SAS (№90) - Крот из Лэнгли

Следовательно, оставался только морской путь.

Переехав через мост Дуарте, вместо того, чтобы продолжать ехать прямо, он спустился влево вдоль реки Осама, чтобы доехать до портовой зоны.

* * *

С десяток огромных металлических контейнеров громоздились один на другом в ожидании погрузки на западном причале реки Осама, оставляя лишь узкий проход между собой и водой. Корабли выстроились друг за другом вдоль набережной реки вперемежку с несколькими прогулочными катерами. На датское судно навалом грузили сахар-сырец. Возможно, он предназначался СССР, закупавшему партию продукции в Санто-Доминго.

Какая-то находчивая семья сумела даже превратить один пустой контейнер в дом, пробив в нем дверь и два окна. Вокруг играли дети.

Малко за рулем «тойоты» медленно ехал по портовой зоне, направляясь к самому порту, перекрытому простой дамбой.

Следы последнего тайфуна еще были заметны. Несколько кораблей стояли в открытом море рядом с обломками двух судов, затонувших прямо на выходе из порта. Виднелись только их грузовые стрелы.

Разочарованный Малко собирался развернуться, поскольку набережная оканчивалась тупиком. На уровне последнего судна, стоявшего на якоре вдоль набережной, разгружался маленький танкер. Когда Малко разворачивался, взгляд его упал на ржавый насос танкера, и он почувствовал, что его словно ударило током. Название судна было написано кириллицей! Он поднял глаза. На ветру развевался советский флаг.

Танкер назывался «Сахалин». Ржавый, в плохом состоянии, он наверняка не был гордостью советского торгового флота. Несколько моряков дышали воздухом на его палубе. Малко не мог опомниться. Ни самолеты Аэрофлота, ни Кубана де Авиасьон не имели доступа в Санто-Доминго. Ему с трудом верилось, что Советский Союз поставляет нефть так далеко.

Он вернулся к мосту, спрашивая себя, не напал ли он на верный след.

* * *

Генри Фермон выглядел еще более мрачным, чем обычно, сидя в своем кабинете, обшитом темными панелями.

— Я был уверен, что эта история кончится плохо, — сказал он. — Джим Харли был немного фантазер, но очаровательный малый. Я только что торжественно заявил протест ответственному работнику Национального департамента безопасности. Полковник Диего Гарсиа обещал мне найти убийцу.

— Это прекрасно, — сказал Малко не очень убежденно. — Кажется, у меня появилась одна идея. В порту стоит советский танкер. Я хотел бы знать, откуда он, куда направляется и когда уходит...

— Советский! — подскочил американец. — Вы уверены, что не ошиблись? Мне известно, что они собираются дать разрешение на несколько рейсов авиакомпании Кубана, но...

— Я ясно видел. Вы можете это проверить?

— Разумеется.

— Это еще не все, — сказал Малко. — Я почти уверен, что Пол Крамер спрятан па вилле дочки полковника Гомеса, который и является его «покровителем» во всей этой операции.

Он вкратце изложил свои сведения начальнику представительства, мрачневшему все больше и больше.

— Все трудности у нас впереди, — заметил он. — Гомес богат и влиятелен. Официально у нас против него ничего нет. Только Национальный департамент безопасности мог бы что-то предпринять.

— Ваш друг, Диего Гарсиа? Тот, которого я видел сегодня утром?

— Да.

— Позвоните ему и предупредите о моем посещении, — сказал Малко. — Если их не расшевелить, Пол Крамер запросто ускользнет от нас.

* * *

На этот раз полицейский в серой форме бросился открывать Малко двери, как только тот остановился перед зданием Национального департамента безопасности. Полковник Диего Гарсиа ждал его в дверях своего кабинета. Он взял его руку в свои.

— Con mucho gusto, senor Linge[40]. Очень рад снова видеть вас.

Когда он улыбался, его глаза исчезали в складках морщинистой кожи. Они уселись в глубоких кожаных креслах, и им принесли две чашки кофе.

