После событий предыдущей ночи Лили меньше всего хотелось оказаться в подвале клуба панков и делать снимки подростков, вдвое моложе ее самой и придающих слишком большое значение внешнему впечатлению в отличие от личной гигиены. Вчера ночью она прикоснулась к магии, которой здесь не было места. Три участницы группы «Самки под кайфом» заставили ее ощутить себя старой и разбитой женщиной, особенно вокалистка, она же гитаристка группы, с ее худосочным вертлявым телом и привычной ухмылкой на лице. Девица называла себя Вульва де Вилль.
      Ни в вас, ни в вашей музыке нет ничего нового, хотела сказать ей Лили. Она фотографировала разные группы и прекрасно понимала, что даже вызывающее поведение этих «Самок» не ново. Задолго до них на сцене появились Билли Айдл и Порочный Сид. Но раньше всех был Элвис.
      Две другие участницы группы выглядели довольно хмуро, но их фигуры были такими же истощенными. Глядя через видоискатель камеры на эту троицу, Лили видела только обрывки кожи и джинсовой ткани, пирсинги и тату, растрепанные кудряшки и бледные лица. Девицы были то ли наркоманками, то ли притворялись таковыми, но Лили не нравилось ни то ни другое. Ей вообще не нравилась съемка подобных персонажей. Она была далека от мыслей поддерживать тех деятелей искусства, которые полагают, что синяки под глазами худосочных моделей помогут им продать одежду или другую продукцию. Это было все равно что использовать издевательство над ребенком в качестве рекламы, подобные идеи претили Лили не меньше, чем обычай рок — и панк-музыкантов считать героин средством приятного времяпрепровождения. Нельзя романтизировать пороки, считала Лили; их надо вырывать с корнем.
      — Эй, давай устроим передышку, — потребовала лидер группы.
      В этот момент Лили сосредоточилась на барабанщице, так что ее ничуть не волновали высказывания де Вилль, пока она не оторвала взгляда от видоискателя. Де Вилль затянула тонкую ручонку резиновым жгутом, чтобы выступили вены, и стала размахивать шприцем.
      Лили обернулась к своему напарнику Рори:
      — Если она начнет колоться, я немедленно ухожу.
      — Подумаешь, — протянула де Вилль и скорчила недовольную мину. — Никто тебя не держит! — Но воткнула иглу в крышку картонной коробки, которая стояла возле дивана и служила журнальным столиком.
      — Ты заканчиваешь? — спросил Рори.
      — Еще пару снимков, — ответила Лили и окинула взглядом всю группу. — Если бы вы могли все вместе устроиться на диване, сесть поближе друг к другу…
      Она немедленно пожалела о своем предложении. Девчонки тут же устроили свалку на диване, начали лапать друг друга, задирать футболки и лезть пальцами в промежность. На их лицах появилось выражение похотливого восторга. Лили вздохнула, опустила голову к видоискателю и закончила съемку.
      — Ты у меня в долгу, — сказала Лили, пока они поднимались по лестнице в прокуренное и шумное помещение другого клуба.
      — Нет, это журнал тебе должен, — ответил Рори, замедляя подъем, чтобы они могли услышать друг друга.
      Лили остановилась на ступеньке и поправила на плече ремень от сумки. Опять она взяла слишком много всяких приспособлений. Вряд ли за весь вечер она использовала хоть половину тех линз, что лежали в сумке.
      — Я говорю не о чеке, — возразила Лили.
      — Я знаю. Ты права, я в долгу перед тобой за то, что ты рискнула выбраться сюда. Но мне был нужен лучший фотограф, поэтому в первую очередь я подумал о тебе.
      Лили не удержалась от улыбки.
      — Подхалимство — это прекрасно, но только этим ты не отделаешься.
      — Справедливо.
      Рори Кроузера Лили знала уже много лет. Он был писателем, постоянно сотрудничал с пресловутым журналом «Великая североамериканская проза». По счетам платил из гонораров за статьи и короткие рассказы, но большую часть его доходов составляли деньги от торговли ювелирными изделиями, которые он изготавливал в собственной квартире на Стэнтон-стрит и продавал через маленькие магазинчики и на выставках. Впервые они с Лили встретились на задании ньюфордского еженедельного журнала «В городе». На ранней стадии их отношения были более романтическими, чем сейчас, но скоро оба поняли, что больше подходят друг другу как друзья, а не как любовники. Спустя десять лет они оставались верны своей дружбе, встречались раз или два в неделю и пережили каждый в отдельности несколько несчастливых увлечений, а Рори даже прошел через быстро развалившийся брак.
