ИНТЕРЛЮДИЯ

— Ты же постоянно твердила, что защитишь ее! Как ты могла ее отпустить? — С каждым яростным вопросом Моргана Раэль, казалось, все сильнее втягивала голову в плечи. — Почему она не пришла ко мне?

— Наверное, подумала, что ты не станешь ее слушать. Меня же ты не слушаешь, человек. — Раэль пыталась огрызаться, но только по привычке.

— Хорошо. Я тебя выслушаю. — Джейсон прислонился спиной к переборке, скрестив руки на груди. Вся его поза была нарочито небрежной. Однако пронзительные синие глаза ярко сверкали, буравя лицо Раэль.

Женщина потерла затылок, но ее сведенные судорогой мышцы все равно не смогли расслабиться.

— Тебе нельзя появляться на Камосе…

— А Сийре, значит, можно? Думаешь, ей не грозит то или тот, кто блокировал ее память? Думаешь, после всего, что случилось, она сможет вот так просто взять и опять начать жить той жизнью, которую ведете вы?

— Нет.

Тихий ответ Раэль только подлил масла в огонь гнева Моргана.

— Тогда зачем понадобилось нас разлучать? На Экренеме вы с Барэком сошлись на том, что мне стоит отправиться на Камос.

— А у нас был какой-нибудь другой выбор? Ты не оставил бы Сийру, а она отказалась бы лететь без тебя. — Женщина покачала головой. — Действительность такова, что Сийра нуждается в исцелении — и ты это знаешь не хуже нас. Клановцы рассеяны по сотне разных миров, лишь на Камосе живет сколько-нибудь значительная группа. Даже за эту информацию тебя вполне могут убить, человек, — рассеяно добавила она. Потом продолжила: — На Камосе найдется кому ей помочь…

— А еще объявятся те, кто ее использовал.

— Все уже позади, человек. Больше они с ней ничего сделать не смогут.

Губы Моргана искривились.

— Ты — самая хладнокровная…

— Не смей судить меня, — предостерегла его Раэль. — Если я говорю, что Сийра в безопасности, тебе придется поверить мне. Ты не знаешь нас, Морган, пусть даже тебе известно о Клане куда больше, чем следовало бы. Сийра в безопасности в силу того, кто она такая.

— Что-то в прошлом это ей не слишком помогло.

— Я выясню, что произошло, когда члены Совета исследуют память Йихтора. — Раэль заколебалась и не сказала того, что хотела. — Они примут меры. Наше правосудие действеннее вашего — Совет будет отстранен от власти, если посмотрит на преступления отступника сквозь пальцы.

— Это не объясняет, почему Сийра покинула «Лис».

— Ради твоего блага.

— Моего?!

— Я буду откровенна, Морган. Ты — наша головная боль. После того, что произошло на Экренеме, ни у меня, ни у Барэка, скажем так, не было никакого желания иметь с тобой дело. Мы решили, что проще предоставить Совету распоряжаться твоей судьбой. Но потом выяснили, что не можем так поступить.

— Что-то мне не хочется вас благодарить, — заметил Джейсон.

Женщина слабо улыбнулась.

— Понимаю. Я и сама с трудом верю, что сейчас играю на твоей стороне. Уж и не знаю, как убедить тебя, но мы с Барэком пытаемся тебе помочь. Если Совет не узнает о тебе до того, как ты покинешь Камос, у тебя есть надежда выбраться из этой переделки, не потеряв жизнь. — Раэль загадочно улыбнулась. — А дальше все будет зависеть только от тебя, человек. Мы с Барэком и так достаточно рискуем.

— А Сийра не рискует?

— Сийра — не твоя забота. Она понимает, что ты должен уйти. — Блестящие глаза женщины подозрительно сверкнули. — Я обещала Сийре помочь тебе. Тебе придется поступить, как я сказала — покинуть Камос и всю оставшуюся жизнь держаться подальше от клановцев. — Морган ничего не ответил, и Раэль нахмурилась. — Если бы у вас могло быть какое-то будущее, если бы существовала какая-то возможность вам двоим быть вместе, наверное, я помогла бы вам. — Она покачала головой, точно не веря, что могла такое сказать. Ее роскошные волосы безжизненно повисли, как будто им передалось настроение хозяйки. — Но и я предвижу, и Барэк предчувствует большую беду, если ты не отступишь. Для тебя и для Сийры.

