Покинутые небеса

      — Но вы и есть девчонки-вороны.
      Зия толкнула Мэйду локтем:
      — Видишь? Я говорила, что надо придумать что-то получше.
      Мэйда проигнорировала упрек.
      — А кем ты думаешь нарядиться? — спросила она у Керри.
      — Мне кажется, я уже вышла из этого возраста.
      Зия энергично тряхнула головой:
      — А вот и нет. Мы спрашивали Маргарет, и она сказала, что никто не будет интересоваться нашим возрастом, если в Хэллоуин мы постучим в чью-нибудь дверь.
      — Не могу поверить, что мы не знали об этом раньше, — сказала Мэйда. — Кто бы мог подумать, что можно надеть костюмы, постучать в любую дверь и тебе за это дадут что-нибудь сладкое!
      — Но только в одну ночь, — предостерегла ее Керри. — Не раньше четверга.
      — Неужели нам нельзя потренироваться? — огорчилась Зия.
      — Ну вы можете примерять ваши костюмы.
      Девчонки-вороны явно были разочарованы.
      — И это значит, что нам ничего не достанется? — наконец спросила Мэйда.
      — Ну что вы, — рассмеялась Керри. — Входите, и мы посмотрим, что у нас найдется.
      — А, сестры-сорванцы, — приветствовал их Рори, когда девчонки-вороны появились на кухне в сопровождении Керри.
      — Мы не сестры, — поправила его Мэйда.
      — Это Керри и Кэти сестры. А мы просто подруги, — подтвердила Зия.
      — Ну конечно, — согласился Рори и подмигнул Керри.
      Керри лишь в очередной раз убедилась, что Рори не способен очнуться и увидеть мир таким, какой он есть, а не таким, как он его себе представляет.
      В холодильнике для девчонок-ворон нашлась только плитка шоколада с орехами. Керри разломила ее на две равные части и протянула подружкам, но они не стали брать подарки, а только быстро подняли свои матерчатые сумки. Керри усмехнулась и бросила половинки шоколадки в подставленные мешки.
      — А можно мы еще раз посмотрим татуировку? — спросила Зия.
      — Да, пожалуйста, — присоединилась Мэйда. — Ты видишь, как мы очень-очень стараемся быть вежливыми? — добавила она.
      — Ваши успехи очень впечатляют, — кивнула Керри.
      — Какую татуировку? — спросил Рори.
      Это была идея Кэти. Керри оставалась безучастной наблюдательницей до тех пор, пока они не пришли в салон, где Парис, подруга Хэнка, показала рисунок, сделанный по указаниям Кэти: мордочка лисы и позади нее черное перо. Керри мгновенно влюбилась в рисунок, и в тот же день татуировка была выполнена.
      Керри подняла рукав футболки, чтобы показать наколку на плече, и девчонки-вороны подошли поближе. По какой-то непонятной причине они готовы были рассматривать ее снова и снова.
      — Я сделаю себе тысячу таких рисунков, — заявила Зия. — И все разные.
      — А я сделаю две тысячи, — сказала Мэйда.
      — У тебя не хватит для них места, — покачала головой Зия.
      — Нет, хватит. Они будут совсем маленькими. Такими маленькими, что потребуется телескоп, чтобы рассмотреть их как следует.
      — Ты хотела сказать перископ.
      Рори больше не слышал болтовню девчонок-ворон. Как только он взглянул на рисунок, на его лице застыло странное выражение.
      — Что это означает? — спросил он.
      — В некотором роде это символы моих родителей.
      Его взгляд переместился на лицо Керри.
      — Ты хочешь сказать, что ворона и лисица были их тотемами?
      — Галка, — поправила его Керри.
      — Что?
      — Это перо галки, а не вороны.
      — Я попрошу нарисовать вороньи перья, — вставила Зия. — Сотню перьев, и все будут красоваться у меня на спине.
      — А у меня — на заднице, — сказала Мэйда.
      Обе девчонки захихикали, но их по-прежнему никто не слышал.
      — Как интересно, — сказал Рори. — Не знаю, почему я об этом вдруг вспомнил, но однажды ночью мне приснился странный сон — вскоре после того, как ты переехала в этот дом. Ты спала на заднем сиденье брошенной машины, а рядом расположились лисица и большая черная птица, как будто они наблюдали за тобой или от чего-то охраняли. — Он снова посмотрел на татуировку. — Когда я проснулся, я стал делать наброски, в которых соединялась мордочка лисы и птица. Интересно, куда я их подевал?