      В «Твоем втором доме» они оказались ради статьи Рори о возникновении второй волны панков на музыкальной сцене Ньюфорда, которую он писал для журнала «Вращение». Днем этот бар обслуживал рабочих с соседней фабрики, ночью же превращался в музыкальный клуб.
      Когда Рори по дороге в клуб зашел за ней, Лили рассказала о неприятном происшествии предыдущей ночи, но опустила подробности, точно так же как и в электронном послании Донне, отправленном утром. Ее пытались ограбить, но водитель такси вовремя пришел на помощь. Да, теперь с ней все в порядке, и она не хочет об этом больше разговаривать. А наоборот, хочет обо всем забыть, и поскорее.
      Она и сама не понимала, почему скрыла подробности от своих лучших друзей, хотя и проболталась Джо Беннету о поисках зверолюдей на ночных улицах. Это не потому, что произошедшее было таким уж невероятным, вернее, не только поэтому. Лили просто не могла обсуждать с ними случившееся во всех деталях, просто не могла.
      — Ну ладно, — снова заговорил Рори и кивнул в сторону подвала, где «Самки», вероятно, уже были под кайфом. — Если честно, все было не так уж и плохо. Ощущение, словно на наших глазах происходит несчастный случай. Вроде бы и не хочешь смотреть, что будет дальше, но не в силах отвести взгляда.
      — Может, и так. А знаешь, почему я не отказалась от съемки?
      Рори отрицательно покачал головой.
      — Только из-за мысли о том, что лет через десять или двадцать они наткнутся на эти фотографии в альбоме или еще где и поймут, какими жалкими и глупыми были в молодости.
      — Если доживут до этого.
      — Если доживут, — печально согласилась Лили.
      Когда они поднялись на верхнюю ступень, их оглушила волна громкой музыки. На сцене выступали «Адские псы», и Лили решила, что сегодняшняя ночь посвящена собачьей теме, поскольку перед выступлением «Самок» и между номерами «Псов» на сцене появлялась еще парочка рэперов, которые называли себя «Собачий лай». Солист «Псов» напомнил Лили Генри Роллинза — накачанные мускулы так же выпирали из-под коротко обрезанной футболки. Ни тот ни другой не вызывали у нее восхищения, но ей понравилась искренность этого парня, да и музыканты действительно умели играть. Не было ни вызывающих поз, ни особых претензий, просто качественная мелодия и разумные тексты, разве что от слишком громкого звучания болели уши.
      Рори попытался что-то сказать, но Лили только покачала головой. Тогда он нагнулся к ней и крикнул прямо в ухо:
      — Я спросил, не хочешь ли ты сделать еще несколько снимков?
      Лили снова отрицательно покачала головой. Они дослушали песню до конца, потом еще одну и наконец выбрались наружу, где привычный шум Ли-стрит показался приглушенным по сравнению с грохотом динамиков.
      — Возьмем такси? — спросил Рори. — Или пройдемся пешком?
      При воспоминании о последствиях вчерашней пешей прогулки Лили едва не согласилась на такси, но быстро справилась со своими страхами.
      — Давай прогуляемся, — сказала она.
      — Хорошо. Но разреши мне проявить мужской шовинизм и взять на время твою сумку с аппаратурой.
      — Все в порядке, она не тяжелая.
      — Я и не сомневаюсь. Наверно, поэтому ты весь вечер не выпускала ее из рук. Насколько я тебя знаю, там не меньше тонны барахла.
      Лили неохотно отдала ему сумку. Рори преувеличенно согнулся под ее тяжестью, чуть не упал на колени, потом с явным напряжением выпрямился.
      — По-моему, своим выступлением ты привлек внимание десятков трех ребят, не меньше.
      Молодежь, поголовно одетая в кожу, джинсы и армейские ботинки, словно прибой билась о стены клуба, оставляя позади себя отдельные кучки ребят, стоявших на тротуаре и вдоль обочины. Кучерявые волосы там, длинные и прямые здесь, глаза девушек, обведенные черно-синими тенями, ярко накрашенные губы, напряженные, нагловатые взгляды парней; все это должно было свидетельствовать об опытности и искушенности, но по большей мере было простым позерством.
