* * *

      … Как часто выстраиваемые целую вечность планы в мгновение рушатся от одного неверного шага. Как часто судьбы бесчисленного множества миров меняются от единственного импульсивного движения того, кто никогда не сможет понять ни сокровенный смысл этого зачастую нелепого, а порой и совсем неприметного поступка, ни суть вызванных им изменений, о которых он даже не подозревает…

      Очнулся я от неприятного покалывания в подвернутой ноге. Открыв глаза, почти свыкшиеся с темнотой, я разглядел над собой лицо. Странные превращения разглаживали морщины, округляли вытянутые черты, уменьшал размеры. Возможно, я еще спал.
      Разогнув ноги, я снова зажмурился. В этот момент на мой лоб опустилась прохладная, почти невесомая ладонь. От легкого толчка чужой руки глаза мои раскрылись. Ничто теперь не напоминало в лице склонившейся надо мной девушки ночного кошмара, который я лицезрел минуту назад.
      Я согнул обе ноги и с помощью рук медленно поднялся, с опаской поглядывая на обладательницу пышных белых волос. Незванная гостья вскочила с колен, не отводя взгляда от моих глаз. В открытый проем двери выплыл огонек, двигавшийся на высоте полутора метров. Ужасы продолжались. Меня покрыл холодный пот, оставивший мокрые следы в подмышках. Вампиры? Оборотни? Призраки? А я кто? Не жертва ли для мрачного ритуала? Надо было ущипнуть себя, но я и во сне мог чувствовать боль. Проверять реальность мрачных событий таким образом бесполезно.
      Однако, надвигались уже не ужасы. Вслед за огоньком свечи в проеме показался силуэт, в котором без труда угадывался Александр Гаврилович непоседливый старичок из тридцать пятой квартиры.
      — Что, сосед, и у вас свет исчез? — осведомился он, подозрительно оглядывая белую незнакомку, не обратившую на него никакого внимания. Видимо, он остался недоволен фактом присутствия в моей квартире посторонней блондинки в столь позднее время. Слова напрочь отказывались вспоминаться и выстраиваться в строгие предложения, и я только судорожно кивнул. Александр Гаврилович удовлетворился ответом и скрылся за дверью.
      — И на третьем тоже нет, — донеслось до меня, прежде чем в подъезд вернулась тишина.
      Честно говоря, я не знал, что делать дальше. Глупо было спрашивать, зачем она появилась здесь. Надо будет, скажет сама. Явной угрозы я не чувствовал. Но что делать сейчас? Тем более, что все слова застряли у меня в глотке. Вернее, вообще не было никаких слов. Поэтому я повернулся и, запнувшись об нашедшийся стул, вернулся обратно в гостиную. Там я рухнул в кресло. Моя гостья приземлилась на диван и прямо-таки буравила меня своим пристальным взглядом.
      Теперь я мог получше разглядеть ее, насколько это было возможно во тьме. Она обрела лицо девушки восемнадцати-двадцати лет. Губы несколько полноваты. Линию носа словно вычертили по линейке. Цвет глаз неразличим, затенен мраком.
      Волнистые волосы закрывали чуть ли не пол-лица. Определенно, я где-то уже видел эту блондинку. А при каких обстоятельствах? То, что я не встречался с ней раньше, не подлежало ни малейшему сомнению.
      Длинное боле платье до пола скрывало фигуру девушки. Не видно было даже краешка ступней. Двоякое чувство росло во мне. Внезапное таинственное появление интриговало, хотя и пугало, но присутствие в доме незнакомой личности вызывало тихое раздражение.
      Вы возмутились? Как, у тебя в квартире возникла прекрасная незнакомка, а ты теряешься и… Да кто Вам сказал, что она прекрасна? Заурядное лицо, каких тысячи. На звезду Голливуда наша красавица явно не тянула. Раз уж в мой дом вторглись сверхестественные силы, то где сексапильная ведьмочка с вечной любовью? Где? Ну почему именно мне опять не повезло? Если на нас вдруг свалился принц, то мы готовы смириться с любым убогим дворцом и ничтожным состоянием, но он должен по крайней мере нравиться с первого взгляда. Иначе кому он такой нужен? Почему, почему меня так обделили? Почему мне не досталась пышная брюнетка с изумрудными глазами, обладающая превосходным бюстом, мрачной властью и волшебством? Я бы свалился ей в ноги, поцеловал краешек туфельки и попросил унести меня отсюда, из этого скучного мира в какой-нибудь горный дворец, одиноко темнеющий причудливым силуэтом на фоне голубого неба. Там мы наблюдали бы восходы и закаты, а на досуге излазили бы тот мир вдоль и поперек. Но нет, судьба повернулась ко мне хоть и не спиной, но боком.
