И Мэдден, преисполненный гордости за своего любимчика, улыбнулся и кивнул. Майкл еще ни разу не подводил его, так почему же он должен сомневаться?

К концу пути Бетт окончательно перевоплотился. Исчезли сшитый на заказ костюм, сдержанные манеры, непроницаемое выражение лица. Теперь посланник Ордена был одет в вельветовые брюки, хлопчатобумажную рубашку, кроссовки «Найк» и темно-синюю ветровку. Майкл оставил свой кожаный портфель в самолете, взяв с собой лишь фотоаппарат в потертом чехле, ноутбук и обшарпанный чемодан с документами, дискетами и сменой такой же маскарадной одежды.

И на перрон Пензанса с поезда сошел молодой человек с выразительным и открытым лицом, глядя в которое никто не поверил бы, что его обладателю сорок один год и он только что совершил многочасовое путешествие.

Майкл охотно помог пожилой женщине вынести из вагона многочисленные сумки и заметно смутился, когда она выразила пожелание, чтобы муж ее милой доченьки Дженет был хотя бы наполовину так же добр и внимателен, как славный незнакомец. Едва Бэтт попрощался с ней, к нему тут же приблизился маленький невзрачный человечек.

– Мистер Бетт?

Заплатанное пальто, стоптанные туфли и дешевая матерчатая кепка, низко надвинутая на лоб. Бетт нахмурился:

– Что вам угодно?

– Мисс Грант поручила мне встретить вас.

– Дайте мне ее адрес, и я доберусь сам.

– Но…

Бетт наклонился к незнакомцу, и все его напускное благодушие моментально исчезло, словно отсеченное стремительным ударом острого кинжала.

– Никогда не называй меня по имени, – процедил он. – Никогда не спорь со мной. Только посмей ослушаться, и я скормлю твое сердце твоей собственной матушке.

– Я… я…

Бетт отступил, расплываясь в очаровательной улыбке:

– Адрес?

Заикаясь, мужчина пролепетал номер апартаментов в отеле, находящемся в нескольких минутах ходьбы от вокзала. Не сказав больше ни слова, Бетт развернулся и зашагал в указанном направлении.

Лина Грант была, как всегда, красивой, капризной и скучающей. Ее прическа и макияж выглядели слишком изысканно для захолустного корнуэльского городишки. Дорогая блузка была расстегнута достаточно, чтобы демонстрировать изящное кружево лифа, а разрез юбки при каждом движении открывал взгляду стройную длинную ногу в шелковом чулке.

– А, Золотой Мальчик, – промурлыкала Лина при виде Бетта.

Он молча прошел в комнату.

– Где Вилли? – поинтересовалась девушка.

– Вилли – это, должно быть, тот, кто встретил меня на станции?

Лина кивнула:

– Да. Вилли Кил. Он из местных.

– Не сомневаюсь.

– Вы не поладили?

– Я никогда не ладил с дураками.

– Мне порекомендовал его один из телохранителей отца, – насупилась Лина. – Папочка считает, что нужно привлекать местные таланты, когда…

– Ключевое слово здесь «талант»? – перебил ее Бетт.

Идеальной формы губки надулись, но Бетт не обратил на это ни малейшего внимания: он был не в настроении выслушивать лекцию о совершенстве под названием «папочка». О «папочках» он и так знал все.

– Со вчерашнего дня что-нибудь изменилось? – спросил он, прежде чем Лина снова заговорила.

– Я сделала все, что могла.

А могла она разве что изображать внучку никому не известной кузины Данторна, приехавшую с другого края света за законным наследством. Хотя не исключено, что это была идея «папочки» Роланда. «Зови меня Ролли…» К сожалению, блестящие способности Гранта не простирались дальше Уоллстрит, так что примитивность замысла вполне могла быть на его совести. В любом случае это не меняло отношения Майкла к Лине. Она вызывала в нем только два чувства: интерес – сколько ударов способно вынести ее тело, прежде чем замереть навеки, и досаду оттого, что он не мог выяснить это опытным путем.

