Лаура - королева призраков

      — Жди нас здесь, — приказала королева и скрылась между железными коробками. Я рухнул на сырую траву, ухватившись слабыми руками за ограду детского сада.
      Пусть разбираются, мне и здесь хорошо. Невдалеке высились две хрущевки, почти сходящиеся углами, а над ними вздымалось в небо оригинальное здание какого-то НИИ. Прозванное народом «Зуб дракона», оно напоминало мне горку из красного льда. В нем не виднелось ни единого огонька, а в жилых домах полутонами горели окна подъездов. Свет успокоил меня всего, кроме бешено стучащего сердца и легких, продолжавших перекачивать огромные объемы воздуха. Прямо надо мной в ночном небе весело мигали звезды. Становилось холодно. Ветер приятно овевал разгоряченное лицо. Потные руки продолжали цепляться за холодный металл решетки. Обстановка приобретала обыденность. Вот только я не должен был сейчас лежать на земле в этом месте и в это время.
      Бесшумно передо мной появились мои спутники, которых я уже не думал увидеть.
      — Дорога закрыта! — в отчаянии крикнула королева. — Мы погибли. Первые же лучи солнца убьют нас. Черные призраки победили.
      После перенесенной нагрузки я не сразу въехал в курс дела:
      — Почему убьют?
      — Потому что белые призраки не выносят солнца. Они или погибают, или чернеют.
      Мы — дети ночи.
      А я-то всегда считал, что дети ночи — это вампиры. И только тут до меня дошло, что приключение подходит к концу. Я безмерно удивился, но мне НЕ ХОТЕЛОСЬ расставаться с моими новыми знакомыми. И если надо что-то предпринимать для сохранения их жизней, то я готов, мне не трудно.
      — Опасны только солнечные лучи?
      — Да, — вздохнула королева.
      — Тогда вот что. В моей квартире четыре прекрасных встроенных шкафа. Там Вас не тронет ни один солнечный луч. А если не подойдет шкаф, то в мой коридор солнце никогда не заглядывает. Пересидите день там, а следующей ночью…
      — Согласна, — кивнула королева. Ыккщщер не проронил ни слова, но не собирался же он бросить свою повелительницу. Похоже, я брал судьбу приключения в свои руки. Об этом я радостно размышлял на обратном пути, когда брел, едва переставляя негнущиеся ноги. Призраки терпеливо парили надо мной.
      С трудом поднявшись по лестнице, я обнаружил, что Ыккщщер, не дожидаясь меня, нырнул сквозь дверь королева собиралась проделать то же самое, но… не смогла и испуганно взглянула на меня. Признаюсь, я даже не думал, что такая отвратительная физиономия может выглядеть испуганной.
      — Я не могу пройти сквозь нее.
      — Я тоже, — скептически вырвалось у меня. И лишь потом я сообразил, что призраки ДОЛЖНЫ проходить сквозь любые твердыни, обязаны! Что-то неладное происходит с королевой, если она не может преодолеть не слишком толстый кусок дерева.
      — Сейчас, сейчас. Все будет в порядке, — я мигом перемахнул оставшиеся ступени, открыл дверь и пропустил королеву вперед. Мы снова собрались в моей гостиной, как и (я быстро отметил расположение стрелок на циферблате) почти полтора часа назад. Мне не удалось вступить в пределы иных миров, но их жители сидели вместе со мной в темной комнате. Вернее, сидели мы с королевой, а Ыккщщер сновал между люстрой и потолком…
      … КХ величаво вознесся к серому беспросветному небу и обозревал с высот свои новые владения. Почти по двум третям территорий мира белых призраков сновали его черные легионы. Все шло по плану. Южная граница рухнула под могучим ударом черной дуги. Бесчисленные скопища сгустков с огненными глазами хлынули в наступление. Мощным порывом они смели гарнизон, отчаянно защищавший обломки некогда грозной цитадели. Быстрые группы бегунков призрачных червей — перехватывали всех, кто уцелел после черного штурма и теперь пытался донести эту весть до остальных войск.