      — Мне бы хотелось на них взглянуть.
      Рори озадаченно кивнул:
      — Я даже помню, что рассказывал об этом сне Хлое, что само по себе странно, поскольку до этого все наши разговоры не выходили за рамки содержания дома. Она зашла ко мне в поисках старой жестяной банки, которую по ошибке выбросила. Там еще были эти странные черные камешки. — Рори поднял голову. — Я должен их тебе показать…
      Голос Рори прервался.
      — А ты… больше ничего не помнишь? — спросила Керри.
      — О чем?
      — Ну о всяких странностях. О воронах, о сойках…
      На мгновение в его глазах мелькнула тень. Воспоминания. Может, чей-то образ. Затем Рори заморгал и улыбнулся.
      — А что я должен о них помнить? — спросил он.
      Керри опустила рукав футболки, и татуировка скрылась.
      — Ничего, — сказала она, пожимая плечами.
      Вечером пришла Кэти и застала сестру сидящей на диване у окна, за которым с любимого вяза девчонок-ворон облетали последние листья. Керри приветственно помахала ей рукой, и Кэти, пройдя через гостиную, забралась на диван с ногами, повернулась к Керри и посмотрела ей в глаза:
      — Я сегодня видела Рэя, — сказала она.
      — Не знала, что он снова появился в городе.
      — Он только что прибыл. Хочет, чтобы мы сходили с ним куда-нибудь поужинать завтра вечером.
      — От этого никому не будет хуже, — пожала плечами Керри.
      Ей, безусловно, хотелось бы получше знать своего дедушку. Рэй очень старался, чтобы они стали членами одной семьи, но каждый раз, когда они встречались за ужином или на прогулке, он выглядел чрезвычайно смущенным. Керри казалось, что он побаивается их с Кэти. Но сестра утверждала, что Рэй испытывает чувство вины за то, что оставил без помощи их бабушку и Нетти.
      — Но он очень старается загладить свою вину, — всегда добавляла Кэти. — Надо предоставить ему такую возможность.
      Керри не возражала и соглашалась на каждую встречу, хотя и сама чувствовала себя при этом несколько неловко.
      — Посмотри-ка, что дал мне Рори, — сказала она, протягивая Кэти керамический кувшинчик с черными камешками, подаренный соседом.
      Кэти взяла кувшин и поднесла его поближе, чтобы рассмотреть камни. Потом вытащила один гладкий голыш и покатала его на ладони.
      — Мне кажется, это камни из Далекого Прошлого, — сказала она. — Как в историях Джека.
      — Как ты думаешь, для чего они? — спросила Керри.
      — Ну, — протянула Кэти, — наверно, здесь подойдет объяснение воронова племени для всего таинственного и загадочного.
      — Они ни для чего, — произнесла Керри, неоднократно слышавшая эти слова за последний месяц. — Они просто есть.
      — Ты делаешь успехи.
      — У меня хороший учитель.
      — И у меня тоже, — сказала Кэти, потом пошевелила пальцами ног. — Знаешь, что мне нравится?
      Керри улыбнулась и стала массировать ноги сестры.
      — Почему люди не хотят верить? — спросила она.
      — Верить во что?
      — В магию. В вороново племя. В Благодать и все прочее.
      Кэти пожала плечами:
      — Может, по той же причине, по которой они не хотят поверить в любовь. Она пугает их. Или они боятся, что их за это поднимут на смех. А откуда такой вопрос?
      — Я думала о Рори и Энни. Он не верит в магию, а она не верит в любовь. Это так грустно.
      — Тебе просто надо сказать, что ты его любишь, и тогда он позабудет об Энни. Они ведь никогда не были близки.
      — Я говорю совсем не об этом.
      — Знаю, — сказала Кэти. — Но тебе стоит поразмыслить над моим советом.
      — Я хочу, чтобы он сначала разобрался в своих чувствах к Энни.
      Керри прекратила массаж. Сестры снова посмотрели друг другу в глаза.
      — Мои разговоры заставили тебя вспомнить о наших родителях, — сказала Керри немного погодя. — Как могла наша мама не верить в волшебство? Неужели она считала, что эти люди, бродившие по лесу, живут в домах где-то поблизости?
      — А как Джек мог не поверить в любовь? — в свою очередь спросила Кэти.
      — Неужели и с нами случится то же самое? — вздохнула Керри.
      — Только если мы сами это допустим, — сказала Кэти.
      Она замолчала, и Керри, взглянув на сестру, заметила слезы в ее глазах. Она спустила ноги на пол, пододвинулась вплотную к Кэти и обвила ее руками.
