Вселенная Торгового договора (№1) - Тысяча имен для странника

Жрецы стояли и смотрели нам вслед, сжав свои широкие губы в извилистые голубоватые щелочки, что у большинства биологических видов выражало досаду.

Я подозревала, что сделка с Малаканом Сером и его светлостью означала нечто большее, чем Морган рассказал мне. От мысли, которая логически вытекала из этого, мне стало не по себе. Неужели ее предметом была я?

Пожалуй, стоило задать этот вопрос Джейсону, когда — и если — я найду его.

Корабль был в порядке, иллюминаторы задраены, система безопасности включена. Должно быть, Морган ушел по своей воле, хотя и крайне поспешно. Следовательно, к аэрокару он направился с кем-то, кого он знал и кому — по меньшей мере, отчасти, — доверял. Это была всего лишь гипотеза, но вполне разумная, как я надеялась. Если Джейсона увели с «Лиса» жрецы, то некоторым оправданием последним, пожалуй, может быть их искренняя уверенность в том, что привезенный Морганом драгоценный груз принадлежит именно им.

Уверенность… Вера. Я мрачно усмехнулась про себя. О, этот урок я выучила превосходно. Здесь я не верила никому, в особенности же — Малакану Серу. Я могла верить себе самой, «Лису», и в некоторой — я еще не решила, насколько значительной — степени, Моргану.

Как и полагается всем безумным планам, мой обладал двумя достоинствами: простотой и дерзостью. Я заперла «Лиса» и уселась в арендованную развалюху, ощущая внутри какой-то озноб, не имевший никакого отношения к сырости окружавших космопорт болот.

Установив систему управления на сохранение курса, я села, положив подбородок на кулак и глядя на слабо светящийся огонек переговорника, как будто побуждала Джейсона к действию. Если ему каким-то образом удалось ускользнуть от тех, кто его захватил, он может попытаться передать на корабль сообщение. Настроив переговорник в машине на частоту переговорника «Лиса», я надеялась услышать сообщения, которые будут адресованы экипажу. Потом я наудачу щелкнула тумблером молчаливого переговорника. Оставалось лишь рассчитывать на то, что я не совершила никакой ошибки. Постоянное ощущение, что я все делаю в первый раз, сильно выбивало меня из колеи.

Дорога, которую я выбрала, медленно поднималась над болотами, опоясывавшими Джерши, и ее поверхность становилась все более сухой и твердой. Растительность, сколь бы скудной она ни была, тоже изменилась — вместо бескрайних просторов, поросших тростником, там и сям начали мелькать чахлые кустики. Никаких поселений здесь не наблюдалось. В этих ретианах явно было что-то от амфибий. Они предпочитали строить свои города и вести дела в болоте — чем мокрее, тем лучше. Эту догадку ни подтвердить, ни опровергнуть было невозможно: вопросы о подробностях жизненного цикла других видов считались по меньшей мере неприличными, да и вообще я была совершенно не уверена, что хочу побольше узнать о ретианах.

Эти относительно сухие возвышенности были мне по вкусу куда больше. Так уж получилось, что они оказались единственным местом, где ретиане могли хоть с какой-нибудь надежностью применять заимствованные у других видов технологии. Я как раз и направлялась к самому старому и крупному из подобных сооружений, где располагалось, громадное хранилище данных, которое держали жрецы. В ретианской религии хранение данных играло, как объяснил мне Морган, весьма важную роль, поскольку для любого ритуала требовалось знать точную степень родства каждого индивидуума с каждым другим живым (или же почившим) ретианином. Эти сведения определяли, помимо других привилегий, право на владение землей. Подобная система, по слухам, сильно озадачила компьютерщиков, которые занимались разработкой программного обеспечения для этого хранилища. Поскольку жречество контролировало продажу земли, система ловко препятствовала иммиграции — на тот маловероятный случай, если бы какому-нибудь неретианину вдруг взбрело в голову поселиться здесь. Уж меня-то определенно сюда не тянуло.

