Легенды Ньюфорда - Маленькая страна

Мир полон секретов, и они с Беттом имели право хранить свой. Они оберегали его уже десять лет, но всякий раз при взгляде на воспитанника в глазах Мэддена светилось то же удовлетворение, что и в момент их первой встречи.

Сейчас он жестом пригласил его подойти. Бетт пересек комнату и присел на краешек кровати.

– Вы снова это почувствовали? – спросил он.

– Да. Дважды в течение суток. Думаю, тебе пора присоединиться к Лине. – Бетт нахмурился.

– Я знаю, – предупредил возможный протест Мэдден. – Если тебе покажется, что она стала ненадежной или неуправляемой…

– Я попридержу ее под уздцы.

– Только мягко! Ее отец по-прежнему занимает высокое положение в Ордене.

Бетт кивнул и встал.

– Пойду собираться. – На пороге он обернулся и добавил: – Вы можете положиться на меня.

Когда Майкл вышел в коридор, Мэдден улыбнулся. «Конечно же, ты принесешь мне то, за чем отправился, – мысленно согласился он. – Но что случится, когда тайна будет извлечена из своего убежища и станет доступной для нашего общего пользования? Смогу ли я рассчитывать на тебя тогда?»

Мэдден был слишком мудр, чтобы поддаться чувствам и забыть об алчной натуре Бетта, который, несмотря на все, что сделал для него старик, никогда бы не поставил его интересы выше собственных.

«Но в таком случае, – усмехнулся Мэдден, глядя куда-то вдаль, – мы не слишком отличаемся друг от друга, не правда ли?»

В конце концов, ведь именно это и отделяло их от стада баранов.

Что, черт возьми, тебя тревожит?

Всегда полезно встречаться с коллегами-музыкантами и узнавать, что ты не такой уж чудак, что есть и другие… играющие на этом удивительном инструменте.

Кэтрин Тикелл, об игре на нортумбрийских волынках; из интервью в «Фолк Рутс» (№41, ноябрь, 1986)

1

Ирландский обычай «веселого дома» на полуостров Пенвит в начале века привез Мэнас Бойд – дед Чарли Бойда, уроженец Бэллидафа, расположенного близ Маут-оф-Шеннон. Джейни слышала эту историю так часто, что, когда Чарли в очередной раз решал развлечь ею окружающих, она, подобно его детям, лишь закатывала глаза и принималась думать о чем-нибудь другом.

Мэнас со своей женой Энн пересек Ирландское море в 1902 году и поселился в Корнуолле, занявшись фермерским хозяйством. В те дни у землевладельцев были серьезные проблемы с поиском арендаторов, так что ловкие посредники без труда получали пустовавший участок, покупали скот и в свою очередь сдавали ферму. При этом арендатор не нес никакой ответственности перед владельцем – за все отчитывался пригласивший его посредник.

Тем не менее Чарли, унаследовавший дело от отца, предпочел отказаться от посреднических услуг и оформил договор аренды напрямую. Он представлял собою уже третье поколение Бойдов, трудившихся на этой земле, и к началу Второй мировой войны соседи наконец привыкли, что это ферма Бондов, а не Добсонов, являвшихся арендаторами до приезда Мэнаса.

Мэнас и Энн давно умерли, как и родители Чарли, но Бойдов тут хватало и поныне: сам Чарли, его жена, трое детей и брат Пат. А музыкальные вечера, завоевавшие дому репутацию «веселого» еще во времена бабки с дедом, были по-прежнему популярны среди всех, кто понимал красоту старых песен и мелодий.

На этих вечерах Джейни не нравилось только то, что многие там курили, и она всегда уходила домой, насквозь пропахшая дымом. Та же неприятность подстерегала ее и на выступлениях в фолк-клубах. Однако раздражение от въедливого, долго выветривающегося запаха табака было сущим пустяком по сравнению с удовольствием, которое доставляло ей общение с другими музыкантами.

