3

Ваза с вульгарным звоном разбилась о стену. «Бо­же, – подумал Вильхейм Брюннер, – идиотка! Ва­за, стоимостью в пять тысяч марок, разбита, как дешевая тарелка в кафе на заправке». Но в комна­те уже звучал холодный разгневанный голос, за­ставивший замереть всех присутствующих.

– Сборище бездельников! Проклятые безмозг­лые мудаки!

Когда Ева Критсенсен впадала в ярость, даже Кеслер пугался. Вильхейм видел, что он предпочел бы стать невидимым, когда глаза этой красивой блондинки метали молнии из-за затемненных сте­кол ее очков.

– Она исчезла пять дней назад, а вы до сих пор болтаетесь, как дерьмо в проруби, не зная даже, где искать?

Тон был «сладким», как мышьяк. Вильхейм не­навидел этот медоточивый ужас. Часто – почти всегда – за этим следовало жестокое наказание провинившихся.

Кеслер молча смотрел куда-то в одну точку по­верх головы Евы, застыв в полной неподвижности, как это делают наемники в военных южноафри­канских лагерях.

– Кеслер! Кеслер… – Голос Евы резал слух, как осколок стекла вены.

Вильхейма поразило ощущение опасности: бе­зобидная на первый взгляд интонация походила на нож убийцы.

Теперь Ева почти шептала:

– Кеслер, за что, как вы думаете, я так щедро плачу вам? А? Ответьте!

Экс-наемник молчал, прекрасно зная, что хо­зяйка не ждет от него ответа.

– Я сама скажу, почему плачу вам вдвое против той цены, которую дадут сегодня за вас на рынке…

Приблизившись, Ева кружила вокруг Кеслера с угрожающим видом. В этом движении странным образом сочетались доверие и желание подавить. Вильхейм знал, что Ева переняла манеру поведе­ния офицеров американской морской пехоты, чьи методы специально изучала по энциклопедии. В каком-то смысле Кеслеру это даже нравится, по­чувствовал Вильхейм. В запрограммированности подобных ритуалов выражалась высшая степень извращенности Евы, Кеслера да и его самого, ко­нечно.

Ева почти прижалась губами к уху Кеслера.

– Дело в том, что я жду от вас результатов. По­тому так щедро и плачу. Результатов выше сред­него уровня. Чего-то такого, что, как я надеялась, будет соответствовать вашему уровню, вашим ам­бициям. Но у вас, увы, честолюбие золотаря!

Кеслер решился было ответить, но в последний момент передумал. Госпожу Кристенсен не следо­вало перебивать во время приступов. Разумнее всего подождать, пока волна схлынет и Ева успоко­ится, резко сменив тему.

– Ответьте мне откровенно, Кеслер, я права?

Наемник не реагировал. Ева кружила над ним, как стервятник в украшениях от Картье и Бушерона. Она остановилась в нескольких санти­метрах от бесстрастно-безжизненного лица сол­дата удачи.

– Ну? Скажите, права ли я в своих ожиданиях? Не ошибаюсь ли, считая вас избранным? Одним из лучших? Ну, Кеслер?

Брызги слюны попадали Кеслеру в лицо, и он что-то невнятно буркнул.

– Что? Что вы сказали?

Тон ее голоса походил на звук взводимого курка. Вильхейм решил вмешаться:

– Ева, Кеслер ждет сведений… От человека из Министерства юстиции…

Ева застыла на месте, не веря своим ушам.

– Молчать! – просвистела она. – Тебя я не спрашивала, позволь уж мне самой справиться с ситуацией.

Повернувшись к сероглазому гиганту, она про­должила:

– Итак, о каких сведениях речь, господин Кес­лер?

Запинаясь, тот промямлил:

– Ну-у… один из сотрудников господина Ван…э-э… нашего друга из Гааги… э-э… он работает в мини­стерстве… Завтра мы наверняка узнаем, где ваша дочь, госпожа Кристенсен.

Ева застыла перед Кеслером в театральной по­зе, словно играла главную роль в комедии. Ее де­ланно заинтересованное изумление привело юж-ноафриканца в замешательство.

– Вы узнаете наверняка? Завтра? – Голос был полон злой насмешки. – Вы узнаете наверняка… – повторила она, более холодным тоном. – Я советую вам узнать это совершенно точно, господин Кеслер, надеюсь, вы меня понимаете?