— Мое расследование продвигается, — сообщил Малко. — Мне кажется, я знаю, где прячется Пол Крамер и кто ему покровительствует.

Лицо полковника Гарсиа осветила восхищенная улыбка.

— Я сейчас же пошлю своих лучших разведчиков по этому следу... О ком идет речь?

— О полковнике Гомесе.

Радость офицера сразу померкла.

— О полковнике Рикардо Гомесе!.. — горестно повторил он. — О Герое Революции!

Вместо Революции состоялось убийство Рафаэля Трухильо и высадка американских морских пехотинцев. Рикардо Гомес, очевидно, носил им пиво... Малко гнул свое.

— Именно. Я уверен, что он замешан в этом деле.

Его собеседник задумчиво покачал головой и очень серьезно произнес:

— Это совершенно невозможно, сеньор, вас неправильно информировали. Полковник Гомес — один из самых честных офицеров доминиканской армии. Президент Балагер о нем очень высокого мнения.

В восемьдесят три года можно ошибаться... Малко объяснил полковнику Гарсиа ход расследования и его результаты. Полковник нервно поглаживал рукоятку слоновой кости у своего «кольта-45». Он, несомненно, предпочел бы находиться где-нибудь в другом месте.

Малко решительно заключил:

— Я убежден, что Пол Крамер находится на авенида Лас Палмас, у Маргариты Гомес. Мои люди следят за виллой, но я считаю необходимым, чтобы вы тоже подключились к этому делу. К тому же, сеньор Генри Фермой направит вам официальную просьбу.

— Это, конечно, какое-то недоразумение, — защищался полковник Гарсиа. — Маргарита очень пылкая натура, возможно, ее втянул в это дело жених, но полковник Гомес, конечно, не в курсе.

— Неважно, — сказал Малко. — Нужно только помешать Полу Крамеру покинуть территорию Санто-Доминго и добраться до какой-нибудь коммунистической страны...

При слове «коммунистическая» у полковника появилась гримаса отвращения.

— Вы знаете, что мы не любим эту публику, — сказал он. — Впрочем, я с гордостью могу сказать, что таких в Санто-Доминго нет... За исключением, может быть, нескольких человек.

— А сандинисты?

— Они уже были здесь, до революции в Никарагуа. Мы их оставили, но они под пристальным наблюдением.

— Мне говорили, что среди них есть кубинцы.

Полковник Гарсиа нахмурился.

— Только один, сеньор, всего один. Кажется, какой-то капитан, принявший никарагуанское гражданство. Он очень тихий и не привлекает к себе внимания.

— Хорошо, — сказал Малко, — а пока я рассчитываю на вас.

Выражение искреннего отчаяния появилось на хитром лице доминиканского офицера.

— Сеньор Линге, — сказал он, — я отдам жизнь, чтобы помочь вам, но у нас очень мало бензина для поездок, и большая часть моих машин в ремонте. Тем не менее, я сделаю все, что будет в моих силах.

— Сколько? Какая вам нужна сумма? — холодно спросил Малко.

Соблазненный таким реалистичным подходом, полковник Гарсиа скромно улыбнулся.

— О сеньор, я, право, не знаю. Решайте сами.

Он стыдливо отвернулся, пока Малко отсчитывал купюры по сто долларов, затем взял протянутую ему пачку, даже не пересчитывая деньги, и спрятал с ловкостью фокусника.

— Сеньор Линге, — произнес он с пафосом, — я сейчас же прикажу, чтобы за этой виллой следили денно и нощно. Но я считаю, что вас ввели в заблуждение.

Малко, знаток всех тайников человеческой души, тут же добавил:

— Полковник, я передам для вас и ваших людей вознаграждение в пять тысяч долларов, если Крамера поймают.

