Время колесниц

Он уже был не один, его стало множество, и каждая из частей отражала происходящее по-своему. Пятно без формы, бешено вращающиеся Веретено с Колесом, Медведь и Барсучья Морда вертели их, мяли подобно мягкой речной глине и слепляли заново, на этот раз уже в ином, только им известном порядке. Они потрудились на славу, хотя ни один человек никогда не смог бы понять, в чём именно заключалась эта работа. А когда она была завершена, издалека до Эдана вновь донёсся знакомый стук — то проворные пальцы горбатого шамана барабанили по маленькому бубну с каркасом из заговорённого оленьего рога...

Пятно, Веретено, Колесо, Барсучья Морда, Медведь и Шар подхватили его и понесли на зов хозяйского бубна. Они оставили Эдана на полпути, у границы своего серо-чёрного края; Шар задержался ненадолго, пристально посмотрел на него и, вероятно довольный результатом своего осмотра, произнёс: «увидимся!», после чего отправился вслед за своими товарищами.

— Жутковато он всё-таки выглядит! — заметил Куллд, рассматривая обнажённое тело, лежащее на земле. Оно казалось столь невесомым, что лишь слегка сминало лесные травы. Призрачный контур человеческой фигуры оставался абсолютно неподвижным, а веки его — плотно сомкнутыми.

— И долго он будет висеть между мирами? — спросил у него ещё один Куллд, сидевший напротив.

— Пока не затвердеет. Смотри, его стопы и колени уже выглядят довольно плотными! Если так пойдёт и дальше, потребуется не более двух-трёх дней. — Куллд номер один поднялся и расправил ноги, затёкшие от долгого сидения на пятках. — Необходимо развести подле него костёр или даже два и поддерживать огонь постоянно, в противном случае наш друг рискует серьёзно простудиться.

Оба Куллда с усердием принялись за дело: чуть позже вокруг дремлющего Эдана был возведён каркас из жердей, который прикрыли грубо выделанными шкурами. Сквозь отверстие в центре этой конструкции поднимался дым от двух небольших очагов, устроенных по правую и по левую руку от распростёршегося на земле человека.

Капли осеннего дождя, зарядившего надолго, барабанили по листьям кустарника и оседали подобно мелкому бисеру на растянутых кожах навеса. Ручейки, воды стекали вниз, с шипением испаряясь в языках пламени. Двое в низко надвинутых капюшонах замерли, скрестив ноги, по обе стороны от спящего. Дело сделано. Теперь спешить некуда.

ГЛАВА V

Круглая площадь посреди цитадели Священного города Брега до отказа заполнилась гомонящим народом. До собрания, назначенного на полдень, оставалось немного времени; жрец-распорядитель озабоченно поглядывал то на короткую тень, отбрасываемую большим каменным гномоном, водружённым здесь в незапамятные времена, то на вливающиеся на площадь новые толпы. Граждане славного Брега прибывали на собрание в строгом соответствии со своей кастой — маги и жрецы чинно шествовали через Ворота Мудрецов, витязи-тординги — через Ворота Воинов, а прочие — через Ворота Общинников. В последних, как всегда, образовалась давка. Распорядитель поморщился; по традиции ворота, ведущие в цитадель из Города Мудрецов, должны были быть заперты ровно в двенадцать, с тем чтобы до рабов и жителей, не обладающих привилегией гражданства, не доносились произнесенные на сходе свободных слова. Однако в дни подобные сегодняшнему, когда в собрании обсуждались наиболее животрепещущие темы и явка граждан превышала две трети от списочного состава, указанный обычай почти не соблюдался. Толпы чумазых ремесленников являлись в последнюю минуту, ссылаясь на постоянную занятость; а разве закроешь, ворота перед носом у полноправного гражданина? Словом, распорядителя сегодня ждала очередная выволочка от высочайшей Коллегии Двенадцати за несоблюдение регламента и затягивание начала схода.

