Газета бесплатных объявлений — занятная штука. Тысячи людей, горящие желанием купить, продать, обменяться, вырезают купон и на его немногочисленных строчках выражают свои волеизъявления. «Проигрыватель не новый, на запчасти, дешево».
      «Старинные иконы, монеты, дорого». И даже «меняю ваучер на мини-трактор» в преддверии грядущей ваучеризации всей страны.
      Особое место занимают объявления о знакомстве с непременными требованиями:
      «… Без жилищных и материальных пролблем». «… Наличие автомобиля обязательно». «… Не ниже 175 см». «… Блондинку с местом для встреч». «… 23–27 лет. Овна или Козерога». «… Разведенным, судимым, лентяям, алкоголикам и сексуально озабоченным просьба не беспокоиться».
      Их я просматривал обязательно, но безрезультатно, так как соответствовал разве что последнему требованию, да и то относительно, потому что ни в какую не стал бы строить гараж собственными руками, копать овощную яму или обрабатывать грядки на своем, слава богу, несуществующем садовом участке.
      Обязательным атрибутом был раздел «Разное». На его страничке неведомые мне люди объяснялись в любви, изливали душу, жаловались на трудности, делились проблемами и интересами. Сюда-то и лежал мой путь. Ведь не искать же информацию о любительских фэн-клубах на страницах официальной хроники областных газет.
      Повезло сразу. Между двумя бородатыми приколами от законспирированного «Веселого танкиста» я увидел: «Всем! Всем! Всем! Наш клуб им. В. Преснякова приглашает к себе тех, кому небезразличен выдающийся талант величайшего певца нашего времени. Ждем по адресу: ул. Академика Королева, 12».
      В Москве по данным координатам располагается Центральное телевидение. У нас любой, прочитавший эти строчки, понимал, что придется забираться к черту на кулички. Мне же улица Академика Королева была до боли знакома. В пятом номере располагалась столовая студенческого питания, а двенадцатым, скорее всего, отмечалась девятиэтажка для сотрудников ППИ. Значит, сегодня, во время законных каникул, придется бросить все дела и ехать на комплекс. Приятным сие событие не назовешь.
      Хлопнула дверь спальни, и на пороге появилась Лаура по полной земной форме одежды. Белое платье, видимо, продолжало отдыхать после полета. Лаура улыбнулась, увидев меня. Мои губы также расползлись в улыбке. Но черная тень нашествия незримо реяла над нами и прогнала вспыхнувшую радость.
      — Ты не нашел больше никаких клубов?
      — Нашел! — счастливо кивнул я. — После завтрака поедем.
      — Хорошо, — легонько тряхнула волосами Лаура. — Тогда на кухню. Будешь учить меня готовить завтрак.
      В коридорном шкафу опять что-то грохнулось с полки. Ыккщщер выказывал неодобрение. Он считал, что королева ни в коем случае не должна терять остатки своей сущности, следовательно, ей немедленно требовалось отказаться от всяких там завтраков, обедов и ужинов. Очистив картошку от кожуры, я залил сковородку маслом и высыпал на нее получившийся полуфабрикат. На этот раз все обошлось без происшествий.
      — А это кто? — спросила наблюдавшая за моими действиями Лаура, кивнув на календарь, когда я выключил газ.
      Кто это? Да разве были такие слова, чтобы выразить, что значили для меня изображенные на календаре? Впрочем, цифирки под названиями месяцев всегда оставались позади моего внимания, следовательно, календарь превращался просто в картину. Нет, не просто. Может, для Вас она и виделась кадром, выдернутым из мультфильма. Но для меня это было окном в запредельную реальность. Туда, где я был нужен, где для меня все становилось прекрасно и хорошо. Итак, для Вас слова нашлись. Теперь следовало объяснить их Лауре.
      — Это команда спасателей, — начал я.
      — Что значит «команда» и что такие «спасатели»?
      Да, начало удачным не назовешь. Требовалось подойти с другой стороны.
      — Они друзья, потому что всегда вместе. Вот это и называется командой.
