— Ты уже дважды все рассказал, Сенебар! — возразила я. Мое внимание отвлекали волосы — сначала они завибрировали, потом сами собой скрутились в жгут и выжались насухо. Я вылезла из ванны. Энора тут же закутала меня в огромное полотенце, сокрушенно прищелкивая языком при виде космического загара, который уже начал проступать на моих запястьях. — И мне так и не удалось уловить ничего такого, что могло бы помочь Моргану.

Энора с Сенебаром переглянулись, похоже, одинаково раздосадованные. Подумаешь, я и сама злилась. Что я, закопченный горшок, чтобы меня полоскали в лохани? Моей досады не смягчал даже тот факт, что я действительно была донельзя грязной. В следующий раз соглашусь мыться только в кабинке освежителя — там хоть вода ведет себя как положено.

Целитель поклонился сперва мне, затем Эноре и исчез еще прежде, чем успел окончательно распрямиться. Пожилая женщина пристально оглядела меня, и я едва удержалась от смеха, до того ее полный достоинства вид не вязался со стекающей по щеке мыльной пеной. С поистине королевской грацией она двинулась к скамье, ухитрившись не вступить ни в одну лужу, натекшую от моих мокрых ног, и протянула белое платье, которое мне предстояло надеть.

— Оно принадлежало твоей матери, — сказала она подчеркнуто ровным тоном.

«В торговцы бы ей податься», — подумала я и, подавив первый порыв — мне хотелось крикнуть: «Никогда!», — поблагодарила Энору и взяла платье, тут же внутренне содрогнувшись от его тяжести. И заколебалась, неловко держа его на вытянутых руках. Я знала, что Энора хотела лишь подбодрить меня, но я не могла больше принимать от нее этот дар, сколь бы полезен он ни был.

Мне рассказали, что я росла вместе с ее матерью, а потом помогала ей производить Энору на свет и могла бы воспитывать девочку в своем доме, будь я Избравшей. Однако я оставалась застывшей во времени, тогда как Энора жила нормальной жизнью. Ее сыновья выросли и разъехались, и женщина предложила стать моей компаньонкой в изгнании, вела все мои дела, пока я сама была поглощена своими цифрами.

Это были отношения из чужой жизни.

— Я не хотела тебя обидеть, Энора, — сказала я ей. — Надеюсь, ты это понимаешь.

— Понимаю, — отозвалась она мягко и развернула платье так, чтобы я догадалась, куда просунуть руки. — В том, что действительно существенно, ты не изменилась.

Я с сомнением обдумывала это утверждение, бросив все попытки разобраться в замысловатом наряде и предоставив опытным рукам Эноры взяться за дело и натянуть на меня платье.

— Я больше не Сийра ди Сарк, — пробурчала я в душной темноте и повторила то же самое еще раз, когда мое лицо снова вынырнуло на волю.

Ее руки, на миг сжавшие мои обнаженные запястья, были приятно теплыми. Энора с надеждой взглянула мне в лицо.

— Не тревожься о прошлом. Скоро ты станешь целостной и завершенной, как никогда прежде, Сийра.

Вот только кому из нас придется умереть, чтобы это произошло — Сийре Морган или самому Моргану?

Громкий и звучный, голос Сонда'ата затянул первые слова обряда Соединения.

— Избирающая явилась. Вынесите дюрасы, чтобы все могли засвидетельствовать…

Сенебар был неправ — я слушала его, по крайней мере, между нырками в пену. Поэтому знала, что дюрасами назывались кубки с напитком, куда был добавлен сомгельт, вещество, на непродолжительное время обострявшее силу и делавшее партнеров более привлекательными друг для друга. Если верить целителю, побочным действием сомгельта было то, что он ограждал рациональную часть разума от ураганных эмоций Выбора. Очень мило…

Молодой клановец подошел и остановился перед Сонда'атом, опустив поднос так, чтобы глава Совета Клана мог видеть два резных деревянных кубка. Те, что были тогда у Йихтора, походили на эти как две капли воды. Интересно, откуда они их берут?

— Засвидетельствовать слияние силы…

Я машинально укрепила ментальную защиту, но не под влиянием тех слов, что бубнил Сонда'ат. Кто-то из Совета, похоже, Фэйтлен, снова не совладал со своей яростью и выпустил ее наружу. Боумен с ее гвардией здесь явно не были рады, но сделка есть сделка.