Тень от столба вновь удлинилась примерно на треть локтя, когда все ворота цитадели всё же были заперты. Удар в огромный бронзовый гонг возвестил начало собрания граждан Брега. В тот день его выпало вести богатому землевладельцу, представлявшему в Коллегии Двенадцати касту общинников. Немолодой полный мужчина занял своё место на помосте для ораторов, обратив к толпе обрюзгшее лицо, с которого никогда не сходило недовольное выражение.

— Именем Старших Богов, даровавших Медному Правителю мудрость общинного устройства, именем Младших Богов — покровителей Брега открываю я это собрание, о свободные граждане Священного города, — монотонно забубнил он. Смысл традиционной формальной фразы в его устах невольно приобретал чуть ли не саркастический оттенок. — Начиная сие собрание, вопрошаю прежде всего: имеет ли кто-то из граждан иск для предъявления, или обвинение другому гражданину, либо претензии кому-нибудь из городских магистратов? Если да, пусть выйдет и объявит это перед лицом общины.

Молчание было ему ответом; на сегодня никаких судебных тяжб не планировали. Вовсе не для того собрались здесь сегодня две с половиной тысячи зрелых мужей, чтобы обсудить кражу какой-нибудь запаршивевшей овцы или раздел земельного участка между поссорившимися после смерти отца братьями. Нынче у граждан имелась значительно более интересная тема для обсуждения.

— Раз так, я объявляю причину сегодняшнего схода, — произнёс председатель. — Как было объявлено ранее, трое из членов Коллегии Двенадцати предлагают гражданам Брега заключить военный союз с общиной Огненного Города. Первым слово получит глава сословия мудрецов в Коллегии, наимудрейший Кайма из рода Лорков.

Кайма был далеко не настолько дряхлым, насколько желал казаться. Хотя во время восхождения к бревенчатому помосту его с боков заботливо поддерживали двое дюжих жрецов-послушников с выбритыми макушками, на саму площадку Кайма легко взобрался и без посторонней помощи. Окинув море голов по-отечески добрым и внимательным взглядом, он склонил свою загорелую лысую голову в лёгком полупоклоне и внятно произнёс:

— Приветствую тебя, народ!

Народ одобрительно зашумел. Он любил, когда его приветствовали. Кайме из Лорков это было отлично известно. Выдержав точно рассчитанную паузу, он продолжил:

— Легко и приятно обсуждать с соплеменниками насущные дела общины в благословенные времена мира. Однако сегодня всем нам, соплеменники, предстоит решить вопрос войны...

— Красиво молвит! — заметил черноволосый человек среднего роста в небрежно наброшенной на одно плечо накидке из пёстрых ястребиных перьев, обращаясь к своему соседу. Стоящий рядом с ним пожилой полноватый крестьянин кивнул, не оборачиваясь.

— А правда ли, кум, что все тординги выступили за отправку дружины на помощь Ару?

— Говорят... — буркнул крестьянин. — У этих рубак одно на уме. Ишь куда собрались! В такую-то даль! Кого они должны защищать — чужаков или нас? Мы, а не люди Ара, кормим их, одеваем, вооружаем!

— Полностью согласен с вашим мнением, кум! — эхом откликнулся его чернявый собеседник. Сквозь ряды плотно стоящих граждан к нему протолкнулись двое — симпатичная девушка с накинутым на голову зелёным льняным покрывалом в сопровождении седобородого благообразного старца с жезлом в руках. По некоей оставшейся неясной причине никто из сотен присутствующих не обратил внимания на появление на площади народных собраний женщины, вход которым сюда был настрого заказан традицией.

— Привет, Эйте! — помахал ей рукой мужчина в птичьей накидке. — А куда подевался Видар? Я сегодня всё утро проторчал в приёмной его храма!

— От этого пьяницы и развратника никакого толку, — ответила богиня, — только и знает, что накачивается с утра пораньше медовухой и носится в голом виде по собственной священной роще за смазливыми молоденькими жрицами. Дан его знает, где он сейчас!