      — Черт с ними, — отмахнулся Рори.
      Он свернул на Ли-стрит, и Лили шагнула вслед за приятелем. Чем дальше они отдалялись от клуба, тем спокойнее становилось на улице. По мостовой еще проносились машины, однако большинство магазинов уже закрылось, и до самого моста на Келли-стрит им больше не попалось ни одного ресторана или ночного клуба.
      — Так что тебе известно о нелегальных такси? — спросила Лили, пройдя несколько шагов.
      Рори неопределенно пожал плечами:
      — А что тут может быть известно? С тех пор как в городе все стало контролироваться властями, требуется большая удача, чтобы получить лицензию. Для этого надо дождаться, чтобы кто-нибудь согласился ее продать. Поэтому некоторые владельцы машин занимаются извозом без благословения Городского Совета. Насколько мне известно, так было всегда и повсюду.
      Лили кивнула в знак того, что внимательно слушает.
      — Большинство из этих водителей — никудышные коммерсанты, — продолжал Рори. — Они просто подъезжают к дверям клубов и стриптиз-баров перед самым закрытием, иногда из-под полы приторговывают пивом или чем-то покрепче. Ты договариваешься о цене, и водитель доставляет тебя туда, куда надо. Мы с тобой их никогда не замечаем — вернее, они для нас никогда не остановятся, мы не так выглядим.
      — А как надо выглядеть? — спросила Лили.
      — Не знаю. Думаю, дело вовсе не во внешности или одежде, а в их отношении к пассажирам. Эти люди всегда узнают друг друга, даже если никогда и не были знакомы. Ты меня понимаешь?
      Лили кивнула. Она и сама всегда могла отличить профессионального фотографа от любителя пощелкать затвором камеры.
      — Тебе приходилось с ними ездить?
      — Мне — нет, а вот Кристи ездил.
      Несколько лет назад Рори и Кристи Риделл встретились на литературном семинаре, познакомились и с тех пор стали хорошими друзьями. Они специализировались в совершенно разных областях — Кристи занимался городским фольклором, описывал его в коротких статьях или чаще в небольших рассказах, — и оба страдали от одного и того же недостатка — ни тот ни другой не могли написать ничего длиннее новеллы. Лили встречала Кристи несколько раз, и парень ей понравился. Некоторые из их общих знакомых считали его излишне жестким в своих высказываниях о современном обществе, но Лили знала, что это всего лишь поверхностное впечатление.
      — Интересно, не знает ли он Джо Беннета — того парня, который помог мне прошлой ночью? — предположила она. — Надо его спросить.
      Рори бросил на нее многозначительный взгляд:
      — Тебе известно, что сказочные принцессы зачастую попадают в сети к своим спасителям?
      — В данном случае все не так, — сказала Лили. — Просто я не поблагодарила его как следует.
      Рори не стал с ней спорить.
      — Ты полностью оправилась после вчерашнего? — спросил Рори, и Лили услышала в его голосе беспокойство. — Я хотел сказать, что ты прекрасно держишься, но попытка ограбления — дело нешуточное. Я бы наверняка на пару недель был выбит из колеи.
      Лили хотела солгать — тогда все было бы значительно легче, — но не смогла. Только не ему.
      — Я… не совсем оправилась, — призналась она.
      Лили остановилась и посмотрела Рори в глаза.
      — Но я еще не готова об этом разговаривать. Ты ведь понимаешь меня, правда?
      Рори пытался скрыть свое огорчение, однако его обида не ускользнула от взгляда Лили. Они слишком хорошо знали друг друга.
      — Прости меня, — сказала она. — Есть несколько вещей, в которых я должна разобраться. Я совсем не хотела тебя оттолкнуть, честно. Просто… я еще и сама не понимаю, в чем дело. Сначала я хочу все обдумать.
      Лили неуверенно улыбнулась в надежде, что Рори все поймет, что ее слова не изменят сложившихся отношений, хотя что-то между ними уже изменилось.
      И почему это случилось именно с ней?
      — Все в порядке, — сказал Рори.
