ситуация изменится, — твердо ответил Виктор. — Надо сейчас. Под вас уже подготовлена партия. И еще. Мы можем изменить условия.

Он показал контрагенту заранее подготовленную бумажку, на которой цифра «три» была жирно перечеркнута красным фломастером, а рядом фигурировала цифра «пять».

Кузнецов попытался скрыть промелькнувшую в его глазах искру и сделал вид, что думает.

— Я должен посоветоваться, — подвел он черту под своими размышлениями. — Подождете в приемной?

Выйдя вместе с Виктором и Сергеем в приемную, замдиректора посадил их в кресла и нырнул в соседний кабинет. Не было его почти час. Потом вышел и коротким кивком головы пригласил компьютерных магнатов к себе.

— Трудно, конечно, — сказал Кузнецов, снова разливая коньяк. — Но шеф обещал. Будет выбивать дополнительные фонды в министерстве. Он уже звонил, там сказали, что выделят. Дело-то важное, — он подмигнул ребятам, — информатизация отрасли. Но там тоже, — замдиректора прикрыл рот ладонью, — нужно будет учесть.

Виктор посмотрел на Сергея. Тот откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

— Есть конкретные пожелания? — спросил он.

Замдиректора достал из кармана бумажку, перечеркнул цифру «пять» и написал рядом «семь».

— Мы так не можем, — пожал плечами Сергей. — Такого сейчас не бывает.

Начался торг. Эзоповско-кооперативный тезаурус включал в себя отдельные слова, красноречивые жесты и переходящие из рук в руки бумажки, на которых писались, зачеркивались и вновь писались цифры. Время от времени Кузнецов вскакивал, убегал в кабинет шефа, возвращался и с новыми силами включался в процесс. Наконец, решение было найдено. Компромисс заключался в том, что волшебная цифра «пять» принималась, но делилась при этом на две неравные части:

«четыре» и «один». И «четыре» нужны были немедленно, потому что — тут замдиректора изобразил целую пантомиму — выбивать фонды сверх утвержденной сметы с пустыми руками не ездят. А остаток — при подписании договора.

— То есть как? — не понял Виктор. — Мы сначала отдаем и только потом подписываем договор?

— Ну конечно же, — Кузнецов начал терять терпение. — Вы же понимаете, пока нет фондов, наша бухгалтерия договор не завизирует. А без визы шеф не подпишет.

Потому что не имеет права. И договор не будет иметь юридической силы.

Виктор посмотрел на Сергея. Тот кивнул, подтверждая.

— А за фондами надо ехать… — продолжал замдиректора. — Ну, тут я уже все сказал. Думайте.

— И какие же будут гарантии? — спросил Сергей, мгновенно сообразив, что сморозил глупость. Какие могут быть гарантии, если деньги просто переходят из рук в руки? Не расписку же с этого типа брать?

Кузнецов красноречиво пожал плечами. Это означало, что если вы, быдло кооперативное, просите гарантий у серьезных государственных людей с большим партийным стажем, то просто не понимаете, как устроена жизнь.

— Ладно, — сказал наконец Виктор. — Через час мы вернемся.

Через час они вручили замдиректора сорок тысяч рублей.

— Ну и лады, — сказал Кузнецов, небрежно смахивая пачки с деньгами в ящик стола. — Шеф уже едет в министерство, так что в четверг подпишем договор.

Готовьте поставку.

Из автомата партнеры позвонили Марьену.

— Серж, — сказал Виктор в трубку, — у нас все на мази. В четверг подписываем договор, в пятницу нам все перечисляют. Значит, в среду на будущей неделе — крайний срок — забираем партию.

— Вот что, Виктор, — медленно и внушительно произнес Марьен, — так бизнес не делают. Я дал вам исключительное предложение. Прекрасная техника. Белая сборка. Демпинговые цены. Вы зарабатываете на этой партии почти вдвое. За этими компьютерами уже очередь. Ждать до среды я не буду. У меня сейчас сидят люди, они готовы немедленно дать мою цену плюс семь. Вот и объясни, зачем мне ждать до среды.

