-Так вы завтра дома? Матушка-голубушка-Аннушка-доярушка! - запел Кубик. - Я знаю все: стирка, уборка, отдохнуть надо, на дочь-ненаглядышку насмотреться. - но не откажите в просьбе!
      -Еще что-то делать надо?
      -Дело невелико будет. - Художник взглядывался в лицо Анны. - Нужно вам будет посидеть с дочерью на лугу, ни о чем, кроме травы, не думая.
      -Ой да что вы! - замахала руками Анна. - Да я завтра на минуту не присяду! Какой луг! Какая трава!
      Нинка сидела, уткнувшись в материно плечо.
      -Ма, - сказала она, - он тебя нарисовать хочет. Это я ему сказала, чтобы нарисовал.
      -Зачем меня рисовать, что я - артистка какая? Потом как-нибудь.
      Кубик все так же смотрел на лицо Нинкиной мамы.
      -Артистка, артистка... - уговаривал он, - все женщины артистки... А "потом", Аннушка-доярушка, не будет. Луг вон, я слыхал, запахать хотят. У Натальи ребенок заболеет или еще что-то случится, а там, глядишь, и зима. А я хочу - пока август, пока луг, пока молода, пока в глазах синь проглядывает...
      -Какая уж там молодость, какая синь, - вздохнула Анна, - цельными сутками только коров и вижу...
      Глаза, заметил Славик, у Нинкиной мамы были такие же, как у дочери, - то серые, то голубые, как лесные колокольчики. Но чаще всего серые.
      -А когда на луг-то пойдем?- согласилась она. - Я ведь и голову должна помыть, и платье приготовить.
      -Платье нужно попроще, - распорядился Кубик. - Не на бал пойдем - в траве сидеть, на речку глядеть.
      Анна с дочерью, обнявшись, ушли.
      -Ну, - сказал Кубик, ударяя правым кулаком в ладонь, - завтра я дам ему бой!
      -Кому? - удивился Славик.
      -Той бездари, тому лентяю, что сидит во мне. Я ему покажу, тугодуму!
      Бабушка позвала внука ужинать.
      После ужина Славик поспешил в огород. Его встретил голос Вьюры, который, видимо, нес дежурство на своей кукурузине.
      -Наши в корабле. Ночью он видим. Мы решили, что завтра нужно осмотреть хоть один ваш город.
      Но снизу раздался еще голос:
      -Славик, привет! - Это был Питя. - Мы выполняем программу полета. Вьюра сказал тебе, куда мы летим? Что в ваших городах самое интересное?
      -Самое? - переспросил Славик. - Самое - это... наверно... (Что может быть интересно для пришельцев? Ну что? Что?..) - Зоопарк, - решился он. - Цирк. Ну еще архитектура... Высотки... Людей полно... Машины...
      -А что такое зоопарк? - ухватился за слово Питя.
      Славик рассказал.
      -Ух ты! - сказал малыш.
      -Хорошо бы посмотреть, - вставил Вьюра. - Но как мы покажемся там днем?
      -Можно ночью! - быстро нашел ответ Питя. - Идея! Грипа! - крикнул он в темноту. - Мы должны побывать в зоопарке, там собраны все звери Земли!
      Встретиться снова договорились только на послезавтра. Завтра утром корабль возьмет курс на город.
 
      Фея и Фей
 
      На луг шли впятером: Кубик, Анна в новом цветастом сарафане, Нинка. Славик и коза. Впереди шагал Славик, за ним художник с козой через плечо и этюдником на веревке (тьфу! оговорился, нужно наоборот), а сзади, все еще обнявшись, делили узкую тропинку Пантелеевы. Третья Пантелеева, Евдокимовна, вышла их проводить, что-то вспомнила, закричала, но никто останавливаться не захотел и, чтобы она не беспокоилась, помахали ей руками.
      Когда они проходили по огороду, Славик заметил, что запахи на нем сменяют друг друга, как экспонаты на выставке. Отдохнув за ночь от солнца и ветра, благоухает утром каждый куст, каждый лист. И все - по-своему. Вот дает о себе знать картошка, вот - помидоры, а уж огурцы!.. Даже просто земля, оказывается, утром тоже пахнет - просто землей, но так, что раздуваются ноздри. Потом пахнуло травой-лебедой, травой-полынью, травой-донником, травой-пижмой, чьи цветы похожи на маленькие желтые таблетки, уложенные кружочком.