      Они продолжили путь, испытывая некоторую неловкость, возникшую после неудавшегося разговора. Лили почувствовала себя такой несчастной, что, несмотря на явно неподходящий момент, была готова все рассказать Рори. Но они тем временем уже свернули на ее улицу и остановились возле дома. Мгновение неуверенности миновало, и Лили глубоко вздохнула.
      — Я постараюсь передать тебе цветные пленки утром, — произнесла Лили. — А черно-белые будут готовы к обеду, если только я не займусь ими сегодня же ночью.
      Рори сокрушенно покачал головой.
      — Тебе надо отдохнуть, — сказал он, протягивая ей сумку с фотоаппаратурой. — Хорошо, Кит?
      Даже услышав свое детское прозвище, Лили не смогла выдавить из себя улыбку и лишь растерянно подняла на Рори глаза. Кит, Кит Карсон — так звали знаменитого следопыта.
      — Не поддавайся обстоятельствам, — ободрил ее Рори. — Ты хочешь все сама хорошенько обдумать, и я это понимаю. Все хорошо?!
      Слова укрепили ее дух, а последующее объятие придало Лили еще большую уверенность в себе.
      — Спасибо, — прошептала Лили, уткнувшись в дружеское плечо.
      — Эй, разве друзья могут поступать иначе?
      Добравшись до своей квартиры, Лили собиралась сразу же отправиться спать, но она не чувствовала усталости. Вместо этого она проявила черно-белые пленки, отснятые вечером, и развесила их сушиться в ванной комнате на специально натянутой для этих целей веревке, потом прошла в кабинет и включила компьютер, решив проверить почтовый ящик. Как только она закончила манипуляции, на мониторе появилась рамка с надписью: «Для вас имеются новые письма!» Лили углубилась в чтение писем, уничтожая их одно за другим после ознакомления с содержанием.
      Последнее послание было от Донны.
      Лили вздохнула. Она все еще испытывала неловкость после разговора с Рори, а теперь Донна наверняка задаст ей те же вопросы. В отличие от Рори Донна не могла по лицу подруги определить ее настроение, но она не откажется от своих попыток, пока на сто процентов не будет уверена, что Лили в норме.
      Лили еще раз вздохнула и открыла файл. Как и обычно, Донна использовала в своем послании отрывки из последнего письма Лили. Конечно, когда пишешь ответ, эта форма очень удобна, но на этот раз Лили пожалела о том, что обычные письма канули в прошлое. Ей не нравилось, что ее собственные слова возвращались обратно.
       Отправитель:dgavin@tama.com
       Дата:Вторник, 29 августа, 1996. 08:31
       От:Донна Гэвин
       Организация:Издательство Тамарак
       Кому:lcarson@cybercare.com
       Тема:Расскажи подробности
       ]Я знаю, что ты можешь подумать
      Господи, девочка, а что я должна была подумать? Кто в здравом уме может решиться бродить по Катакомбам в одиночестве, да еще ночью?
       ]Жизнь вовсе не мелькает перед глазами. Скорее похоже на то, что все
       ]вокруг замирает. Ты все еще здесь, но кажется, что наблюдаешь со стороны,
       ]а не участвуешь в происшествии.
       ]Очень странное ощущение.
      Пожалуйста, пообещай мне больше не проводить таких экспериментов. Не знаю, как мне удастся уснуть сегодня ночью. А вдруг тебе придет в голову опять отправиться туда же? Заклинаю прислушаться к моим электронным мольбам: НА УЛИЦАХ НЕБЕЗОПАСНО!!!
       ]появился неизвестно откуда и спас меня.
       ]Джо Беннет один из тех, кто протестует против всего на свете.
       ]Похож на Джона Бэкмена из нашего выпускного класса в
       ]колледже — помнишь его?
       ]Только у Джо во взгляде нет никаких намеков на подлость.
      Помню, и очень хорошо. Он имел обыкновение ходить за мной на переменах и передразнивать мою хромоту, а если я оборачивалась, прикидывался невинным ягненком. Он не был подлым, он просто был самодовольным идиотом. Я до сих пор его ненавижу.
      Но это не значит, что я разделяю твое увлечение Джо Беннетом. То есть я, конечно, рада, что он оказался там и все такое, но из того, что я прочла, я представляю себе слишком смазливого парня, чтобы быть по-настоящему добрым и смелым.