Я завернула за угол, и передо мной выросло основательное здание из серо-коричневого камня, сливающееся с естественным скалистым массивом, окружавшим долину. Возможно, в намерения древних строителей этого сооружения и не входило возводить его в сухом месте. Повсюду в изобилии виднелись признаки того, что эта ложбина многие планетные циклы назад была столь же болотистой, как и окрестности самого Джерши. Я подвела машину к большой, лишенной каких-либо опознавательных знаков двери.

Воздух был душным и влажным; скоро должен был хлынуть дневной дождь. Я остановилась там же, где мы накануне парковались с Морганом. Двигатель драндулета вздохнул — как мне показалось, с облегчением.

Вчера любопытные младшие жрецы окружили нас, как только мы прибыли, — им не терпелось узнать, привезли ли мы необходимые для их священной машины детали. Эти существа с обвислой кожей и шарящими руками показались мне на редкость неприятными, и все то время, пока Джейсон обсуждал дела с их начальством, я старалась, не отходить далеко от машины.

Сегодня ни одного туземца не было видно, и сердце у меня заколотилось быстрее.

Я порылась в бауле, лежащем на пассажирском сиденье, и ощупью проверила положение пистолета для запаивания упаковочной пленки — оружия несколько нетрадиционного, но единственного портативного устройства на всем корабле, не запертого личным кодом Моргана. Вокруг пистолета я напихала покрытые пластиком компьютерные детали — конечно, не последнее слово техники, но все же достаточно современные, чтобы произвести впечатление на туземцев. По крайней мере, я очень на это надеялась.

Единственный видимый вход в здание, гигантские ворота из камня и металла, открылись — очень медленно и почти бесшумно. Я не бросилась тут же заглядывать в приоткрывшуюся щель, а подняла на ладони пригоршню блестящих деталек и принялась пересыпать их из руки в руку. Несмотря на окружающую влажность, во рту у меня пересохло. Догадки. Подозрения. Почти что девственный разум, пришедший к ложным выводам. Не исключено, что я собственными руками создала ситуацию, с которой не смогу справиться, причем безо всякой на то причины.

Но стоило мне лишь почувствовать свежий запах, который донес до меня бриз, ощутить влажность предгрозового воздуха, как я уже знала, что Морган где-то рядом. Возможно, это его необыкновенный «дар» взывал ко мне. Хотя, вероятнее всего, это побуждения, заставлявшие меня держаться к нему поближе, в конце концов оказались хоть на что-то полезными.

— Что ты здесь делаешь, торговка? — Той утонченной любезности, которую я помнила по нашему первому приезду, и в помине не было, но этот жрец хотя бы говорил на общем диалекте.

— У меня есть кое-что на продажу, досточтимый господин, — сказала я, с крайней осторожностью подбирая слова. — Мне стало известно о вашей нужде в определенных товарах…

Дверь приоткрылась пошире, и в щели показалась троица старших жрецов в красных одеждах.

— Твой капитан сообщил, что уже продал необходимое нам кому-то другому, — произнес тот, что стоял слева. — Как можешь ты, низшая по положению, что-то нам предлагать?

Я ссыпала детали в сумку и рискнула объяснить свои действия.

— Часть моего обучения, досточтимый господин, заключается в том, чтобы по собственному разумению пользоваться принадлежащей мне долей груза и заключать сделки. Если я хочу выдвинуться, мне необходимо как-то проявить себя. А разве у ваших младших жрецов обстоит по-иному?

— Покажи нам, что ты предлагаешь, — вступил в разговор тот, что стоял в середине.

— Не на улице, — возразила я твердо. — Здесь для меня слишком влажно.

Шепотом посовещавшись, троица в унисон кивнула головами. Надеясь, что это означает согласие, я крепко обхватила свой баул и следом за ними вошла в здание.