— Ты несправедлива ко мне, сестрица! — произнёс чей-то сиплый голос у них за спиной.

Эйте обернулась и окинула презрительным взглядом подошедшего к компании Видара. Действительно, помятый вид божества лесов и пустошей свидетельствовал о неумеренных возлияниях и беспорядочных связях, которым тот посвящал своё свободное время. Впрочем, для младшего бога из Племён всё его время — свободное.

— Как ты только могла подумать, что я, один из покровителей Брега, пренебрегу своим долгом явиться на столь важное собрание! — обиженно возгласил он.

— От тебя приходится ожидать чего угодно, братец! — с горькой иронией в голосе заметила богиня. — В то время как я не покладая рук склоняю на нашу сторону нужных людей в Совете, чуть ли не униженно упрашиваю этих хитрых старцев голосовать за военный союз, ты болтаешься неизвестно где! Последнюю неделю даже твой собственный первосвященник был не в состоянии сообщить мне, где тебя отыскать!

Во время её гневной тирады Видар нервно икнул.

— Ты совершенно права, Эйте. Временами я бываю немного рассеян. Так приятно побродить иногда по полям, на которых зеленеет трава и распускаются цветы, послушать шум ручья, пение птиц на рассвете...

— Должна тебе напомнить, на дворе сейчас осень. Впрочем, вернёмся к нашему вопросу. Что мы будем делать, если народ проголосует против? Граждан Брега пока ещё не очень-то вдохновляет идея сражаться вдали от дома. Реальным влиянием в Совете обладает каста мудрецов, но они по своему обыкновению юлят, как всегда пытаясь набить себе цену и одновременно указать богам их место.

При этих словах стоящий неподалёку Ханаль издал короткий смешок:

— По правде говоря, меня всегда забавляли взаимоотношения светлоликих патронов и горожан в Священных городах. Почему бы вам самим не выступить перед людьми? Богоявление при таком стечении народа непременно произвело бы должное впечатление.

— Ничего не выйдет, — развёл руками Видар. — Так уж повелось: мы именно священные покровители общины, а вовсе не её члены. Следовательно, не имея прав гражданства, и выступать в собрании свободных граждан Брега мы не можем. Дело народа воздавать нам моления в храмах и проводить установленные ритуалом жертвоприношения четырежды в год; мы же можем обращаться к местной элите с поощрениями, порицаниями, ободрениями и мудрыми советами. Дело самих людей — прислушаются ли они к ним или нет.

— Поневоле начнёшь сомневаться в разумности поступков тех из Племён, кои обустроили государственность у людского племени! Впрочем, во времена Медного Правителя руководство городов было куда более лояльно по отношению к своим благодетелям! — заметил бог-шутник.

— Времена меняются... — вздохнула Эйте. — Теперь нам приходится частенько посещать неузнанными этот птичий базар, чтобы всегда быть в курсе последних политических новостей. В противном случае рискуешь услышать о каком-нибудь идиотском постановлении народного собрания только в тот момент, когда делегация заявится к тебе в храм с мольбой о его немедленном благословении!

— И каковы же наши шансы на благоприятный исход сегодняшнего голосования?

— Не столь велики, как хотелось бы. Во время предварительного обсуждения мнения в Совете Двенадцати разделились примерно поровну. Значит, всё решит само собрание граждан. Кому удастся перетянуть основную массу земледельцев на свою сторону — тот и победил.

— Неужели приходится подсчитывать голоса всех находящихся на площади?

— Разумеется, нет. Голосование происходит по родам. Члены большой семьи обсуждают вопрос между собой, после чего патриарх семейства сообщает о своём решении ответственному за голосование магистрату.