       ]До сих пор не могу понять, почему я настолько спокойна после этого случая.
      Я тоже не могу этого понять. Кроме того, ты ОЧЕНЬ поскупилась на детали. Ты написала, что этот таксист без лицензии спас тебя, а что стало с тем парнем, который на тебя напал? И ты в самом деле уверена, что с тобой все в порядке? А что сказали в полиции? Как долго тебе пришлось торчать в участке? Арестовали ли преступника? Или он так и бродит по улицам Ньюфорда?
      Нет, серьезно, зачем тебе понадобилось выходить ночью на улицу? Не тяни с ответом, я должна все узнать как можно скорее.
      Я расскажу тебе о своих новостях, но они не идут ни в какое сравнение с твоими. А если хочешь знать мое мнение, то и тебе лучше избегать таких новостей.
      Я действительно позавтракала с тем парнем по имени Питер, с которым познакомилась на вечеринке у Миранды, и он пригласил меня в кино на будущей неделе. Можешь даже не спрашивать, я скажу сама: я согласилась, только вот мне совершенно нечего надеть, кроме того, у меня скоро наступят критические дни, так что, думаю, все закончится катастрофой.
      Пиши ответ, СРАЗУ, как только прочтешь письмо.
      Люблю,
      Д.
      Лили была не против рассказать Донне все подробности, но теперь она не знала, с чего начать. Точно так же, как и в разговоре с Рори. Она уже поведала и тому и другому о Джеке и его историях, но для того, чтобы поверить в реальность этих историй, какими бы очаровательными они ни были, требовалось нечто большее, чем просто дружеское доверие. Лили не могла надеяться на лояльность Рори и Донны в этом вопросе, особенно Рори. Они с Кристи вечно спорили по поводу манеры изложения городского фольклора — Кристи всегда писал таким образом, что события в его статьях и рассказах представали вполне реальными.
      Может, стоило поговорить на эту тему с Кристи, но Лили даже вообразить себе не могла подобного разговора. Если уж она не готова открыться своим лучшим друзьям, то как решиться на откровенность со случайным знакомым?
      Но ведь говорила же она об этом с Джо, а они видели друг друга впервые.
      Да, но он тоже там был.
      Нет, как и Рори, Донне придется подождать, пока Лили во всем разберется сама и решит, что готова к откровенному разговору. По крайней мере, теперь у нее есть идея, с чего начать. Первым делом завтра после отправки цветных пленок она постарается отыскать Джека и поговорить с ним.
      Лили вновь посмотрела на монитор, но прошло не меньше трех минут, прежде чем она дотронулась до клавиатуры. Темный экран притягивал и поглощал ее взгляд. Наконец Лили вернулась к программе и передвинула курсор на сектор «Ответ». На экране открылось новое письмо с уже введенными данными почтового ящика Донны.
      «Не стоит так переживать обо мне», — мысленно сформулировала Лили первую фразу своего сообщения, поставила курсор в верхнем левом углу страницы и принялась печатать.

      Хэнк начал следующее утро с прогулки по Катакомбам. Он прошел по знакомому маршруту, пролегавшему среди пустых кварталов и улиц, застроенных покинутыми домами. Наконец тропинка вывела его к ровной забетонированной площадке далеко к северу от Грейси-стрит. Этот участок Хэнк собственноручно расчистил в начале лета. Раньше площадка являлась частью автомобильной стоянки или нижним этажом какого-то здания — теперь уже не представлялось возможным определить точно, чем именно, да это и неважно. Главное, что она подходила Хэнку.
      На краю площадки, среди мелких камней, Хэнк рассыпал содержимое бумажного пакета — сухой корм для собак, а потом прошел на середину площадки, разделся до спортивных трусов и переобулся в беговые туфли. После сотни приседаний последовала сотня отжиманий, а мысленный счет помогал сосредоточиться на упражнениях и очистить голову от посторонних мыслей. Следующие полчаса ушли на элементы китайской гимнастики, и только тогда появился пес.