Его интерьер свидетельствовал о том, что каждое новое поколение что-то перестраивало или добавляло к наследию предков, при этом далеко не всегда сообразуясь со старыми чертежами, в результате чего и возник этот замысловатый лабиринт. Я ничуть не сомневалась, что его скрипучие полы и неровные стены скрывают совершенно другие очертания. Мои провожатые вели меня мимо темных дверей и пустых комнатушек, то и дело сворачивая в какие-то непонятные ответвления коридоров. Мой план отыскать Моргана самостоятельно, похоже, рушился прямо на глазах.

Нашей целью был просторный пятиугольный зал, вдоль каждой из стен которого тянулись полки, заставленные какими-то бесшумно работающими устройствами в защитных пластиковых кожухах. Окон не было: зал освещался допотопными светильниками. Пол показался мне очень красивым: нарочито неровный, с вытравленными на его поверхности сложными узорами, выглядящими словно рябь на воде. Из всего, что я видела на Рете-VIII, он, пожалуй, более всего походил на произведение искусства. Я очень надеялась, что моя обувь достаточно чиста.

— А теперь посмотрим, что у тебя…

— Товары, досточтимый господин, — произнесла я. — И это еще не все. — Я вытащила из сумки пригоршню деталек и высыпала их на пятиногий столик. Два жреца поспешно бросились вперед, жадно запустили в кучку загребущие руки и принялись оживленно переговариваться между собой на своем языке.

— Сколько? — спросил третий жрец, даже не взглянув в сторону столика и своих собратьев. Я с сожалением отметила, что не могу прочитать на его морщинистом широкоротом лице ни единой понятной мне эмоции. Он заморгал, каждым глазом попеременно.

— Это подарок, досточтимый господин.

В тот же миг столик опустел. Должно быть, жрецы проворно попрятали детали в рукава. Я покрепче ухватилась за свою сумку.

— У меня еще много таких.

— Сколько?

— Мой капитан, — ответила я, выхватив упаковочный пистолет. Вид у него был до крайности грозный — несколько острых выступов и широкое дуло. — И возможность беспрепятственно вернуться на наш корабль.

Ретиане посовещались между собой. Потом главный осведомился:

— Ты нам угрожаешь?

В ответ я бухнула баул на стол.

— Нет. «Лис» выполняет свои контракты. Вот детали, которые вам требуются. А в моем капитане у вас необходимости нет. Это выгодная сделка.

— Ты одна.

Верно. Этот жрец был на редкость сообразителен.

Уголком глаза я уловила какое-то движение в коридоре и быстро отступила назад, нацелив свое импровизированное оружие на ближайшее действующее устройство. Ретиане отчаянно замахали перепончатыми руками кому-то за моей спиной, а их синие губы даже порозовели — видимо, от тревоги.

— Мне не нужны неприятности, — сказала я, пытаясь говорить спокойно и хладнокровно, несмотря на подступающий к горлу страх, что они откажутся от сделки — или, еще хуже, догадаются, что я блефую.

Наступила тишина, потом главный что-то отрывисто произнес — и его спутники принялись пробираться через толпу одетых в серое младших жрецов, сгрудившихся в дверях. После того как они удалились, оставшиеся ретиане словно превратились в статуи; Что происходило? Они пошли привести Моргана — или убить его? Я не допускала в свой разум ни тени сомнения в том, что он может быть в другом месте.

Прошло всего несколько минут, показавшихся мне, однако, целой вечностью, прежде чем я услышала шелест ткани. Толпа в дверях расступилась. При виде высокой фигуры с покрытой белым капюшоном головой ноги у меня подкосились от невыносимого облегчения. Сопровождавшие Джёйсона ретиане еле доставали ему до плеча.

— Мы принимаем эту сделку, — сказал жрец, не сводя глаз со стоявшей на столе сумки. — Забирай его.

Жрецы толкнули Моргана ко мне. Он споткнулся на неровном полу, однако удержался на ногах.