      Не останавливаясь ни на минуту, черные полчища перерезали все дороги, разорвав все связи между белыми крепостями. Основная масса армии КХ охватила дворец со всех сторон. Тут всесильную армаду ждала первая остановка. Генерал, став номинальной главой правительства, справился со своей задачей блестяще.
      Королевский дворец оказался твердым орешком. Руководя взводом волшебников, он умело наносил удары то потоками лавы, то голубыми молниями, то огненными шарами, взрывающимися миллионами колючих смертоносных игл. Тысячи, десятки тысяч черных воинов исчезали, превращаясь в темный пепел, укрывший всю серую равнину в несколько слоев. Удушливый запах пронизывал воздух, но такие мелочи безвредны и несущественны для призраков. Уничтожить их может лишь резкая смена температуры, да потеря энергии. Генералу некогда было использовать неспешное могущество холода. Он выбрал огневую мощь запредельных температур.
      Любая обычная армия давно потерпела бы неудачу. Но КХ не зря сделал ставку на послушных исполнителей. Их не надо ни уговаривать, ни убеждать. Приказ — главное для исполнителей. Над приказом не размышляют — его безукоснительно выполняют. Исполнители не имеют разума, за них думаю командиры. В этой битве им отдали один-единственный приказ: продвинуться как можно дальше. Поэтому отовсюду, словно бабочки на огонь свечи, к королевскому дворцу слетались исполнители — сгустки, штопоры, бегунки, стрелки, спирали, мерцающие диски, мельчащие призраки, напоминающие греческую букву «x», и многие другие. После жестокой и непрерывной двадцатичасовой битвы дворец пал. Резиденция для нового правителя готовилась к встрече с ним.
      КХ благоразумно искривил дорогу так, что пройти по ней удавалось только в очень короткие промежутки. Все остальное время дороги не существовало. Белой королеве не суждено было возглавить свою армию.
      За нее это сделал Тэйпор — командующий северной крепостью, автоматически принимающий командование в случае отсутствия королевы, первого министра и министра обороны. Он вывел свои войска и укрепил их в преддвериях горной гряды. Черные волны разбивались об скалы на небольшие группки, которые без особого труда уничтожались белыми воинами из тайных укрытий.
      В этот момент КХ понял, что наступательный порыв иссяк, и сменил приказ на переход к оборонным действиям. Армия черных призраков вросла в землю, не собираясь сдвигаться ни на шаг. Территория, остававшаяся у белых призраков, напоминала полумесяц с изломанной вогнутой стороной. Началось противостояние.
      Оно тоже входило в планы КХ. Время играло на его стороне. Если у каждого призрака имелась собственная звезда, то звезда КХ вспыхнула этой ночью с яркостью сверхновой…
      … Тем временем королева Лаура проводила Совет. От правильности принятых решений сейчас зависела судьба всего ее мира. И это были не громкие слова.
      Ыккщщер тоже был крайне озабочен. И только Он пока еще ничего не понимал.
