Рори сидел за кухонным столом и машинально чертил замысловатые сочетания меха и перьев, пытаясь вставить их в наброски украшений, разработанные утром, но его мысли были в тысячах миль от карандаша и бумаги.
      Сначала Лили, а теперь и Керри. Что происходит с миром? Может быть, просмотр фильмов вроде «Сумеречной зоны», «Внешних пределов», а теперь еще и «Секретных материалов» принес свои плоды? Люди не только поверили в существование невероятного — если не в их доме, то где-то поблизости, — теперь они убеждают себя, что и сами пережили подобные события и наблюдали странные явления. Вторжение пришельцев, снежный человек в сосновых горных лесах, духи, наводнившие улицы города, гоблины в канализационных системах. Немудрено, что книги Кристи пользуются таким спросом. Кстати, он тоже, наверно, верит во все это.
      А ведь мы стоим на пороге нового века. Но как же трудно сохранять равновесие, когда все вокруг стремится нарушить баланс.
      Рори обнаружил, что его рука выводит на бумаге слова: «Нет такого понятия, как фантастика. Все, о чем мы подумали, рано или поздно осуществляется». Рори не сразу вспомнил, от кого он их слышал. Ну конечно от Энни. Сегодня она была особенно таинственной со своими загадочными высказываниями о потемневших зеркалах и историях Джека.
      А потом еще добавилось странное поведение девчонок-ворон.
      Самое удивительное было в том, что рассказ Керри укладывался в запутанную головоломку происшествия с Лили перед ее отъездом в Таксон. Тем более если к этому добавить поведение девчонок-ворон сегодня утром. Они выглядели непривычно опасными, особенно Зия, державшая в руке нож до тех пор, пока не уехал рыжеволосый незнакомец. Так почему же он так быстро отверг правдивость рассказа Керри? И почему не захотел поверить Лили, хотя и знал, что она никогда его не обманывает?
      Все это слишком невероятно, убеждал себя Рори. Совершенно бессмысленно. В реальном мире нет места близнецам-невидимкам и таинственным зверолюдям.
      И все же…
      Перед Рори встал еще один вопрос. По пути домой из парка, когда он говорил о странностях обитателей «Вороньего гнезда», кого он старался убедить, что в них нет ничего необычного и волшебного? Керри или себя самого?

      Наконец весь мусор из кухни был упакован, и Хэнк стал вытаскивать мешки в контейнер, стоявший позади дома. Лили осталась наверху, чтобы запустить компьютер, проверить сохранность фотооборудования и убедиться, нормально ли техника работает после погрома. Эта задача показалась Хэнку слишком специфической, и он боялся помешать Лили.
      Во время возвращения из второго похода к мусорному баку Хэнк заметил, как позади его машины остановился потрепанный «фольксваген»-жук. Мгновенно насторожившись, Хэнк спрятался в тени дома, но тут же улыбнулся и облегченно вздохнул. Это был всего лишь Мот, приехавший на одной из развалюх Аниты.
      — Привет, малыш, — произнес Мот при виде приближающегося Хэнка. — Ты решил больше не отвечать на телефонные звонки?
      — Забыл телефон в машине. А что случилось? Вы нашли Кэти?
      Мот покачал головой.
      — Как могут кому-то нравиться такие машины? — проворчал он, с трудом протискиваясь в дверь.
      — Только тем, кто вполовину меньше тебя, как Анита.
      — Терри тоже маленького роста, однако он ни разу не сел за руль этого «жука».
      Хэнк рассмеялся. Ему нравилась эта модель. Первым автомобилем, который он мог по праву считать своим, был именно «жук».
      Мот махнул рукой в сторону фонаря, освещающего крыльцо.
      — Как ты думаешь, можно выключить свет? — спросил он. — А то я чувствую себя мишенью.
      Хэнк вошел в холл, повернул выключатель, потом присоединился к Моту, усевшемуся на ступеньках. Из рукава рубашки появилась неизменная пачка сигарет, Мот достал одну и прикурил.
      — До сих пор не можем отыскать ни Кэти, ни Джека, — сказал он.
      — Может, они вдвоем отправились путешествовать?
      — Да, только на это и остается надеяться.
      Но ни Мот, ни Хэнк не верили такому объяснению.
      — Как ты узнал, где меня искать? — спросил Хэнк.