Он молча кивнул. Губы Евы изогнулись в подо­бии улыбки. Внезапно потеряв интерес к Кеслеру, Ева переключила свое внимание на остальных. Бро­сив мимолетный взгляд на Вильхейма, она занялась Освальдом. Англичанин был опытным бухгалтером, и в его обязанности входило открытие новых бан­ковских счетов для увеличения доходов от работы студии.

– Господин Освальд, думаю, вы можете быть свободны. Наши маленькие проблемы финансового управления вполне подождут до завтра.

И добавила, без тени улыбки:

– Благодарю вас.

Маленький толстяк мгновенно испарился, бла­годаря в душе судьбу, а Ева Кристенсен медленно направилась к Дитеру Борвальту, молодому адво­кату, отвечавшему за юридические вопросы.

– Дитер, я хочу, чтобы вы объяснили мне кое-что…

Дитер, тоже хорошо знавший ритуал, ничего не ответил.

– Я хочу знать, почему наша контора не смогла сразу же вернуть опеку над моей дочерью. Почему моя дочь находится под защитой полиции, хотя официально мне не предъявлено никакое обвине­ние…

Дитер тщательно отряхнул фланелевые брю­ки, поправил очки и только после этого медленно открыл картонную папку, лежавшую рядом с ним на диване.

Бросил на Еву холодный взгляд профессиона­ла, достал оттуда документ и протянул ей:

– Вот копия письма, которую мы отослали. Кроме того, мы ясно дали понять прокурору, что через три дня…

– Три дня?

Ева взорвалась. Она стояла вытянувшись в струнку, как будто через нее пропустили ток в не­сколько тысяч вольт, и потрясала листком, как Зевс, насылающий на Землю гром и молнии:

– Слушайте меня внимательно, Дитер. Я не по­терплю, чтобы моя дочь еще неделю находилась вне дома! Ясно?

Дитер кивнул и протянул ей еще одну бумагу:

– Прочтите вот это письмо из министерства: в нем говорится, что официальный срок содержания свидетеля под защитой полиции истекает в суббо­ту. Лучше не мутить воду и спокойно ждать окон­чания срока, чтобы забрать Алису.

Ева молча изучила оба документа и вернула их Дитеру:

– Вы можете гарантировать, что в субботу про­волочек не будет?

Он постарался ответить самым профессио­нальным тоном, на какой был способен:

– Конечно, госпожа Кристенсен. Инспектор, ко­торая запросила защиту для Алисы, не сможет по­вторить свой запрос… В любом случае они практиче­ски закрыли дело, ее отстранят… Все пройдет тихо…

– Подождите, Дитер. Вы говорите о той жен­щине, которая выдала себя за черт знает кого из муниципальной программы? И она же обеспечила Алисе спецзащиту?

Молодой адвокат молча кивнул.

– Так это та самая женщина, которая сняла первые показания с Алисы и первой же смотрела кассету, я правильно поняла?

– Да, – прошептал Дитер, – речь идет об одной и той же женщине, Аните Ван Дайк.

– Но тогда, черт вас возьми, – Ева Кристенсен занервничала, – почему никому не пришло в голо­ву следить за ней, а?

В комнате повисла леденящая душу тишина. Ева повернулась к Кеслеру:

– Кеслер…

Она остановилась в нескольких метрах от него и процедила:

– Уверена, вы понимаете, насколько лучше должны работать… Подобная ошибка беспреце­дентна по катастрофическим последствиям… но…

Она крутанулась на каблуках, широко улыба­ясь.

«Ну вот, – подумал Вильхейм, – кризис мино­вал, теперь нам наконец позволят выпить шампан­ского».

Ева щелкнула пальцами и взглянула ему в глаза:

– Котик, думаю, пора открыть бутылку «Редерера»…

Обращаясь ко всем сразу и ни к кому по от­дельности, она добавила:

– Я хочу, чтобы за этой легавой следили, хочу все о ней знать, и главное – где она бывает. Думаю, она ежедневно навещает Алису… Засеките мес­то… Я хочу быть готова к любой неожиданности на случай, если до субботы дело осложнится и мы не сможем забрать Алису легально.

Она снова взглянула на Вильхейма:

– Я хочу знать о ней все, договорились?

Он сделал едва заметное движение рукой, да­вая понять, что все сделает.

В субботу утром Алиса Кристенсен сложила свои вещи в спортивную сумку, проверила, на месте ли деньги и паспорт, и стала терпеливо ждать обеда. К часу дня, как и было условлено, один из полицей­ских по имени Оскар поднялся к ней и сообщил, что они готовы.