Джейсон ответил, так тихо, что женщине пришлось вслушиваться, чтобы различить его слова.

— По-моему, самая большая беда уже случилась. — Он развернулся и медленно побрел прочь из каюты — каждый шаг красноречивее любых слов говорил о его отчаянии.

— Морган, постой! — Раэль выбежала в коридорчик. — Давай встретимся на Денебе, — предложила она, протянув к нему руки. — Это отличный мир, достаточно молодой, чтобы предлагать массу возможностей, и достаточно старый, чтобы жить там было комфортно. Я сделаю так, чтобы после Камоса твой след затерялся. Когда я буду уверена, что у Сийры все хорошо, я присоединюсь к тебе.

Джейсон приподнял бровь. Его глаза окинули тело Раэль оценивающим взглядом, он явно рассчитывал оскорбить ее.

— Я не требую подобного рода взяток, женщина из Клана.

— А я и не могу тебе ее предложить, человек, — без обиняков ответила она вполголоса. — Таков Выбор. Когда он сделан, сила внутри нас, Сила-Выбора, не позволяет нам выбрать себе другого партнера.

— А с чего ты взяла, будто у меня как-то по-другому? — спросил Морган со странной улыбкой. Внезапно его губы искривила гримаса боли, столь мимолетная, что женщина даже не была уверена, что действительно видела, а не вообразила ее. — Мне придется подождать на Камосе Гвидо. Я не брошу его одного. Ты можешь устроить это? Или поднимется шум?

Раэль не стала скрывать ни своего облегчения, ни беспокойства.

— Я могу сделать все, что обещала. Ди Сарки имеют влияние на Камосе. Но только если ты не станешь дожидаться, пока воспоминания Йихтора сделаются всеобщим достоянием.

На этот раз Джейсон не стал стараться скрыть боль.

— Или воспоминания Сийры?

— Или воспоминания Сийры, — печально согласилась женщина.

ГЛАВА 33

Все казалось очень знакомым, но я не понимала, где нахожусь. Трогала вещи, раскрывала дверцы шкафов и почти улавливала значение того, что меня окружало. Потом заметила небрежно брошенный на стол бежевый жакет. Может быть, это я кинула его туда перед тем, как отправиться на Ауорд? Я задумчиво взяла его в руки, потерла грубую ткань в ладонях, пытаясь вспомнить. Усилие отозвалось болью.

Я бросила жакет на соседнее кресло, привлеченная блестящей столешницей. Сама не зная зачем, я прижала к ней правую руку. Внутри вспыхнули огоньки, очерчивая монитор компьютера. Я оглядела машину, потом пнула ближайшую ко мне ножку стола. Интересно, на сколько вопросов она могла бы ответить, если бы я только сумела вспомнить, как заставить ее говорить?

Все последующие поиски прошли примерно с тем же успехом. Я обнаружила шкаф с несколькими комплектами одежды, которая мне понравилась, хотя среди них не нашлось почти ничего, что теперь на меня налезло бы. Еще одно доказательство того — если я вообще в них нуждалась — что эти покои принадлежали Сийре ди Сарк. Мне, одернула я себя.

Как я ни пыталась занять себя чем-нибудь, крик Моргана стоял у меня в ушах. Я старалась не вспоминать о нем, но не могла не думать о том, что сейчас происходит на «Лисе». Наверное, Раэль пытается объяснить все Джейсону. Слушает ли он? Или обвиняет ее?

Мне ни с того ни с сего вспомнилась капитан «Сделки Райана». Она оказалась другом, пусть даже прежде всего пекущимся о собственных интересах. А насколько я могу быть уверена в Раэль? Оссирус! А вдруг все это время меня водили за нос? А вдруг она кормила меня сказками, чтобы заманить сюда, а Моргана оставить без защиты? А вдруг…

— Сийра?

Я молниеносно обернулась, и рябь воспоминаний, поднявшаяся откуда-то из глубин памяти, мгновенно превратила мою тревогу во что-то сродни облегчению.