      Мот выпустил голубоватую струйку дыма:
      — Счастливая догадка.
      — Как жаль, что твои способности не помогают в поисках Кэти и Джека.
      — Вот это-то меня больше всего и беспокоит, — сказал Мот. — Эта парочка всегда отличалась способностью скрываться.
      — Так ты мне звонил, чтобы сказать об этом?
      — Нет. Это Парис хотела с тобой связаться. Сказала, что отыскала твой член. — Мот ухмыльнулся. — А я даже не знал, что ты его потерял.
      — Марти должен выплатить мне премиальные за весь тот треп, что я вынужден слушать.
      — Надо же, а я считал, что он совсем лишен чувства юмора.
      — Ты всегда недолюбливал законников.
      — Что тут скажешь? — пожал плечами Мот. — Стоит мне встретить на своем пути хоть одного, и в следующий момент какой-то судья приговаривает меня к нескольким годам тюрьмы.
      — Можно подумать, ты каждый раз был безвинно осужден.
      — Малыш, ты меня хорошо знаешь. В душе любой из нас считает себя невиновным.
      — Кроме насильников над детьми.
      Взгляд Мота стал жестким.
      — Всякий, кто протягивает грязные лапы к ребенку, должен получить по заслугам. Мы это знаем, и они тоже. Как ты думаешь, почему судьи всегда настаивают на психиатрической экспертизе? Как будто лечение может помочь, если тормоза сорваны. Но адвокаты цепляются за эту уловку, судьи поддаются на уговоры, и через некоторое время эти уроды снова оказываются на улицах и снова пристают к детям.
      — Марти никогда не защищал педофилов.
      — А я и не говорил, что он защищал. — Мот швырнул окурок на мостовую и полюбовался россыпью искр. — Так ты собираешься везти Эдди сегодня ночью?
      Хэнк покачал головой.
      — Возникла небольшая проблема, — пояснил он и рассказал о встречах Лили в Аризоне и разгроме в ее квартире.
      — Что они ищут? — спросил Мот.
      — Если б мы знали!
      Мот кивнул, зажег следующую сигарету.
      — А она тебе нравится, не так ли?
      — Ты становишься похожим на Парис, — сказал Хэнк.
      — Значит, я прав, — усмехнулся Мот. — Тебе надо бы как-нибудь привести ее на автомобильную свалку, чтобы мы все могли с ней познакомиться.
      Хэнк улыбнулся. И дать ей понять, во что она ввязывается. Потому что одна вещь никогда не изменится. Семья всегда останется частью его жизни.
      — Я так и сделаю, — согласился он. — Как только все это немного утрясется.
      — По-моему, это будет не так уж скоро, — заметил Мот.
      — Расскажи, о чем ты думаешь.
      Мот сделал глубокую затяжку, потом медленно выпустил дым.
      — Та женщина, которую, по твоим словам, Лили встретила в Таксоне, не может ли она быть Маргарет из рассказов Джека?
      Не успел Мот договорить, как Хэнк понял, что его друг прав.
      Маргарет из историй Джека была такой же темноволосой, с двумя светлыми прядками на висках. Такой же отважной и решительной.
      — Как ты пришел к подобному выводу? — спросил Хэнк.
      — Я не могу утверждать, она это или нет, — ответил Мот. — Но в этом, возможно, есть смысл…
      — Ты когда-нибудь видел ее?
      — Нет. Она скорее вхожа в компанию Парис. Спроси у нее, когда будешь звонить насчет своего члена.
      Хэнк вздохнул. Даже не глядя на Мота, он услышал усмешку в его голосе.
      — Скажи, когда тебе это надоест.
      Эти слова вызвали уже не ухмылку, а утробный смех.
      — Эх, малыш, — пропыхтел Мот, когда наконец отсмеялся. — Если бы ты сейчас видел свое лицо, ты бы понял, что этого никогда не случится.
      Великолепно. Теперь ему придется выслушивать подобные шуточки до конца жизни. Нет, Марти просто обязанприплатить ему за это дело.
      — Ты не мог бы подвезти Эдди сегодня ночью? — спросил он.
      — Конечно. Я обещал Терри, но мы сумеем с ним договориться.
      — Вот что я подумал, — добавил Хэнк. — Может, ты попросишь Эдди кое-что для меня сделать?