Полковник только что не целовал ему руки. Он проводил Малко к машине, «пролаял» несколько приказаний и скрылся считать свои банкноты. Имея пять тысяч долларов, можно построить себе домик... Малко сказал себе, что дело продвигается. Он поехал по направлению к посольству слил.

* * *

Генри Фермой казался несколько более оживленным. В открытые окна его кабинета были видны дети, резвившиеся на лужайке у посольства. Он размахивал какой-то бумагой.

— Я собрал кучу сведений, — сообщил он.

— О танкере?

— Да, он действительно советский, но прибыл из Мексики, из Мериды. Взял на борт мексиканский груз, чтобы доставить его на Ямайку и в Санто-Доминго. Он зафрахтован Петромексом[41].

— Почему именно советский танкер?

— Они берут на двадцать процентов меньше.

— Когда он уходит?

— Завтра утром.

— Куда?

— Он возвращается в Мексику.

По пути он мог сделать остановку на Кубе. Или встретиться в нейтральных водах с советской подводной лодкой. Малко мог убедиться на своем опыте, как легко попасть в порт. Оказавшись на танкере, Пол Крамер будет уже в безопасности... Начальник представительства наблюдал за Малко.

— Вы думаете, что он уедет этим путем?

— Я в этом почти уверен. Это никого не засвечивает и этим объясняется, почему он сразу не покинул Санто-Доминго. По-видимому, по приезде он установил контакт с русскими через сандинистов, и они разработали эту операцию но «бархатному» вывозу. Благодаря их местным сообщникам Пол Крамер содержался в хороших условиях. Есть очень простой способ выманить его из логова. Не могли бы вы получить разрешение на обыск виллы Маргариты Гомес? До завтрашнего утра.

Начальник представительства покачал головой.

— Нет, за этим разрешением пришлось бы обратиться к самому Президенту Балагеру! Закон здесь по-прежнему в руках военных...

— Тогда, — сказал Малко, — нам остается только расставить ему сети. С помощью нашего друга, полковника Гарсиа.

Карин Норвуд, в английском костюме, сидела на широкой кровати «Тиффани», обтянутой шелком с золотым шитьем, произведении Клода Даля; она сонно покачивала головой в такт музыке, звучавшей в наушниках шгейера. Она даже не услышала, как постучали в дверь бунгало. Пол Крамер оторвался от «Майами гералд» и пошел открывать. В дверях стоял, улыбаясь, кубинский «капитан». За ним американец заметил изгородь из банановых пальм, ограждавшую сад виллы и роскошный бассейн из голубого мрамора. К сожалению, им запрещалось ходить туда из соображений «безопасности»...

— Buenas[42],— сказал кубинец. — У меня хорошие новости.

— Мы уезжаем!

— Да. Завтра. Все улажено.

Он сел на кровать рядом с Карин, тупо посмотревшей на него. Несмотря на улучшение условий их содержания, Пол Крамер был доведен до крайности. От тревоги он потерял несколько килограммов и стал почти худым, отличаясь от доминиканцев только своей белой кожей...

— Все обойдется? — тревожно спросил он.

— Claro que si![43]

Кубинец все больше и больше воодушевлялся. Он наклонился и тихо сказал:

— Тем более что человека, занимавшегося вашим розыском, уже обезвредили. Благодаря вашему содействию.

Пол Крамер почувствовал спазмы в желудке. Он помог убить сотрудника Фирмы. Даже если бы он раскаялся, это грозило пожизненным заключением. Отступать больше было некуда. Увидев выражение лица Пола, кубинец дружески хлопнул его по плечу.

— Такова жизнь, amigo... Либо ты, либо тебя. Как на войне. Теперь, когда вы сделали правильный выбор... ваша новая жизнь будет захватывающей.

Пол Крамер уже начинал задумываться об этом... Кубинец встал, обнял его и легкомысленно добавил:

— Есть только одно маленькое изменение. Сеньорита Карин присоединится к вам несколько позже...

Крамер подскочил.

— Что? Но это невозможно.