      Луг был скатертью-самобранкой, расстеленной для шмелей, пчел, жуков, бабочек и прочей летающей живности, которую здесь не перечислить. Но жука бронзовку мы должны назвать, потому что цвет его крыльев удивителен: они зеленые с бронзовым отливом, такого цвета не найдешь больше нигде. Жука бронзовку все увидели на кусте шиповника.
      -Что за прелесть! - Художник осторожно снял жука с листа и положил на ладонь. Жук сразу же притворился мертвым. - Прямо драгоценный камень!
      -Или как елочная игрушка, - сказал Славик.
      Нинка поднялась на цыпочки и залянула в ладонь Кубика. Что-то тоже хотела сказать, но не придумала и тронула жука пальчиком. Жук тут же перестал притворяться, перевернулся и пополз по ладони. Все следили за ним. Он прошелся по указательному пальцу, поднял зеленые надкрылья, достал из-под них мягкие крылышки, зафырчал ими, нагнал обороты и взлетел.
      -Ты, Нинон, прямо фея, - сказал художник. - Притронулась - и жук ожил. Ты, наверно, фея жуков. А ну покажи еще какое-нибудь чудо.
      -Сейчас не хочу, - чуть подумав, ответила Нинка. То, что ее назвали феей, ей понравилось, а то, что она способна на чудо, Нинка, похоже, знала и раньше. - Потом, - пообещала фея. - Пошли дальше, уже вся трава от росы повысохла.
      -Ох, отнимаете вы у меня время! - пожаловалась Анна. - Я к этому часу сколько бы уже дел перевернула!
      -Мы не отнимаем, Аня, мы, наоборот, прибавляем, - возразил Кубик. - Вы вот луга в этом году наверняка еще не видели - так что смотрите, дышите, радуйтесь - зимой будет что вспоминать.
      Через луг к речке змеилась тропочка, коза хватла траву слева и справа и все норовила остановиться.
      Но остановились все только у самой речки, где начинались кусты ивняка и песок. Нинкина мама была в сарафане, обнажившем белые-белые - незагорелые - плечи и руки. А кисти рук были такими загорелыми, будто доярка Анна надела зачем-то коричневые перчатки.
      Нинка и Славик разделись до трусов и повалились на песок. Здесь, под невысоким глинистым обрывчиком был небольшой родник, тоненький чистый ручеек. Кубик размотал на Манькиной шее длинную веревку и привязал ее конец к старой иве на берегу. Коза немедленно отправилась к траве.
      -А мы с Аней - назад, на луг, - сказал художник. - Тут недалеко будем, если соскучитесь, приходите.
      Славик и Нинка лежали, перед их глазами был песок.. Сзади чуть шумела, шелестела и поплескивала река, впереди позванивал ручеек, на иве посвистывала птица. Ива была похожа на стог сена, а птичий свист - на иголки в нем.
      -Вот, - неизвестно чему подводя итог, сказал Славик.
      -Чего вот-то? - откликнулась Нинка.
      -Ничего. Просто "вот", и все
      -Я думала, ты что-то рассказать хочешь, - разочаровалась Нинка. - Я знаешь про что больше всего слушать люблю?
      -Про что?
      -Про всякие тайны. Слушаю - а по спине мурашки. И сразу пить хочется. Я, когда тайна, знаешь сколько воды могу выпить? Ведро! Бегаю и пью, бегаю и пью... А ты тайны любишь?
      -Кто их не любит!
      -А у тебя, - Нина перешла на шепот, - какая-нибудь тайна есть?
      -У меня?
      -У тебя, у кого ж еще!
      -Как у всех, так и у меня.
      -Раскажи, Славка, а? - Нинка к нему придвинулась. - Расскажи, а? Я тебе тоже тайну открою...
      Славик был в затруднении. Рассказать о человечках, живущих в кукурузе, ему до смерти хотелось, но он знал, что этого делать нельзя. Нинка, разволновавшись, выпьет всю речку до дна и все равно разнесет его тайну по белу свету. На бабушкин огород кинется вся деревня, и что будет дальше - неизвестно. Во всяокм случае, ничего хорошего.