      Представь, ты прорвалась в новый мир и летишь над ним, а рядом с тобой те, кто тебе особенно дорог, кто тебя понимает и никогда не покинет ни при каких обстоятельствах. Представила?
      — А если не рядом, а чуть-чуть позади?
      — Королеве положено быть первой? — улыбнулся я. — Конечно, они могут лететь чуть позади.
      Лаура улыбнулась в ответ. Судя по всему, картина у нее получилась яркой и впечатляющей.
      — А спасатели они, потому что помогают другим выпутаться из трудностей, добавил я.
      Королева помолчала, а потом спросила прямо:
      — Неужели ты так хочешь оказаться там?
      — Конечно! — наверное, со стороны любой мог видеть, как сверкнули мои глаза.
      — А почему?
      Ну вот, опять отсутствие нужных и убедительных слов. Эх, велик и могуч русский язык, но надо еще уметь им пользоваться.
      — Там не бывает скучно. Каждый день что-нибудь новое и удивительное, а то и сверхестественное. Там нет нудных обязанностей, потому что они сами собой превращаются в интересные дела. Там то, что ты хочешь, и то, что надо делать, совпадают, а это, наверное, и есть смысл жизни. Я думаю, что любой из спасателей понял бы и простил мои недостатки. Они это умеют.
      — И они приняли бы тебя в свою команду?
      Я задумался, ища ответ, и еще раз пристально вгляделся в картину. Спасатели недовольно хмурились, только Вжик с Гайкой натянуто и неестественно улыбались.
      Образы героев были искажены и скособочены. Художник не постарался. Судя по всему, для него данное произведение являлось очередной халтурой, и его не заботило ни правописание «resque rangers», ни дальнейшая судьба календаря, появившегося в отсутствие более достойных образцов. Но, глядя на спасателей, глаза мои отметали неточности, выправляли фигуры, придавали плоским образам объем и знакомые черты. И диснеевские персонажи виделись в истинном свете, затмевая свои неудачные копии. Рамки исчезали, и открывался проход в тот самый город, где происходили захватывающие приключения отважной пятерки. Границы разбегались вдаль, а передо мной развертывался целый мир со своей Америкой, Испанией, Англией и Китаем. Мир нарисованный, но все же реальный, надо только хорошенько присмотреться и увидеть. Нашлось бы там местечко для меня?
      Наверное. А где? В команде Чипа и Дейла? Вряд ли. Нужен ли вообще шестой спасатель, когда и пятеро дружно и слаженно справляются со всеми испытаниями?
      Я еще раз представил серьезного Чипа, улыбающегося Дейла, могучего Рокки, рыжеволосую красавицу Гайку и маленького Вжика. Расступятся ли их ряды?
      Раздвинется ли стройная шеренга, чтобы впустить еще одного?
      — Нет! — твердо и решительно сказал я.
      — Почему ты так не уверен в себе? — возмутилась Лаура. — Подумай сам. Ведь ты говоришь «нет», а в душе надеешься, что тебе скажут: «Да брось ты, не волнуйся, иди скорей сюда, мы тебя давно ждем».
      — Конечно, надеюсь, — вздохнул я. — Но для того, чтобы тебя приняли, надо быть хоть чуточку полезным и нужным.
      — А ты сразу начинаешь считать себя ненужным и бесполезным? Ты ведь даже не считаешь так. Ты опять надеешься, что они сами увидят твои достоинства и бросятся разыскивать тебя, сломя голову.
      — Не увидят, — вздохнул я.
      — Могут увидеть, — возразила Лаура, но тут же согласилась. — А могут и не увидеть. А почему бы тебе самому не показать, что ты крайне необходим этой команде?
      — Как? — вскричал я.
      — Неужели ты думаешь, что кто-то будет наставительно перечислять тебе все возможные способы? Ведь ты можешь придумать их сам! Я даже уверена, что ты уже их придумал.
      Я только судорожно глотнул и махнул рукой в угол. Там, в тумбочке лежала толстая тетрадь, до краев заполненная описаниями наших совместных приключений.
      В ней шестой спасатель был нужен и зачастую оказывался крайне полезен всей команде. Вот только как прорваться сквозь реальность в их сверкающий мир?