Накануне Алисе удалось договориться с Ани­той.

«Госпожа Ван Дайк… раз адвокаты моей матери приедут в субботу, позвольте мне после обеда немного погулять», – сказала она умоляющим тоном. Это сработало.

Они пообедали в небольшом скандинавском ре­сторанчике в центре, потом Алиса захотела посмо­треть научно-фантастический фильм в кинотеатре Кэннона Тушински. Полицейские смотрели «Элайен 3» в благоговейной тишине среди очарованных подростков. Около половины шестого Алиса попро­сила разрешения зайти в большой супермаркет на проспекте.

Полицейские поставили машину за две улицы от торгового центра, вылезли на тротуар и пошли ко входу, оберегая девочку с двух сторон. Спор­тивная сумка била Алису по спине, сердце колоти­лось. Она направлялась навстречу своему буду­щему, к галереям, где попытается осуществить свой план.

Она больше не имеет права ошибаться. Прома­хов и так было слишком много.

Толкая стеклянную дверь магазина, Алиса бы­ла преисполнена яростной решимости.

В лицо ударила волна теплого воздуха. Народу хватало, это была почти толпа, но вполне преодоли­мая. Алиса побродила по первому этажу, изредка останавливаясь, чтобы полюбоваться драгоценнос­тями и духами, шелковыми платками и галстуками, вернулась, чтобы купить небольшое колечко, во­влекая невозмутимых полицейских в замыслова­тый танец вокруг прилавков.

Потом она поднялась на эскалаторе на второй этаж, где находились отделы видеоигр, компьютеры и бытовая электроника, а оттуда – на третий, к полкам с книгами и видеотехникой.

Полицейские остановились у магнитофонов и лазерных проигрывателей. Алиса медленно выру­лила к книжному отделу. Оскар повернул голову, чтобы взглянуть, где она, и Алиса помахала рукой, говоря, «все хорошо, я просто смотрю книги».

Оскар и Джулиан прилипли к полкам с лазер­ными дисками, сравнивая рэгги и сальсу.

Книжные ряды тянулись до самой лестницы. В этой части магазина посетителей было мало, несколько человек рылись в книгах. Алиса не­брежно пролистала несколько томиков, медленно продвигаясь к голубым перилам. Когда она от­крыла «Глубокий сон» Реймонда Чэндлера, до це­ли оставалось всего несколько метров. Оскар и Джулиан изучали альбом Боба Марли. Алиса по­ложила книгу и задержала дыхание. Сердце бе­шено стучало, адреналин заставлял мозг рабо­тать как часы. Жара в магазине становилась мучительной, Алиса чувствовала, как по лбу и шее стекают капли пота.

«Давай, последнее усилие», – скомандовала она себе, скользнула к крайним полкам, нашла Азимова и Олдиса, сборники научной фантастики в мягких обложках, от волнения различая одни только названия.

Алиса в последний раз бросила взгляд на Оска­ра и Джулиана, их головы виднелись поверх стоек с дисками в двух-трех рядах от нее. Джулиан огля­нулся, Алиса ответила натянутой улыбкой и поставила на место книгу. Черноволосый полицей­ский вернулся к Джимми Клифу.

Алиса ждала не дольше секунды, вдохнула в грудь побольше воздуха, подобралась, дала коман­ду ногам. Потом спокойно повернулась и обогнула перила, держась рукой за черный резиновый по­ручень. Алиса протиснулась между двумя пожи­лыми парами, обогнала стоявшую впереди женщи­ну и шагнула с эскалатора, пройдя между двумя домохозяйками.

Второй этаж. Алиса схватилась за перила и прыгнула на металлические ступени, ехавшие на первый этаж. Толкнув старика, пробормотала изви­нения. Сверкающая лестница двигалась к стеклян­ным витринам с парфюмерией. Флаконы француз­ских духов складывались во фрески, отсвечивали всеми оттенками янтарного и зеленого. Но Алиса смотрела только на маленькую табличку с надпи­сью «Выход».

Девочка побежала, различая в противополож­ном конце магазина, за стеклянными дверями, бледный голубоватый свет. Она прибавила скоро­сти и оказалась среди часов и драгоценностей. Здесь было многолюднее, толпа стала плотнее. Алиса с трудом продиралась между одетыми в ме­ха женщинами; их губы были слишком густо на­крашены, прически безупречны. Толпа станови­лась все гуще, и Алисе пришлось прокладывать себе дорогу локтями.