Единственной его радостью было обладать гибким телом Карин и мучить его. Кубинец твердо стоял на своем:

— Сеньор Крамер, американцы разыскивают вас но всем странам этого региона. Помочь вам очень трудно. Поймите, ваша подружка задержится еще на несколько дней, а потом вылетит обычным рейсом в Мексику, откуда отправится в конечный пункт назначения... Мы обо всем позаботимся.

Карин, погруженная в свою музыку, ничего не услышала. Пол трусливо решил дать себе маленькую отсрочку. Он вяло пожал кубинцу руку и снова погрузился в «Майами гералд». Теперь, когда он стал причастным к убийству, он ни в чем не мог отказать своим «покровителям».

* * *

— Заезд в портовую зону возможен либо с конца авенида Джорджа Вашингтона, либо по набережной, вдоль реки Осама, — сообщил полковник Диего Гарсиа, еще более элегантный, чем обычно. — Оба эти пункта будут контролировать мои самые надежные люди.

— А нельзя ли еще как-нибудь проехать туда? — спросил Малко.

— Нет, сеньор, зона обнесена решеткой высотой в три метра. Въезды будут тайно охранять мои люди. Реку будет патрулировать катер, чтобы перекрыть доступ к «Сахалину» с этой стороны.

Он постепенно продвигался по карте, приколотой к стене его кабинета, проникаясь важностью поставленной перед ним задачи.

Положение сдвинулось с мертвой точки во второй половине дня. Чтобы вернуть Пола Крамера, ЦРУ оказало давление на доминиканское правительство. Этим и объяснялось рвение полковника Гарсиа. Крис Джонс и Милтон Брабек сидели в засаде, спрятавшись среди контейнеров на случай, если люди полковника Гарсиа упустят Крамера. Оба телохранителя проведут ночь здесь, недалеко от советского танкера. Вооруженные телеобъективами и внушительной «артиллерией». Малко почти не сомневался в правильности своего предположения. Через несколько часов все выяснится.

Несмотря на все предосторожности, он опасался какого-нибудь срыва в последнюю минуту. Оказавшись на борту танкера, Крамер становится неприкосновенным; любое необдуманное действие может спровоцировать крупный дипломатический инцидент.

А этого никто не хотел.

— А, может, все-таки есть еще какая-нибудь возможность проникнуть на пристань? — настаивал он. — Например, из колониальной зоны?

Полковник Диего Гарсиа ткнул указательным пальцем в карту.

— Нет, сеньор Линге. Улица Лас Дамас, ближайшая к реке Осама, возвышается над набережной примерно на десять метров. Разве что у вашего гринго есть крылья...

Он засмеялся своей замечательной шутке.

— Хорошо, — сказал Малко. — Следите, чтобы операция не сорвалась.

Они расстались после горячего рукопожатия. Генри Фермой казался озабоченным. В машине он заметил:

— Я надеюсь, что Пола Крамера не предупредят. Если он успеет нанять местного адвоката и попросить политического убежища, мы окажемся в пренеприятном положении...

Самолет «Фалькон-50», нанятый Малко, будет завтра ждать в аэропорту. Приказы из Лэнгли были просты. Перехватить Пола Крамера и, получив «добро» Национального департамента безопасности, немедленно отправить его самолетом в Кемп Пири.

* * *

С рассвета уже прошло добрых три часа. Не выспавшись, Малко занял позицию в своей, взятой напрокат, «тойоте» на углу авенида Гарсиа Готье и Лас Палмас. Его сопровождал Крис Джонс с непременной жвачкой во рту и с «микро-узи» на коленях. Оба телохранителя покинули на рассвете свою засаду среди контейнеров. Милтон Бра-бек, спрятавшись в белом грузовичке, наблюдал непосредственно за воротами виллы Маргариты Гомес.

Неожиданно рация Криса Джонса стала потрескивать.