— Энора!

Пожилая женщина появилась из-за двери, которая вела из гостиной в спальню, где я начала было разбирать содержимое какого-то сундука. Вдруг разрозненные воспоминания о ней сложились в одну картинку, почти целостную, если не считать тех мест, где следовало бы быть мне. Но я вспомнила ее полное достоинства лицо с тоненькими морщинками-лучиками вокруг улыбчивых губ и глаз. Она была выше меня ростом и держалась с бессознательной горделивостью, как и подобало Первой Избравшей фрейсненской ветви Дома Сарков. Мать Барэка и Керра, не моя. О своей матери я совсем ничего не помню, осознала я с внезапной сосущей болью.

«Подбеги к ней, — прохныкала какая-то незнакомая часть моего разума, — уткнись в плечо, которое уже не раз оказывало тебе эту услугу».

Я не могла этого сделать. Чего доброго, теперь она могла оказаться моим врагом.

— Я так рада тебя видеть, Сийра. — Яркие темные глаза быстро обежали меня всю с ног до головы, такие же проницательные в своей доброте, как глаза коммандера Боумен — в ее подозрительности. — Твой отец говорил, что ты скоро должна вернуться. — Она помолчала, тактично подняв бровь. — Не хочешь поужинать на террасе? Закат сегодня обещает быть необыкновенным.

С этими словами она подошла к шкафу, куда я еще не заглядывала. За дверцами обнаружились вешалки с одеждой — новехонькой. Значит, они тут поджидали меня — изменившуюся. От этого уже было не отмахнуться, и меня сие расстроило.

Я ощутила интерес и беспокойство Эноры, но в основном от нее исходила сила сопереживания, способности понимать эмоциональное состояние других. У меня, видимо, в душе царил такой сумбур, что она не стала приставать с вопросами.

— На террасе так на террасе, Энора. Я рада, что вернулась домой. — Это была неправда, но я изо всех сил старалась поверить в то, что сказала. И наградой мне стала просиявшая улыбка пожилой женщины.

«Забавная тюрьма», — решила я чуть позже, глядя на горный склон и неспешно наслаждаясь знакомым вкусом пряного чая, который после ужина предложила мне Энора. Закат и на самом деле выдался удивительный: длинные золотые лучи высекли сноп алмазных искр из узкого озера и скрылись за исполинскими вершинами на другом конце долины. Свет превратился в рассеянную, чуть подернутую розовым вечернюю дымку. Пахнущий хвоей воздух уже тронуло холодком, и я обрадовалась, когда Энора принесла мне жакет.

Здание монастыря оказалось меньше, чем я ожидала, и более старым, а его потемневшие от возраста камни смягчал сине-зеленый кустарник и буйно разросшийся виноград. Терраса, на которой я сидела, напоминала палубу звездолета, гордо бросающего вызов гравитации. Скорее крепость, нежели тюрьма. Скорее убежище, нежели клетка. Я против воли была вынуждена признать, что мне здесь в общем-то нравится.

Где-то глубоко внутри у меня вдруг возникло странное ощущение. Прежде чем я решила, как отреагировать, вид передо мной внезапно изменился. Я ошеломленно заморгала, оглядывая возникшее перед моим взором обитое темными панелями помещение. Похоже, клановцы все время так поступали друг с другом. Сделав, однако, вид, что совершенно не удивилась, я принялась оглядываться в поисках хозяина. Помещение освещали портативные светильники, свисавшие с потолка на цепях разной длины. Да мне же снилось это место, вспомнила я, хотя, наверное, там была какая-то другая часть зала. Здесь вместо экспонатов и имен под ними, которые я ожидала увидеть, стояли резные фигуры, в основном из какого-то светлого камня, установленные на деревянные постаменты.

Пол поднимался наверх неправильной формы ступенями. Я находилась на самой нижней. Мое кресло осталось там, откуда я перенеслась. Почувствовав под рукой что-то холодное, твердое и гладкое, я сообразила, что сижу на чем-то вроде резной каменной скамьи.