Когда они с дедом прибыли к Бойдам, там уже собралась шумная компания.

Чоки со своим мелодеоном[12]. Джим Рэфферти, еще не успевший достать вистл из внутреннего кармана жилета. Двое ребят из «Ньюлин Рилерз» – местного ансамбля, исполняющего танцевальную музыку. Бобби Райт и Лесли Пик – профессиональный дуэт гитары и скрипки из Пензанса.

Были здесь и гости с окрестных ферм, с инструментами и без, и, конечно же, Бойды: дядя Пат с теноровым банджо, Чарли со своей скрипкой, его жена Молли, играющая на пианино и английском концертино[13], их дочь Бриджит с концертной флейтой и вистлом и сыновья: скрипач Шон и Динни, владеющий двумя видами волынки – ирландской и нортумбрийской.

Именно Динни помог Джейни выбрать ее первую волынку и научиться играть на ней, а потом подбадривал всякий раз, когда, столкнувшись с очередными трудностями, девушка грозилась швырнуть капризный инструмент в волны залива Маунтс. По соседству с двумя стульями, приготовленными для Джейни и Дедушки, сидела Клэр Мэбли – лучшая подруга Джейни, худенькая, бледная темноволосая продавщица из книжного магазина в Пензансе. У ног ее лежала трость. Едва завидев Джейни, Клэр поспешила вытащить из сумочки вистл.

– Пришел с сегодняшней почтой, – сообщила она.

Джейни улыбнулась:

– И?

– Все еще привыкаю к высоте тона.

Клэр обладала замечательным голосом, но ей всегда хотелось быть на «ты» с каким-нибудь инструментом. Проблема заключалась в том, что ее терпения не хватало ни на один из них. Наконец Клэр остановилась на вистле: Джим Рэфферти заверил девушку, что обучение не займет много времени, а он, со своей стороны, сделает все возможное, чтобы ускорить этот процесс. Теперь на музыкальных вечерах Клэр чувствовала себя намного увереннее, хоть и старалась, выступая, выбирать мотив, который знали все присутствующие, чтобы не исполнять его в одиночестве.

Как всегда по пятницам, гости собрались на огромной кухне Бойдов. Стулья, табуреты и обычные ящики располагались вокруг газовой плиты и широкого стола, заваленного пирожными, печеньем и прочей выпечкой. В большом керамическом чайнике дымился горячий чай. Впрочем, многие приносили с собой более крепкие напитки: например, Дедушка уже успел примостить под их с Джейни стульями две бутылки с темным элем.

Гости сменяли друг друга по кругу. Каждый должен был что-нибудь предложить: песню, историю, шутку – не важно, что именно. Остальные могли поддержать выступавшего (если, конечно, это было уместно) или же просто сидели и слушали.

Почему-то всегда получалось так, что Джейни появлялась у Бойдов именно в тот момент, когда подходила ее очередь, и сегодняшний вечер не стал исключением. Шутливо жалуясь на столь странное совпадение, девушка вынула из футляра волынку и установила мех. Затем прикрепила к нему воздушный мешок с бурдонами[14] и наконец присоединила чантер[15]. Настроив инструмент, она улыбнулась Динни и начала выдувать веселый «Хорнпайп Билли Пигга». Это была ее любимая мелодия, сочиненная самим Пиггом.

Джейни работала в ключе «фа» (что является характерной особенностью нортумбрийской волынки), поэтому большая часть присутствующих музыкантов не могла подыграть ей. Однако вскоре к Джейни присоединились сначала Динни, а потом и Клэр со своей новой свистулькой, звуки которой красиво оттеняли жужжащие басы и нежные верхние голоса обеих волынок.

Они закончили выступление под шквал аплодисментов, заставивших Клэр покраснеть от смущения. Затем Дедушка поделился одной из своих баек, и настала очередь Чоки с его мелодеоном. При первых же нотах «Джонни Коупа» Джейни сменила волынку на скрипку, и к тому моменту, когда Чоки заиграл «Подвыпившего моряка» – ирландский вариант той же песни, – ему вторили уже все, у кого были инструменты. Остальные громко хлопали в ладоши, и шум поднявшегося веселья разносился по всей округе.