Между тем мудрый Кайма продолжал свою речь. Возбуждённый гул многотысячной толпы заглушал голос, но общий смысл его слов можно было уловить. Старейшина напомнил собравшимся о неурожае, поведал о том, как непросто удерживать в подчинении диких варваров и взимать с них дань, красочно обрисовал все проблемы, возникшие на границе со степью после последних кочёвок скотоводческих племён. Он уже приготовился подвести свои размышления вслух к заключительному выводу, как на помост внезапно выскочил витязь в сверкающих доспехах. Судя по татуировке на лице, сей витязь причислялся к знатнейшим потомкам Торда. Грубо оттолкнув почтенного старца в сторону, он упёр кулаки в бока, обвёл площадь свирепым взглядом и заорал:

— Хватит болтовни! Мы здесь собрались для того, чтобы принять достойное своего города решение, а не хныкать и жаловаться на жизнь. Правду ли я говорю?

— Так! Валяй дальше! — завопили в толпе.

— Уберите этого выродка с помоста! Дайте Кайме сказать! — перекрикивали их другие.

— Молчать! — Витязь поднял руку, и площадь действительно ненадолго притихла. — Слушайте, что вам скажет Транд из клана тордингов. Мне ли не знать опасность, исходящую из бескрайних пространств на юго-востоке? Мне ли не ведома тупая злоба северных варваров?

— Мы знаем тебя, Транд! — выкрикнул кто-то из стоящих в задних рядах.

— Многим известны мои дела по защите земель, подвластных нашей общине. Четыре последних года я провёл в южных поселениях, расположенных вдоль русел пересыхающих на лето рек. Кайма вам говорит: «Кочевники воспользуются слабостью города, из которого надолго ушла большая часть дружины». Любому ребёнку в тех краях хорошо известно: кочевники не воюют осенью, зимой и весной! Время для их набегов на наши земли — всегда середина лета, потому что они продвигаются на север вместе со своим скарбом, семьями, рабами и стадами по мере прорастания свежих трав. Их животным нужны обширные пастбища, и любая дорога в степях — путь за водой и кормом! Возможно, к тому времени мы уже успеем вернуться домой. И самое главное: слышали вы хоть об одном случае нападения скотоводов на сами Священные города за последнюю сотню лет? Они не умеют осаждать мало-мальски укреплённые поселения и не любят тратить время на осады, предпочитая грабить незащищённую сельскую округу. Даже ограда наших предместий скорее всего станет для них серьёзным препятствием. Мы оставим дома достаточно воинов для наблюдения за юго-восточным пограничьем, в крайнем случае крестьяне со скарбом успеют уйти под защиту городских стен.

— А кто возместит нам убытки? Потерянный урожай?

— Это не составит труда. Сходим в набег к оседлым земледельцам лесостепи и вытрясем из них столько продовольствия, сколько потребуется!

— Пусть так! Объясни лучше, за кого ты собираешься пролить кровь своих сородичей!

— Потомки Хольдера — наши родственники. Мы всегда были дружны с его кланом, множество раз наши воины выступали под одними штандартами против варваров! Неужели теперь их просьба о помощи останется без ответа?! Если община примет такое решение, мне придётся покончить с собой. Хольдер приходится мне двоюродным дедом по отцовской линии!

Кайма не без помощи своих сторонников вновь отвоевал место в углу помоста.

— Уважаемый Транд забывает, что род ургитов также целиком состоит из его дальних родственников, — вкрадчиво заметил мудрец. — Если двое братьев машут батогами, не поделив свою долю в отцовском наследстве, стоит ли третьему брату лезть с кулаками в их драку? Может, стоит переждать немного? Так, подобно тому третьему брату, сегодня, на этой благословенной площади, мы вопрошаем себя...

К сожалению, столь блестяще подготовленная речь так и осталась незавершённой: в горле благородного мужа из рода Лорков страшно запершило, и он зашёлся в приступе надсадного кашля. Воспользовавшись образовавшейся паузой, через толпу жрецов протиснулся новый оратор.