      Наступала пора воспользоваться магией с помощью небольшого количества оставшейся энергии. Но почему она не смогла пойти через дверь? Неужели путь назад закрыт, и она перестала быть призраком? Королева прислушалась к своему сердцу. Оно… создавало силу! Неведомая Лауре энергия начала свой путь, растекаясь внутри окончательно затвердевшего тела королевы. Что-то дрогнуло в груди Лауры, и зародилась надежда. Она сможет остаться в этом мире, изменить королевскую внешность на земной облик и не бояться солнечных лучей. Вот только нужна ли она здесь? Стиснув клыки, Лаура выгоняла ненужные мысли из головы, укрепляла надежду, строила из крохотных кирпичиков стену уверенности. В конце концов, он не остался в стороне, а рискнул пойти с ними, не испугавшись неведомого. Надо искать, искать тропинку в лесу его души, чтобы пробраться к яме тьмы. Разве королева сдается, уколовшись об острые шипы первого же кустарника? Никогда! Может, исчезновение дороги — это знамение, дающее знак, чтобы она ни в коем случае не сворачивала с выбранного пути, а искала контакты, строила мосты через пропасти, разъединяющие их. Сейчас они вместе, и королева сделает все, чтобы так продолжалось, пока будет возможно. Втроем можно рискнуть и выиграть решающую битву. Лаура сжала свои длинные пальцы в кулаки и начала Совет словами:
      — Прежде всего нам нужна дорога…
      … Все крутилось вокруг дороги. По крайней мере, у призраков. Я чувствовал себя лишним, хотя меня никто не прогонял. Наоборот, моего участия ждали, но что я мог им сказать. У них началась война. Но как я мог поверить в этой спокойной тишине, что где-то далеко, в ином мире бушевали сражения? Да что далеко ходить! Войны в Африке, на Ближнем Востоке, в суверенных республиках были в полном разгаре. Что до них нам, узнающим о кровопролитиях лишь из газет да теленовостей. В нашем городе боевые действия не ведутся, а значит, нас волнует лишь возросшая преступность, низкая зарплата, высокие цены, отсутствие горячей воды, да дождливая погода за окном (помните москвичей из девятой главы? Так вот в этом отношении мы ничуть не лучше их). Каждый глядит на мир из собственной сковородки. Неудивительно, что проблемы белых призраков не слишком занимали мое внимание. Глаза стали слипаться, но магический голос королевы отогнал сон. О чем она там говорила? Ах да, о дороге!
      — А другого пути в Ваш мир не найдется? — выразил я свое живейшее участие в разговоре.
      — Я создала лишь один путь. Надо искать его.
      Ну что я тут мог добавить?
      — Вызови предсказателя, королева, — предложил Ыккщщер.
      — Придется. Но у меня осталось слишком мало силы.
      Тем не менее, королева бегло осмотрела комнату и обратилась ко мне:
      — Поставь стол посредине.
      Я рад был принести хоть малейшую пользу и усердно ухватил стол. Не прошло и десяти секунд, как он оказался в самом центре гостиной.
      — Вам поставить сюда, королева?
      Она резко крутанула своей головищей назад и спросила:
      — Здесь есть еще королевы?
      — Пока только Вы.
      — Что значит «Вы», если я одна?
      — Ну так у нас все говорят. Так принято, королева.
      — Мое имя — Лаура. Можешь им пользоваться. И называй меня на «ты», иначе я беспокоюсь о прибытии других особ королевского сана.
      Лаура — солидное имя для королевы. Не какая-нибудь там Келли, Шелли или тому подобные. Видимо, стол я поставил, как требовалось, ибо королева, не говоря ни слова, воспарила над креслом и, нагнувшись над столом, начала руками выписывать в воздухе фигуры. Они мерцали красноватым, постепенно исчезающим светом. И вдруг над столом засиял шар, размером со школьный глобус. Сначала там сменяли друг друга белые сполохи. Затем на голубом фоне возникло коричневое сморщенное лицо с уставшими глазами и твердо сжатым ртом.
      — Зачем побеспокоила меня, королева, — проскрипел высоким неестественным голосом появившийся новичок.
      — У меня две проблемы. Потеряна дорога и захвачен мой мир. Помоги их решить.
      — У тебя две проблемы, но и закрытая дорога, и нашествие — одна из них и проистекает из другой. Другая сложна, и даже мне не дано знать финал ее. Но решив вторую, ты без особого труда избавишься от первой. Ты избрала путь верный для одной и неверный для другой, но не меняй его, ибо вторая проблема лежит в конце его. Ты стоишь у того самого, что, думаешь, потеряла. Но найдя его, возможно, потеряешь что-нибудь еще. Две звезды, летящие друг от друга, не ухватишь, как ни старайся. Ты покинула королевский путь и вступила на дорогу потерь и находок, поражений и триумфов. Ищи талисман.
      Королева внимательно слушала скрипучий голос, а я тем временем обошел стол кругом. Из любой точки усталые глаза смотрели прямо на меня.
      — Как мне освободить хотя бы свой мир? Какой отыскать талисман?