Вечер продолжался в том же духе, и каждый раз, когда подходила очередь Динни или Джейни, молодые люди с удовольствием подыгрывали друг другу.

«Жаль, что я не могу взять его с собой в турне», – думала Джейни, пока они вместе исполняли грустную мелодию «Лесные цветы».

Динни не испытывал ни малейшего интереса к гастролям. Он любил музыку, но, как и все в его семье, предпочитал официальным выступлениям местные вечеринки. Джейни потребовалась не одна неделя, чтобы уговорить Динни по крайней мере записать с ней пару мелодий для нового альбома.

Наконец очередь выступать дошла до фермера Фрэнка Вулноу. Он не владел никакими музыкальными инструментами и совсем не умел петь, но зато знал великое множество самых невероятных историй. Иногда между ним и Дедушкой разгоралось настоящее состязание. Так и теперь, проглотив Дедушкин рассказ о паре холмов-призраков, привидевшихся тому однажды ночью в поле неподалеку от Сеннена, Фрэнк посчитал, что просто обязан затмить его.

– Что ж, – начал он, – историю, которую вы сейчас услышите, поведал мне мой отец. Это случилось в гавани Маусхола. Там причалила лодка с Лизарда, а отец как раз возвращался из «Корабельного двора», пропустив там не один стаканчик. Не то чтобы он любил выпить, но в тот день друзья решили угостить его. Ну, может, они и плеснули ему лишку, но это ничего не меняет.

Так вот, по пути домой отец остановился у причала, чтобы немного передохнуть и посмотреть на прилив, как вдруг из лодки вылез человечек – маленький, размером с мышь, – и быстро побежал по швартовой веревке.

Ну, старик мой, ясное дело, заморгал от изумления, и человечек исчез.

Дядя Пат, сидевший у плиты, громко расхохотался:

– Должно быть, нырнул на дно недопитой твоим папашей бутылки!

– Смейтесь, смейтесь, – насупился Фрэнк, – да только мой отец спустился к воде, желая разобраться со всей этой чертовщиной, и что, вы думаете, он там увидел? Крошечные следы, ведущие по песку от лодки к огромной куче сетей.

Фрэнк важно кивнул и повернулся к Дедушке.

– За холм-призрак можно с легкостью принять сгусток тумана, – сказал он ему. – Не обижайся, но мне почему-то кажется, что именно это с тобой и приключилось. А вот тот маленький человечек был самым настоящим, потому что галлюцинации не оставляют следов.

– И кто еще видел те следы? – поинтересовался Чоки.

– Никто, – смутился Фрэнк. – Их смыло приливом. Но мой отец – пьяный или трезвый – не из тех, кто стряпает подобные байки.

Джейни слушала Фрэнка с улыбкой – эта история напомнила ей о Данторне и его романе, найденном сегодня днем на чердаке. Впрочем, погрузиться в свои мысли ей не удалось, так как Бриджит Бойд, принявшая очередь от Фрэнка, уже начала наигрывать новую мелодию, увлекая всех в волшебный мир звуков.

Ближе к полуночи музыка стихла, и гости стали расходиться. Джейни и Дедушка немного задержались. Старик заболтался с дядей Патом о делах: Дедушка занимался тем, что колесил по окрестностям Маусхола на своем стареньком ярко-желтом фургончике, продавая с него свежую рыбу. А Динни и Джейни тем временем увлеченно обсуждали особенности игры на свирели и прочие музыкальные подробности, уже настолько надоевшие всем остальным, что никто просто не мог их слушать.