— В чем дело, Раптис? — осведомился Джейсон поразительно невозмутимым тоном. — Так дела не…

Он запнулся на полуслове, и его скрытая под капюшоном голова повернулась ко мне.

Откуда он узнал? Я торопливо заговорила, чтобы не дать Моргану сказать что-нибудь непоправимое и пустить насмарку мой план, который пока что, учитывая все обстоятельства, действовал просто великолепно.

— Наше соглашение, досточтимый господин, включает возможность беспрепятственного возвращения на корабль для меня и моего капитана!

Беспокоилась я зря. Раптис и его собратья сгрудились вокруг стола, хихикая и перебирая содержимое баула с таким видом, как будто там были сложены бог знает какие сокровища. Пожалуй, в их глазах все именно так и обстояло. Младшие жрецы куда-то исчезли.

С пистолетом для запаивания в одной руке я быстро бросилась к Моргану, о котором все забыли. Его руки были стянуты спереди каким-то пластикообразным материалом, оплетавшим пальцы. С этим я пока справиться никак не могла. Я стащила с него капюшон. Джейсон заморгал, привыкая к тусклому свету. Я приложила палец к губам, и он кивнул.

Ретиане уже с головой ушли в свое занятие — один сдирал с деталей пластиковые упаковки, а двое других готовились использовать их для ремонта неисправных устройств, среди тех, что были установлены на полках вдоль стен зала. Губы суетящихся ретиан приняли лиловый оттенок — явно от радости. Я решила, что не стоит просить их проводить нас до выхода.

— Я не смогу снять это здесь, капитан, — прошептала я Моргану, кивнув на его связанные руки.

Джейсон бросил взгляд на ретиан, потом на детали на столе, потом на меня. Брови у него начали сходиться.

— Это…

— Потом объясню, — перебила я его. — Предлагаю побыстрее убраться отсюда.

Морган глянул на мое оружие, и его губы искривились в усмешке.

— Пока нам не пришлось пустить это в ход, — серьезно согласился он, отлично понимая, что мой упаковочный пистолет — оружие приблизительно такой же убойной силы, как и половая щетка. — Веди, малыш.

Мы вышли в коридор, и я остановилась, припоминая дорогу, потом свернула налево. Джейсон, не произнося ни слова, двигался за мной. «Слишком уж все просто», — сказало что-то внутри меня.

Низкий голос Моргана заставил меня вздрогнуть.

— У ретиан у каждой касты имеется свой этический кодекс, — сказал он, как будто прочитав мои мысли. — Раптис может возвыситься среди жрецов, починив священные машины, и его методы не подвергнет сомнению ни одна другая каста, включая и гражданское правительство. А также нашего клиента, лорда Лиспетка.

Я проигнорировала это высказывание, однако тревога моя не отступила.

— Жрецы знают, что совершили преступление, наказуемое по неретианским законам. Вы могли бы запросто лишить этот мир лицензии.

— Возможно, — уклончиво отозвался Морган. — Хотя сомневаюсь, чтобы мое пленение так уж сильно шло вразрез с установлениями Торгового пакта. Раптис разбирается в его политике не хуже, чем в своей. Кроме того, — продолжил он уже более легкомысленным тоном, — мы заключили честную сделку, малыш.

Я не потрудилась ответить, поскольку догадалась, что эти слова предназначались для ушей тех, кто вздумал бы подслушивать нас. Мы уже добрались до той части здания, где по обеим сторонам коридора были натыканы многочисленные клетушки.

Когда я проходила по этому коридору в противоположную сторону, они пустовали. Теперь же каждая была забита одетыми в серое младшими жрецами, прижатыми один к другому, как шпроты в консервной банке. Меня охватил озноб, и я остановилась.

— Все в порядке, Сийра, — негромко проговорил Джейсон, останавливаясь у меня за плечом. — Они всегда ждут здесь, пока не понадобятся старшим.