      — План у тебя в руках, королева. Добавить нечего. Только один совет: идя по дороге из света и тьмы, следи, чтобы последняя полоса оставалась белой. И второй: талисман вблизи музыки, но не в ней и не рядом.
      Голубой шар вместе со своим обитателем растворился во тьме. Честно говоря, я не увидел в предсказании даже намека на будущее. Первая проблема, вторая. Я-то опять в стороне.
      — Дождемся прорыва призраков в мир людей, — сказала Лаура. Похоже, план у нее действительно имелся. Но не в руках, а в голове. Впрочем, в такой огромной голове что только не поместится.
      — А не опасно ли это, королева? — попробовал возразить Ыккщщер.
      — А что тут опасного? — не выдержал я неизвестности. — Пусть приходят. Какой вред они несут? Пугают только. Ведь призраки бесплотны. Ну, за исключением Вас… королева.
      — Ты знаешь, как устроено твое тело? — спросила Лаура, не обратив внимания на мой очередной прокол.
      — Ну, в общих чертах. Сердце перекачивает кровь, легкие — воздух. Ткани растут, обновляются…
      — Что есть чувства? — перебила меня королева.
      — Ну, реакции в мозгу. Я не медик и не психолог. За счет энергии, вырабатываемой из воздуха и пищи…
      — Остановись. Энергия и требуется черным призракам. Энергия чувств. Все твои ощущения и чувства, зарождаясь, покинут тебя в этот же миг. Все, что делают люди, они совершают для того, чтобы испытать или ощутить. Если чувства исчезнут, то и сама жизнь будет вам не нужна. Призракам неведомы чувства. Это обязательное условие их существования. Люди без чувств не превратятся в призраков, но прекратят свое существование.
      — Да зачем черным призракам наши чувства?
      — Чтобы погрузиться в величие. Это единственная их цель. Они используют любую малейшую возможность, чтобы испытать это. К сожалению, во многом виновата я сама. Их армия прорвала ослабленные мной границы из своего мира. Укрепившись в нем, они войдут в ваш мир по моей дороге.
      — Что они будут делать в нашем мире? Как похитят энергию чувств?
      — Мы никогда близко не контактировали с черными. Поэтому мне неизвестны их конкретные действия. Дорога закрыта. Значит, у нас есть шанс, единственный шанс: дождаться их здесь и устранить предводителя. Простые исполнители не страшны.
      Предводители. Исполнители. Кто бы объяснил, что это такое. Королева и Ыккщщер углубились в разработку планов. Мне же предложить было нечего. Я тоже пораскидывал мозгами, но ничего вразумительного в мою голову так и не пришло.
      — Надеяться надо только на себя.
      — Ты забыла про своих подданных, королева. В мире людей сейчас находится семнадцать белых призраков. Они придут к нам на помощь по первому зову.
      — Точно! Я совсем про них забыла. Тогда задача упрощается. Остается только найти талисман до нашествия черных. Талисман укажет на их предводителя. С его гибелью вновь откроется дорога, воссоединится наш мир, а после мы начнем великую чистку.
      — Хватит ли у нас силы, королева?
      — Я чувствую в себе новую силу. В сообществе с талисманом я смогу сразиться даже с Черным Королем, — в запале крикнула Лаура, но после тихо добавила. — По крайней мере, мне так кажется.
      Ыккщщер повернулся к окну, и лицо его перекосилось:
      — Восход! Солнце убьет нас!
      — Тогда в шкаф, — вступил в разговор я. — Туда солнце уж точно не доберется.
      Ыккщщер рванулся в коридор, но завис, обращаясь к Лауре:
      — Не медли, королева.
      — Я остаюсь, — медленно произнесла Лаура. — Я уже не призрак. Я верю, что выдержу солнце.
      Она повернулась в мою сторону, словно спрашивая разрешения.
      — Не советую так поступать, королева, — замотал я головой. — Не стоит рисковать своей жизнью.