      — Да, твое желание велико, — мечтательно улыбнулась Лаура.
      Я аж просиял от восторга. Ведь королева побывала в тысяче миров. А что, если она встретила тот самый! А что, если она забросит меня туда прямо сейчас!!!
      Королева внезапно погрустнела.
      — Извини, — тихо сказала она. — Я не смогу тебя туда отправить. Я даже не подозревала о существовании подобного мира до этой минуты. Но я думаю, что шестой спасатель все-таки нужен, и он сумел бы себя достойно проявить.
      Ну вот, как всегда, облом. А я уже видел себя там. И все же…
      Неужели мои чувства так явно проявились на лице, что королева прочитала их, как ежедневную газету? Но никто никогда не умел читать хоть что-то по моему лицу. И никому я не стал бы рассказывать про отважную пятерку. И когда я до последней секунды держался у телевизора, где самолет спасателей прорывался через пелену облаков, а мы уже точно опаздывали на дискотеку, даже Борька недовольно бурчал:
 
Если про друзей и женщин
Вы нарочно позабыли.
Если Вам вино и водку
Том иль Джерри заменил.
Значит где-то ненароком
Сдвиг по фазе получили
Или снова в детство впали,
Обратитесь-ка к врачу.
 
      Но Лаура — иное дело. Даже если я действительно сдвинулся по фазе — она поняла этот сдвиг! И даже одобрила все мои действия, еще не зная про них! Да нет, так не бывает! Или все же бывает?..
      … Через час с небольшим мы подъезжали к Сосновому бору, именуемому «легкими города» по официальным хроникам. Я сидел у прохода в полупустом по-летнему сорок первом, уступив Лауре место у окна. Автобус плавно катил по лесному массиву, выпуская шлейф выхлопных газов. Но Лаура не любовалась колоннадами деревьев, а смотрела себе под ноги. Лишь когда автобус миновал круглое здание компрессорной, Лаура окинула поредевшие островки корабельных сосен и, повернувшись ко мне, сказала:
      — Знаешь, мне тоже нравится Филифьонка.
      Хорошо, что королева всерьез заинтересовалась книгами, а если бы нет? Что мне делать тогда? Я живо представил повелительницу тьмы, внимательно вникающую в хитросплетения «Санта-Барбары». Нет, не то! А вот видео действительно пригодилось бы. И про приключения команды спасателей мне не пришлось бы рассказывать. Поставил кассету, нажал на кнопку, и Лаура все поняла бы сама.
      Да, видео. Голубая мечта советского народа, глотающего слюни, когда речь в «Аргументах и Фактах» заходит о том, что в Арабских Эмиратах обеспечено видеомагнитофонами чуть ли не 92 % семей. Ведь так хочется догнать и перегнать.
      И вот уже какой-то умный мужик выдвигает встречное решение: давайте отдадим Японии Курильские острова, а она взамен обеспечит видео каждой российской семье. Но острова остаются в наших владениях. Что, впрочем, радует. Ну, даже если выкупит их Япония, то российский народ получит не магнитофон, а «улучшение уровня жизни на 12–15 % в среднем по стране», что для одного конкретно взятого человека не сулит никаких перемен к лучшему.
      Но мечта остается. А народ придумывает, как это обычно бывает, ласковые названия любимому предмету. Появляются «видаки», «видюшники», «видики», «видеомафоны» и прочее, и прочее, и прочее. Не появляется лишь сам вышеупомянутый предмет.
      «А у кого родители работают в Бразилии?» — начинают смутно припоминать Вы.