В странном танце, преграждавшем ей путь к свободе, Алиса почему-то замечала отдельные детали: массивные золотые серьги в ушах элегант­ной женщины с надменным лицом, склонившейся над витриной с баснословно дорогими швейцар­скими часами. Неоновый свет на серой стали, золо­то и позолоченное серебро. Чей-то силуэт по ту сторону витрины. Серый костюм с шелковистым отливом.

Лицо мужчины блестит под яркими лампами дневного света. Лысый череп, блестящий и глад­кий, как бильярдный шар. Густые усы a la turc. Черные очки, скрывающие глаза…

«Боже мой! – Алиса едва не упала в обморок от ужаса, инстинктивно ныряя в толпу. – Лысый, усатый, в темных очках – именно о нем говорила Анита…»

Алиса даже не пыталась понять, видел он ее или нет. Не оборачиваясь, как в кошмарном сне, она со всех ног бросилась к стеклянным дверям.

Электрический синий свет вечернего неба, от­ражающегося в крышах припаркованных у мага­зина автомобилей, на секунду ослепил ее. И в тот же миг она узнала японскую машину, стоящую у бровки тротуара и человека за рулем. Кеслер. Он сидел к ней в профиль, уставившись прямо перед собой. Алиса поскользнулась на пластиковом по­крытии, покачнулась, потеряв равновесие, и рас­тянулась всем телом, сдавленно вскрикнув от боли, пронзившей правую руку и колени. Поднявшись, она различила вокруг себя расплывчатые силуэты людей. Как сквозь ватную завесу услышала жен­ский голос: «Все в порядке, детка?»

Не обращая внимания на окружающих, посмо­трела внутрь машины, и то, что она увидела, заста­вило ее задрожать от ужаса. Кеслер. Холодные глаза Кеслера, уставившегося на нее. В его взгляде были изумление и холодная решимость.

Алиса отреагировала мгновенно, ведомая ин­стинктом: прыгнула вправо, к витринам с платка­ми фирмы «Негтез» и галстуками Гуччи, к боково­му выходу, сверкавшему медью ручек.

Она летела между прилавками, слыша, как па­дает за ее спиной стенд с галстуками.

Маневрируя между двумя корзинами со свите­рами, на секунду обернулась.

От отдела товаров фирмы «Беннетон» к ней бежал тот лысый в темных очках. Метрах в деся­ти от него Алиса заметила еще одного и по загоре­лому лицу с раскосыми глазами узнала индоне­зийца.

Девочка нырнула в проход с майками.

Добежала до стеклянных створок двери, толк­нула их влажными ладошками и в ту же минуту вырвалась на свежий воздух.

Алиса кинулась направо, в сторону, противопо­ложную той, где стояла машина Кеслера.

В тот же момент она бросила последний взгляд внутрь магазина и сразу поняла: что-то не так. Лы­сый повернулся к ней спиной, держа в руке огром­ный пистолет…

Больше она ничего не разглядела, но, уже сме­шавшись с вечерней толпой, услышала грохот вы­стрелов.

Оскар первым обнаружил исчезновение девочки. Кладя на место виниловый диск Питера Тоша, он поднял голову и увидел, что в книжном отделе ее нет. За одну секунду осознал всю серьезность слу­чившегося, схватил Джулиана за руку и поволок его к полкам, туда, где только что стояла Алиса:

– Черт побери, Джулиан, ее здесь нет… Джулиан вертел головой во все стороны, как перископ подводной лодки, в поисках маленькой фигурки в ярко-синей куртке.

Они начали прочесывать ряды с книгами.

– Где ты видел ее в последний раз, Джулиан?

– Там, у последнего стеллажа. Оскар ускорил шаг.

– Черт, черт, Анита нас убьет!.. Будь оно все неладно!

Джулиан ничего не ответил.

Они дошли до последнего ряда стеллажей, обо­гнули площадку перед эскалатором, то и дело ос­кальзываясь.

– Ты ее видишь?

– Нет, ее здесь нет.

Оскар круто развернулся, взглянул на ступени эскалатора и сразу понял, что произошло.

– Черт!

Он прыгнул на металлическую ступеньку, и она тяжело зазвенела под его ногами.

– Джулиан, давай скорей, она сбежала. Он почти кричал.

Джулиан, растолкав туристов, устремился следом.