Блюстительница же — кто бы усомнился? — чувствовала себя как рыба в воде, непринужденно стоя у стены. Ее взгляд постоянно шнырял по залу Совета — оценивая, запоминая и время от времени задевая меня. Я стояла рядом с Сенебаром и переминалась с ноги на ногу — босые ступни мерзли, а платье было тяжелым и жутко неудобным. Морган… где задерживался Морган? Может быть, он передумал? Решил не приходить?

— Соединение длится вечно…

Я тоже предпочла бы сейчас находиться где-нибудь в другом месте. «Нет, — прозвучал жаркий шепоток где-то внутри, — это не так». Ведь я ждала того, что вот-вот должно было свершиться, не только со страхом за Джейсона, разве нет? Я шарахнулась от правды, потом заставила себя двинуться вслед за этой мыслью в глубину своего сознания. И ужаснулась, когда нашла, ощутила там темное, хмельное ликование. Я должна заполучить Моргана. Какой ценой? Об этом беспокоилась лишь ничтожная часть моего существа.

— Сила ищет силу в м'хире…

Боумен завороженно вслушивалась в напевные слова Сонда'ата. Небось потом перескажет ее своим экспертам слово в слово. Ничего удивительного, что она с такой легкостью согласилась не брать с собой записывающее устройство. А я вообще не слушала — мне сейчас гораздо важнее было попытаться вспомнить все до единого слова лекции Сенебара. Следом за сомгельтом начинается испытание. У клановцев, как рассказал мне целитель, Сила-Выбора, заключенная в Избирающей, пытается подчинить себе силу не-Избранного кандидата. Полем битвы служит небытие м'хира. Цель не-Избранного — выдержать атаку Избирающей достаточно долго, чтобы успеть пробить постоянный путь — Соединение — сквозь м'хир.

«А Морган?» Сенебар покачал головой. Этого не знал никто.

«И ты не поможешь ему», — сказала я тогда, уверенная, что в сделке Боумен с Советом нет никаких гарантий того, что Джейсон останется в живых.

Целитель пообещал сделать все, что в его силах; мы оба отлично понимали: это означает лишь то, что позволит ему Совет. Большинство из них гибель Моргана более чем устраивала.

Успешное испытание оканчивается Соединением, продолжал Сенебар. Каких-либо предположений относительно нашего случая он старательно избегал. Связь через м'хир может разорвать только смерть. После успешного Соединения женщина впадает в трансоподобное состояние, в течение которого ее тело Открывается, принимая свою взрослую, детородную форму. Я тогда, помнится, отмахнулась от этой запоздалой части лекции, а Энора, усердно трущая мою спину, словно в подтверждение слов целителя, густо покраснела. Физический акт спаривания происходил во время, выбранное Советом на основе прогноза, какое из семейств Клана может произвести на свет потомка, чья сила окажется наибольшей. Прогнозы же базировались поровну на догадках и на научных данных, которыми большинство клановцев не интересовалось, поскольку с этим-то они вполне могли справиться без технологии и без понимания.

Это воспоминание вернуло меня к действительности, все еще совершенно не готовую обсуждать туманный вопрос спаривания — за исключением твердого убеждения в том, что это никого не касается, а уж членов Клана менее всех. Потом я позабыла и об этом, стоило лишь силе внутри меня всколыхнуться в предвкушении.

— Он идет, — перебила я речь Сонда'ата. И повернулась к выходу, спиной чувствуя на себе настороженные взгляды молчаливых клановцев.

Зал Совета, погруженный в тусклые, приглушенно-серые тона, постепенно потеплел, приняв более гостеприимные янтарные и голубые оттенки.

«Лицемеры», — усмехнулась я, но про себя. Пятачок пола в центре подиума Совета налился густо-красным. С одной стороны от него материализовался мой отец, облаченный в такой же замысловатый наряд, как и все остальные члены Совета. На его лице не было ни раскаяния, ни сочувствия. Глаза горели огнем решимости. Я отвернулась.