С трудом уговорив Марьена не принимать никаких решений хотя бы в течение получаса, Виктор повесил трубку, пересказал Сергею суть беседы и вопросительно посмотрел на него.

— Знаешь, — задумчиво сказал Сергей, — по-моему, он просто блефует. Я не уверен, что кто-то хочет платить немедленно и сидит в очереди. Рынок-то сжался.

Давай у Лики спросим.

Они позвонили Лике в главк.

— Я даже знаю, кто сидит, — ответила Лика. — Один из наших кооперативов. У них срывается сделка, и уже начался скандал. А что вы телитесь? Деньги же есть.

— Рискованно, — оценил Сергей ситуацию, закончив разговор с Ликой. — Мы никогда еще не платили под неподписанный договор. Витек! Давай подумаем. В крайнем случае, идем наверх, говорим этому хрену, что изменились обстоятельства, и забираем деньги назад.

Через несколько минут решение было принято. Но когда партнеры вернулись, замдиректора их откровенно не понял.

— Вы с ума сошли, — сказал он. — Шеф уже уехал в министерство. Все взял с собой. Вы там со своими железками можете делать что хотите. Когда ему подпишут фонды, тогда и заходите. Только учтите — мы по времени будем очень ограничены.

Сами знаете, какая сейчас обстановка с финансами. Неделю я еще потяну, но потом заказ может и на сторону уйти.

— А наши сорок? — прямым текстом спросил Сергей.

— Если перестанете валять дурака и менять договоренности каждую минуту, заказ останется при вас. А если еще раз передумаете, тогда не знаю. Я же их не себе взял. Будем покупать у других — с них и получите.

Перспектива извлекать свои деньги из кого-то со стороны кооператоров никак не устраивала. В газетном и общественном лексиконе уже начал укореняться термин «разборка», и Сергей с Виктором хорошо представляли себе, что это такое.

— Ладно, — сказал Сергей. — Все остается, как договорились.

Выйдя на улицу, они снова позвонили Марьену.

— Вот и ладно, — весело сказал француз. — До четырех вечера деньги должны быть у меня. Технику можете забирать хоть сегодня. Встречаемся на Ленинградском.

За время работы с кооперативом «Инициатива» Серж Марьен успел обзавестись четырехкомнатной квартирой в начале Ленинградского проспекта.

Сергей и Виктор съездили за деньгами и к условленному часу были на квартире Марьена. Впервые за все время Серж принял деньги сам.

— Бросьте в угол, — небрежно заявил он, увидев в руках у ребят сумки. — Потом посчитаем. Технику будем проверять?

Проверка заняла около четырех часов. Когда Виктор упаковал последний компьютер, Марьен плеснул в стаканы виски, набросал кубиков льда и заявил:

— Ну вот что, братцы, я временно сворачиваю бизнес. Завтра самолет, лечу домой, в Париж. Так что сегодня последний вечер. Хотите, завалимся куда-нибудь?

Перспектива провести вечер в обществе Марьена ни Виктору, ни Сергею не улыбалась. Они по опыту знали, что Серж быстро напивается, начинает громко материться и приставать к окружающим. От иллюзий насчет истинной роли концерна «Уорлд компьютер» в международном деловом мире они уже избавились, то, что вынуждены иметь дело с самым заурядным спекулянтом и проходимцем, прекрасно понимали, хотя никогда и не обсуждали это меж собой, посему общение с Марьеном старались сводить к необходимому минимуму.

Выслушав вежливый отказ, Серж пожал плечами:

— Ну и ладно, не можете — значит не можете. Давайте считать деньги.

Подсчет не занял много времени, поскольку все купюры, кроме одной пачки двадцатипятирублевок, были в банковских упаковках. А вот эта последняя пачка вызвала у Сержа недовольство. Большинство купюр в ней были заляпаны чернилами.

Швырнув пачку на стол, Марьен мотнул головой:

— Это не возьму. Я же вам технику сдаю в чистом виде — на нее ничего не льют, окурки о нее не гасят. Почему я должен принимать такие деньги? Замените.