По крайней мере, пока Орден представляет для него интерес.

– Вчера вечером я послала Вилли в дом Литтлов, – сообщила Лина. – И он нашел там коробку с рукописями Данторна.

Брови Бетта оживленно взметнулись.

– Где она?

– А… – Лина поспешно отвела взгляд.

– Где?!

– На Вилли напал какой-то сумасшедший, так что бедняга еле ноги унес.

Замечательно! Теперь Литтлы будут осторожнее, чем когда бы то ни было. Мэдден, глубоко убежденный в том, что старый Томас скорее умрет, чем выдаст Ордену секрет покойного друга, запретил применять силу. А жаль. Потому что самым простым решением было бы передать этого Томаса в руки Бетта, который, в отличие от Мэддена, ни минуты не сомневался в своем умении развязывать языки: вид крови любимых внучек поразительно освежает память…

Не без труда оторвавшись от приятных мыслей, Бетт вернулся к реальности.

– Сумасшедший, говоришь? – спросил он.

Лина пожала плечами:

– Вилли сказал, что это был крупный мужчина. С багажом. С виду моряк. Но они все тут на одно лицо.

– А сможет ли Вилли опознать этого человека по фотографии? – спросил Бетт, но Лина уже не слушала его.

– Мерзкое местечко, – вздохнула она. – В ванной вода идет еле-еле. Под таким слабым напором я даже голову нормально вымыть не могу. Еда ужасная. Заняться нечем. Кругом воняет рыбой, и куда ни повернись…

– Заткнись, – сказал Бетт.

Сказал тихо и спокойно, но результат последовал незамедлительно: сначала девушка удивленно заморгала, а затем погрозила своим ухоженным пальчиком.

– Если папа узнает, как ты со мной обращаешься, он…

– Ничего мне не сделает. Что тебе известно о парне, спугнувшем Вилли?

Лина поджала губы:

– А что мне должно быть о нем известно? Может, Литтлы наняли охрану.

Ну еще бы – разве ей придет в голову разузнать, кто и зачем ошивался возле дома Литтлов. Да оно и к лучшему, по крайней мере, она не успела наломать дров.

– С этой минуты ты должна забыть о Литтлах, – объявил Бетт. – А если где-нибудь столкнешься со мной, делай вид, что мы незнакомы. И вообще, старайся как можно меньше высовываться на улицу.

– Я не собираюсь сидеть здесь, как в клетке!

– Тогда отправляйся домой.

Лина горько усмехнулась:

– Не могу. Для папы очень важно, чтобы я блеснула в этом деле.

Бетт задумчиво кивнул. Он знал, что старейшины Ордена не доверяют Лине. Хотя ее запястье и украшал голубь, девушка по-прежнему оставалась безнадежной дилетанткой. Опасения вызывала не столько ее некомпетентность, сколько несдержанность. Лина могла вспылить из-за любой глупости и сгоряча выболтать все тайны Ордена какой-нибудь бульварной газетенке. А учитывая возрастающее влияние христианства на бизнес и политику, это стало бы настоящей катастрофой.

Если бы отец Лины не входил в число основателей Ордена, с ней давно бы уже разобрались. Впрочем, все еще впереди. И Бетт искренне надеялся, что, когда момент наступит, работенку. поручат именно ему. А пока волей-неволей придется обращаться с Линой получше.

– Если не можешь уехать – делай то, что я говорю, – потребовал он. – Я получил от Ордена все полномочия и…

– О, знаю, знаю. Ты же Золотой Мальчик.

Бетт понял, что это может продолжаться до бесконечности, и решил сменить тактику. Надев новую маску, он виновато улыбнулся:

– Прости, Лина. Я понимаю, как тебе тяжело. Но мы с тобой примерно в одинаковом положении. Думаешь, я приехал сюда по собственному желанию? На этом настоял Мэдден, и теперь я не имею права на ошибку. Иначе мне конец.