      В голосе Мота прозвучало беспокойство:
      — А что ты хочешь от Эдди?
      — Устроить для меня встречу с этими Куто.
      Мот покачал головой:
      — Не думаю, что это хорошая идея, малыш. Эдди уже высказался по поводу этой семейки. Он не хочет с ними связываться.
      — Я только прошу устроить нам встречу.
      — У меня дурные предчувствия по поводу этого свидания.
      — Вы двое знакомы целую вечность, — настаивал Хэнк. — Для тебя он постарается, а меня может послать подальше.
      Мот внимательно посмотрел на Хэнка:
      — Что ты задумал?
      — Ничего. Я только хочу с ними поговорить и выяснить отношения. Хочу узнать, что они ищут.
      — А если ты не сможешь им отдать то, что они хотят?
      — Я должен узнать, что происходит, — твердо сказал Хэнк. — Мы тычемся как слепые котята в темноте, и если так будет продолжаться, кто-нибудь может пострадать.
      — Кое-кто уже пострадал — или ты забыл, что один из Куто убит?
      — Они вряд ли догадываются, что мы имеем к этому отношение.
      — Хорошо бы.
      — Ну ладно, — вздохнул Хэнк. — Тогда предложи другой вариант. Мы уже пытались забыть об этом деле — не помогло. Они разгромили квартиру Лили и преследовали ее в Таксоне. Неужели я должен дождаться, когда ее убьют, прежде чем что-то предпринять?
      Мот долго не отвечал. Он зажег еще одну сигарету, осмотрел темные силуэты домов, потом поднялся со ступеней.
      — Ладно, — сказал он. — Я поговорю с Эдди.

       Отправитель:dgavin@tama.com
       Дата:Воскресенье, 01 сентября, 1996. 15:40
       От:Донна Гэвин
       Организация:Издательство Тамарак
       Кому:lcarson@cybercare.com
       Тема:Выяснить возможность
      Хорошо, хорошо, прежде чем ты успеешь что-нибудь сказать, я могу поклясться, что никому не проболталась о твоем приключении. Зато я провела свое собственное небольшое расследование по вопросу о людях-птицах. (Эй, ты чувствуешь, насколько странно это звучит?)
      Так или иначе, ты, вероятно, помнишь парня по имени Энди Паркс из отдела продаж, о котором я когда-то рассказывала, — ну тот, что всегда поступает по-своему и делает вид, что все знает. Но Энди действительно умен и слишком хорош, чтобы на него сердиться.
      Вчера утром я ему позвонила и притворилась, что познакомилась с автором, который хотел изучить легенды и народные сказки о воронах, об их превращениях в людей, но не смог отыскать подходящего материала, кроме легенд об оборотнях и тому подобной нечисти. Энди высказал догадку, что эти упоминания могут относиться к индейским мифам о духах земли, кажется, я правильно запомнила его слова.
      В конце концов он заявил, что перезвонит мне попозже, и я решила, что этим все кончится. Но через пару часов Энди выполнил свое обещание. Единственным материалом, относившимся к людям-птицам, а точнее — к воронам, который ему удалось разыскать, была книжка «Крылья Кикахи», написанная бывшим профессором батлеровского университета. Профессора зовут Брэмли Дейпл, и он до сих пор живет в Ньюфорде, хотя уже давно ушел на пенсию.
      Кажется, я и в самом деле его припоминаю. Не он ли читал нам лекции по истории искусства и сам чертами лица и походкой напоминал птицу?
      У Энди в данный момент нет в наличии этой книги, но он знает, где ее можно найти. Еще он говорил, что книга небольшая, в ней содержится несколько индейских легенд о птицах-оборотнях. Издана она в «Ист-сайд пресс», под руководством Алана Гранта, а рисунки выполнены знакомой художницей Энди, Барбарой Николс.
      Эта книжка наверняка должна быть в университетской библиотеке — автор ведь местный житель, а если и нет, Энди знает, где попросить книгу, чтобы снять для тебя с нее копию.
      Ты писала, что будешь отсутствовать до понедельника.
      Надеюсь, ты хорошо провела время в Таксоне.
      Жду полного отчета о поездке.
      Ты ведь старалась быть осторожной, правда?
      Люблю,
      Д.