Исполнить требуемое Сергей с Виктором не могли. Финансовые операции сегодняшнего дня полностью мобилизовали весь их оборотный и личный капитал. Из наличности оставалась только десятка, которую Сергей приберегал на возможные расчеты с гаишниками. Поупиравшись, Марьен в конце концов согласился, запихал спорную пачку в бумажник, широко зевнул. Провожая гостей до двери, он замялся на пороге и сказал:

— Вот что, ребята. Хочу вам дать один совет. Будете делать здесь бизнес — пригодится.

— Давай совет. — Виктор опустил на пол компьютер.

Серж обнял партнеров за плечи и зашептал:

— Никогда не имейте дело с нашими. Ну, с эмигрантами. Раз и навсегда запомните: если человек там чего-то добился, он в Совдепию в жизни не сунется.

Сюда едут только те, кому пособия по безработице на жизнь не хватает. Может, лет через пять будет по-другому, а пока запомните то, что я сказал. Потом спасибо скажете. Вы на этом совете больше заработаете, чем на всех ваших операциях.

Кузнецов, которому Виктор позвонил на следующий день, был холоден и неприветлив:

— Вы что, каждые полчаса теперь будете названивать? — поинтересовался он.

— Я же сказал — вопрос решается.

— А когда решится? — спросил Виктор.

— Не понимаю, ей-богу, — вздохнул замдиректора. — Я вам все сказал.

И бросил трубку.

В течение двух следующих дней Сергей и Виктор названивали в институт, но успеха это не принесло. Секретарша Кузнецова вежливо спрашивала, кто беспокоит, и после небольшой паузы сообщала, что шеф еще не пришел, только что вышел, находится на обеде, на совещании, у руководства…

На третий день, встревожившись не на шутку, партнеры появились у входа в институт за сорок минут до начала рабочего дня, твердо решив изловить недоступного контрагента и выяснить, наконец, в чем дело.

Когда замдиректора, выйдя из служебной «Волги», увидел, что у подъезда его поджидают, он было сделал неуловимое движение в сторону машины, но, видимо, передумал и первым подошел к Виктору и Сергею.

— А, вы уже здесь! — фальшиво воскликнул Кузнецов. — Пропали куда-то. Ну пошли.

И повел их к себе в кабинет. Впрочем, коньяка замдиректора не предложил и вообще вел себя сугубо официально.

— Все в порядке, — сухо объявил он, передвигая на столе какие-то бумаги. — Вопрос решен положительно, фонды выделены, так что будем, значит, работать.

— Можем подписывать договор? — радостно спросил Виктор, открывая портфель.

— Ты погоди коней-то гнать, — остановил его Кузнецов. — Я же говорю, вопрос решен. И фонды подписаны. Но на конец года. Так что все в порядке. Вот в ноябре и закончим эту историю.

На дворе была середина лета.

— Стоп! — решительно сказал Виктор. — Мы так не договаривались. У нас техника на руках, мы, между прочим, свои деньги за нее отдали. Что же теперь — до конца года ждать?

— У вас деньги свои, — нахмурился Кузнецов, — а у нас — государственные.

Что обещали, то сделали — фонды выбиты. Только получим их в конце года. И бросьте мне ваши штучки. Никто же ни от чего не отказывается.

— Это как понимать? — тихо спросил Терьян. — Речь шла, что подпишем через неделю. Мы за это заплатили. Так что либо давайте подписывать, либо — деньги обратно.

— Ах, вот вы как! — замдиректора налился краской. — Я от вас что-нибудь брал? А ну скажите — брал? — Он перешел на шепот. — Ваши сорок отданы людям.

Они решили вопрос. Могли бы ведь и не решить. Все уже подписано — и в финуправлении, и у министра. Что ж теперь, шеф пойдет в министерство и будет там говорить — отдай обратно и давай переподписывай? Не надо нам никаких фондов? Вы вообще понимаете, что несете? Тут все-таки государственная организация, а не кооперативная лавочка. Это вы у себя можете творить что угодно, — Кузнецов постепенно повышал голос, входя в раж. — Развели, понимаешь, бизь-несь-менов, — с отвращением произнес он по слогам, — страну превратили черт знает во что! По улицам пройти невозможно, на каждом углу спекулянтские морды. Молодежь развращаете. Работать все прекратили, только торгуют.