— Надеюсь, ты закончила ужин, Сийра. — Высокий сухопарый мужчина возник откуда-то из тени и остановился в одном из кругов света. Руководствуясь обрывками памяти, я сделала вывод, что этот мужчина — мой отец, Джаред ди Сарк. Его резкие, напоминавшие какую-то хищную птицу черты не смягчало даже приглушенное освещение. Одной рукой он сделал приветственный жест. Другая оправила складку на красном, похожем на мантию одеянии, чтобы она легла так же аккуратно, как множество других, сбегавших от плеч до самого пола. — Я ждал тебя с тех самых пор, как ты вернулась из своего путешествия.

У меня не возникло никакого порыва обнять его. Ментальные заслоны я тоже опускать не стала. Эта отчужденная сдержанность между нами, видимо, не была ничем из ряда вон выходящим — недостаток сердечности с моей стороны определенно не беспокоил Джареда ди Сарка.

Воспоминание без предупреждения перевернулось и выставило напоказ шелковистое брюшко. Губы у меня одеревенели, но я упрямо повторила его вслух.

— По пути на Ауорд… я помню, что ты сказал. Ты обещал мне кандидата для Выбора.

Одна его рука нежно погладила ближнюю к нему резную фигурку, костлявые пальцы медленно, почти сладострастно повторили ее очертания.

— Что, неужели тебе было так неприятно? Судя по твоему виду, все прошло успешно.

Я не могла оторваться от его глаз — ярких и зловеще красивых под стрелами невообразимо длинных ресниц.

Отец шагнул ко мне, и я прерывисто вздохнула — наваждение рассеялось.

— Что случилось? — спросил он. — Почему статический блок до сих пор на месте?

— А почему его не должно там быть? — не очень-то учтиво отозвалась я. — Это ведь ты поставил его, верно? Зачем?

Джаред поднял руку, чтобы утихомирить меня, подошел к моей скамье и, прежде чем я успела что-либо возразить, положил обе ладони мне на макушку. В тот же миг я мягко взмыла в воздух — как те фонари, что светили у меня перед глазами. Еще один вздох, один удар сердца — и мое тело вновь опустилось на скамью.

Отец расхаживал по залу — то нырял в тень, то входил в крут света, то пропадал из виду, то вновь появлялся. Я неподвижно сидела, вцепившись руками в каменную скамью и пытаясь проверить свою защиту. Та оказалась нетронутой. Так чего же такого в моем сознании он мог коснуться, что так взволновало его? Что вообще происходит?

Джаред остановился на грани света и тени, так что на свету оказался лишь край его багрово-красной мантии — три жесткие складки.

— Кто касался тебя? — осведомился он. — Кто удалил исходный уровень?

— Один друг попытался мне помочь, — осторожно ответила я. Мне было очень страшно.

— Помочь? — Светильники в зале моргнули, после чего вспыхнули с новой силой. Отец не обратил на это никакого внимания, его глаза продолжали яростно сверлить меня. — Хорошенькая помощь, нечего сказать! Теперь все испорчено! Сийра, как такое могло случиться — ведь ты сама убедила нас! Мы приняли меры… — У него перехватило горло, потом он все-таки продолжил: — Кто удалил блок? Ни один клановец не осмелился бы вмешаться в стазис…

— Ни один клановец и не вмешивался. — Нет, моя жизнь положительно не могла снова взять и вот так перемениться прямо у меня на глазах, встать с ног на голову. — Так значит, это я убедила тебя? — спросила я еле слышно.

— Ну разумеется, — нетерпеливо ответил Джаред, наклоняясь вперед. Свет боролся с тенью, пытался выхватить из тьмы его лицо, но потерпел поражение. — Думаешь, иначе я согласился бы? Ты просто взяла нас с Сенебаром за горло. Ну, его-то, мягкосердечного старого простофилю, ты уговорила без труда. Я ведь твердил тебе, что риск слишком велик, только ты не очень-то ко мне прислушивалась. Еще никто никогда не пытался приурочить освобождение от стазиса к Соединению, оставить разум связанным вплоть до самого момента Выбора. Проверить невозможно, говорила ты, доказать можно, только если попробовать самому…

— Погоди минутку. Хочешь сказать, что я помогла заблокировать собственную память? — переспросила я как в каком-то сне. Все мои мысли сковало странное оцепенение. — Я уничтожила саму себя? Зачем? Что толкнуло меня на это? Я ничего не помню!