      Рассказать Кубику - другое дело. Но, может, тоже нельзя? Он взрослый, а кукурузные человечки удрали от родителей, - вдруг художник потребует,чтобы они вернулись домой? Нет, лучше помалкивать.
      Рассуждая, Славик рыл пальцами ног песок, да так старательно, что запыхтел. Нинка это заметила.
      -Чего возишься? - не вытерпела она. - Возится, возится... Ты бы лучше тайну скорей рассказал.
      Славик решил, что от Нинки не отвяжется, и яму рыть перестал.
      -Ваши ребята уговорили меня с михайловцами драться, - сообщил он, - когда те снова придут. Только ты никому не говори, что я каратист.
      -Чего, чего? Кто ты?
      -Каратист.
      -Это что такое?
      -Это, - второй раз за неделю объяснил Славик, - когда один может сразу с тремя, а то и с семерыми драться.
      Нинка от него отодвинулась.
      -Это ты, что ли, с семерыми можешь справиться? - И ткнула в его сторону указательным пальцем, будто кому-то, кто был за ее спиной, на Славика указывая. - Ой, сейчас умру! Ой, держите меня! - Она и в самом деле перевернулась на спину и давай дрыгать загорелыми ногами.
      -С семерыми! - взвизгивала Нинка.- Ой, умираю! Да тебя один-любой до самого неба подбросит! А ты с семерыми обещаешь справиться! Ой, первый раз вижу такого хвастушу!
      Спорить с Нинкой не имело смысла. Славик поднялся и пошел к воде. Вода была прозрачная, течение вытянуло зеленые ленты водорослей - дно было прямо-таки выстлано ими. Над быстриной летали синекрылые стрекозы, а под ними, в воде, там и сям мелькали юркие рыбешки. До того хорошо было смотреть на это, что Славик вместо того, чтобы отвечать на обиднын слова Нинки, спросил:
      -А как называются эти стрекозы?
      Нинка перестала кувыркаться и ответила тоже вполне серьезным голосом:
      -Красавки. - Поднялась и подошла к Славику. Стала вместе с ним смотреть на стрекоз. - А еще - синекрылки.
      -Красивые, - сказал Славик. - Поймать бы такую. Жаль, сачка нет.
      -Хочешь. покажу фокус-покус?
      -Покажи.
      Нинка вошла в воду по пояс и присела: над водой виднелась одна голова.
      -Только ждать придется долго. - Она высунула из воды руку ладошкой вверх и замерла.
      Стрекозы, как и прежде, летали над водой. Нинка терпеливо ждала, то водя глазами за стрекозой, то поглядывая на Славика, взглядом призывая того к терпению. И вдруг одна синекрылка вертолетом зависла над ладошкой. Глаза у Нинки сделались огромными, как кувшинки. Будто голубые цветы распустились над водой. Славик так и замер, все еще не веря, что стрекоза может сесть на Нинкину руку.
      Села!
      Нинка не шелохнулась, только проверила взглядом, видит ли Славка стрекозу на ее ладони. Губы у нее шевелились от желания что-то сказать.
      -А поймать сможешь? - шепотом спросил Славик.
      -Попробую, - одними губами ответила Нинка.
      Она стала медленно-медленно - так закрывается цветок перед дождем - сводить пальцы. Те поднялись над синекрылкой, нависли... Еще секунда - и стрекозе неуда будет деться... Но именно в это мгновение она и взлетела.
      Нинка с шумом встала, шумно задышала; Славик тоже перевел дыхание.
      -Видел? Из наших девчонок только я да Светка так могут.
      -Я тоже хочу попробовать. - И Славик ступил в воду.
      -У тебя не получится, - уверенно заявила Нинка.
      -Почему?
      -Не получится, и все. У вас, у городских, терпения не хватает.
      -Подумаешь, фея! - вспомнил Славик эпизод с жуком.
      -А вот и фея, - ответила мокрая Нинка, выходя на берег. - А у тебя не получится. Хоть ты день в воде стой. Тоже мне фей!