Выпученные глаза жрецов были прикрыты полупрозрачными внутренними веками. Набитые чуть ли не по десятку в каждую клетушку размером со шкаф, бедняги не могли двинуть ни рукой, ни ногой, пока не высвободится самый крайний. Я слегка прибавила шагу. В складированном виде ретиане показались мне еще менее привлекательными.

Я шла впереди, а Морган следом за мной, когда вдруг услышала позади какую-то возню, а потом его крик:

— Сийра, беги!

Я мгновенно обернулась, вцепившись в упаковочный пистолет. Последняя клетушка пустовала, и сие должно было бы насторожить меня, но, к сожалению, я не придала этому должного значения. И теперь из-за ее дверей два жреца в алых одеждах набросились на Джейсона. В тот момент, когда я обернулась, он как раз отшвырнул их прочь. На спине его комбинезона зияла дыра. Напрочь забыв, что оружие у меня в руках предназначено исключительно для устрашения, я бросилась ему на помощь, размахивая им и крича на пределе своих голосовых связок. Это сочетание заставило ретиан поспешно ретироваться через потайную дверь.

Зажатые в своих комнатушках младшие жрецы даже не шевельнулись. Морган резко повернулся к уже видневшемуся в конце коридора выходу.

— Быстрее, — проговорил он, плечом подталкивая меня вперед. Несмотря на неудобно связанные руки, двигался он довольно проворно. — Не будем дожидаться, когда они придут в себя.

Я всем телом налегла на массивную входную дверь, и в уши мне ударил грохот дождя. По ретианской погоде часы можно сверять, подумала я с отвращением, шагнув за дверь и в мгновение ока промокнув до нитки. Джейсон налег на дверь плечом вместе со мной, чтобы помочь мне закрыть ее — вряд ли это серьезно задержало бы преследователей, но я не стала тратить дыхание на споры с ним. Мои ноги то и дело оскальзывались в жидкой грязи.

— Почему они не преследуют нас? — удивилась я, закрепляя купол драндулета и вслушиваясь в приглушенную дробь дождевых капель по его поверхности. Я неосмотрительно оставила машину открытой, так что теперь внутри было полно воды. Жаль, Морган не в состоянии вести ее сам. Я начала заводить двигатель.

— Им это не нужно, — загадочно ответил Джейсон. — Надеюсь, нам удастся выжать из этой груды металлолома хоть какую-то скорость, — добавил он, прерывисто дыша, как будто попытка усесться на пассажирское место истощила все его силы. Я быстро обернулась, чтобы взглянуть на него.

Тусклое освещение ретианского храма скрыло от меня восковую бледность кожи Моргана. Пот, а не дождевые капли бисеринками покрывал его лоб.

— Я выживу, — рявкнул он, почувствовав на себе мой встревоженный, взгляд, — если только успеем добраться до «Лиса».

Я послушно повела дребезжащую развалюху по становившимся все более и более глубокими лужам, одним глазом следя за шкалой расхода топлива, а другим — за еле различимыми в серой пелене дождя границами дороги. Сердце у меня грохотало громче, чем дождевые капли по куполу над нашими головами.

— Что произошло? — чуть не закричала я. — Что они с тобой сделали?

Джейсон привалился к боку машины, прижал связанные руки к животу, словно в попытке унять боль. Выглядел он совершенно изнуренным.

— По-моему, я не говорил тебе о том, что ретиане ядовиты, верно? У старших самцов у основания каждого, пальца есть такой небольшой коготок, вроде шипа.

Я неслась на предельной скорости, на какую только отваживалась, учитывая расстояние, которое нам еще оставалось преодолеть.

— Не смей умирать, Морган, — решительно приказала я ему. Потом рискнула отвести взгляд от дороги и увидела, что глаза у него закатываются. — Джейсон!

Он пришел в себя ровно настолько, чтобы взглянуть на меня, и изо всех сил постарался сфокусировать взгляд.

— Несмотря на то что жизнь сейчас не кажется мне столь уж заманчивой, не думаю, что я вот так возьму и умру, малыш. — Если Морган хотел ободрить меня, то вышло это не слишком убедительно.