— Интересный поворот событий, Джаред! — Голос новопришедшего обрушился на нас с силой удара. Все до единого светильники вспыхнули, разогнав тени и заставив зажмуриться одетого в белое клановца, стоящего в дверях.

— Тебя не приглашали в мой дом, Фэйтлен, — произнес Джаред таким тоном, что по спине у меня пробежали мурашки. — Как ты осмелился явиться сюда?

Тот, к кому он обратился, двинулся к нам, осторожно пробираясь между статуэтками на пьедесталах. Подошвы его сандалий громко шлепали по ступеням каждый раз, когда невысокого роста клановец спускался на следующий уровень.

— Я запросил разрешения на вход, Джаред. — Фэйтлен пренебрежительно обвел рукой необычные светильники. — Не я виноват в том, что ты не обращаешь внимания на собственную сигнализацию. Что же до приглашения, то оно мне не требуется. Совет защищает свои интересы, если ты не забыл…

— Лучше бы ты защищал самого себя, соглядатай. Никто не станет горевать, если тебя вышвырнут с Камоса.

Мне даже не нужно было едва сдерживаемой ярости отца, чтобы мгновенно проникнуться подозрительностью к этому типу. Его схожие с лисьими черты напомнили мне историю об одном торговце с Плексис, которую рассказывал Морган. У того было четыре руки, двумя из которых он очень любил хватать товары с прилавка, пока их никто не успел сосчитать.

У Фэйтлена рук было всего две, и обе находились на виду, но я все равно ему не доверяла. Сила, которую он излучал во время приветствия, не шла ни в какое сравнение с той, что исходила от Джареда, и уж точно не могла объяснить самоуверенный вид клановца. Впечатление было такое, будто у него есть какой-то рычаг воздействия или угроза, которые не становились менее действенными от того, что отец отказывался признать их. Фэйтлен задержался у моей скамьи. Отец, с высоты своего роста, бросил на него убийственный взгляд. Мне пришлось слегка вытянуть шею, чтобы видеть лица обоих.

— Приятно видеть, что ты наконец-то освободилась от тяжкого бремени Избирающей, дочь ди Сарка, — любезным тоном произнес низкорослый клановец. — Совет будет доволен, что все прошло как нельзя лучше. Судя по тому, что человека нигде не видно, полагаю, ему не удалось остаться в живых?

Человека? Не успела я собраться с мыслями, как меня настиг новый удар. Я не могла ни шевельнуться, ни вымолвить ни слова, даже потребовать ответов. Все это время внутри у меня надрывался тревожный голос, предостерегавший, что опасно слишком откровенно демонстрировать им свою реакцию.

Фэйтлен истолковал мое молчание по-своему и с самодовольным видом засунул большие пальцы за края жилетки, которая была надета поверх мантии.

— Ну, ничего страшного, хотя, конечно, Сенебар непременно получит какую-нибудь жалобу или что-нибудь в этом роде, — заметил он. — Джаред, разве я не говорил, что гибель человека будет самым вероятным исходом Открытия Сийры?

Отец издал низкий горловой рык, его глаза превратились в пронзительные светящиеся точки.

— Сейчас не время, Фэйтлен. Сийра должна немедленно отправиться к Сенебару.

— Очень, очень интересный поворот событий, Джаред, — повторил клановец. — Сознание, оставшееся в стазисе после Выбора и Открытия, просто обязано быть совершенно исключительным. И требует обсуждения на Совете. Так что времени у тебя почти не осталось. — На его губах мелькнула злорадная улыбка. — Совет собирается в третьем квартале. — Вокруг Фэйтлена возникло мерцание, и он растворился в воздухе.

— Откуда он знает о Моргане? — выпалила я, не в силах сдержаться.

Смешок, который издал мой отец, стал для меня еще одной неожиданностью. Светильники потускнели, ив зале воцарился полумрак.