      Работают. Так что?! Сколько раз я просил и маму, и папу: «Ну привезите же! Ну не могу я без него!» Ответ мамы был категоричен: «Поставишь магнитофон — обворуют квартиру». А папа с ней не спорил. «Не обворуют», — с надеждой обещал я. Но мама только непреклонно качала головой, а папа опять не спорил. И на ту же сумму мне присылались экзотические фрукты, чтобы организм мой непрестанно укреплялся и не болел. Итак, витаминов мне хватало, но так не доставало видеомагнитофона…
      … Часовая стрелка едва преодолела цифру двенадцать, а минутная подбиралась к двойке на моем циферблате. Солнце парило в голубом небе с редкими кучевыми облаками. Стройные стволы сосен укрывали нас от солнечных лучей, оставив лишь узкую полоску неба над дорогой. Дав Лауре полюбоваться лесными пейзажами, я осторожно подхватил ее под руку и повел к белым девятиэтажкам, выстроившимся в ряд. От руки Лауры исходило тепло, а мне почему-то казалось, что она сделана из хрупкого фарфора, который может треснуть от грубого прикосновения.
      Стены двенадцатого номера сияли, и только в глубинах лоджий, густо заставленных вещами, прятались тени. Солнце сверкало, отраженное тысячью стекол, и сотни зайчиков лежали на асфальте, траве и сыром песке под сумрачным, чуть покосившимся грибком. Клуб Преснякова мы нашли почти сразу.
      Полинявшая табличка голубого цвета с полуобсыпавшимися красными буквами возле одной из квартир первого этажа указывала: «Детский клуб „Орленок“.» Поверх сохранившегося изображения барабана с пионерским галстуком кто-то выцарапал более короткое и неприличное слово. Пионерская символика отошла в историю. На смену ей выдвинулись новые веяния, выражавшиеся золотыми строчками на черной пластмассе: «Клуб поклонников В. Преснякова» «Прием астролога. Время работы с 12–00 до 16–00. Выходные дни: Понедельник, Пятница, Суббота, Воскресенье». По счастью на дворе стояло двенадцатое августа — среда.
      Открыв таинственную дверь мы оказались перед выбором. Пустой тесный коридорчик располагал еще двумя дверями кроме той, через которую мы вошли, и уводил куда-то за поворот. Лаура молчала, поэтому я предложил ту, которая стояла перед нами.
      Дверь легко открылась внутрь. Перед нашими взорами предстал солидный двухтумбовый стол темно-коричневого цвета. За ним в мягком кресле на роликах, легко меняющим угол наклона, восседал мужчина лет сорока довольно крепкого телосложения. Пальцы его правой руки крепко ухватили козлиную бородку. Глаза из-под круглых позолоченных очков внимательно изучали собеседника. Им являлся ничем не примечательный мужичонка в сером потрепанном костюме, если не считать лица, испещренного синяками и пластырем. Он негромко бубнил, уставившись в стекло столешницы, под которым в единый круг сплетались символы света и тьмы из китайской мифологии. Там же красовалась крохотная цветная фотокарточка Софии Ротару.
      — Вот вы говорили, — послышалось там, — что второго августа у меня будет удачный день. Звезды там, то, се. А мне, между прочим, по морде надавали.
      — Конечно, удачный, — перебил его обладатель золоченных очков голосом, не терпящим возражений. — Подумайте сами, ведь вас могли убить. Понимаете, убить!
      Но расположение звезд плюс прохождение Сатурна через ваше зодиакальное созвездие смягчили неминуемое. Я считаю, что каких-то два выбитых зуба пустяк по сравнению с бесценной жизнью, которую вам удалось сохранить благодаря моему предсказанию.
      — Но ведь про битье звезды ничего не говорили, — пробовал еще наступать мужик, уже начинавший догадываться, что деньги ему никоим образом не вернут.
      — Звезды не предсказывают всякие пустяки, они лишь указывают нам путь, астролог копался во внутреннем кармане жилетки своей дымчатой тройки, словно сошедшей с обложки «Burda-moden». Глаза его переметнулись на книжную стенку, так как выжать новых деньжат из клиента возможности не предвиделось.
      — Два зуба — это пустяки?! — возопил к небу клиент. Затем он покинул обшарпанный стул, метко плюнул в угол и оглушительно захлопнул за собой дверь.
      Внимание астролога переключилось на нас.
      — Гадание по картам, по ладони, по кофейной гуще? — посыпались предложения. — Предсказание наилучшего дня для зачатия ребенка согласно ваших знаков зодиака?
      Гороскоп на следующую неделю? Если вам обоим, то скидка — десять процентов.