— После прошлого раза я включил в аптечку «Лиса» противоядие, — продолжил он. Дыхание тяжело, с хрипом вырывалось из его груди. — Надо было принять его еще вчера, когда запахло жареным… тебе дать не мог… нельзя было вовлекать тебя в это…

Голос Джейсона то и дело прерывался, и я напрягала слух, силясь уловить то, что он говорил.

Потом вдруг он проговорил с неожиданной отчетливостью:

— Сийра. Отведи «Лис» на Плексис. Корабль готов к полету, автопилот я настроил. Если я… если ты останешься одна, разыщи Гвидо Маармату'кка… он поможет тебе. Не приближайся к Малакану. Не… — С дрожью, свидетельствовавшей о том, что перенапряженные мышцы прекратили борьбу, Морган поник, и лишь ремень безопасности удержал его от падения.

Я вцепилась в руль и заставила себя сосредоточиться на нелегкой задаче удержания допотопного драндулета на скользкой дороге, да еще на такой скорости. Несмотря на все слова о противоядии, Джейсон находился в серьезной опасности, иначе он ни за что не сказал бы мне, чтобы я поднимала «Лис» в воздух сама.

«Наверное, — попыталась я подбодрить себя шуткой, — он забыл, как мало я умею».

Мой взгляд беспрестанно метался между дорогой и бесчувственным телом Моргана. Я заглушила тихий панический голосок в глубине души, не перестававший повторять: Джейсон — это все, что у меня есть.

Может, так оно и было. Но это мало чем могло помочь.

Я тряхнула головой, вглядываясь в плотную пелену дождя. Морган умрет? Как бы не так. Я ему этого не позволю.

ИНТЕРЛЮДИЯ

После материализации садд Сарк обмяк — неизбежная реакция тела на исчерпанную почти до критического уровня энергию. Даже не поприветствовав Раэль, наблюдавшую за ним из удобного шезлонга, которого он не видел, клановец доковылял до сервопанели и заказал себе стимулятор. Входить в м'хир ослабевшим или усталым было крайне опасно. К счастью, за несколько последних часов проекция Раэль проложила коридор, ведущий к этой комнате, и притягивала его через м'хир примерно так же, как магнит притягивает к себе железо.

— Довольно, Барэк, — произнесла его кузина, грациозно поднявшись и взмыв над полом. — Это ни к чему нас не приведет.

Садд Сарк нахмурился. Его темные глаза были мрачными, взгляд — расфокусированным, блуждающим.

— И что я, по-твоему, должен делать? Сидеть здесь и ждать, пока воспоминания о Сийре превратятся в их сознании в ничто? Мы уже это проходили…

Женщина пожала плечами, отчего темная масса ее волос заколыхалась тяжелой волной, потом явно нехотя приняла какое-то решение.

— Сядь, я не могу разговаривать с тобой, когда ты в таком состоянии.

Барэк с бледным подобием былой грациозности склонил голову и плюхнулся в ближайшее кресло. Раэль переместила свое изображение, встав позади него. Ее глаза были закрыты — она сосредоточивалась. Потом провела руками по воздуху над его головой. Затем повторила жест, на этот раз захватывая плечи и предплечья кузена.

Садд Сарк с закрытыми глазами принимал дар ее силы, ощущая, как проходит слабость и вяло поникшее тело само собой распрямляется. Раэль уже как-то раз занималась его лечением — тогда исцелять пришлось синяки и сломанные ребра. На этот раз ее дар был более щедрым, и Барэк был признателен ей за это. Пока Раэль действовала, он по собственной воле опустил ментальные барьеры, давая ей доступ к своим воспоминаниям о прошедших часах. Жаль, что она сможет почерпнуть из них лишь воспоминание о его неудаче.

Закончив, женщина отодвинула свое изображение и с профессиональным удовлетворением отметила тревогу кузена.