      Кроме того, если она умрет, то куда я дену ее тело, скажите-ка? Но, честно говоря, мне действительно НЕ ХОТЕЛОСЬ, чтобы она погибла. Я уже чувствовал уважение к любому из белых призраков, а королева находилась вне конкуренции. И сейчас, стоя с ней у двери на балкон, я с ужасом смотрел на разгоравшийся рассвет.
      Ыккщщер скривил рот, но, бросив еще один взгляд в окно, нырнул за дверцу шкафа в темном коридоре. Небо за окном приобрело бледно-голубой оттенок. Алая полоса прокатилась по горизонту, видневшемуся в разрывах крыш. Где-то на границе синего с голубым протянулась кавалькада желто-серых облаков. Утро вступало в свои права.
      Я посмотрел на Лауру. Вместо монстра там снова оказалась девушка. Изменения не претерпели только густые роскошные волосы. На бледном лице лежала маска томительного тревожного ожидания. Глаза были закрыты, королева не могла в секунду отбросить тысячелетние представления о Солнце — Смерти для любого белого призрака. Руки ее напряженно вцепились в подоконник.
      Красная полоса на северо-востоке нестерпимо запылала. Показался краешек темно-багрового светила. Оно выкатывалось, осматривая свои владения, меняя цвет на более светлые оттенки, словно расставалось с безудержным гневом и спокойно принималось за свою обыденную работу.
      Краешком глаза я осторожно косил на королеву, боясь самого худшего. Лучи солнца упали на ее лицо, окрасив его в нежные розовые тона. В эту минуту Лаура ничем не отличалась от нас, людей. Опасность миновала. Солнце приняло под свою опеку королеву чужого мира.

Глава двенадцатая
Знакомство вслепую

      Давайте жить, давайте жить
      По солнечным часам,
      Чтоб стало на земле
      Еще светлее.
(А ведь мы не забыли еще эту песню)

      Лаура с тоской смотрела на Его полусогнутую фигуру возле окна. Она никогда еще не чувствовала такой боли. Даже та, изнурительная, разрушающая боль, когда энергия из границ призрачного мира срывалась с места и вливалась в тело королевы, не могла сравниться с этим всепоглощающим отчаянием. Прошлая, по крайней мере, закончилась и ушла далеко в забытье, а новая только еще начиналась и, судя по всему, конца ей даже не предвиделось. Когда-то она хотела бросить все и оказаться здесь, рядом с Ним. И что? Вот он, стоит рядом.
      А толку? Ведь мысленно он далеко-далеко. Лаура присмотрелась, ища глазами предмет его внимания. Так и есть. Его взгляд не мог оторваться от двух стройных фигурок симпатичных девушек, дружно шагавших по залитому солнцем асфальту. Она ему совершенно не нужна. Почему? Ведь Лаура так стремилась проникнуть в Его душу. Временами королеве даже казалось, что это у нее получается. Но здесь совсем другая жизнь. И в ней нет места для чужестранки.
      Нет, и все тут. Да, она сейчас рядом, а Ему хорошо и спокойно. Но легче ли от этого королеве? Нет, ей еще больнее, еще изнурительнее. Он с ней постольку поскольку. Смысл рифмы ускользал от королевы, но Лаура чувствовала, что он соответствует текущему положению дел. Почему она никак не может стать для него нечто большим, чем все вокруг? А кем королева является сию минуту? Неким предметом обихода, с которым можно поговорить, опереться, послушать о чем-то необычном, а можно просто выкинуть из своей души и забыть навсегда. Хотелось сказать так много, но не находились слова, а если бы и нашлись, то все равно никому не потребовались бы, как ни грустно. И ничего тут уже не поправишь. И никто не в силах помочь. Ни ее воины, ни Ыккщщер. Даже чудом вернувшийся из небытия Желвин не смог бы вытащить королеву из под груза навалившихся проблем.
      Нет, сейчас ей никто не нужен. Никто и ничто! Только… Ну, хватит о несбыточном. Королева встряхнулась, но боль никуда не ушла. Тягучая, странная боль, от которой вроде бы ничего и не болело. Она как будто жила сама по себе и, тем не менее, покидать королеву явно не собиралась. Где-то там, в глубинах пульсаций зажглись и замерцали таинственные черточки, складывавшиеся в строгие фигуры. Лаура чувствовала, что они еще потребуются, пригодятся непременно.