Блюстители вытянулись в струнку, увидев появившихся Моргана и Барэка. Заметив кивок Сенебара, я вошла в светящийся красный круг и преклонила колени. Краешком глаза я заметила, как мой кузен на секунду положил человеку на плечо руку, а потом я могла видеть одного лишь Джейсона, который подошел и встал на колени передо мной. Он протянул мне правую руку. Если бы я хоть на миг заколебалась, то ни за что не пошла бы на этот риск, поэтому быстро вложила ладонь в его руку.

Ничего не случилось. Левой рукой я приняла из рук отца грубо высеченный кубок, мои пальцы сомкнулись на его отполированной ножке, но я не спешила поднести его к губам.

— Там наркотик, — предупредила я.

Морган глянул в свой кубок.

— Сомгельт. — Он улыбнулся. — Старина Барэк предусмотрительно рассказал мне, чего ожидать от столь волнующего обряда, малыш.

— Меня тоже кое-чему научили. Ну и местечко — ни единой видеозаписи.

Моя слабая попытка пошутить сделала улыбку Джейсона еще шире. Но я была пуста, скорее отражала чужие эмоции, чем испытывала свои — нетерпение, тревогу, еле уловимый подтекст недоумения — видимо, от наблюдателей-людей.

Потом, невольно подчиняясь нетерпеливой твари, таившейся внутри меня, я стала невосприимчива ко всему окружающему. Мой мир сузился до границы красного света, до бесшабашных глаз Моргана, который поднял кубок, будто салютуя им, и осушил до дна. Уязвленная этим безмолвным вызовом, я подняла свой и выпила его содержимое.

Странно. Я-то готовилась к горечи и натиску сомгельта, а ощутила на губах фруктовую сладость. Подняв глаза на Джейсона, я застыла. Теперь его лицо состояло из переливчатых цветов и линий — лишь темно-синие провалы отмечали те места, где полагалось быть глазам. Впечатление было такое, будто я стала видеть силу, а не физическое тело. И тут я все поняла. Мы вошли в м'хир вместе, рука об руку — и разум к разуму.

Я попыталась сконцентрировать внимание на зрителях, стоявших за кругом, но красный свет словно образовал непроницаемый купол. Я сделала над собой усилие, и сбивающий с толку свет померк. Я увидела призрачное переплетение белизны и пурпура — лицо Моргана.

Его губы шевельнулись, но не издали ни звука. Джейсон склонил голову, как будто размышляя над своей неудачей, и вид у него был задумчивый, но совершенно спокойный. Потом в мой мозг проник мягкий шепот.

«Пока что все прекрасно, маленькая ведьма. Теперь все зависит от тебя. Давай покончим с этим поскорее и вернемся на „Лис“.

В том-то вся и беда, что от меня. Я ощущала скрывающуюся во мне Силу-Выбора, чувствовала ее колыхание и напряжение. Но в то же время я знала, что управляю ею, несмотря на наркотик и все зловещие предсказания. Поверх наших сцепленных рук я взглянула в спокойное лицо Моргана и содрогнулась, представив себе, что было бы с ним, позволь я той безмозглой и бездушной черной твари сожрать его, навсегда затянуть в м'хир.

«Джейсон, — прошептала я. — Я не могу…»

Чудо из чудес — его улыбка стала нежной.

«Эту партию мы играем вместе, Сийра. Верь мне, не им».

Что-то внутри меня ответило на его уверенность, и тугие путы слегка ослабли. Первобытная, неукротимая сила хлынула в мою руку, потом в ладонь. Я потрясенно смотрела на нее, почти ожидая увидеть движение, настолько отчетливым было это ощущение. Поток силы внезапно иссяк.

Нет. Нет, не иссяк — Морган принял его, без сопротивления раскрылся ему навстречу. Его глаза сияли удивительным огнем. Я расслабилась еще больше и почувствовала, как ощущение возобновилось. Джейсон не выказывал никаких признаков боли, и поэтому я не стала останавливать этот поток. Сила внутри меня пыталась добраться до него сразу всей своей мощью. Миг спустя я уже сама не понимала, кто из нас двоих в действительности удерживает Силу-Выбора, умеряет бешеный поток, превращая его в безопасное и неспешное течение.