— Ворота открываются, — сообщил Милтон Брабек. — Выезжает машина. Голубой «шевроле» с усатым мужчиной за рулем... Рядом с ним какой-то тип. Двое на заднем сиденье. Тип очень похож на этого мерзавца Крамера, но в черных очках. Девицу я не вижу.

— Shit![44] — взорвался Малко.

А вдруг это обман? Надев очки, любой мог выступить в роли Пола Крамера. Перебежчик, конечно, никогда бы не расстался со своей любовницей.

— Это все? — тревожно спросил он.

— Нет, выезжает вторая машина. «Вольво» красного цвета с затемненными стеклами. Невозможно заглянуть внутрь.

— Дайте отбой и следуйте за ними, — приказал Малко.

Карин Норвуд, вероятно, во второй машине. Через несколько мгновений голубой «каприс» и «вольво» на полной скорости проехали мимо них в направлении улицы Авраама Линкольна. Слишком быстро, чтобы можно было различить сидящих. Белый грузовичок ехал следом, и Малко поехал за ним.

Они обогнули Олимпийский центр, спускающийся к морю до авенида Индепенденсиа с односторонним движением к востоку. Выехали на площадь Индененденсиа и двинулись по улице Падре Беллини. Малко ничего не понимал: обе машины собирались выехать на улицу Лас Дамас, по которой невозможно было попасть в порт. Им следовало повернуть направо к улице Джорджа Вашингтона или налево — к мосту Мелла.

Куда же они ехали?

Глава 11

На площади Индепенденсиа, как всегда, была ужасная пробка, и Малко едва не потерял из виду обе машины, за которыми он следовал. Крис Джонс изумленно смотрел на готовые столкнуться машины.

— Это невозможно! — воскликнул он. — Как будто они находятся на «автодроме»...

«Шевроле-каприс» спускался но улице Падре Беллини, углубляясь в колониальную зону. Поднявшись затем немного на север, он мог доехать до набережной реки Осама. Малко неожиданно задал себе вопрос, не было ли у полковника Гомеса просто пропуска, позволяющего ему преодолевать любые кордоны... К счастью, Милтон Брабек как раз направлялся к набережной, чтобы занять позицию напротив советского танкера.

Доехав до конца улицы Падре Беллини, «каприс» повернул направо на улицу Лас Дамас, красный «вольво» — за ним. Грузовик, медленно разворачивающийся с улицы Исабелла Католика, вынудил Малко затормозить. Когда же он наконец смог обогнать грузовик, обе машины исчезли! Он, в свою очередь, повернул на улицу Лас Дамас.

Смена декораций: эта часть города была отреставрирована, деревянные лачуги уступили место роскошным испанским домам колониальной эпохи, церкви в стиле «барокко», старинным дворцам. Витрина для редких туристов. Крис Джонс воскликнул:

— Смотрите!

Красный «вольво» остановился в тридцати метрах перед ними. Его дверцы открылись, исторгнув четырех жирных усатых мужчин, облаченных в необычные для влажной жары костюмы.

Они исчезли в воротах с правой стороны улицы. Малко заметил удалявшийся «шевроле-каприс».

Без пассажиров.

«Вольво» тронулся с места, и Малко подъехал к воротам, за которыми скрылись его пассажиры. Это был старинный дворец Боргелла с мощеным двором, превращенным в выставку изделий ремесленников с десятками лавчонок. В самой глубине виднелись мачты грузового судна, стоящего на якоре на реке Осама. Плотная толпа двигалась между палатками, в которых предлагались предметы гаитянского и доминиканского народных ремесел. Избегая толпы, Малко обогнул лавчонки, чтобы попасть на парапет, возвышающийся над набережной реки Осама.

Он уже почти достиг его, когда слева от себя заметил группу людей, с трудом прокладывающих себе дорогу в плотной толпе. Усатые мужчины окружали человека с почти лысой головой. Под прикрытием движущейся толпы Малко узнал профиль Пола Крамера.