— Бедная Сийра, — сказал он почти печально и уселся на скамью рядом со мной, не забыв предварительно аккуратно расправить складки мантии. Его рука утешительно похлопала меня по плечу. — Я точно не знаю — пока еще, — что произошло или что, по твоему мнению, происходило все это время, но человек по имени Джейсон Морган — ключ ко всему. Я уже сам собирался спросить тебя о его судьбе, когда этот болван помешал нам.

Выходит, Раэль могла и не заботиться о секретности. Или она тоже сыграла в этом спектакле свою роль?

— Морган чувствует себя превосходно — насколько мне известно, — сообщила я, разрываясь между досадой на собственное замешательство и растущей уверенностью в том, что пребывание в замешательстве может оказаться куда приятней понимания.

— Вот как.

Я напряглась.

— Я знаю, отец, как Клан поступает с людьми, которым становится слишком много известно о его делах. Джейсон Морган — мой Выбор, пусть и не мой Избранник. Я не позволю причинить ему зло.

— Уф-ф… — В голосе Джареда послышалось прямо-таки кошачье довольство — он едва не мурлыкал, как будто что-то в моей сумбурной речи чрезвычайно порадовало его. Странные фонари снова эхом отозвались на перемену в его настроении — лившийся из них свет из желтого превратился в розовый. — Хотя бы какой-то успех.

— Успех? Ты говоришь так, как будто все это была какая-то игра, — воскликнула я. — Чей успех? Определенно не мой.

— Твой, твой, Сийра. — Отец расплылся в улыбке. — И, возможно, наш общий успех. Вставай. Идем к Сенебару, посмотрим, сможет ли он извлечь на свободу твои скрытые воспоминания. — Его лицо вдруг напряглось, резкие черты помрачнели.

— Погоди. Ты радуешься, что я избрала человека? — Я не верила своим ушам. — А как же Йихтор?

— Действительно, Йихтор. Мы-то думали, что его проблема давно решена. Судя по тому немногому, что я слышал, он изо всех сил — и без всякого успеха — пытался вмешаться. Интересно, какие еще фантазии скрываются под этой гривой? — Одной рукой он откинул с моего лба непокорную прядь волос. Живое щупальце на миг приподнялось и прильнуло к его руке. — Прошу, доверься мне. Ты ведь должна хоть что-то обо мне помнить.

Я приняла протянутую мне руку отца, поднялась со скамьи и тут же выпустила ее.

— Не будем говорить о доверии, Джаред ди Сарк. — Встретившись с ним взглядом, я кивнула. — Но я пойду с тобой.

У меня не было выбора. Я больше не могла скрываться внутри Сийры Морган. Пришло время узнать Сийру ди Сарк. Нет, мной руководило не любопытство. То, что начало вырисовываться в моем мозгу, было так ужасно, так немыслимо, что я должна, просто обязана была убедиться, что это неправда.

ГЛАВА 34

— Исключительный случай, Джаред, просто исключительный. Ты ведь знаешь, я веду подробнейшие записи…

Целитель Клана, Сенебар ди Теерак, весь — от горящих глаз до находящихся в беспрестанном движении необычайно длинных пальцев — так и лучился удовольствием. Его радость выплескивалась и в виде силы и не могла не вызвать у меня ответную улыбку. Мой отец, однако, веселиться не спешил.

— Собирается Совет, Сенебар. Ты ведь знаешь, как они отреагируют, если ты не сможешь снять с нее блок.

Целитель перестал бегать вокруг меня и плюхнулся в кресло напротив Джареда. Черные с проседью волосы то и дело падали ему на глаза, и он рассеянно заправлял их за уши. Резкий тон отца, похоже, удивил его.

— К чему такая мрачность, дорогой друг? — заметил он. — Хотя я никогда раньше не сталкивался с частичным стазисом — и с частичным стазисом, который включал бы в себя человека, если уж на то пошло, — он заговорщицки мне подмигнул. — А решение весьма простое. Механизм разблокировки был заложен в исходном слое. Этот слой должен был запечатлеться в сознании того человека, Моргана. Он может восстановить его в сознании Сийры.

— И что в этом толку? Если восстановить весь блок, Сийра утратит и ту крупицу силы и памяти, которую она обрела! — Джаред нетерпеливо вскочил с кресла и склонился над сухоньким целителем. — Фэйтлен, этот мерзавец, уже потирает руки в предвкушении позора, которым покроется наш Дом!