      Негромкий стук в дверь кабинета заставил Лили оторваться от письма Донны. Увидев на пороге комнаты Хэнка, она улыбнулась.
      — Ну как, все работает нормально? — спросил он.
      Лили покачала головой:
      — Компьютер и модем как будто в порядке, а вот принтер не работает. С первого взгляда он не пострадал, по крайней мере, мне так кажется, наверно, что-то нарушено внутри.
      Монитор компьютера был разбит, но Лили сумела подключить невесть как сохранившийся в кладовке черно-белый экран. Правда, прежде чем он заработал, по нему пришлось стукнуть.
      — А как фотооборудование?
      — Вроде все уцелело. В увеличителе разбита лампа, но сам прибор достаточно крепкий, так что все должно быть в порядке.
      — У тебя есть страховка?
      Лили кивнула:
      — На убытки свыше двухсот долларов. Но мне от этого не легче. Потребуется немало времени, чтобы все оформить. Но что еще хуже, я не уверена, что захочу здесь остаться. Эта квартира была моим домом, а теперь она словно одно из тех заброшенных помещений в Катакомбах, куда может зайти всякий. Я больше не чувствую себя в безопасности.
      В стенах кабинета и гостиной зияли вмятины и трещины от швыряемых в них предметов обстановки. Деревянный пол пестрел глубокими царапинами. Лили и Хэнк собрали с пола в кабинете все папки с фотографиями, потребуется не меньше недели, чтобы восстановить прежний порядок, и еще не меньше месяца, чтобы собрать и рассортировать разлетевшиеся по всей квартире снимки. В фотолаборатории по-прежнему из-за едкого запаха разлитых химикатов невозможно было находиться дольше нескольких минут, а на кухне отвратительно воняло, несмотря на распахнутые настежь окна.
      — Не стоит здесь оставаться, — сказал Хэнк. — Можно снять номер в гостинице. Может, там тебе будет спокойнее.
      — Но все мои вещи останутся здесь. Если они вернутся…
      — Не думаю, что это случится. Они довольно тщательно обыскали квартиру, но не нашли того, ради чего приходили.
      Хэнк нерешительно умолк, но Лили поняла, о чем именно он умолчал.
      — Теперь им нужна я, не так ли? — спросила она.
      — Трудно сказать, — ответил Хэнк. — Мы не знаем, за чем они охотятся.
      Лили была благодарна Хэнку за старания хоть немного ее успокоить, но они оба прекрасно понимали, что после такого разгрома налетчики вряд ли остановятся. Что бы они ни искали, состояние ее квартиры ясно показывало, что они не намерены отступать. Она вздохнула и снова повернулась к экрану компьютера.
      — По электронной почте я получила письмо от подруги, — сказала она. — Вот оно, прочти.
      Хэнк пересек комнату и заглянул через ее плечо. Закончив чтение, Хэнк подтянул к себе стул с высокой спинкой и оперся на него обеими руками.
      — А ты помнишь этого профессора Дейпла? — спросил он.
      — Не очень. Но это ведь не помешает завтра утром заглянуть в библиотеку и спросить книгу, правда?
      — Конечно, — кивнул Хэнк. — Чем больше мы узнаем, тем лучше.
      — Да, я хотела тебе еще кое-что показать, — вспомнила Лили. — Подожди здесь.
      Она вышла в гостиную и тотчас же вернулась с рюкзаком, с которым ездила в Аризону. Открыв верхний клапан, она достала небольшой мешочек из мягкой замши и протянула Хэнку.
      — Что это?
      — Загляни в него. Я обнаружила это в своем рюкзаке, пока ты выносил мусор.
      Хэнк развязал шнурок и вытряхнул на ладонь пригоршню серебряных украшений. Он увидел несколько браслетов — один широкий и плоский, и два — плетенные из тонкой проволоки. Четвертый браслет был инкрустирован различными по форме кусочками бирюзы с темно-красными прожилками, образующими несложные узоры. То ли недописанные буквы, то ли отпечатки птичьих следов. Такие же кусочки бирюзы были и в двух кольцах, и в брошке. Серьги были изготовлены из свитой в спираль серебряной проволоки.
      Хэнк поднял голову:
      — Когда, ты говоришь, их обнаружила?
      — Я хотела сказать, что не я положила их в рюкзак, — пояснила Лили. — Вероятно, это Маргарет.