Наконец Джейни и Дедушка откланялись и, прихватив с собой Клэр, которую они обещали подвезти, покинули дом Бойдов. Джейни положила инструменты на заднее "сиденье своего маленького трехколесного «релианта робина», являвшегося из-72 что, черт возьми, тебя тревожит? любленным объектом насмешек Динни, который то и дело интересовался, когда же она купит себе настоящий автомобиль, после чего вся троица забралась внутрь, и «релиант» тронулся в путь по узкой дороге, ведущей из Ламорны в Маусхол.

Они высадили Клэр у дверей коттеджа на Рэгин-нис-Хилл, где та жила вместе со своей матерью. Джейни помахала подруге на прощание, а Дедушка добавил: «Спокойной ночи, цветочек», и машина Литтлов покатила вниз по холму к дому.

2

Феликс услышал звук приближавшегося «релианта» задолго до того, как тот свернул с дороги и припарковался рядом с Дедушкиным фургоном, осветив фарами окна гостиной. Оторвавшись от спасенной книги, Феликс выпрямился в кресле. Пульс его заметно участился.

«Прошло три года», – пронеслось у него в голове.

А вдруг Джейни изменилась? Или изменился он сам? Какой будет их встреча?

Снаружи послышались голоса, и Феликс быстро пригладил рукой свои взъерошенные волосы. Через секунду дверь распахнулась, и Джейни влетела в комнату – такая же шумная, как и всегда.

Увидев Феликса, она замерла на месте.

Дедушка, вошедший вслед за ней, заговорил первым:

– Феликс, какими судьбами! Откуда ты?

Молодой человек встал, но, прежде чем он успел что-либо ответить, Джейни швырнула свои инструменты на диван и бросилась к нему с распростертыми объятиями.

– Феликс! – закричала она.

Сердце моряка забилось еще сильнее. Он нежно сжал острые плечики, обтянутые джемпером, и сразу же почувствовал запах сигарет, исходивший от волос и одежды Джейни, и еще какой-то непонятный сладковатый аромат, принадлежавший ей самой.

От волнения он не мог вымолвить ни слова.

Джейни подняла глаза и внимательно посмотрела на него.

– Какой приятный сюрприз, – сказала она. – Мы сто лет не виделись.

«Сюрприз?» – изумился Феликс.

– Ты должен был сообщить о своем приезде, – улыбнулся Дедушка. – Мы бы встретили тебя на станции.

Джейни потрепала Феликса по щеке и отступила на шаг.

– Какой же ты все-таки чудной! – улыбнулась она, легонько толкнув его в бок. – Сваливаешься точно с неба.

– Но… – начал было Феликс.

– Я так рада тебя видеть, – не дала ему продолжить Джейни. Она опустилась на краешек дивана и, потянув Феликса за рукав, усадила его рядом с собой. – Ты обязан рассказать мне все-все-все. Где ты был? Что делал? – Она взглянула на деревянный футляр, являвшийся частью багажа Феликса. – Твой аккордеон! Надеюсь, ты не забыл прихватить вместе с ним парочку новых мелодий?

– Пива нет, – сообщил Дедушка, – но я могу поставить чайник.

– Нет, спасибо, – покачал головой Феликс. – Я только что выпил чаю.

Джейни взяла его за руку.

– Ты надолго? Пожалуйста, скажи, что недели на две как минимум.

Ему хотелось сидеть молча, наслаждаясь ее близостью, однако надо было прояснить ситуацию.

– Джейни, – выдохнул он, – почему ты удивилась моему приезду?

Джейни вскинула брови:

– А как же иначе? Ты ведь не предупредил меня?

– Но письмо…

– Ты написал мне письмо? – Джейни повернулась к Дедушке. – Мы ничего не получали, да?

– Не получали, – подтвердил тот.

– Должно быть, оно где-то затерялось, – заключила Джейни. – А откуда ты его отправил?

– Я ничего тебе не отправлял, – изумился Феликс. – Ты написала мне.

Джейни захлопала глазами:

– Я не писала.

Феликс высвободил свою руку из ее ладоней и достал из кармана сложенный конверт.

– Тогда что это такое?

Джейни развернула листок и быстро пробежала его глазами.