— Вот как. Значит, тебе не удалось обнаружить ни намека на нее ни в одном незащищенном разуме. Сийра не связывалась с м'хиром — вкус ее силы мне знаком не хуже, чем своей собственной. Приходится признать, что она покинула планету. — Она прищурилась и, оглядевшись вокруг, слегка вздрогнула при взгляде на оформленную в зеленоватых тонах комнату, которую арендовал Барэк. — Впрочем, я ее не виню.

— Мы не можем быть точно уверенными, — возразил садд Сарк.

Раэль изящно изогнула бровь.

— Я — могу. Нет никакого смысла оставаться на Ауорде, если только не хочешь, чтобы местные растерзали тебя, пока Совет ничего не пронюхал обо всем этом. Здесь мы ничем не поможем Сийре.

Барэку очень хотелось найти какой-нибудь аргумент, который доказывал бы ее неправоту, чтобы их поиски не выходили за пределы достижимых границ. Но не мог ничего придумать.

— Между убийством Керра и нападением на нас с Сийрой должна быть какая-то связь, — проворчал он. — Должна быть. — Клановец вернулся обратно к сервопанели и отменил заказ стимулятора, заказав вместо него еду. — Просто мы пока не можем ее найти, — заключил он задумчиво.

— Чего мы действительно не можем найти, так это Сийру и твоего драгоценного человека, этого Моргана, — парировала Раэль. — Чтобы найти одну или догнать другого, тебе понадобится звездолет. Как ты собираешься расплачиваться за подобную вещь? Или ты уже готов признаться в своем промахе перед Советом?

Барэк нахмурился, склонившись над тарелкой.

— Корабль — моя забота.

Его собеседница склонила голову набок, сузив глаза.

— Советую тебе больше не нарушать правил, Барэк садд Сарк, по крайней мере, не рядом со мной. Несанкционированное оказание влияния на людей приведет к…

— Я — первый разведчик, кузина, — отрезал он. — Я сам решаю, когда и где пустить в ход Дар. И на какого человека оказать влияние. — Садд Сарк сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь взять себя в руки. Опасно было выказывать гордыню перед обладательницей большей силы, пусть даже и близкой родственницей. А гнев, пожалуй, и еще хуже. Пальцы клановца безотчетно потянулись к успокаивающей теплоте браслета, охватывающего его запястье.

— Где ты это взял? — поинтересовалась, приглядевшись к нему, Раэль, с готовностью уходя от опасной темы. — Это же… из эпохи до Расслоения, верно?

Барэк кивнул и протянул к ней руку, отчего узор на тусклом металле браслета заиграл отраженными искрами.

— Подарок Керра. Он любил собирать такие вещи. — От воспоминаний голос садд Сарка внезапно сел. — Наша славная история очень его волновала. Он мог часами говорить о том дне, когда Те, кому доступен м'хир, вышли из глины Клана — о том дне, когда наши предки стали богами.

— Легенды, — пренебрежительно махнула рукой Раэль, потом склонила голову набок с внезапно загоревшимся в глазах подозрением. — Только не говори, что ты фанатик, а? А то меня уже от собственной матушки и так тошнит.

Барэк нахмурился, недовольный презрением в голосе кузины. Может, ее мать и была всего лишь Мирайм садд Теерак, а Первой Избравшей своего семейства быть уже перестала, но тем не менее все еще представляла собой грозную силу. Ее связь со своей старшей дочерью, Сийрой, оставалась сильной и плодотворной почти два десятилетия, создавая энергетические каналы в м'хире, которые помогали компенсировать недостаток силы множеству Тех, кому доступен м'хир, между ставшим пристанищем Сийры Камосом и домом Мирайм на богатой внутренней планете Стоунрим-III. Хотя связь Мирайм с Раэль, а потом и с младшей дочерью, Пеллой, по пять лет каждая, были более типичными, нельзя было отрицать, что ее вклад в м'хир пошел на благо всем.