      Славик и тут спорить не стал, он пошел глубже, как Нинка, присел и, как она, выставил над водой ладонь. И замер.
      Фея оказалась права! То ли стрекозы рассказали друг дружке про ловушку, то ли Нинка наколдовала, но ни одна синекрылка к Славикиной ладони даже не приблизилась. Случилось совсем другое. Славик поглядывал на Нинку, сидевшую на берегу, и по ее лицу видел, что его старания, - а стоять присев в бегущей воде и держать руку неподвижно не так-то легко, - что его старания напрасны. Но вот ее лицо измеилось. И в тот же миг он почувствовал, что на его макушку сел кто-то легкий. Стрекоза! Он повел руку, чтобы накрыть синекрылку, но вовремя услышал Нинкин крик:
      -Оса!
      Славик нырнул..
      Потом они искупались. Вместе позагорали, поиграли в "горку", местную игру. Игра эта очень интересная. Из сухого песка делается горка, в вершину втыкается спичка. И каждый со своей стороны, потихоньку трогая песок пальцем, начинает осыпать горку. Под чьей рукой спичка упадет, тот и проиграл. Нинка и тут выигрывала, сказывался опыт.
      Наигравшись "в горку", решили проведать Кубика и Нинкину маму. Те были неподалеку. Анна сидела на траве, натянув сарафан на колени и обняв руками ноги, - так. видимо, посадил ее художник. Этюдник стоял в пяти метрах от нее, Кубик работал без рубашки, спина его ракраснелась от солнца. В руке художника была тоненькая кисточка.
      Славик и Нинка глянули на холст, потом на Нинкину маму и снова на холст.
      -А вот и неправильно нарисовал! - объявила Нинка всему свету. - У мамки глаза вовсе и не синие. Они у нее, как у меня: то серые - когда сердится, а когда добрая - голубые. Уж я-то знаю. А ты куда смотрел, когда рисовал?
      -Синие, - сказал художник, - когда любят.
      -Это она тебя, что ли, полюбила? - не поверила Нинка. - И отрезала: - Мамка бородатых не любит. Ты ее хоть сто лет рисуй, все равно не полюбит.
      -Не меня, не меня, - успокоил ее худоэник. - Мама папу твоего вспомнила, пока я ее рисовал.
      Тут и Анна подала голос:
      -Здесь мы с Николаем и встретились. На этом почти месте...
      Кубик посмотрел на женщину и тронул кисточкой траву на холсте. Еще, еще... В ней тотчас расцвели синие цветы.
      -И опять неправильно, - вредничала Нинка. - Ослеп ты, что ли? Там гвоздика ведь цветет, там вон клевер, а там лапчатка. - Нинка в способностях Кубика совсем разуверилась и говорила все авторитетнее: - Ты васильки везде нарисовал, а васильки-то во ржи растут, а не на лугу!
      -Что ты говоришь? - Кубик обернулся к Нинке. - Во ржи! А на лугу никогда?
      -Не бывает их на лугу. - подтвердила женщина. - Из синих в траве петровы батоги растут, вероника, да и те, если честно сказать, голубые. Голубенькие. Васильки - те действительно синие...
      -Пусть будут, - решил художник, - они мне на лугу нужны.
      -Что хотят, то и делают, - сокрушенно покачала головой девчонка. - Мам, ты здесь. в общем-то, похожа, только в глазах вроде по васильку.
      -Хорошо сказала, - похвалил Кубик, - ах как хорошо! Я ведь именно это и хотел сделать: васильки в глазах.
      Славик снова Нинке позавидовал. Он и сам заметил васильки в глазах тети Ани, но сказать об этом не получилось.
      Женщина встала и подошла к холсту.
      -Ну, Виктор Александрович, это разве я? Такой я десять лет назад была, еще до Ниночки.
      -Значит, я самую суть ухватил! - Художник встал рядом с Анной. Славик и Нинка встали по бокам и тоже стали смотреть на портрет
      -Самую суть! - радовался Кубик. - Разве вам не хотелось, Аня, быть, пока я рисовал, моложе? Вот вы и помолодели - а я это заметил. А глаза-то у вас, оказывается, бывают и синими. Вон сколько я за полтора часа угадал! Правда, Нин?