– Не знаю. Я не имею к этому никакого отношения.

Феликс нахмурился:

– Джейни, мне совсем не смешно. Я проделал долгий путь и…

Черт, а что он мог сказать? Что он явился сюда, памятуя о своем давнем обещании примчаться к ней по первому зову? Что все это время он ждал возможности увидеть ее? Что это письмо воскресило его тайные мечты?

– Феликс, я действительно этого не писала, – повторила Джейни. – И я вовсе не в отчаянии.

– Но…

– Ну, у меня, конечно, есть кое-какие проблемы. Например, я порвала с Аланом и осталась одна накануне турне, но мне бы в голову не пришло тревожить тебя из-за такой ерунды. – Девушка ткнула в письмо пальцем. – От него… от него веет бедой.

– Поэтому я здесь.

Джейни вдруг стала очень серьезной и, снова взяв его за руку, негромко произнесла:

– Это очень много значит для меня.

– Можно мне взглянуть на письмо? – спросил Дедушка.

Джейни протянула ему лист с отпечатанным текстом.

– Да уж, странная шутка, – пробормотал Дедушка, прочтя его.

Поймав взгляд старика, Феликс понял, что Дедушка давно уже догадался об истинной причине его приезда и ничего не имеет против. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: они всегда прекрасно ладили. Однако как бы искренне ни любил Феликс Дедушку, прежде всего ему хотелось ладить с самой Джейни.

– Ты приехал издалека? – поинтересовался Дедушка.

– Это письмо застало меня в Мадриде, – ответил Феликс. – И я немедленно вылетел к вам.

– Но я, честно, не писала его, – не унималась девушка. – У меня и машинки-то пишущей нет.

Феликс был бы рад поверить ей, но если Джейни говорила правду, то кто же тогда являлся автором таинственного послания? Кто мог знать, что оно заставит Феликса примчаться в Маусхол с другого конца света? И кому это понадобилось?

Чушь какая-то.

– Джейни не стала бы так шутить, – покачал головой Дедушка.

– Да, я знаю ее.

«Вернее, знал», – добавил он про себя. Феликс не сомневался в том, что прежняя Джейни никогда не выкинула бы подобного фокуса, но она могла сильно измениться за последние три года.

Он растерянно почесал затылок, чувствуя себя идиотом из-за того, что примчался сюда без всякой надобности.

– В любом случае хорошо, что ты здесь, – улыбнулась вдруг Джейни.

– И хорошо, что на самом деле у нас нет никаких неприятностей, – добавил Дедушка.

Неприятности…

– Боюсь, что они у вас все-таки есть, – нахмурился Феликс.

И он поведал Джейни и Дедушке о грабителе, проникшем в их дом.

– Но как они могли узнать? – прошептал Дедушка, когда Феликс закончил свой рассказ.

– Узнать что?! – воскликнули Джейни и Феликс в один голос.

Старик перевел взгляд на книгу, лежащую на подлокотнике его любимого кресла. Он долго-долго молчал, затем глубоко вздохнул:

– Вокруг этой книги творится что-то странное. Толком даже не объяснить, что именно, но с тех пор, как она у меня, ее постоянно кто-нибудь разыскивает.

Джейни так и подскочила на краю дивана:

– Точно! Ты говорил, что на днях о ней справлялась какая-то американка.

– И она лишь одна из многих, золотко мое. Все это началось после смерти Билли. Мы с ним были, конечно, как братья, но я до сих пор не могу понять, почему он передал «Маленькую страну» именно мне, да еще попросил хранить ее существование в тайне. Я прочел книгу от корки до корки, но не нашел в ней ничего, что могло бы объяснить такое решение Билли. И все же я выполнил его волю.

Сперва я держал роман в доме Чарли, а потом отнес на ферму Энди Спура и сделал это вовремя, потому что вскоре к Чарли заявились люди, которые принялись требовать книгу под угрозой судебной расправы.

– Когда это было? – спросила Джейни.