      Надо было только их зафиксировать, зарисовать. Но нужны четкие контуры. Теперь Он должен помочь ей. Пусть не чувством, не словом. Пусть просто сидит рядом и смотрит на нее, не видя боли, правящей скорбный бал в душе королевы…
      … - Сядь за стол, пожалуйста, — донесся до меня голос королевы. Я с сожалением оторвался от окна. Эх, когда же мне доведется пройтись по улице с прекраснейшей из девушек, вроде тех, только что скрывшихся за углом соседнего дома. А вдруг по окончании миссии королева перенесет меня в мир, наполненный прекрасными принцессами? Тогда не надо отвлекаться, и ноги сами затопали в гостиную к столу, так и оставшемуся посредине комнаты с той знаменательной ночи.
      Королева на этот раз села не напротив. А рядом со мной. Она положила перед собой лист бумаги, взяла в руки прозрачную японскую ручку с черным наконечником и задумалась. Неужели она собралась писать кому-то неведомому срочное послание? А я в таком случае зачем?
      — Сейчас я нарисую план, — сказала королева, словно прочитав мои мысли.
      — Какой план?
      — Не знаю, — пожала плечами Лаура. — Но он пригодится.
      Что ж, план так план. Искоса поглядывая на меня, королева выводила черточку за черточкой. Неожиданно в моей голове потеплело, и ласковые волны охватили все, что только можно. Я замер, боясь прогнать их. Неужели за всю мою жизнь окружающие так мало для меня делали, что я поплыл лишь оттого, что кто-то начал рисовать для меня какой-то неведомый план. Лично для меня. Неплохо звучит. Именно так: для меня, а не для остальных. Капелька участия мгновенно растопила мой мозг. И теперь я уже не хотел ничего, только чтобы чертеж, выполняемый Лаурой, никогда не кончался, чтобы линия прибавлялась к линии, и листок, который вручит мне королева, заполнялся до бесконечности. Ведь стоит только появиться последней точке, как очарование растает и затихнут теплые волны. А когда я еще дождусь, чтобы хоть кто-нибудь нарисует для меня подобный план или напишет письмо, пронизанное участием и чувствами? Я так хотел, чтобы кто-то искал встреч со мной, чувствовал бы, когда мне плохо, и старался бы хоть капельку улучшить мое настроение. Такого не бывает, это уж точно! Но пока мне достаточно того, что рядом сидит Лаура и продолжает старательно выводить все новые линии исключительно для меня…
      … Лучи солнца упорно старались добраться до нас сквозь непрерывно колышущуюся листву тополей. Деревья безуспешно стремились уберечь нас от навязчивого света. Под ногами в пока еще густой зелени травы пестрели яркие детали разбросанного кем-то детского конструктора. Где-то далеко протарахтел мотоцикл и разлаялись собаки.
      — Тепло, — тихо выронила королева.
      — Удачное лето, — согласился я. — А бывает и так, что все три месяца дожди.
      Тогда и лето не в радость.
      Лаура и я тихо шли через поляну, чудом сохранившуюся в обрамлении серых пятиэтажек. Широкая дорога расположилась в метре от нашего курса, но королева пожелала идти не по камню, а по траве, пересекая разбегающиеся во все стороны тропинки. Молчание затянулось. Требовалось срочно найти тему для разговора.
      — Лето — мое любимое время года, — вдруг захотелось раскрыться мне. Я никому не сказал бы раньше этих слов. Но теперь я не изливал душу, а словно давал некие экскурсионные пояснения, искренне надеясь, что никому они не покажутся навязчивыми. — Если стоит хорошая погода, то лето — праздник жизни. Солнце.
      Чувствуешь его жаркие лучи? А можно взять и спрятаться в тень, — я махнул рукой в сторону пятиэтажек, оставшихся за спиной. — Какое-то странное чувство.