— Всем привет! — Ханаль помахал собравшимся рукой. — Что-то не слышу восторженных оваций в свою честь. Странно. Впрочем, я всегда был равнодушен к дешёвой популярности. Иногда даже к лучшему, если тебя не узнают в лицо.

— Да кто ты такой? — выкрикнул какой-то плюгавый мужичонка в войлочной безрукавке, высовываясь из-за плеч первого ряда.

— Не будем об этом. Не всё ли равно? Я бы желал отнять у граждан Священного города Брега всего лишь несколько минут их бесценного времени. Слышал, что многие здесь говорили о безопасности. Дескать, ежели воины уйдут в поход, некому будет защищать город. Воистину, это мудрая мысль!

Народ одобрительно зашумел.

— Однако если вокруг Города Общинников Брега была бы возведена стена, равная по мощи стенам этой цитадели, разве страшились бы вы внезапного нападения кочевников? Небольшого отряда хватило бы для несения гарнизонной службы!

— Так если бы стена была!

— Значит, надо её построить до того, как воины тронутся в путь!

Кайма покачал головой:

— Уведите этого человека с трибуны. Мы не знаем его. Очевидно, он сумасшедший.

— В таком случае следовало бы выслушать меня до конца, — улыбнулся старина Гони. — Всем известно, что устами помрачившегося рассудком гласят сами боги!

Двое громил, двинувшиеся было к нему с разных сторон помоста, притормозили и обратили вопросительные взоры к своему хозяину. Площадь затихла в предвкушении назревающего скандала. Кайма же, ничуть не смутившись, отпарировал:

— Именно! Только самим богам и под силу построить крепостную стену за несколько недель!

— Неужели? Думаю, скоро вы убедитесь в обратном. А вот, кстати, и наш работник принялся за дело!

Грохот, донёсшийся с северо-восточной окраины города, подтвердил его слова. Все, кто сидел, тотчас вскочили со своих мест. Тординги немедленно схватились за оружие.

— Это ещё что, Араван тебя раздери? — вскричал Транд, мигом запрыгнувший обратно на помост. — Тревога! Враги у ворот!

— Араван неоднократно пытался сделать со мной нечто подобное. Как видите, безуспешно. Теперь отвечу на первую часть вашего вопроса: никаких врагов у ворот Брега пока не наблюдается, источник шума — всего лишь приглашённый мною строитель!

В собрании началось настоящее столпотворение. Воины сбили засов с ворот цитадели и нестройной толпой бросились по направлению к внешним укреплениям Брега. Мирные граждане в ужасе прислушивались к плывущему над площадью гулу и рокоту, напоминающему звуки отдалённого горного обвала. У трибуны образовалась давка; в то же время отцы города пребывали в глубоком замешательстве и не были в состоянии отдавать какие-либо вразумительные распоряжения. Несколько жрецов, возглавляемых Каймой, окружили беспечно улыбающегося Ханаля плотным кольцом:

— Откуда эти звуки? Ответь нам, незнакомец!

— Думаю, сейчас он подтаскивает поближе необходимый строительный материал. Затем придётся выкорчевать высаженные по периметру города кустики, а вал срыть и насыпать заново — иначе хорошую стену не возвести. Я попросил работника выкапывать ваши насаждения поосторожнее, с тем чтобы потом кусты можно было пересадить на новую линию укреплений. Словом, не беспокойтесь ни о чём — я всё предусмотрел!

...Коллегия Двенадцати в полном составе степенно шествовала по улице Мудрецов. Своим •уверенным видом старейшины отчаянно пытались продемонстрировать согражданам, будто бы ситуация находится под полным контролем. На сыплющиеся со всех сторон вопросы они отвечали односложно, не вдаваясь в подробности, о которых сами не имели ни малейшего представления.