– О, много лет назад – еще до того, как ты родилась, ласточка моя. Они охотились за книгой в течение нескольких месяцев, а потом вдруг куда-то исчезли. Правда, периодически мне писали и звонили, а однажды я даже получил телеграмму якобы от издателей, интересующихся «неопубликованными работами» Билли. Да только я почувствовал подвох – не были эти ребята никакими издателями.

Джейни задрожала:

– Эта история становится все загадочнее.

Дедушка кивнул, однако весь его облик свидетельствовал о том, что последнее обстоятельство нисколько его не радует.

– В прошлом году, когда Энди умер, его вдова, решив переселиться к сыну в Сент-Ивз, попросила меня забрать ящик с рукописями Билли. Я спрятал ящик у себя на чердаке и изредка заглядывал в него – убедиться, что книга на месте. Но больше не открывал ее.

– Почему? – удивился Феликс.

Дедушка пожал плечами:

– Не знаю. Просто меня не покидает ощущение, что, когда кто-нибудь берется за нее, вокруг начинают происходить странные вещи…

– Какие? – встрепенулась Джейни. Казалось, Дедушка хотел сказать что-то важное, но передумал и ограничился тем, что еще раз пожал плечами:

– Скоро сюда опять слетится воронье.

– Должно быть, издав роман Данторна, можно заработать неплохие деньги, – предположил Феликс.

Дедушка и Джейни промолчали.

– Разве нет?

– Пожалуй, да, – согласился Дедушка. – Но это было бы неправильно. Я ведь дал Билли слово, помнишь?

– Я не предлагаю вам нести «Маленькую страну» в издательство, – поспешил заверить его Феликс. – Я лишь предполагаю, что такое желание могло возникнуть у других. Наверное, ходили слухи о существовании книги.

Джейни покачала головой:

– Я знаю все работы Данторна, но ни разу не слышала ни о «Маленькой стране», ни о каком-либо другом неопубликованном романе.

– Интерес к этой книге объясняется отнюдь не деньгами, – поддержал ее Дедушка. – В ней есть что-то… необычное. Я бы сказал, странное. Не могу объяснить это ощущение.

Феликс задумался. Ему «Маленькая страна» тоже показалась необычной, но не странной, а скорее уютной. Открыв такую книгу, словно оказываешься в кругу друзей и с головой погружаешься в хитросплетения самого неправдоподобного сюжета, невзирая на то, что прежде никогда не увлекался подобной литературой.

– И что вы будете делать с этим романом? – спросил Феликс Дедушку. – Прятать дальше?

– Вероятно.

– Но не раньше, чем я его дочитаю! – запротестовала Джейни.

Дедушка улыбнулся:

– Конечно, моя королева. Но не забудь: мы должны быть очень осторожны и не бросать книгу, где попало.

Джейни передернуло.

– Все это… пахнет какой-то чертовщиной.

– Точно, – согласился Дедушка.

«Так же, как и письмо, вызвавшее меня сюда», – угрюмо подумал Феликс. Он взял листок, лежавший у Джейни на коленях, сложил его и убрал в карман.

– Феликс, – произнесла девушка, наблюдая за ним, – я действительно не писала его.

– Все в порядке, – мягко перебил он. – Мне было приятно повидать вас обоих.

– Ты ведь не собираешься снова сбежать, правда? – спросила Джейни.

«Она так это называет? – ахнул про себя Феликс. – Считает, что я попросту сбежал от нее?»

– Нет, – ответил он вслух. – Я задержусь еще на день или два.

– Но ты же только что приехал!

Как объяснить ей, какая мука для него быть здесь – рядом с ней, но не вместе с ней?

– Мне пришлось потратить почти все свои сбережения, чтобы как можно быстрее оказаться в Маусхоле, – признался Феликс. – Теперь я должен срочно вернуться в Лондон – посмотреть, какие суда стоят в порту. Надеюсь, мне удастся получить место на одном из них.

– Ты можешь остаться у нас, – предложила Джейни.