      То же голубое небо. Яркая, освещенная трава совсем рядом. Но здесь уже не так.
      Посмотри: темно-серые кирпичи, темно-зеленые листья, темная белизна простыней на балконах. Тень объединяет все, лежащее в ее границах. И сам я чувствую, что нахожусь в некоем укрытии. Но у меня свобода! Захочу останусь, а нет — так пять шагов вправо — и вот тебе опять солнце.
      — Пройдемся по тени? — повернулась ко мне королева. Оказывается, она слушала мои слова! Я даже растерялся немного. Честно говоря, моя речь произносилась только для поддержания разговора. Я ведь так, номер отрабатывал. Кто мог подумать, что Лаура искренне заинтересуется?
      — Обязательно, но немного дальше, — я чуть не повернул обратно, но вовремя вспомнил, что любой дом отбрасывает тень.
      Мы шли по направлению к школе, огороженной невысоким деревянных заборчиком зеленого цвета, к стандартному трехэтажному зданию из серого кирпича. Нет, не серого. Солнце передавало серым стенам частичку своего света. Каждый кирпичик из тех, что не прятались в тени, излучал тепло. Какой же цвет имели стены школы № 116 в три часа пополудни? Желтый? Вряд ли. Золотистый? Ну уж нет!
      Светло-серый? Никогда! Палевый? Может быть, хотя… не могу сказать, но яркий, располагающий к себе, уютный. Возможно, Лаура метко охарактеризовала бы его.
      Но это уже ее личные впечатления. Зачем же сбивать положительный настрой глупыми вопросами.
      На не застроенной по каким-то причинам территории, где ступали наши ноги, росли раскидистые деревья и густые, непроницаемые кусты. Общий объем их хотя и не тянул даже на редкую рощицу, но создавал хорошее настроение. По крайней мере, мне. Поэтому я и привел сюда Лауру, и, судя по всему, ей понравилось это место. Она пыталась легкими толчками своих хрупких рук столкнуть с места шершавые морщинистые стволы, бережно и осторожно прикасалась к листочкам кустов, нагибалась и внимательно рассматривала стебельки травы. Ее удивляли и кошки, и собаки. Королева не могла вникнуть в то, что и длиннющая низкая такса, и могучий сенбернар, и свирепо-отважная лайка являлись по сути одним и тем же существом. Для меня же все вокруг оставалось привычным, но настроение взмывало ввысь, стремилось в недостижимую голубую даль. Я горел желанием показать королеве как можно больше красивых мест, и первое же из них захватило и очаровало ее. Я не думал, что кто-нибудь в наше время мог так увлеченно впитывать в себя все краски, все запахи, все оттенки. Я замолк. Разговор уже не требовался, он мог только спугнуть зарождавшуюся на глазах сказку. Королева призраков познает мир людей (не без моего участия, между прочим).
      Несколько горделивые мысли прогнало ласковое прикосновение к моему плечу.
      — Как ты думаешь, где спрятан талисман?
      Просто «Ну, не знаю» тут не подходило. От меня ждали идею. Раз уж я сам напросился на приключения, то идея должна быть высказана.
      — Музыка, — глубокомысленно произнес я. — Может, все дело в звуках? Хотя бы в твоем голосе.
      — Нет, — не согласилась Лаура. — Мой голос не имеет к талисману ни малейшего отношения.
      — Почему так категорично? — попробовал было поспорить я, так как идей больше не возникало.
      — Каждое слово я проверяю, твое тоже.
      — У тебя есть детектор лжи?! — восхитился я.
      — Я не знаю, что такое «детектор лжи». У меня есть тьма, и есть цель. Если слово повернуто к цели, то становится светлее.
      — Игра «холодно-горячо», — отметил я.
      — Не играла. Хотя смысл поняла. Хорошо, будем пользоваться твоими определениями.
      — Тогда, — я задумался, — инструменты! Музыкальные инструменты.
      — Холодно.
      — Жаль. Что там у нас есть еще? Ноты!
      — Нет.