      -Пока еще бывают, - кивнула Нинка. - Мамка у меня не совсем старая.
      -Пошли купаться! - скомандовал художник, разворачивая ребята к речке. - Все сегодня заслужили горячую воду и холодный песок!
      -Все наоборот! - исправила его Нинка.
 
      Пришельцы в зоопарке
 
      А следующим вечером пришельцы рассказывали Славику о своем путешествии в город. Славик сидел по-турецки на земле, вокруг него расположились, тоже на земле, кто прислонившись к стеблю кукурузы, кто на сухом листе, кто на комке, инопланетяне. Питя на этот раз устроился на колене землянина. Он смотрел то на Славика, то на говорящего. Рассказывал Грипа, а перебивали его все.
      -В городе, рано-рано утром, мы сели на крышу одного высокого дома и там провели весь день... - начал командир.
      -Внизу катили туда и сюда сотни автомашин... - добавляли к его рассказу.
      -Ходили, толкались, бегали и стояли, разговаривая, тысячи людей...
      -Над перекрестком менял цвета фонарь...
      -Люди заходили в какие-то дома и выходили из них с пакетами и сумками...
      -По тротуарам пробегали собаки и жались к стенам кошки...
      -На крышу, где стоял наш невидимый корабль, садились крупные птицы, которые нас не боялись...
      Космонавты разглядели в городе - у них было что-то вроде подзорной трубы - лабиринты улиц, площади с памятниками на них, скверы с фонтанами, парки и озера... Людей за окнами учреждений, которые весь день смотрели в экраны компьютеров, перебирали с озабоченным видом бумаги и передавали их другу другу, вставали, ходили, снова садились... Видели фабрики, где стояли за станками рабочие... Наблюдали за столовыми, кинотеатрами, стадионами...
      Когда город засветился вечерними огнями, пришельцы полюбовались их миганием, немного отдохнули, а ночью перелетели к зоопарку.
      Многие хищники не спали.
      Не спал волк, который ответил их фонарикам светящимися глазами и рычанием.
      Проснулся тигр; он, учуяв чужих, потянулся, зевнул и раскрыл пасть, страшнее которой нет ничего во вселенной.
      Пантера черная, как ночь, мягко спрыгнула с крыши своего домика в клетке. Инопланетяне отпрянули и сбились в кучу, испугавшись, что ночеподобный этот зверь сейчас легко просочится сквозь решетку и кинется на них.
      Слон вытянул к ним хобот и так потянул им воздух, что чуть не втянул стоящего впереди всех Питю.
      Обезьяны, услышав их шаги и голоса, забеспокоились, заверещеали, запрыгали в клетках, а когда, повиснув на сетке, разглядели маленьких человечков, закричали и запрыгали еще сильнее. Им пришлось удирать от обезьяньих клеток, потому что мог прийти сторож.
      Бегемот открыл сонные глаза, ночным гостям не удивился, не шевельнулся, а только вздохнул и выдохнул воздух так сильно, что сдул с ног Пигоря, Щипана и Молека, подошедших к нему слишком близко.
      Удав так и не проснулся; не проснулся и страшный голошеий гриф, сидящий на уродливой, как он, ветке...
      Рассказывая о зоопарке, пришельцы вспомнили о своих зверях, и Славик услышал удивительные вещи.
      На Кукурбите есть, например, пугливый шестиногий зверь по имени трусляк.
      В горах живет летающий кузырь - этот в случае опасности надувает над собой кожаный шар и поднимается в воздух.
      В песках водится быстроногий пиконосец, оживающий камень, шипящие рактусы. На берегах рек - многоглазки и вьюла, которая, если к ней притронуться, начинает так вертеться, что у любого кружится голова.
      Есть на Кукурбите животные, похожие на земных. Живут у них на деревьях хвостушки, ловкие зверьки, которые собирают для людей орехи со всего леса.
      Рядом с людьми всегда обитают зубаки, похожие на земных собак. Эти зубаки по весне опрыскивают стволы деревьев. К животу им прикрепляют хитроумную жестянку со специальной жидкостью. Зубака у каждого дерева задирает лапу и опрыскивает дерево жидкостью против гусениц.