– О чем это ты?

Ее голос потеплел, вызывая живейший интерес.

– Твое положение в обществе было предопределено задолго до твоего рождения, – печально вздохнул Майкл. – А мне приходится работать день и ночь, чтобы завоевать себе место под солнцем. Провалив это задание, я навсегда вылечу из игры.

Смущенная его доверительным тоном, Лина спросила с участием:

– Неужели они посмеют обойтись с тобой подобным образом?

Бетт устало прикрыл глаза:

– Орден не даст мне второго шанса.

– Как ужасно! Я поговорю с папой…

– Это не поможет.

– Пожалуй, – пробормотала девушка, вероятно вспомнив о суровом боссе Бетта. – Мэддена все равно не переспорить.

Майкл покосился на нее сквозь полуприкрытые ресницы: он никогда не переставал удивляться тому, с какой легкостью некоторые люди позволяли собой манипулировать. Еще минуту назад Лина ненавидела его всей душой, и вот они уже союзники.

– Мы могли бы помочь друг другу, – заметил он. – Ты только позволь мне провернуть это дельце по-своему, а успех мы разделим поровну и в итоге оба заслужим одобрение Ордена.

– Зачем тебе стараться ради меня? – насторожилась Лина.

– Ну, в первую очередь я буду стараться ради себя – я же сказал, что не имею права на ошибку.

Немного поколебавшись, Лина подошла к Бетту и положила руку ему на плечо.

– Я никак не могу понять тебя, Майкл. Обычно ты холоден словно лед, и мне кажется, ты ненавидишь меня, но бывают моменты, как сейчас, когда ты неожиданно становишься… ну, не знаю – уязвимым, что ли. И тогда мне хочется защитить тебя от всего мира.

– У меня нет выбора, – пожаловался Бетт. – Я должен разыгрывать человека с ледяным сердцем – такова воля Мэддена. Однако мне все труднее и труднее носить эту маску перед тобой.

– Правда?

На девушку глянула пара невинных голубых глаз.

– Правда.

Лина убрала руку с его плеча. Казалось, в ее душе идет напряженная борьба.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Я не буду стоять у тебя на пути и предоставлю полную свободу действий. Но обещай только…

– Что?

– Ты больше не будешь грубить мне. Ведь когда мы вдвоем, тебе не нужно надевать маску. Я хочу быть твоим другом.

Это прозвучало столь же дико для Майкла, сколь естественно для самой Лины: не важно, что творится вокруг, лишь бы окружающие воспринимали ее с любовью и восторгом.

– Я тоже хочу быть твоим другом, – заверил он девушку.

Лина подалась вперед, делая вид, что целует его в щеку, как было принято в ее окружении.

– Я рада. Так каков наш план?

Бетт расправил плечи:

– Прежде всего, этот твой Кил должен просмотреть несколько фотографий, – возможно, он узнает на них вчерашнего сумасшедшего.

– А потом?

Майкл колебался.

– Я не буду путаться у тебя под ногами, – пообещала Лина. – Честное слово. Просто мне обидно, когда от меня что-то скрывают.

– Хорошо, – сдался Бетт и на скорую руку сочинил сказку о том, как он собирается одурачить Литтлов, прикинувшись репортером из «Роллинг стоун»: он будет действовать через внучку старого моряка – та помешана на книгах Данторна и может оказаться гораздо полезнее своего деда.

По большей части это была ложь, но Лину она вполне устроила.

Невзирая на скуку, Лина испытала огромное облегчение, когда Бетт и Вилли ушли.

В присутствии Майкла она чувствовала себя неуютно. Лина не знала, чего ожидать от этого человека: он то обращался с ней как с глупым ребенком, то вдруг становился таким милым, что она невольно проникалась к нему симпатией. А ведь ему нельзя было доверять: Майкл Бетт как минимум не любил ее. И под его привычной ледяной маской скрывалось что-то смертельно опасное. Лина не могла объяснить, почему была так уверена в этом. Интуиция? Или магия, как выражается отец?