      — А где здесь клуб Преснякова? — спросил я.
      — Левая дверь, — презрительно процедил астролог, моментально утратив к нам всякий интерес.
      Мы снова выбрались в коридор и толкнули левую дверь. В отличие от ухоженной комнаты предсказаний здесь нас встретили полумрак и запустение. Под потолком тускло горела лампочка в двадцать пять ватт без всякого абажура. Дневной свет едва пробивался в комнату сквозь серые стекла давно не мытого окна. В комнате витал влажный затхлый запах. Казалось, даже крючья для гардины покрылись ржавчиной. Половину комнаты заскладировали сломанными стульями. Обстановку второй половины составляли стол и шкаф с оторванной дверцей. При ближайшем рассмотрении стол оказался партой, списанной с какого-то ущербного факультета, так как его поверхность заполняли похабные рисунки и четверостишия, пересыпанные матерными словами. Упоминаний о Преснякове рядом с ними не наблюдалось. О назначении сего помещения говорили разве что плакаты кумира, в огромном количестве крепившиеся на облезлых обоях посредством желтого и синего пластилина. Изображения Вл. Преснякова-мл. различных размеров и качества сошли сюда со страниц «Собеседника», «Смены», «Сельской молодежи», «Комсомольской правды», «Ровесника» и других периодических изданий. Сюда же неведомым образом затесалась фотография Юры Шатунова и красочная панорама военного оркестра на фоне Кремля.
      Осторожное пошмыгивание носом напомнило нам, что мы тут не одни. За партой обнаружилась высокая худенькая девчушка, уставившаяся на нас огромными глазами.
      — Это клуб Преснякова? — решил я подтвердить свою догадку.
      — Да, Володи! — восторженно прошептала девочка. — Володенька Пресняков советский Майкл Джексон.
      Я не стал возражать, а шепнул Лауре на ухо:
      — Смотри. Увидишь талисман — скажешь.
      Лаура кивнула и принялась проницательно осматривать вещи.
      — А вы корреспонденты? — с надеждой спросила девочка.
      — Нет, — ответил я, но, решив не огорчать хозяйку полностью и бесповоротно, добавил. — Пока не корреспонденты.
      Королева чуть заметно качнула головой из стороны в сторону, показывая полное отсутствие такой необходимой нам вещи.
      — А зачем тогда вы пришли?
      — Узнали, что есть такой клуб. Решили зайти, посмотреть, — нашелся я. Может, еще и других певцов клубы имеются. Хотелось бы два-три адреска.
      — Не певцов, а артистов, — поучительно заметила девочка. — Талькова еще есть клуб. Где-то у ДК Профсоюзов. Точно не знаю. Но Володя лучше! Тальков все, а Володеньке еще петь да петь.
      — Спасибо, — кивнул я и отступил на шаг к двери.
      Увидев, что мы собираемся уходить, девочка решительно выскочила из-за стола.
      Ее нога зацепила невзрачный проигрыватель старого образца и стопку пластинок с густым слоем пыли на них. Вещами этими давно уже не пользовались.
      В мгновение ока девочка преградила дорогу. На ее руке красовалась красная повязка с выведенными по трафарету буквами «Добровольный Дежурный». Пальцы сжимали банку со сплющенным верхом. Судя по обрывкам наклейки, там когда-то хранилось сгущенное молоко.
      — Внесите хотя бы пожертвования, — заявила дежурная.
      Я молча положил в банку бумажный рубль, памятуя из западных книг, что за информацию надо платить.
      — Это все? — возмутилась девочка, с надеждой глядя на Лауру.
      — На двоих, — разуверил ее я, вспомнив габровские анекдоты. Копейку класть не хотелось. Мелочь уже исчезала из обращения и грозила в скором времени превратиться в нумизматическую редкость.
      Немного огорченные неудачей, мы побрели обратно к остановке. Особо печалиться не следовало. С первого раза везет только в короткометражных фильмах.
      Вдобавок, у нас имелось примерное указание расположения очередного фэн-клуба.