* * *

По сравнению со своими фотографиями перебежчик из ЦРУ похудел, и отсутствие усов изменило его внешность. На нем были открытая голубая куртка в полоску и полотняные брюки. Он встретился взглядом с Малко, не придав, казалось, этому особого значения. Малко насчитал вокруг Крамера шесть телохранителей. Явно головорезы, с замкнутыми лицами, вооруженные и начеку.

Никаких следов Карин Норвуд.

Американец исчез за палаткой, и Малко продолжил свой путь, первым достигнув каменного парапета. Он наклонился, заметив внизу, прямо под собой, советский танкер, находившийся так близко, что Малко мог разглядеть моряков на палубе. Два швартова были уже отданы, оставался лишь один в передней части, прикрепленный к кнехту. Два матроса стояли рядом, готовые отдать его. Отплытие было близко.

Взгляд Малко вернулся на набережную, и внезапно он понял, почему Пол Крамер и его телохранители шли с этой стороны.

Десятки огромных судовых контейнеров высотой около двух метров громоздились друг на друге. Верхняя часть последнего была менее чем в двух метрах от парапета парка Боргелла. Достаточно было перешагнуть через каменную балюстраду и прыгнуть, а потом, используя контейнеры как огромные ступени, очутиться практически напротив трапа «Сахалина»!

Не нужно ни брать штурмом въезд в порт, ни иметь крылья, как говорил полковник Диего Гарсиа.

Малко посмотрел вокруг. Пол Крамер и его телохранители не спеша приближались к каменному парапету.

Позади себя Малко услышал возглас. Он обернулся и оказался нос к носу с двумя усатыми мужчинами, вылезшими из «вольво». Крис Джонс первым заметил их.

Все произошло очень быстро. Четверо мужчин одновременно схватились за оружие. Самым быстрым оказался Крис Джонс. Менее чем за секунду его «микро-узи» с пронзительным скрежетом выпустил в обоих мужчин тридцать два патрона из обоймы. Один из них, тем не менее, успел нажать на спусковой крючок тяжелого автомата.

Крис Джонс пошатнулся, лицо его сморщилось от боли, он подался назад с уже остекленевшими серыми глазами, тщетно пытаясь перезарядить свой «узи». Подбежавший Малко подхватил его. Пальцы телохранителя разжались, он уронил «узи» и рухнул, привалившись спиной к одной из палаток, мертвенно побледнев. Малко отогнул его куртку, на которой на уровне живота быстро расплывалось пятно крови. От тревоги у него перехватило горло. Если пуля задела одну из крупных артерий, Крис Джонс умрет менее чем через минуту и ничего нельзя будет сделать.

Губы телохранителя шевельнулись.

— I am OK[45], — прошептал он. — Идите туда.

Голова его снова упала, и он потерял сознание. Малко отогнул рубашку и увидел красное отверстие, из которого, пузырясь, вытекала кровь. Вокруг него стала собираться толпа. Он развязал галстук Криса, сунул его в рану, как тампон, и выпрямился.

— Un medico! Un medico![46]

Какой-то мужчина отправился бегом... Телохранители, получившие каждый по несколько пуль, больше не шевелились. Один из них слабо стонал, пытаясь ползти в огромной луже крови.

Малко выдернул из-под подкладки Криса Джонса новую обойму, вставил ее в «узи» и встал, вглядываясь туда, где до происшествия находился Пол Крамер. Прошло менее минуты. Американец, разумеется, исчез, виднелась только влюбленная пара, склонившаяся над набережной через ограду. Перестрелка произошла в стороне от толпы, и звуки выстрелов потонули в общем шуме. Малко подошел, и его пульс забился со скоростью сто пятьдесят ударов в минуту. Пол Крамер перелез через парапет и пытался спуститься с одного контейнера на другой, сопровождаемый телохранителем, изо всех сил помогавшим ему. Он поднял голову, заметил Малко и что-то крикнул своему ангелу-хранителю. Тот сейчас же сорвал со своего ремня оружие, прицелился в Малко и выпустил наугад практически всю обойму. Объятые ужасом влюбленные с криками убежали. Брызнули осколки камня. Малко наклонился, чтобы нанести ответный удар, и замер. Крамер и его телохранитель стояли слишком близко друг к другу. Он мог задеть американца. Внезапно он заметил машину, на полном ходу въехавшую на набережную. Она остановилась возле контейнеров, и из нее выскочили Милтон Брабек и два доминиканских полицейских. Со своего места они не могли видеть Крамера.