Что же касается Вилли Кила… Его порекомендовал ей Джим Гейзо, а в телохранителе отца Лина не сомневалась. Хотя, следует признать, этот Кил, конечно, неотесанный болван и в своем заплатанном пальто и мешковатых штанах напоминает общипанную курицу. Из его рта несет табаком и чесноком, а одежда воняет так, будто ее не стирали со дня покупки. От подобного аромата Лину просто наизнанку выворачивало. Даже думать о Вилли было противно.

Потому она с огромным облегчением наблюдала из окна, как мужчины выходят из отеля и направляются каждый своей дорогой. Дождавшись, когда они скрылись из виду, Лина подбежала к столику и взяла лежащую на нем фотографию – ту самую, которую Вилли выбрал из показанных ему Беттом. Дрожа от волнения, он клялся и божился, что именно этот парень застиг его накануне в доме Литтлов.

Феликс Гэйвин.

Простой моряк, как сказал Бетт. Похоже на то. Но Лине он понравился. В отличие от Вилли и Майкла, он не вызывал в ней ни брезгливости, ни страха.

Лина повернула снимок так, чтобы свет не бликовал на его глянцевой поверхности. Старая любовь Джейни Литтл? Приехал в Маусхол в надежде разжечь прежние чувства. Этот парень просто не мог ничего не знать о наследстве Данторна. Наверняка Джейни Литтл доверяла ему самые сокровенные тайны, какие выбалтывают разве что в постели…

Лина улыбнулась: она докажет папе, что ничуть не хуже, мэдденовского Золотого Мальчика. Да, она решит эту задачку, и пусть все, включая Бетта, лопнут от зависти!

Вспомнив о Майкле, Лина снова почувствовала себя неуютно. Лучше не думать об этом человеке! Нужно представить себе что-нибудь приятное – например, гордость в папиных глазах.

Она сумеет справиться. Равно как у Бетта, папы и его кичливых стариков из так называемого Ордена, у Лины были свои секреты. Она задумчиво погладила татуировку на запястье. Не зря же она дважды в неделю в течение двух лет брала уроки актерского мастерства! Преподаватель не раз отмечал ее редкий талант.

Лина внимательно изучила свое отражение в зеркале платяного шкафа. Определенно, она сможет это сделать. Она заставит Феликса Гэйвина рассказать ей все. Он непременно клюнет. Такие, как он, всегда мечтают о женщинах из высшего общества, правда, считают их совершенно недоступными, и, если Лина предстанет перед ним в своем привычном облике, он просто-напросто испугается.

Однако это дело поправимое.

Напевая что-то себе под нос, Лина переоделась в потрепанные джинсы с модной дыркой на колене, обтягивающую футболку и босоножки. Потом стерла с лица свой изысканный макияж и быстро нанесла новый – безыскусный и небрежный. В довершение всего она облачилась в кожаную куртку и снова посмотрелась в зеркало.

Замечательно. Перевоплощение удалось, и теперь у Феликса Гэйвина не было ни малейшего шанса ускользнуть.

Оставалось только найти его. Без помощи Бетта, разумеется.

Лина позвонила администратору и, сославшись на головную боль, попросила не беспокоить ее в течение всего дня. Затем, чувствуя себя настоящим шпионом, вышла из комнаты, спустилась по лестнице в фойе и, улучив минутку, незаметно выскользнула на улицу.

Соленый ветер тут же растрепал ей волосы, но сегодня это совсем не раздражало – напротив, подталкивало навстречу приключениям. Небо было серым, в любую минуту мог начаться дождь. Лина поежилась и подняла воротник куртки.

Так где же искать Гэйвина?

Вилли наверняка это знает.