      Земноводные краки с ножницами на передних конечностях стригут шерсть с вовец.
      Ушастиков на Кукурбите научили выбивать передними лапами пыль из одежды и ковров.
      Корысы находят потерянное по запаху.
      Фошки своим мурлыканием убаюкивают младенцев.
      Мыськи делают из зерна крупу.
      Многие птицы служат почтальонами.
      В общем, понял Славик, на Кукурбите вместо многих-многих механизмов и машин служат животные. Дрессировка делает их прекрасными помощниками. Главное - изучить повадки и выдрессировать...
      -И все-таки самые интересные у нас - Пятиглавы, - дождался наконец своей очереди рассказывать Питя. Он в то время, пока рассказывали другие, вертелся на Славикином колене, как юла.
      -Пятиглавые? - переспросил Славик. - Змеи?
      -Ну да, вроде змеи.
      -И что вы с ними делаете?
      -Мы с ними? Как это - что делаете? - удивился Питя. - Они живут на нашей планете с незапамятных времен. Живут в горах. Наши время от времени к ним наведываются. К Пятиглавам...
      -Разве они у вас настоящие? - удивился Славик.
      -Какие же еще!
      -У нас тоже были, но только в сказках.
      -У вас в сказках, а у нас - настоящие.
      Славик подумал, что инопланетянин приврал насчет пятиглавых змей, и сказал:
      -Может, и у нас были настоящие. В старину чего только не бывало. Значит, вы их не повывели?
      Питя заморгал, словно ему запорошило глаза.
      -Ничего не понял. Зачем их выводить?
      -Так змеи ведь!
      -Но они же пятиглавые!
      -Тем хуже, - упрямился Славик. - Возиться с ними дольше.
      -Почему возиться? И как это - возиться?
      -Я же тебе сказал: у нас тоже были, кажется, многоглавые змеи. Но их всех истребили. Старинные богатыри с ними справились. Они им головы рубили, мечами.
      -Головы?! - вскричал Питя. - Мечами?! - Он тут даже зажмурился и потряс головой.
      -А что тут такого? Змеи же! Горынычи!
      -Да ведь головы! Го-ло-вы! - повторил Питя раздельно, как неразумному.
      На этот раз ничего не понял Славик. Он тоже потряс головой, как Питя, и, как Питя, зажмурился.
      -Головы, змеиные головы... - сказал он и пожал плечами. - Пламенем пышут. Все вокруг сжигают... как их не рубить?
      -А поговорить, - Питя даже задохнулся от возмущения, - а поговорить с ними никто не догадался?
      -Нет...
      В общем, этот разговор, как и бывало, наверно, уже не раз в беседе мыслящих существ с разных планет, зашел в тупик. Славик и инопланетянин Питя, смотрели друг на друга с недоумением, предполагая, может статься, что перед ним не человек, а робот или вообще фантом.
      -Ну так вот, - вздохнув, взялся разрядить обстановку Питя, - у вас головы срубили, а у нас дотумкали, что с ними нужно поговорить. Это давным-давно было. А поговорив, поняли, что природа, - Питя тут сделал паузу, - что природа не зря наградила живых существ пятью головами. Ведь и дураку ясно, что пять голов в пять раз умнее одной головы. Одна забудет что-то, другая ей напомнит. Мысль переливается из одной головы в другие и в каждой чем-то дополняется. Да и ведь знаний - тьма, и каждая голова в чем-то дока, специалист. Ну и так далее. А вы их - мечами! Прямо не знаю, что сказать!
      Тут до Славика стало доходить то, о чем говорил Питя.
      -О-о-х! - сказал он. -А ты не врешь про Пятиглавов?
      Питя снова вздохнул.
      -Вру? Тебе любой из наших про них во сто раз больше расскажет!
      Тут наступила минута молчания, потому что Славик должен был полученную информацию обмыслить. "Пятиглавы" в этом нуждались.
 
      А что у вас еще интересного?
 
      -А что у вас еще есть интересного? - все-таки спросил Славик через минуту.
      Пришельцы почему-то переглянулись.