Малко окликнул их.

— Он над вами, на контейнерах.

До Крамера дошло, что его загнали в ловушку. Он нерешительно прыгал с одного контейнера на другой; за ним следовал его телохранитель, лихорадочно перезаряжавший автомат.

За спиной Малко раздался выстрел, и он мгновенно обернулся. Очень молодой юноша целился в него дрожащей рукой из крупнокалиберного оружия. Он собирался нажать на курок «узи», но доминиканец с криком ужаса бросил свой револьвер и поднял руки. Уголком глаза Малко заметил двух полицейских в серой форме, бежавших к тому месту, где лежал Крис Джонс.

Люди разбегались теперь в разные стороны, в том числе и владельцы палаток. Два последних телохранителя Крамера затерялись в толпе.

Выстрел и последовавший за ним ужасный крик вновь привлекли внимание Малко к набережной.

Спутник Пола Крамера имел неосторожность слишком близко подойти к краю контейнера, и пуля, выпущенная Милтоном Брабеком из «магнума», раздробила ему лодыжку.

Малко увидел, как он падал в пустоту, вытянув вперед руки, словно в замедленной съемке, и как разбился о набережную, шестью метрами ниже.

Пол Крамер остался один, балансируя на контейнерах.

Короткий гудок разорвал тишину. Советский танкер отдал швартовы и медленно удалялся от пристани.

Участь Пола Крамера была решена.

Остолбенев, он смотрел, как танкер нестерпимо медленно отчаливает. Ему пришел конец. Малко наклонился и крикнул ему:

— Крамер! Спускайтесь спокойно. Мы мам не сделаем ничего плохого.

Перебежчик повернулся к нему, подняв лицо, явно колеблясь. Затем он сделал шаг к краю и заметил Милтона Брабека, подстерегающего его с оружием и руках. У него вырвалось нечто вроде всхлипа, и он остановился, сжав кулаки.

Выстрел явился неожиданностью для всех. Малко подумал сначала, что стрелял Милтон, но одного беглого взгляда было достаточно, чтобы вывести его из этого заблуждения. Пола Крамера, казалось, ударил невидимый кулак, он закрутился на месте, вытянув руки вперед, и упал в пространство между двумя контейнерами.

Малко, в свою очередь, перешагнул через парапет, прыгнул на контейнер и постепенно добрался до того места, где упал Крамер. Взобравшись но контейнерам, Милтон и оба полицейских присоединились к нему.

— Стреляли с судна, — бросил американец. — Оптический прицел. Я видел дуло ружья...

Распластавшись на крыше контейнера, они рассматривали Пола Крамера, зажатого между двух стальных стенок, двумя с половиной метрами ниже. Он не двигался. Ранен или убит!

— Пол! — позвал Малко.

Никакого ответа. Прошли бесконечные минуты, пока искали веревки. Нужен был подъемный кран, чтобы сдвинуть контейнеры.

Наконец Крамер пошевелился и застонал.

— Он жив, — возликовал Малко. — Крамер, — снова позвал он. — Держитесь.

Американец не ответил. Над набережной раздалось жужжание полицейского вертолета. С него спустили трос с двумя солдатами из войск особого назначения. Людей из парка удалили. Все вокруг было оцеплено полицией.

Советский танкер стал всего лишь маленькой точкой в Карибском море.

Понадобилось еще около десяти минут, чтобы спустить веревки и обвязать ими Крамера. Врач ожидал возле Малко. Как только тело американца появилось на поверхности, он бросился к нему. Но уже ничего нельзя было сделать: Крамер не дышал. После беглого осмотра врач поднялся.