      — Я так сильно скучаю по нему, — дрожащим голосом произнесла Кэти.
      Керри не надо было спрашивать, о ком она говорит.
      Кэти хотя бы узнала отца настолько, что могла скучать по нему. Керри была лишена и этого.
      Но она промолчала. От этих слов Кэти стало бы еще тяжелее. Керри взяла руку сестры и приложила ее к подвеске в виде вороны, а потом обняла Кэти еще крепче, давая возможность выплакаться.
      Керри успокаивала мысль, что рядом есть сестра, с которой ей предстоит знакомиться заново. И это еще не слишком поздно.

7

       Горы Вайоминга
      Коди разложил небольшой костер в пустынном уединении горного плато, возвышавшегося над лесистыми склонами. Выше него было только небо. Стояла тихая ночь, и приближающиеся шаги он услышал издалека. Понюхав воздух, Коди убедился, что путник намеренно не скрывает своего приближения, ибо эта персона, если бы хотела, могла идти так же тихо, как идет сама ночь. Коди поднял голову, но ничего не сказал, когда в круге света появилась Маргарет. Она немного помедлила, потом опустилась на землю по другую сторону от костра.
      — Как живешь, Коди? — спросила она.
      Он пожал плечами:
      — Ты забралась довольно далеко от дома, дорогая. Проделала трудный путь, чтобы посмеяться над моей очередной неудачей?
      Она покачала головой:
      — Когда же ты поймешь, что никому до тебя нет дела? Если тебе в глаз попала соринка, то вытаскивать ее тебе придется самому.
      — Ты так считаешь?
      — Я думаю, это само собой разумеется.
      — Но ты забыла об одном, — сказал Коди. — Ты забыла о тех, кто пострадал.
      Маргарет ничего не ответила.
      — Например, эта малышка, внучка Рэя, — продолжил он. — И о чем только я думал?
      — А о чем ты думал? — спросила Маргарет.
      — Будь я проклят, если знаю. — Он окинул взглядом дальние хребты, потом снова вернулся к лицу Маргарет. — Нет, я знаю, о чем я думал. Я считал, что если верну катящийся в пропасть мир к его первому дню, то неважно, что маленькая девочка со слабой примесью нашей крови отдаст за это свою жизнь. Я убедил себя, что ничем не жертвую. В конце концов, она вообще не должна была появиться на свет, — по крайней мере, в том случае, если бы все случилось, как я предполагал.
      — Это трудно понять.
      Коди медленно кивнул:
      — Не могу утверждать, что осознание того, что я использую эту девчушку, изменило мои намерения. Ничего не произошло, пока я не понял, что замышляла Доминика. Она не собиралась возвращать мир к его первому дню, она жаждала крови воронова племени, и когда до меня это дошло, я не смог продолжать. Между нами случались разногласия, но даже такой старый пес, как я, понимает, что мир не может существовать без перворожденных.
      Несколько минут прошли в молчании. Маргарет и Коди смотрели друг на друга сквозь тонкие струйки дыма, поднимавшиеся над костром. Прислушивались к треску сгорающего дерева.
      — Ворон говорит, что тебя не в чем винить, — нарушила тишину Маргарет. — Он говорит, что ты всего лишь слишком чувствителен к тому, что движет миром.
      — И что же это такое, дорогая?
      Маргарет пожала плечами:
      — Я думаю, это духи. Кем бы они ни были, Ворон говорит, что они всегда вьются вокруг нас. И у них есть свои проекты. Как правило, они нас не трогают, но иногда начинают строить планы, которых нам не дано понять.
      — Да уж, я точно мало что понимаю.
      Коди достал серебряную фляжку из внутреннего кармана и предложил Маргарет.
      — С удовольствием, — согласилась она.
      Он плеснул немного виски в жестяную кружку и протянул ей, а сам глотнул из горлышка.
      — Ты слышал, что случилось с Джеком? — спросила она, отхлебнув виски.
      Коди кивнул.
      — Слухи быстро разносятся по миру. — Он вздохнул. — Каждый раз, как только горшок попадает мне в руки, я потом сожалею о содеянном, но на этот раз мне горше всего.
      — Мне говорили, что он ушел по своей воле.
      — Дорогая, ему не пришлось бы этого делать, если бы не я. Я начинаю скучать по нему.
      — Мы все по нему скучаем.
      — Его дочка рассказывала, что Джек в Зачарованных Землях наконец встретился с Нетти. Как ты думаешь, это правда?