      Незнакомка, не отрываясь, изучала мое лицо. Черт побери, может, ей выделили меня и она тоже недовольна? Вот и хорошо. Пусть посмотрит на меня и растворяется во тьме. Вдруг да появится девушка посимпатичнее? Конечно, она не уродина, но я продолжал оставаться не в восторге от ее лица. Мне горячо хотелось кого-нибудь получше.
      Ну и что дальше? Она молчала. У меня тоже отсутствовало всякое желание разговаривать. Разумеется, с красивой девушкой я нашел бы, о чем поговорить (может, и не нашел бы, но это уже отдельная тема). Ну о чем с ней говорить? О погоде? О видах на урожай? Вряд ли ее это интересовало. Вот и отлично.
      Раздражение во мне начинало разрастаться. Что ей нужно от меня? Какие причины привели столь непонятное существо сюда? Меня это занимало все меньше. Я хотел только знать, когда все завершится и можно будет лечь спать.
      Вы опять возмущаетесь? Как можно вести себя подобным образом по отношению к даме? Ну не вышло любви с первого взгляда, прояви хотя бы элементарную вежливость. Ладно, не будем спорить. Как бы Вам понятнее объяснить. Это вроде как Новый Год. Вы уже твердо настроились на велосипед, но обнаруживаете под елкой всего лишь совок для игры в песочнике. И думаете про себя: «Ну его, этот Новый год! Лучше бы его вообще не было!» Одним словом, обломись козе капуста.
      Кроме того, скажите-ка, какую вежливость надо проявить к не слишком симпатичной даме, без спроса вторгшейся в квартиру при полном отсутствии света. Может, предложить даме сесть? Так она уже сидит без всякого приглашения, между прочим, и смотрит, не отрываясь, до того пристально, что и глаза поднять боязно.
      Поэтому мы молча сидели в темной тишине. Чем занималась сверхестественная блондинка, мне неведомо. Я внимательно изучал едва видимые узоры на ковре и мысленно дорисовывал к ним новые.
      Внезапно я понял, что кроме нас двоих в комнате есть еще кто-то. Взглянув к окну, я увидел дрожащий сгусток, напоминающий белую каплю с нечеткими рваными краями. Мерцали тусклым светом треугольные глаза с черными зрачками.
      Отвратительный провал рта изгибался, словно извергал неслышимые мне слова.
      — Говори на их языке, — промолвила девушка. В мою сторону она уже не смотрела.
      Надо сказать, что голос ее мне понравился. Да, голос был первым, что меня увлекло в этом сверхестественном существе. Никогда, ни до, ни после я не слышал ничего подобного. Низкий голос, но не грубый, нет. Пронзительный, пронизывающий все. Достаточно его услышать один раз, чтобы сохранить в своей памяти до самой смерти. Словно приоткрылись двери, ведущие в потайные миры, и проскользнула сквозняком гамма неведомых звуков. Всего несколько коротких мгновений, но каких! Только так его можно понять и оценить. Я уже не обижался на ночное вторжение. Оно стоило того. И вообще, кто мне дал право оценивать внешность незнакомки. Она такая, какая есть. И вовсе не обязана соответствовать моим ожиданиям.
      — Плохая весть, королева, — пропищала белая капля.
      Королева? Раздражение мгновенно сменилось любопытством. В конце концов, не каждые сутки в Вашей квартире объявляется королева. Королева чего? Какой страны? Какого народа? Неважно. Главное, королева!
      — Что случилось, Ыккщщер? — вновь зазвучал тот притягивающий голос. Голос сплетенных в единое целое тревожных и грустных нот.
      — Война! Напали черные призраки! Желвин погиб, пробираясь сюда. Нельзя терять ни минуты. Все сейчас зависит только от твоего участия.
      «Война! Вот оно что!» — пронеслось в моем мозгу. Теперь мне дадут меч (или бластер), призовут под знамена королевы и поведут в бой. Я одержу победу на неизвестных землях и отыщу свою очаровательную ведьмочку.
      Королева вопросительно взглянула на меня и вновь обратилась в мерзкое чудовище. Вот кто заглядывал ко мне в окно июньской ночью! Однако, я уже не грохнулся в обморок. Нельзя, ведь мне предстоят великие дела…
      … Лаура вновь перевела взгляд на Ыккщщера. Что ж, приходилось признать, что ничего не получилось. Она построила свой стеклянный замок на песке. А чего надо было ожидать? Что тот, ради кого она покинула свой мир, бросится к ней, обрадуется, улыбнется и раскроет свою душу? Холодный разум королевы замутили бессмысленные фантазии. Но она так надеялась, что они сбудутся. Что она проникнет сюда и удержится с Его помощью. Не вышло, помощь не пришла. И с чего ей взбрело в голову, что помощь вообще будет? Никто не обязан делиться с ней своими чувствами. И никому нет дела до ее собственных чувств. Желвин оказался прав. Королева не сумела обрести человеческое начало, но в бесплодных поисках растратила свою призрачную сущность. Почему из дворца все казалось простым и осуществимым? Две души обязаны встретиться согласно древнему пророчеству. Но почему она решила, что это ее душа? Стеклянный замок рухнул под напором ледяных волн.