— Он был очень тяжело ранен и истек кровью. Ему следовало оказать немедленную помощь.

* * *

Полковник Диего Гарсиа с серьезным видом повесил трубку и сказал Малко:

— Вашему другу сделали операцию. Пулю удалось извлечь. Он потерял много крови, но врачи считают, что выкарабкается. Он в реанимации.

— Спасибо, — сказал Малко.

Милтон сидел у изголовья своего друга в клинике Абрё. Оставшийся в живых телохранитель Крамера находился в соседнем боксе. Он утверждал, что выполнял приказания Маргариты Гомес. Ее отец, окопавшийся в своей казарме, клялся, что ни о чем не знал. Он уже позвонил в «Капитолий», чтобы пожаловаться на вмешательство американцев в дело, относящееся к юрисдикции Доминиканской Республики.

Пользуясь поддержкой старого Президента Балагера, Гомес был неприкосновенен...

Малко переглянулся с полковником Диего Гарсиа. Больше ничего нельзя было сделать. Долгая облава на Пола Крамера закончилась ничем. ЦРУ не могло уже рассчитывать получить сведения от мертвого.

Оставалась его любовница, Карин Норвуд. Она не участвовала в попытке вывоза. Показания оставшегося в живых телохранителя абсолютно ясно свидетельствовали об этом.

— Где Карин Норвуд? — спросил Малко.

Полковник Гарсиа развел руками.

— Мы не знаем... Никто ее не видел. Мне неизвестно, где она находится.

— Следует произвести обыск на вилле, где прятался Пол Крамер.

Полковник Гарсиа огорченно улыбнулся.

— Произвести обыск? Это невозможно. Но мы можем попросить у сеньориты Маргариты Гомес разрешения посетить ее дом.

Конечно, это было не одно и то же.

— Пойдем туда сейчас, — попросил Малко.

В гневе Маргарита Гомес была еще красивее. Полковника Гарсиа и Малко провели в большую гостиную, роскошно обставленную Клодом Далем. Мебель Булля, глубокий белый диван в форме буквы L, позолоченные торшеры.

Маргарита Гомес сидела за низким столом в виде двух негров, держащих стеклянную плиту. Она была в лодочках на высоких каблуках, ее огромный бюст обтягивало платье из бледно-зеленого джерси. Ноздри ее раздувались, глаза метали молнии; она разглядывала полковника Гарсиа и Малко, как будто это были какие-то отвратительные насекомые, выползшие из-под пня.

Сандинистский майор вряд ли мог соскучиться с таким пылким созданием...

— Illustrissima senora[47], — сказал полковник с максимальным раскаяньем, — я слишком хорошо знаю вашего отца, чтобы быть уверенным, что он не может совершить ничего противозаконного. И вы, разумеется, тоже. И все же...

Она бросила на него уничтожающий взгляд.

— Да кто ты такой! — воскликнула она, обращаясь на «ты» на испанский манер. — Конечно, я невиновна. Я оказала услугу другу, попросившему меня поселить эту пару в бунгало на несколько дней. Я с ними ни разу не говорила, а теперь они ушли...

Что касалось Пола Крамера, то он в самом деле ушел... Малко вмешался в разговор.

— Сеньорита, не могли бы мы осмотреть это бунгало?

Властным движением подбородка она указала:

— Это там. Вам от меня больше ничего не нужно?

На столе стояло хрустальное ведерко с бутылкой «Дом Периньона», но откупоривать ее она не собиралась...

— Мне бы хотелось встретиться с вашим другом майором, — сказал Малко.

Маргарита Гомес еще больше помрачнела.

— Это легко, — прошипела она. — Пойдите в посольство Никарагуа.

Ледяным кивком она попрощалась, но Малко снова обратился к ней.

— А та молодая женщина, вы не знаете, куда она могла уехать?