– Останусь. На сегодняшнюю ночь.

– Дом большой, – добавил Дедушка.

Феликс понял, что он имеет в виду: старик намекал, что все снова может быть как прежде. Однако прошлого не вернуть. И хотя Феликс мечтал о большем, нежели дружба с Джейни, сейчас он был слишком растерян, чтобы думать о возобновлении романа.

Это письмо, вставшее между ними…

– Феликс, не вини меня за то, чего я не… – начала было Джейни, но Дедушка оборвал ее на середине фразы.

– Дай ему собраться с мыслями, дорогая. – Он взглянул на Феликса. – Ты ведь не забыл, где находится твоя прежняя комната?

– Не забыл.

– Там почти ничего не изменилось. Поднимайся и отдыхай.

Феликс повернулся к Джейни. Он хотел объяснить свое смущение, но красноречие, так легко снисходившее на него в открытом море, когда он мысленно обращался к ней, исчезло без следа здесь, в Дедушкином доме на Дак-стрит, под взглядом живой, реальной девушки.

– Что ж, пожалуй, я пойду спать, – выдавил из себя Феликс.

Джейни поймала его руку, и он замер, глядя на нее.

– Я… – Она вздохнула. – Я просто хотела пожелать тебе доброй ночи.

– Доброй ночи. – Феликс слабо улыбнулся, подхватил свой багаж и пошел наверх.

3

После ухода Феликса Джейни еще долго сидела на диванчике. Прислушиваясь к шагам наверху, она вспоминала прошлое и впервые за долгое время задумалась о том, почему они с Феликсом расстались.

В отличие от Алана, Феликс никогда не завидовал ее музыкальным успехам, а поскольку его самого работа заставляла мотаться по всему свету, он ничуть не возражал против ее многочисленных разъездов, чего никак нельзя было сказать о парне, с которым Джейни встречалась до Алана. В промежутках между рейсами Феликс приезжал к ней в Маусхол, а когда Джейни гастролировала, мог сорваться и неожиданно примчаться к ней, где бы она ни была. Так, например, однажды он разыскал ее в Новой Англии, воспользовавшись тем, что его судно причалило в порту Бостона. А в следующий раз он преподнес ей аналогичный сюрприз в Калифорнии – тогда ему пришлось взять отпуск и проехать автостопом через всю страну, чтобы увидеться с ней. Как-то он нашел ее на музыкальном фестивале в Германии. Потом в Шотландии.

Как и Динни Бойд, Феликс обожал музыку, однако и слышать не хотел о том, чтобы заняться ею профессионально, и это раздражало Джейни неописуемо – ведь он был так талантлив! Люди, знающие толк в исполнительском мастерстве, воспринимали Феликса с восторгом, достойным великих музыкантов прошлого – Джона Киммела, Пэдди О'Брайена, Джо Кули, Тони МакМэхона и Джо Берка[16], и ставили его в один ряд с такими современными исполнителями, как Мартин О'Коннор и Джеки Дейли. Помимо аккордеона Феликс неплохо владел вистлом, концертной флейтой и гитарой, но при этом отказывался участвовать в записи альбомов и ездить на гастроли.

Они часто спорили на эту тему, особенно под конец отношений. И вот сейчас, стараясь быть честной с собой, Джейни не могла не признать, что она постоянно давила на Феликса, что и стало основной причиной разрыва. Она пилила его то за нежелание выступать вместе с ней, то за стремление где-нибудь осесть (глупая идея, учитывая, как он привык зарабатывать на жизнь) и, сама того не замечая, устраивала скандал, для которого в действительности не было никаких причин.

Джейни помнила, что Феликс всегда воспринимал эти выпады с невозмутимым спокойствием и тем самым приводил ее в еще большую ярость. Конечно, все это было глупо, потому что через каких-нибудь пять минут она уже успокаивалась. Феликс никогда не упрекал ее за несдержанность, но боль от обидных слов легко читалась в его глазах, а подчеркнуто вежливое обращение заставляло Джейни взрываться с новой силой. Так продолжалось до тех пор, пока однажды Феликс просто не собрал вещи и не хлопнул дверью прежде, чем Джейни успела осознать, что произошло.