      -Понимаешь, - совсем по-земному взялся отвечать Молек. - Инструкция космонавтов не рекомендует рассказывать всего о более высокой цивилизации, чем на той планете, куда они прилетели. Это может нарушить нормальный ход развития другой цивилизации. - Славику пришлось проглотить это. - Но кое-что, я думаю. мы имеем право раскрыть. Вот, например, как мы проводим лето...
      -Если не улетаем на другую планету, - вставил Питя.
      -У нас есть детские города-городки, которые называются Ктотакой. В таком городке есть все. Кто бы туда ни зашел, находит дело по душе. Кто пилит, кто строгает, кто сажает деревья, а кто выращивает, кто строит ракеты, кто летает, кто строит корабли, кто водит их по озеру, кто ремонтирует, кто шьет одежду, кто рисует, кто танцует, кто строит дом, кто печет хлеб, кто делает торт, кто берется судить других, кто читает умные книги, кто всех обслуживает, кто придумывает смешное, кто пишет сказки, кто занимается спортом. Новичок приходит туда и давай ходить по городку - искать себе дело. Там попробует, не получается - перейдет в другое место. И в конце концов находит то, что ему больше всего нравится, то, что получается...
      Молек рассказал еще, что что все семеро вот уже пятый год ходят в этот городок. Там-то и собралась их команда. Грипа учится на командира, Пигорь - на пилота, Щипан готовится стать штурманом. Молчаливый Вьюра - радистом. Садим в будущем инженер, он, Молк, исследователь, может быть, он станет специалистом по другим планетам...
      -А Питя? - спросил Славик.
      Молек посмотрел на Питю. Питя показывал ему нос.
      -Он учится всему понемногу, - сказал исследователь, - на корабле он для того...
      -Я сам скажу! - перебил его Питя. - Обо мне написан целый 27а пункт Инструкции. На корабле, отправленном в далекий рейс, непременно должен быть один Непоседа. Там сказано так: веселый, подвижный, неугомонный, с которым нет сладу. Это я! У меня характер такой. Без меня все бы скисли через неделю полета. Всё дальше от дома, космос, пустота, звезды, то, сё... Глянь на нашего Вьюру - будто языка у него нет!
      -Ох! - вспомнил вдруг Славик. - Сколько раз хотел спросить, да все забывал. Когда ваш корабль садился на огород, он был похож на тыкву, только очень большую. Как это делается?
      -Очень просто, - ответил Молек. - Это "способность" наших кораблей - становиться похожими на то, что находится на месте их приземления на чужой планете. Если вокруг камни - корабль "камень". Если дома - он "дом". Если деревья - он "лесок".
      После этого все перешли на план завтрашнего дня. Пришельцы попросили Славика показать им Егоровку - все, что в ней есть интересного. Дома, людей, животных...
      Стали решать, как лучше всего это сделать. Не на плечах же у Славика, как тогда, когда они смотрели футбол.
      Думали, думали, и землянин предложил друзьям прогуляться по деревне в его сумке - в ней поместятся все семеро.
      -Только двое, - сказал Грипа, - пятеро останутся в корабле.
      -Я пойду со Славиком, - вызвался первым Питя. - Я в душе разведчик!
      -Посмотрим, - был ответ командира.
 
      Капкан
 
      Сумка была новая, черная, с двумя карманами и длинным ремешком через плечо. Сумку Славику купили, как и обещали, на каникулы. Пощеголять с обновкой он не успел и поэтому взял ее в деревню. Когда собирались в дорогу, Славик поместил в сумку зубную щетку, мыло, перочинный нож, семь пустых спичечных коробков для жуков и бабочек, блокнот, книжку про Гарри Поттера и стопочку таких чистых носовых платков, что нечего было и думать употреблять их по назначению. Все это можно было уложить в общую сумку, но Славик самолично загрузил вещами свою новую и повесил ее через плечо.
      Вот с этой-то сумкой, пахнущей фабрикой-изготовителем, и отправился в он в огород, пока бабушка возилась с чем-то в чулане.
      Произвести осмотр деревни командир отрядил Садима и... сначала был назначен Пигорь, но Питя поднял такой шум, что вместо Пигоря разведку доверили все же ему. Итак, Садим и Питя спустились со своих кукурузин в сумку. Оп! Ап! - оба внутри, головы не достают до верха.