      К моему огромному удивлению народа на автобусной остановке собралось предостаточно. Странная картина, учитывая летнее время. Знакомых лиц мне не встретилось, поэтому мы с Лаурой забрались в прохладную тень под крышей автобусного павильона. Вслушиваясь в чужую речь, я уяснил, что передо мной собрались представители из соседнего корпуса, химики-технологи. Вступая в рыночные отношения, администрация дала указание заведующим кафедрами провести подготовительное собрание по поводу самоокупаемости высшего образования. Суть выступления сводилась к тому, что в связи с введением свободного распределения возникал вопрос о внесении некоей платы за получение диплома. Плату предполагалось взимать с организаций, куда отправлялся работать выпускник, или с самого выпускника, если организация не желала пускаться в непредвиденные расходы. Новость повергла большинство старшекурсников в глубокое уныние, так как добрая половина из них еще не представляла места своей будущей работы. Те же, кто трудился в будущей конторе, весьма правильно предполагали, что начальству гораздо выгоднее пригласить специалиста со стороны, чем выкладывать энную сумму за студента без опыта практической работы.
      Поиски талисмана внезапно утратили для меня актуальность. Я то нигде еще не работал, все практики проходил на кафедре и там же делал диплом по вечной теме «АСУ — Деканат», внося доработки и усовершенствования к предыдущей версии. За меня никто платить не собирался, а лишних денег я тоже не имел. Плачевные перспективы. По дальнейшим обрывкам разговоров я понял, каким хитрым маневром удалось завлечь сюда такие массы учащихся. Оказывается, августовскую стипендию на этом факультете будут давать только тем, у кого в зачетке стоит штамп «Допущен». А стоит он только у участников собрания, да у друзей, зачетки которых неведомым образом все же отметились у заведующих кафедрами. Следовало срочно поинтересоваться грядущими планами нашего декана. Дурные приметы заразительны.
      Народ шумел, возмущаясь новыми порядками, а сорок первый появляться не спешил.
      Из-за дальнего поворота дороги показались сперва одиночки и пары, а затем возник устойчивый поток дополнительных студентов. По-видимому, в машиностроительном корпусе проводилось аналогичное собрание. К образовавшейся толпе скромно добавлялись бедолаги, проходившие практику на комплексе, и лицеисты, утрясавшие вопрос поступления в институт на соответствующие факультеты. Отдельной группой в стороне собрались преподаватели и сотрудники, которым тоже требовалось в город.
      Я отработал практику досрочно, поэтому спокойно сидел с королевой призраков на холодном бревне, приставленном вместо скамейки к задней стенке павильона.
      Морщинистую кору толстого дерева выкрасили в оливковый цвет под общий тон.
      Местами на поваленном стволе виднелись засохшие отпечатки грязных подошв.
      Радостно пищали неисчислимые полчища лесных комаров, предвкушавших обильное угощение.
      Проследив взгляд Лауры, я увидел черного жука, родного брата-близнеца того, что встретился нам перед наводнением. Он деловито полз по асфальту, торопясь к правому углу, затем остановился, покрутился на месте и, не мешкая, отправился в противоположную сторону, выровняв вскоре курс параллельно бревну. Вот кому повезло! Вот кого нисколько не волновали проблемы свободного распределения. Я невидящим взглядом уткнулся в толпу и погрузился в тяжелые думы. Туманное будущее — вот, что заботило меня теперь больше всего. Имело наивысший приоритет, как выразился бы в данном случае отличник нашей группы, да и всего нашего курса.
      — Зачем? — недоуменно зашептала Лаура.
      Я снова кинул взгляд на жука. Перевернутый на спину, он отчаянно размахивал четырьмя уцелевшими лапками. Задняя его часть размазалась по серой плоскости асфальта. Жук еще жил, но ждавшие его неведомые дела так и останутся теперь незавершенными. Хорошо, что я не мог видеть его глаза.
      — Почему он это сделал? — с горечью спросила меня Лаура, кивнув в сторону парня в очках и неброском синем спортивном костюме. Он нервно ходил взад-вперед, судя по виду, крупно опаздывая на какое-то чрезвычайно важное мероприятие. Спешивший жук ненароком оказался под высокой подошвой кроссовки «Reebok».