      Его породы Хэнк не мог определить, а Мот назвал собаку мутантом Катакомб, но можно было не сомневаться, что среди предков этого пса были овчарка, дог, и в каком-то колене просматривалось отдаленное родство с волком. При довольно внушительных размерах животное двигалось совершенно бесшумно, а стоя неподвижно, почти сливалось с окружающим пейзажем. Пес был около тридцати дюймов ростом, широкогрудый, с массивной головой, а на его теле, хотя и менее внушительном, чем у дога, просматривались мускулы, которые могли сделать честь самой тренированной овчарке. В его поведении не было ни намека на дружелюбие, но не было и открытой агрессивности — пока кто-нибудь не пытался подойти поближе.
      Мельком заметив появление пса, Хэнк больше не обращал на него внимания и занимался своими упражнениями, пока тот не поел. Затем Хэнк отправился на пробежку, и пес последовал за ним. Он никогда не позволил бы подойти к себе ближе и тем более погладить, но каждое утро пес съедал предложенный корм и сопровождал Хэнка на пробежке.
      Вдвоем они двинулись по круговому маршруту среди полуразрушенных домов и оставленных людьми фабричных корпусов. По пути им встречались бродяги, сбежавшие из дому подростки и менее безопасная публика — наркоманы, байкеры, просто бездельники, любившие поживиться за чужой счет, и сумасшедшие, которых перестали считать таковыми после того, как иссякли деньги, отпущенные на их содержание в клиниках. Хэнк не видел всей этой публики, но чувствовал, что за ним наблюдают. Местные жители знали его и частенько провожали взглядом человека, одетого в спортивные трусы, и бегущую рядом с ним большую собаку непонятной породы. Никто не пытался их остановить.
      Лишь однажды утром какой-то байкер оторвался от своего наполовину разобранного «харлея» и пожелал узнать, как зовут пса.
      — Никогда его об этом не спрашивал, — ответил Хэнк.
      Байкер кивнул, других вопросов не последовало, и Хэнк, со своей стороны, не стал допытываться, что он здесь делает в столь раннее время, ведь большинство его коллег спит до полудня. Хэнк никогда не пытался дать имя псу, как никогда не давал кличек ни одной из собак, которых приводил к Моту. Это надлежало сделать ему самому. И Аните.
      Но сегодня, поглядывая на бегущего рядом с ним пса, Хэнк задумался. Не о его имени, а о том, не известно ли собаке что-нибудь о зверолюдях.
      По окончании пробежки Хэнк натянул джинсы и футболку и направился в спортивный зал Крея, чтобы принять душ и побриться. Пес к тому времени уже давно оставил его, исчезнув среди руин в тот самый момент, когда Хэнк ступил на площадку, где начинал свои упражнения.
      В середине дня Хэнк оказался неподалеку от школьного автобуса Джека и решил его навестить. Но хозяин отсутствовал, зато вместо него была Кэти. В первый момент Хэнк ее не заметил, хотя она и сидела прямо перед ним. Хэнк вспомнил, как Мот упоминал о ее способности делаться невидимой. Он прекрасно понял, о чем тогда говорил Мот, поскольку сам научился этому трюку еще в пятилетнем возрасте. В тот раз Джек стоял неподалеку и предположил, что женщина могла быть просто привидением, но Мот и Хэнк лучше знали, в чем дело. Никаких привидений не существует. Покойник — он и есть покойник. Если что-то и переживает тело, то нет никакой разумной причины, по которой это «что-то» будет шляться поблизости.
      Кэти не была привидением. При всей своей приверженности к ярким цветам в одежде и рыжей шевелюре, она нашла свой собственный способ оставаться невидимой.
      Хэнк подошел к автобусу, почувствовал, что поблизости кто-то есть, и привел свои мысли в такое состояние, когда мог наблюдать, но при этом оставаться незамеченным. Так он прождал не меньше пяти минут, почти сливаясь с полуразрушенным зданием, на фоне которого стоял, пока Кэти не появилась. Медленно, как Чеширский кот из книги Льюиса Кэрролла, она проявилась на фоне дивана. Девушка сидела, опираясь спиной на подлокотник и вытянув ноги перед собой на диване, пила кофе и читала книгу под названием «Практический метод наблюдения за птицами».
      — А есть непрактические методы наблюдения за пернатыми? — спросил Хэнк.
      — Конечно. — Кэти подняла голову и улыбнулась. — Непрактично наблюдать, не прочитав эту книгу.