И то, что, миновав зенит славы, Мирайм стала посвящать свое время и деньги горстке своих последователей по поиску утраченного мира предков с его так называемой жизнью-без-м'хира — местоположение которого, как всем было известно, Совет Клана отказывался раскрывать — не значило, что можно над ней насмехаться. Каждый имеет право на свою страсть, таков был девиз Барэка — при условии, что ее никому не навязывают.

— Разумеется, я не ниспровергатель м'хира. И Керр тоже не был одним из них, — сказал садд Сарк. И тут его словно прорвало. — Но мир предков Клана существует, Раэль. Именно там был выплавлен этот металл. — Его смех прозвучал скорее горько, чем весело. — И я могу поверить в то, что если это место до сих пор существует, то клановцы, которые не могут прикоснуться к м'хиру, возможно, рассказывают какие-то легенды о Тех, кому доступен м'хир. Об отважных и могущественных первых семьях — семистах Избиравших и их Избранных — собравшихся вместе во время Расслоения нашего рода и покинувших мир предков. Помнят ли они наших прапрадедов как своих детей, которые сочли их мир и его народ слишком тесным для своих новых способностей? Или как неисправимых тиранов, которым сказали: «Скатертью дорожка!» — и дали коленом под зад?

— И что толку снова пережевывать все это, кузен? — Раэль деланно зевнула. — Без сомнения, Совет знает ответы на все твои вопросы, а по первичному закону нам откроют их, если прошлое вновь будет иметь значение. Меня лично все у нас устраивает. Как должно было устраивать и твоего брата, садд.

Барэк вздрогнул, изо всех сил стараясь обуздать свой язык и свой нрав и понимая, что собеседница была вправе поставить его на место. Но боль от утраты еще не утихла, и презрительный отзыв кузины об убеждениях Керра слишком сильно задел его за живое.

— Керр был ди Сарк, дорогая кузина. Неужели мне нужно просить об уважении к его памяти? А если тебя так заботят первичные законы, предлагаю вернуться к проблемам твоей сестры.

Раэль сделала жест уступки, но ее руки начертили ритуальный знак с явной неохотой. Клановец задумался, не оставит ли она его, и сознательно выпустил эту тревогу на поверхность своих мыслей. Женщина покачала головой.

— Сийре нужна не только твоя помощь — пусть даже и оказанная от чистого сердца, — сказала она великодушно. — Но прежде чем ты до неузнаваемости переиначишь первичный закон, влияя на новых и новых людей, Барэк, подумай о том, что может быть и другой способ. — Она восприняла молчание кузена как ободрение и продолжила: — Давай действовать так, как действовали бы на нашем месте люди. Попросим блюстителей помочь нам отыскать пропавшую родственницу. Если этой Боумен и так о нас все известно, кому это повредит? А ведь у нее вполне может оказаться какая-нибудь информация о Сийре, которая нам пока недоступна.

— Боумен пользуется мыслеглушителем. — Губы сада, Сарка искривились. — Мы не можем уловить ни ее мысли, ни чувства…

— Ну и что? Всегда есть какие-то люди, на которых мы никак не можем повлиять. Но с ними можно справиться. Мы далеко не беспомощны, Барэк, мы просто не можем контролировать эту отдельно взятую блюстительницу. Пусть она полагается на свои приспособления — нас она, скорее всего, будет недооценивать. Мы можем обратить такое отношение в свою пользу.

— Не знаю, Раэль, — проговорил с сомнением сада, Сарк. — Это большой риск. Боумен встречалась с Джаредом, она знает о Клане.

Лицо женщины казалось прекрасным каменным изваянием.

— Она знает всего одного члена нашей семьи. Ты приведешь к ней второго. Что может быть проще?

— Ты отправишься к ней сама? — Несмотря на дурные предчувствия, клановец не смог удержаться от улыбки. Потом, однако, покачал головой. — Одно дело, когда с людьми имею дело я — разведчики делают это постоянно. Ты же рискуешь оставить след, если свяжешься с ней через м'хир.