      — Она помогала тебе укладывать вещи?
      Лили кивнула:
      — Пока я собирала аппаратуру, она упаковывала все остальное.
      — Интересно, — произнес Хэнк, переводя взгляд на украшения, — что бы это значило? — Он бережно ссыпал серебро обратно в мешочек. — Думаешь, ради этих вещиц разгромили твою квартиру?
      — Нет. Едва ли. До отъезда у меня еще не было этих украшений, да и с Маргарет я не была знакома, когда совершили налет на дом. И когда на меня напали в переулке.
      — А они вполне могли послужить причиной ограбления.
      — Согласна. Моя соседка в самолете хвасталась купленными в Таксоне украшениями, но среди них не было ничего, что можно было бы сравнить с этими.
      — Я плохо разбираюсь в драгоценностях.
      — Я тоже. — Лили неожиданно улыбнулась. — Возможно, это ее клад — знаешь, как обожают сороки прятать блестящие вещицы? Я еще ни на ком не видела столько украшений, как на Маргарет. Но на ней они не казались излишними.
      Хэнк легонько подбросил мешочек:
      — Может, тебе тоже надо все это надеть… или хотя бы носить с собой в мешочке? Для защиты от чего-то неведомого?
      — Ты думаешь?
      — Ну, вроде талисманов, о которых частенько рассказывал Джек.
      — Я помню только волшебный горшок Ворона, который у него время от времени крал Коди.
      — В одной истории упоминалась костяная флейта… — сказал Хэнк. — А еще Джек говорил о черных камешках, частицах Далекого Прошлого. И магических ожерельях из семян растений, зубов зверей и птичьих перьев. Это уже ближе.
      — Вероятно, я слышала слишком мало историй по сравнению с тобой.
      — Вероятно, — кивнул Хэнк. — И я бы на твоем месте держал подарок при себе — просто на всякий случай.
      — Так я и сделаю, — согласилась Лили и взяла мешочек с украшениями. В следующее мгновение Лили безуспешно постаралась подавить зевоту.
      — Прежде чем ты пойдешь спать, хочу сказать тебе еще одну вещь, — произнес Хэнк. — Когда я выносил мешки с мусором из кухни, встретил одного из моих друзей. Мы немного поговорили об этом случае.
      — Я заметила, что ты задержался.
      — Дело в том, что он знаком с одним человеком, который может устроить мне встречу с Куто.
      При звуке этого имени Лили почувствовала озноб.
      — Ты уверен, что это хорошая идея?
      — Забавно, — усмехнулся Хэнк. — Мой друг спросил меня о том же.
      — Я вполне серьезно.
      — И он тоже. Но у нас остается два варианта: или встретиться с Куто на нейтральной территории и попробовать договориться, или ждать их следующего шага.
      — А нет ли третьей возможности — уехать куда-нибудь подальше? — поинтересовалась Лили.
      — Можно и так поступить. Но раз уж они проявили такую настойчивость, они тебя обязательно разыщут.
      — И ты уже попросил своего друга устроить встречу?
      Хэнк кивнул:
      — Я могу проявить терпение, но не в этом случае. Не сейчас, когда существует угроза чьей-то безопасности.
      Как же случилось, что ее жизнь всего за одну неделю начисто лишилась былого спокойствия и безопасности?
      — Мне не совсем понятно, — сказала Лили, — если ты уже все решил, зачем советуешься со мной?
      — Я должен знать, как ты к этому относишься?
      — Ты хочешь знать, собираюсь ли я участвовать в твоей затее?
      — Не стоит забывать об опасности. Нам почти ничего не известно об этих парнях. Но ты замешана в этом деле, так что я счел нужным предоставить тебе шанс.
      — Я бы не хотела иметь с ними ничего общего.
      — Хорошо.
      Лили сделала глубокий вдох. Очевидно, она лишилась рассудка, и Донна, когда узнает обо всем, наверняка убьет ее.
      — Но я с тобой.
      Одобрительный взгляд Хэнка согрел ее, но не придал ни смелости, ни уверенности в своих силах.
      — До завтрашнего утра у нас есть время, — сказал Хэнк. — Тебе надо воспользоваться возможностью и хорошенько отдохнуть.