Зрелище, открывшееся им на окраине брегского Города Общинников, оказалось настолько впечатляющим и в то же время нереальным, что оно повергло отцов города в ещё более глубокий шок. Подле живой колючей изгороди, заменявшей Древесному Городу внешнюю стену, орудовал кряжистый великан двенадцати локтей росту. Неподалёку высились горы неизвестно откуда взявшихся камней, каждый из которых в поперечнике был никак не меньше круглого воинского щита. «Строитель» увлечённо сносил кольцевой оборонительный вал, не прибегая при этом к помощи каких-либо инструментов, кроме своих собственных лап. Выходило у него очень ловко.

Вокруг незваного гостя широким полукольцом расположились с полторы сотни готовых к атаке воинов; несколько патрулирующих боевых колесниц закладывали круг за кругом, обозревая место действия с почтительного расстояния. Из-за спин вооруженных тордингов выглядывали мирные общинники. Старина Гони в очередной раз с удивлением отметил про себя. что все люди перед лицом неведомого подобны малым детям: как только пропадает первая угроза, сразу же проявляется жгучее любопытство.

Царь луговых лопраканов никак не реагировал на повышенный интерес к своей персоне. Натужно пыхтя, он подтаскивал к городу огромные камни для строительства стены, а в промежутках в качестве отдыха сносил очередной участок старого вала. Работа спорилась — любо-дорого посмотреть. Ханаль помахал ему издалека рукой:

— Как дела?

— А, вот и ты, чужеземец! Дела идут отлично. Очень лёгкая работа. Семь дней много для такой работы — справлюсь и за пять!

— Да? Кстати, я только что из Ара. Там твой соперник клятвенно обещал возвести новую стену за четыре дня! — поделился новостями весёлый бог.

— Тогда я справлюсь за три! — прорычал лопра-кан. — Этому сопляку нипочём не перегнать меня!

— Не сомневаюсь в твоём успехе. Однако не забывай, прочность и высота стены — обязательное условие вашего состязания. Если ты наскоро обнесёшь город тоненькой загородкой для скота, пускай даже и за сутки, победа будет засчитана твоему царственному кузену.

— Я возведу такую стену, что сама сложенная богами цитадель покажется рядом с ней изгородью овчарни! — заявил правитель луговых лопраканов.

— Чудесно. А я пока отправлюсь проведать твоего двоюродного брата. Посмотрим, как идут дела в Огненном Городе. Кстати! — хлопнул себя по лбу Ханаль. — Не забудь проделать в стене трое ворот!

— О воротах мы не договаривались!

— А как же, по-твоему, люди будут попадать внутрь и выходить из города?

— Да... — Лопракан растерянно поскрёб в затылке своей огромной пятернёй. — Об этом я как-то не подумал...

— А вот твой соперник пообещал выстроить шесть башен, по паре на каждые ворота, — заметил Ханаль. — И выкопать с наружной стены ров глубиной в десять локтей!

— Отличная мысль! Я отрою ров глубиной в пятнадцать локтей. А сколько локтей в высоту будут его башни?

— Не знаю. Надо будет уточнить...

— Как только выяснишь — скажи мне. Я построю ещё выше!

— Непременно. Ну, я пошёл.

Ханаль двинулся было прочь от города, когда сзади его окликнул Кайма. Старик быстро семенил следом за ним, опираясь на свой посох.

— Постой, чужеземец! А нам-то что с ним делать?

— Да ничего особенного. Этот лопракан будет работать бесплатно — просто он желает сделать людям приятное, надеясь хоть немного подправить репутацию своего народа в ваших глазах. Ежедневно привозите ему три коровы и трижды по пять овец, котёл ячменной каши и три бочки пива: иначе бедняга окочурится с голоду раньше, чем построит вам стену. Лопраканы в быту неприхотливы, но невероятно прожорливы — уж можете мне поверить.

* * *

В Священном городе Аре строительство также шло полным ходом. Царя всех лесных лопраканов нимало не смущало выставленное вокруг него оцепление из воинов-хольдерингов. Он без передышки выбрасывал комья глины из глубокого рва; над поверхностью земли виднелись только его могучие плечи. Ханаль подошёл поближе и попинал носком сапога каркас из толстенных брёвен, укреплённый засыпкой из камней — основу будущего оборонительного вала.