На нижних ступеньках Оскар едва не сбил с ног двух подростков и тут же перепрыгнул на эскала­тор, ехавший на первый этаж.

Он был уже внизу, среди стеклянных стоек с ду­хами, когда Джулиан показался наверху эскалатора.

Оскар искал взглядом Алису, но ему мешала густая толпа. Подбежавший Джулиан разглядел что-то у выхода с высоты своих метра девяноста.

– Что-то происходит…

Взяв Оскара за руку, он указал на скопление людей:

– Что за…

Они рванули к стендам с часами Тимекс, Кар­тье и Ролекс, разделились, пошли по параллель­ным рядам.

У главного выхода толпа была еще плотнее, и они, не церемонясь, расталкивали людей. За их спинами что-то рушилось. Оскар противоходом продвигался в толпе…

Расчистив проход, Оскар смог оценить обста­новку. У главного выхода никто не видел девочку со светлыми волосами, но на другом конце магазина маленькая фигурка пробиралась между контейне­рами к боковому выходу.

В нескольких метрах впереди него какой-то мужчина почти бежал в ту же сторону. Серый кос­тюм, блестящая лысина.

Оскар читал отчеты Аниты и сразу вспомнил описание лысого усатого мужчины в темных очках, которого, скорее всего, звали Йохан. Он нащупал под курткой свой девятимиллиметровый пистолет и кинулся следом, зная, что за его спиной кое-что готовятся.

Увидев, что Алиса устремилась к выходу, а ее преследователь ускорил шаг, он предпринял отча­янную попытку:

– Йохан? – крикнул Оскар в освещенное нео­ном пространство. – Йохан, остановись!

От неожиданности мужчина притормозил и обернулся. Выражение глаз скрывали темные оч­ки, он с невероятной скоростью сунул руку во вну­тренний карман, резко оттолкнул проходившую мимо пожилую даму (она рухнула в контейнер с джинсами) и вытащил черный пистолет.

Оскар бросился в сторону, поскользнулся, удержав свой пистолет в руке, но потерял равнове­сие и не сумел прицелиться.

Они с усатым выстрелили одновременно.

Пуля полицейского прошла в десяти сантимет­рах от цели, пробила рекламный щит и застряла в потолке. Йохан прострелил Оскару ногу и правое плечо. Кровь заливала пол и контейнер с женским бельем.

Оскар рухнул в ворох белоснежных шелковых лифчиков, люди кричали, слышались выстрелы, высокие потолки усиливали шум.

Он ударился головой обо что-то твердое, и боль на несколько мгновений ослепила его.

Когда сознание вернулось, в магазине воцари­лась мертвая тишина.

Кровь из раны в ноге текла с невероятной си­лой, тошнота накатывала приступами. В плечо пуля попала дважды, Оскар понял, что повреждены мышцы и кости. В это мгновение раскаленное же­лезо ударило его в ногу, и Оскар погрузился в чер­ную тьму. Он еще не знал, что в нескольких метрах от него лежит мертвый Джулиан.

Джулиан удивился, заметив, что Оскар неожидан­но свернул в другую сторону. Черт, почему он не идет к выходу?

Оскар бежал метрах в пяти впереди, по право­му проходу. На пересечении с главным проходом он поскользнулся и бросился в другую сторону. Джулиан с трудом продирался сквозь толпу, в ка­кой-то момент проход опустел, и мимо него прошел человек более чем подозрительного вида: он почти бежал, при движении его широкая черная куртка распахнулась, и полицейский увидел знакомые очертания: пистолет.

Джулиан инстинктивно сунул руку под мышку. И тут Оскар сделал нечто непонятное.

Джулиан ясно различал перед собой троих участников заварушки.

Голос Оскара прогремел под сводами магази­на:

– Йохан? – орал он. – Йохан, остановись!

Тип, несшийся впереди Оскара, обернулся и… Господи!

Реакция всех троих спровоцировала у Джули­ана выброс адреналина: лысый в темных очках, Оскар и индонезиец практически одновременно схватились за оружие. Все происходило словно во сне. Ив этом сне он услышал свой голос, холодно скомандовавший человеку в черном:

– Не двигаться, сволочь! Полиция!

В ту же секунду он рванул «беретту» из кобу­ры и, держа рукоятку обеими руками, направил ее в спину этому типу.

События развивались все стремительнее. Лы­сый целился в Оскара, тот поскользнулся на ка­фельном полу и упал в контейнер с бельем.