      Впервые после того, как выяснилось, что квартира подверглась налету неизвестных грабителей, Лили задумалась о том, что эту ночь она проведет в одной постели с Хэнком.
      — А ты останешься? — спросила она.
      — Если ты этого хочешь.
      Хэнк дал ей шанс отступить, и Лили не могла понять, почему он это делает, но не собиралась тратить остаток ночи на решение возникшего вопроса. Вместо этого она подняла голову и посмотрела в его глаза.
      — Я хочу, чтобы ты остался, — сказала она.
      Тогда Хэнк наклонился и поцеловал ее.

      Рэй стоял позади дома на Стэнтон-стрит в своем новом обличье и размышлял о Джеке.
      Тоскливая темнота.
      Именно так Джек говорил о подобных ночах. Кажется, ты находишься далеко-далеко от всех и от всего. Совсем один, и никому нет дела, весело тебе или грустно, жив ты еще или умер.
      В прошлом не было тоскливой темноты. Это тоже изобретение людей. Как и время, разделенное на дни и месяцы. Если спешить, можно добавить лишнюю минуту, лишний денек. А можно подрезать квадратную чурку, чтобы вставить в круглое отверстие. В старые времена ночь была такой же открытой, как и день. И не была средством спрятаться, потому что прятаться было не от кого. И не надо было стоять снаружи, чтобы заглянуть внутрь, потому что не было ни «снаружи», ни «внутри».
      В тоскливой темноте так легко согласиться с Коди. Легко захотеть вернуть все в то состояние, в каком был мир до его первой, самой большой ошибки. Вот только этого никогда не произойдет. Джек прав. Все, к чему прикасался Коди, мгновенно искажалось и переворачивалось с ног на голову, и так будет всегда.
      И теперь Рэю оставалось только гадать, что именно произойдет на этот раз.
      Этой ночью вороны устроили сборище где-то в Катакомбах. Слетелись и представители воронова племени, и их маленькие кузины, обыкновенные вороны. Рэй выслеживал неуловимых кукушек, когда увидел, как первые стайки ворон, сорок, соек и других птиц с криками и карканьем поднялись в воздух и направились в сторону Катакомб. Тогда он поспешил к «Вороньему гнезду», чтобы закончить начатое утром дело: забрать Керри и увезти из Ньюфорда подальше. Вот только подойдя к дому, он понял, что девушку не оставили без присмотра. В доме находился Ворон, хотя он в своем нынешнем состоянии вряд ли мог оказать сопротивление, да к тому же Хлоя, как, впрочем, и всегда, торчала на крыше. Казалось, она не обращает на Рэя ни малейшего внимания, но кто мог бы за это поручиться?
      Все остальные обитатели дома отсутствовали.
      Сегодня у Рэя было достаточно времени, чтобы как следует подумать. В конце концов он пришел к выводу, что вороны хотят использовать Керри, так же, как и Коди, как и кукушки. Сколько он ни прикидывал, иного варианта не существовало. Его внучка была такой наивной — и в отношении людских обычаев, и в отношении примеси древней крови. Полжизни она провела взаперти, под действием лекарств, убивающих все желания. Чего же они от нее хотят?
      Неужели Коди считает, что она сможет перестроить для него мир? Или вороны верят, что Керри сумеет остановить и Коди, и кукушек и сохранить для них драгоценный горшок Ворона? Или…
      Внезапно Рэй прищурил глаза и с возросшим интересом взглянул на дом Ворона. Как же он раньше не подумал об этом? Вероятно, вороны знали о месте нахождения горшка не больше, чем Коди.
      Возможно ли это? Неужели они снова потеряли свою реликвию? Спрятали подальше, а потом никто не смог вспомнить, куда именно. Такое уже случалось, хотя, кажется, они могли бы быть и повнимательнее, если вспомнить, что произошло в последний раз, когда этот старый горшок-оборотень оказался в чужих руках. Даже если сам Ворон и не в состоянии следить за ним, поскольку удалился от мира, то уж Хлоя могла бы присматривать за горшком.