Времени я не ощущала. И поняла, что пора, когда стала чувствовать себя странно легкой, абсолютно свободной от этого темного водоворота и от усилий обуздать его. Морган перед моими изумленными глазами сверкал и искрился силой. Свершилось. И не в состязании — а как дар.

Я повела Джейсона из м'хира назад, в реальность, глядя как цвета силы сливаются в знакомый мне смуглый загар и яркую синеву глаз. Он отпустил мою руку и легко-легко, точно перышком, коснулся пальцами моего лба. Я шепотом попрощалась с Сийрой Морган, отказываясь признаться, как мне страшно.

Меня медленно окутала непроницаемая пелена. Я ободряюще улыбнулась Джейсону, который медленно и осторожно, один за другим, принялся восстанавливать в моем сознании прежние блоки. Восприятие стало смазанным — я утратила силу. Меня охватили смятение и страх. Может быть, зря я пустила капитана Моргана в свой разум, позволила попытаться оценить нанесенный моей памяти ущерб? Я задрожала. Теперь вдруг возникло ощущение, что вокруг меня что-то не так. Я вскочила на ноги и попятилась.

Свет вокруг меня вспыхнул с удвоенной интенсивностью. Я зажмурилась, готовая впасть в панику. Это же… это же не Плексис!

— Капитан… — начала я.

— Сийра? — Высокая фигура двинулась ко мне — не звездоплаватель, какой-то мужчина в мантии, волочившейся по полу.

Я вгляделась в его лицо. В мозгу у меня забрезжило воспоминание, и я бросилась вперед и зарылась лицом в отцовскую грудь. Руки Джареда отстранили меня, словно желая разглядеть получше.

— Не вышло, Сенебар, — сказал он разочарованно. — Не так, как мы надеялись.

Заговорил еще один клановец, стоявший — я вдруг поняла это — среди довольно большой толпы. Некоторые из окружавших нас были одеты в такую же странную одежду, как и мой отец, а иные — я внутренне сжалась носили форму блюстителей. Где я? Прислушиваясь, я пыталась сообразить, кто говорит.

— … не улавливаю силы. Неважно. Мы позаботимся о ней, ди Сарк.

— А что с человеком? — Еще один голос.

С человеком? Я вырвалась из рук отца.

«Я здесь, Сийра».

Почему я не удивилась? Почему была уверена, что это… это Морган! Я развернулась и уперлась в него взглядом, почувствовав, как широко распахнулись мои глаза.

— Вам пора идти, всем вам, если вы припомните наше соглашение. — На этот раз я без труда определила говорившего — высокого мужчину, торжественно стоявшего в центре помоста. Крепко сбитая блюстительница — нет, я определенно не в своем уме — решительно выступила вперед.

— Ты цел?

«Почему она спрашивает Джейсона, а не меня?» — досадливо подумала я.

Со мной явно было что-то не так.

Глаза капитана Моргана обрели сияние, которого я не помнила, но усмешка по-прежнему была озорной.

— Еще как цел, коммандер Боумен, — отозвался он. — Но сначала закончим с делами. Подойди ко мне, Сийра. — Он уверенно протянул мне руку. Я перевела взгляд с Джейсона на своего безмолвного отца.

— Что здесь происходит? — осведомилась я, намереваясь задать вопрос спокойно. Результат получился прискорбно близким к крику. Я замолчала, смущенная, но не утратившая решимости. — Где я? Да что ты делаешь? — Последний раздраженный вопрос был обращен к Моргану, который одарил меня странной мягкой улыбкой, прежде чем подойти и встать передо мной. — Джейсон? — повторила я, глядя на него снизу вверх и почему-то зная, что он является ключом ко всему — олицетворяет мою связь с тем, что произошло.

— Остановись, человек! Оставь ее, и мы позволим тебе уйти…

Морган чуть опустил голову, и глаза у него потемнели. Я поежилась, удивляясь, откуда знаю, что тот, кто это сказал, находится на волосок от смерти.

Неважно. Джейсон снова поднял просветлевшие глаза навстречу моим и протянул смуглые пальцы, легонько сжав мою правую руку.

— Думаю, подобного ты и ждала все это время, Сийра, — сказал он негромко.

Что-то взорвалось у меня в голове. Я закрыла глаза — и утратила всякое ощущение того, кто я и где нахожусь.