— День добрый! — поприветствовал бога лопракан, выбравшись изо рва. — Как идут дела у моего двоюродного братца?

— Ничего себе. Ты работаешь споро, но он, по-моему, справляется с заданием немного быстрее. И фундамент под стену заложил потолще...

— А башни он тоже строит? — с тревогой в голосе вопросил царь.

— Конечно!

— Надо что-нибудь придумать. Все равно моя стена будет лучше!

— Пусти по всей длине стены крытую боевую галерею для лучников, — посоветовал Ханаль. — До такого твой кузен ещё не додумался.

— Ты прав! Именно так я и поступлю!

— Желаю удачи. Не буду тебя отвлекать.

Бог собрался было уходить, как внезапно его окликнул низкий приятный баритон:

— Гонор? Подожди немного. Мне необходимо переговорить с тобой.

— Приветствую тебя, мудрейший Нудд. Кланяюсь твоим серебряным бороде и руке. Какие новости у светлоликих покровителей Ара?

— Твоя работа, пострелёнок? — гневно вопросил Нудд, указывая своим сверкающим металлическим пальцем на увлечённого работой лопракана. — Инген сгоряча чуть не прикончил его, когда этот громила объявился под стенами нашего города!

— Ястреб чересчур вспыльчив. Ещё неизвестно, чем бы закончился их поединок, — заметил Ханаль. — Среди лопраканов он — один из самых могущественных. Однако приношу свои извинения за то, что не успел заранее оповестить вас о его прибытии.

— Лучше сказать — предпочёл насладиться переполохом, вызванным своей очередной невинной шуткой! — хмыкнул Нудд. — Надо признать, работает он славно. Поведай, как удалось тебе заставить царя лесных лопраканов строить стену вокруг города людей? Чем заплатишь ты ему за работу? Признаюсь, последний вопрос вызывает у меня наибольшее опасение, принимая во внимание твои обычные методы.

— На что ты намекаешь, светлоликий Нудд?! — притворно возмутился Ханаль. — На этот раз я и не Думал никого выдавать замуж. Просто-напросто наш уважаемый лопракан побился об заклад со своим двоюродным братом...

— ...И его брат строит сейчас такую же стену в Бреге? — В уголках глаз Нудда заиграли искорки. — Похоже, ты их здорово облапошил. Будем надеяться, что лопраканы достаточно глупы и не поймут, что к чему. Ведь тот, кто возведёт стену, сможет её и разрушить, не так ли?

— Воистину, ты, мудрейший Нудд, наделён великим даром прозревать истину до самых корней. Даром, которого лишён я, твой недостойный соплеменник. Однако смею заметить, всё в нашем мире имеет свою цену; маленький риск — невысокая плата за такую чудесную стену, не правда ли?

— Может быть, может быть. Однако присутствие этой гигантской обезьяны на территории Ара меня несколько нервирует. Когда они намереваются завершить строительство?

— Братьям дано семь дней сроку; оба похваляются закончить работу быстрее, но я в этом сомневаюсь. К тому же у вашего лопракана проблемы со строительным материалом — на окружающих Ар равнинах непросто отыскать хорошие скальные выходы для каменоломни.

— Неделя?! Да они и за месяц не управятся!

— Готов побиться об заклад, что оба справятся менее чем за две недели! Какова будет твоя ставка, Нудд? Может, поспорим на поножи Торнора из вашей коллекции? Готов поставить против них меч покойного!

— Нет, Гонор. Спорить я не буду. — Мудрый бог пригладил пятернёй свою серебряную бороду. — Любой, кто заключит с тобой пари, рискует остаться без последней туники. Думаю, тебе под силу обмануть и всех троих Старших разом.