      У сегодняшнего сборища ворон могло быть две причины. Либо они потеряли горшок и теперь организовывали поиски, либо готовили нападение на кукушек, приглашенных в город койотом Коди. Коди собирался использовать этих убийц в качестве отвлекающего маневра, чтобы под шумок, когда все вороны будут заняты дракой, наложить лапу на волшебный горшок. Но если горшок потерялся…
      О своей внучке Рэй почти ничего не знал. Не знал он и о возможном наличии у нее дара поисков, присущего некоторым людям. Конечно, у ястребов или кукушек этот дар проявлялся намного сильнее, но если он есть у Керри, кровь врановых и псовых усилит ее способности. И тогда становится понятно, почему Коди так стремился привлечь ее, почему вороны не отпускали девушку от себя ни на шаг.
      Предположение казалось настолько правдоподобным, что Рэй удивлялся, как оно раньше не пришло ему в голову. Но теперь он был уверен, что все понял. Зачем же еще девочка могла понадобиться Коди? Он ведь не мог пустить по следу кукушек, в случае удачных поисков они сами завладели бы горшком, и койот остался бы в стороне. А вороны были лишены дара разыскивать вещи. В противном случае они не теряли бы его так часто.
      Итак, если у Керри есть дар, и те и другие попытаются его использовать.
      Перед Рэем встала другая проблема: а что ему делать с этим открытием? Должен быть какой-то способ обеспечить Керри безопасность, ведь в случае удачи любой партии девочка непременно окажется в самой гуще событий, то есть на линии огня.
      Может, пришло время снова подключить Джека? Как-никак, старина Джек приходится Керри отцом.
      Рэй в последний раз окинул задумчивым взглядом дом, а затем скрылся в темноте, не меняя своего нового облика. Высокий рост и рыжие волосы исчезли вместе с вытянутым лицом. Теперь он был ростом с девчонок-ворон, кожа и волосы стали такими же темными, как и у них. Вряд ли он сможет кого-либо долго дурачить, его наверняка узнают по запаху. Но сейчас все слишком заняты разговорами, и Рэй рассчитывал быстро отыскать Джека и увести его из толпы на пару слов, пока никто не раскрыл обман.
      Стоит попытаться. В любом случае ему нечего терять.

      Парис сидела на перевернутом ведре неподалеку от трейлера Мота, а вокруг нее развалились спящие собаки. Заглянув внутрь, она вытащила из надорванного блока пачку сигарет и закурила, но удар никотина ничуть не успокоил нервы, а лишь оставил во рту неприятный вкус. Дневная жара наконец ослабела. Но Парис и не думала идти переодеваться. Она протянула обнаженные руки к бочке, в которой тлели угли, взмахнула ими несколько раз, и татуировки в мерцающих отблесках огня из знакомых записей дневника превратились в малопонятные кадры дадаистского фильма.
      Странное состояние души Парис было вызвано неудачей в поисках Кэти, а теперь еще и непонятным поведением ворон. Она пыталась не обращать на птиц внимания, но не могла не слышать громкого тревожного карканья, хотя они и находились в нескольких кварталах от автомобильной свалки. Ближе к вечеру над трейлером парами, поодиночке и небольшими стайками черные птицы потянулись в глубь Катакомб. Их было несколько сотен. Очень странно.
      Одна из спящих собак внезапно подняла голову, и вот уже вся стая оказалась на ногах. Все глаза были обращены к узкой тропинке, петлявшей между останками брошенных автомобилей. Загадочное поведение ворон сказалось на нервной системе Парис. Она нагнулась и подобрала с земли дубинку, намереваясь пустить ее в ход, но в следующую секунду расслабилась, увидев подошедшую Аниту.
      — Как дела? — спросила Парис, как только женщина опустилась в пластмассовое кресло.
      Анита покачала головой:
      — Где бы ни была эта девочка, она не вернулась в свое гнездо в старом «вольво», где провела предыдущую ночь.
      Упоминание о гнезде заставило Парис обернуться на ворон.
      — Как ты думаешь, чем они там занимаются? — спросила она. — Там уже собралось не меньше двух сотен птиц.
      — Не имею ни малейшего представления. — Глаза Аниты странно блеснули, но это был всего лишь отсвет огня из бочки. — Джек должен знать. Эй, а может, Джек там, среди птиц? Мы могли бы сбегать туда и спросить его.
      — Только не я, — отказалась Парис. — Эти вороны уже успели нагнать на меня страху.
      — Понимаю. Как раз об этом была одна из историй Джека. — Анита устало улыбнулась. — Можно подумать, он рассказывает чистую правду.