      — Да, голос я уже называл. Дискотеки? Концерты?
      — Стой! Маленький лучик. Слово вблизи истинного направления.
      — Концерты, концерты… А, билеты!
      — Нет.
      — Ну, здания, что ли. Здания, где проходят концерты.
      — Светлее!
      — Отлично! Стадион?
      — Нет.
      — Как нет? Тогда дворец культуры, цирк, дом политпросвещения, клуб…
      — Да, клуб.
      Тут следовало затормозить. Значит, талисман находится в клубе. Я порадовался за нестандартные способности королевы. Страшно подумать про миллиарды вещей в миллионном городе, каждая из которых могла быть талисманом. Сейчас же круг заметно сужался. Очень неплохо.
      — Клуб имени Дзержинского, клуб железнодорожников, — стал перечислять я известные мне очаги культуры, но на каждое название следовал решительный отказ королевы.
      Пришлось приниматься за решение проблемы с другой стороны. Может, определить сначала название вещи, а уж потом выяснять, в каком клубе она имеется.
      — На концерты в клуб собирается тусовка, — продолжал я выдавать слова.
      — Не совсем, — с напряжением выдавила Лаура. — Что есть тусовка?
      — Народ!
      — Светлее.
      Неужели придется обыскивать каждого зрителя?
      — Зритель?
      — Не лучше, не хуже.
      — Фэн, поклонник?
      — Клуб поклонников! — радостно сверкнули голубые глаза королевы.
      Надо же, а разве такие есть? По крайней мере, в нашем городе. В этот момент я понял, что название вещи выяснять придется на месте, так как даже местонахождение любого клуба поклонников было покрыто тайной.
      Я вновь обратился с вопросами к себе, а Лаура продолжала созерцание островка природы. Возможно, в будущем деревья эти срубят, прямо посередине взметнется в небо шестнадцатиэтажная свечка, помогающая решить жилищную проблему. И кто-то (в том числе и я) будет вспоминать свою молодость, косясь на оставшиеся зеленые насаждения и упорно отводя взгляд от высотного здания, а может быть и двух. Время всегда берет свое. Но пока жил еще этот кусочек тополиных и березовых стволов, шелестели листья и стояла возле меня самая настоящая королева.
      Правда, вид у нее теперь, прямо скажем, был не королевский. Разумеется, я не выпустил ее подметать пыль своим шикарным белым платьем. Ткань его высший класс, но покрой… мало того, что длина до земли, так еще рукава и низ заканчивались рваными лохмотьями. Только всеобщего внимания нам не хватало, рискни Лаура выйти в таком виде на улицу. Возможно, модель завоевала бы главный приз в Париже или, на худой конец, в Москве, но у нас так ходить по городу не принято.
      Однако, Вы-то, может, и забыли, а я помнил, что не далее как вчера мои капиталы пополнились более чем на полторы тысячи. Кроме того, с утра я сбегал к Борьке и притащил ему имевшуюся у меня кучу левых коричневых «Maxel» и желто-черных «CONCEPT» — приобретения предлиберализационного периода. Все лишние деньги тогда я вложил в кассеты. Вот и настал их черед.
      От «Консептов» Борис сразу отказался, заявив, что такого добра у любого идиота хватает, а «Макселки», подумав, принял. В городе чувствовался недостаток кассет. В соответствии с рыночными веяниями это указывало на то, что кассеты в скором времени появятся, но уже по новым ценам. «Макселки» имели неоспоримое достоинство в виде надписи «West Germany», что для неискушенного пользователя связывалось с высшей степенью доверия. Конечно, дома клиент обнаруживал довольно посредственное качество ленты, но «купленный товар возврату и обмену не подлежит».
      Денег как раз хватило на таиландскую юбку-варенку черного цвета, черную блузку с белой отделкой на воротнике и манжетах и как бы итальянские колготки, опять же черные. Туфельки, слава богу, подошли мамины. Но когда я принес покупки домой, Лаура заупрямилась.
      — Я не могу это надеть, — отрицательно покачала головой королева.