— Хорошая идея. Как-нибудь обязательно попробую, — улыбнулся ему в ответ Ханать. — До встречи, Нудд т'Ллуд.

— До встречи. Гонор т'Ллуд.

* * *

Когда солнце шестой раз после начала состязания окрасило холмистые дачи в охристые тона, владыка луговых лопраканов водворил последний камень на новую стену Священного Брега. Царь имел довольно бледный вид — неделя труда без сна и без отдыха не могла не сказаться отрицательным образом даже на его могучем здоровье. В то же самое время (а может быть, несколькими мгновениями раньше или позже, кто знает?) в сотне лиг от него, в городе Аре, пошатывающийся от усталости и недосыпания царь лесных лопраканов выбил деревянные клинья, и освободившийся замковый камень арки новых Ворот Воинов легко вошёл в предназначенное для него место. Работа была окончена; предстояло назвать законного победителя.

Ханаль внимательно обошёл новые укрепления Брега; следом за ними он не менее придирчиво обследовал стену, возведённую в Аре. Оба лопракана потрудились на славу: в кладке не обнаружилось ни малейшего изъяна. Каждый каменный блок был так тщательно подтёсан, что никому не удалось бы отыскать щель, в которую прошло бы лезвие ножа. Стена, возведённая царём лесных при толщине в двенадцать локтей, составляла тридцать шесть локтей в высоту; стена же его двоюродного брата уступала ей восемь локтей в высоте, однако была тремя локтями толще на всём своём протяжении. Как даже самому беспристрастному судье не прийти тут в замешательство!

Измотанные лопраканы сошлись на высоком берегу реки Бругге, подле поминальной пирамиды, сложенной кем-то в незапамятные времена из замшелых валунов. Туда же явился и их добровольный арбитр.

— Непростая задача — рассудить ваш спор, — признался Ханаль. — Дважды состязались вы, и оба раза никто не выходил из спора победителем. Закончилось и третье испытание: вы оба с честью выдержали его. Невозможно найти ни мачейшего изъяна в вашей работе; брегская стена ничем не уступает стене Ара!

При последних словах лопраканы злобно заурчали и уставились друг на друга с нескрываемой ненавистью.

— Тем не менее три испытания завершены, и негоже назначать четвёртое. Слушайте же моё решение: обе стороны признаются в равной степени виновными. Следовательно, царю лесных лопраканов надлежит вернуть своему брату его сына в целости и сохранности. Луговые же лопраканы обязаны возместить своим лесным сородичам убытки, понесенные из-за сокращения стада. И да воцарится мир меж вашими народами! Справедливо ли моё решение, цари?

Оба правителя просияли. Вероятно, подобное решение проблемы просто не приходило им в голову.

— Воистину, мудро ты рассудил нас! — ответствовали лопраканы весёлому богу. — Наши народы в неоплатном долгу у тебя, чужеземец! Ты спас нас от кровавой междоусобной войны!

— Почему же «в неоплатном»? Я оцениваю свои услуги всего лишь в триста серебряных гривен, — заскромничал Ханаль. — Больше я все равно постыдился бы с вас взять!

— Мы пришлём тебе награду. Твой труд стоит её. Прощай же. Назовёшь ли ты своё имя, чтобы мы смогли передавать его из поколения в поколение?

— Гм... Зовите меня просто — старина Гони.

Царственные лопраканы с достоинством удалились.

«Интересно, как они поступят, когда сообразят, что надрывались зря?» — думал Ханаль, провожая их прощальным взглядом. Гонор т'Ллуд имел богатый опыт такого рода авантюр. Он не тешил себя иллюзиями, что цари никогда не задумаются над вопросом: зачем, собственно говоря, они бегали как загнанные кони, дубасили друг друга и, в конце концов, даром построили чудесные укрепления вокруг двух человеческих городов? Если не сообразят сами, кто-нибудь им непременно подскажет. Однако Ханаль рассчитывал на то, что это произойдёт не скоро.

ГЛАВА VI