— Не стоит так беспокоиться, — спокойно ответил Сенебар. Я чувствовала его уверенность, однако не находила особых причин, чтобы разделить это чувство. — Также не стоит спешить с выводами, пока я не закончил исследование. Во-первых, Сийра должна завершить свой Выбор, каким бы образом ей до сих пор ни удавалось удерживаться от этого. Поразительное достижение, дорогая.

— Я должна была защитить Моргана… — начала было я, но умолкла, заметив, что целитель бросил многозначительный взгляд на моего отца.

— Сила-Выбора Сийры должна завершить свою попытку соединиться с человеком через м'хир. Тогда, после того как блок восстановится, механизм разблокировки автоматически освободит и полностью восстановит ее память. Поистине изящное решение. — Последнее утверждение Сенебар адресовал мне. Его зеленые глаза под кустистыми бровями были спокойными и ободряющими.

Я пришла сюда за помощью. Но вместо этого сейчас готовы были сбыться худшие мои опасения.

— А что будет с Морганом, если это Соединение состоится и восстановит меня? — спросила я, переводя напряженный взгляд с одного на другого. — Я хочу знать, что случится с ним.

Прежде чем целитель успел что-либо ответить, быстро вмешался Джаред — даже слишком быстро, подумалось мне.

— Неужели ты не хочешь снова стать целостной личностью, довести до конца свой Выбор? — осведомился он.

— Нет, если расплачиваться за это придется Моргану! — Я искала на лицах своих собеседников хотя бы намек на понимание — напрасно. — Джейсон Морган — не из Клана. То, о чем вы говорите, не для него. Он не сможет выжить в м'хире! — Я понизила голос. — То, что чувствует ко мне Морган — не просто инстинкт. Он любит меня.

«В отличие от вас», — закончила я про себя.

— Очень по-человечески, — задумчиво произнес мой отец, как будто специально для того, чтобы напомнить мне, что низшие расы заслуживают лишь жалости. — Но твое Соединение с Морганом было запланировано и непременно, если верить Сенебару, должно произойти. Клянусь Оссирусом, ты сама выбрала Моргана — он был единственным обладающим телепатическими способностями человеком, который соответствовал твоим параметрам!

— Моим параметрам? — переспросила я бессмысленно. То, что я слышала, нравилось мне все меньше и меньше, равно как и то, что, как я подозревала, мог бы сказать обо всем этом сам Джейсон. Я отвернулась от Джареда, но мой взгляд тут же уперся в упорядоченный садик Сенебара, и его прямые, точно по линейке проведенные ряды растений показались мне еще одним барьером, который не даст им обоим выслушать меня.

Отец резко хлопнул ладонью по металлической столешнице. Я с неохотой повернулась к нему.

— Зачем, как ты думаешь, тебя отправили на Ауорд, Сийра? — спросил Джаред. — Почему ты чувствовала побуждение избегать всех, кроме Моргана, отыскать только его корабль, оставаться с ним? Эти имплантированные мысли были гарантией вашей встречи. И они были твоими собственными!

— Моими… — Я вспомнила, с каким трудом боролась с этими побуждениями, пыталась обрести свободу. Пожалуй, я готова была возненавидеть Сийру ди Сарк.

— Жаль, что ты по какой-то причине привязалась к этому человеку, — продолжил отец. Он запнулся, потом продолжил, уже более мягко: — Ты ведь знаешь, что этот эксперимент не значит для меня ничего в сравнении с твоим здоровьем и благополучием…

— Морган ничего для тебя не значит, — произнесла я бесцветным голосом.

«И для нее тоже», — добавила я про себя. В ту ночь на Экренеме, когда Джейсон поделился со мной своим опасением, что самая большая угроза для нас — истинная натура Сийры ди Сарк, ни один из нас и не подозревал, как близко он находился к истине.

Джаред пожал плечами.

— Это к делу не относится. Ты должна вновь обрести целостность. Совет не примет твоего отказа соединиться с человеком, потому что это единственный способ полностью восстановить твои способности. Пока ты остаешься ни Избирающей, ни Избравшей, ты беззащитна и бесправна.