      Маргарет пожала плечами.
      — А я не могу вспомнить Зачарованные Земли.
      — Никто не может, — сказала она. — Даже Ворон.
      — Трудно представить себе, что это какое-то определенное место.
      Маргарет снова отхлебнула виски.
      — А что ты думаешь по этому поводу, дорогая? — спросил Коди. — Может, мы все там оказываемся, когда приходит смерть?
      Маргарет посмотрела на звездную россыпь над своей головой:
      — Мне бы хотелось, чтобы так было.
      — Да. Мне тоже.
      Коди завинтил колпачок на фляжке и убрал ее обратно в карман.
      — А теперь, дорогая, — сказал он, — я хочу поблагодарить тебя за приятный разговор. Но мне кажется, тебя ждут в других местах, другие люди.
      Маргарет поставила кружку на землю рядом с костром.
      — Ты так ничего и не понял, Коди? — спросила она. — Почему ты хочешь, чтобы люди думали о тебе хуже, чем ты есть?
      — А чего ты от меня ожидала?
      — Да ничего. Я думала, что мы могли бы немного попутешествовать вместе и лучше узнать друг друга. Попытаться оставить дурные мысли в прошлом, где им и место, и обрести новые чувства.
      Коди задумчиво склонил голову набок:
      — Тебя послал Ворон, чтобы ты не спускала с меня глаз?
      Маргарет долго смотрела на него, затем поднялась.
      — Я вижу, что зря трачу время, — произнесла она.
      С этими словами Маргарет пошла прочь от костра. Коди мгновенно вскочил на ноги. Прежде чем он успел схватить ее за руку, Маргарет уже вышла из освещенного круга. Она стряхнула его руку со своей, но осталась стоять. К своему изумлению, Коди заметил искреннюю печаль в глазах женщины.
      — Все, что ты говорила, правда? — спросил он. — Ты в самом деле просто по-дружески подошла, чтобы узнать, как я живу?
      — Но ведь это не имеет для тебя никакого значения, не так ли?
      Коди окинул ее долгим испытующим взглядом:
      — Еще как имеет. Просто не так уж много людей в этом мире относятся ко мне по-дружески.
      Маргарет не шелохнулась.
      — Хочу тебе сказать, дорогая, что я буду весьма польщен, если ты посидишь со мной у костра и составишь компанию в пути. Я с удовольствием разделю с тобой одиночество. Черт побери, кто знает? Может быть, птица и койот смогут стать друзьями?
      — К этому никогда не было никаких существенных препятствий.
      Коди пожал плечами:
      — Я попрошу тебя только об одном. Если я снова начну вспоминать горшок Ворона, стукни меня хорошенько по затылку и выбей из головы дурацкие мысли.
      Маргарет ответила ему улыбкой.
      — Не стоит беспокоиться о волшебном горшке, — сказала она. — Так получилось, что больше им никто не сможет воспользоваться. Теперь это предмет поклонения.
      — Так, значит, эта часть истории тоже правдива?
      Маргарет качнула головой, словно говоря: «Разве ты еще не понял?»
      — Ворон осознал наконец, что волшебный горшок появился некогда с единственной целью — удержать Благодать в нашем мире, — сказала она. — И может, сейчас ее свет уже не так ярок, как когда-то, может, мир стал намного темнее, чем в первый день, и с каждым днем становится все темнее, но ее свет все еще горит. В тебе. Во мне. Везде, куда ни посмотри, надо только быть внимательным. Так что у нас два пути. Мы можем уступить победу темноте или прославлять Благодать и поддерживать ее свет, чтобы он разгорался ярче и ярче.
      Неожиданно в глубине темного одиночества своей души Коди заметил золотисто-янтарный отблеск. Возможно, это луч надежды. Возможно, странная мысль о том, что одиночество не является больше его единственным уделом. А возможно, это огонек Благодати, который надо раздуть в большое пламя.
      — Ты так считаешь? — спросил он.
      Маргарет легонько толкнула его в плечо.
      — Да, я так считаю. Что ты выбираешь, Коди?
      Он отступил назад и улыбнулся, как улыбаются только койоты.
      — Сейчас мне больше всего хочется танцевать, дорогая.
      — Танцевать.
      Он протянул к ней руки.
      — Как ты говорила. Будем прославлять Благодать.
      Несколько томительных секунд она смотрела в его лицо и покачивала головой, а потом позволила увлечь себя к костру.
      Угли костра Коди давно уже превратились в пепел, а они все танцевали и танцевали.