Поначалу она ужасно горевала и даже уехала на гастроли по материку, хотя собиралась отказаться от них ради путешествия с Феликсом по Ирландии, но после его ухода все совместные планы рухнули, а оставаться одной в Маусхоле ей не хотелось. Все, к чему она стремилась в те дни, – это как можно скорее позабыть о случившемся. И Джейни казалось, что ей это удалось. Но когда, вернувшись сегодня вечером домой, она увидела Феликса, сердце ее дрогнуло. Оказавшись снова в его объятиях, она вдруг почувствовала, как глупо вела себя, не желая уступать мужчине лидерство в отношениях.

Вздохнув, Джейни покосилась на Дедушку, который, сидя в кресле у камина, украдкой наблюдал за ней.

– Феликс мне не верит, да? – спросила она.

– Согласись, золотко мое, это туманная история.

– Так странно видеть его снова: с одной стороны, мы словно и не расставались, а с другой – между нами как будто пропасть пролегла.

Джейни сосредоточенно тянула за распустившуюся ниточку на своей юбке и пристально смотрела на нее, хотя думала совсем о другом. Потом она снова повернулась к Дедушке:

– Ты веришь во второй шанс?

– Это зависит от обстоятельств, – ответил он. – В мое время молодые люди не изводили себя подобными мыслями. Они просто жили, деля невзгоды пополам. Я не говорю, что это правильно, – бывает, мужчина и женщина и впрямь не подходят друг другу, и тут уж ничего не поделаешь. Однако в большинстве случаев все улаживалось как-то само собой.

– Но что, по-твоему, ждет нас с Феликсом?

– А по-твоему?

– Сложно сказать – у меня все мысли перепутались.

– Значит, для начала, моя ласточка, тебе нужно навести порядок в собственной голове.

– Пожалуй. Дедушка кивнул:

– Конечно, это трудно, но ты должна понять, что нужно тебе – в противном случае вы с Феликсом окончательно разобьете друг другу сердца.

– Но как мне убедить его в том, что я не имею никакого отношения к этому глупому письму?

– А ты не находишь, что оно не такое уж и глупое? – спросил вдруг Дедушка. – В конце концов, оно вернуло тебе Феликса.

Джейни внимательно посмотрела на деда:

– Это ведь не ты написал его?

Старик рассмеялся:

– Конечно нет, мой цветик. Я давно уже научился не совать свой нос в чужие дела и уж тем более не стал бы вмешиваться в твои.

– Тогда кто мог это сделать?

– Не мучай себя вопросами, на которые пока все равно нет ответов. Подумай лучше о Феликсе. Не забывай: он не пробудет здесь долго.

– Но он мне не верит!

– Дай ему время.

Джейни вздохнула:

– Как же я могу дать ему время, если он не пробудет здесь долго?

Дедушка поднялся из кресла:

– Вот поэтому я и не люблю вмешиваться, особенно когда дело касается влюбленных: им что ни скажешь – все не так.

– Прости. Я не хотела…

– Ничего, милая. Твой старый дед все прекрасно понимает. А сейчас мне пора спать. Ты еще посидишь тут?

Джейни покачала головой.

Дедушка взял с подлокотника кресла «Маленькую страну» и положил ее девушке на колени.

– Не бросай книгу где попало, – напомнил он.

– Не буду. Спокойной ночи, дедуля.

– Спокойной ночи, дорогая. Утром ты на все посмотришь другими глазами.

– Я бы предпочла другие мозги, – пробормотала Джейни, но Дедушка уже не расслышал ее слов.

«Или даже другое сердце, – добавила про себя Джейни. – Ох, ну почему жизнь такая сложная?»

Помедлив немного, она собрала свои инструменты, выключила свет и направилась к себе в комнату.