      Он даже не обрадовался встрече, а смертельно напугался. А почему он обязан поступать иначе? Кто ему Лаура? Так, никто, случайный эпизод нескольких минут жизни. Людям не дано понять призраков, не дано понять то, что отличается от них. Все это приходилось принять к сведению, как ни грустно. Она подставила под удар свой мир, и этот удар не замедлил обрушиться. Уже погиб Желвин, и ей надо скорее лететь назад, чтобы спасать остатки былого королевства. Ну, ничего. Очень скоро мир людей останется для нее лишь красивым и печальным воспоминанием. А мир призраков звал свою королеву обратно…
      … - Сожалею, но мне придется тебя покинуть, — холодно отчеканила королева, а ее спутник уже метнулся к окну.
      Как же так! Ведь они сейчас улетят, а я останусь в пустой комнате. Так для чего же они появились здесь? Неужели я не подхожу для великой Миссии? Мой, вероятно, единственный шанс уплывал безвозвратно. Едва это дошло до меня, как я ринулся к своим странным гостям и заорал:
      — А мне нельзя с вами?
      — Зачем? — угловатый провал рта Ыккщщера недоуменно изогнулся.
      — Так ведь война! — воскликнул я, все еще надеясь, хотя бы на меч.
      — Это война призраков. Людей она не касается, — ответила мне королева. Ну что за колдовской голос! Неужели я никогда больше его не услышу? Неведомые миры и грандиозные подвиги ускользали. Но я был не согласен.
      — Я пригожусь, вот увидите, — заверил я их обоих.
      — Хорошо, — неожиданно согласилась королева. — Летим.
      — Не совсем чтобы летим, — осторожно заметил я. — а по земле нельзя как-нибудь?
      — Ах да, я и забыла, — спохватилась королева. — Следуй за нами, только не отставай.
      Они вылетели в проем так и не закрытой с полуночи входной двери и бесшумно спланировали вниз. Я бросился за ними, но потерял две секунды на мучительные раздумья о том, стоит ли закрывать второй замок. Вдруг мое отсутствие затянется? В конце концов, я рискнул, не стал терять время и загрохотал по ступенькам.
      Путь наш лежал через двор. Трава сминалась под подошвами кроссовок на липах (некогда было возиться со шнурками). Оба белых силуэта неслись в полуметре надо мной. Внезапно королева резко затормозила и с каким-то отчаянием произнесла:
      — Где же она?
      — Кто? — рискнул поинтересоваться я.
      — Дорога! Дорога в мой мир. Теперь мы не сможем вернуться обратно.
      — Дорога не здесь, королева, — мрачно проронил Ыккщщер. — Черные призраки искривили ее. Но я знаю, где она выходи в мир людей.
      — Тогда вперед, — и мы быстрым темпом последовали за резко изменившим курс белым сгустком.
      Не знаю, легко ли летать, а вот бегать я не мастер. Мы уже добежали до площади Дружбы, и я порядком запыхался. Теперь мы неслись к цирку на полных парах, благо, улица пустовала, даже автомобили исчезли все до единого. Голова закружилась, ноги болели, нетренированная дыхалка не справлялась с неожиданной нагрузкой. Пожалуй, началось мое приключение не слишком удачно.
      Я почувствовал, что меня очень скоро вырвет. Мне уже не хотелось ни меча, ни подвигов, а лишь передохнуть минут так двадцать в горизонтальном положении.
      Шанс оказался не сильно-то и легким. Чтобы не отставать, я погрузился в раздумья. Вы удивляетесь, что я вместо того, чтобы отправиться в психушку, бегу вслед за явными галлюцинациями? Вот сейчас я должен остановиться и признать, что приобрел сдвиг по фазе. Как бы не так!
      Я никогда не верил в существование потусторонних сил, но с пионерских времен ждал момента, когда, наконец, они обратят на меня свое пристальное внимание. И вот оно, свершилось! Пусть все произошло не так и не тогда, как я надеялся.
      Главное, что ждал-то я не зря. Пускай даже над моей головой кружатся видения свихнувшегося разума. Я готов следовать за ними и дальше. Жизнь вырвалась из русла привычных событий и потекла в гораздо более интересном направлении.
      Когда мы добрались до цирка, я порядком поотстал. Королева сочувственно приостановилась, а Ыккщщер всем своим видом выражал презрительное недовольство. Мол, летать не умеет, бегать тоже, зачем он такой нам понадобился. Пробегая мимо поста ГАИ, я хотел посмотреть, какое впечатление произведут на милиционеров два призрака. Но то ли они не заметили нас, то ли вообще отсутствовали. У цирка мы свернули налево, пронеслись мимо пятиэтажного дома и, снова взяв влево, чуть не врезались в гаражи.