      А как же смотреть? Держаться за края сумки руками? Опасно: увидят.
      Задачу в одно мгновение решил Питя:
      -Сделаем в сумке дырки, вот и все!
      Грипа посмотрел на хозяина сумки. Тот вздохнул и кивнул. Не каждый месяц, не каждый год инопланетяне прилетают на Землю.
      Славик достал перочинный нож, и через минуту дырки были готовы. Двое нырнули в сумку. Он застегнул "молнию", оставив вверху небольшой просвет.
      -Как дышится, ребята? Воздуха хватает?
      -Нормально, - ответили два приглушенных голоса. - Можно отправляться.
      Славик хотел уже идти, но Грипа его остановил:
      -Мы будем очень беспокоиться. Будь осторожен.
      -А чего бояться? Не в Африку идем, в Егоровку. - И Славик, раздвинув кукурузу, пошагал через огород.
      Он еще не знал, какая опасность встретится ему по пути. Открывая калитку, он увидел Нинку: та тоже выходила на улицу.
      -Ты куда? - спросила она.
      -Никуда. Иду, и все. Тебе-то что, - как можно грубее, чтобы сразу отшить соседку, ответил Славик.
      Но тактика его оказалась ошибочной. Вышло все наоборот. Грубость Нинку только разозлила.
      -А я вот захочу и пойду с тобой. Я тоже куда хочу, туда и иду. Не запретишь.
      Иди знай, как разговаривать с женским полом.
      -Только попробуй! - пригрозил Славик.
      -И попробую. - И Нинка сделала первый упрямый шаг к нему.
      Не будем пересказывать всей их перебранки, сообщим лишь, что, когда Славик пошел по улице, в трех метрах от него, готовая удрать в любую секунду, не сводя с него глаз, шла и Нинка. Славик оборачивался и грозил Нинке кулаком, а та показывала ему язык.
      Садим и Питя помалкивали. Они, конечно, видели в дырку девчонку и ждали от Славика каких-то действий. Но он не знал пока, что делать.
      Действительно - что?
      -Слышь, Нин, - хитрил он, - а тебя бабушка не хватится?
      -Не бойся, не хватится, - отвечала не менее хитрая Нинка, следя за каждым его движением. - Покричит, покричит, да и успокоится.
      Еще несколько шагов.
      -Ой! - Славик останавливался, а Нинка на всякий слуай отпрыгивала. - Я деньги забыл!
      -На что тебе деньги?
      -Как на что! Я ведь конфеты иду покупать. Сбегай, Нин, а? Я тебя здесь подожду, а ты сбегай. Вот на этом камне посижу, - показывал на каменюку возле забора, лежавшую здесь,может быть, еще с тех времен, когда по земле будущей Егоровки ходили мамонты.
      Нинка с минуту размышляляа. Потом облегченно вздыхала.
      -Врешь ты все. Ты от меня удрать хочешь. Да и нет ничего в нашем магазине. Сам беги.
      -А ты тогда куда пойдешь?
      -За тобой, куда же еще!
      -У-у, липучка! - И Славик, чуть не плача, снова грозил ей кулаком.
      -Сам ты такое слово! - вопреки всякой логике отвечала Нинка.
      Славик поворачивался и шел по дороге, а она, чуть помедлив, плелась за ним.
      И, как назло, на пути встречалось то, о чем с гостями следовало поговорить, что нужно было бы объяснить. Прошелестел мимо велосипедист. Автомашина обдала их густой пылью. Прогрохотала железная гора - трактор. Рявкнул-прорычал мотоцикл. Садим и Питя всю эту технику видели сейчас, но могли ли они спросить о ней у Славика, за каждым шагом которого следила настырная соседка Нинка?
      Славик думал даже кинуться со всех ног и унестись от надоеды, но не знал, во-первых, убежит ли от быстроногой девчонки, а во-вторых, боялся за пришельцев - каково им будет в прыгающей сумке.
      Пока Славик думал, что предпринять, Нинка сама пошла в атаку:
      -А я знаю, почему ты меня прогоняешь.
      -Потому что ты липучка и приставала.